венного составления иска.
   - И что происходит после того, как вы его представляете?
   - Если ваши показания  изложены  правильно,  то  суд  поддержит  ваше
требование.
   - Это означает, что вы выиграли процесс?
   - Нет. Другая  сторона  получает  десять  дней  для  внесения  в  иск
исправлений.
   - Таким образом, иск будет составлен грамотно?
   - Да. Юристы так выражают свои претензии.
   - Думаю, что все это стоит денег.
   - Конечно, я  должен  компенсировать  затраченное  время.  Поэтому  я
сказал вам о  пятистах  долларах  для  договора  с  адвокатами,  которые
проведут ваше дело через всю судебную процедуру вплоть до...
   - Почему, черт возьми, - прервала  его  Берта,  -  я  должна  платить
адвокату пятьсот долларов за то, чтобы он пошел в суд и  сказал  другому
адвокату, как улучшить иск?
   - Вы не поняли меня, миссис Кул. С точки  зрения  закона  поддержание
требования дает преимущество.
   - Какое преимущество?
   - Вы выигрываете время.
   - Что, черт побери, вы будете делать со временем, которое  выиграете?
- перебила Берта голосом,  который  резко  повернул  разговор  в  другое
русло.
   - Мы будем работать над вашим делом, изучать его.
   - А я буду оплачивать все время, которое вы провозитесь?
   - Разумеется, я должен получить компенсацию... Неужели вы не знаете в
достаточной мере право, чтобы попытаться уладить дело сейчас?
   - К черту всю эту канитель, - прервала Берта. - Я не хочу платить  за
выигрыш времени. Составьте ответ, который  объяснил  бы  этой  проклятой
маленькой прохвостке, что она может убираться со своими жалобами.
   - Миссис Кул! Если вы хотя бы подумаете об истице  подобным  образом,
то вы потеряете самообладание в суде, и  можно  сразу  выбрасывать  ваше
дело в окно. Такие  слова  свидетельствуют  о  злом  умысле.  Вы  должны
упоминать об этой молодой женщине как о достойной  молодой  леди,  иначе
вам придется раскаяться.
   - Я должна разрешить ей бросить иск мне в лицо и после  этого  любить
ее?
   - Ее ввели в заблуждение. Она приняла за оскорбление то, что  его  не
подразумевало.  Она  легко  возбудима,  и  ее   адвокаты   воспользуются
преимуществом ситуации, чтобы попытаться отсудить значительную сумму.
   Берта глубоко вздохнула:
   - Сколько?
   - Скажем, семьдесят долларов.
   - Только для того,  чтобы  составить  ответ?  Ну,  знаете,  могу  вам
поклясться, что найду адвоката, который  сможет  составить  ответ  всего
за...
   - Но прежде мы должны обсудить с вами факты.
   - Никаких фактов, - отрезала Берта. - Только ответ, в котором молодая
женщина должна предстать проклятой лгуньей. Он  должен  утверждать,  что
она была уволена не из-за моих слов, а все, что я говорила, укладывается
в рамки привилегированного отношения.
   - Хорошо, - с очевидной неохотой сказал Друмсон. - Полагаю,  что  при
подобных  обстоятельствах  цена  в  двадцать  пять  долларов...  Но   вы
понимаете, миссис Кул, мы не несем ответственности за ход дела.  Нам  бы
не хотелось, чтобы имя нашей компании фигурировало в судебном  процессе.
Мы только составим ответ, а  вы,  подписав  его,  будете  выступать  как
проприя персона.
   - Что это значит?
   -  Это  официальное  выражение  означает,  что  лицо  выступает   без
адвоката. На судебном процессе вы будете защищать себя сами.
   - Это то, что мне нужно. Составляйте ответ,  я  его  подпишу  и  буду
представлять в суде сама себя. И я хочу получить ответ  к  понедельнику.
Представив его, я выброшу все это из головы.
   Друмсон смотрел, как она покидает кабинет. Потом со вздохом нажал  на
кнопку, вызывая стенографиста.
 
Глава 12 
НАСТОЯЩИЙ... 
 
   В главном управлении сержант Селлерс откинулся на спинку  кособокого,
без подушки, кресла-качалки и с загадочным видом  посмотрел  на  сидящую
напротив Берту Кул:
   - Вы замечательно выглядите, Берта. Что там  за  история  с  Дирборн,
которая подала на вас в суд?
   - Эта маленькая...- сказала Берта и остановилась.
   - Валяйте, - ухмыляясь, бросил Селлерс. - Я слышал все слова, которые
вы знаете. Дайте им выход, и вы почувствуете себя значительно лучше.
   - Я только что вернулась от адвоката. Все те эпитеты, которыми  я  ее
награждала, могут свидетельствовать о злом умысле, а это может повредить
ходу моего дела. Насколько я в курсе, она очень достойная молодая  леди,
введенная в  заблуждение  необыкновенно  очаровательная  молодая  сучка,
добродетель которой не вызывает сомнений.
   Селлерс откинул голову и засмеялся. Он вытащил из кармана  сигару,  а
Берта достала из сумочки сигарету. Селлерс облокотился  на  стол,  чтобы
поднести спичку к сигарете.
   - Мы становимся вежливыми, - заметила Берта.
   - О черт, - весело отозвался  Селлерс.  -  Нам  известны  обязанности
гостеприимного хозяина. Мы только не обращаем на них внимания.
   Он бросил спичку в широкую пасть отполированной медной урны,  которая
стояла на резиновой циновке рядом с огромным столом. На столе и на  полу
вокруг урны  чернели  пятна  прогоревшего  дерева,  в  тех  местах,  где
когда-то были оставлены непогашенные окурки.
   Сержант Селлерс проследил за взглядом Берты и усмехнулся.
   - В главном управлении вы это увидите повсюду, - сказал он.  -  Можно
было бы написать книгу об историях, которые скрываются за этими следами.
Иногда вы опускаете сигарету, отвечая по телефону,  а  вам  сообщают  об
убийстве, у вас замирает сердце, и вы совершенно забываете о ней. Иногда
вы засыпаете парня вопросами, и он начинает раскалываться.  Ему  хочется
закурить, он делает одну или две затяжки, потом выбрасывает сигарету.  У
него настолько взвинчены нервы, что он не попадает в урну, даже если  бы
у нее был диаметр в четыре фута. А эти короткие штрихи просто  оставлены
небрежными парнями. Пошлите их прямехонько в том направлении, в  котором
вам бы хотелось, чтобы они убрались, и забудьте  о  них.  Что  я  должен
сделать с этой девицей Дирборн?
   - А что вы можете о ней сделать?
   - Много чего.
   - Я вас не понимаю.
   - Вы показали мне выход в  случае  со  слепым.  Я  никогда  этого  не
забуду, Берта. Мы не забываем наших врагов, но хорошо помним друзей. Эта
девушка в судебном  порядке  преследует  вас  за  клевету.  Она  требует
компенсации  за  причиненный  моральный  ущерб.  Это  значит,  что   она
выставила свою репутацию на  всеобщее  обозрение.  Мы  пройдемся  по  ее
прошлому  против  шерсти,  и  добротным  гребнем.  Мы  дадим  понять  ее
адвокату, что против нее есть дихлофос, и она будет разбита.
   - Учтите, что я сама выступаю своим адвокатом.
   - Что за нелепая идея?
   -  Мой  адвокат  запросил  пятьсот  долларов  за  договор  с   другим
адвокатом, да еще имел наглость заявить мне, что я должна буду заплатить
дополнительно, когда подойдет время судебного разбирательства.
   Сержант Селлерс присвистнул.
   - И я тоже так думаю, - сказала Берта.
   - Он будет представлять ваши интересы?
   - Нет. Он составит ответ, а я представлю его суду и заплачу  адвокату
только двадцать пять долларов. После этого я  буду  предоставлена  самой
себе.
   Тогда  я  поработаю  над  Имоджен.  Возможно,  и  удастся  что-нибудь
откопать. Девушка, которая очертя голову бежит к адвокату  и  возбуждает
иск, не может иметь чистую совесть. Очевидно, у нее есть что скрывать.
   - Черт с ней. Если бы я  только  до  нее  добралась,  я  бы  живо  ее
урезонила. Проклятая... достойная леди!
   Селлерс усмехнулся:
   - Представляю, что. вы чувствуете.
   - Что вам удалось выяснить в деле Эверетта Белдера? - спросила Берта.
   - Думаю, это убийство.
   - Разве вы не были уверены в этом с самого начала?
   - Не настолько твердо, как теперь. Вскрытие показало, что она  умерла
в результате отравления угарным газом. Она  была  мертва  час  или  два,
прежде чем в нее вонзили нож.
   - Есть ключ к разгадке? - спросила Берга, и ее  глаза  сузились,  что
показало полное внимание.
   Некоторое время Селлерс медлил  с  ответом,  словно  обсуждая  сам  с
собой, стоит ли поделиться  с  Бертой  своими  соображениями.  Затем  он
отрывисто произнес:
   - Это дело рук мужчины.
   - А не миссис Белдер?
   - Я ее исключаю.
   - Почему?
   - Разделочный нож.
   - А при чем здесь нож?
   - Картошку не чистят ножом длиной в десять дюймов.
   - Разумеется.
   - Женщина это знает, а мужчина - нет. Либо Салли умерла в  результате
несчастного случая, и кто-то, испугавшись, что  обвинят  его,  попытался
представить это как несчастный случай, либо хотел скрыть убийство.
   - Кто мог ее убить? - спросила Берта.
   - Например, Эверетт Белдер.
   - Фу-у!
   - Я бы не стал категорически отрицать. Кстати,  вернулся  кот  миссис
Белдер.
   - И когда?
   - Вчера вечером. Около полуночи.
   - Его впустил Белдер?
   - Нет, миссис Голдринг услышала, как он мяукает, и открыла дверь. Кот
вошел и казался хорошо накормленным, но бродил  всю  ночь  по  дому,  не
переставая мяукать, и не хотел нигде сидеть.
   - Возможно, он потерял миссис Белдер, - предположила Берта.
   - Возможно.
   Телефон на столе несколько раз звякнул. Сержант Селлерс снял трубку:
   - Алло? - Потом кивнул Берте:
   - Это вас. Звонят из вашего офиса по важному делу.
   Берта взяла трубку и услышала тихий, приглушенный голос  Элси  Бранд.
Так говорят, когда не хотят, чтобы их кто-нибудь услышал, прижимая  губы
к самой трубке.
   - Миссис Кул, звонил мистер Белдер и сказал, что ему немедленно нужно
вас видеть.
   - Ну его к черту, - бодро отозвалась Берта.
   - Думаю, что у него появилось еще письмо.
   - Хорошо. Ты знаешь, что ему нужно делать, - сказала Берта, а потом с
нарастающим нетерпением произнесла:
   - Боже мой, Элси, не надо охотиться за мной, - когда я занята, только
потому, что Белдер хочет...
   - Это другое дело, - внезапно сказала Элси.  -  Одну  минуту,  миссис
Кул, не вешайте трубку. Я пойду в кабинет и посмотрю, не смогу ли  найти
его среди ваших бумаг.
   Берта  нахмурилась,  потом,  поняв,  что  Элси  ищет  предлог,  чтобы
улизнуть от клиента, сидящего  в  офисе,  подождала,  пока  не  услышала
слабый щелчок. Голос Элси Бранд, звучащий менее приглушенно, произнес:
   -  Здесь  сидит  женщина,  которая  хочет  вас  видеть;  но  она   не
представилась. Говорит, что это срочно, и предлагает большие деньги.
   - Как она выглядит?
   - Ей около сорока, но у нее хорошая фигура. Она  выглядит  немного...
ну, словно она может при необходимости  быть  жесткой.  У  нее  короткая
вуаль, прикрепленная к полям шляпки, и она  наклоняет  голову  так,  что
вуаль закрывает ее глаза всякий раз, когда она замечает, что  я  на  нее
смотрю. Она говорит, что не может ждать.
   - Я сейчас приеду.
   - А что я должна сказать мистеру Белдеру? Он звонит через каждые пять
минут.
   - Ты знаешь, что ему ответить. - И Берта повесила трубку.
   Сержант Селлерс усмехнулся и взглянул на нее:
   - Дела идут вполне сносно, Берта?
   - Да-да.
   - Очень рад. Вы заслуживаете лучшего, что может быть. Вы настоящий...
   Берта сердито поднялась.
   - Было бы не так уж плохо, если бы вы закончили фразу, - сказала она.
- Почему, черт возьми, вы не развили свою мысль до конца  и  не  сказали
"человек" и в дальнейшем вели себя так, словно ничего не  произошло.  Но
нет, вам нужно было остановиться и...
   - Я боялся, что вы  можете  обидеться.  Я  не  представлял,  как  это
прозвучит, пока...
   - А почему я должна обидеться? - поинтересовалась Берта.
   Сержант Селлерс кашлянул.
   - Я только попытался сделать вам комплимент, Берта.
   - Понятно, - саркастически заметила Берта. - "Человек"! Фу-ух!
   Глаза сержанта Селлерса оставались прикованными к двери и после того,
как ее захлопнула Берта. Улыбка коснулась уголков его губ. Он  потянулся
через стол, поднял телефонную трубку и сказал:
   - Вы записали разговор, который был  у  Берты  с  офисом?  Прекрасно,
запишите его и принесите сюда. Я хочу его просмотреть... Нет, пусть  она
идет. Веревка должна быть подлиннее... Я не хочу, чтобы  она  удавилась,
но когда ее начнут тянуть, она будет двигаться с поспешностью и яростью.
Тот, кто находится на другом конце веревки, будет выдернут на  свет  так
быстро, что это  напугает  его  до  смерти...  Нет,  нет.  Не  пытайтесь
перехватить письмо Белдера, не берите на  себя  ответственность  за  его
вскрытие. Пусть Берта его распечатает, а я потом возьму.
 
Глава 13 
ПРОСТО, НО ОЧЕНЬ ВАЖНО 
 
   Женщина, поднявшаяся навстречу Берте,  когда  та  открыла  дверь,  на
первый взгляд казалась молодой и привлекательной. У  нее  была  стройная
фигура, и ей еще могло бы  подойти  свадебное  платье  и  даже  школьная
форма. Только когда острый взгляд Берты  проник  сквозь  защитную  сетку
вуали и макияж и отыскал маленькие морщинки  около  глаз  и  напряженные
складки у рта, она поняла, что посетительнице около сорока.
   - Вы миссис Кул, не правда ли?
   - Да.
   - Я так и решила. Вы вошли так, как я и предполагала, судя  по  тому,
что о вас слышала.
   Берта кивнула и вопросительно взглянула на  Элси  Бранд.  Элси  почти
незаметно кивнула в ответ.
   - Входите, - пригласила Берта и проводила посетительницу в кабинет. -
Вы сообщили моей секретарше ваше имя и адрес?
   - Нет.
   - В офисе заведен такой порядок.
   - Я понимаю.
   - Так что же? - спросила Берта.
   - Мое имя и адрес я сообщу позже. Сначала мне хотелось  узнать,  есть
ли у вас время, чтобы заняться определенным делом?
   - Делом какого рода?
   - Вы работаете на мистера Белдера?
   - Я выполняю для него работу.
   - Есть ли незаконченное"дело, над которым вы сейчас работаете?
   Берта нахмурилась:
   - Я думаю, что могу не отвечать на этот вопрос. Вы  хотите,  чтобы  я
сделала что-то против интересов мистера Белдера?
   - Нет. Одну только вещь, которая будет иметь для него  очень  большое
значение.
   - Тогда для чего эти вопросы?
   - Миссис Белдер может это не понравиться.
   - Миссис Белдер никоим образом не влияет на мою жизнь.
   - Думаю, миссис Кул, вы человек, который мне  нужен.  Берта  спокойно
сидела и ждала дальнейших объяснений.
   - Мистер Белдер, конечно, рассказал вам о семье... о миссис  Голдринг
и Карлотте.
   Берта быстро и утвердительно кивнула.
   - Вы с ними встречались?
   - Да, встречалась.
   Черные глаза женщины впились в глаза Берты  Кул.  Даже  сквозь  сетку
вуали Берта могла видеть, как в них отражается свет, льющийся  из  окна,
словно глаза были отполированными кусочками черного гранита.
   - Продолжайте, - сказала Берта.
   - Я мать Карлотты. - Ого!
   - Теперь вы понимаете, почему мне необходимо держаться в тени до  тех
пор, пока не буду уверена, что вы сделаете то, что я хочу.
   - А что вы хотите?
   - Мне бы хотелось, чтобы вы поняли мою позицию.
   - Прежде, чем вы займете мое время, - твердо начала Берта, - я  хочу,
чтобы вы поняли мою.
   - В чем она заключается?
   - Я работаю за деньги. Для сочувствия я отвожу внерабочее время. Я не
могу принести душещипательную  историю  в  банк,  написать  на  обратной
стороне свое имя, подать эту ценную бумагу  в  окошко  и  таким  образом
положить на свой счёт депозит.
   - Не беспокойтесь, миссис Кул.
   - Прекрасно, тогда продолжайте.
   - Необходимо, чтобы вы поняли мою позицию и  причины,  лежащие  в  ее
основе.
   - Полагаю, - продолжила Берта, -  вы  хотите  рассказать  мне  о  той
стремительной  личности,  ветреном  обольстителе,  который   был   отцом
Карлотты.
   Слабая пародия на улыбку коснулась губ посетительницы.
   - Обольстителем была я.
   - Вы меня заинтриговали.
   - В юности я была необычайно красива. С того  времени,  как  я  помню
себя, во мне сидел неукротимый,  бунтарский  дух.  Я  восставала  против
школьных кабинетов, против правил. Я называла мать  лгуньей,  когда  она
пыталась рассказать мне о Санта-Клаусе. Она никогда  не  объясняла  мне,
что такое реальная жизнь.  К  тому  времени,  когда  она  сочла,  что  я
достаточно взрослая для серьезных разговоров, я уже могла рассказать  ей
такие вещи, о которых она никогда не слышала. Постепенно она это поняла.
Думаю, я разбила ее сердце.
   Берта не делала никаких комментариев.
   - Очень важно, чтобы вы представили себе реальную картину.
   - Я все представила.
   - Сомневаюсь, миссис  Кул.  В  юности  я  не  была  сорвиголова,  как
мальчишки, но также  не  была  и  сверхсексуальной  недисциплинированной
натурой, а была молодой девчонкой, которая с интересом присматривалась к
взрослой жизни и стремилась к ней. Я не терпела  лицемерия  и  фальшивой
скромности, под которыми скрывалась суть  поступков  старших.  Я  любила
испытывать жизнь и использовать любую предоставившуюся возможность.  Это
возбуждало. Мне не терпелось окунуться головой во все, что было  создано
для жизни и, казалось, должно мне понравиться. И вот  я  узнала,  что  у
меня будет Карлотта.
   Когда я это поняла, то нисколько не испугалась. И даже не  испытывала
особенного стыда. Просто была удивлена и  немного  поражена,  что  такое
могло случиться со мной. Я ушла из дому и нашла работу в  другом  штате.
Перед  рождением  Карлотты  я  связалась  с  одной  организацией.  Я  не
подписала отказ от права на моего ребенка, согласно которому мой ребенок
мог быть удочерен и хорошо устроен в какую-нибудь семью. Дочь была моей.
Я знала, что не могу ее содержать, но у меня было чувство собственности.
Она всегда была моей, где бы мы ни находились. Помните, миссис Кул,  это
были времена, когда работа не была легкой, и я голодала.
   - Я тоже была голодна, - просто сказала Берта.
   - А теперь, миссис Кул, я скажу кое-что об обычаях.  Думаю,  что  они
лежат в основе моего лицемерия  и  самообмана,  но  они  -  общепринятая
модель жизни. Это правила, согласно которым ведется игра. Как только  вы
нарушаете правила, вы обманываете общество, а начав нарушать их, теряете
свою позицию открытого неповиновения и  начинаете  скитаться  по  разным
углам. Нарушив одно правило, вы очень  скоро  нарушаете  и  другое.  Вас
засасывает.  Медленно,  незаметно  вы  теряете  свою  независимость.  Вы
занимаете оборону и после этого развиваете скрытую сторону вашей натуры.
   Берта нетерпеливо произнесла:
   Послушайте, вы пытаетесь оправдаться передо мной. Не  делайте  этого.
Не нужно. Если у вас есть деньги, а у меня - время, я сделаю то, что  вы
хотите. Если у вас нет денег, то у меня нет времени.  Вы,  вероятно,  не
обратили внимания, что и у меня были  свои  взлеты  и  падения.  Я  сама
немало испытала в этой жизни.
   - Я говорю это для того, чтобы вы правильно поняла ситуацию.
   - Я все прекрасно понимаю, но как миссис  Голдринг  смогла  удочерить
вашу дочь, если вы не подписывали бумаг об отказе прав на нее?
   Это как раз то, что я пытаюсь вам объяснить.
   - Хорошо, тогда объясняйте.
   - Миссис Голдринг даже двадцать лет назад была настойчивой  личностью
и интриганкой.
   - Могу себе представить.
   - Она пошла в организацию, где оставляли детей для усыновления. Тогда
желающих усыновить было намного больше, чем  детей.  У  миссис  Голдринг
была уже дочь, миссис Белдер. Она не могла больше  иметь  детей,  но  ей
захотелось, чтобы у ее дочери  была  младшая  сестра.  Ей  сказали,  что
придется  подождать.  Там  она  увидела  Карлотту,  которая   сразу   же
понравилась ей. Одно ответственное лицо сказало ей, что мать  оплачивает
содержание дочери и, хотя с некоторых пор плата перестала  поступать,  о
подписании бумаг об отказе не  было  речи.  Они  очень  беспокоились  по
поводу сложившейся ситуации.
   - И что же сделала миссис Голдринг? - спросила Берта.
   -  Миссис  Голдринг  либо  заставила  их  нарушить  одно  из   правил
учреждения,  либо,  что  более  вероятно,   завоевала   их   доверие   и
воспользовалась им, чтобы украсть документы Карлотты.
   - Она могла это сделать, - заметила Берта.
   - Потом она пришла ко мне и заставила подписать бумагу об отказе!
   - Заставила?
   - Да.
   - Каким образом?
   - Я уже говорила вам, что когда начинаешь нарушать  п