доложат.
   - Да, это я понимаю. Но вы что, знаете всех частных детективов?
   - Конечно, нет. Но я  знаю  тех,  кто  достаточно  умен,  чтобы  быть
опасным.
   - И как вы их отличаете?
   - Никак. Они сами выделяются.
   - Боюсь, что я вас не совсем понимаю.
   - Работа частного детектива  ничем  не  отличается  от  любой  другой
профессии. Некомпетентные люди сами  собой  устраняются.  Те,  кто  едва
справляется с.  делом,  остаются  неизвестными.  А  те,  кто  привлекает
внимание, Получают все больше заказов, о  них  начинают  говорить.  Всех
таких я знаю.
   - Вы меня очень тронули, - заметил я.
   - Не будьте таким уж скромным. Еще до того, как записались  во  флот,
вы успели создать себе репутацию: малый с  характером,  крепкая  воля  и
мозги. Рисковый парень, который ни перед чем не останавливается и всегда
выручает своих  клиентов.  Я  с  интересом  следил  за  вашей  карьерой,
полагая, что когда-нибудь мне самому может понадобиться помощь. А потом,
конечно, ваша партнерша, Берта Кул, весьма выдающаяся личность.
   - Вы давно ее знаете?
   - Честно говоря, я не обращал на  нее  внимания,  пока  вы  не  стали
партнерами. Берта, конечно, была в моем списке - это  одно  из  немногих
агентств, которые занимаются семейными неурядицами. Но  в  ней  не  было
ничего такого, что привлекло бы мое  внимание.  Она  вела  обычные  дела
самым обычным образом. Потом явились вы и  стали  вести  их  чрезвычайно
нетипично. И все ваши дела перестали быть обычными.
   - А вы много знаете обо мне, - сказал я.
   Он спокойно кивнул, будто соглашаясь с очевидным фактом:
   - Да, я чертовски много знаю о вас.
   - А почему мне сегодня оказана такая честь?
   В это время раздался стук в дверь, и Римли сказал:
   - Войдите!
   Я уловил слабое  движение  справа  от  него  и  услышал  приглушенный
щелчок. Дверь открылась, и вошел  официант,  неся  на  подносе  стаканы,
бутылку "Джонни Уокер" с черной этикеткой, контейнер с кубиками  льда  и
сифон с содовой.
   Официант поставил поднос на край письменного стола и вышел, не говоря
ни слова. Римли налил в стаканы по большой порции виски,  бросил  кубики
льда, добавил содовой и протянул мне:
   - Ваше здоровье.
   - Ваше здоровье, - ответил я.
   Мы отхлебнули по глотку. Римли повернулся в кресле и сказал:
   - Надеюсь, мне не придется ставить точки над i?
   - Вы хотите сказать, что не желаете меня здесь видеть?
   - Совершенно определенно, нет.
   - А что вы можете сделать, если я не уйду?
   - Есть кое-что. - На его губах по-прежнему  была  улыбка,  но  взгляд
стал жестким.
   - Интересно. За исключением таких дешевых уловок,  как  сказать  мне,
что все столики заняты, или приказать официантам не обслуживать меня,  я
не вижу никакого достаточно хитроумного или эффективного способа.
   - Вы когда-нибудь замечали, Лэм, что люди, которые  много  говорят  о
том, что они собираются сделать, очень редко действительно это делают?
   Я кивнул.
   - Я никогда не говорю о том,  что  собираюсь  делать.  Я  это  просто
делаю. И потом, я не настолько глуп, чтобы сказать вам, что я  собираюсь
делать, чтобы не пускать вас сюда. Вы работаете над каким-то  конкретным
делом?
   - Просто заглянул, чтобы  немножко  окунуться  в  светскую  жизнь,  -
улыбнулся я.
   - Вы несомненно можете представить  себе  реакцию  моих  посетителей,
если кто-то укажет на вас и скажет: "Это Дональд Лэм  из  фирмы  "Кул  и
Лэм", частного детективного  агентства.  Они  ведут  дела  о  разводах".
Уверяю вас, что очень многие посетители внезапно вспомнят, что  их  ждут
дела в другом месте.
   - Об этой стороне дела я как-то не подумал, - признался я.
   - Надеюсь, вы подумаете об этом теперь. Мы допили наше виски.
   - Я уже думаю, - сказал я.
   Я гадал, ушла ли  миссис  Крейл  и  ее  спутник  и  успела  ли  Берта
перехватить их. И мне хотелось бы  знать,  не  объясняется  ли  хотя  бы
отчасти отвращение Питтмана к частным детективам тем,  что  он  знает  о
переговорах насчет продажи здания, где находится его клуб, и есть  ли  в
его арендном договоре пункт, который позволяет изменить условия аренды в
случае продажи дома.
   - Не огорчайтесь, Лэм. Как насчет того, чтобы выпить еще?
   С этими словами он взял мой стакан  в  левую  руку,  плеснул  в  него
янтарную жидкость и долил содовой. Совершенно случайно мой  взгляд  упал
на очень дорогой хронометр на его руке с секундной  стрелкой,  обегающей
циферблат. Это были большие часы, и они показывали время с точностью  до
долей секунды.
   Сейчас эти часы показывали четыре тридцать.  Я  прикинул  в  уме.  Не
могло быть так поздно. Я хотел было посмотреть на свои часы,  но  что-то
удержало меня. Римли налил  и  себе  новую  порцию  виски,  улыбнулся  и
сказал:
   - В конечном счете мы друг друга понимаем.
   - Конечно, - ответил я. - И этого вполне достаточно.
   На каминной доске стояли бронзовые часы, корпус которых был  выполнен
в виде корабельного штурвала. Улучив момент,  когда  Римли  отвлекся,  я
бросил взгляд на их циферблат. Стрелки показывали четыре  часа  тридцать
две минуты.
   - Должно быть, не так-то просто управлять таким заведением? - спросил
я.
   - Не без этого, - согласился он.
   - Вероятно, вы хорошо знаете своих постоянных посетителей?
   - Постоянных знаю хорошо.
   - Есть проблемы со спиртным из-за "сухого закона"?
   - Иногда.
   - Мой клиент хочет предъявить иск по поводу автомобильной аварии.  Не
знаете ли хорошего адвоката?
   - Это дело, над которым вы сейчас работаете? Я молча улыбнулся.
   - Извините, - сказал он.
   - Так не знаете ли хорошего адвоката  по  дорожным  происшествиям?  -
переспросил я.
   - Нет.
   - Говорят, есть очень знающие адвокаты по таким делам.
   - Должны быть.
   - Спасибо за прекрасное виски, - сказал я. - Мне было  очень  приятно
посетить вас. Полагаю, вы предпочитаете, чтобы я не возвращался к своему
столику?
   - Возвращайтесь, мистер Лэм. Чувствуйте себя как дома. Наслаждайтесь.
Расслабьтесь. И когда будете уходить, не беспокойтесь об оплате.  Просто
можете подняться и уйти. Никакого счета не  будет.  Но  больше...  не...
приходите!
   Он пригласил меня на выпивку и на разговор.  Теперь  и  то  и  другое
подошло к концу. Теперь я мог спокойно вернуться в зал. Но почему он так
старался выпроводить меня несколько минут  назад,  а  сейчас  так  легко
позволяет вернуться к столику? Не потому  ли,  что  миссис  Крейл  и  ее
спутник, ушли?
   Допив остатки виски, я встал и протянул ему руку:
   - Приятно было познакомиться.
   - Спасибо, Лэм. Чувствуйте себя здесь как дома. Желаю  вам  успеха  в
любом деле, над которым вы работаете. Только прошу не работать  над  ним
здесь.
   Он проводил меня до двери и попрощался. Я опять  вернулся  в  зал.  Я
знал, что смотреть мне не надо, но для надежности  все  же  взглянул  на
столик, где сидела миссис Крейл с неулыбчивым  типом  в  сером  костюме.
Столик был пуст. Я взглянул на свои часы. Они показывали три часа  сорок
пять минут.
   Я не видел знакомую мне продавщицу  сигарет,  поэтому  как  бы  между
прочим спросил официанта, где она.
   - Сейчас, сэр, она придет, - ответил тот.
   Тотчас ко мне подошла длинноногая девушка в переднике и  с  подносом,
но то была другая продавщица сигарет. Я купил пачку  и  поинтересовался,
где моя знакомая.
   - Билли? Она сегодня пораньше ушла домой. Я заменяю ее.
   Мои знакомые дамы за соседним столиком  смотрели  в  мою  сторону.  Я
подошел к ним, танцевать не стал, просто поболтал минутку. Пошутил,  что
меня арестовали за то, что я не кормлю жену и семерых детей и  что  меня
выпустят на поруки, если я внесу залог. Не помогут ли они вызволить меня
из тюрьмы?
   Я видел, что они были озадачены и заинтересованы. Тут к  нам  подошел
официант и передал наилучшие пожелания мистера Римли. Не  согласятся  ли
мои друзья выпить со мной за счет заведения шампанского или, может быть,
"Джонни Уокер" с черной этикеткой?
   Молодые женщины с удивлением уставились на меня.
   - Боже мой, - сказала одна из них, - не иначе как герцог Виндзорский!
   Все засмеялись. Я тоже улыбнулся официанту:
   - Передайте мою благодарность мистеру Римли. Скажите, что я благодарю
его за гостеприимство, но я никогда не пью днем  слишком  много.  Однако
мои друзья, вероятно, воспользуются его любезностью, я же ухожу.
   - Да, сэр. Платить не надо, так распорядился мистер Римли.
   - Я так и понял. Но на чай вы не откажетесь взять? Официант смутился:
   - Если вы не обидитесь, сэр, я не возьму.
   Я кивнул, повернулся и поклонился трем самым потрясенным женщинам  во
всем городе.
   - У меня деловое свидание, - серьезно произнес я и вышел.
   Я взял у девушки в гардеробе свою шляпу и дал ей два доллара  чаевых,
от которых она не отказалась. На  лифте  я  спустился  на  первый  этаж,
стараясь казаться беспечным, вышел на улицу и направился к машине нашего
агентства. Я недооценил хозяина большого "кадиллака". Он не только успел
уехать до моего появления, но еще и умудрился толкнуть мою машину вперед
настолько, что она оказалась как раз перед входом в здание. На месте  же
"кадиллака" теперь стояло такси, шофер которого сразу двинулся  ко  мне.
Этот тип с переломанным  носом  и  разбитом  в  драке  ухом  сразу  стал
кричать:
   - Это твоя машина?
   - Да.
   - Убирайся отсюда к черту!
   - Я не виноват, - пытался я объяснить. - Кто-то толкнул мою машину. Я
ее здесь не оставлял.
   Он презрительно сплюнул.
   - Я столько раз слышал подобные объяснения. Из-за тебя  мне  пришлось
высадить пассажира далеко  от  входа.  Это  стоило  мне  чаевых,  целого
доллара, - и он протянул ко мне руку.
   - Хочешь сказать, что ты лишился доллара?
   - Ну да.
   - Извини, приятель, - сказал я, берясь за ручку дверцы своей  машины,
- я собираюсь возместить тебе эту потерю.
   - Это я и имел в виду.
   - Я из налоговой инспекции. Вычти эту сумму из своего дохода и  скажи
в департаменте, что я разрешил тебе это сделать. -  Я  завел  мотор.  Он
смотрел мне вслед, раздумывая, что бы  сделать.  Я  захлопнул  дверцу  и
уехал.
   В четыре часа двадцать три минуты я вошел в офис.
 
Глава 4 
 
   Берта вернулась без нескольких минут пять. Щеки у нее  пылали,  глаза
блестели. Распахнув дверь, она влетела в офис,  глянула  на  меня  и  на
одном дыхании выпалила:
   - Дональд, почему, черт возьми, ты не пойдешь к себе в кабинет  и  не
почитаешь газеты?
   - Я уже видел сегодняшние газеты.
   - Тогда можешь бездельничать, но там, а не здесь. Ты отвлекаешь  Элси
от работы.
   - Она и так все время печатает. И все равно ей уже пора домой.
   - Ну и что, - огрызнулась Берта. -  Это  не  мешает  ей  отвлекаться.
Уверена, что она наделала ошибок.
   С этими словами она направилась к письменному  столу,  посмотрела  на
две  последние  страницы,  которые  только  что   отпечатала   Элси,   и
обвинительным жестом указала на два исправления:
   - Вот здесь стерто резинкой, и здесь тоже! А вот и еще!
   - Ну и что? - сказал я. - Производители резиновых изделий выплачивают
дивиденды  за  счет  продажи  ластиков  машинисткам.  Они   знают,   что
стенографистки время от времени делают ошибки.  Три  ошибки  на  четырех
страницах - это совсем не много.
   - Хм... Это ты так думаешь. Посмотри-ка сюда! -  Она  пролистала  еще
несколько страниц, однако на них  почти  не  было  исправлений.  У  Элси
пылали щеки. - Ладно, - проворчала Берта, - зайди ко мне.
   Я хотел сказать  несколько  слов  в  защиту  Элси,  но  она  взглядом
красноречиво попросила меня не делать этого, поэтому я молча  направился
за Бертой в ее кабинет.
   - Чертов бардак, -  рявкнула  она,  срывая  крышку  с  сигаретницы  и
закуривая.
   - Что случилось? Ты их упустила?
   - Нет, я сразу засекла их. Она действительно миссис  Эллери  Крейл  и
водит "бьюик-родмастер", зарегистрированный на ее имя. Мужчина,  который
с ней был, - это Руфус Стенберри, он владелец здания. Живет в доме  3271
по Фулроз-авеню в "Фулроз-Эпартментс". Шикарное место, полно прислуги  в
ливреях и роскошный вестибюль. У него новый "кадиллак".
   - Сдается мне, ты отлично поработала, Берта. В чем же дело?
   -  Неприятность!  -  почти  взвизгнула  Берта.  -   Просто   какое-то
проклятие!
   - Давай объясни подробнее.
   Она с трудом взяла себя в руки и сердито начала рассказывать:
   - Бог знает, в  чем  дело.  Как  будто  кто-то  меня  сглазил.  Когда
начинаешь дело, никогда гладко не идет. Обязательно что-то случается.
   Я выудил из кармана пачку сигарет, которую  купил  во  "Встречах",  и
вытащил одну. Берта сняла крышку с сигаретницы и сказала:
   - Можешь брать отсюда, дружок, когда ты в офисе. Я провожу их покупку
по графе "издержки".
   Я взял сигарету в рот, сунул пачку обратно в карман, зажег  спичку  и
сказал:
   - Эта пачка тоже куплена из денег "на издержки".
   - Как это?
   - Я купил ее у продавщицы сигарет во "Встречах у Римли".
   Берта хотела что-то сказать, но благоразумно  остановилась.  Тогда  я
вытащил все три пачки и положил на стол.
   - Что, черт возьми, это значит? - вскипела Берта.
   - Ничего, - невозмутимо ответил я.  -  Это  мой  любимый  сорт,  а  у
продавщицы были красивые ножки, вот и все.
   Берта чуть не задохнулась.
   - Ну же, давай, - ободрил я ее.
   - Черт бы тебя подрал! По-моему, ты сам не  понимаешь,  насколько  ты
меня раздражаешь.
   Я посмотрел ей прямо в глаза:
   - Хочешь разорвать наше партнерство?
   - Нет!
   - Тогда заткнись, - сказал я.
   С минуту мы пристально смотрели друг на друга, потом я решил дать  ей
остыть:
   Так что произошло, когда ты следила за миссис Крейл?
   Берта глубоко затянулась сигаретой, выдохнула и начала рассказывать:
   - Я поставила машину напротив "Встреч у Римли" и сидела там не  более
пяти минут, когда распахнулась дверь и вышли эти двое.  Ты  очень  точно
описал их. С минуту они постояли, потом разошлись. Мужчина посмотрел  на
часы, потом направился к большому "кадиллаку", а женщина медленно  пошла
по улице. Мне надо было решить, за кем идти. Я выбрала мужчину.
   Я кивнул:
   - Именно мужчина и был мне нужен.
   - Ты втиснул машину нашего агентства прямо перед его "кадиллаком",  и
он даже не пытался выбраться  оттуда,  просто  выпихнул  нашу  машину  к
чертовой матери. По-моему, он просто ненормальный.
   Я промолчал.
   - Тебе не следовало так ставить нашу машину. Ты просто притерся к его
"кадиллаку".
   Я затянулся сигаретой.
   - Ну, ладно, - продолжала Берта. - Я поехала следом за  "кадиллаком".
Он ехал довольно  быстро  к  бульвару  Гарден-Виста.  Потом  поехала  по
бульвару, и будь я проклята, если за мной по пятам не следовала еще одна
машина. Я глянула туда, и это оказалась миссис Крейл, следовавшая за тем
же "кадиллаком".
   Я удивленно поднял брови.
   - Я съехала вправо, чтобы проверить, не последует ли она за мной. Она
поехала медленнее, ожидая, видимо, что еще какая-нибудь машина вклинится
между ней и "кадиллаком". Она не хотела  слишком  к  нему  приближаться,
чтобы водитель не заметил ее.
   - Что же ты сделала?
   - Ну, я оказалась в трудном  положении,  поэтому  поехала  по  правой
полосе, так что водитель "кадиллака" меня не  видел.  А  "бьюик"  миссис
Крейл был сбоку от меня.
   - Неплохо проделано, - заметил я, -  если  только  они  не  повернули
налево.
   - Ну конечно! - рявкнула Берта. - Он повернул налево.
   - И ты его потеряла?
   - Заткнись! Я не настолько глупа. - Она  сердито  выдохнула  табачный
дым и продолжала:
   - Когда я увидела, что он делает левый поворот, я  снизила  скорость,
чтобы пропустить едущую за мной машину, а потом собралась  перестроиться
в левый ряд. Но позади меня ехала какая-то стервозная девица, которой не
понравилось, как я веду машину. Когда  я  сбросила  скорость,  она  тоже
поехала медленно, потом вдруг поравнялась со мной и стала вопить  что-то
насчет того, почему я ей сразу не сказала, что  собираюсь  провести  две
недели отпуска в этом месте. Потом она нажала на газ и  пронеслась  мимо
меня.
   - И что же? - спросил я.
   - Тут, - сказала Берта, - она наконец посмотрела, куда едет, но  было
уже поздно. Ехавшая навстречу машина делала левый поворот. Эта хулиганка
заметила ее буквально за секунду до столкновения. Даже тогда  она  могла
еще успеть затормозить, но она ехала слишком быстро и  не  справилась  с
управлением.
   - Кто-нибудь пострадал?
   - Мужчина не пострадал, а вот его  спутница  потеряла  сознание.  Они
меня совершенно безнадежно заблокировали. Позади скопилось полно  машин,
а прямо передо мной оказались эти две разбитые машины.
   - И в это время Стенберри повернул налево?
   - Не говори глупостей. Движение на этом перекрестке  остановилось  ко
всем чертям. Полицейскому понадобилось не меньше пяти минут, чтобы  дать
всем возможность проехать. А эта хулиганка поймала такси  на  стоянке  и
преспокойно уехала, бросив свою чертову машину прямо на дороге.
   - И даже не записала фамилии свидетелей и не посмотрела...
   - Она дала свою  фамилию  и  адрес  водителю  побитой  машины,  потом
подошла к машине Стенберри, записала его адрес и имя, потом  обошла  еще
несколько машин. Она подошла даже ко  мне.  Это  все  происходило,  пока
движение  не  восстановилось.  Зато  благодаря  ей  я  и  узнала   адрес
Стенберри.
   - Как тебе это удалось?
   - Движение по бульвару в сторону города восстановилось, но машины шли
еще медленно  и  так  плотно,  что  между  ними  и  пальца  нельзя  было
просунуть.  Конечно,  стоящие   позади   ужасно   скандалили.   Водитель
пострадавшей машины не мог  никого  обходить,  но  он  записывал  номера
машин, а девчонка занялась водителями  и  выясняла  имена  и  адреса.  Я
видела, что Стенберри был записан у нее в  книжке,  поэтому,  когда  она
подошла ко мне, я, вместо того чтобы послать ее к черту, мило улыбнулась
и сказала, что у меня трудная фамилия и я лучше напишу ее сама.
   - И что она сделала?
   - Как раз то, на что я и рассчитывала. Она  дала  мне  свою  записную
книжку и попросила все записать. Прямо перед моей фамилией была  запись:
"Руфус Стенберри, 3271, Фулроз-авеню". Я долго возилась с ее карандашом,
стараясь получше разглядеть и запомнить другие  имена  и  адреса,  потом
написала свои данные.
   - Ты написала свою собственную фамилию?
   - Не будь дураком. Я написала самую трудную русскую фамилию,  которую
смогла придумать, и первый  пришедший  мне  в  голову  адрес,  где-то  в
Глендейле, сладко улыбнулась этой девице с выпученными глазами и  отдала
ей блокнот. Потом я стала сигналить, чтобы машины позади  меня  очистили
дорогу, и попробовала дать задний ход. Затем мне пришлось  поругаться  с
каким-то болваном позади меня, который не  мог  подать  назад,  так  как
позади него кто-то тоже не желал этого сделать. Все кругом гудели,  и  я
потеряла терпение. Я попробовала подать  назад  и  уперлась  бампером  в
какого-то тупицу, который встал слишком  близко  ко  мне.  Тут  появился
дорожный полицейский и начал с нами разбираться, а эта чертова курица  с
зубами как у лошади, которая устроила всю эту заварушку, мило улыбнулась
полицейскому, остановила  такси,  поворачивающее  налево  на  стоянку  у
отеля, и уехала, бросив свою тачку прямо на улице.
   - И что же ты сделала?
   - Мы с водителем, в которого я уперлась бампером,  наконец  расцепили
наши машины.
   - Та девушка записала имя миссис Крейл?
   - Конечно. На пару строк выше Стенберри. Я не стала  его  запоминать,
так как он у нас есть. Я старалась выяснить все про мужчину.
   - А сам Стенберри видел, что ее имя записали?
   - Нет, она дала свою записную книжку  только  мне,  а  все  остальные
фамилии писала сама и номера машин тоже. Можешь быть уверен,  что  я  не
записала ей своего номера.
   - Ну и куда ты поехала после освобождения? Прямо сюда?
   - Нет. Я вычислила, что она, вероятно, поедет к  Стенберри  домой,  и
отправилась на Фулроз-авеню, 3271. Я осмотрела дом, обнаружила, что  там
есть частна