ебя
немного поучу, только между нами. Мне нужна сотня долларов, но я не хочу
потерять работу.  Не  делай  там  никаких  глупостей.  Дневной  дежурный
пытался за мной ухаживать, но я его отшила. И теперь он только  ищет,  к
чему бы придраться.
   - Все будет в порядке. Я зайду к тете Амелии рано утром, а когда буду
выходить, дам вам записку с номером. Как только они  поговорят,  звоните
мне по этому номеру. Если беседа будет ласковой  и  романтичной,  просто
скажите: "Вы  проспорили".  А  если  вам  покажется,  что  речь  идет  о
преступлении, скажите: "Вы выиграли пари".
   - Ладно, - сказала она. - Уходя, откройте окно и выключите свет. А  я
еще немного вздремну.
   Она сложила банкноты, сунула их в наволочку и вытянулась на кровати.
   Я открыл окно, а потом дверь. Берта Кул выключила свет, и мы вышли  в
коридор.
   - Подумай, как приятно было  бы  тебе  оказаться  под  утро  в  такой
компаний, - сказала Берта. - Дональд, послушай совет  человека,  который
кое-что повидал в жизни, - женись на этой девушке, пока  никто  тебя  не
опередил.
   - Мне приходилось слышать и худшие предложения, - сказал я.
   - Что мы делаем теперь? - спросила Берта.
   - Возвращаемся к такси, я еду в "Ки-Уэст" и подхожу к сыщикам,  чтобы
убедиться, что ничего не  изменилось.  А  вы  езжайте  домой  и  немного
поспите. Я не решаюсь показываться возле офиса, потому что меня  тут  же
арестуют. Вы тоже пока  там  не  появляйтесь,  чтобы  не  встретиться  с
копами. Подъезжайте в "Ки-Уэст" часов  в  девять  -  полдесятого,  и  мы
пойдем поговорим с тетей Амелией.
   - О чем ты хочешь с ней говорить? - спросила Берта.
   - У меня такое чувство, что я знаю слова, но пока не знаю музыки. Над
этим еще нужно  подумать.  Я  смогу  спокойно  поразмышлять,  пока  буду
наблюдать за гостиницей.
   Мы сели в такси, и я попросил водителя отвезти меня  в  "Ки-Уэст",  а
потом Берту к ней домой.
   - Ты думаешь, что она этой ночью попробует смыться? - спросила Берта.
   - Нет. По-моему, на это мало шансов. Но мы не  можем  позволить  себе
пренебречь даже одним шансом из тысячи.
   - И это ты говоришь мне? -  Берта  обиженно  откинулась  на  подушки.
Водитель подвез меня к гостинице. Я попрощался  с  Бертой  и  подошел  к
сыщику, который наблюдал за парадным входом.
   Это был мужчина  лет  пятидесяти  пяти  с  лицом  херувима  и  ясными
голубыми глазами.  Он  знал  о  преступном  мире  и  о  коррупции  такие
подробности, по сравнению с которыми обычный рэкет  кажется  пикником  в
воскресной школе. Он пятнадцать лет  работал  в  ФБР,  и  я  слушал  его
рассказы, пока на востоке не забрезжил рассвет.
   Пальмы перед "Ки-Уэст" окрасились розовым цветом, и пересмешник запел
свою  песню,  приветствуя  зарю.   Я   услышал   много   интересного   о
проститутках, наркоманах, картежниках и своднях.
   - Если ты промерз так же,  как  и  я,  то  не  откажешься  сейчас  от
горячего кофе.
   Я видел, что у него прямо слюнки потекли, когда он услышал о кофе.
   - Если хочешь найти круглосуточный ресторан, пройди три квартала вниз
по улице, а оттуда еще два квартала влево. Это простая  забегаловка,  но
там всегда бывает хороший кофе. А я пока посижу здесь. Не  спеши.  Время
сейчас спокойное. Если бы она собиралась  смыться,  то  сделала  бы  это
пораньше.
   - Спасибо. Ты хороший парень.
   - Не за что, - ответил я.
   Он выбрался из машины и потоптался на месте, восстанавливая  в  ногах
кровообращение. А я уселся поудобнее и перестал думать о нашем деле,  об
убийствах, преступниках, политике и подложных обвинениях. Я смотрел, как
розовеет восток, как восходящее солнце шлет свои первые лучи,  окрашивая
белую штукатурку на фасаде гостиницы в золотистый цвет.
   Через некоторое время пересмешник замолчал. Я увидел, что в гостинице
началось движение. Но окна оставались закрытыми, а занавески опущенными.
   Вскоре вернулся сыщик.
   - Когда я туда зашел, то решил заодно и позавтракать, так что тебе не
придется еще раз меня подменять. Надеюсь, я ходил не слишком долго?  Еле
нашел это заведение.
   - Все в порядке, - ответил я. - Садись в машину и полчасика  помолчи.
Мне нужно кое-что обдумать.
   Мы сидели в машине рядом и молчали,  а  город  за  окнами  постепенно
просыпался.
   Часов в семь я пошел к черному ходу и отпустил  позавтракать  второго
сыщика. Когда он вернулся, я сходил на станцию техобслуживания, зашел  в
туалет и немного освежился. Потом зашел в ресторан и взял там яичницу  с
ветчиной и чашку кофе. Теперь можно  было  возвращаться  в  "Ки-Уэст"  и
спокойно ждать Берту.
 
Глава 12 
 
   Берта подкатила на такси ровно в  девять  тридцать.  Вид  у  нее  был
довольно озабоченный. Она подошла к нашей машине и обратилась к сыщику:
   - Через полчаса вас сменят. Позвоните мне перед  пятью  часами,  и  я
скажу, нужно ли вам работать этой ночью.
   - Спасибо, - ответил он.
   - Пока мы будем в гостинице, вы можете сходить умыться. В  это  время
она наверняка не уйдет.
   - Спасибо, - сказал детектив и добавил с улыбкой:
   - Я уже успел умыться. Лэм на время подменил меня сегодня утром.
   Берта оглядела меня с ног до головы.
   - Дональд, как ты все успеваешь? Я не стал  тратить  силы  на  ответ.
Берта снова повернулась к сыщику:
   - Подъезжайте ко двору гостиницы и скажите своему напарнику, что  его
скоро сменят. Пусть он тоже позвонит мне часов в пять. Машину  агентства
оставите здесь, перед гостиницей.
   - Как дела, милый? - спросила она меня.
   - О'кей. А что у вас нового?
   Мы пошли через улицу ко входу в гостиницу. Берта явно избегала  моего
взгляда.
   - Рассказывайте, не теряйте времени. Какие новости?
   - Пришла телеграмма из бюро статистики.
   - И что в ней?
   - Амелия Селлар в феврале 1922 года вышла замуж за Джона Вилмена. Она
не разводилась. В бюро нет записи ни о смерти Амелии, ни о смерти  Джона
Вилмена. Куда это приведет нас, Дональд?
   - Прямо в гостиницу "Ки-Уэст", - ответил я. - И нам  предстоит  лихая
работенка.
   - Что мы ей будем говорить?
   - Это будет зависеть  от  того,  как  она  нас  примет.  Предоставьте
инициативу мне, а потом постарайтесь подыграть. Я очень много  думал  об
этом. Скорее всего  именно  сегодня  они  хотят  захлопнуть  капкан.  До
выборов  осталось  ровно   столько   времени,   чтобы   новость   успела
распространиться по городу. А ни на какое опровержение  времени  уже  не
будет.
   - Ты завтракал? - спросила Берта.
   - Да.
   Сидевший за столом портье приветствовал нас улыбкой. Я кивнул  ему  и
прошел к коммутатору. Фрида Тарбинг равнодушно посмотрела на меня.
   - Позвоните, пожалуйста, миссис Линтиг, - попросил я,  -  и  скажите,
что ее почтенный племянник ожидает в холле. Только, пожалуйста,  звоните
очень тихо. Я не хотел бы беспокоить ее, если она еще спит.
   В глазах Фриды Тарбинг мелькнуло понимание.
   - Тихо звонить? - спросила она.
   - Очень тихо.
   - Понимаю, - кивнула девушка.
   Портье скользнул по мне взглядом  и  отвернулся.  Фрида  Тарбинг,  не
переставая работать на коммутаторе, сказала мне уголком рта:
   - Вы действительно хотите, чтобы я позвонила?
   - Нет.
   Она снова повысила голос:
   - Миссис Линтиг сказала, чтобы вы зашли к  ней.  Она  остановилась  в
номере 43-А на четвертом этаже.
   Мы с Бертой Кул зашли в лифт, и черный мальчик-лифтер поднял  нас  на
четвертый этаж. В этой гостинице  чувствовался  шик.  Обслуживание  было
бесшумным и быстрым.
   Мы подошли к номеру 43-А, и я постучал в дверь.
   Почти сразу за дверью послышались шаги. Я посмотрел на Берту.
   - Сегодня именно тот день. Она уже встала и собралась. Видимо,  хочет
ехать в Санта-Карлотту, чтобы быть там  к  обеду.  Сегодня  вечером  они
дадут делу огласку.
   Дверь открылась. На пороге стояла та самая женщина, которую я видел в
Оуквью. Она,  нахмурившись,  рассматривала  нас,  потом  вдруг  лицо  ее
прояснилось. Она узнала меня. Я  обратил  внимание,  что  она  не  носит
очков.
   - Доброе утро, миссис Линтиг, - сердечно воскликнул я.  -  Вы  должны
меня помнить. Я из редакции "Блейд", из  Оуквью.  Ваш  приятель  сержант
Харбет сказал, что у вас готов для меня интересный материал.
   - Я не знала, что он хотел опубликовать это в Оуквью,  -  нахмурилась
она. - Я не... Вы знаете сержанта Харбета?
   - Еще бы! Мы с ним старые приятели, - ухмыльнулся я.
   - Ну, входите, - неуверенно пригласила она.
   - Миссис Линтиг, это миссис Кул, - торжественно произнес я. Берта Кул
блеснула своими бриллиантами, и миссис Линтиг расплылась в улыбке.
   - Очень рада познакомиться,  миссис  Кул.  Заходите,  пожалуйста.  Мы
вошли в номер. Я закрыл  дверь  и  заметил,  что  при  этом  защелкнулся
пружинный замок.
   - Я не знаю всех подробностей, - начал  я.  -  Насколько  я  понимаю,
газета Санта-Карлотты должна опубликовать этот материал  одновременно  с
нами.
   - А кто вас послал? - спросила она.
   - Ну конечно, Джон. Джон Харбет.  Он  сказал,  что  вы  все  об  этом
знаете.
   - О да, - сказала она. - Вы  простите  мне  излишнюю  недоверчивость.
Сейчас я вам расскажу. Я думаю, вы знаете начало моей истории - как  мой
муж удрал, оставив меня без средств к существованию.
   - Разве вы не получили  какую-то  собственность?  -  спросил  я.  Она
хрустнула пальцами.
   - Жалкая подачка! Денег, которые я  получила  за  это  имущество,  не
хватило и на два года. А с тех пор, как он удрал с этой  шлюхой,  прошел
уже двадцать один год. И все это время я пыталась его разыскать. На днях
мне удалось наконец его обнаружить. И как вы думаете, где он оказался?
   - В Санта-Карлотте? - спросил я.
   - Это блестящая догадка или вам Джон сказал?
   - Это более чем блестящая догадка, - загадочно ответил я.
   - Ну хорошо. Значит, он в Санта-Карлотте под именем  доктора  Чарльза
Лоринга Альфмонта. Он открыто и бесстыдно живет с этой девицей Картер, и
у них хватает наглости изображать перед всеми  мужа  и  жену.  Но  самое
поразительное во всем этом, что он баллотируется на должность  мэра.  Вы
можете себе представить такую наглость?
   Я тихо присвистнул.
   - Поймите меня правильно, я не хочу мстить. Но, конечно,  я  не  могу
допустить, чтобы эта  тварь  надела  мантию  респектабельности  на  свои
порочные плечи, а потом нанесла  еще  одно  оскорбление  обществу,  став
супругой мэра Санта-Карлотты. Я думаю, мой муж снимет  свою  кандидатуру
накануне выборов. Если он это сделает, то, как вы понимаете, история  не
должна быть опубликована.
   - Да, Джон мне все это рассказал. Я пообещал ему ничего не  печатать,
пока не получу разрешения.
   - Конечно, вы можете  обыграть  аспекты  этой  истории,  связанные  с
Оуквью, - сказала она.
   - Это хорошо. Может получиться прекрасный очерк. А теперь  расскажите
об этой Эвелин Харрис, которая приезжала в Оуквью, а потом ее  убили.  Я
так понимаю, что она работала на вас, пытаясь побольше  узнать  о  вашем
муже?
   Лицо женщины стало холодным и подозрительным.
   - А разве он вам ничего не рассказывал?
   - Почему же? Рассказывал. Конечно, очень мало, но по  нескольким  его
фразам я понял все остальное.
   - Как вы сказали вас зовут? Я забыла.
   - Лэм, - ответил я. - Дональд Лэм.
   Глаза женщины стали еще более подозрительными.
   - Джон никогда не говорил, что у него есть друг в газете в Оуквью.
   - Он только недавно узнал, где я работаю,  -  засмеялся  я.  -  Мы  с
Джоном знакомы уже много лет.
   - Но Джон не мог ничего говорить вам об этом, - решительно  возразила
она. - Потому что он не знал об этой Харрис. И я никогда в жизни  ее  не
видела.
   - Вы в этом уверены? - спросил я.
   - Ну конечно.
   - Это очень странно. Ведь она выступала в "Голубой  пещере",  где  вы
работали метрдотелем.
   Женщина затаила дыхание.
   - Я хочу выяснить это для нашей газеты. Мне бы не хотелось  допустить
ошибку и написать какую-нибудь глупость.
   Ее глаза сузились.
   - Вы лжете! Вы не знаете Джона Харбета, - сказала она.
   - Ну что вы говорите, - рассмеялся я. - Мы с Джоном вот такие друзья.
- Я крепко сплел пальцы рук.
   -  Убирайтесь  отсюда,  -  сказала  она  низким  хриплым  голосом.  -
Убирайтесь оба!
   Я сел на стул и кивнул Берте:
   - Садитесь, пожалуйста.
   - Я же сказала, чтобы вы убирались, - повторила женщина.
   - Садитесь и успокойтесь. Мы хотим задать вам несколько вопросов.
   - Кто вы такие? - взвизгнула она.
   - Мы детективы.
   Женщина упала на стул, словно у нее подкосились  колени.  Теперь  она
смотрела на меня глазами, полными отчаяния.
   - Это было довольно длинное и скучное расследование, Фло. Но  мы  уже
распутали дело почти до конца. Вы жили в Сан-Франциско в одной комнате с
Амелией. Она рассказала вам историю своей жизни, а после того,  как  она
вышла замуж за Вилмена,  вы  завладели  ее  бумагами.  Может  быть,  она
оставила вам чемодан с документами, а может быть, вы их просто украли  -
во всяком случае, они оказались у вас.
   - Это ложь!
   - Недавно, - продолжал я, - политическим кругам, которые контролируют
Санта-Карлотту, понадобилось найти миссис Линтиг. К делу привлекли  вас,
пообещав хорошо за это заплатить. Вы не смогли найти Амелию Линтиг -  то
ли она умерла, то ли уехала из Штатов. Но зато вы  убедили  этих  людей,
что можете сыграть ее роль. Ведь вы знали всю ее подноготную.
   Но сначала вам нужно было кое-что проверить. Вы были очень  близки  с
Эвелин Харрис, с которой вместе работали. И  вы  устроили  так,  что  ее
послали в Оуквью на разведку. Вам очень хотелось, чтобы она собрала  все
фотографии Амелии Линтиг, которые окажутся в городе.
   - Да вы с ума сошли! - воскликнула она.
   - Продолжим. Эвелин Харрис вернулась с фотографиями, но она оказалась
слишком любопытной. Она была мошенницей, и к тому же  очень  жадной.  По
пути в Оуквью был поврежден ее чемодан. Она знала,  что  вы  никогда  не
разрешили бы ей требовать возмещения убытков - ведь вы боялись,  что  ее
найдут. Но она, не посоветовавшись  с  вами,  подала  иск.  А  потом  вы
узнали, что ее выследили. Это создавало массу неудобств.
   Инструкции вам давал Джон Харбет, и вы пришли к нему за  советом.  Он
знал об Эвелин Харрис все. Когда он только  начал  искать  Амелию,  след
привел его к вам. Потом он пришел на вас  посмотреть  и  околачивался  в
"Голубой пещере". Он стал приятелем  Эвелин.  Он  же  ее  инструктировал
перед поездкой в Оуквью.
   - Это ложь, - сказала она бесцветным, словно неживым голосом. -  Нет,
не ложь. Это правда. И это можно доказать. Ну вот. А когда Эвелин Харрис
сделала глупость,  потребовав  от  железнодорожной  компании  возмещения
убытков, Харбет взорвался. А потом Эвелин попыталась сунуть нос в  дело.
Она потребовала денег за то, что  будет  молчать,  и  поэтому  ее  нашли
задушенной в постели. Теперь ваше слово, Фло Данцер.
   Она медленно пошла на меня:
   - Убирайся отсюда, проклятый ублюдок, или я выцарапаю тебе  глаза.  Я
исцарапаю тебе лицо. Я...
   Большая рука Берты Кул мелькнула  в  воздухе.  Она  схватила  Фло  за
волосы, рывком откинула ей голову назад и сказала:
   - Заткнись, или я вобью твои зубы в  глотку!  Садись  на  стул  и  не
прыгай! Вот так-то лучше.
   Берта отпустила волосы женщины. Некоторое время они смотрели друг  на
друга. Потом Берта сказала:
   - Я могу быть такой же грубой, как и ты. Но  у  тебя  только  толстый
живот и ничего больше. А я действительно сильная.
   - Все это проклятое  вранье,  -  сказала  Фло  Данцер.  -  Но  звучит
складно. По-моему, это вымогательство. Что вам нужно?
   - Не езди в Санта-Карлотту, - сказала Берта Кул. - Не делай ничего...
   - Подождите минутку, - перебил я. - Это дело в Санта-Карлотте в любом
случае окончено. Мы докажем, что она лжет, через пять минут после  того,
как она сделает заявление. А сейчас нам нужно, чтобы она  рассказала  об
убийстве.
   - Что вам от меня нужно? - спросила она.
   - Факты об убийстве Харрис. Нам нужно все, что вы об этом знаете. Она
расхохоталась, и я увидел в ее глазах явное пренебрежение.
   - Попал пальцем  в  небо,  -  сказала  она.  -  Ты  чертовски  хорошо
блефуешь, но ничего у тебя не выйдет. Вы добились только одного -  я  не
собираюсь подставлять шею в Санта-Карлотте.  И  Джону  Харбету  придется
уехать без меня. Что до всего остального, то вы крепко  промахнулись.  А
если вы думаете, что я не знаю, что  делаю,  побудьте  здесь  еще,  а  я
вызову полицию.
   - Вряд ли вам стоит вызывать копов, - усмехнулся я.
   - Это показывает, как мало вы об этом знаете. Если бы  вы  дождались,
пока я поеду в Санта-Карлотту и сделаю заявление для "Курьера", а  потом
исчезну, вам было бы что повесить на меня, и...
   - Вы собирались исчезнуть? - перебил я.
   -  Конечно,  собиралась,  -  издевательски  усмехнулась  она.  -  Для
толкового сыщика ты чертовски слабо разбираешься в некоторых вещах. Я же
не могла допустить, чтобы меня  увидел  доктор  Альфмонт.  Он  бы  сразу
понял, что я не Амелия. Я должна была рассказать мою историю газетчикам,
добавив, что у меня назначена встреча с  доктором  Альфмонтом,  и  после
этого исчезнуть. Это выглядело бы  так,  будто  меня  кокнули,  а  улики
указывали бы на Альфмонта. Пока бы он отбивался, мы собирались  повесить
на него убийство Эвелин Харрис. Свидетельница опознала бы его - и дело в
шляпе. Сначала общественное мнение разделилось бы в спорах, убил он меня
или нет. Но когда к этому прибавилось бы дело Харрис, у него не осталось
бы никаких шансов. Вот и все об этом. Альфмонт убил Эвелин. Я думаю, они
будут квалифицировать это как убийство при  отягчающих  обстоятельствах.
Он пытался получить от нее какие-то сведения, а она не признавалась. Это
и привело его в ярость. Так  что  не  обманывайте  себя  насчет  доктора
Чарльза Лоринга Альфмонта. Он убийца. Я и сама не ангел, но я  не  стала
бы покрывать убийцу. Если бы вы подождали до середины дня, вам было бы в
чем меня обвинить. А так я чиста. Ни черта вы мне не сделаете. А если вы
сейчас же не уберетесь, я вызову копов.
   - Когда вы в последний раз видели Эвелин Харрис живой? - спросил я.
   - Примерно за сутки до того, как ее убили. Я предупредила, чтобы  она
остерегалась Альфмонта.
   - Почему?
   - Я знала, что он опасен.
   - Значит, вы знали, что Альфмонт может  ее  разыскать?  Она  прикрыла
глаза:
   - Я знала, что на него работают какие-то детективы. Эвелин  оказалась
жадной маленькой сучкой и не устояла перед искушением содрать  несколько
баксов с железнодорожной компании. Самое худшее в Эвелин было то, что ей
нельзя было доверять. Другие девушки, которые  работали  вместе  с  ней,
заводили себе постоянных приятелей и регулярно получали от  них  деньги.
Но Эвелин была слишком жадной и опустилась до  шантажа.  Как  только  ей
удавалось подцепить на крючок какого-нибудь симпатичного  парнишку,  она
старалась побольше о нем вынюхать, а потом начинала  шантажировать.  Это
было как наркотик. Она уже сама себя  не  контролировала.  Ей  постоянно
хотелось кого-то обманывать и шантажировать.
   - Когда полиция нашла ее труп, - вмешался я, - они выяснили, что  она
была на ночной вечеринке и легла спать очень поздно. Под  дверью  лежала
газета. Это означает, что  она  еще  не  вставала.  В  пепельнице  возле
кровати нашли два окурка. Один из них был  испачкан  помадой,  второй  -
нет.
   - У Эвелин возле  кровати  всегда  лежали  спички  и  пачка  сигарет.
Проснувшись, она сразу хваталась за сигареты. Это я знаю.
   - Из этого я заключил, что кто-то зашел к Эвелин.  Человек,  которого
она хорошо знала. Он сел на кровать, и они о  чем-то  разговаривали.  Но
разговор этого человека не устроил, и он накинул петлю на шею Эвелин.  Я
думаю, вы знаете, кто был этот человек.
   - Конечно знаю, - ухмыльнулась она. - Это  был  доктор  Альфмонт.  Он
выследил  Эвелин  -  скорее  всего  по  жалобе,  которую  она  подала  в
железнодорожную компанию, и приехал,  чтобы  с  ней  поговорить.  Доктор
надеялся уговорить Эвелин, но увидел, что  она  была  только  орудием  в
чьей-то