- Для вас.
   - Мне нет до этого дела, - уверенно парировала  она.  -  Я  вышла  из
игры.
   - По-моему, вы немного запоздали с этим решением.
   - Я так не думаю.
   Я замолчал.
   Миссис Честер, не выдержав долгой паузы, спросила:
   - Что вы хотите узнать?
   - Кто инспирировал эту сделку?
   - Адвокат.
   - Колтон Эссекс?
   - Да.
   - Какое вы имеете к нему отношение?
   - Раньше не имела никакого.
   - Но вы его знали прежде?
   - Да.
   - Откуда?
   - Он был  адвокатом  противной  стороны  в  одном  из  моих  судебных
разбирательств.
   - Что это значит - противной стороны?
   - Он выступал на стороне ответчика.
   - Страховой компании?
   - Страховой компании и владельца машины одновременно. Да.
   - И чем дело кончилось?
   - По одному иску была получена весьма незначительная сумма.
   - Что это было за дело?
   - Одно из моих обычных дел, - сказала она и, подумав, прибавила:
   -  Я  -  профессиональная  акробатка.  То  есть  была  ею,  пока   не
состарилась. Я немного отяжелела, но  форму  сохранила.  Мне  ничего  не
стоит махнуть сумкой перед бампером  автомобиля,  отскочить  в  сторону,
упасть на землю и перевернуться. Любой  прохожий  поклянется,  что  меня
сбила машина.
   - Даже если автомобиль не двигается?
   - Я специализировалась на движущихся автомобилях,  -  с  достоинством
ответила она. - Работаю на перекрестках. Обычно  я  ставлю  свою  машину
таким образом, чтобы она загораживала обзор.  Примерно  одна  из  десяти
машин непременно выскакивает на полосу перехода.  Я  мгновенно  оцениваю
машину, естественно отдавая предпочтение более дорогим маркам.
   - Дальше?
   - Дальше. Дальше у  меня  был  один  друг,  находившийся  поблизости,
который звонил в пункт "Скорой  помощи"  прежде,  чем  кто-либо  успевал
оповестить полицию. "Скорая" приезжала быстро и увозила меня в больницу.
Мой друг следил за тем, чтобы  несчастный  случай  получил  огласку.  Он
обычно  указывал  мой  адрес,  а  полицейский  приходил,   чтобы   снять
показания.
   Если сбивший меня водитель останавливался и случай  фиксировался  как
дорожно-транспортное  происшествие,  я,  как   правило,   обращалась   в
страховую компанию и получала от нее вознаграждение.  Если  же  водитель
удирал, мы выслеживали его и выколачивали из него кучу денег,  чтобы  не
доводить дело до суда. Такой  человек  оказывался  замешан  в  серьезном
преступлении, и поэтому с него можно было три шкуры драть. Всякий раз  я
использовала другое имя.
   - И Колтону Эссексу все это было известно?
   - Я же сказала вам, что он был адвокатом противной  стороны.  У  него
нюх на настоящих богачей, и, когда мы раскручивали это дело, мне не  так
уж много перепало. Он хороший адвокат.
   - И что произошло в последний раз?
   - В тот вечер Эссекс позвонил и сказал, что я должна  быть  на  одном
перекрестке через десять минут. Сказал, что мы можем  заработать  десять
"штук" и половина из них - мои. Лучшего и пожелать нельзя.
   - Он указал вам машину?
   - Вы угадали. Он указал мне свой собственный автомобиль.
   - Свой собственный? - воскликнул я.
   - Совершенно верно. Он  сказал,  что  посигналит  мне  фарами,  когда
приблизится к перекрестку. Мне нужно будет постараться,  чтобы  прохожие
поверили в  то,  что  он  меня  сбил,  но  предупредил,  что  не  станет
останавливаться и чтобы я ничего не предпринимала,  пока  он  не  подаст
условный сигнал. Он хотел обеспечить себе путь для отхода.
   - Проклятье! - тихо проговорил я.
   - Разве это не забавно? - спросила она.
   - И вы были на месте, и он подал  вам  сигнал  фарами?  -  на  всякий
случай переспросил я.
   - Ну, конечно. Он проехал через этот  перекресток  раз  десять.  Надо
было убедиться, что все в порядке, и только потом включил передние фары.
Я отработала номер, и он дал газу и скрылся. Свернул за угол, и все.
   - А что с тем платьем, которое на вас было?
   - Позже он приехал ко мне домой, взял  плоскогубцы  и  вырвал  клочок
материи.
   - Дальше?
   - Дальше он приказал мне ждать. Сказал, что вскоре ко мне придет один
человек,  чтобы  договориться.  На  третьи  сутки  он  позвонил  мне   и
предупредил, что  этот  человек  очень  умен,  что  он  молод,  хрупкого
телосложения, но соображает быстро, и чтобы я ничего  не  выдумывала,  а
только поменьше болтала и  разыгрывала  из  себя  пострадавшую.  Он  еще
прибавил, что вы сами можете разыграть  кого  угодно.  В  заключение  он
снова напомнил мне о десяти тысячах, пять из которых полагались мне.
   - А другие пять?
   - Я должна была передать их адвокату.
   Я замолчал, переваривая услышанное.
   - Ну а теперь, - спросила она, - что вы собираетесь делать? Вы хотите
испортить мне жизнь из-за этих пяти тысяч? Должна вам сказать,  что  это
мой первый приличный заработок за шесть месяцев. Эти проклятые страховые
компании заводят досье на тех,  кто  симулирует  увечья,  и  всякий  раз
приходится придумывать что-то новенькое. Дело дошло до того, что я стала
очень редко подавать в суд на тех, кто останавливается...
   - А что происходит, если они останавливаются?
   - О... - протянула она. - Они останавливаются, спрашивают, как сильно
я ушиблась, а мой напарник отвечает, что вызвал "скорую". Тогда они дают
мне свои визитки, заверяют, что у них имеется страховка, и просят, чтобы
я связалась с ними, что о происшествии они поставят в  известность  свою
страховую компанию,  а  затем  спрашивают,  как  меня  зовут.  Обычно  я
указываю фальшивый адрес и  имя,  и  на  этом  дело  заканчивается.  Что
касается тех, кто пытается скрыться,  то  я  предпочитаю  иметь  дело  с
пьяными. Здесь мой помощник помогает мне вытрясти денежки.
   - Каким образом?
   - О, он обычно  заходит  в  клуб  или  питейное  заведение,  выбирает
клиента, который выпил достаточно, потом отправляется на место парковки,
записывает номер машины и узнает,  в  каком  направлении  он  собирается
ехать. Позже я отправляюсь  на  место  предполагаемой  аварии.  Конечно,
таким образом мы многих теряли, но уж когда кто-то попадался, то  трясли
мы его не на шутку.
   Знаете, как это бывает: человек сидит  в  баре  часа  полтора,  потом
выходит, садится  в  машину  и  сбивает  пешехода.  Конечно,  приходится
останавливаться, но при малейшей возможности каждый старается  улизнуть.
Только его и видели. Конечно,  мы  тщательно  выбираем  время,  -  когда
движение не очень большое  и  у  подвыпившего  водителя  есть  искушение
нажать на газ и смыться.
   - И сколько таких дел вы провернули с Эссексом?
   - Господь с вами, только одно! Сработано чисто и аккуратно.
   - Кто эта девушка, которая должна была сидеть за рулем? Филлис Даусон
- или Элдон? Вы о ней что-нибудь знаете?
   - Ничего. Конечно, не она вела  ту  машину.  Ее  вел  Колтон  Эссекс.
Машина принадлежит ему.
   - Вы испортили ей крыло?
   - Нет. Я просто оттолкнулась от  капота,  перевернулась  вокруг  себя
пару раз, потом сделала полусальто и кувыркнулась.
   - Ваш друг присутствовал при этом?
   - Нет. Эссекс заранее предупредил меня, чтобы я работала в  одиночку.
Он сказал, что  прохожие  сами  вызовут  "неотложку",  а  когда  я  буду
общаться с полицией, то должна  сказать,  что  очень  сильно  ударилась.
Естественно, - продолжала женщина, - я привела  в  доказательство  массу
всяких симптомов. Сотрясение мозга, травма  спины,  потеря  координации,
ужасная мигрень, боли в спине, ухудшение зрения... ну и прочее.
   - Вам пришлось их отрепетировать? - спросил я.
   - А как вы думаете?
   Я встал и принялся мерить шагами пол.
   Черт бы вас побрал, - находившись, констатировал я.
   - Правда? - сказала она. - Послушайте, Дональд, вы так хорошо ко  мне
отнеслись... Что вы собираетесь делать со всем этим?
   - Сам не знаю.
   - Сдадите меня полиции?
   - Нет, - успокоил я ее. - Во всяком случае, не  сейчас.  Мне  хочется
узнать, что стоит за всем этим.
   Глаза женщины блеснули.
   - Я уверена, что мы думаем об одном и том же.
   - То есть?
   - За всем этим  стоят  деньги.  Такой  адвокат,  как  Колтон  Эссекс,
работает  по-крупному,  разная  мелочь  его  совершенно  не  интересует.
Возьмите человека,  который  желает  попасть  в  дорожное  происшествие,
заплатить десять штук, чтобы потом оставить  мне  только  половину  этой
суммы.
   Конечно, моя ошибка в  том,  что  я  позволила  себя  обнаружить.  Мы
договорились, что  я  исчезаю  с  горизонта  и  если  кто-либо  на  меня
наткнется, то выкручиваться придется самой. Они станут все  отрицать,  а
учитывая мои показания, я рискую тут же оказаться за  решеткой.  Мне  же
никто не поверит, даже если я поклянусь на десяти Библиях. Я подозреваю,
что Эссекс на это и рассчитывал. Деньги, деньги.  Я  думаю,  тут  пахнет
огромными деньгами! Когда долго занимаешься  подобным  рэкетом,  у  тебя
вырабатывается нюх на деньги. Может, заключим сделку?
   - Никаких сделок, - покачал головой я.
   - После того как я раскрыла свои карты,  -  с  явным  неудовольствием
проговорила она, - с вашей стороны не совсем честно так поступать.
   - Вы выложили карты на стол, потому что другого выхода у вас не было,
- сказал я. - Я вас нашел. Все, что  мне  остается,  -  это  сообщить  в
полицию ваше местонахождение, и конец счастливым денечкам.
   - Думаю, в этом у вас преимущество, - признала женщина. - Впрочем,  я
догадываюсь, что все это значит.
   - Что?
   - Вы хотите сами добраться до этих денег... и, черт возьми, я  думаю,
вы достаточно сообразительны для этого!
   - Как у вас идут дела? - спросил я, уходя от вопроса.
   - Не так уж плохо. Хотя, конечно,  невозможно  выигрывать  постоянно.
Приходиться бороться с математическими законами. Когда я снимаю кон,  то
беру десять процентов и играю только на них. Выиграв, я ухожу. Если  мне
не везет, я проигрываю эти десять процентов, не больше. Только так можно
играть в казино. Если повезет, я могу выиграть все, что лежит на  столе,
но как бы ни  везло  другим,  я  рискую  лишиться  только  своих  десяти
процентов.
   - Ловко, - заметил я.
   - Когда имеешь дело с математикой, важно заключить соглашение с самим
собой, - философски заметила она.
   - Куда вы направитесь потом?
   Она только улыбнулась в ответ.
   - Давайте, облегчите душу, - продолжал  я.  -  Мне  ничего  не  стоит
подойти к телефону и позвонить в полицию. У меня, на руках все козыри, и
я должен это знать.
   - Хотите испортить мне жизнь?
   - Если бы я хотел испортить вам жизнь, то давным-давно сделал бы это.
   - Я полечу в Солт-Лейк-Сити. Там живет моя дочь.
   - Она замужем?
   - Вдова.
   - Дети есть?
   - Нет. Она держит там маленькое заведение. Для меня в ее доме  всегда
найдется местечко.
   - Вы даете ей деньги?
   - В этом нет необходимости. У нее хорошая работа. Я у нее  ничего  не
прошу, и она не задает ненужных вопросов.
   - Она ни о чем не догадывается?
   - Знаете, - рассмеялась миссис Честер, - порой  она  посматривает  на
меня с подозрением. Держу пари,  что  она  принимает  меня  за  гулящую,
считает, наверное, что я веду аморальный образ жизни.
   - Но она не подозревает, чем в действительности вы зарабатываете себе
на жизнь?
   Миссис Честер отрицательно покачала головой.
   - Дайте мне адрес вашей дочери.
   Она взяла листок бумаги и написала на нем адрес.
   - Как зовут вашу дочь?
   - Эйлин Адамс.
   - У нее есть телефон?
   - Есть. Вам нужен номер?
   - Запишите на память, - попросил я.
   - Отдаю себя в ваши руки, - сказала она.
   - А что еще  вам  остается  делать,  -  сдержанно  заметил  я.  -  Не
забывайте, один звонок куда следует...
   - Вы собираетесь это сделать?
   - Не знаю.
   Она задумчиво посмотрела на меня:
   - Меня не проведешь. Я знаю, за чем вы гоняетесь.
   Вы почуяли деньги, и вам не терпится наложить на них лапу. Работая на
пару, мы получили бы в два раза больше и могли бы разделить барыши.
   - Как по-вашему, на кой мне сдался ваш адрес?
   - Ну чтобы... черт, да не знаю я.
   - Возможно, чтобы работать на пару?
   - Дональд, - она просияла, - хороший мальчик.
   Потрясающе толковый мальчик. Как только вы вошли в мой дом со  своими
дурацкими журналами, я поняла - вы отличный парень, черт побери!
   - Ладно, хватит об этом. Держите связь с дочерью, так чтобы я мог вас
найти в любой момент. Только запомните  одно:  это  никакая  не  сделка.
Просто я хочу довести до конца расследование этой махинации.
   - Какой махинации?
   - С поддельным дорожным происшествием.
   - Здесь и расследовать нечего, -  удивилась  она.  -  Вы  и  так  все
знаете.
   - Хотел бы так думать,  -  со  вздохом  произнес  я.  -  Как  сегодня
сработали ваши десять процентов?
   - Дональд, - снова просияла она, - я приумножила свой капитал. Сейчас
у меня пятнадцать тысяч.
   - И вы наварили все это на игровых автоматах?
   - О Боже, нет, конечно. Я поступаю так: сажусь за  рулетку,  а  когда
удача идет на убыль, обналичиваю все фишки и переключаюсь  на  автоматы.
Если и с ними мне  не  везет,  я  выжидаю  день,  после  чего  процедура
повторяется снова, только теперь я уже начинаю с  автоматов.  Сегодня  у
меня три раза был выигрыш, и я почувствовала, что удача на моей стороне.
И тогда я опять пошла играть в рулетку.
   Невозможно  выработать   четкую   математическую   систему,   которая
позволила бы постоянно выигрывать в  этом  механизированном  рэкете,  но
можно выработать ритмическую систему выигрыша, когда везет, и проигрыша,
когда не везет. Поверь,  такая  система  работает.  Лас-Вегас  не  сумел
выкачать из меня денежки.
   - Что вы сделаете с деньгами? - спросил я. - Положите в банк?
   - В какой-нибудь, - улыбнулась она. - Вы можете сколько угодно давить
на меня, но я вам об этом ничего не скажу.
   - И не надо, - успокоил я ее. - Желаю вам удачи здесь, в  Лас-Вегасе.
Смотрите не разоритесь. Полиция не  может  проведать  о  вашем  укромном
местечке в Солт-Лейк-Сити?
   -  У  них  нет  ни  малейшего  шанса.  Добираясь  туда,  я  три  раза
пересаживаюсь с самолета на самолет,  меняю  два  автобуса  и  пять  раз
указываю новую фамилию.
   -  Тоща  отправляйтесь  туда  без  промедления,  -   посоветовал   я,
поднимаясь и подходя к двери. - Нанять вам такси до аэропорта?
   - Не сегодня, - сказала она. - Фортуна как будто благоволит  ко  мне.
Меня трудно будет найти.
   - О'кей. За такси я заплачу. Удачи!
   Я вернулся к машине и поехал в аэропорт.

Глава 10

   Я отправился в китайский ресторан, предварительно убедившись, что  он
не подделка. Ресторан держал старый китаец с испещренным морщинами лицом
и маленькими сверкающими глазками.
   Я подошел к стойке и тихо сказал:
   - Хох шах каи мах?
   На китайском языке эта фраза означает буквально  следующее:  "Все  ли
хорошо в мире?"
   Хозяин заведения просматривал свои бухгалтерские записи и механически
ответил:
   - Хох шах каи.
   Поскольку в китайском интонация, с которой произносится то  или  иное
слово или предложение, имеет массу оттенков, китайцы в конце предложения
ставят "шах". Ответив мне, мой собеседник заверил меня, что в  мире  все
хорошо.
   Внезапно он оторвался от своей  бухгалтерии  и,  осознав,  что  я  не
китаец, спросил, почти не отделяя слова друг от друга:
   - Вы говорите по-китайски?
   - Самую малость. Дик ком дох. У меня много  друзей-китайцев.  Я  хочу
написать письмо одному такому другу.  Мне  требуется  красная  бумага  и
большой красный конверт. У вас найдется один? - спросил я, выкладывая на
прилавок доллар.
   - Что за письмо?
   - Шутливое. Гонг сей,  мне  нужен  большой  конверт,  красный,  очень
красный.
   Он хмыкнул, взял доллар, положил его в кассу, сунул руку под прилавок
и извлек из-под него огромный красный конверт.
   -  Отлично,  -  сказал  я.  -  Возьмите  кисточку  и  надпишите   его
по-китайски.
   - Что я должен написать?
   - Ну хотя бы адрес вашего ресторана.
   На секунду он задумался,  затем  окунул  кисточку  в  черную  тушь  и
принялся выводить на конверте причудливые иероглифы...
   - Умеете читать? - спросил он.
   - Нет, - покачал я головой. - Только говорю  немного.  У  меня  полно
друзей среди китайцев, они меня научили.
   - Живете в Лас-Вегасе?
   - Нет, в Лос-Анджелесе.
   Я взял конверт и протянул ему руку.
   Он с важным видом пожал мою ладонь.
   Я вышел на улицу и направился в  один  из  игорных  домов.  Внутри  я
осмотрелся в поисках рекламных листовок. Наконец нашел большую  коробку.
Листовка расписывала все прелести игры в данном заведении.
   Я положил листовку в конверт, заклеил его и отправился на почту.  Там
купил несколько марок авиапочты  и  еще  специальные  марки  в  качестве
оплаты,   а   затем    адресовал    конверт    Клейтону    Даусону    из
Финансово-страховой компании Даусона в Денвере, Колорадо.
   Указал адрес конторы, в которой Хелен Лумис содержала почтовый  ящик,
и бросил конверт в прорезь "Для отправки". Разделавшись с этим, я  узнал
расписание самолетов на Денвер и успел еще выиграть чуть больше  семисот
пятидесяти долларов за одним из столиков, где велась игра в кости.
   На следующее утро, отлично выспавшись, я взял напрокат  автомобиль  и
прибыл к офису Хелен Лумис.
   В коридоре я устроился так, чтобы мне было хорошо видна дверь офиса.
   Я был уверен, что как только красный конверт с китайскими иероглифами
будет доставлен нарочным, Хелен Лумис сообщит о нем по телефону клиенту,
и человек, который назвал себя  Клейтоном  Даусоном,  не  заставит  себя
долго ждать, томимый желанием поскорее узнать, что содержит в себе столь
необычное послание.
   В 9.15 особый курьер доставил  почту  в  офис.  В  10.15  симпатичная
девушка в облегающем платье, которое не скрывало достоинств  ее  фигуры,
вошла в офис и спустя десять секунд  вышла,  прижимая  к  груди  большой
красный конверт.
   Она пыталась прикрыть конверт руками, чтобы он не был таким заметным,
но не зря же я его выбирал.
   Мы вместе спустились на лифте. Девушка не обратила на  меня  никакого
внимания. Возможно, она была слишком наивной.
   Я ожидал, что далее мне придется  долго  за  ней  ехать,  но  на  мое
счастье она просто перешла улицу, вошла в высотное здание и поднялась на
седьмой этаж.
   Я не ожидал, что все произойдет так  легко  и  быстро,  но  поскольку
девушка, казалось, была целиком погружена в собственные мысли,  выполняя
рутинную работу, я сел с ней в один лифт и поднялся наверх.
   Для нее я, наверное, был чем-то вроде мебели.
   Мне представилась хорошая возможность рассмотреть ее, когда  она  шла
по коридору. У нее были стройные бедра, длинные красивые ноги...  короче
говоря, все на месте в нужном количестве. У меня сложилось  впечатление,
что она уверена в своей красоте, но не выставляет  ее  напоказ.  Девушка
делала свою работу спокойно и уверенно и, судя по тому, как она  держала
плечи, обладала весьма развитым чувством собственного достоинства.
   Да уж, она была хороша.
   Я проследовал к офису, на двери которого висела табличка: "Алтинг  Л.
Бэджер. Капиталовложения".
   Я вошел за нею следом.
   В приемной за коммутатором сидела секретарша, рядом  с  ней  пустовал
еще один письменный стол.
   Моя девушка двинулась прямо к этому столу, сняла  трубку  внутреннего
телефона и что-то тихо  проговорила,  все  еще  держа  в  руках  красный
конверт.
   В ту же самую минуту распахнулась дверь с надписью "Посторонним  вход
воспрещен", и мужчина, которого я  знал  как  Клейтона  Даусона,  быстро
подошел к столу. Забирая у девушки конверт, он недоуменно  посмотрел  на
него,  перевернул,  нахмурился  и,  пожав  плечами,  направился  в  свой
кабинет.
   - Доброе утро, мистер Даусон! - сказал я.
   Он резко обернулся и уставился на меня с открытым ртом.
   - Если вы не очень заняты, я  хотел  бы  обсудить  с  вами  некоторые
детали того дела, о котором мы уже говорили раньше.
   Оглянувшись, Даусон наконец заметил недоуменные  выражения  на  лицах
двух молодых женщин и сказал:
   - Очень хорошо. Входите.
   Я последова