обы вы совали нос в мои  дела.  Это  хороший  способ
отпугивать излишне назойливых мужчин. У  них  сразу  же  душа  уходит  в
пятки. Ну, мне нужно достать чемодан и переодеться.
   - Лучше подождите, пока не пересечете границу штата, - посоветовал я.
- Там как раз есть пост.
   - О'кей, показывайте дорогу.
   - Ладно. Как насчет того, чтобы вместе пообедать в Рино?
   - Быстро же вы работаете, - усмехнулась она. - Какую вы ведете игру?
   - Расследую смерть Друда Никерсона, шофера  такси,  -  ответил  я.  -
Полиция выставила меня из города.
   Ее глаза расширились.
   - Так вот оно что!
   Я кивнул.
   - Можете рассчитывать на  обед,  -  сказала  она.  -  Знаете  хороший
мотель?
   Я снова кивнул.
   - Тогда показывайте дорогу.
   Когда мы проезжали пост, полисмен  как  раз  звонил  по  телефону.  Я
помахал ему рукой, и он подал нам знак ехать дальше.  Я  понял,  что  он
хочет огласки не больше нашего.
   Однако он мог как следует  поразмышлять  о  происшедшем  и  прийти  к
неутешительным для нас выводам.
   Мы пересекли границу между штатами, и я остановился милях в  пяти  от
города.
   Стелла Карие остановила свою машину позади  моей,  вытащила  чемодан,
раскрыла его и скрылась за автомобилем со стороны обочины.
   Ей понадобилось меньше минуты, чтобы  переодеться.  Она  вышла  из-за
машины и окинула меня взглядом с головы до ног.
   - Вы морочите мне голову или говорите правду? - осведомилась девушка.
   - Говорю правду, - ответил я.
   - Вы интересуетесь Друдом Никерсоном?
   - Да.
   - Почему?
   - По причинам, которые не могу  сообщить  ни  вам,  ни  сузанвиллской
полиции, которая велела мне убираться из города.
   - Ну и каково ваше мнение? - спросила она.
   - О вас?
   - Не валяйте дурака. О Никерсоне.
   - В настоящее время не могу ничего вам сказать.
   - Почему?
   - По разным причинам.
   - Вы имеете в виду, что не  составили  никакого  мнения  или  что  не
можете мне его сообщить?
   - Не могу сообщить.
   - Много же от вас толку! - фыркнула она.
   - Я на работе.
   - Отлично, - сказала девушка. - Вы просили меня пообедать с  вами.  Я
согласна.  Но  предупреждаю,  что  намерена  вытянуть  из   вас   нужную
информацию.
   - Каким образом? - спросил я.
   - С  помощью  разных  уловок,  -  ответила  она.  -  Соблазнительного
очарования. Возможно, выпивки.
   - А какой у вас интерес к Никерсону? - осведомился я.
   - Никакого.
   - Не смешите меня.
   - Поехали в мотель, - сказала девушка. - Только никаких штучек, когда
дело дойдет до регистрации. Вы возьмете один номер,  а  я  -  другой,  и
надеюсь, что они будут далеко друг от друга. Дайте мне  двадцать  минут,
чтобы освежиться, а потом деликатно постучите в мою дверь, и  мы  пойдем
обедать. Ваши расходы оплачиваются?
   - Да.
   - Тогда вы платите за обед.
   - Хорошо.
   Мы сели в машины и поехали в Рино. Я подыскал хороший мотель,  но  он
оказался переполненным. В другом мотеле было то же самое.  Я  подошел  к
автомобилю Стеллы Карие.
   - Предположим, нам не  удастся  раздобыть  два  отдельных  номера,  -
сказал я ей. - Не могли бы мы...
   - Не могли бы, - отрезала она.
   - Не могли бы мы остановиться в разных мотелях?
   Девушка улыбнулась.
   - Я неверно поняла вас, Дональд. Конечно могли бы.
   Но в следующем мотеле нашлись две свободные комнаты.
   Администратор окинул нас скептическим взглядом,  но  выдал  ключи  от
номеров.
   - Встречаемся через двадцать минут, - напомнила Стелла.
   - Собираетесь кому-то звонить? - спросил я.
   - Возможно, - улыбнулась она. - А вы?
   - Я пошлю телеграмму.
   - О'кей. Значит, через двадцать минут.
   Я пошел к себе в номер и написал текст телеграммы Берте:
   "Ситуация сугубо садовая - еще одно растение. Волноваться нет причин,
но не думаю,  что  наш  клиент  захочет  добавить  это  растение  широко
распространенного вида к своей коллекции. Привет. Дональд".
 
Глава 6 
 
   Я осторожно постучал в дверь номера Стеллы Карие.
   - Кто там? - спросила она.
   - Дональд, - ответил я.
   - Входите.
   Я открыл дверь. Стелла сидела перед зеркалом за туалетным столиком.
   Она медленно  обернулась,  посмотрела  на  меня  через  голое  плечо,
опустила длинные ресницы и произнесла соблазнительным тоном:
   - Хэлло, Дональд.
   Я знал, что это было тщательно отрепетировано, но какую бы  цель  она
ни преследовала, репетиция не пропала даром.
   Стелла медленно поднялась и направилась ко мне.
   На ней было платье  с  обнаженными  плечами,  выгодно  подчеркивающее
достоинства ее фигуры.
   Я остро ощущал каждую округлость  ее  тела,  холодный  взгляд  из-под
полуопущенных  ресниц,  точно  рассчитанные  движения,  длинные  пальцы,
касающиеся моей руки.
   - Вы простите меня, не так ли, Дональд?
   - За что?
   - За то, что  я  приняла  вас  за  местного  копа,  которого  послали
выпроводить меня за пределы штата и убедиться, что я не вернулась назад.
Мне казалось, что если я разорву на  себе  одежду,  то  повергну  вас  в
паническое бегство.
   - Это означает несправедливое использование преимуществ вашего  пола,
- заметил я.
   - Все, что касается пола, несправедливо, -  промолвила  она.  -  Даже
природа несправедлива в этом отношении. Пол  предоставляет  преимущества
обеим сторонам - иначе я не была бы здесь с вами.
   - Думаю, вам нужно выпить, - сказал я.
   - Я тоже так думаю.
   Стелла протянула мне меховую пелерину. Я накинул ее ей на плечи, и мы
отправились в ресторан. Я заказал для нее два коктейля  перед  обедом  -
она  настояла  на  третьем,  исподтишка  наблюдая  за  мной.  Мы  вкусно
пообедали, потом играли в рулетку,  в  двадцать  одно,  в  автоматах.  Я
спустил около восьми долларов, а она выиграла больше ста пятидесяти  без
всяких признаков возбуждения.
   Было около половины второго, когда я отвез ее в мотель.
   - Зайдете? - спросила она.
   - Уже поздно.
   - Чего вы боитесь?
   - Вас.
   - Почему?
   - У вас очаровательная привычка рвать на себе одежду и звать полицию.
   - Я проделываю это только с дешевой рабочей одеждой. Когда я в  таком
платье, вам нечего опасаться.
   Я вошел.
   Стелла опустилась на тахту, и я сел рядом.
   - О'кей, - сказал я. - Карты на стол. Я знаю ваше имя и  номер  вашей
машины. Я детектив и смогу все о вас выяснить.  Конечно,  это  потребует
времени и денег.
   Почему бы вам самой не рассказать мне обо всем?
   - Я тоже знаю ваше имя,  -  отозвалась  Стелла,  &-  и  у  меня  ваша
визитка, так что мне известны ваш  адрес  и  номер  телефона.  Слушайте,
Дональд, вы, часом, не расследуете убийство Карла Карвера Эндикотта?
   - Я уже говорил вам, что не могу обсуждать причины своего  пребывания
здесь.
   Она задумчиво посмотрела на меня.
   - Друд Никерсон - мошенник.
   - Похоже, весь город состоит из мошенников, - заметил я.
   - Сузанвилл?
   - Ситрес-Гроув.
   - Дональд, если вас интересует убийство Эндикотта, мы могли бы помочь
друг другу.
   - В моей работе запрещено оказывать помощь. Я могу  только  принимать
ее.
   - Приятно для вас, - усмехнулась девушка.
   Мы оба помолчали.
   - Так вы работаете над делом Эндикотта, Дональд?
   - Нет комментариев.
   - Повторяю: я могу вам помочь.
   - Много комментариев, но не произносимых вслух.
   Стелла закрыла глаза на полсекунды, позволив длинным темным  ресницам
подчеркнуть гладкую кожу ее щек. Потом  она  медленно  подняла  на  меня
взгляд.
   - Хорошо, Дональд, карты на стол.  Мне  двадцать  три  года.  Я  была
замужем. Я чертовски деловая женщина. Тетя Марта умерла и  оставила  мне
свою землю в Ситрес-Гроув. Я была художницей - не блестящей, хотя  и  не
плохой: реклама, иллюстрации и тому подобное.
   В Ситрес-Гроув хотят строить фабрику,  и  я  владею  землей,  которая
нужна для этой фабрики. Но земля считается жилой, и мне  нужно  добиться
изменений в зональной системе. В любом другом городе это не составило бы
труда. Но в Ситрес-Гроув так дела не делаются.
   - А как делаются дела в Ситрес-Гроув? - спросил я.
   - Ситрес-Гроув находится под властью своего мэра.
   - А кто там мэр?
   - Чарлз Фрэнклин Тэбер. Раньше в городе были честная администрация  и
порядочный шеф полиции.
   Но Тэбер начал произносить речи и давать интервью прессе.  Кто-то  за
ним стоит - не знаю кто, но использовано  слишком  много  мозгов,  чтобы
добиться своего с таким болваном, как Тэбер. Короче говоря, компетентный
мэр потерпел поражение на выборах, и Чарлз Фрэнклин  Тэбер  вознесся  на
его место, как он сам говорил, "на волне реформ". Он нашел полицейского,
который  брал  взятки,  и  представил  дело  так,  будто   вся   полиция
коррумпирована. В результате честного шефа уволили, а  нового  взяли  со
стороны, дабы он был "свободен от давления местной политики".
   - А при чем тут Друд Никерсон?
   - Раньше Друд Никерсон был шофером такси. Но он  кузен  мэра  и  стал
ворочать большими делами. Как-то Никерсон заявился ко мне. Он знал много
вещей - о секретных переговорах, касающихся фабрики, о земле, которую  я
унаследовала. Я объяснила ему, как много пользы принесет городу  фабрика
- приток населения, новые рабочие места, развитие  строительства  и  так
далее.
   - И что же сказал Никерсон?
   - Никерсон рассмеялся и посоветовал мне не быть наивной.  Он  сказал,
что если я рассчитываю на изменения в зональной системе, то мне придется
долго ждать, и добавил, что на такой основе не делают бизнес.
   - А на какой делают?
   - На денежной.
   - И вы заплатили?
   - В конце концов, да.
   - Сколько?
   - Пятнадцать тысяч долларов - три раза по пять тысяч.
   Я свистнул.
   - Я была простофилей, Дональд?
   - В зональную систему внесли изменения?
   - Еще нет. Я заплатила Никерсону всего две недели назад.  Он  сказал,
что себе оставит только  тысячу,  а  остальное  пойдет  на  политическое
давление, лоббирование и тому подобное.
   - А потом?
   - Потом он погиб в автомобильной катастрофе.
   - Ну и почему вас интересует его тело?
   - Не тело, а одежда, которая была на нем во  время  аварии.  Никерсон
сказал мне, что не отдаст деньги, пока не будет уверен в успехе, а чтобы
защитить меня в случае, если с ним  что-нибудь  произойдет,  он  положит
деньги в сейф, и ключ от сейфа вместе с  запиской,  удостоверяющей,  что
деньги принадлежат мне, будет лежать у него в бумажнике.
   - Вы этому верите?
   - Тогда верила.
   - И записка действительно была в бумажнике?
   - Не знаю. Меня вышвырнули из Сузанвилла, как бродяжку, сказав, что я
должна обратиться к управляющему состоянием покойного.
   - Вы не видели его бумажник?
   - Они меня и близко не подпустили. Ну, Дональд, я выложила  карты  на
стол. Я старалась вас перехитрить, старалась выглядеть соблазнительно...
старалась...  Черт  возьми,  очевидно,  я  так  долго   имела   дело   с
мошенниками, что решила, будто все кругом такие же. Но вы  честный  и...
достойный.
   - Я не могу вам помочь, - сказал я ей.
   - Почему?
   - Потому что я работаю над кое-чем другим и для кое-кого  другого.  Я
могу получать информацию, а не делиться ею. Скажу вам только одно.
   - Что?
   - Не лейте слез по поводу кончины Друда Никерсона.
   - Чтобы я стала плакать из-за этого  жулика!  -  сердито  воскликнула
она. - Я только хочу знать, что теперь будет с зональной системой. А что
касается этого двуличного... Хотя о мертвых не принято говорить дурно.
   - Можете смело говорить о нем, что хотите.
   - Что вы имеете в виду?
   - Он не мертв.
   - Девушка выпучила глаза.
   - Откуда вы знаете?
   - Я не знаю - просто догадываюсь. Но думаю, что  он  жив  и  вся  эта
история - сплошная подтасовка.
   Несколько минут Стелла Карие молча  обдумывала  услышанное.  Внезапно
она подняла голову и сказала:
   - Вы очень милый, Дональд, и можете поцеловать меня  на  ночь.  Более
того, это не будет холодный, целомудренный поцелуй. Можете  считать  его
наградой от признательной вам женщины.
 
Глава 7 
 
   Я успел на шестичасовой самолет в Лос-Анджелес и прибыл в офис  почти
одновременно с Бертой Кул.
   - Получила мою телеграмму? - спросил я.
   - Еще бы, - огрызнулась Берта. - Сколько  ты  выпил  перед  тем,  как
отправить ее?
   - Я был трезв как стеклышко.
   - По-твоему, тебя послали в пустыню собирать флору и фауну? Ты не мог
так разволноваться из-за паршивого растения. Что, черт возьми, ты имел в
виду?
   - Неужели ты не поняла? Я хотел предупредить нашего клиента, что  все
это подтасовка {Непереводимая игра слов. Plant по-английски - "растение"
и "подтасовка".}.
   - Что "все"?
   - Смерть Друда Никерсона.
   Берта Кул моргнула своими проницательными глазками.
   - Почему же ты не сообщил мне?
   - Сообщил. Я послал тебе телеграмму.
   Берта задумалась.
   - Если это подтасовка, - сказала она  наконец,  -  у  нашего  клиента
может быть куча неприятностей.
   - Каким образом?
   - Я  едва  не  оборвала  все  телефонные  провода,  пытаясь  с  тобой
связаться.  Звонила  во  все  отели,  мотели,  меблированные  комнаты  и
ночлежки в Сузанвилле.
   - А в чем дело?
   - У нас больше нет этого клиента.
   - Почему?
   - Он получил нужную информацию из газеты.
   - Из какой газеты? - спросил я.
   - "Ситрес-Гроув Кларион".
   - Ну и что там говорилось?
   - Газета разузнала о гибели Друда  Никерсона  и  напечатала  об  этом
заметку, где говорилось, что смерть Никерсона уничтожила последний  шанс
раскрыть убийство Карла Карвера  Эндикотта.  Никерсон  был  единственным
человеком, который видел убийцу и мог его опознать.
   - И это заинтересовало нашего клиента?
   - Даже очень.
   - Что он предпринял?
   - Сказал мне, что получил всю информацию, в которой нуждался, что был
счастлив с нами познакомиться, что не  сомневался  в  нашей  способности
выполнить его поручение, но теперь нам незачем беспокоиться.
   - Весьма любезно, - заметил я. - А как же вдова Эндикотта?
   - При чем тут вдова?
   - Где она?
   - А нам какое дело?
   - Давай попробуем это выяснить.
   Я снял телефонную трубку и попросил  нашу  телефонистку  связаться  с
Элизабет Эндикотт, в Ситрес-Гроув, предупредив, что это личный разговор,
что мы не будем беседовать ни с кем другим и что если ее нет, то узнать,
где  можно  ее  найти.  В  случае  если  она  находится  в  любом  месте
Соединенных Штатов, где имеется телефон, мы позвоним ей туда.
   Берта захлопала веками, когда я положил трубку.
   - Ты окончательно рехнулся? - осведомилась она.
   - Нет.
   - Эти разговоры стоят денег.
   - У нас еще есть деньги на расходы.
   - Теперь нет. Дело прекращено.
   - Если все произошло так, как я думаю, - возразил я, - то дело только
начинается. Правда, не знаю, будем ли мы в нем участвовать.
   - Ты либо свихнулся, Дональд, либо говоришь о каком-то другом деле, -
промолвила Берта. - Наш клиент, Джон Диттмар Энсел, позвонил  и  сказал,
что дело закончено, чтобы мы прекратили расходы на  него  и  представили
ему счет. Понимаешь?
   - Еще бы. Это Энсел не понимает.
   - Чего он не понимает?
   - Что шагает прямиком в западню.
   Зазвонил телефон, и наша телефонистка передала, что  миссис  Эндикотт
нет и не будет около недели и что связаться с ней невозможно.
   Я сообщил информацию Берте.
   - Ну и что? - осведомилась она.
   - Полагаю, - ответил я, - мы могли бы позвонить нашим корреспондентам
в  Лас-Вегас,  штат  Невада,  и  Юму,  штат  Аризона,  и  заставить   их
поработать, чтобы дать нам возможность предостеречь Энсела. Но это стрит
немало денег, и я сомневаюсь, что он заплатит за то, что  ему  испортили
свадьбу.
   - И ты можешь его за это порицать? - спросила Берта.
   - Нет, - сказал я и двинулся к двери.
   - Погоди! Не уходи, пока не расскажешь мне, что все это означает.
   - Я еще точно не знаю.
   - А когда узнаешь?
   - Когда полиция арестует Джона Диттмара Энсела и  Элизабет  Эндикотт,
поднимающихся к алтарю, дабы заключить священный брачный союз.
   - Ты шутишь?
   - Нет.
   - Тогда кто же такой наш клиент, Джон Диттмар Энсел?
   - К твоему сведению, - ответил я, - Джон  Диттмар  Энсел  -  человек,
который приехал в такси Друда Никерсона в дом Карла Карьера Эндикотта  в
роковой для него вечер.
   Берта задумалась над услышанным.
   - Полиция может это доказать?
   - Конечно может. Иначе они не пускались бы на такие ухищрения,  чтобы
заставить Энсела снабдить их доказательствами мотива.
   - Чтоб меня зажарили, как устрицу! - воскликнула Берта.
   Я вышел, оставив ее щелкать пальцами в приливе возбуждения.
 
Глава 8 
 
   Около половины второго ночи я проснулся  и  с  трудом  заснул  снова.
Серия  событий  бешено  вращалась  у  меня  в  голове,  пытаясь  обрести
упорядоченный облик.
   Три или четыре раза  я  засыпал,  чтобы  проснуться  опять,  так  как
различные предположения бегали  друг  за  другом,  словно  марионетки  в
пьесе.   Наконец   около   половины   третьего   мне   удалось   заснуть
по-настоящему.
   Правда, меня мучили кошмары, а в  конце  концов  разбудил  телефонный
звонок.
   Я снял трубку и по тону Берты Кул понял, что  мы  напали  на  золотую
жилу.
   - Дональд, - проворковала  она,  причем  каждое  слово  звенело,  как
доллар в кассовом аппарате, - Берте очень  не  хочется  беспокоить  тебя
среди ночи, но не мог бы ты одеться и быстро прийти в офис?
   - В чем дело? - спросил я.
   - Не могу объяснить по телефону, Дональд, но у нас клиент, у которого
очень большие неприятности. Мы...
   - Слушай, Берта, - прервал я, - ты имеешь дело с человеком,  которого
арестовали, с женщиной, которая была с ним, или с адвокатом?
   - Второе, - ответила она.
   - Сейчас буду. Где ты?
   - В офисе, Дональд. Это самая странная  и  дикая  история,  какую  ты
когда-либо слыхал.
   - Миссис Эндикотт с тобой?
   - Да, - коротко сказала Берта.
   - Ладно, скоро приду.
   Я выбрался из  кровати,  принял  душ,  поскреб  лицо  электробритвой,
оделся и зашагал по пустым улицам к зданию агентства.
   Ночной сторож привык к  необычному  распорядку  в  офисе.  Он  что-то
проворчал насчет людей, снимающих помещение для работы  двадцать  четыре
часа в сутки, но впустил меня.
   Я открыл дверь ключом и прошел в личный кабинет Берты Кул.
   Берта по-матерински нянчилась с женщиной лет тридцати,  с  печальными
глазами, которая почти неподвижно сидела на стуле, но  при  этом  довела
свои перчатки до такого состояния, что они стали походить на  скрученные
обрывки веревки.
   При виде меня Берта просияла.
   - Это миссис Эндикотт, Дональд.
   - Здравствуйте, миссис Эндикотт, - приветствовал ее я.
   Она протянула мне холодную руку и одарила теплой улыбкой.
   - Дональд, - сказала Берта, - это самая необычная история,  какую  ты
слышал в своей жизни. Она абсолютно ни на что не похожа. Это...  Мне  бы
хотелось, чтобы миссис Эндикотт сама тебе рассказала.
   Миссис Эндикотт была брюнеткой с черными глазами, выдающимися скулами
и гладкой кожей. Если бы не похоронный взгляд, она  могла  бы  сойти  за
профессионального игрока в покер. При этом она умела держать эмоции  под
контролем. Ее лицо было бесстрастным, как мраморная плита на могиле.
   Вы не возражаете, дорогая? осведомилась Берта.
   - Конечно нет, - ответила миссис Эндикотт тихим, но твердым  голосом.
- В конце концов, мы из-за этого вытащили мистера Лэма из постели, и  он
не сможет работать над делом, не зная фактов.
   - Если бы вы могли сообщить ему самое основное, -  сказала  Берта.  -
Остальное я добавлю позже.
   - Хорошо. - Миссис Эндикотт с такой силой скрутила перчатки, что они,
казалось, вот-вот треснут по швам. - Это произошло почти семь лет назад,
- начала она.
   Я кивнул, так как женщина сделала паузу.
   - Только  самое  основное,  -  повторила  Берта  голосом,  сочившимся
фальшивым сочувствием.
   - Джон Энсел и я любили друг друга. Мы  собирались  пожениться.  Джон
работал у Карла Карвера Эндикотта.
   Карл послал Джона Энсела в Бразилию, а когда он добрался туда,  велел
ему отправляться в экспедицию по  Амазон