но
все время был настороже. Во всем этом было  что-то  тревожащее.  Мне  не
нравился этот званый обед.
   Когда глаза моих соседей по столу встречались, они дружески улыбались
друг другу. Они были крепкими  людьми.  Ветераны  той  игры,  в  которую
играли, они не боялись ни Бога ни черта и хотели, чтобы  об  этом  знали
все. Я держался в стороне от их разговора.
   Наш столик размещался в  самом  центре  зала.  Все  посетители  могли
видеть  каждое  наше  движение,  могли  видеть  все  подробности  нашего
шикарного обеда. Все, кроме, разумеется, тех, кто находился в  кабинках.
В основном там сидели молодые парочки. Входя, они по краю зала осторожно
двигались  за  официанткой.  Потом  заходили  в  кабину  и   задергивали
занавески. Возле кабин царил полумрак, зато центр зала был залит светом.
И наш столик находился в самом центре этой иллюминации.
   Зал был переполнен. Среди посетителей  я  заметил  журналиста  Колина
Эллиса, который вел в  газете  ежедневную  колонку  городских  новостей,
сплетен и сенсаций.
   К нам подошла официантка.
   - Вы подойдете к телефону, мистер Лэм? -  спросила  она.  -  Человек,
который звонит, просил передать, что речь идет о жизни и смерти.
   Я  извинился,  встал  и  пошел  за  официанткой.  Берта   и   Селлерс
внимательно смотрели мне вслед.
   Официантка привела меня к установленному на первом этаже телефону.  Я
приложил к уху трубку и сразу услышал взволнованный голос:
   - Все подстроено.  Берегитесь.  Проверяйте  каждый  свой  шаг.  Вы  в
ловушке...
   - Как это? - спросил я.
   - Не будьте болваном! Вы в ловушке... - И незнакомец повесил трубку.
   Я немного задержался  в  телефонной  будке,  пытаясь  у  телефонистки
ресторана узнать, откуда звонили. Но не узнал ничего.
   Я поднялся на второй этаж. Вошел в обеденный зал.
   Мне  навстречу  шла  элегантная  официантка  с  уставленным   блюдами
подносом, который она несла  с  профессиональной  ловкостью:  один  край
подноса держала правой рукой, другой  лежал  на  ее  правом  плече.  Она
двигалась вдоль закрывающих кабины занавесей.  Возле  одной  из  них  мы
встретились, Получилось так, что я загораживал ей путь.  Она  беспомощно
посмотрела по сторонам. Тогда я прислонился спиной к занавескам какой-то
кабины. Они чуть раздвинулись. Не более чем на дюйм-другой. Проходя мимо
меня, официантка ласково и благодарно посмотрела на меня.
   - Спасибо, - сказала она. - Вы очень любезны.
   Я не знал, сидит ли кто-нибудь в кабине, в которую немного влезла моя
спина, но на всякий случай сказал через плечо:
   - Извините, мне пришлось посторониться, чтобы пропустить официантку.
   Когда  я  вернулся  к  своему  столику,  Берта  что-то   втолковывала
Селлерсу. Лицо у нее было бордовое. Он подозрительно оглядел меня.
   Я  посмотрел  на  кабинку  номер  тринадцать,  возле  которой  стоял,
пропуская официантку с подносом.
   Вскоре к этой кабине подошла другая  официантка.  У  нее  на  подносе
стояли китайские блюда. Я  наблюдал  за  ней.  Вот  она  отдернула  край
занавески. Почему-то остановилась  на  пороге,  глянула  внутрь  кабины.
Потом сделала шаг назад. И неожиданно закричала. Пронзительный, страшный
крик. Она пошатнулась, упала на пол.  Грохот  падающего  полного  посуды
подноса  почти   слился   с   ее   душераздирающим   воплем.   Занавеска
самопроизвольно закрылась.
   В зале на мгновение воцарилась жуткая тишина.
   Люди  с  недоумением  смотрели  друг  на   друга.   Те,   кто   видел
распростертую на полу женщину, вскочили с мест. Кто-то  кинулся  к  ней.
Откуда-то появился метрдотель. Он обошел  лежащую  на  полу  официантку,
переступил через поднос и заглянул в кабинку номер тринадцать.
   - Что это ты сделал с официанткой? - резко спросил у меня Селлерс.
   - Я? Я ничего не делал.
   - Ты сейчас проходил мимо нее. Я сам видел.
   - Это была совсем другая официантка.
   В этот момент метрдотель выскочил из кабинки и побежал.
   - Убийство! - на ходу крикнул он.
   Было видно, что он потерял голову.
   Селлерс рывком вскочил со стула и как метеор метнулся к выходу.
   - Что все это значит? - сердито спросила Берта.
   Официантка поднялась на ноги и поспешила  в  сторону  кухни.  Поднос,
тарелки и еда остались на полу.
   Посетители по своему поведению разделились на  две  группы.  Семейные
пары проявляли откровенное любопытство.  А  немолодые  мужчины  с  юными
спутницами торопливо покидали зал. Некоторые посетители бросали на  свои
столики деньги, оставляя недоеденные обеды.  Другие,  не  рассчитавшись,
торопились к выходу. Их никто не останавливал, официанткам  было  не  до
них.
   Я посмотрел на Берту. Она была безмятежна.
   - Вы хотите, чтобы нас допрашивали как свидетелей? - спросил я.
   Она покраснела.
   - Что в конце концов происходит? - спросила она опять.
   От выпитого шампанского ее глаза блестели как бриллианты.
   - Как вы думаете, почему так поспешно смылся Селлерс? - спросил я.
   Она в раздумье подняла брови.
   - Потому, что в газетах могут появиться заголовки:
   "Убийство было совершено в двадцати метрах от сержанта полиции".
   - Ну и что? - сказала Берта.
   -  Тогда  на  суде  ему  придется  выступать  в  качестве  свидетеля.
Защитники своими вопросами загонят его  в  угол.  "В  какую  сторону  он
смотрел? Что видел? Почему он  видел  так  мало?  Кто  входил  в  кабину
тринадцать?
   Кто выходил?" Потом последует самый  пикантный  вопрос:  "Сколько  вы
выпили за обедом, сержант?" Если он скажет, что  что-нибудь  видел,  его
изрешетит при перекрестном допросе защитник. Если скажет, что ничего  не
видел, прокурор спросит, не потому ли, что был сильно пьян.
   Берта быстро протрезвела:
   - Давай быстренько отсюда сматываться, Дональд!

***

   Посетители, которые в панике сбежали из ресторана,  толпились  теперь
на тротуаре перед входом и требовали, чтобы  им  поскорее  подогнали  их
машины. Я поймал молодого человека, который встречал меня на стоянке.
   - Минуту, мистер Лэм, - пообещал он.
   Я отрицательно покачал головой:
   - Сразу! - И дал ему пять долларов.
   Через несколько секунд он подогнал ко мне автомобиль. Я  помог  Берте
забраться в него.
   -  Наплевать  на  вежливость,  -  резко  сказала  она.  -  Уедем,  не
попрощавшись с Баффином.
   Мы поехали. Я отвез ее домой. Она была молчалива и задумчива.
   - Может быть, сейчас нам обоим стоило бы уехать из города по делам, -
сказал я ей, прощаясь.
   - Разве мы совершили что-нибудь такое, чего должны стыдиться?
   - Пока нет, - сказал я и уехал.

Глава 7

   Номер моего домашнего телефона не значился  в  телефонной  книге.  Не
знаю, как его раздобыл Фрэнк Селлерс. Наверное, взял у  Берты.  Так  или
иначе, когда я еще только  отпирал  ключом  дверь  в  квартиру,  телефон
надрывался от трезвона. Я снял трубку.
   - Лэм?
   - Это я, Фрэнк...
   - Во время обеда тебя вызвали, так? Подошла официантка и сказала, что
тебя просят подойти к телефону?
   - Правильно.
   - Я хочу сказать тебе кое-что насчет этого телефонного разговора.
   - Что именно?
   - Это был звонок от моего коллеги Джила Адамса, который попросил тебя
передать мне, что появились новые важные сведения о деле, которое  мы  с
ним расследуем, и ему необходимо срочно со мной встретиться.
   - Почему же он позвал к телефону меня, а не тебя?
   - Он опасался, что в ресторане громко  объявят  мое  имя.  Не  хотел,
чтобы на меня в этот момент обратили внимание.  Поэтому  решил  передать
свое сообщение через тебя.
   - Получается складно, - сказал я. - Но  кто  может  подтвердить,  что
дело было именно так?
   - Ты.
   - Есть еще какие-нибудь подтверждения этого?
   - Джил Адамс очень хорошо запомнил весь этот эпизод.
   - Где ты находишься в данный момент? - спросил я.
   - В турецких банях, чертов болван, - разозлился  сержант  Селлерс.  -
Когда я выпарю из себя это чертово шампанское, я  отправлюсь  к  себе  в
полицейское управление голубоглазый  и  невинный.  А  завтра  я  намерен
разнести этот "Баффинс Грилл" в клочья. Он воняет.
   - Чем?
   - Предательством. Званый обед оказался западней.
   Если  бы  я  подошел  к  кабинке  и  заглянул  в  нее  -  крышка   бы
захлопнулась. Мне был бы конец. Меня  бы  уволили  из  полиции.  Ты  это
знаешь. И я это знаю.
   - Уже известно, чей труп был в кабинке?
   - Официально пока не известно.
   - А неофициально?
   - Неофициально мне сказали, что этого парня звали Стармэн Калверт. Из
документов, найденных в  его  бумажнике,  следует,  что  он  был  женат.
Известен также его домашний адрес. Туда отправилась полиция. Но его жену
пока не могут найти.
   - Чем занимался этот Калверт? - спросил я.
   - Я как раз собирался узнать об этом у тебя.
   - Почему у меня?
   - Да мне что-то мерещится, будто ты знаешь этого парня.
   - Можешь дать мне его словесный портрет?
   - Возраст - сорок два года. Вес - шестьдесят пять фунтов. Рост - пять
футов десять дюймов. Темные волнистые волосы. Синие глаза. Седые усы.
   - Похоже, что я такого где-то встречал.  Но  при  моем  образе  жизни
трудно вспомнить где именно.
   - Не будем морочить друг другу голову, - сказал Селлерс. - Этот  обед
был ловушкой. Если ты имел к этому какое-нибудь отношение,  я  тебя  так
отделаю, что тебе придется  по  крайней  мере  денька  два  пролежать  в
кровати.
   Если это была ловушка, то в ней оказались все мы.
   - Не  уверен,  -  сказал  Селлерс.  -  Я  сейчас  обдумываю  кое-что,
начинающееся двумя заглавными буквами: "М" и "О".
   - Модус операнди?
   - Правильно. Модус операнди. Образ действий.
   Именно по образу действий преступника  мы  находим  его  в  девяноста
процентах случаев. Обед был  спланирован  с  той  чертовской  дерзостью,
которая напоминает мне твой обычный образ действий. Если ты  и  в  самом
деле замешан в этом, я пришью убийство  тебе.  У  меня  есть  свидетели,
которые видели, как ты выходил из тринадцатой кабины.
   - Я  не  выходил  из  кабины.  Только  слегка  прислонился  спиной  к
занавеске, когда пропускал официантку с подносом.
   - Нет, выходил из кабины. Это подтверждают два свидетеля. Да я и  сам
видел, как ты покидал кабинку.
   Поэтому я могу теперь играть в такую игру, в какую захочу. Ты  можешь
проходить как свидетель. Но можешь стать и подозреваемым в убийстве.
   - Никто не видел меня выходящим из кабинки. Потому что я там не был.
   - Я видел.
   - В самом деле, сержант? - спросил я. -  Между  прочим,  что  ты  сам
делал в этом ресторане?
   - Я  считаю,  что  меня  заманили  в  ловушку.  Когда  я  выясню  все
подробности, то кое-кого проучу как следует. Смотри, Шустрик, как бы мне
не пришлось проучить тебя. - И он бросил трубку.
   На  случай  какой-либо  неожиданной  поездки  у   меня   всегда   был
приготовлен сложенный чемодан с  необходимыми  вещами.  Я  без  задержки
схватил этот чемодан, выскочил на улицу и отправился в сдающее  напрокат
автомобили агентство. Бросив  чемодан  в  нанятую  машину,  я  поехал  в
"Рэстебит-мотель".
   В случае необходимости я мог  сказать,  что  уехал  туда  в  связи  с
расследованием дела о шантаже. Этим же я  мог  бы  объяснить,  почему  я
зарегистрировался в мотеле под вымышленным именем. Такая  уловка  лишала
полицию возможности обвинить меня в попытке скрыться от правосудия в том
случае, если на самом деле сержант Селлерс решит  пришить  мне  дело  об
убийстве Стармэна Калверта.

Глава 8

   Я спал как бревно до восьми утра. Проснулся от шума на стройке жилого
дома около мотеля.
   В  утренних  газетах  еще  не  должны  были  появиться  сообщения   о
подробностях убийства в "Грилле". Поэтому я включил приемник.
   В восемь тридцать передали новости дня, и там кое-что  об  этом  деле
сообщалось. Сначала диктор прочитал заголовок:
   "Убийство под носом у полиции".
   Потом пошел текст сообщения:
   "Сержант полиции Селлерс избежал роли свидетеля по делу  об  убийстве
только потому, что был вызван с обеда в известном ресторане. В одной  из
кабинок знаменитого ресторана  "Баффинс  Грилл"  был  обнаружен  мертвый
Стармэн Калверт. Ему был нанесен удар в спину длинным кухонным ножом. По
словам полицейского врача, смерть наступила мгновенно. В это  время  зал
на втором этаже ресторана, где произошло убийство, был переполнен. Фрэнк
Селлерс, который обедал там со своими друзьями, за  несколько  минут  до
убийства был вызван по телефону на  службу  в  связи  с  непредвиденными
обстоятельствами, внезапно возникшими в  деле,  которое  он  расследовал
совместно с Джилом Адамсом. Уже в полиции  сержант  Селлерс  узнал,  что
через несколько минут, а может быть и секунд, после того, как он ушел из
ресторана,   там   было   совершено   убийство.   Джил   Адамс    заявил
корреспондентам: "Думаю, что,  если  бы  не  мой  неожиданный  звонок  в
ресторан с  просьбой,  чтобы  Фрэнк  немедленно  приехал  в  полицейское
управление, он бы мог оказаться на месте преступления  в  момент,  когда
его совершали. А поскольку он опытный и наблюдательный работник,  он  бы
заметил, как кто-то выходил из кабины тринадцать,  в  которой  произошло
убийство.
   Думаю, он мог бы даже арестовать  убийцу,  когда  тот  покидал  место
преступления".
   Диктор продолжал:
   "Стармэн Калверт довольно долго проживал в одном и том  же  доме,  но
соседи очень мало о  нем  знают.  Его  жена,  блондинка  привлекательной
наружности, занималась закупкой товара для одного из больших универмагов
в центре города и в настоящее время уехала куда-то  для  таких  закупок.
Полиция пытается найти ее, чтобы сообщить о трагической смерти ее мужа".
   После этого диктор перешел к погоде и рыночным ценам. Я  сидел  перед
приемником, но не слышал ни слова из того, что он  теперь  говорил.  Мне
надо было серьезно обдумать свое положение.
   Что произошло в ресторане? Была ли устроена ловушка?  Для  чего?  Что
означает знаменательное совпадение, при котором  Баффин  устроил  званый
обед с сержантом полиции в то же самое время, когда был убит  шантажист!
Если совпадение планировалось заранее, Баффин должен  был  точно  знать,
когда произойдет убийство. Но когда человек заранее точно  знает,  когда
произойдет  убийство,  он  или  убийца,  или  ясновидец,  или   участник
преступления, или очень ценный свидетель.
   Джил Адамс покрывает Селлерса. От  меня  тоже  потребовали,  чтобы  я
покрывал его. Если я не пойду им навстречу, они вываляют меня  в  грязи.
Если же  я  буду  покрывать  Селлерса,  может  пострадать  расследование
преступления, потому что создастся не правильное представление о времени
совершения  убийства,  а  это  может   оказаться   важным   для   поимки
преступника. При таких обстоятельствах самое лучшее, что я могу сделать,
это  задержаться  подальше  от  чьих-либо  глаз,  чтобы  меня  не  могли
заставить  сделать   окончательный   выбор.   Если   Селлерс   потребует
подтвердить его алиби, а  я  откажусь,  то  загоню  себя  в  угол.  Если
соглашусь - сам сожгу за собой все мосты.
   Я выключил радио, подошел к окну и начал еще раз осматривать стройку,
которая  шумела  возле  принадлежавшей  мотелю  автомобильной   стоянки.
Рабочие облепили растущее здание как муравьи. Огромные  краны  поднимали
наверх стальные балки. Работа кипела.
   Я позавтракал в кафе мотеля.  Потом  сказал  портье,  что,  возможно,
задержусь еще на день, и дал ему  задаток.  На  улице  перед  мотелем  я
сделал несколько снимков и вернулся к себе в номер.
   В одиннадцать утра в новостях по телевидению передали  еще  кое-какую
информацию об убийстве в ресторане. Полиция все еще не  может  разыскать
миссис Калверт.
   Несмотря на то что она всем  рассказывала,  что  занимается  закупкой
товара для  большого  универсального  магазина,  ни  в  одном  из  таких
магазинов о ней никогда  ничего  не  слышали.  По  словам  соседей,  она
рассказывала им, что  ездит  в  командировки  в  Чикаго  и  Нью-Йорк  по
несколько раз в месяц. А иногда приходится летать  в  Париж.  По  мнению
соседей,  миссис  Калверт  -  культурная,  утонченная  женщина,  которая
держалась несколько отчужденно.  Полиция  обращалась  к  телезрителям  с
просьбой помочь найти ее для  того,  чтобы  сообщить  ей  о  трагическом
событии.
   Само преступление выглядело загадочным.
   Официантка, которая обнаружила труп, рассказала полиции, что  Калверт
заказал китайский обед на двоих, объяснив  ей,  что  ждет  кого-то,  кто
должен подойти попозже. Но в кабину он пришел один  и  был  один,  когда
нашли его тело. Принеся обед, она  еще  с  порога  увидела,  что  клиент
уронил голову на стол и в его спине торчит рукоятка большого ножа.
   Полиции еще не удалось установить происхождение орудия убийства.  Это
был длинный тонкий острый нож.
   Такими ножами пользуются обычно мясники. Судя по всему, до этого  нож
служил кому-то на кухне или в мясном магазине.
   Сообщалось также, что один из свидетелей видел, как из  кабины  номер
тринадцать выходил худощавый мужчина лет тридцати. Он выходил из  кабины
в тот момент, когда официантка проносила мимо поднос с  едой.  Свидетель
утверждает, что этот мужчина обменялся о чем-то  несколькими  словами  с
официанткой, что, как казалось, имело интерес для  них  обоих.  Учитывая
выражение их лиц, свидетель был уверен, что они хорошо  знакомы  друг  с
другом. Он выразился так:
   "У них был интимный  вид".  Он  утверждал,  что  может  узнать  этого
мужчину, если увидит его снова.
   Я выключил телевизор.
   Нет ничего  хуже  таких  свидетелей,  которые  "сами  видели".  Такой
свидетель обычно действительно  видит  какой-то  кусок  сцены,  фрагмент
эпизода. И запоминает только часть того, что видел. Его наблюдательность
неполноценна, его память слаба, и в девяти случаях из десяти воображение
дорисовывает детали, которых никогда не видели его глаза. Ведь на  самом
деле я, уступая дорогу официантке с подносом, только прислонился  спиной
к занавескам и даже  не  раздвинул  их.  Но  когда  я  после  того,  как
официантка прошла мимо, сделал шаг вперед, кто-то увидел  это  и  решил,
что я выхожу из кабины.  И  тут  же  заметил  наш  короткий  разговор  с
официанткой. Затем  он  возобновил  болтовню  с  соседями  по  столу  и,
конечно, не обратил внимания на то, как я вернулся к  своему  столику  и
сел на свое место. Использовать такого свидетеля в своих  интересах  для
Фрэнка Селлерса - плевое дело.  Если,  конечно,  я  откажусь  пойти  ему
навстречу. Такого свидетеля очень легко  немного  обработать  для  того,
чтобы он твердо поверил, что действительно видел,  как  я  незадолго  до
того, как там был обнаружен труп, вышел из кабины номер тринадцать.
   В телефонной книге я нашел домашний телефон Баффина и позвонил ему.
   - Баффин?
   - Кто говорит? - спросил он подозрительно.
   - Дональд Лэм.
   - А-а...
   - У вас нет полиции?
   - Сейчас нет.
   - Они были?
   - Были.
   - Я выезжаю к вам.
   - Не надо, - сказал он. - Ради Бога, не надо.
   - Я полагаю, ваш дом - наилучшее место, где мы могли бы повидаться.
   - Нет-нет... Не здесь.
   - В "Грилле"?
   - И не там. Откуда вы звоните?
   - Из автомата.
   - Зачем вы хотите встретиться со мной?
   - Просто надо поговорить, - сказал я успокаивающе. -  Ждите  меня.  Я
выезжаю.
   - Нет-нет. Не надо сюда приезжать!
   - Я уже выезжаю, - сказал я и повесил трубку.
   По дороге я из автомата позвонил Элси Бранд:
   -  Элси,  я   сейчас   занимаюсь   важными   делами,   связанными   с
расследованием случая шантажа. Я буду стараться сообщать тебе о себе, но
не могу сейчас приехать в офис и не могу сказать, где меня можно  найти.
Твердо стой на этой позиции, кому бы я ни понадобился.
   Если кто-то захочет мне что-нибудь сообщить -  пусть  передает  через
тебя.
   - О'кей, - сказала Элси. - Берта ходит как бешеная. Она сказала, что,
если ты мне позвонишь, я обязательно должна связать тебя с ней.
   - Соедини меня с ней.
   - Минуту. Я переключу тебя через телефонистку.
   Через несколько секунд я услышал сладкий