м маленькая кухонька,  в  которой  он  держит
провизию.  То,  что  можно  приготовить   без   особых   усилий:   яйца,
консервированные  бобы,  стручковый  перец,  испанский  рис,   хлеб   из
непросеянной муки... Он прилично  готовит  и  может  подолгу  сидеть  на
белковых пищевых концентратах без свежей  зелени.  Иногда  остается  там
два-три дня безвылазно.
   - Из этого я должен заключить, что он не заинтересуется  возвращением
духового ружья?
   - Конечно заинтересуется, ужасно заинтересуется.
   Но он не захочет ничего об этом узнать, пока не выйдет из того, что я
называю зимней спячкой.
   - А когда это может произойти?
   Она пожала прекрасными плечами.
   Я поставил духовое ружье в угол.
   - Сюда можно?
   - Да. Факт остается фактом, вы отыскали его, мистер Лэм. Но  как  это
вам удалось, да еще так быстро?
   Я ответил:
   - Это довольно длинная, но простая история.
   Сильвия Хэдли переводила взгляд с нее на меня.
   - Разве духовое ружье было украдено? - спросила она.
   Филлис кивнула.
   - Что-нибудь еще пропало? - спросила Сильвия, и мне показалось, что в
ее голосе проскользнуло нечто большее, чем случайный интерес.
   - Нефритовый Будда, -  ответила  миссис  Крокетт.  -  Двойник  Будды,
исчезнувшего три недели назад.
   - Ты имеешь  в  виду  тот  прекрасный  кусок  полированного  зеленого
нефрита,   резного   Будду   в   нирване    с    выражением    спокойной
сосредоточенности на лице?
   - Именно его, - подтвердила Филлис. - Из-за него Дин  устроил  жуткую
сцену.
   - И я понимаю, ведь это одна из самых  прекрасных  резных  статуэток,
которые я когда-либо видела. Я... о, я была бы счастлива иметь даже  его
копию. Я собиралась попросить Дина заказать в Париже  гипсовую  копию...
Ты хочешь сказать, что он пропал?
   - Он пропал, - промолвила Филлис.
   - Ох, это ужасно! - воскликнула Сильвия Хэдли.
   Я взглянул на миссис Крокетт:
   - Не думаете ли вы, что ваш муж настолько заинтересован в возвращении
духового ружья, что захочет прервать свое заточение?
   - Его невозможно прервать.
   - Но там же есть дверь, - возразил я. - Можно постучать.
   - Там две двери. Обе заперты. Между ними тамбур.
   Не думаю, что он услышит стук.
   - А телефон там есть?
   Она покачала головой:
   - Эта часть квартиры сооружена по специальному проекту.  Говорю  вам,
это совершенно немыслимо, если только...
   - Если только что?
   - Если он не работает. Тогда я могу привлечь его внимание через окно.
   Я промолчал. Она задумчиво покусала губы,  подняла  духовое  ружье  и
предложила:
   - Пожалуйста, пройдемте со мной.
   Она оставила Сильвию Хэдли сидящей, скрестив  ноги,  в  тонкой  шали,
завязанной у талии,  с  двумя  концами,  ниспадающими  от  узла  в  виде
перевернутой буквы V.
   Я последовал за Филлис. Она прошла в коридор,  открыла  дверь  ванной
комнаты и, усмехнувшись, произнесла:
   - Протиснетесь поближе к окну, и посмотрим.
   Я протиснулся к узкому  окну  ванной.  Она  открыла  раму  с  матовым
стеклом и придвинулась ко мне так близко, что наши щеки  соприкоснулись.
Окно  находилось  на  противоположной  стороне  вентиляционного  колодца
шириной примерно семь с половиной метров и на добрых четыре с  половиной
метра выше нашего окна.
   - Там, наверху, его логово, - сказала она. -  Иногда  он  зашторивает
окно... Нет, сейчас шторы раздвинуты... Когда наговаривает на  диктофон,
сиднем сидит, а когда раздумывает, ходит по комнате взад и  вперед  мимо
окна, и тогда можно  посигналить  ему  фонариком.  Подождите  минуту,  -
попросила она и вышла из ванной.
   Через секунду вернулась с электрическим фонариком.
   - Если увидим, что он ходит, я посигналю, - сказала она. -  Но  я  не
хочу отвечать за последствия. Можно нарваться на ужасную ругань.  Он  не
любит, чтобы его беспокоили, когда он там, наверху.
   - Я нахожу, что ваш муж большой оригинал, - заметил я.
   - Вы правы.
   Она подошла ко мне совсем близко и сказала:
   - Послушайте, так неудобно. Я протиснусь между  стояком  и  стеной...
вот сюда.
   Извиваясь, она изменила положение тела, обвила левой рукой мою шею  и
тесно прижалась ко мне.
   - Сюда, - повторила она, - так лучше...
   - А если вашему мужу случится  выглянуть  и  увидеть  нас  теперь?  -
сказал я. - Он, вероятно, разразится удвоенным потоком ругани. Сверху мы
можем выглядеть довольно тесно прижатыми друг к другу.
   - Не глупите, - возразила она. - Заниматься любовью в ванной  комнате
с прижатыми к окну головами?
   - Он сочтет, что мы прижались друг к другу слишком тесно.
   - Конечно тесно. Ради Бога,  что  это  в  вашем  внутреннем  кармане?
Авторучка?
   - Карандаш.
   - Так, ради Бога, переложите его.
   Я вынул карандаш и переложил его в боковой карман пиджака.
   - Не думаю, что он там прохаживается... - Она понизила голос:
   - А что вы можете сообщить о нефритовом Будде?
   - Я почти нашел нефритового Будду.
   - Мне показалось, вы сказали, что уже нашли.
   - Надеюсь, я этого так прямо не сказал.
   - Ну, значит, я не расслышала. Иногда хорошо слышу, а  иногда  нет...
Ладно, мистер Лэм, что ни говори, это было приятно. Но вот  связаться  с
мужем... Ну хорошо, я готова попытаться.
   Она  включила  электрический  фонарик  и  направила  луч  на  окно  с
зеркальным стеклом.
   - Правее открыто другое окно, - заметил я. - Куда оно ведет?
   - Оно ведет в маленький тамбур, о котором  я  говорила.  У  него  две
двери: одна в его апартаменты, другая в основную квартиру. Он держит обе
либо запертыми, либо открытыми. Давайте попытаемся посветить в  открытое
окно.
   Луч  фонаря  оказался  достаточно  мощным,  чтобы  проникнуть   через
открытое окно, показав часть полки, уставленной в беспорядке полудюжиной
предметов, которые трудно было сразу распознать. Внезапно она  выключила
фонарь.
   - Я боюсь, - сказала она. - Пойдемте отсюда,  оставим  это.  Я  скажу
ему, как только он выйдет из логова.  Он  будет  очень,  очень  доволен,
мистер Лэм, что вы вернули это духовое ружье. Вы можете рассказать  мне,
как вам это удалось?
   - Не теперь, - возразил я.
   Она надула губы:
   - Почему?
   - Это может помешать возвращению нефритового божка.
   Она  опустила  окно,  отгородив  нас  матовым  стеклом  от  окон   на
противоположной стороне вентиляционного колодца. Я  попытался  выбраться
из угла. Она поизвивалась и встала лицом ко мне  совсем  уж  близко:  ее
тело вдавилось в мое.
   - Вы догадываетесь? - спросила она низким голосом.
   - О чем?
   - Вы очень привлекательны, - ответила она.
   И вдруг обвила рукой мою шею, притянула мою голову к горячему  кольцу
своих губ. Подняла другую руку и пальцами начала поглаживать  мою  щеку,
затем пальцы скользнули к затылку, пощекотали короткие волосы лад  шеей.
Через минуту она отстранилась от меня, выдохнув:  "О,  вы  чудесный!"  А
затем деловито произнесла:
   - Вот салфетка. Сотрите губную  помаду.  Я  не  хочу,  чтобы  Сильвия
узнала, что я... я... стала несдержанной.
   Она засмеялась, повернулась к зеркалу, вынула помаду и начала красить
губы.
   - Все в порядке? - спросила она.
   Я осмотрел свое отражение в зеркале.
   - Думаю, да. Дыхание немного учащенное, но в общем все в порядке.
   Она открыла дверь ванной и небрежной походкой вышла в студию, говоря:
   - Не получилось, Сильвия. Мы не можем вызвать его.
   Она  обернулась  ко  мне,  теперь  холодная  и  томная,   и   сказала
равнодушно, отпуская:
   - Полагаю, это бесполезно, мистер  Лэм.  Я  дам  ему  знать,  что  вы
отыскали духовое ружье.
   - И на пути к возвращению божка, - добавила Сильвия Хэдли.
   - И на пути к возвращению божка, - эхом отозвалась Филлис Крокетт.
   Я на мгновение заколебался.
   - Ладно, - оживленно продолжила Филлис. - Перерыв  окончен.  Сильвия,
примемся за работу.
   Не говоря ни слова, Сильвия легко поднялась, развязала шаль,  бросила
ее на спинку кресла, подошла к постаменту и опять,  обнаженная,  приняла
позу профессиональной фотомодели. Филлис Крокетт  подняла  свой  детский
халатик, снова надела его,  пропустила  палец  в  отверстие  в  палитре,
выбрала кисть и сказала через плечо:
   - Ужасно мило, что вы пришли, мистер Лэм.
   - Не стоит благодарности, - ответил я.
   Она набрала краски на кисть и начала покрывать холст мазками.
   - Рад был познакомиться с вами,  мисс  Хэдли,  -  произнес  я  и,  не
удержавшись, уже держась за ручку двери, добавил:
   - Надеюсь ближе узнать вас.
   Они взаимно улыбнулись, и я мягко прикрыл дверь.
 
Глава 10 
 
   В половине десятого утра я позвонил в квартиру  Крокетта.  Из  трубки
донесся хорошо поставленный голос Мелвина Отиса Олни:
   - Кто говорит?
   - Дональд Лэм, Олни.
   - Да, мистер Лэм?
   - Я нашел духовое ружье.
   - Да неужто! - воскликнул он.
   - Я нашел пропавшее  духовое  ружье.  Разве  миссис  Крокетт  вам  не
сказала?
   - Я не видел миссис Крокетт.
   - Ладно. Я нашел его и оставил у нее.
   Его тон стал холодно-официальным:
   - Боюсь, вы не должны были этого делать. Собственность Дина  Крокетта
должна быть возвращена ему самому.
   Мне не понравилась барская манера, с которой он попытался делать  мне
замечания.
   - Крокетт заперся в своем  логове.  Он  не  вышел.  У  него  там  нет
телефона. Больше никого в доме  не  было,  и  я  оставил  его  у  миссис
Крокетт. Что в этом худого? Это общая собственность, не так ли?
   - Я полагаю, да.
   - Ну так вот, я оставил ружье у нее. У меня  есть  еще  и  нефритовый
Будда. Что мне с ним делать?
   - У вас есть что?
   - Нефритовый Будда,  -  повторил  я.  -  Что  с  телефоном?  Вы  меня
слышите?
   - Слышу, слышу, - отозвался Олни. - Но мне трудно поверить в то,  что
я слышу! Это невероятно!
   - Что в этом невероятного?
   - Вы так быстро нашли обе вещи, такие ценные...
   - Для этого нас и наняли, не так ли?
   - Да, но... так быстро! Это немыслимо, невероятно!
   Мистер Крокетт просто не поверит своим ушам, когда я ему скажу.
   - Ладно, быть может,  он  поверит  своим  глазам,  когда  сам  увидит
нефритовую  статуэтку.  Как  мне  вернуть  владельцу  этого  нефритового
Будду?
   - Просто поднимайтесь с ним наверх.
   - Может быть, мне лучше поговорить с самим  мистером  Крокеттом?  Вам
ведь не понравилось, что я  оставил  духовое  ружье  у  миссис  Крокетт.
Мистер Крокетт там?
   - Он здесь.
   - Доступен?
   - Будет доступен. Он велел  мне  быть  здесь  в  девять  утра,  чтобы
обсудить одно дело; он хотел,  чтобы  здесь  был  и  секретарь,  готовый
перепечатать с магнитной ленты несколько записей, которые  он  наговорил
на диктофон.
   - Он здесь?
   - Я сказал вам, он выйдет к тому времени, когда вы  доберетесь  сюда.
Поднимайтесь наверх.
   - Миссис Крокетт не сказала вам о духовом ружье?
   - Нет. Я впервые о нем услышал от вас.
   - Вы можете у нее спросить, где оно? - осведомился я.
   - Не вижу в этом необходимости, мистер Лэм. Предоставим  это  мистеру
Крокетту. Когда вы сможете быть здесь?
   - Примерно через двадцать минут.
   - Очень хорошо. Ждем вас.
   Я втиснулся в старый агентский драндулет и поехал к  знакомому  дому.
На этот раз мне не пришлось сообщать о себе. В дежурке  меня  встретили,
словно почетного гостя, перед которым расстилают красный ковер.
   -  Доброе  утро,  -  приветствовал  дежурный,  сплошная   улыбка.   -
Поднимайтесь в квартиру Крокеттов. Они ждут вас. Вы знаете, как  пройти.
Поднимайтесь на лифте на двадцатый этаж. Там вас встретят.
   - Благодарю, - сказал я.
   Я подошел к двери с номером 20-S, которая выглядела точно так же, как
дверь в любую другую квартиру. Она была отперта. Я открыл  эту  дверь  и
оказался в знакомом вестибюле. Потайная заслонка была отодвинута, за ней
находился телефон;  на  нем  лежала  отпечатанная  на  машинке  записка:
"Нажмите кнопку и поднимите телефонную трубку". Я нажал  кнопку,  поднял
трубку и услышал мужской голос, но не принадлежащий Олни:
   - Да?
   - Это Дональд Лэм. Кто это?
   - Это Дентон, секретарь  мистера  Крокетта.  Спускаю  для  вас  лифт,
мистер Лэм.
   Я повесил трубку и подождал. Примерно через минуту лифт спустился,  и
я  поднялся  наверх.  Мне  было  очень   интересно,   просвечен   ли   я
рентгеновскими лучами. Предположил, что просвечен. Я вышел из  лифта,  и
высокая понурая личность протянула мне слабую руку:
   - Я Дентон. Секретарь мистера Крокетта.  Рад  встретить  вас,  мистер
Лэм.
   Я постарался побыстрее высвободить свою руку и спросил:
   - А где Олни?
   - Мистер Олни у телефона.
   - А Крокетт?
   - Мистер Крокетт появится через минуту.
   - Вы предлагаете мне подождать его?
   - Всего несколько минут, я уверен. Мистер Крокетт планировал  на  это
утро очень важное дело и просил быть здесь  вовремя  и  приготовиться  к
работе. Мистер Олни сказал мне, что у  вас  очень  важное  дело.  Мистер
Крокетт непременно захочет встретиться с вами.
   Улыбка Дентона была слабым подобием псевдосердечной манеры обращения,
характерной для Олни. Он провел меня в ту часть квартиры, где  я  прежде
не  был:  нечто  вроде  машбюро  с   электрической   пишущей   машинкой,
устройством для расшифровки стенограмм, несколькими заполненными шкафами
и четырьмя или пятью удобными креслами.
   - Присядьте, - предложил он. - Если не возражаете, я займусь работой.
   - Не возражаю.
   Дентон надел наушники,  с  минуту  подержал  свои  длинные  костистые
пальцы над клавиатурой пишущей машинки, а затем обрушился на нее, словно
пианист,  исполняющий  быстрый  пассаж.  Я  наблюдал  за   ним,   словно
загипнотизированный.  Стаккато  клавиш  прерывалось   только   звяканьем
звоночка. Казалось, что каретка, когда отпечатывалась строка,  двигалась
справа налево почти с такой  же  скоростью,  как  отбрасывалась  обратно
слева направо электрическим возвратом. Открылась дверь, и  вошел  Мелвин
Отис Олни, сплошная улыбка, обаяние и сердечность.
   - Прекрасно, Лэм! - воскликнул  он.  -  Вы  просто  демон  сыска!  Вы
поставили рекорд эффективности, оперативности и надежности в работе. Как
поживаете?
   Он схватил мою руку и долго покачивал ее вверх и вниз. Его левая рука
тем временем похлопывала меня  по  спине.  Дентон  ни  на  мгновение  не
отрывал глаз от своей работы.
   - Вы не встречались прежде с Дентоном? - спросил Олни.
   - Нет.
   - Хорошо, ближе к делу. Мистер Крокетт хочет вас видеть.
   Он провел меня через контору в личный кабинет  Крокетта  и  осторожно
постучал в дверь.  Дверь  выглядела  запертой.  Не  услышав  ответа,  он
постучал еще раз.  Когда  опять  не  последовало  ответа,  нажал  кнопку
звонка, замысловато скрытую где-то в стене. Даже внимательно наблюдая за
ним, я не смог увидеть, где эта кнопка находится. Это мог  быть  искусно
встроенный кусок инкрустации.
   Такой звонок можно обнаружить разве что с лупой, но  если  не  знать,
где он, нипочем не найти. Что такая кнопка есть и действует, я узнал  по
тому, что услышал приглушенный звонок,  когда  Олни  на  что-то  надавил
большим пальцем. Затем он посмотрел на свои наручные часы и сказал:
   - Странно...
   Я промолчал. Женский голос произнес:
   - Что тебя беспокоит, Мелвин?
   Я обернулся и  увидел  миссис  Крокетт  в  тонком,  словно  паутинка,
пеньюаре. Свет, льющийся из  дверного  проема  позади  нее,  обрисовывал
силуэт ее фигуры с обескураживающей откровенностью, но не  похоже  было,
что  она  умышленно  себя  демонстрирует.  Олни   ответил   с   холодной
официальностью:
   - Все в порядке, миссис Крокетт.
   И тут она заметила меня:
   - О, доброе утро, мистер Лэм! Наверное, здесь, в дверях, меня слишком
удобно рассматривать...
   Она засмеялась и завернулась в пеньюар немного плотнее; это, впрочем,
не помешало ее рассматривать.
   - Где Дин? - спросила она.
   - В своей личной студии,  -  ответил  Олни.  -  Он  сказал  мне,  что
нынешним утром приступит к работе в девять часов,  и  вызвал  Уилбера  к
этому часу. Ему вроде бы нужно составить несколько документов.
   - Когда он это сказал?
   - Вчера после полудня.
   - Я думала, он весь день не вылезал из своей студии.
   - Он выходил примерно на полчаса. Вы, вероятно, в это  время  были  у
себя в студии.
   Олни снова нажал кнопку, и снова послышался приглушенный звонок.
   - Где-нибудь наверняка есть запасной  ключ,  -  произнес  Олни.  -  Я
думаю, лучше заглянуть внутрь. Не исключено, что...
   - Нет-нет-нет! - воскликнула миссис Крокетт. - Он  никогда  и  никому
этого не позволяет. Когда он там, нельзя нарушать его уединение!
   - А если с ним плохо?
   - Он... Ему не может быть так плохо, чтобы он не смог выйти.
   -  Ну  почему  же?  -  возразил  Олни.  -  Человек   может   внезапно
почувствовать себя так плохо, что он не в силах встать с  кресла...  Где
этот запасной ключ?
   - Он... он в сейфе. Но я его ни за  что  на  свете  не  трону!  И  не
подумаю!
   - Где сейф?
   - В верхнем правом шкафу.
   - Вы знаете комбинацию?
   - Да.
   - Я думаю, нам лучше открыть сейф и воспользоваться этим ключом.
   Она покачала головой. Олни сказал, еще более холодно и официально:
   - Очень хорошо, миссис Крокетт, решение за вами, но и ответственность
ляжет на вас.  -  Он  посмотрел  на  свои  часы.  -  Сейчас  семь  минут
одиннадцатого,  мистер  Лэм.  Пожалуйста,   запомните,   что   я   хотел
воспользоваться запасным ключом и войти в  студию  в  это  время  и  что
миссис Крокетт воспротивилась.
   - Обождите минуту, - прервала она. - Почему вы  собираетесь  взвалить
такую ответственность на мои плечи?
   - Тогда дайте нам ключ.
   Она на момент заколебалась, потом согласилась:
   - Очень хорошо. Мистер Лэм, будьте добры запомнить, что  сейчас  семь
минут тридцать секунд одиннадцатого и что  мистер  Олни  уведомил  меня,
что, если я не дам запасного ключа и не открою эту дверь, он возложит на
меня персональную ответственность.
   Я стоял, не произнося ни слова. Олни сказал мне:
   - Это совершенно справедливо, мистер Лэм. Но всякий раз, когда  я  за
что-либо принимаюсь, я готов взять ответственность на себя.
   - Минуточку, - кротко вымолвила миссис Крокетт. - Я дам вам ключ. - И
исчезла за дверью.
   - Здесь что-то неладно,  -  произнес  Олни  вполголоса.  -  Он  любит
скрываться  там  от  нее.  Супруга  имеет  обыкновение   прерывать   его
литературный труд,  приставая  в  самое  неподходящее  время  с  разными
глупостями,  например,  спрашивает,  не  хочет  ли  он   пообедать   или
поговорить с кем-то по телефону.  Хуже  всего  то,  что  она  совершенно
невоспитанна... И все же я не стану обсуждать это с  вами.  Надеюсь,  вы
расцените  мои  замечания  как  сугубо  личные,  конфиденциальные.   Это
вырвалось у меня только потому, что сейчас я немного  обеспокоен.  Я  не
знаю, что случилось, но могу предположить.
   Боюсь, у Дина Крокетта сердечный приступ или удар.
   Этот звонок - секретный сигнал, о котором знаем только я и его  жена.
Попробуйте обнаружить кнопку.
   Он отошел в сторону, и я внимательнейшим образом осмотрел  деревянную
панель. Кнопки найти не смог.
   - Теперь следите за моим большим пальцем, - сказал Олни.
   Он встал перед панелью, пробежал пальцами поверх нее  и  вдруг  ткнул
куда-то большим пальцем. Я снова услышал звонок.
   - Понятно, - сказал я, - я уже догадался.
   Он посмотрел на меня с покровительственной улыбкой:
   - Посмотрим, сможете ли вы ее найти.
   Я подошел к панели и так же, как он, пробежал пальцами поверх дерева.
Проделывая это, я подвинул носок  своего  левого  ботинка  так,  что  он
оказался против плинтуса точно в том же месте, где находился  носок  его
ботинка. Сделав вид, что ударяю большим пальцем по деревянной панели,  я
одновременно надавил носком  ботинка  на  плинтус.  Звонок  зазвенел.  Я
отступил назад.
   Олни смотрел на меня с очень странным выражением лица.
   - Боже! - вымолвил он. - Вы догадались.
   Я не ответил. Дверь отворилась, и вошла миссис Крокетт с ключом.  Она
сказала:
   - Я разрешаю вам взять этот ключ, Одни, поскольку  вы