ек родился, так он начал убивать. И президент это или  дворник,  он
человек, личность, и жизнь его бесценна...
   - Я сожалею, - перебил  ведущий,  -  но  наше  время  истекло.  Орлов
выключил телевизор и сказал:
   - А прокурорский молодец! Большой молодец и  умница.  Попрут  его  из
прокуратуры, надо не забыть  забрать  к  себе...  Задержали  наемника  -
молодцы, так ведь и ежику ясно, что он  ничего  не  знает  и  никуда  не
приведет.
   - Если эксперты установят, что ручка - орудие убийства, а на ней  его
пальчики...
   - Глупости, он заявит, что ручку нашел, что отравлено -  не  знал,  и
руби концы.
   - Не скажи, Петр, не скажи.
   За дверью раздались голоса, дверь дернули:
   - Обедать ушел! А почему дверь заперта? И ключ изнутри торчит?
   - Два лучших сыщика России, едрена корень! - Орлов добавил  и  другие
слова, повернул ключ, распахнул дверь:
   - Какого черта?
   В кабинет вошел министр.
 
*** 
 
   Гуров расхаживал по кабинету госсекретаря и бесстрастно говорил:
   - Час мне полоскал мозги министр. Теперь вы,  господин  госсекретарь,
душу  мотаете...  А  кто,   разрешите   спросить;   будет   преступников
разыскивать?
   - Лев Иванович, вы не понимаете.
   - Я все отлично понимаю! - перебил Гуров. - Судя  по  вашему  лицу  и
сцепленным рукам, встал вопрос о вашей отставке. - Он быстро взглянул на
по-птичьи скособоченную голову госсекретаря и утвердительно кивнул:
   - И вы пригласили меня, чтобы президенту доложили, как вы  прочистили
мозги инициатору розыска. Я сейчас преступника допрашивать должен, а  не
по коврам чиновников расхаживать.
   - Вы задержали? -  госсекретарь  привстал  и  безвольно  опустился  в
кресло.
   -  Мы  задержали  человека,  которого  послали  убить  меня,   вашего
покорного слугу. - Гуров поклонился.
   - Значит, вы ухватили  нить!  -  Лицо  чиновника  порозовело.  -  Это
результат! Да, вы рисковали... Мы вас отметим!
   - Тогда отметьте всех оперативников России. Хватит  кашу  по  тарелке
размазывать. Раз уж я к вам попал,  надо,  чтобы  хоть  какая-то  польза
была. Я вас в прошлый раз спрашивал, кто  из  кандидатов,  кроме  первых
двух, имеет шансы на выборах?
   - Никто.
   - Ну, заболели они, допустим,  корью  и  в  одночасье  померли.  Ведь
кого-то изберут?
   Чиновник махнул вялой рукой:
   - Ну, Бесковитый. Шут гороховый, но у него повадки фюрера. Тем  более
что к нему по совершенно непонятным  причинам  примкнула  партия  Сергея
Сабурина. Эдакий холеный интеллигент и краснобай.
 
*** 
 
   Гуров приехал на Петровку, зашел в кабинет Светлова и Вакурова:
   - Как дела?
   - Станислав у себя, работает с задержанным,  думаю,  пустое  дело,  -
ответил Светлов.
   - Извините, ребята, выйдите в коридорчик,  -  Гуров  снял  телефонную
трубку и набрал номер полковника службы безопасности Гранина.
   Трубку  сняла  секретарь,  Гуров  представился  и  тут   же   услышал
спокойный, несколько ленивый голос:
   - Здравствуйте, Лев Иванович. Я весь внимание.
   - Здравствуйте, Иван Сергеевич. Новости по моей просьбе есть?
   - К сожалению, есть, начали работать. Ну, я вам скажу, и нюх у вас.
   - Нюх у собаки, у меня извилины, -  усмехнулся  Гуров.  -  Вот  такое
дело, Сергеич. - Он вздохнул и замолчал.
   - Ну, раз я стал Сергеич, значит, дело  дерьмовое.  -  Голос  Гранина
повеселел. - Выкладывай, Иваныч.
   - Надо взять под полный контроль Сергея  Сабурина,  который  в  ВС  у
микрофона толчется.
   Гранин молчал так долго, что Гуров не выдержал и спросил:
   - Алло! Ты меня слышишь?
   - Я  тебя  перевариваю,  как  удав,  проглотивший  кувалду.  Конечно,
бумажки у тебя ни одной, а твои извилины на большой  стол  не  положишь.
Меня уволят.
   - Человек смертей.
   - Пошляк. Наглец и провокатор.
   - Вес правильно. Но выслушать меня ты должен.
   - Приезжай, - безнадежно ответил Гранин.
   - У меня сложный допрос, так что ты приезжай. Я на Петровке.
   Подполковник Крячко сидел,  навалившись  на  стол,  подперев  голову,
сонно смотрел на  задержанного,  который  довольно  складно  рассказывал
историю  покупки  им  "мерседеса",  о  своем  предчувствии,  что  машина
краденая, - уж больно дешева...
   Перед Крячко лежали авторучка  и  заключение  эксперта  о  том,  что,
вместо стержня, в пластмассовый цилиндр вставлена игла с цианидом и укол
вызовет мгновенную смерть. Тут же лежало  заключение  дактилоскопии;  на
авторучке отпечатки пальцев задержанного -  Савикова  Юрия  Викторовича.
Имелась справка с перечнем судимостей Савикова.
   Гуров сел сбоку от стола, просмотрел документы,  взглянул  на  сонное
лицо приятеля, отлично понимая, о чем тот думает. Изобличить Савикова  и
передать его следствию - дело плевое, но  оперативникам  нужен  человек,
который передал преступнику орудие убийства и отдал приказ, а это,  судя
по биографии задержанного, задача наисложнейшая. Савиков знает:  суда  и
зоны не миновать, но если он пойдет в несознанку, то будет жить там, как
большой человек, а расколется - зарежут, в лучшем  случае  сразу,  могут
резать медленно, кусочками.
   - Все, начальники! - Савиков хлопнул в ладоши. - Все,  как  на  духу,
мамой клянусь! - Он вытер вспотевший лоб. - А теперь давайте врача. Я на
игле живу, помру у вас, долго писать придется.
   - Хорошо, Савиков, - ответил Крячко.  -  Сейчас  бы  получите  врача,
отдохнете в камере, и мы продолжим наши тары-бары.
   - Какой Савиков? Моя фамилия...
   - Молчать! - Крячко хлопнул ладонью по столу. - Вы в МУРе! Идите!
   Когда задержанного  увели,  оперативники  молча  посмотрели  друг  на
друга, синхронно вздохнули.
   - Господин полковник, мы вытянули пустышку.
   - Судя по всему, - согласился Гуров.
   - Конечно, есть способ заставить его говорить...
   - Станислав! - оборвал Гуров. - Мюллер, Ежов и Берия -  все  это  уже
было... У них разговаривали даже глухонемые. Давай  думать,  мы  сыщики,
черт побери, и нас женщины рожали, а не в навозе нашли.
   - Думай. Ой! -  Крячко  безнадежно  вздохнул.  -  Никакие  посулы  не
соблазнят битого зека пойти в зону на страшную смерть. Он  знает,  какие
серьезные люди его посылали. А может?..
   - Не позорь имя,  подполковник,  -  тихо,  безлично  произнес  Гуров,
взглянул на приятеля и отвернулся.
   Крячко и не знал, что умеет краснеть, а тут почувствовал,  как  кровь
прилила к щекам, а уши так даже защипало, словно в парной.
   Дело в  том,  что  наркомана,  который  на  игле  сидит,  вынудить  к
признанию просто - достаточно не вызвать к нему врача.  Через  некоторое
время наркоман начинает испытывать такие муки, что расскажет  все,  даже
чего не знает.
   - А он, между  прочим,  хотел  тебя  убить,  -  оправдываясь,  сказал
Крячко. - Я с тобой согласен, что слабину дал, просто для справки.
   - Они в поисках золота паяльниками жгут, - усмехнулся Гуров. - Я не в
упрек тебе, просто для справки. - И протянул открытую ладонь.
   Крячко шлепнул по ней и спросил:
   - Так что мы имеем с гуся? Только не говори мне про шкварки.
   В дверь слегка стукнули, и вошел следователь прокуратуры. Выглядел он
плохо,  лицо  набрякло  и  одновременно   осунулось.   Гойда   попытался
улыбнуться, даже пошутил:
   - А, господа сыщики! Как обычно плетете интриги?
   - Естественно, господин следователь. -  Гуров  ненавязчиво  подставил
Гойде стул. - О чем думают оперативники? - И ткнул пальцем в Крячко.
   - Как ловчее нарушить закон и не попасться! - сказал Крячко и хмыкнул
в кулак. - Мы по сути  своей  преступники,  и  прокуратуре  данный  факт
доподлинно известен.
   - Известен, известен, - Гойда немного  пришел  в  себя,  открыл  свой
портфель, выудил из него тонкую папочку, положил на  стол,  взглянул  на
Гурова:
   - Ты подобный списочек составил?
   Гуров открыл папочку, пробежал глазами по списку лиц, находившихся на
территории резиденции спикера как в  момент  первого,  так  и  во  время
второго убийства.  Достал  авторучку  и  дописал  еще  одно  имя.  Гойда
повернул папку, пожал плечами:
   - Ну, это полная чушь.
   - А я от рождения чудаковатый.
   В кабинет без стука вошел полковник Гранин.
   -  Прибыл.  Здравствуйте,  -  чувствовалось,  что  он   еле   сдержал
ругательство.
   - Иван Сергеевич, главное, ни в чем себе не отказывайте.  Материтесь.
Плюньте на пол! Не сдерживайте себя, не жгите нервные  клетки!  -  Гуров
взял с подоконника стакан, раздавил его,  выбросил  осколки  в  корзину,
слизнул с ладони кровь. - Вот и полегчало! Мы трупы не видели?  Детишек,
маньяками изувеченных, позабыли? Чего  происходит-то?  Рядом  с  главным
болтуном России постреливают! Чего мы боимся? Дальше фронта  не  пошлют.
Тебя, Игорь Федорович, - он ткнул пальцем в следователя, - уволят точно.
Ты большой молодец, по ящику говорил как надо. Место для тебя уже  есть,
ждут, хоть завтра приходи. Ты,  -  Гуров  по-блатному  цикнул  зубом  на
Крячко, - и так голым задом на сковородке сидишь. Нас с  вами,  господин
полковник, могут, конечно,  попросить.  -  Он  посмотрел  на  гэбиста  и
схватился за щеку. - Боже! Что мы будем делать? То же самое,  только  за
совсем другие деньги. Один человек, порядочный между  прочим,  меня  два
года зовет...
   - Знаю я этого человека, - встрял Крячко.
   - И помалкивай, -  шутливо  огрызнулся  Гуров.  -  В  общем,  господа
хорошие, мы занимаемся обычным делом, разыскиваем преступников.
   - Я боюсь одного - хаоса, гражданской войны, - уныло произнес  Гойда.
- В верхах  совсем  ошалели,  бросаются  друг  на  дружку...  Люди  умом
тронулись от беспредела, от цен! Сейчас президент  сохраняет  шансы,  но
если спикера убьют, то президенту конец! Правительство в  отставку!  Все
скорости назад! К власти придет какой-нибудь ублюдок!
   - Семен Вульфович Бесковитый, -  сказал  Крячко  и  предусмотрительно
отошел от Гурова.
   - Кончаем базар, мы не  нардепы,  нам  работать  надо.  -  Гуров  был
доволен, что его мысли  произнес  вслух  другой  человек.  -  Станислав,
доложи о задержании Игорю Федоровичу, но допросы проводи  сам.  Господин
следователь, извините, что командую, я вам объясню ситуацию, вот  только
переговорю с Иван Сергеичем. Станислав, беседу веди вяло, неуверенно, со
срывами в  крик,  вяжи  угон  машины,  о  ручке  ни  слова.  А  угон  не
доказывается. Савиков битый волчара, он сразу поймет, что  ты  плаваешь.
Понял?
   - Нет, но выполню, - Крячко пожал плечами. -  Угон  доказать  сложно,
так как и хозяина у машины пока нет, а  авторучку  этому  умельцу  я  бы
привязал в момент.
   - Я сказал, - Гуров упрямо наклонил голову. - Ты лучше  побеспокойся,
чтобы известие, что менты Юрку Савикова повязали, а доказать  ничего  не
могут, ушло на волю сегодня же...
   - Хозяин - барин, - Крячко развел руками.
   - Не понимаю,  -  следователь  насупился.  -  Вы  что  же,  человека,
покушавшегося на убийство, освобождать собираетесь?
   - Уважаемый Игорь Федорович! - Гуров обнял следователя за плечи. -  Я
без  разрешения  прокуратуры  не  то  что  кого-либо   освободить   либо
задержать, дышать не смею.
   Когда Крячко и Гойда вышли, полковник Гранин с улыбкой сказал:
   - А вы не только сыщик первоклассный, но и оратор и актер отменный.
   - Это от нервов. Всех успокаиваю, а у самого мандраж.
   - Не дурите мне голову, совсем за мальчика держите.
   - Хорошо, больше не буду, - согласился Гуров. - Какие у вас новости?
   - У меня? Кажется, вы попросили меня приехать.
   - А мы потихоньку, Сергеич, по шажочку. От простого к сложному.
   - Черт бы тебя побрал, не ухватишь никак! Ну, мой начальник  попросил
спикера переехать на городскую квартиру. Имран отказался. Мол, я  и  так
хожу в кольце охраны, неба не вижу. Люди смеются, а над  человеком  коли
смеются, голосовать никогда не будут. Такие  дела  в  верхах.  Теперь  о
Николае. Ты оказался прав, у него любимая сестра  больна  полиомиелитом.
Врачи бессильны, но на западе ей немного помогают. Он за свой счет возил
ее дважды в Германию. Поездки и лечение стоят уйму деньжищ.
   - Можешь не продолжать, - перебил Гуров. - На этом его и  прихватили.
Как же ему помочь?
   - Он только информатор. Но через него мы можем выйти...
   - Стоп. Во-первых, через инвалидную  коляску  пусть  они  выходят  на
связи. Во-вторых, господин полковник, мы имеем дело с гроссмейстером. От
Николая наверняка можно сделать лишь  один  ход,  дальше  тупик,  обрыв.
Николаю  нужно  просто  помочь,  убрать  его  с  фазенды,   отослать   с
каким-нибудь заданием к чертовой матери.
   - Ты сентиментален.
   - Просто не трупоед.
   - Что же, как сказал твой парень, хозяин - барин. Ты ведешь операцию.
Банкуй как знаешь.
   - Если бы я знал, - Гуров почесал седой висок. - Тот факт, что в дело
запущен обыкновенный уголовник, меня радует. Я как рыба оказался в  воде
и из этого наркомана вытряхну максимум, хоть на шаг, но продвинемся.  Не
только чутье сыщика, обыкновенная логика подсказывает, что  дело  ставит
не уголовник. Я уже говорил, присутствие  этого  человека  я  чувствовал
несколько раз, но только ощущал, - в руки  взять  нечего.  Ты  настоящий
опер, должен понять, когда дерешься с  группой,  то  вскоре  определяешь
приемы преступников, цели, возможности,  если  хочешь,  интеллектуальный
уровень. Создается круг, если красиво сказать - ринг. Тебя могут ударить
как угодно, но это люди, возможности которых тебе известны. В нескольких
делах я сталкивался с неожиданным трюком. Ну как бы тебе объяснить... Ты
ловишь противника на удар, а в тебя стреляют из зала. Чаще у тебя  вдруг
убирают противника, секунду назад он был силен и ловок, ты  бросился  на
него, а перед тобой тухлый новичок, и вся твоя хитрость и мощь уходят  в
песок. Потому что данного человека или группу людей не надо  обманывать,
бить, уничтожать, а следует приказать сержанту, чтобы он препроводил  их
в отделение, и дела за ними мелкие, смешные, ты сражался с  драконом,  а
поймал вонючую нечисть.
   - Ты очень умный, хитрый, только я не вчера родился, - перебил сыщика
гэбист. - Ты мне скажи, что имеешь против Сабурина и на каком  основании
я должен рисковать шкурой и выставлять за депутатом ВС наблюдение?
   - И телефонный контроль, и прослушивание квартиры, - спокойно добавил
Гуров.
   - Да никогда в жизни! К начальству и подступаться смешно - не  только
запретят, а побегут сразу к спикеру. А если по своей инициативе, то меня
не уволят - уничтожат.
   Гуров словно не слышал, сел за стол, подвинул  папку,  начал  чертить
схему, поясняя по ходу своего творчества:
   - Только  Семен  Вульфович  Бесковитый  занимает  третью  позицию  за
президентом и спикером. Рисуем стрелу - атака  на  спикера,  два  трупа,
доказывается  беспомощность   правительства,   значит,   это   удар   по
президенту. Согласен?
   - Согласен не согласен, я и смотреть не  желаю,  -  полковник  Гранин
демонстративно отвернулся.
   Гуров словно оглох, продолжал рисовать квадратики, чертить стрелки.
   - Спикер. Он лишь отражающий экран, пока его никто не тронет. Пока не
закипело, лишь пар идет. Убьют еще одного, возможно, двух. Меня в первую
очередь, но не для основного дела, ради своей безопасности. Но  на  меня
трудно найти исполнителя, "авторитет" не пойдет, потому что я  у  них  в
законе, а к быстро стреляющей шушере у  них  нет  подхода.  Сначала  они
убьют Николая, он свое отслужил, пользы никакой, находится  на  фазенде,
последний факт для постановщика самый важный. А потом мадам Гораеву.
   - Что? - Гэбист  метнулся  к  столу,  попытался  схватить  Гурова  за
грудки, но сыщик ловко уклонился.
   - Господин полковник! - Гуров вышел из-за стола  и  встал  по  другую
сторону. - Я велел вам не  сдерживаться  и  беречь  нервы?  Было?  Но  я
советовал плеваться и материться, но отнюдь не драться.
   - А вы понимаете, что говорите?
   - Пошел бы ты знаешь куда! - Гуров поправил галстук, одернул  пиджак.
- Все талдычат, что я ничего не понимаю. Я же не  собираюсь  стрелять  в
мадам Гораеву. Я лишь говорю, что ее смерть может быть последней каплей.
Служба безопасности - полное  дерьмо!  Правительство  -  стадо  баранов!
Президент - импотент! Значит, нужен фюрер! И тут на белом коне...
   - Так  это  все  слова...  слова!  -  Гранин  действительно  сплюнул,
смутился, вытер губы белоснежным платком, плевок затер  подошвой.  -  Ты
хоть кого доведешь? Да ты понимаешь.
   Гуров  расхохотался,  даже  схватился  за  живот,  оправившись,   еле
выговорил:
   - Я? Ничегошеньки! Зато вы все понимальщики великие! Я  тебе  говорю,
Сергеич, возьми под контроль Сабурина!
   - Не могу!
   - Боишься?
   - Боюсь! Да и незаконно...
   - Стоп! - перебил Гуров и улыбаться перестал. - Боюсь - это честно  и
понятно, а про закон не надо! Я про твою контору такое знаю, что  молчал
бы лучше.  Как  за  Сахаровым  выставлять  наружку  и  негласные  обыски
проводить, так... - он махнул рукой. - Боюсь - это серьезно. Не возьму в
толк, какого черта нас Петр познакомил? Я  ему  сейчас  позвоню,  узнаю,
представляет  человека,  рекомендует...  -  Гуров  снял  трубку,   начал
набирать номер. - Видимо, Петр Николаевич с возрастом под горку поехал.
   - Прекрати давить, я тебе не мальчик! - Гэбист хлопнул по аппарату. -
Петр Николаевич предупреждал меня, что ты не  в  полном  порядке,  порой
лбом пытаешься паровоз остановить. Так я не против! Только ты своим лбом
останавливай.
   Гранин вышел из кабинета и  так  хлопнул  дверью,  что  из  соседнего
кабинета прибежал Вакуров.
   - Стреляли или что?
   - Или что, работай, Борис, и не обращай на суету внимания. Ты  должен
мне выловить еще хоть что-нибудь по Профессору. Живой человек  оставляет
следы, зрячий такие следы находит.
   - Слушаюсь, Лев Иванович, - грустно ответил Вакуров и вышел.
   Гуров соединился с Орловым и сказал:
   - Господин генерал, я  не  поладил  с  полковником  СБ,  которого  вы
изволили представить как верного человека. Никаких претензий, лишь  один
вопрос: он не сдаст меня?
   - Эх, Лева, Лева! - Орлов вздохнул, после небольшой паузы сказал:
   - Иван никогда не сдаст, попылит и угомонится. Признайся, ты с ним не
поладил, когда в паровозную топку совал, а он начал отбрыкиваться?
   Гуров не сдержался и хмыкнул.
   - Все ясно. - Орлов хохотнул. - Знаешь, Лева, с  тобой  с  непривычки
любой с резьбы соскочит. Думаю, он мне в ближайшее  время  позвонит.  Ты
где?
   - В своем старом офисе. Через час отбуду, мне со  спикером  поболтать
требуется.
   - Горбатый, могила, лопата, - устало произнес Орлов. - Других слов  у
меня для тебя нет, полковник.
   - Спасибо, господин генерал.
 
*** 
 
   У ворот при въезде на  территорию  стоял  незнакомый  Гурову  вахтер.
Увидев "жигуленка", который почти уперся  бампером  в  железо,  охранник
бросился к машине, неловко лапая кобуру:
   - Прочь! Проезжайте немедля! Буду стрелять!
   Гуров опустил стекло и спокойно ответил:
   - Да пока ты свою  стрелялку  достанешь,  я  тебе  башку  десять  раз
монтировкой разнесу. Новенький?
   Спокойствие и начальственный тон  остановили  охранника,  он  оставил
кобуру в покое, повернулся к караулке,  из  которой  выскочил  еще  один
незнакомец и тоже замахал руками, закричал:
   - Отъезжайте!
   - Где вас таких крикливых отыскали? - Гуров вынул удостоверение, но в
руки охраннику не дал.
   Второй, явно старший, на документ даже не взглянул, достал пистолет:
   - Если вы немедленно не отъедете, я прошью вам все колеса  и  прикажу
отволочь вашу тачку в лес.
   - Если ты, придурок,  один  раз  здесь  стрельнешь,  это  будет  твой
последний выстрел  из  табельного  оружия.  Ферштейн?  Полковник  Авдеев
здесь? Если нет,  позвони  дворецкому,  доложи,  что  приехал  полковник
Гуров.
   - Здесь полковник, куда он денется? - из караулки вышел Авдеев.
   Это был пожилой, сутулый, даже сгорбленный человек, всегда безупречно
причесанный, сейчас лохматый, рыжевато-седые вихры  торчали  над  ушами,
пиджак обвис, брюки пузырились на коленях.
   - Господин полковник шумит? - Авдеев изобразил улыбку,  повернулся  к