на меня так смотреть.
   - А вы бросьте свои фокусы, - ответил я.
   Я перевел взгляд на столик, где сидела та парочка.
   По поводу брачной подоплеки она, пожалуй, была права. Мужчине  где-то
между сорока пятью - пятьюдесятью, лысеть он пока не начал. На лице  его
лежала печать затаенной печали,  печали  человека,  потратившего  долгие
годы в поисках достойного объекта, которого на поверку в  природе  и  не
существует. Казалось, он даже сутулится от усталости. И все  же  он  был
еще строен, явно сберег талию,  равно  как  и  волосы,  а  костюм  носил
изысканный.  Этот  тип  вполне  мог  оказаться  толстосумом,  и   притом
влиятельным.
   С моего места трудней было рассмотреть женщину.
   Изредка я видел ее профиль, но преимущественно  затылок.  По  первому
впечатлению,  насколько  я  мог  судить,  ее  тактическим  оружием  была
стрельба глазами. Она отводила их в сторону,  потом  быстро  взглядывала
снизу вверх на собеседника, улыбалась и потупляла очи. Ей могло  быть  и
двадцать шесть, и тридцать один.
   Глядя на женщину, я жалел, что так мало  уделил  ей  внимания,  когда
Мэйби ткнула пальцем в ее сторону.
   В памяти осталось смутное впечатление от стройной  фигуры,  легкой  и
стремительной походки.
   И вдруг я заметил Бернис Клинтон. Она сидела в одиночестве за угловым
столиком и тоже пялилась на нашу парочку. Взгляды, которые она вонзала в
спину женщины, были как кинжалы. Они проникали под одежду  и  придирчиво
инвентаризировали мельчайшие подробности.  Я  не  уловил  момент,  когда
Бернис вошла, и предположил, что она оказалась в кафетерии прежде нас. Я
посмотрел на Мэйби:
   - Ладно, сестрица, пора исповедаться.
   - О чем вы, Дональд?
   - Черт возьми, да вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Эту парочку вы
встречали раньше.
   Она опустила глаза.
   - А теперь скажите, кто они?
   - Я... я не знаю, Дональд. Да, признаюсь, я видела их раньше. Мне так
хотелось произвести на вас впечатление.
   - Это она и отправила мне телеграмму?
   - Нет, та женщина была привлекательнее, в ней было больше... Дональд,
вот она!
   Мэйби смотрела на Бернис Клинтон.
   - Вы говорите о той, что сидит в одиночестве и...
   - Да, да, это она! Она наблюдает за парочкой...
   - Выходит, сеанс ясновидения - запланированный аттракцион?
   - Да. Но как бы то ни было, у  меня  отличная  память  на  лица.  Мне
достаточно увидеть человека один раз, и уже никогда не забуду. Время  от
времени я встречаю на улице  людей,  которые  недели  или  месяцы  назад
заходили к нам отправить телеграмму. Этих двоих я видела  не  раз  и  не
два. И каждый раз они  проделывают  свой  фокус.  Позволяют  посторонним
втереться между ними в очередь. Потом женщина выбирает столик, а мужчина
проходит мимо, как будто они незнакомы.  Потом  он  садится  за  столик,
заговаривает с ней и...
   - А что же дальше, за стенами кафетерия? Они выходят вместе?
   - Нет. Первой выходит женщина. Через некоторое время уходит  мужчина.
Но они продолжают прикидываться посторонними, которые случайно  завязали
мимолетный разговор.
   - Ее  манера  строить  глазки  во  время  разговора  не  выглядит  ни
случайной, ни мимолетной, - заметил я.
   - Согласна... Вероятно, это одна из причин, почему я обратила на  них
внимание. Я заметила, как она строит ему глазки, а потом встала как ни в
чем не бывало и ушла, оставив мужчину за столиком. Я удивилась. А  через
неделю-другую я опять их увидела,  пару  дней  назад  -  опять,  вот  уж
четвертый раз они мне здесь попадаются.
   Несколько секунд я изучал Мэйби, потом сказал:
   - Теперь о том, как вы задумали произвести на меня впечатление...
   - Ну, Дональд... Зачем, по-вашему, я согласилась пообедать вместе?
   - Затем, что была голодна.
   - Нет, потому, что я  видела  вас  раньше  и  вы  произвели  на  меня
впечатление.
   - Когда это вы меня встречали?
   - В "Шашлыках у Мастерса" на  Седьмой  улице.  Вы  обедали  с  весьма
внушительной женщиной, она пыталась командовать и все время выходила  из
себя. Она слишком стара, чтоб  быть  вашей...  Дональд,  что  вы  в  ней
нашли?!
   - Вы имели счастье лицезреть Берту Кул, моего делового сподвижника.
   - Ах, вот оно что!
   - Именно так!
   - Она вас любит!
   - Что вы! Ненавидит.
   - Она вас не ненавидит, Дональд. Вы ей импонируете, она вас  уважает,
и в глубине души даже побаивается.
   - Быть может, - согласился я равнодушно.
   Мэйби придирчиво разглядывала меня.
   - Раз я вам помогла, не поможете ли и вы мне?
   - Чем?
   - Подыскать новую работу.
   - Что плохого в нынешней?
   - Управляющий.
   - Почему просто не попросить о переводе?
   - Боюсь.
   - Чего?
   - Ну, это причинит ему ужасную боль... Ну, не знаю.
   Боюсь, он будет препятствовать моему переходу. Он...
   Я его боюсь.
   - Он на самом деле влюблен в вас?
   - Влюблен. На какой-то безумный пуританский лад.
   - Хорошо, - сказал я. - Буду иметь вас в виду. Но назад в контору  не
повезу. Меня ждут кое-какие делишки.
   - Пройдусь пешком. Разъезжая с вами так близко от  работы,  я  сильно
рискую. Если бы он увидал нас вместе...
   Ну, это обидело бы его. А мне не хотелось бы его обижать.
   -  Послушайте,  Мэйби,  -  сказал  я.  -  Исключим  раз  и   навсегда
сценические эффекты. Неужто всю двою жизнь вы  будете  подстраивать  под
возможные обиды управляющего?
   - Нет. Как раз по этой причине я и хочу куда-нибудь перейти.
   - Назовите свою фамилию.
   - Хайнс.
   - И объясните, почему вы так жеманничали, когда я задавал вопросы?
   -  Хотела  заинтриговать  вас,   Дональд.   Хотела   познакомиться...
Волновалась из-за той дамы, с которой вас видела. Не была  уверена,  что
стоит...
   - А сейчас уверена?
   - Вы нравитесь мне, Дональд. Едва вы заговорили, голова у меня  пошла
кругом. Небось и сами заметили.
   А управляющий  -  так  уж  точно.  Не  зря  ведь  разъярился.  -  Она
посмотрела на часы:
   - Мне надо вернуться на работу минута в минуту.
   - Времени еще вполне достаточно, чтоб ответить на кое-какие  вопросы.
Я так и не уяснил себе, честную ли вы ведете игру.
   - Честную, Дональд. Клянусь, честную. О чем вы хотите спросить?
   - Вопросы простые. Не захочется отвечать - не надо.
   Но если будете - только правду.
   - Буду говорить правду, Дональд. Клянусь.
   Глядя ей прямо в глаза, я внезапно спросил:
   - Ваш управляющий, о котором столько разговоров, он приставал к вам?
   Ресницы ее дрогнули, глаза ушли  в  сторону,  потом  опять  поглядели
прямо в мои.
   - Да.
   - Вплоть до нижних этажей?
   - Да.
   - Потому его и боитесь?
   - Да.
   - Совсем другой разговор, - заключил я.
   - О, Дональд, зачем надо принуждать  меня  к  таким  признаниям?  Так
нечестно. Вам не следовало выуживать... Если его жена узнает...
   - Раз мы договорились стать друзьями,  вы  должны  соблюдать  правила
игры.
   - Дональд, я... Что-то в вас есть такое... Вы меня пугаете.
   - Прекрасно!
   - Что тут прекрасного?
   - Будете говорить правду.
   - Я была абсолютно  правдива.  Боже  мой,  вы  подкрались  прямо  как
змея...
   Дама, соседствовавшая  с  приметным  господином,  завершила  трапезу,
поднялась, не удостоив его взглядом, и направилась к кассе.
   - А сейчас, Мэйби, я вас покину, - сказал  я,  отодвигая  свой  стул,
погладил ее по плечу и скатился по лестнице вниз.
   Касса находилась вне поля зрения Бернис. До этого рубежа  я  добежал,
когда интересующая меня дама брала сдачу.
   Оплатив свой  чек,  я  очутился  на  улице  как  раз  вовремя,  чтобы
заметить, что она повернула налево и пересекла мостовую.
   Я следовал за нею в тридцати - сорока футах, не заботясь,  знает  она
об этом или нет.
   Походка у нее была что надо. С плавным покачиванием и без  суетливого
вихляния. Словно улица была не улицей, а плавательным бассейном,  и  она
ритмично рассекала телом воду.
   Вскоре нас обогнала  машина.  Это  был  "олдсмобил",  а  за  рулем  -
мужчина, сидевший рядом с дамой в кафетерии.
   Он не подал виду, что видит ее, и она не посмотрела ему вслед. В моем
сознании автоматически отпечатался номер: ИВИ-114.
   Дама прошла еще два квартала  до  автобусной  остановки.  Мы  сели  в
автобус вместе. И так же вместе вышли в Верхнем городе,  близ  какого-то
офиса.
   На данном этапе игра в кошки-мышки не имела смысла.  Она  могла  меня
запомнить. И все-таки, когда она вошла в лифт, я тоже вошел.
   Она оглядела меня, я ответил тем же. Она сказала лифтеру:  "Седьмой",
а когда я точно эхо повторил:
   "Седьмой", скромно отвела глаза,  как  и  подобает  женщине,  которую
незнакомый мужчина в лифте окидывает хищным взглядом.
   На седьмом этаже она вышла и устремилась вдоль бесконечного коридора.
Я - за ней. Она не могла не слышать моих шагов за спиной,  не  могла  не
понимать, что я ее преследую. Но даже не обернулась.
   На двухстворчатой двери значилось: "Герберт Джейсон Даулинг". А  чуть
ниже - "Компания Даулинга" с перечислением ее функций и услуг.
   Туда и вошла дама.
   Я  тоже.  Она  улыбнулась  секретарше,  прошла  за   низкий   барьер,
перегораживающий комнату. Я принялся разглядывать табличку со справками.
Секретарша приветствовала меня.
   - Мистер Даулинг у себя? - спросил я.
   - Пока нет, - ответила она. - Может быть, вы назовете свое имя?
   Моя подшефная вознамерилась было покинуть приемную,  уже  взялась  за
ручку двери и вдруг притормозила. Видимо, рассчитывала услышать мое имя.
Я заговорил погромче:
   - Дональд Лэм.
   Моя подшефная нажала на ручку и распахнула дверь.
   Либо мое имя ни о чем ей не  говорило,  либо  она  была  превосходной
актрисой.  Обратив  лицо  к  секретарше,  краешком  глаза  я   продолжал
наблюдать за дамой.
   - По какому вопросу? - спросила секретарша.
   - По сугубо личному, - ответил я. - По секретному, конфиденциальному.
Зайду еще раз.
   Я доехал на автобусе до стоянки, где оставил машину. Вспомнил, что не
поставил в кафетерии штамп на квитанцию за парковку, и представил  себе,
как Берта из-за этого не  сомкнет  ночью  глаз,  уплатил  тридцать  пять
центов за машину, сел в нее и поехал на свою новую квартиру.
   Клерк встретил меня сообщением:
   - Вам звонила молодая женщина,  спрашивала,  передали  вы  что-нибудь
мисс Б.К.
   - Откуда вы знаете, что молодая? - полюбопытствовал я.
   - По голосу, - ответил он, слегка покраснев. -  Обещала  позвонить  в
пять.
   - Когда позвонит, скажите, что ответ ей оставлен.
   - Слушаю, мистер Лэм, - сказал он,  занеся  ручку  над  блокнотом.  -
Какой ответ?
   - Передайте, что я готов заключить сделку, но еще не знаю с кем.
   Делать в этом доме мне больше было нечего. А потому я  ушел,  оставив
клерка в полном недоумении: ручка над блокнотом, разинутый  рот,  широко
открытые глаза.

Глава 7

   Я  погнал  машину  в  сторону  конторы  Даулинга.  Нашел  стоянку   в
полуквартале.
   - Я собираюсь открыть поблизости офис.  Найдется  ли  в  этом  районе
стационарный гараж?
   - Мы могли бы дать пристанище вашей машине, но сейчас большой  наплыв
транзитников, поэтому гараж обойдется недешево, - ответил служитель.
   - А где вы держите транспорт постоянных клиентов?
   - Вон там, возле стены, есть отличное местечко.
   Выезд в любую сторону. Оставьте машину, мы ее сами припаркуем.
   Прогуливаясь с задумчивым видом, я делал  вид,  что  изучаю  стоянку.
"Олдсмобил" под номером ИВИ-114 стоял в пятом боксе.
   - В этой секции, по-моему, свободных мест нет.
   - Ладно, - сказал я служителю. - Если удастся открыть офис, я  к  вам
приду.
   Я проследовал за ним к выходу. Он выдал мне квитанцию  и  припарковал
машину. Через десять минут я вернулся.
   - Забыл одну вещь, - сказал я, показывая ему квитанцию.
   Он хотел что-то возразить, когда я двинулся вперед, но через  секунду
заулыбался:
   - О да, вы договаривались о долгосрочной стоянке.
   - Совершенно верно, - ответил я.
   Он сверился со своими бумажками и сказал:
   - Вы в третьем ряду, ближе к концу. Найдете?
   - Разумеется.
   Я прошел к своей машине и достал  жучка,  лучшую  из  этих  новеньких
игрушек для электронной слежки. У меня всегда есть  с  собой  что-нибудь
этакое.
   Приладил новые батарейки, чтоб хватило надолго, и  на  обратном  пути
задержался у стационарных блоков.
   Улучив  минуту,  когда  служитель  занялся  очередным   клиентом,   я
прикрепил жучка к заднему бамперу, прямо под номером ИВИ-114, и  покинул
стоянку.
   Служитель помахал мне вслед рукой.
   В числе наипротивнейших занятий детектива есть и такое: болтаться  по
улице, стараясь, чтоб никто не заметил,  как  ты  глаз  не  спускаешь  с
некоей двери.
   Первые пятнадцать. - двадцать минут еще можно с  интересом  созерцать
витрины,  потом  -  прохожих.  Однако  через  какое-то  время  наступает
пресыщение, которое еще  больше  усугубляет  тяготы  нашей  малоприятной
службы. Тебе хочется присесть. Мышцы ног и спины начинают отниматься. Ты
обнаруживаешь вдруг, что пятки  сбиты  и  болят,  а  городские  мостовые
чересчур тверды.
   Я  прождал  добрых   два   часа,   прежде   чем   мой   потенциальный
подследственный вышел из здания. Вышел он  один.  У  стоянки  я  немного
отстал.
   Служитель и на этот раз узнал меня:
   - Ну как дела с вашим офисом?
   - Пока не принял решения. У меня несколько предложений. Одно - здесь,
другое - у черта на рогах, там парковка на улице.
   - Уличные стоянки - сплошное беспокойство.
   Я попытался побыстрее всучить ему деньги.
   - Как раз сейчас я очень спешу. Где машина - я  знаю.  Разрешите  мне
вывести ее самому?
   - Сейчас попрошу  кого-нибудь  из  ребят.  У  нас  только  постоянные
клиенты забирают машины сами.
   - Тогда, пожалуйста, быстрее.
   - Ладно, вы ведь скоро станете  постоянным.  Обосновывайтесь  в  этом
здании. Вряд ли вам сгодятся задворки. Бизнесом надо заниматься там, где
есть бизнес, а не там, где бизнесом даже не пахнет.
   Одарив его улыбкой и парой долларов, я  поспешил  к  машине,  прыгнул
внутрь, завел мотор и выехал на  улицу  как  раз  в  тот  момент,  когда
преследуемая машина свернула налево.
   Пытаясь повторить маневр, я малость замешкался, а  когда  повернул  -
пташка уже упорхнула.
   Тогда я включил электронику. И тотчас поступил сигнал,  -  громкий  и
внятный.
   Я поднапрягся и кварталов через десять догнал "олдсмобил".  Теперь  я
держался в полуквартале от объекта, позволяя  другим  машинам  заполнять
эту дистанцию и благодарно прислушиваясь к устойчивому "би-и-п".
   Через пятнадцать минут  езды  по  запруженной  транспортом  улице  он
свернул налево. Его теперь не было видно, но электроника выдавала ровные
долгие "бип", когда он находился впереди, короткие - если забирал влево,
прерывистые - когда оказывался справа. Если "олдсмобил" отставал, сигнал
превращался в сплошное жужжание.
   Я ушел  влево  слишком  поспешно,  и  сигнал  показал,  что  "клиент"
по-прежнему впереди, но правее. Потом  через  какое-то  время  раздалось
жужжание. По-видимому, припарковался.  Пришлось  описать  большой  круг,
пока не отыскал его машину у тротуара,  поблизости  от  многоквартирного
дома.
   Я проехал еще полквартала, выбрал местечко поудобней,  остановился  и
принялся ждать.
   Мой  "клиент"  пробыл  в  доме  часа  два.  Затем  поехал  в  сторону
побережья.
   К этому времени уже совсем стемнело. На оживленных улицах я  ехал  за
ним  вплотную,  а  когда  машин  было  мало,  приходилось  отставать,  и
значительно, чтобы не выдать себя. Я бы успел не один раз потерять  его,
если б не электроника... Постоянный громкий и  отчетливый  сигнал  вдруг
опять сменился жужжанием. Обогнув квартал, я обнаружил машину на стоянке
возле первоклассного ресторана.
   Я остался сидеть в своей машине и  наблюдал  за  входом.  Мало-помалу
мною овладевал голод. Я сидел и смотрел, а мои ноздри  трепетно  ласкали
запахи поджаренных бифштексов и черного кофе. Танталовы муки!
   Мужчина появился через час. Выехав на побережье, мы повернули направо
и через полмили подкатили к мотелю "Плавай и загорай".
   Отделан он был предельно современно и выставлял напоказ  бесчисленное
множество электрических огней и ухищрений. И меня осенило - именно здесь
сосредоточилась деятельность Тома-соглядатая.
   Я выждал, пока мой партнер покинет домик администратора с  ключом  от
коттеджа в руках, а уж тогда зашел туда сам. Бланк, который минуту назад
заполнил мой подопечный, еще лежал на  стойке,  так  что  нетрудно  было
узнать,  что  в  номере  12  поселился  Оскар  Л.  Палмер  с   супругой,
проживающий в Сан-Франциско.  Он  указал  номер  своей  машины,  поменяв
местами последние две цифры, - уловка старая,  но  верная.  В  девяноста
девяти случаях из ста служащий мотеля не станет сверять запись с номером
на машине, а если  и  станет,  скорее  всего,  не  обратит  внимания  на
путаницу в цифрах, но если даже обратит, это  можно  запросто  объяснить
как непроизвольную ошибку.
   Я быстро придумал себе псевдоним: Роберт С. Ричарде, что же  касается
служебной  колымаги,  то   в   ее   псевдониме   буквы   соответствовали
действительности, равно как первая и последняя цифры, зато промежуточные
были выдуманы.
   Писать в бланке я мог что угодно. Пост администратора занимала  дама,
которой все было до лампочки.
   Правила регистрации она вроде  бы  и  соблюдала,  но  конечно  же  не
собиралась раздражать клиентов, проверяя номера машин.
   - Надо понимать, вы один, мистер Ричарде?
   - Совершенно верно.
   - Ваша жена не собирается приехать позднее?
   - Вряд ли.
   - Если есть вероятность, что она вдруг появится, лучше сразу напишите
"с женой". Формальность, разумеется, но приходится ее соблюдать.
   - А какая, собственно, разница?
   - Для вас никакой, - согласилась она с улыбкой, - вы заплатите десять
долларов в любом случае... Лед можете  взять  из  контейнера  в  дальнем
конце  мотеля  или  возле  конторы.   Функционируют   три   автомата   с
прохладительными  напитками.  Если  к  вам   кто-нибудь   присоединится,
держитесь  в  рамках  приличий.  У  нас  репутация   тихого,   приятного
гнездышка.
   - Спасибо, - сказал я.
   Я еще раз искоса взглянул на карточку  предыдущего  клиента,  получил
ключ от  номера  13  и  отправился  по  довольно  протяженному  маршруту
парковать свой автомобиль.
   Сооружение выглядело в меру солидным, не чета многим другим  мотелям,
чьи коттеджи напоминают скорее коробку из-под  торта,  нежели  дома  для
жилья, потому что под штукатуркой скрываются такие  тонкие  перегородки,
что слышно каждое движение соседей.
   С помощью небольшого усилителя, приставленного  к  нужной  стенке,  я
слышал, как расхаживает по номеру моя дичь, потом он дважды  закашлялся,
сработал слив в туалете, полилась вода из крана.
   Очевидно, компаньонша присоединится к нему позже, ей  известно,  куда
ехать.
   Я испытывал жесточайший голод. Желудок буквально взывал о немедленной
помощи. Одно дело обходиться без пищи, когда  ты  поглощен  работой.  Но
когда пребываешь в полной зависимости от другого и  твердо  знаешь,  что
нет никакой возможности перекусить, пока он  не  уляжется  спать,  голод
превращается в настоящую пытку.
   В четверти мили от мотеля я еще по дороге  сюда  заметил  забегаловку
под открытым небом. Батарейки жучка, прилепленного  к  машине  Даулинга,
еще свежие и выдавали  достаточно  сильный  сигнал.  А  меня  прямо-таки
тошнило от голода.
   Я сел в машину, добрался  до  придорожной  закусочной,  заказал  пару
гамбургеров со всем,  что  к  ним  положено,  чашку  кофе  и  скоростное
обслуживание.
   Народу здесь собралось не слишком  много  -  поздний  час  как-никак.
Девушка, обслуживавшая меня,  была  облачена  в  наитеснейшие  изо  всех
виденных мною брюки и свитер, которые демонстрировали  все,  что  у  нее
имелось, а имелось много чего.
   И ей хотелось общаться.
   - Ты на самом деле спешишь, красавчик?
   - Спешу, моя прелесть.
   - Вечер еще только начинается.
   - Может не остаться женщин.
   Она наду