ь была ужасно темная, и они не смогли меня отыскать.  Тогда  я
об этом не догадывался  и  был  в  отчаянии.  Я  пытался  шуметь,  чтобы
привлечь внимание водителя. Теперь я понимаю, как мне повезло, что  меня
не услышали.
   - Ладно, - сказал я. - Очевидно, все так и было.
   - А что случилось потом? - спросил Хейл. -  Вы  говорили,  что  между
Саттоном и Пагги произошла перепалка?
   - Возможно, - сказал я, - Саттон пытался убедить напарника, что  было
ошибкой оставить  вас  без  присмотра.  Что  бы  ни  произошло,  но  они
сцепились между собой, и Эдди был убит.
   - Убит? - спросил Хейл.
   - Да, - повторил я.
   - Как?
   - Выстрелом из револьвера 38-го калибра. И я совсем не удивлюсь, если
окажется, что смертельный выстрел был произведен из револьвера,  который
Пагги отобрал у вас, того самого, который  Нэннси  дала  вам  и  который
незадолго до этого дали Нэннси.
   Хейл перевел взгляд с меня на Нэннси, потом снова посмотрел на меня и
опять на Нэннси.
   - Тебе Мильт дал оружие? - спросил он у Нэннси.
   Та кивнула.
   Хейл молниеносно принял решение.
   - Не рассказывай никому, откуда у тебя этот револьвер, - сказал он. -
Это проблемы Колхауна. У него много денег, большие связи и самые  лучшие
адвокаты в стране. Не  позволяй  им  впутать  тебя.  Пусть  Колхаун  сам
изворачивается.

Глава 11

   Я расплатился за пиво и сказал Хейлу:
   - Пошли. Нам надо найти место, где вы провели ночь. А что случилось с
веревкой, которой они вас связали?
   - Она лежит на заднем сиденье машины.
   - Вы помните, как зовут людей, которые вас освободили?
   - Самого фермера зовут Хосе Чапалла, - ответил он.
   - Они говорят по-английски?
   - Да.
   Я пошел взглянуть на веревку, что находилась в его машине.  Это  была
толстая рыболовная леска. Узлы из нее получаются очень тугие.
   Я взял обрывки лески и посмотрел на концы.
   - Что вы ищете? - спросил Хейл.
   - Вашему мексиканскому другу должно быть стыдно  за  то,  что  он  не
знает элементарных правил.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Хороший полицейский, - попытался объяснить я, - никогда  не  станет
развязывать веревку, которой связан  человек.  Он  разрежет  веревку,  и
таким образом узлы останутся нетронутыми.
   - Зачем?
   - То, как человек вяжет узлы, способно рассказать многое о нем.
   - Вы имеете в виду моряков и иже с ними?
   - Моряки-упаковщики, есть просто любители. Ну, пора ехать. Садитесь в
свою машину, а мы поедем за вами. Это далеко отсюда?
   - Я бы сказал, около десяти миль. Но, если вы не возражаете, я  поеду
в вашей машине. Так я смогу немного расслабиться. Я чувствую себя совсем
разбитым - и мышцы болят, и ребра. А мою машину поведет Нэннси.
   - Понимаю, - сказал я. - И могу вам посочувствовать. Меня  самого  не
однажды били.
   Он медленно и осторожно сел на заднее сиденье.
   - Черт, - выругался он, - я бы  сейчас  с  радостью  влез  в  горячую
ванну, побрился, почистился.
   - Скоро вы сможете это сделать, - сказал я  ему.  -  Теперь  за  дело
взялся я. Я отвезу вас в отель "Люсерна"  в  Мехикали.  Там  вы  сможете
принять ванну и отлежаться. Потом можете  поплавать  в  бассейне,  чтобы
размять мышцы.
   - Звучит заманчиво, - сказал он. - Как  бы  мне  хотелось  нырнуть  в
теплый бассейн и, расслабившись,  просто  полежать  в  воде,  не  ощущая
своего веса.
   - Это можно устроить, - пообещал я.
   Мы достигли Ла-Пуэрты, где на восток уходит дорога, огибающая залив.
   - Вот эта дорога, - сказал Хейл.
   Мы поехали по ней, и вскоре Хейл воскликнул:
   - Вот то место, где они оставили мою машину!
   Я вышел из машины и осмотрелся. В том месте,  где  машина  съехала  с
дороги, остались следы протекторов.
   Такие же следы были видны ярдах в ста от  дороги,  где  она,  видимо,
стояла. Вокруг все было затоптано.
   Мы вернулись к машине и продолжили путь.
   - Вот то место, - сказал Хейл. - Видите глинобитный дом?
   Это был скромный дом из саманного кирпича, перед которым стоял старый
полугрузовой автомобиль.
   Я остановил машину, подошел к двери и постучал.  Нэннси  остановилась
за нами.
   Хейл с трудом вылез из машины и крикнул:
   - Хосе, Мария! Это я! Я вернулся.
   Дверь открылась.
   Широко улыбаясь,  в  дверях  появился  мексиканец  лет  пятидесяти  с
короткими усами и черными короткими волосами, облаченный в комбинезон  и
рубаху с расстегнутым воротом.
   Я заметил напряженный взгляд  черных  глаз  его  жены,  выглядывавшей
из-за плеча мужа.
   - Amigo, amigo! - позвал он. - Входи, входи.
   Хейл, прихрамывая, вошел в дом и представил нас.
   - Хосе и Мария Чапалла, - сказал он. - Мои друзья. А эти двое -  тоже
мои друзья, мисс Нэннси и...
   Как, вы сказали, вас зовут?
   - Лэм, - ответил я.
   - Мистер Лэм, - сказал он мексиканцам.
   - Пожалуйста, входите.
   Мы вошли в дом. Он был построен так, что ярким лучам солнца  не  было
сюда доступа. Было уютно, и стоял запах готовящейся еды.
   В доме находился  очаг.  На  подставках  из  кирпичей  стоял  большой
железный котел, а под ним жарко горели  куски  каменного  угля.  Тут  же
рядом лежал пучок лучины для растопки.
   Слева от камина стояла керосинка. На одной конфорке  стоял  оловянный
чайник, а на другой - накрытая крышкой кастрюля, в которой на  медленном
огне готовилось мексиканское блюдо. Крышка время от времени  вздымалась,
пыхая паром.
   Густой аромат наполнял дом.
   Хейл сказал:
   - Мой друг хочет узнать, как вы меня нашли. Вы  можете  все  подробно
ему рассказать?
   Чапалла сказал:
   - Присаживайтесь. - И вдруг смутился, поняв, что на всех  не  хватает
стульев.  Пожалуйста,  садитесь.  Когда  я  что-нибудь  рассказываю,  то
предпочитаю  стоять.  Мы  сели.  Его  жена,  Мария,  плотная  коренастая
мексиканка с благожелательной улыбкой, начала возиться у плиты.
   - Может, хотите кофе? - предложил Чапалла.
   - У нас нет времени, - ответил я. - Нам дороги минуты.  Вы  бы  очень
помогли нам, если бы рассказали, как обнаружили машину.
   - Это muy mal {Очень плохо  (исп.)},  -  сказал  Чапалла.  -  Бандиты
жестоко избили этого человека и бросили, связав его.
   - Как вы его нашли?
   - Я ехал за продуктами, - начал он. - Мы не часто  ездим  в  магазин.
Когда такое случается,  мы  садимся  в  пикап  и  покупаем  сразу  много
продуктов. Вот я еду. Вижу машину у дороги. Поначалу я ничего не подумал
и проехал мимо. Потом я говорю  себе:  "Хосе,  почему  машина  проезжает
здесь и потом ее бросают?
   Если бы что-то случилось с мотором, машина  осталась  бы  на  дороге.
Если она приехала своим ходом,  что  заставило  водителя  остановить  ее
здесь?" Я еду дальше, - старательно рассказывал фермер. -  Но  я  думаю.
Думаю. Думаю еще. Потом останавливаюсь и поворачиваю назад. Я  подъезжаю
к той машине. Сначала я ничего не вижу. Затем я заглядываю вовнутрь.
   Я вижу что-то светлое. Это тряпка, которой заткнули рот вашему другу.
Я говорю: "Caramba {Черт возьми (исп.)}, что это?"
   Я пытаюсь открыть дверь. Она не заперта. Открываю  дверцу.  Ваш  друг
находится внутри. Его связали рыболовной леской. Еле-еле развязал узлы -
уж очень они крепкие.
   - Вы его освободили?
   - Да, я его освободил.
   - Вы не перерезали веревку?
   - Боюсь, что нет. Его связали очень туго. Я мог порезать его ножом.
   - Вам пришлось долго возиться, чтобы развязать узлы?
   - Не очень долго. У меня сильные пальцы, сеньор.
   Когда-то я был рыбаком. Я много работал и разбираюсь в узлах.
   - Вы вытащили кляп?
   - Кляп?
   - Тряпку изо рта, - объяснил я.
   - Seguro {Конечно (исп.)}, конечно. Я  вытащил  тряпку,  и  он  начал
говорить, но ему было трудно.
   - Что он сказал?
   - Он сказал, что на него напали грабители.
   - А потом?
   - Этот человек был болен. Я предложил ему свой дом.
   - Он сам сидел за рулем машины?
   - Нет. Он ехал в машине со мной.  Он  не  мог  сесть  за  руль  своей
машины, потому что у него болели ребра, из носа шла кровь, а под  глазом
был синяк. Его сильно избили.
   - Что было дальше?
   - Потом мы приехали ко мне домой, и Мария приготовила горячую  еду  -
кукурузные лепешки, фасоль "чили", сыр... Он ел много, этот  человек.  У
него все болело, и он очень хотел есть.
   - Продолжайте.
   - Потом мы уложили его в кровать. Он лежал неподвижно и  спал.  Потом
он проснулся и уехал. Я отвез его к машине.
   - Когда это было?
   - У меня нет часов. - Хосе пожал плечами. - Может,  час,  может,  два
часа назад.
   - И это все, что вам известно?
   - Это все, что я знаю.
   Я кивнул Хейлу.
   - Хорошо, - сказал я. - Едем в Мехикали, и я  устрою  вас  в  хороший
отель. Я достану вам спортивную рубашку и... Где ваша бритва?
   - В сумке. Она лежала в багажнике. Господи, вы думаете,  они  забрали
ее?
   - Давайте проверим.
   Он вытащил ключи от машины и открыл багажник.
   Там находилась туго набитая большая сумка и небольшой чемодан.
   - Все цело? - спросил я.
   - Похоже, да,  -  вздохнул  он  с  облегчением.  -  Вам  не  придется
доставать мне спортивную рубашку.  Слава  Богу,  у  меня  в  сумке  есть
одежда.
   - Хорошо, - сказал я. - Тогда поехали.
   - Но все упирается в деньги, - сказал Хейл. - Я много поставил на эту
статью...
   - Пусть это вас не волнует, - сказал я. -  Теперь  расходы  лягут  на
меня.
   На его лице отразилось чувство облегчения, что никак  не  вязалось  с
подбитым глазом.
   Мария продолжала возиться у плиты, улыбнувшись на прощание  и  просто
сказав: "Adios" {До свидания (исп.)}.
   Я протянул ей десять долларов.
   - Я хочу поблагодарить  вас  за  помощь,  которую  вы  оказали  этому
человеку, - сказал я.
   Они не хотели брать, но было видно, что деньги им отнюдь не помешают.
Наконец Мария взяла бумажку, рассыпаясь в благодарностях.  Хосе  Чапалла
проводил нас до двери. Он пожал всем нам руку.
   - Vaya con Dios! С Богом! - сказал он.

Глава 12

   На автозаправке мы притормозили. Хейл смыл самые заметные пятна крови
с рубашки и умыл лицо.
   Нэннси не стала останавливаться и поехала дальше, помахав нам рукой и
пару раз нажав клаксон.
   Дальше поехали, не сигналя. Когда мы остановились, он вдруг спросил:
   - Вас нанял Мильтон Колхаун?
   - Я работаю на него.
   - А я на него не работаю. Откровенно говоря,  мне  не  нравится  этот
ублюдок.
   - Я работаю на Колхауна, - повторил я.
   - И я палец о палец  не  ударю,  чтобы  помочь  ему,  -  сквозь  зубы
процедил Хейл. - У него есть деньги, он может нанять адвоката и...
   - Он уже нанял адвоката. Я хочу, чтобы вы с ним поговорили.
   - Не знаю, стану ли я с ним разговаривать.
   - Делайте как вам нравится, - сказал я ему. - Только не забывайте  об
одной вещи.
   - О какой вещи?
   - Я работаю на Колхауна.
   - Ну и ладно, - сказал он. - Вы можете работать на кого угодно.
   Мы вошли в отель и подошли  к  стойке  портье.  Глядя  на  Хейла,  он
вежливо улыбнулся и покачал головой, положив  на  стойку  руки  ладонями
вверх.
   - Мне очень жаль, сеньоры, но в отеле нет свободных мест. У  нас  все
занято и...
   - Это мой друг, - объяснил я. - Он попал в автомобильную аварию.
   На лице клерка вежливую улыбку сменила заискивающая.
   - О, в таком случае, конечно, мы о нем позаботимся.
   Он протянул ручку и регистрационный листок, и Хейл  заполнил  его.  Я
заметил, что он указал свой адрес: 817, Биллинджер-стрит.
   Я поднялся и посмотрел,  как  он  устроился,  отправил  посыльного  к
машине за большой сумкой и чемоданом, а потом сказал:
   - Я полагаю, вам больше не нужны веревки, которыми вас связали?
   - Я не хочу их больше видеть, - ответил он.
   - Я избавлю вас от них, - сказал я.
   Я взял веревки и положил их в багажник своей машины. Из  Калексико  я
позвонил в контору Антона Ньюберри и спросил у секретарши, на  месте  ли
ее босс.
   - Он как раз собрался уезжать, - ответила секретарша.
   - Это Дональд Лэм, - сказал я. - Попросите  его  подождать  до  моего
приезда. У меня есть для него новости.
   - Какие новости?
   - Возможно, хорошие.
   Я слышал  в  трубке,  как  они  что-то  говорили  друг  другу,  Потом
секретарша сказала:
   - Он будет ждать. Постарайтесь приехать как можно быстрее.
   - Я не заставлю его долго ждать, - пообещал я. - Считайте,  я  уже  в
пути.
   Я быстро добрался до Эль-Сентро и сразу нашел место для  парковки.  В
офис Ньюберри я вбежал, прыгая через две ступеньки.
   Секретарша провела меня внутрь, где ждал Ньюберри.
   Он скривил губы  в  улыбке,  выражавшей  что  угодно,  но  только  не
радость.
   - Надеюсь, у вас действительно хорошие новости, Лэм, - сказал  он.  -
Это может оказаться важным.
   - У меня хорошие новости.
   - Выкладывайте.
   - Садитесь и приготовьте блокнот, - сказал я. - Кое-что вам захочется
зафиксировать.
   - У меня есть магнитофон, я могу записать наш разговор.
   - Я бы предпочел, чтобы я рассказывал, а вы записывали в блокнот.
   - Почему?
   - На это есть различные причины.
   - Согласен, - ответил он. - Скажите сначала, почему вы считаете  свои
новости хорошими?
   -  Они  касаются  оружия,  из  которого  был  произведен  смертельный
выстрел, - сказал я.
   - Не спешите! Мы точно не знаем,  из  какого  оружия  был  произведен
смертельный выстрел.
   -  Но  полиция   нашла   его   -   это   револьвер   38-го   калибра,
зарегистрированный на имя Мильтона Карлинга Колхауна.
   - Откуда вам известно, что это оружие убийства?
   - Ставлю десять против одного.
   - Я никогда не поддерживаю пари, если на кону интересы моего клиента.
Полиция еще не провела баллистической экспертизы и... Полагаю,  что  они
проверили  регистрацию  оружия.  Револьвер   был   приобретен   мистером
Колхауном, но это еще ничего не решает.
   - Я могу объяснить, как было дело с револьвером.
   - И Колхаун здесь ни при чем?
   - Колхаун здесь ни при чем.
   Его лицо просветлело. На сей раз он искренне улыбнулся.
   - Хорошо, хорошо, - сказал он. - Рассказывайте, как все произошло.
   - Колхаун отдал свой револьвер девушке.
   - Это не подходит, Лэм. - Ньюберри сделал резкий отрицательный  жест.
- В деле не должно быть женщин. Ни в коем случае, вы понимаете?
   - Понимаю. Вам решать, что можно использовать в деле.  Моя  задача  -
предоставить вам факты, из которых вы отберете те, что сочтете нужными.
   Он понимающе кивнул:
   - Это здравый подход, Лэм. Вполне здравый. А теперь рассказывайте  об
оружии.
   - В свою очередь девушка отдала  этот  револьвер  приятелю  по  имени
Колберн Хейл. Он работал над статьей о контрабанде наркотиков и...
   - Да-да, - перебил Ньюберри. - Я разговаривал со своим клиентом.  Мне
известно все об этом Хейле.
   - Отнюдь не все.
   - Чего же я не знаю?
   - Многого. Вот почему я здесь.
   - Продолжайте.
   - Хейли дали оружие для самообороны, - сказал я. -  Он  отправился  в
Сан-Фелипе в надежде выследить шайку, перевозившую груз  наркотиков.  Но
получилось наоборот. Я не  знаю,  когда  они  заметили  "хвост",  скорее
всего, сразу по выезде из Сан-Фелипе. Они  позволили  ему  следовать  за
ними почти до Ла-Пуэрты, а потом его зажали. Вторая машина...
   - Вторая машина? - спросил он.
   - У них было две машины, -  объяснил  я.  -  Наркотики  находились  в
первой - пикапе с прицепом. По рации они могли держать связь с  машиной,
двигавшейся следом.
   - Но почему следом? - спросил он.
   - Это мощный джип.
   - Понятно.
   - В окрестностях Ла-Пуэрты они связались по радио с джипом  и  велели
догонять.
   - И что произошло?
   - Хейла прижали к обочине, вытащили из машины и пытались  припугнуть.
Тот, на свою беду, достал револьвер и в  результате  едва  остался  жив.
Здесь,  в   Мексике,   люди,   занимающиеся   контрабандой   наркотиков,
предпочитают не оставлять за собой трупов.
   Контрабанда - это способ заработать,  но  убийство  -  нечто  другое,
мексиканские власти это не поощряют. Поэтому боссам ни к чему повышенное
внимание.
   - Продолжайте.
   - Итак, машины остановились, и началась разборка. В результате  Хейла
избили, связали и заперли в его собственной машине.
   - А револьвер? - спросил Ньюберри:
   - Они забрали его. Но это был чужой револьвер -  револьвер  Колхауна,
тот самый, что он отдал своей знакомой для  самообороны.  Та,  посчитав,
что Хейлу грозит большая опасность, чем ей, передала револьвер ему.
   Вот и все. Хотите верьте, хотите нет.
   - Где сейчас находится Хейл?
   - Я его спрятал.
   - Вы нашли его связанным?
   -  Нет,  к  тому  времени  его  уже  развязали  и  освободили.   Один
мексиканец, владелец ранчо, по имени Чапалла, обнаружил  машину,  внутри
которой находился Хейл, и распутал веревку.
   - Что это была за веревка?
   - Толстая рыболовная леска.
   - Похоже, в перевозке наркотиков  участвовали  по  меньшей  мере  три
человека, - задумчиво сказал Ньюберри.
   - Не обязательно. Саттон мог вести машину с грузом. Человек по  имени
Пагги, наверное, сидел за рулем второй машины - джипа. Они оставили джип
к югу от границы, а Пагги пересел в машину Саттона.
   Должно быть, его я видел рядом с Саттоном в пикапе.
   - Но кто-то должен был управлять  машиной,  ушедшей  на  разведку,  -
сказал Ньюберри.
   Я покачал головой:
   - Скорее всего, на этой  машине  отправился  Пагги.  От  границы  они
двинулись к тому месту, где у них была  припрятана  третья  машина.  Там
Пагги должен был пересесть на нее и ехать вперед,  дабы  убедиться,  что
горизонт чист.
   Но дорога была перекрыта, и Пагги  сообщил  по  радио,  чтобы  Саттон
отлеживался на дне.
   - Вчера возле Броули с  восьми  часов  вечера  до  полуночи  дорожный
патруль проверял машины, - сказал Ньюберри.
   - Это обстоятельство объясняет тот  факт,  что  Эдди  Саттон  ждал  в
Калексико, - сказал я  ему.  -  Пагги  наткнулся  на  дорожный  патруль,
сообщил по. - радио об опасности и потом вернулся  к  Эдди.  Между  ними
возник спор. Эдди застрелили.
   - Звучит убедительно, - сказал Ньюберри и продолжил:
   -  В  вашей  версии.  Однако   есть   факты,   которые   могут   быть
интерпретированы иначе.
   - Например?
   - Например, тот факт, что именно вы обнаружили  оружие  убийства.  Вы
сказали, что его выбросили в поле. Но с тем же успехом вы могли принести
его туда.
   Может, вы намеревались  оставить  его  там,  но  зоркий  десятилетний
мальчишка выследил вас и нарушил ваши планы. Вы - частный сыщик,  и  ума
вам не занимать.
   Вы следили за перевозкой крупной партии наркотиков.
   А это большие деньги. Вы вполне могли  решить  отхватить  себе  кусок
пирога. А Саттон отказался в  этом  участвовать.  Я  не  думаю,  что  вы
заранее спланировали убийство Саттона, но если у вас  в  руке  оказалось
оружие, то случившееся вовсе не кажется невероятным.
   - А откуда у меня могло взяться оружие? - спросил я.
   - Это мой клиент категорически отказывается  обсуждать,  несмотря  на
все мои уговоры, - сказал Ньюберри. - Это ваш козырной туз, который дает
шанс уйти от ответственности, если кто-нибудь попытается вас обвинить.
   - И, конечно, у меня есть хороший адвокат.
   - И, конечно, у вас есть хороший адвокат, - сказал он, улыбаясь.
   - Вы беседовали со своим клиентом? - спросил я.
   - Подробно и откровенно. Мне кажется,  я  лучше  осведомлен  об  этой
истории, нежели вы. Если, конечно, убийство - не ваших рук дело.  Теперь
нужно как можно быстрее провести предварительное  слушание.  Я  даже  не
буду вызывать  свидетелей  и  строить  план  защиты.  Пусть  только  они
передадут дело в главный суд первой инстанции. Зато когда  оно  окажется
там,  мы  перевернем  его  вверх  ногами.  Вас  же  я  хочу  вызвать  на
предварительное  слушание,  чтобы   зафиксировать   ваши   показания   в
протоколе. Тогда вы уже не  сможете  их  изменить,  а  мне  они  помогут
развалить обвинение.  -  Усмехнувшись,  Ньюберри  выдвинул  ящик  стола,
достал повестку в суд и протянул  ее  мне.  -  Предварительное  слушание
начинается завтра в десять утра. Вот  повестка,  по  которой  вы  должны
явиться, - сказал