тьдесят  тысяч  баксов,  украденных  из
бронированного пикапа. Было бы еще забавнее, если бы он запрятал те деньги в
сундук в каком-то месте, оставив тем самым с  носом  свою  милашку,  которая
находится сейчас здесь, а сам укатил в Сан-Франциско.
   Никто в комнате никак не отреагировал на его слова.
   - И не будет ли забавным,  -  продолжал  Селлерс,  -  если  ты,  Дональд,
разузнал, что происходит на самом деле, и решил отхватить для себя приличный
кусок пирога? Ты мог выкинуть фокус с теми сундуками и с тем парнем. Ты же у
нас очень и очень сообразительный.
   Хейзл обратила на меня взгляд, в котором читались удивление и вопросы.
   - А теперь возникает вопрос, - продолжал Селлерс, - каким  образом  этому
парню, Стэндли, удалось заполучить твой дорожный сундук, если ты не добрался
до его сундука. Но если ты стащил его сундук, то где он сейчас?
   Коротышка, я хочу кое-что сказать тебе. Ты отправился в Сан-Франциско. Ты
вернулся  оттуда  самолетом,  и  эта  бабенка  приехала  в  аэропорт,  чтобы
встретить тебя. Ты распорядился, чтобы  она  покаталась  всласть  в  машине,
чтобы определить, нет ли за ней хвоста.
   - Вы можете доказать это? - спросил я. Селлерс перекатил сигару из одного
уголка рта в другой, затем поднял руку, вынул сигару изо рта и  самодовольно
расхохотался. - Вы, чертовы  любители,  -  заявил  он,  -  вы  ни  черта  не
понимаете, что происходит на самом деле.
   Селлерс подошел к окну, взглянул вниз на улицу, затем дал мне знак  также
подойти к окну.
   - Ну-ка, посмотри, - предложил он. Я  осмотрел  туда,  куда  он  указывал
своим пальцем.
   На крыше машины Хейзл, стоявшей на  парковке,  выделялся  большой,  яркий
оранжевый крест.
   - Ты когда-нибудь слыхал о такой вещи, как вертолет? - спросил Селлерс. -
Мы все время держали эту бабенку под наблюдением. Я могу рассказать о каждом
ее шаге. Мы следили за ней с воздуха и, когда мы хотели  что-то  разглядеть,
вертолет снижался. Но большую  часть  времени  мы  пользовались  биноклем  и
получали всю нужную нам информацию.
   Когда она вчера выехала из дома в город, то мы вели ее  с  вертолета  все
время. Чего она только не вытворяла, чтобы избавиться от возможного  хвоста.
Затем она отправилась в аэропорт и самолетом компании "Вестерн"  вылетела  в
Сан-Франциско. Там она позвонила Эвелин Эллис.
   После того, как она обругала Эвелин, она спустилась в холл отеля и  стала
там прохаживаться, очевидно, поджидая того момента,  когда  в  отель  войдет
Стэндли.
   Она прождала его там два часа. Дежурному портье явно не понравилось,  что
она слоняется в холле, тот понял, что она задумала недоброе против  кого-то.
В конце концов, она подошла к портье и попыталась снять  номер  в  отеле  на
ночь. Но тот ответил ей, что свободных номеров нет. Она  побродила  в  холле
еще  некоторое  время,  пока  ее  не  предупредили,  что  одиноким  женщинам
возбраняется находиться в холле отеля после десяти часов вечера.
   Именно тогда полиция  Сан-Франциско  и  подвела  нас.  Они  позволили  ей
улизнуть.
   Мы вновь взяли ее под наблюдение, когда  она  прилетела  первым  рейсовым
самолетом из Сан-Франциско в Лос-Анджелес. Мы  же  не  спускали  глаз  с  ее
машины, стоявшей на парковке в аэропорту. К каким  только  маневрам  она  не
прибегала, чтобы убедиться в том, что за ней не следят. Потом она приехала к
своему дому. Она была в своей квартире, коротая  время  до  прибытия  твоего
самолета в Лос-Анджелес, а потом поехала в аэропорт, чтобы встретить тебя.
   А теперь, мисс Клюн или миссис Даунер или кто угодно,  в  соответствии  с
твоим желанием, я не хочу делать поспешных выводов, я просто  хочу  сказать,
что Стэндли Даунер был убит в Сан-Франциско, и  я  спрашиваю  тебя,  где  ты
провела прошлую ночь, - Если бы я знала... - начала было говорить Хейзл,  но
тут же немедленно себя оборвала. - Никаких комментариев, - заявила она, -  я
не намерена делать какие-либо заявления до тех пор, пока  у  меня  не  будет
возможности переговорить с моим адвокатом наедине.
   - Можно подумать, что именно так должна вести себя ни в чем  не  повинная
женщина, - заметил Селлерс. - Ты хочешь убедить нас в том, что  не  замешана
ни в каком убийстве, но в то же время не хочешь сказать  нам,  где  ты  была
прошлой   ночью,   не   хочешь   отвечать   на   мои   вопросы,   пока    не
проконсультируешься с адвокатом. Как считаешь, это будет здорово выглядеть в
сообщениях газет?
   - Вы ведете это дело так, как положено людям вашей профессии, -  вмешался
Эшби. - Мы же следуем иным путем. Мы не расследуем дело, прибегая  к  помощи
газет. Мы расследуем его в зале суда.
   Неожиданно Селлерс резко повернулся в  мою  сторону,  хотел  было  что-то
сказать,  но  передумал,  подошел  к  телефону,  набрал  номер  и  приставил
телефонную трубку так близко к губам, что мы ничего не могли понять, что  он
говорил. Он говорил тихо, и до нас доносился только звук его голоса,  но  не
более.
   Через какое-то время он достаточно громко произнес:
   - О'кей, я не буду  класть  трубку.  Выясните  это.  Минута  тянулась  за
минутой, а Селлерс все сидел, мрачно задумавшись,  прижав  трубку  к  уху  и
барабаня изредка пальцами правой руки по телефонному столику.
   В комнате воцарилась полнейшая тишина.  Вдруг  в  телефонной  трубке  еле
слышно заскрежетали какие-то звуки. Селлерс еще теснее прижал трубку к  уху,
что-то выслушивая, а затем принялся жевать сигару.
   Через минуту он вытащил сигару изо рта и, сказав "Хорошо", положил трубку
на место.
   На его лице отражалось полнейшее удовлетворение.
   Прошло еще минуты три.
   Селлерс  вновь  поднял  телефонную  трубку  и,   набрав   номер,   сказал
приглушенным голосом:
   - О'кей, позвоните мне снова. Он  положил  трубку  на  место  и  сидел  в
кресле, выжидая минуты две, пока не зазвонил телефон.
   Взяв трубку, он сказал:
   - Алло.., нет, ее здесь нет. Однако я могу передать ей..,  назовите  ваше
имя и...
   По выражению его лица можно было легко догадаться,  что  тот  человек,  с
которым он говорил, повесил трубку.
   Селлерс раздосадованно  хмыкнул  и  с  треском  бросил  трубку  на  рычаг
телефона.
   Прошло еще четыре минуты. Вновь зазвонил телефон. Селлерс взял  трубку  и
осторожно сказал:
   - Алло?
   На этот раз хотели говорить именно с Селлерсом. Это были, видно,  хорошие
новости для него. На его лице медленно расплылась улыбка.  -  Так,  так,  вы
только подумайте, - произнес он, - это же надо!
   Селлерс положил телефонную трубку и задумчиво посмотрел на меня.
   Неожиданно  задрожала  дверь.  Кто-то  схватил  снаружи  дверную   ручку,
безуспешно несколько раз  дернул  дверь,  затем  принялся  колотить  по  ней
кулаком.
   - Кто там? - спросил Селлерс. Снаружи послышался голос Берты Кул.
   - Пустите меня.
   Селлерс усмехнулся, открыл замок и распахнул дверь:
   - Входи, Берта, - пригласил он ее, - это и есть Хейзл Даунер, о которой я
тебе говорил. Я же не раз заявлял, что я не хочу, чтобы ты влезала  в  дело,
связанное с этой девицей. Твой партнер заварил для тебя еще ту кашу.
   - Что же такое он сотворил? - спросила Берта.
   - Достаточно сказать, - заявил Селлерс, - что твой милый партнер  замешан
в убийстве.
   - Кто убит? - спросила Берта.
   - Мужчина, выступавший в роли мужа Хейзл, - ответил Селлерс. - Она  стала
жить с ним без благословения церкви, но  по  милости  чего  угодно,  включая
чертовски крупное денежное  содержание.  Затем  она  одновременно  закрутила
роман  и  с  парнем,  по  имени  Херберт  Бэксли.  Этот  Херберт  Бэксли   -
высококлассный  специалист  по  вооруженному   ограблению.   Возможно,   они
составляли славную троицу, которые нередко встречаешь, когда имеешь  дело  с
воровскими шайками, в которых каждый их член в своем роде специалист -  двое
мужчин и одна женщина. Но, может быть, это  бизнес  исключительно  Бэксли  и
Даунера.
   Сейчас я склонен думать, что Сэндли Даунер придерживал у  себя  пятьдесят
тысяч  баксов,  то  есть  половину  того,  что  было  взято  при  ограблении
бронированного пикапа. Но затем дело у них стало как-то  осложняться.  Когда
Херберт   Бэксли   заподозрил   что-то   неладное,   он   зашел   в    будку
телефона-автомата и стал набирать номер. Мы-то думали, что он звонил  Хейзл,
но теперь дело выглядит так, что он, по-видимому, звонил Стэндли.
   Сейчас мы считаем, что некая сладкая штучка, по имени Эвелин Эллис  могла
быть основой другого треугольника. Мои ребята в настоящее  время  занимаются
этой версией. Когда я получу от них отчет,  я  смогу  выяснить,  где  именно
Дональд завладел дорожным сундуком Сэндли Даунера.
   - Дорожным сундуком Стэндли Даунера? - удивленно спросила Берта.
   - Совершенно верно, -  подтвердил  Селлерс,  -  твой  хитроумный  партнер
каким-то образом всучил свой сундук Стэндли Даунеру.
   Берта повернулась в мою сторону и буквально обожгла  меня  своим  тяжелым
взглядом. Ее лицо было чуть более обычного покрыто красными пятнами, нервное
состояние Берты выдавал только ее тяжелый взгляд.
   - Дональд, что это еще за сундук? - спросила она.
   Вместо меня ответил Селлерс:
   - Берта, Дональд вчера отправился к себе домой. Он чертовски  спешил.  Он
побросал некоторые свои вещи в сундук, закрыл его  и  затем  куда-то  повез.
Мужчина, чье внешнее описание совпадает с данными Дональда, купил  билет  на
поезд-экспресс "Ларк" в Сан-Франциско и сдал дорожный сундук в багаж. Теперь
ты можешь сообразить, что к чему.
   - Ты обвиняешь его в совершении убийства? - спросила Берта.
   - А почему бы и нет? - вопросом  на  вопрос  ответил  Селерс.  -  Стендли
Даунер имел кое-какие обязательства в связи с пятьюдесятью тысячами  баксов,
украденных из бронированного  пикапа.  Он  отправился  в  Сан-Франциско.  Он
собирался отдать долги, выплата которых не терпела отлагательства, и  забрал
с собой Эвелин Эллис. Он зарегистрировался в  отеле  "Калтония",  получив  в
свое распоряжение номер-люкс. Эвелин также остановилась в этом отеле, но под
именем Беверли Кеттл. Даунер должен был  снять  этот  номер-люкс,  поскольку
готовился принять в нем каких-то важных персон.  Он,  несомненно,  готовился
провести какие-то деловые встречи, в противном случае  он  бы  снял  простой
номер.  Как  выяснилось,  он   заказал   этот   номер-люкс   заблаговременно
телеграммой.
   Когда Стэндли Даунер обосновался в своем номере-люкс, он  обнаружил,  что
притащил с собой чужой дорожный сундук.  Те  люди,  которые  надеялись,  что
Стэндли отдаст им долг, посчитали его  объяснения  слишком  банальными.  Они
опорожнили дорожный сундук, разодрали в клочья всю внутреннюю его  обивку  и
разбросали мужскую одежду по всему номеру.., и в самом  центре  всего  этого
бедлама лежал Стэндли Даунер, в спину которого был нанесен смертельный  удар
острым тонким ножом для нарезания мяса - самого ножа не было. Убийца  забрал
его с собой.
   Дональд - весьма хитроумный парень, -  продолжал  Селлерс,  -  он  бы  не
отправился в объятия полиции, имея при себе деньги.  Мы  проверили  почтовое
отделение в аэропорту. Проверка показала, что Дональд купил в  Сан-Франциско
кое-какие вещи для фотографирования. Пакет с этими вещами  был  отравлен  по
просьбе Дональда  авиа-экспрессом  с  соблюдением  особой  осторожности  при
перевозке из Сан-Франциско в Лос-Анджелес. Мы позвонили в  Сан-Франциско,  в
магазин, специализирующийся на продаже фотоматериалов, - это они отправили и
тот самый пакет. И как вы думаете, что выяснилось?
   Парень, который, по рассказу продавца магазина, был вылитый Дональд,  был
утром в магазине и купил там тридцатимиллиметровую фотокамеру, оставил  свою
визитную  карточку  и  потребовал,  чтобы  его  покупка  была  упакована   и
переправлена авиаэкспрессом в Лос-Анджелес в течении  ближайшего  часа  и  с
максимумом предосторожности во время транспортировки.
   Берта, догадываешься, что мы  собираемся  сейчас  сделать?  Мы  отравимся
прямо в твою контору и будем ждать, когда туда будет прислан тот самый пакет
с покупками Дональда и...
   - Но пакет уже прибыл в мой офис, когда я уезжала сюда,  -  перебила  его
Берта, - я-то все удивлялась, что это  еще  за  чертовщина,  и  начала  было
вскрывать его, когда раздался твой звонок, и я оставила пакет.
   - А где сейчас этот пакет? - спросил Селлерс.
   - Его вновь завернули, чтобы отправить обратно, - пояснила Берта, -  пока
я руковожу моим заведением, никто не смеет покупать фотокамеры за счет  моей
фирмы.
   Селлерс о чем-то подумал, потом повернулся  в  сторону  Хейзл  и  Эшби  и
обратился к ним:
   - Ладно, можете разыгрывать из  себя  черт  знает  что,  если  вам  этого
хочется. Все равно ничего путного из этого не получится. Если вы  не  хотите
говорить, можете не говорить. Я уже успел обыскать квартиру Хейзл Даунер. Но
мне придется вновь обыскать ее. На этот раз я обыщу ее уже как следует.
   Как только сюда подойдут мои ребята из управления полиции, мы с Дональдом
и Бертой совершим небольшую прогулку. Хейзл мы задержим  до  тех  пор,  пока
что-нибудь не прояснится.
   - У вас ничего  нет  против  нее,  -  заявил  Эшби.  -  Я  могу  добиться
распоряжения суда об ее освобождении.
   - Держитесь от греха подальше, и вы сможете вызволить ее и без  судебного
распоряжения и притом в два раза скорее, - посоветовал  Селлерс.  -  Стендли
Даунер был убит до наступления этого утра. В течение ближайшей пары часов  я
смогу сказать, хочет ли полиция в Сан-Франциско держать  Хейзл  под  арестом
или нет.
   - Куда мы едем? - спросила Берта Селлерса.
   - В твою контору, - ответил Селлерс.
   - А что мы будем там делать?
   - Осмотрим пакет Дональда с его фотокамерой, - ответил Селлерс.
   Берта повернулась в мою сторону.
   - Дональд, за каким чертом тебе понадобилась эта фотокамера?
   - Чтобы фотографировать ею, - популярно объяснил я.
   Селлерс расхохотался.
   - Берта, поехали со мной, и я покажу тебе, зачем она ему понадобилась.
   В дверь постучали.
   Селлерс открыл ее. На пороге стояли два полицейских.
   - Это - Эшби, - усмехнувшись, представил им адвоката Селлерс, - он  -  ее
адвокат. А это - Хейзл Клюн, она же Хейзл Даунер. Представьте  им  ордер  на
обыск и тщательно обыщите всю эту квартиру. Потом поезжайте в ее квартиру  и
тоже обыщите, но я имею в виду, чтобы вы обыскали ее как следует.
   Дональд, пошли. Ты и Берта вместе со мной отправитесь в вашу контору.

Глава 5

   Фрэнк Селлерс остановил полицейскую машину перед зданием, в котором Берта
снимала помещение для своей конторы.  Оставив  машину  в  зоне,  запрещающей
парковку транспортных средств, он обратился ко мне:
   - Итак, фотоматериалы, а умник? Решил, что ты хитер, не так ли?
   Берта с шумом вылезла из машины, устремив взгляд прямо  вперед,  выставив
подбородок. Ее глаза сверкали, она никому не говорила ни слова.
   Мы все поднялись на лифте. Берта, отмеривая  широкие  шаги,  стремительно
вошла в приемную офиса и спросила сидевшую за своим столом секретаршу:
   -  Ты  получила  тот  пакет,  который  был  подготовлен  для  отправки  в
Сан-Франциско? Девушка кивнула.
   - Разверни его, - приказала Берта. Дорис Фишер хорошо знала, что с Бертой
лучше не спорить.
   Она выдвинула ящик стола, вынула из  него  ножницы  и  взрезала  по  краю
оберточную  бумагу,  в  которую  была  упаковано  посылка  для  отправки   в
фотокомпанию "Хэппи Дейз" в Сан-Франциско.
   Дорис Фишер  сняла  оберточную  бумагу  с  посылки.  Селлерс  заглянул  в
посылку,   набитую   мягкой   древесной    стружкой,    вытащил    из    нее
тридцатипятимиллиметровый фотоаппарат и, нахмурившись, оглядел его.
   - Что это такое? - спросил он.
   - В нашей работе нам иногда приходится фотографировать, -  пояснил  я,  -
мне предложили эту вещь за низкую цену и я купил ее.
   Еле сдерживаясь, Берта молча метнула в меня испепеляющий взгляд. Селлерс,
казалось, пришел в некоторое замешательство, но  затем  он  запустил  пальцы
поближе к днищу посылки. Внезапно его губы искривились в усмешке.
   - Так,  так,  так,  -  торжествующе  произнес  он  и  вытащил  коробку  с
фотобумагой размером пять на семь, - кто бы мог подумать?
   Селлерс перевернул в руке коробку, другой рукой полез в карман и  вытащил
из него перочинный нож.
   - Послушайте, - вмешался я, - это же фотобумага. Ее можно вскрыть  только
в затемненной комнате, в которой нет никакого света. В противном случае, она
будет засвечена и станет уже негодной.  Вы  испортите  ее.  Если  хотите,  я
закроюсь в стенном шкафу, в котором абсолютно темно, и  открою  коробку  для
вас...
   - Как мило с твоей стороны, - заметил Селлерс, -  мы  вскроем  коробку  с
твоей фотобумагой прямо здесь, при  ярком  дневном  свете.  Если  в  коробке
окажется что-то такое, что не переносит дневного света, то мы позволим тебе,
Коротышка, прочитать нам лекцию.
   Селлерс принялся было срезать печати с  коробки,  но  затем  остановился,
задумчиво посмотрел на  коробку,  усмехнулся  и  отложил  перочинный  нож  в
сторону.
   - Конечно, Дональд, - заявил он, - ты не  смог  бы  вытащить  из  коробки
фотобумагу и затем вложить в нее пятьдесят тысяч баксов без того,  чтобы  не
срезать печати. Ты сделал это очень умно и с помощью  такого  острого  ножа,
что ничего на коробке не заметишь. А теперь, Берта, я  покажу  тебе  кое-что
такое, что докажет двуличность твоего партнера.
   Селлерс откинул крышку коробки, в которой  виднелся  пакет,  обернутый  в
черную бумагу.
   - Сержант, не раскрывайте эту черную бумагу, - предупредил я,  -  ведь  в
ней находится фотобумага, и свет погубит ее полностью.
   Селлерс сорвал черную бумагу, швырнул ее в мусорную корзину,  и,  выпучив
глаза, растерянно уставился на листы  фотобумаги,  которые,  как  оказалось,
были в пакете.
   Я старался сохранить на лице совершенно невозмутимое  выражение.  Хорошо,
что в этот момент все внимание Фрэнка Селлерса и Берты было обращено  только
на фотобумагу. - Итак, - вопросительно произнесла Берта, - что, черт побери,
такого интересного во всей этой фотобумаге?
   Селлерс  взял  один  лист  фотобумаги,  взглянул  на  него,   внимательно
присмотрелся к блестящему глянцу, покрывавшему  одну  сторону  листа,  затем
перевернул его, посмотрев на матовую сторону. Таким же образом  он  осмотрел
еще четыре листа фотобумаги.
   - Черт бы меня побрал, - выругался он наконец.
   Я подошел к столу и присел в кресло. Немного поколебавшись, Селлерс вновь
запустил руку в посылку,  вытащил  из  нее  всю  мягкую  древесную  стружку,
разбросал ее по полу, перевернул вверх дном посылку,  постучал  по  всем  ее
сторонам, словно пытаясь обнаружить в ней какой-то тайник, и затем  взглянул
на Берту.
   - Ладно, - заявил он, - мне следовало бы знать, что этот  чертов  шельмец
обязательно выкинет подобный номер.
   - Например, какой?
   - Берта, это же фальшивый пакет,  -  пояснил  он,  -  не  понимаешь?  Это
типичная приманка.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Берта, для него было бы слишком глупо таскать с собой  пятьдесят  тысяч
баксов, поскольку он чувствовал, что мы можем обо все догадаться и, конечно,
обыскать его. Он решил переправить сюда пятьдесят тысяч, используя для этого
законную деловую покупку, которую он совершил в  Сан-Франциско.  Он  намного
хитроумнее, чем ты себе представляешь. Он знал, что я  могу  позвонить  тебе
сюда и спросить, не получала ли ты какую-нибудь посылку из Сан-Франциско. Ты
бы ответила, что да, такая посылка была только что получена, и я бы попросил
тебя немедленно привезти  ее  в  управление  полиции.  Возможно,  я  бы  сам
примчался сюда и вскрыл бы посылку.
   Но в ней я бы обнаружил только фотобумагу, которая не  терпит  света,  и,
испортив ее, я дал бы возможность этому  хитроумному  шельмецу  нахохотаться
надо мной вдоволь. Мне бы тогда пришлось выложить  из  собственного  кармана
деньги, чтобы заплатить за новую фотобумагу. А потом, пару дней спустя, сюда
был бы прислан новый невзрачный пакет из Сан-Франциско. К этому времени  в