нтов,  которые  мучаются
похмельем, и одной железной палки. Подробности  позже,  сейчас  о  деле.
Выкладывай.
   Крячко криво улыбнулся, спросил:
   - Кофе хочешь? Правда, уже остыл, - он  взял  с  подноса  уже  полную
чашку,  поставил  перед  Гуровым.  -  Знаешь,  что  такое  конец  света?
Объясняю.  Когда  начальник  отдела  городского  управления,  сопляк   в
майорских погонах, который никогда не был лейтенантом...
   - Станислав! - перебил Гуров. - Пожалуйста, пропусти  десять  страниц
текста.
   - С превеликим удовольствием! Начальник главка генерал Орлов приказал
установить за Еланчуком наружное наблюдение, а ему  отказали,  объяснив,
что это нарушение прав человека.
   -  Правильно,  -  Гуров  невольно  потер  плечо.  -  Права   человека
необходимо защищать, ибо это и есть первейший долг нашей милиции.
 
*** 
 
   Убийца поднялся по деревянному настилу,  который  в  строящемся  доме
заменял лестницу, остановился на площадке пятого этажа,  вытащил  из-под
куртки бинокль.
   Новостройка или незавершенка, один бог знает,  находилась  по  другую
сторону от парадного входа в офис. Проходя мимо подъезда, Федор Ивлев не
мог видеть шесть этажей незавершенки - ее закрывали дома. Он обошел  два
квартала, наткнулся на битый кирпич, сломанный забор, оглянулся,  понял,
что находится  позади  интересующего  его  здания,  вспомнил  внутреннюю
планировку офиса: чертеж был любезно предоставлен заказчиком.  Два  окна
кабинета Гурова выходили  именно  во  двор,  а  не  в  переулок.  Почему
человека требуется убивать на улице, когда  его  можно  лишить  жизни  в
собственном кабинете? Расстояние пустяковое, метров  двести,  не  более,
площадка  для  наблюдения   и   стрельбы   прекрасная.   Было,   однако,
существенное "но": есть ли прямая между стройкой и окном?
   Убийца настроил бинокль, увидел нужный дом, посчитал окна,  определил
два  окна  кабинета.  Они  были  вот  тут,   рядом,   но   сам   кабинет
просматривался  не  целиком,  лишь  наполовину,  может,  и   на   треть.
Рассмотреть обстановку, определить, где находятся стол и кресло  Гурова,
мешали тюлевые шторы.
   Ивлев решил подождать, сложил кирпичи, соорудил удобную  тумбу,  сел,
поднял бинокль и увидел, что спиной к окну стоит мужчина. Даже  если  он
повернется, лица не разобрать, подумал убийца.  Определять  придется  по
фигуре. Он опустил бинокль, вынул из кармана  фотографии,  хотя  отлично
помнил, что Гуров высокий и держится прямо, как строевой офицер. Высокий
- понятие относительное, бинокль прекрасный,  но  через  окно  точно  не
определишь, какого роста человек.
   Убийца вновь опустил бинокль, взглянул на небо, затем на часы, понял,
что для выполнения работы требуется ясный день - после трех часов солнце
осветит окна. Еще требуется, чтобы объект находился  в  кабинете,  тогда
можно его подловить. Какие привычки у этого мента? Он  любит  сидеть  за
столом или расхаживает по кабинету?
 
Глава десятая 
ПРОФЕССИОНАЛЫ 
 
   Пять столиков вдоль стены, стойка, за  которой  вылощенный  бармен  в
белоснежной рубашке с галстуком "бабочкой", как большинство его  коллег,
работающих в первоклассных заведениях, протирал и  без  того  прозрачные
бокалы и внимательно наблюдал за гостями. Стоило лишь  взглянуть  в  его
сторону, как  бармен  уже  оказывался  рядом,  изящным  движением  менял
пепельницу, если в ней оказывался  хотя  бы  один  окурок,  предугадывал
желания, бесшумно исчезал и так же появлялся. Чуть в стороне  от  гостей
сидел гитарист, играл  тихо,  задушевно,  казалось,  он  здесь  появился
случайно,  перебирал  струны,  вспоминая  прошедшие  годы,  где  светило
солнце, но случались и тоскливые дожди.
   Бар   был   расположен   в    пятизвездочной    гостинице,    недавно
реставрированной иностранной фирмой, и  напоминал  Еланчуку  о  жизни  в
странах цивилизованных. Сидевший напротив элегантно одетый  мужчина  лет
пятидесяти, с насмешливым и одновременно внимательным взглядом, никак не
ассоциировался с мафией, убийствами и разительно отличался от  недавнего
"посла".
   В  общем,  вторая  встреча  Еланчука  с  представителем  наркобизнеса
походила на первую с  точностью  до  наоборот.  Бар  -  не  забегаловка,
заведение высочайшего класса, собеседник - не напуганный, оглядывающийся
человек, спешащий выпить рюмку водки, а  мужчина  вальяжный,  уверенный.
Когда  он  здоровался   с   Еланчуком   и   представился:   "Джон",   то
по-мальчишески улыбнулся,  слегка  развел  руками,  мол,  смешная  игра,
однако правила придумали не мы, будем соблюдать. Он встретил Еланчука  у
входа в гостиницу, провел мимо стражей, которые чутьем угадывали своих и
не пускали чужих, привел в этот бар, заказал себе виски и сок для гостя,
мягко улыбнулся.
   - Мне известно, Юрий, что ты не пьешь. Я искренне тебе завидую.
   - Приятно, Джон, поговорить с  цивилизованным  человеком,  признаюсь,
отвык.
   - Адаптируетесь, к хорошему привыкают быстро. - Джон пригубил  виски,
доброжелательно улыбнулся. - Как у тебя дома, все здоровы?
   - Спасибо.
   - Я много о тебе слышал, Юрий Петрович, но, как известно, лучше  один
раз  увидеть.  С  сегодняшнего  дня  ты  становишься  нашим  полномочным
представителем в Москве.
   - Тогда разъясни мои обязанности, бывший шеф держал меня в неведении.
   - У нас достаточно  сложная  структура.  Ты,  учитывая  опыт  прежней
работы,  со  временем  разберешься.  Основная  задача  -  наблюдение  за
деятельностью  известной  тебе  фирмы.  Мы  заинтересованы,  чтобы   они
работали спокойно, в прежнем режиме.
   - Невозможно. Когда в небольшом  коллективе  неожиданно  умирают  два
человека, люди не могут жить и работать спокойно.
   - Мы сожалеем. Твой предшественник допустил много ошибок.
   - Я не стремлюсь узнать больше, чем мне  знать  положено.  -  Еланчук
помолчал. - Но  как  может  функционировать  засветившийся  канал?  Твой
предшественник требовал немедленной  отправки  груза.  Но  о  нем  знают
несколько человек,  следовательно,  контейнеры  дойдут  лишь  до  первой
таможни... Затем установят получателя мебели и так далее.
   - И прекрасно, - Джон кивнул. - На сегодня нам больше и не  нужно,  а
завтра наступит только завтра, тогда и решим.
   - Но я тоже засвечен! Ничего не понимаю! Вы не бросились на Гурова  -
он опытен, умен и крайне опасен. Но ведь у него  имеются  партнер  и  не
менее опытный начальник. Они в курсе происходящего, и есть Гуров или нет
вопроса не решает.
   Джон рассмеялся и ничего не ответил.
   - И последнее. Судя по всему, вы человек опытный. Как же вы  решились
пригласить меня в эту гостиницу и вести разговор в этом баре?
   - Я коммерсант и ты коммерсант, наша встреча естественна. А разговор?
-  Джон  улыбнулся,  тронул  лежавший  перед  ним  портсигар.   -   Люди
придумывают,  как  услышать  издалека,  те  же  люди  придумывают,   как
защититься от подслушивания.
   - Вам виднее. Кто платит; тот и музыку заказывает, - ответил Еланчук.
- Решили использовать меня втемную? Я рад. Чем меньше человек знает, тем
крепче спит.
   - Не обижайся, Юрий.  -  Джон  допил  виски,  поднял  руку,  и  через
несколько секунд перед ним появилась новая  порция.  -  Немного  выждем,
страсти улягутся, изменятся и твои полномочия. Известно,  у  нас  деньги
есть,  но  мы  люди  бережливые  и  не  можем  себе  позволить   держать
специалиста  твоего  класса  на  черновой  работе.  С  русскими   трудно
работать, я бы с удовольствием не прилетал, но мы не можем отказаться от
России. Если все пройдет нормально, а я не сомневаюсь в этом... - он  не
сомневался, но по спинке стула постучал, - тебя переведут  на  работу  в
Германию, другую европейскую страну. Сейчас русские, так я называю  всех
бывших советских, заполонили многие регионы, где мы имеем свои интересы.
Повторяю, с русскими работать  очень  трудно.  Ты  русский,  но  получил
другое воспитание, с тобой нормально. Если ты не будешь делать глупости,
а насколько мне известно, ты просто не умеешь их делать, мы  будем  жить
дружно и долго.
   -  Дай  бог!  -  Еланчук  перекрестился.  -  А   с   Гуровым   решено
окончательно?
   - Ты ему симпатизируешь: родство душ, близость  профессий.  Забудь  о
нем, у каждого человека своя судьба.
   - Да на кой черт он вам  сдался!  -  вспылил  Еланчук.  -  Ну,  будет
другой, похуже! Не понимаю!
   - Когда я знакомился с твоим личным делом, ты мне очень понравился. -
Джон проводил взглядом молодую пару, поднявшуюся из-за стола и  вышедшую
в  вестибюль.  -  Бедные  ребята.  Начальство  им  не  поверит.  Извини,
отвлекся.  При  личном  знакомстве  ты  мне  нравишься  еще  больше.  Ты
защищаешь человека, пытающегося посадить тебя в тюрьму. Я никогда не мог
понять русский характер. Считаешь, что драка с Гуровым твое личное дело?
Неверно,  ты  в  команде,  а  ее  интересы  всегда  выше  личных,   выше
профессиональных  амбиций.  Разговор  окончен.  -  Джон  взял  со  стола
портсигар, убрал в карман, сделал знак бармену, чтобы подали счет.
 
*** 
 
   Никогда в своей жизни Гуров не чувствовал себя  столь  растерянным  и
подавленным. Он попадал в критические ситуации, подвергался  смертельной
опасности, когда от принятия правильного решения зависела жизнь  и  счет
велся на секунды и мгновения, и сыщик не терял присутствия духа,  потому
и жив до сих пор. Сейчас никакого цейтнота не было.
   Гуров мотался бесцельно по своему офису, вспоминал, как мотался среди
машин, позже не мог найти нужных слов для мальчишки-гаишника и, кажется,
забыл номер "Жигулей", которые его остановили. Ясно, в городе киллер, он
начал работать,  и  он,  сыщик,  должен  отложить  все,  искать  убийцу,
необходимо собраться, сосредоточиться, не думать о  постороннем.  Приняв
столь мудрое решение, он поступил наоборот, вышел из кабинета,  заглянул
в бухгалтерию, где делать  ему  было  совершенно  нечего,  поздоровался,
изобразил  беспечную  улыбку,  вспомнил,  что  завтра  хоронят  Байкова,
спросил:
   - Кто собирает деньги и сколько с меня причитается?
   Ганна, смуглая дивчина с румянцем во всю щеку, покраснела  до  корней
волос и растерянно переспросила:
   - Причитается? С вас?
   - Борис Андреевич  распорядился  выделить  деньги,  все  оплачено,  -
недружелюбно сказала Зина, перестала работать на  компьютере,  взглянула
оценивающе и, поджимая тонкие губы, решительно продолжала:
   - Когда у нас не служил столь элегантный супермен, никого не убивали.
Вы  бы,  Лев  Иванович,  хотя  бы  изобразили  если  не  горе,  то  хоть
что-нибудь... -  она  сбилась,  махнула  рукой.  -  Служба  безопасности
называется!
   - Вы правы, Зина, насчет изобразить  я  совсем  плохой.  Извините.  -
Гуров вышел, прикрыл за собой дверь.
   Он  начинал  злиться  и  улыбнулся,   зная,   что   злость   принесет
спокойствие, вернется способность рассуждать холодно и расчетливо. Сыщик
коротко постучал в дверь кабинета коммерческого директора.
   Крупин сидел за столом, писал и  левой  рукой  потирал  ежик  светлых
волос, словно пытался помочь голове соображать лучше.
   - Ну? - сказал он, не глядя на дверь. - Что еще нового?
   - Здравствуй, Егор, - Гуров не опустился в кресло,  взял  стоявший  у
стены стул, переставил и уселся верхом.
   Крупин поднял голову, закрыл лежавшую перед ним папку.
   - Здравствуйте, не помню, чтобы мы пили на брудершафт.
   - Все впереди, Егор, - Гуров обретал форму. - Скажи, дружок,  ты  был
близок с Григорием?
   -  Я  вам  не  дружок!  -  огрызнулся   Крупин.   -   С   Гришей   мы
приятельствовали, помимо службы виделись редко. В день убийства, то есть
позавчера, я днем заходил проведать больного, о чем сообщил  следователю
прокуратуры.
   - А чего ты на меня  бросаешься?  -  Гуров  пожал  плечами.  -  После
убийства  Ивана  Сидоровича  пытался  меня  ударить,  сейчас  ругаешься.
Нехорошо.
   - А убивать людей хорошо? Вы служба безопасности...
   - Не забудь добавить, какие деньги мне платят, - перебил Гуров. - Раз
уж ты сам заговорил о допросе,  то  скажи,  дружок,  тебя  спрашивали  в
прокуратуре, где ты находился в момент убийства?
   - Спрашивали, и вам повторять не собираюсь.
   - Повторишь, куда денешься? -  усмехнулся  Гуров,  который  умышленно
выводил парня из себя, хотя минуту назад  такого  замысла  у  сыщика  не
было. - Я читал протокол твоего допроса, но  память  подводит.  Повтори,
приятель, не сочти за труд.
   - Повторю, но ловушки вы расставляете не на убийц, а на грудняков,  а
еще знаменитый сыщик!
   - Я не еще, я только знаменитый сыщик.
   - Мне неизвестно  время,  когда  убили  Григория,  -  Крупин  говорил
спокойно, четко выговаривая слова. -  Вечером  я  находился  дома,  жена
может подтвердить.
   - Жена свидетель слабоватый, да бог  с  тобой!  -  Гуров  неторопливо
достал сигареты. - Закурим?
   - Пока на свободе, свои имеются, - Крупин взял со стола "Мальборо".
   - Не складывается у меня служба на новом  месте,  -  Гуров  подхватил
стул, передвинулся  ближе  к  столу,  чтобы  можно  было  дотянуться  до
пепельницы. - Бухгалтера застрелил дешевый наемник,  которого  мгновенно
ликвидировали. Но кто дал команду и  почему?  -  он  резко  сменил  тон,
говорил мягко, доверительно. - Я в  коммерческих  делах  не  смыслю,  но
причина в ваших делах, а ты коммерческий директор. Скажи?
   Гуров не считал, что бухгалтера убили из-за  нарушений  обязательств,
лишь проверял реакцию собеседника.
   - Да мы тут все вместе мозги свихнули, понять не можем. Мы никому  не
должны, обязательства свои выполняем. - Крупин снова провел  ладонью  по
волосам. - Понятия  не  имею,  кто  был  заинтересован  в  смерти  Ивана
Сидоровича.
   - Его убил наемник, а Байкова -  близкий  человек,  -  сыщик  говорил
тихо,  вынуждая  Крупина  вслушиваться,  напрягаться.  -  А  близких   у
покойного не так уж и много.
   Крупин молчал, явно ожидая, пока пройдет гнев, кашлянул,  стряхнул  с
сигареты пепел.
   - Вы кого-то  подозреваете,  решили  посоветоваться?  -  с  сарказмом
спросил он.
   - Совет еще никому не мешал жить.  -  Гуров  встал,  вернул  стул  на
место. - Я человек не подозрительный, однако вы,  господин  коммерческий
директор, напрасно нервничаете и удивительно неискренни.
   Сыщик кивнул, вышел, быстро вернулся в  свой  кабинет,  набрал  номер
Крупина: было занято.
   Елена,  секретарша  Юдина,  разговаривала  по  телефону.  Гуров   сел
напротив, смотрел на красивую женщину внимательно, Даже навязчиво.
   - Милочка, ко мне  пришел  красавец  мужчина,  а  они,  красавцы,  не
разгуливают толпами, - она подмигнула Гурову, - и  требуют  внимания.  Я
перезвоню, - и положила трубку.
   Сыщик никак не связывал секретаршу и коммерческого директора,  пришел
интуитивно. Как всякий сыщик, Гуров не любил  совпадений,  и  тон  Елены
казался наигранно беспечным. Он взял  телефонную  трубку,  словно  хотел
позвонить. Трубка была холодной. Если бы разговор  продолжался  хотя  бы
несколько минут, она бы наверняка  согрелась,  значит,  разговор  только
начался.
   - Шефа нет, уехал на  переговоры,  -  Елена  заглянула  в  настольный
календарь.
   - Он мне сообщил об этом при вас, прекрасная Елена.
   - Взрослею, старею, а память все девичья, -  отшутилась  Елена.  -  Я
могу вам помочь?
   - Безусловно. Я вас приглашаю на ужин. Вы мне  очень  поможете,  если
согласитесь. Какой ресторан вы любите? Может быть, "Дели"? Говорят,  там
отличная программа.
   - С удовольствием, если удастся отменить одну скучнейшую  встречу,  -
Елена взглянула на  часы.  -  Позвоните  мне  домой  часиков  в  восемь.
Договорились?
   - Обязательно, - Гуров поднялся. - Вы уж постарайтесь освободиться.
   - Обязательно, - передразнила Елена и вновь  подмигнула.  -  Судя  по
вашему костюму,  вы  и  не  сомневались  в  моем  согласии.  Или  у  вас
сорвалось, и я лишь замена?
   - Кокетство - безотказное оружие, - Гуров поклонился и вышел.
   Участковый болтал с охранником. Увидев Гурова, охранник встал.
   -  Привет,  майор,  спасибо,  что  заглянул.  -  Гуров   пожал   руку
участковому, кивнул охраннику, с которым здоровался утром. - Не тоскливо
сидеть на одном месте?
   Охранника  недавно  привел  Крячко,   отыскав   его   среди   недавно
уволившихся из милиции.
   - Лев Иванович, вы ведь сами из оперов, - охранник, еще  сравнительно
молодой, лет сорока с небольшим, усмехнулся. - Я за  двадцать  два  года
шесть месяцев и пятнадцать дней набегался, можно и отдохнуть.
   -  Отдыхай,  опер,  -  Гуров  кивнул.  -  Устанешь  сидеть,   заходи,
потолкуем, - он повернулся к участковому. - Погуляем, майор?
   - Лучше посидим у вас. Лев Иванович, -  ответил  участковый  и  пошел
следом за Гуровым.
   - Кофе? - Гуров указал участковому  на  кресло  и  начал  возиться  с
кофеваркой.
   -  Ребята  видели  тут  одного  парнишку,  -  начал  без  предисловия
участковый. - Дважды видели, вчера и позавчера. У ребят глаз наметанный,
человека видят. Не только костыли и шляпу  с  калошами,  глядят  глубже.
Говорят, интересный парнишка - точно, не  наш.  Ну,  не  нашего  района.
Определяют, что ищет он кого-то, однако шибко не оглядывается, в дома не
заходит, ни у кого ничего не спрашивает, вроде гуляет. У нас не зоопарк,
не парк отдыха, ничего в наших переулках интересного не имеется.
   Гуров слушать умел, не торопил, наводящих вопросов не  задавал,  лишь
кивал изредка.
   - Живет у меня пацан, две ходки имел, заводной, чужаков не  любит,  -
участковый поднял взгляд на Гурова,  проверяя,  слушают  его  или  ждут,
когда он кончит разговоры разговаривать.
   - Небось подраться любит, -  обронил  сыщик,  -  а  пьяный  нехорошим
становится?
   - Точно, - участковый  хмыкнул,  чувствовалось,  вспомнил  что-то  из
жизни подопечного, улыбнулся, хотел рассказать, но решил не отвлекаться.
- Ну, пацан мой к чужаку подошел, мол, нет ли огоньку  вашу  папиросочку
прикурить? И на фене  обмолвился,  тот  не  откликнулся,  закурить  дал,
зажигалкой чиркнул, слова не проронил. Так вот, пацан  чужака  интересно
рисует. Лет тридцати, тяжелой работой не занят, русый,  глаза  серые,  в
зоне не бывал, но точно из крутых. Интересная деталь: костюм и  туфли  у
него фирменные, а рубашка и плащ - чужие.
   - Нет слов, - понимая, что главное уже сказано,  и  можно  отвлечься,
Гуров пододвинул чашку кофе. - Ты настоящий  мент,  майор.  Извини,  как
зовут, не спросил.
   - Емельяном крестили, а фамилия совсем смешная  -  Пугачев,  -  майор
хитро улыбнулся. - Лев Иванович, ты не на службе и мне не  начальник,  с
чистой совестью можешь мне налить грамм несколько.
   Гуров выставил на стол бутылку коньяка и  стаканы,  достал  из  стола
конверт с деньгами.
   - Емельян, ты мужик и дурака валять не должен. Твои дела с пацанами -
твои дела. Деньги даешь, как еще оплачиваешь, меня не касается, -  сыщик
вынул из конверта солидную сумму. - На оперативные расходы.
   - До чего легко умного от  дурака  отличить,  просто  смех,  -  майор
сложил деньги аккуратно, убрал в карман. - Ты мне не скажешь нового?
   - Киллер прибыл в Москву либо жил здесь  и  его  "расконсервировали".
Вчера он начал  работать.  Полагаю,  у  него  винтовка  малого  калибра,
специальные патроны с огромной убойной силой.
   - Оптический прицел, винтарь разбирается, ложится в футляр,  -  майор
выпил три четверти стакана в один  глоток,  отхлебнул  кофе,  подошел  к
окну. - Тут домишко начали строить года три назад.
   - Отойди от окна, майор! - приказал Гуров. - Я стройку видел,  думаю,
лучшего места он не найдет.
   - Ты в стройку заходил, на этажи лазил? -  майор  вернулся  к  столу,
взял кофе. - Я было собрался да передумал. Натопчу, а там требуется твой
глаз, а не мои сапоги.
   - Полагаешь, если  киллер  тут  объявился  и  облюбовал  незавершенку
против моих окон, так должен там побывать? - спросил  Гуров  не  столько
майора, сколько себя.
   Участковый молчал, понимая, что ответа не требуется, и  только  после
паузы спросил:
   - Нам смотреть человека с футляром, или как?
   -  С  футляром?