ек за якобы возвращенные письма и отправляет прокурору последнюю пачку.
   Но Картер не доверял Рингоулду, а миссис  Эшбьюри  не  могла  понять,
почему задерживается осуществление ею  задуманного  плана.  Вы  случайно
услышали  их  разговор.  Миссис  Эшбьюри  требовала  от   Картера   быть
настойчивее, действовать энергичнее, чтобы вы в результате оказались так
или иначе замешанной в истории с убийством.
   - Но как все-таки был убит Рингоулд?
   - Картер  не  хотел  никого  убивать,  но  он  знал,  что  вы  должны
встретиться с  Рингоулдом.  Возможно,  он  предвидел  какой-либо  обман,
мистификацию. Картер снял комнату в другой  части  отеля,  выяснил,  что
двадцать первый номер свободен, поставил замок на предохранитель, уловил
нужный момент, проник через смежную дверь в номер Рингоулда и  спрятался
там в ванной. Он узнал все, что ему было нужно, и хотел улизнуть,  но  я
занял двадцать первый номер и запер смежную дверь на задвижку. Он не мог
уйти. Рингоулд застал его в ванной. Тогда Картер  выстрелил,  освобождая
себе дорогу к выходу.
   Фактически Картер сам выдал себя. Он не переставал намекать, что  вас
видели у отеля именно в то время, когда произошло убийство.  Картер  был
настойчив, так горел желанием подставить вас, что совершенно упустил  из
виду возможность предположения, логически вытекавшего из его настойчивых
намеков: он сам находился поблизости от места преступления - в противном
случае он бы вас не увидел.
   - Картер ни в чем не признается. Мачеха собирается  нанять  для  него
адвоката, и они намерены сражаться, - задумчиво сказала Альта.
   - Превосходно. Пусть себе сражаются.
   - Но не могут ли письма повлиять на события?
   - Нет, если до них не доберется окружной прокурор.
   - Так где же все-таки они?
   - Подумайте хорошенько. Картер действительно не знает, где они. Эстер
Кларди, у которой одно время хранились письма, тоже сейчас не  знает.  И
Крумвезер не знает. Номер Рингоулда обыскали,  и  -  я  хочу  сказать  -
обыскали тщательно. Когда Джед Рингоулд вошел в  отель,  письма  были  у
него при себе. Из отеля он не выходил. Письма, очевидно, тоже оставались
там.
   - Куда вы клоните,  Дональд?  Письма  спрятаны  где-нибудь  в  другом
номере?
   - Возможно. Но не думаю, что Рингоудд, если я правильно  сужу  о  его
характере, был крупным вымогателем.
   - Тогда что же он сделал с письмами?
   - Попытаемся это установить.
   Я подъехал к почтовому отделению, подошел к окошечку и сказал:
   - Джек Уотербери, пожалуйста.
   Скучающий  клерк  перебрал  конверты  и  вручил  мне  один  из   них,
адресованный Джеку Уотербери до востребования.
   Я вернулся к машине и отдал конверт Альте.
   - Взгляните, - сказал я, - может быть, это то, что вам нужно.
   Альта вскрыла конверт и заглянула внутрь. Я прочел ответ на ее лице.
   - Дональд, как вы догадались?
   -  Почтовый  ящик,  который  имеется  на  каждом  этаже  отеля,   был
единственным местом, куда Рингоудд мог положить письма. Они были у  него
с собой, когда  он  разговаривал  с  вами.  Недолгое  время  спустя  его
застрелили, и писем у него уже не было.  Ни  убийца,  ни  Крумвезер,  ни
Эстер Кларди не знали, где письма. Вывод: они "ушли" на почту.
   Рингоулд не разыгрывал из себя джентльмена, но когда вы поднялись, он
счел необходимым выйти в коридор и вызвать для вас лифт. Скорее всего он
сделал это именно потому, что почтовый ящик находился  рядом  с  лифтом.
Рингоулд и хотел опустить туда конверт с письмами, как только  избавится
от вас.
   - Я не совсем  понимаю,  какова  во  всем  этом  роль  Крумвезера?  -
спросила Альта.
   - Я тоже не сразу понял, - признался я. - Как  адвокат  Ласстера,  он
подробно расспрашивал своего клиента. Ласстер рассказал ему об увлечении
вами, о письмах, которые он вам писал. Крумвезер хотел их раздобыть.  Он
связался с Картером, который сообщил обо всем вашей мачехе.  Та  обещала
достать письма и сделала это, намереваясь использовать  их  против  вас,
отправив окружному прокурору.  Ну,  а  остальное  вы  знаете.  Картер  и
Рингоулд сначала прикарманили двадцать тысяч долларов, собираясь  отдать
оставшиеся письма прокурору. Вплоть до убийства  Крумвезер  не  понимал,
что он обманут вдвойне. Потом ему позвонила Эстер Кларди  и  доложила  и
происшедшем.  Конечно,  Крумвезер  рассвирепел.  Ему  хотелось  получить
письма прежде, чем с ними ознакомится прокурор.
   - Вы прямо чародей - так искусно разгадываете все загадки.
   - Совсем нет. Меня следовало  отстранить  от  должности  за  то,  что
увлекся и пошел по ошибочному  следу,  -  возразил  я.  -  Я  подозревал
Крумвезера, считал его инициатором аферы с письмами, которые  вы  должны
были выкупить за тридцать тысяч долларов и сжечь.
   Но  я  ошибся.  Картер  и  Рингоулд  -  каждый  по-своему  -   надули
Крумвезера.
   - Тогда почему он согласился защищать Картера на процессе?
   - Деньги, - ответил я.
   Альта задумалась.
   - А как вы догадались, кому был адресован конверт с письмами?
   - Это подлинное имя Рингоулда. Эстер Кларди рассказала  мне  об  этом
прошлой ночью.
   - Вы уже тогда предвидели возможность отправки писем на почту?
   - Да.
   - И Картер не знал о том, что  Рингоулд  собирался  продать  мне  эту
последнюю пачку писем?
   -  Нет.  Рингоулд  сделал  это  по  собственной  инициативе.   Картер
подозревал, и только. Он  не  осмеливался  плыть  против  течения.  Ваша
мачеха слишком много значила для него.
   Альта снова задумалась.
   - Куда вы меня везете? - спросила она.
   -  В  "Коммонз-Билдинг",  -  улыбнулся  я.  -  Нужно   поговорить   с
секретаршей мистера Фишлера и сказать,  чтобы  она  оприходовала  десять
тысяч долларов, прежде чем возвратить акции горнодобывающей компании.
   - Вы собираетесь прижать их на большую сумму, Дональд?
   - Они выдержат, - улыбнулся я.
   Мы добрались до "Коммонз-Билдинг" и вошли в офис.
   Элси Бранд поспешно захлопнула ящик с раскрытым журналом и оглянулась
на дверь.
   - О, это ты, - воскликнула она.
   Я представил ей Альту Эшбьюри. Элси была польщена.
   - Когда придет тот распространитель акций, - сказал я, -  скажи,  что
мистер Фишлер на конференции и ты можешь с ним связаться по телефону, но
никаких деловых вопросов он обсуждать не будет. Мистер Фишлер появится в
офисе через два или три дня.
   Элси придвинула к себе блокнот, лежавший на столе  слева  от  нее,  и
быстро набросала несколько слов.
   - Что-нибудь еще? - спросила она.
   - Он попросит тебя позвонить мне и кое-что передать.  Через  двадцать
минут ты перезвонишь ему и сообщишь, что я хочу забыть об  этом  деле  и
забрать свой пай - десять тысяч долларов, и ни цента меньше.
   - Дальше?
   - Это все. Подчеркни, что ты хочешь получить  десять  тысяч  долларов
наличными и что мистер Фишлер подпишет необходимые бумаги. Не хотите  ли
пройти в мой кабинет? - предложил я Альте.
   Она кивнула.
   - Я не хочу, чтобы меня беспокоили, - предупредил  я  Элси,  закрывая
дверь.
   Альта устроилась на диване напротив стола. Я сел рядом с ней.
   - Это ваш личный офис, Дональд? Для чего вы сняли его?
   - Немного поплавал в мире бизнеса.
   - Мне кажется, вы слишком близко приняли все это к сердцу.
   - Не особенно.
   - Я никому не должна говорить об этих письмах?
   - Никому. Дайте сюда конверт.
   Она протянула мне конверт, и я сжег  письма  в  пепельнице,  одно  за
другим.
   Я как раз покончил с ними, когда услышал  шум  в  приемной.  Дверь  с
грохотом распахнулась, и в кабинете появилась Берта Кул.  Генри  Эшбьюри
следовал за ней.
   Берта сразу же открыла огонь.
   - Дональд, дорогой, почему ты не сказал мне, куда ты поедешь? В конце
концов, ты работаешь на меня, ты это прекрасно знаешь.
   - Не успел. Был занят.
   Альта вскочила и обняла отца. Эшбьюри отстранил  ее,  держа  за  руки
так, чтобы видеть лицо дочери.
   - Что-нибудь прояснилось? Все хорошо?
   - Великолепно! - откликнулась Альта, оставив на его щеке след  губной
помады.
   Берта насупилась, подозрительно оглядывая меня.
   Эшбьюри тоже повернулся ко мне.
   - Ну и как же, молодой человек? - спросил он.
   - Никак. Я выполнил работу, которую вы мне поручили. Она благополучно
завершена, если иметь в виду ее определенный аспект.
   - А то, что связано с убийством?
   - Что вы подразумеваете?
   - По всей вероятности, Картер был в номере Рингоулда, но он  отрицает
все, и миссис Эшбьюри взяла для него адвоката.
   - Какого адвоката? Крумвезера?
   - Именно.
   - Крумвезер - опытный боец. Им будет  нелегко  доказать,  что  Картер
совершил убийство.
   - А не намереваетесь ли вы полностью  очистить  свое  имя  от  всяких
подозрений?
   - Зачем мне этим заниматься? Это дело полиции, и оно не  должно  меня
интересовать.
   - Мы все заинтересованы в том, чтобы восторжествовала справедливость.
   -  Конечно.  Но  более   всего   вас   заботит,   чтобы   предстоящий
бракоразводный процесс прошел тихо, не привлекая внимания, не так ли?
   Эшбьюри кивнул.
   Я подвел итоги:
   - В  данной  ситуации  Крумвезер  -  вполне  подходящий  для  Картера
адвокат.
   Эшбьюри задумчиво смотрел на меня. Потом обронил:
   - Вы правы, как всегда, Лэм. Пойдемте отсюда,
   Берта.
   - Я хочу, чтобы Элси вернулась ко мне, - потребовала Берта.
   - Ты получишь ее через два или три дня, как только  я  закончу  здесь
свои дела.
   Берта взглянула на Альту, потом на меня и наконец на Генри Эшбьюри.
   - Ол-райт, Дональд, помни, что ты на работе. Кончай со всем этим.
   - С чем?
   Она повернулась в сторону Альты.
   Та высоко вскинула голову.
   - Извините, миссис Кул, но если вас интересует мое мнение,  то  я  не
считаю дело законченным. Есть  еще  кое-какие  детали,  которые  я  хочу
прояснить.
   - Но у меня на руках агентство, Дональд работает у  меня.  Вы  можете
обсуждать с ним ваши проблемы после работы.
   - Да ничего подобного, - возмутилась Альта. - Вы, надеюсь, не забыли,
что мы платим вам сто долларов в день, миссис Кул.
   - Вы хотите сказать... - Берта  быстро  оценила  ситуацию  и,  тяжело
вздохнув, обратилась ко мне:
   - Я отправляюсь в агентство. - Повернувшись к Альте, Берта добавила:
   - А вы, дорогая, вы можете взять его напрокат хоть на целый месяц.
   Она рывком отворила дверь в приемную.
   - Увидимся позже, Дональд, - сказал Эшбьюри и кивнул  Берте.  -  Одну
минуту, миссис Кул, я хотел бы подъехать с вами в агентство  и  обсудить
кое-какие мелочи.
   Я услышал, как Эшбьюри кашлянул, а  Берта  хлопнула  дверью  с  такой
силой, что зазвенела стеклянная перегородка. Мы с Альтой остались одни.



   Эрл Стенли ГАРДНЕР (под псевдонимом А.А. Фэйр) 
   СОРВАТЬ БАНК 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Глава 1 
 
   Медсестра мне сказала:
   - Доктор Грабтри хочет поговорить с вами... А уж потом вы увидитесь с
пациенткой... Пойдемте со мной, пожалуйста.
   Она шла впереди этакой профессиональной  походкой,  четко  постукивая
каблучками, потрескивал  туго  накрахмаленный  халат.  Мы  повернули  по
коридору направо, сестра толкнула дверь без запоров и ручек, придержала,
пропуская меня следом.
   - Мистер Лэм, - объявила она и  тут  же  плотно  притворила  за  мной
дверь, оставив нас вдвоем.
   У  доктора  были  пронзительные  глаза,  маленькие,  как   булавочные
головки, и длинный тонкий нос - перпендикуляр с точками-глазками по  обе
стороны.
   - Мистер Дональд Лэм?
   - Так точно.
   Длинные холодные пальцы обхватили мою ладонь.
   - Присядьте.
   Я сел, заметив, что мой самолет улетает через сорок семь минут.
   - Я постараюсь быть кратким... Вы хотите забрать  из  клиники  миссис
Кул?
   - Да.
   - Известно ли вам, в каком она состоянии?
   - Немного. У нее был грипп и воспаление легких.
   Доктор в Лос-Анджелесе предписал ей длительный отдых в санатории.
   - Он назвал вам причину своей рекомендации?
   - Нет.
   - Вы ее партнер?
   - Работаю по найму.
   - Она руководит детективным агентством?
   - Да.
   - И оставила вас на время заместителем?
   - Да.
   - Она о вас высокого мнения, мистер Лэм. Ее отношение  к  вам,  скажу
больше, близко к симпатии.
   - На моей оплате это не отражается.
   Грабтри улыбнулся:
   - Ну что ж, надо, чтобы вы знали... Я не хочу тревожить пациентку, но
вам...  и  если  это   станет   необходимым,   ее   личному   врачу   из
Лос-Анджелеса... вы ведь доставите его, верно?., надо бы  знать...  ч  -
Что вы думаете о ее недуге?
   - Вам известно, каков ее вес?
   - Точно? Нет, пожалуй. Она как-то  сказала  мне,  что  все,  что  она
поглощает, даже если это чистая вода, делает ее толще и толще.
   - Ну, вряд ли так, - с сомнением протянул доктор. - Она,  безусловно,
имела в виду, что ее пищеварительный тракт функционирует отлично и...
   - ...Выжимает все, что можно, из каждого кусочка пищи?
   - Ну, что-то в этом роде.
   - Да, Берта - она такая: ни кусочка своего не упустит.
   Грабтри посмотрел на меня изучающе.
   - Я предписал ей строгую диету.
   - Она не будет ее соблюдать.
   - Это зависит и от вас, мистер Лэм, надо добиться соблюдения диеты.
   - Я не могу этим заниматься. Я по горло завален... основной работой.
   - Она доведет  себя  до  плачевного  состояния,  если  вес  не  будет
нормализован.
   - Ей просто не до этого, доктор. Она пыталась сохранить какую-никакую
стройность, пока не обнаружила, что ее муж в два раза тяжелей ее,  тогда
и она сама вернулась  к  любимой  картошке  и  сладостям.  Так  она  мне
рассказывала об этом. Ну а после смерти мужа  она  продолжала  поглощать
съестное совсем уж не в меру.
   - Но здесь она сбросила  вес  до  приемлемого  уровня  и  должна  его
держаться. В конце концов,  знаете  ли,  ее  бедное  сердце  не  обязано
выдерживать на себе огромный груз плоти.
   - Говорили вы об этом с миссис Кул?
   - Да.
   - И что же она?
   В его глазах мелькнуло раздражение.
   - Она послала меня к черту - в буквальном смысле слова, мистер Лэм!
   - Я не удивлен, доктор.
   Грабтри нажал на кнопку звонка. Медсестра тут же открыла дверь.
   - Мистер Лэм заехал за миссис Кул. Она готова к отъезду?
   - Да, доктор.
   - Очень хорошо.
   - Счет оплачен? - спросил я доктора, вытаскивая  из  кармана  письмо,
которое он прислал в нашу контору.
   Он уклонился от моего прямого взгляда.
   - Все улажено. Миссис Кул возражала было, но мы в конце концов пришли
к соглашению... э... относительно размеров... гонорара.
   Сестра  на  секунду  замешкалась  перед  вращающейся  дверью.  Я   ее
распахнул. Мы быстро, - каблучки стучат, халат потрескивает, - двинулись
по коридорам, лестничным маршам... И вот дверь в  палату.  Там  -  Берта
Кул, и я слышу ее голос:
   - К черту! Я  уже  уплатила  по  счету  и  больше  не  желаю  никаких
градусников!.. О,  Дональд!  Как  приятно  видеть  тебя.  Входи,  входи,
дорогой. Ну, что ты встал, что ты глаза вытаращил?  Входи!  Бери-ка  мою
сумку и живо мотай отсюда. Со всех ног!
   - Я с трудом тебя узнал.
   - Я сама себя с трудом узнаю. Я похудела, Дональд, за время  болезни,
и эскулапы говорят, что такой и останусь, представляешь? Сколько я вешу,
как ты думаешь? Сто шестьдесят фунтов! Вдумайся в эту цифру. Я не  смогу
теперь носить ничего из одежды, той, что купила.
   - Ты выглядишь замечательно.
   - Глупости!  Вздор!  Это  мне  доктор  уже  заявлял.  Он  велел  тебе
наблюдать за мной, не так ли, Дональд? Не нашептал ли тебе старый ворчун
на ушко, что мой насос не выдержит увеличения веса?
   - Откуда ты это взяла? - в свою очередь спросил я.
   - Я была бы никудышным детективом, если бы  не  догадалась,  что  мог
сказать тебе этот стручок. Ну да ладно, все это глупости! Сущий вздор!..
Ну, как  ты  руководишь  моим  агентством,  дружок?  Зарабатываешь  хоть
что-нибудь? Берта понесла большие расходы, и теперь  мы  просто  обязаны
беречь каждый цент. А ты знаешь, что  сделал  тот  налоговый  инспектор,
Дональд? Хорошо быть патриотичным, но, Боже мой, я не желаю  платить  за
их проклятую программу разоружения...
   Я поднял с пола сумку.
   - Берта, самолет улетает в десять часов. На улице ждет такси.
   - Такси? Ждет?
   - Ну да.
   - Что же ты сразу не сказал? Ты тут болтаешь,  а  счет  тем  временем
накручивается. Разве это способ помочь мне справиться  с  расходами?  Ты
хороший парень, Дональд, но ты, наверное, думаешь, что деньги растут  на
деревьях. Ты ими просто разбрасываешься...
   Когда Берта выходила из палаты, сестра у дверей попрощалась:
   - До свидания, миссис Кул, и счастливого вам пути.
   -  До  свидания,  до  свидания.  -  Берта  даже  не  обернулась.  Она
промаршировала по коридору вниз с удвоенной скоростью.
   - Он не собирается требовать плату за ожидание, - сдержал я ее.
   - А-а, - произнесла Берта, замедляя шаг.
   - Аэропорт? - спросил таксист.
   - Аэропорт, - ответил я.
   - Что с делом Гилмана, Дональд? - Берта откинулась на спинку сиденья.
   - Оно закрыто.
   -  Закрыто?  Как  заработать  какие-то  гроши,  если  ты   закрываешь
единственное приличное дело?
   - Он выплатил премиальные.
   - А-а...
   - И у нас есть другое дело...
   - Какое?
   - Не знаю. Некий мистер Уайтвелл написал  в  контору,  что  хотел  бы
встретиться с нами в Лас-Вегасе сегодня вечером.
   - Он выслал задаток?
   - Нет.
   - Что ты ему ответил?
   - Телеграфировал, что встречусь.
   - А насчет аванса?
   - Нет, про аванс я  не  телеграфировал.  Мы  все  равно  направляемся
прямиком туда.
   - Но ты мог бы предварительно выжать хоть что-то на расходы из  этого
Уайтсайда...
   - Уайтвелла.
   - Какая разница, как его там... Так чего он от нас хочет?
   - Он не сказал. - Я-достал письмо из внутреннего кармана  пиджака.  -
Вот его письмо. Обрати внимание на бумагу. Твердая и блестящая. Можно из
такой делать обшивки самолетов.
   Берта взяла письмо. Прочитала.
   - Ну что ж, я готова сделать остановку в Лас-Вегасе. Вместе с тобой.
   - Предполагалось, что ты отдохнешь недельку-другую.
   - Вздор! Я сама с ним поговорю.
   На это я ничего не сказал.
   Мы прибыли в аэропорт за четверть часа до посадки.
   Потом поднялись на борт, там уже  находилось  пять-шесть  пассажиров.
Берта устроилась в кресле рядом с проходом, глубоко вздохнула и сказала:
   - Я голодна, Дональд, сбегай,  пожалуйста,  в  киоск  и  принеси  мне
плитку шоколада.
   - Уже нет времени.
   - Не будь упрямым ослом. Еще  две  минуты  до  отлета.  Вон  и  дверь
открыта.
   - Я думаю, твои часы отстают.
   Она со вздохом откинулась назад, закрыла глаза. Мужчина,  сидевший  в
нашем ряду около окна, исподтишка бросил на нее испытующий взгляд.
   - Все в порядке, Берта? - спросил я.
   - Все хорошо, только у меня ноги подкашиваются.
   Нет пищи - нету сил! Эти доктора высушили меня.
   Мужчина у иллюминатора показал часы на запястье и слегка постучал  по
циферблату. По его часам до отлета оставалось три с половиной минуты.
   - Мои, - сказал он, - ходят с точностью до секунды.
   Берта повернула к нему голову.
   - Да, я знаю, - проговорил я, - ее часы немного отстают. Видите,  мои
тоже абсолютно точны.  Я  их  сверил  в  аэропорту.  -  Я  вытащил  свои
карманные и показал ему: они показывали то же время, что и у него.
   Пассажир у иллюминатора  собрался  что-то  сказать,  но  передумал  и
отвернулся к окну.
   Взревели моторы, какой-то опоздавший тип взбежал в  последний  момент
на борт.
   Берта Кул посмотрела на свои часы, повернулась ко мне с недоумением и
закипающим гневом. Две минуты и пятнадцать секунд спустя  самолет  начал
выруливать на взлет.
   Когда мы оторвались от земли и рев двигателей  превратился  в  мерный
укачивающий гул, Берта начала клевать носом. Мужчина наклонился ко  мне,
его губы чуть ли не приникли к моему уху:
   - Вы все правильно сообразили насчет времени, не так ли?
   - Да.
   Он рассмеялся:
   - Вы меня извините, но я... интересуюсь психологией.
   - Интересный предмет.
   - Вы были в санатории в Спрингсе?
   - Не я