ца? Все зависит  от  цены,
которую  ему  предложит  Гуров.  Грек,  конечно,  профессионал,  но   он
обыкновенный наемник, и мент может  его  купить.  И  что,  у  ментов  не
хватает дел? Чего они уперлись, словно он, Кирилл Пузырев,  единственный
убийца, разгуливающий на свободе. Нет, здесь, как часто  случается,  все
зависит от одного человека.  Чертовы  газетчики  плеснули  в  полковника
помоями, он "человек чести".
   Убийца  всегда  боялся  фанатиков.  В  любом  деле   человек   обязан
соответствовать, быть рациональным. В  жизни  он  дважды  сталкивался  с
"упертыми". Один служил в МОССАДе, другой  работал  рядом  с  Пузыревым.
Еврея он убил просто, а с коллегой повезло,  его  пистолет  дал  осечку.
Снова никчемные воспоминания,  следует  сосредоточиться  на  сегодняшнем
дне.
   Гуров... Если полковник  исчезнет,  в  машине  кончится  бензин,  она
некоторое время прокатится по инерции и остановится. Из  группы  заберут
одного человека, затем  второго,  вскоре  какой-нибудь  генерал  стукнет
кулаком по столу, мол, хватит тратить силы  и  время  на  бредовые  идеи
покойника. Да, он был не без способностей, но много о себе возомнил.
   Пузырев знал, что у полковника нелады с руководством.
   А убили? Работа такая, сколько он человек за решетку посадил?  Кто-то
освободился  и  решил  свести  старые  счеты.  Заведем  уголовное  дело,
проинструктируем  агентуру,  может,  где   и   проклюнется.   Генералов,
министров убивают,  а  тут  полковник-розыскник.  Еще  странно,  что  он
столько лет прослужил.
   В  шесть  часов  он  поднялся,  поправил  на  Насте  одеяло,   сделал
гимнастику,  побрился,  принял  контрастный  душ,  начал  готовить  себе
завтрак.
   Неожиданно в  дверях  кухни  появилась  Настя.  Она  смотрела  широко
открытыми глазами, ежилась от холода,  пытаясь  удержать  на  обнаженных
плечах одеяло. Еле выговаривая слова, сказала:
   - Кирилл, мне такой ужас приснился!
   - Спи, девочка, еще рано, - он обдал горячее яйцо холодной водой.
   - Не помню что, но просто кошмар, - бормотала Настя.
   - Ляг на другой бок, приснится, как мы сегодня покупаем тебе сережки.
   Она чмокнула его в щеку и зашлепала босыми ногами в комнату.
   Настя внесла разнообразие в его жизнь.
   Своими разговорами  о  жизни  и  любви.  О  том,  как  мать  встретит
известие, что ее Настенька выходит замуж за старика.
   Любил ли он девушку? Любил. Мы же любим  своих  кошек,  ухаживаем  за
ними, кормим, гладим и вычесываем, расстраиваемся, если  они  заболевают
или плохо едят.
   Пузырев был состоятельным человеком. Он привез из-за рубежа  солидную
сумму долларов, на себя  не  тратил  даже  те  деньги,  которые  получал
ежемесячно от конторы, плюс пенсия и зарплата  в  спортобществе.  Девать
деньги при его образе жизни было некуда. До  появления  Насти  некоторая
сумма уходила на продажных девочек. Они раздражали его своим сиюминутным
стремлением урвать кусочек побольше. Он не выносил, когда у него  хотели
что-либо отнять.  Настя  ни  разу  у  него  ничего  не  попросила,  даже
мороженое. Она принимала подарки с восторженным удивлением и недоверием.
И когда хотела надеть новую кофточку, спрашивала у него разрешения.  Все
его попытки объяснить девушке, что теперь эти вещи  принадлежат  ей,  не
имели никакого воздействия. Она  лишь  улыбалась,  кивала  и  продолжала
вести себя по-прежнему.
   Ему доставляло удовольствие покупать ей все новые и новые безделушки.
Когда мы чешем кошку за ухом, нам приятно слышать, как  она  мурлычет  и
трется о нашу руку. Еще ему нравилось вынимать из кармана пачку долларов
на глазах у ментов. Он все ждал, когда же они  сорвутся,  задержат  его,
потребуют объяснений. Их у Пузырева  имелось  предостаточно.  Но  видно,
Гуров запретил оперативникам приставать к "объекту" с глупыми вопросами.
   Он любил обедать в дорогом ресторане, заказывать бутылку шампанского,
икру и другие деликатесы и оставлять половину на столе, так как  сам  не
употреблял. Настя выпивала бокал,  остальное  оставалось.  Ел  он  мало,
девушка есть  стеснялась.  Он  видел,  как  оперативники  пьют  чай  или
минеральную воду. Дважды в ресторане появлялся Гуров, садился у Пузырева
за спиной, и он чувствовал на себе спокойный  изучающий  взгляд  сыщика.
Полковник всегда сидел отдельно от своих людей и уходил так же  бесшумно
и внезапно, как и появлялся.
   Кирилл съел яйцо, похрустел тостами,  выпил  кофе,  неумело  закурил,
кашлянул и тут же погасил сигарету. Он никогда не пил  спиртное,  теперь
начал добавлять чуть-чуть коньяка в кофе.
   Он убрал со стола и вымыл посуду, подошел к окну, отдернул занавеску,
взглянул на знакомую фигуру мента и решил - с Гуровым пора кончать.  Как
именно кончать, он не имел понятия, да техника его не  волновала,  важно
решение.
   Как любой профессионал, он не мог объяснить, почему поступает так,  а
не иначе. Если спросить у пианиста, футболиста или певца, каким  образом
он выполняет тот или иной прием, профессионал просто  не  поймет  вашего
вопроса.
   Пузырев знал, что может убить Гурова, как и любого  смертного,  когда
пожелает. Исключение составляли президенты, короли и шейхи, поскольку не
являлись простыми смертными.
   У убийцы, помимо арестованного  Грека,  существовал  аварийный  канал
связи.
   Днем он позвонил из телефона-автомата и сделал заказ. Так  в  хорошей
гостинице заказывают завтрак, с  той  лишь  разницей,  что  завтрак  вам
приносят быстро, а на выполнение заказа Пузырева требовалось дней пять.
   Котов немедленно связался с Гуровым и сообщил о звонке. Сыщик сказал:
   - Спасибо, - положил трубку, взглянул на сидевшего  за  своим  столом
Станислава. - Поздравляю,  он  сломался,  -  будто  и  не  понимал,  что
оказался под дулом пистолета.
   -  Так  мы  историю  с  проверкой  документов  отменяем?  -   спросил
Станислав.
   - Зачем? Все остается в силе, - ответил Гуров. - Я не хочу, чтобы  он
понял, что мне известны его намерения.
   Во второй половине  дня,  после  обеда,  Настя  и  Пузырев  зашли  на
Тверской в ювелирный магазин, купили сережки  и  колечко  с  изумрудами.
Вещички были не дорогие, но и не дешевые. Настя смотрела на них,  широко
распахнув глаза. Помолчала, облизнув полные губы, с трудом проговорила:
   - Спасибо, Кирилл, но я такие вещи  не  возьму.  Мама  не  поймет,  а
прятать, таиться я не умею.
   - Настя, поговорим дома. - Он положил футляр в карман,  взял  девушку
под руку, и они вышли из магазина.
   Буквально через минуту у тротуара припарковался милицейский "жигуль",
из него вышли два офицера, оперативники, одетые в форму. Бравый  капитан
козырнул, представился, предложил Насте и Пузыреву предъявить документы.
Старший лейтенант незаметно оказался за спиной убийцы, тот оценил маневр
по достоинству, понял, что перед ним ряженые  оперативники.  Усмехнулся,
подумав: "За кого они меня принимают? Полагают, я разгуливаю по городу с
оружием?"
   - А в чем дело, капитан? - для проформы поинтересовался Пузырев.
   Он знал, в чем  дело,  а  капитан  наверняка  этого  не  знал.  Настя
дрожащими руками расстегнула сумочку, достала паспорт. Убийца  предъявил
пенсионное  удостоверение.  Капитан  изучал  паспорт   внимательно,   на
удостоверение глянул мельком, отстранил, вновь козырнул:
   -  Прошу  извинить,  придется  проехать  в  отделение.  Имеется  одна
ориентировочка, начальство разберется.
   Настя села в машину,  убийца  уже  взялся  за  дверцу,  когда  увидел
Гурова. Полковник стоял в трех метрах, безразлично смотрел в сторону.
   В отделении Пузырева посадили  в  дежурной  части,  Настю  провели  в
кабинет, где ее встретил полковник  Крячко,  предложил  чаю,  просил  не
волноваться, отвечать на вопросы. Беседа продолжалась два с лишним часа.
   Станислав интересовался семьей Насти, в какой школе она училась и еще
черт знает чем. Его задача была проста: продержать  девушку  в  кабинете
как можно дольше. А убийца сидел на  деревянной  скамье  в  дежурке,  им
никто не  интересовался.  Он  не  мог  понять,  чего  добивается  Гуров.
Наружка, безусловно,  звонок  Пузырева  из  автомата  засекла  и  Гурову
доложила. Полковник - упертый маньяк, но отнюдь не дурак.  Сыщик  должен
понять,  просто  так  автоматом  не  пользуются,  просчитать  -   звонок
направлен против него, полковника Гурова. Если он это  понял,  то  зачем
вся история с задержанием и проверкой? Или сыщика уж так заклинило,  что
он забыл таблицу умножения?
   В конце концов их отпустили,  предложили  довезти  до  дома.  Пузырев
отказался, взял Настю под руку, отправился в ресторан ужинать.
   - Так о чем же с тобой столько времени беседовали? -  поинтересовался
он, когда они заняли столик и сделали заказ.
   - Я всю свою жизнь рассказала, -  ответила  Настя.  -  Дядечка  очень
вежливый и смешной.
   - Обо мне расспрашивал?
   - Вроде бы  нет,  -  Настя  пожала  плечами.  -  Интересовался  моими
планами, сказал, без прописки долго  жить  в  Москве  нельзя,  советовал
вернуться к маме.
   - Правда? - Пузырев обрадовался, совет мента точно попадал в цвет.
   Мария аккуратно  укладывала  свои  чемоданы  и  подчеркнуто  спокойно
говорила:
   - Ты большой мальчик, тебе виднее, и  я  перееду  на  свою  квартиру.
Только извини, полковник, возвращения  не  гарантирую.  Тут  уж,  следуя
твоей присказке, как карта ляжет.
   Мария понимала, муж ее убирает из своей квартиры не просто  так.  Над
ним нависла неведомая опасность, и он не хочет,  чтобы  Мария  рисковала
вместе с ним. Она все понимала, но злость  унять  не  могла.  Он  должен
рассказать, пусть не все, но объяснить. Соврать, в конце концов! Видимо,
он и женился так быстро, чтобы в случае его смерти она,  Мария  Строева,
унаследовала квартиру и машину.
   Все это очень благородно, только делается не по-людски. Словно она не
человек, он так решил, и все. Да и в реальность опасности  Мария  совсем
не верила, считая происходящее лишь ментовскими штучками. Гуров сидел  в
кресле, вытянув ноги, курил, смотрел на жену сочувственно.
   - Маша, у нас с тобой такие профессии. Я же ничего не  говорю,  когда
ты улетаешь на съемки, неизвестно куда и на сколько?
   - У меня нормальная профессия.  -  Мария  закрыла  чемодан,  села  на
постель. - Всякий знает, у актеров бывают гастроли, актеры  снимаются  в
разных городах. Чем ты  занимаешься,  нормальный  человек  понять  не  в
силах. Я только человек. Возьми чемодан, отвези меня домой.
   Мария надела пальто, вынула из  кармана  связку  ключей,  бросила  на
стол.
   - Я не знаю, как тебе удастся заставить меня взять эти ключи в руки.
   - Жизнь покажет, Маша, - Гуров поднял чемодан и пошел к двери.
 
*** 
 
   ...Пузырев открыл дверь купе мягкого вагона, внес два дорогих кожаных
чемодана, уложил их под сиденье.
   - А что я скажу маме? - спросила Настя.
   - Я купил два билета, так что соседа у тебя не будет, - ответил он.
   - Когда ты приедешь?
   - Я напишу или позвоню. - Он вышел из купе, закрыл за собой дверь.
   Он ждал ответа на свой звонок и много гулял. Однажды, желая сократить
дорогу в парк, прошел между двумя разрушенными  домами,  натолкнулся  на
груды строительного  мусора,  собрался  через  него  перелезть,  но  его
остановил возглас:
   -  Гражданин,  не  лезьте  туда.  -  К  нему  подошел  Котов.  -   Вы
испачкаетесь, можете порвать ботинки.
   Убийца оглядел мента, уверенный: тот в рукопашной  не  продержится  и
минуты. Котов понял, убийца готов  напасть,  сделал  шаг  назад,  сказал
насмешливо:
   - Если вы броситесь на меня, напарник прострелит вам  ногу.  -  Котов
указал взглядом на стоящего шагах в  двадцати  Валентина  Нестеренко.  -
Валяйте, но вы можете и не выбраться из зоны. Там свои законы и власть.
   Котов уже сожалел, что отступил, сказал все эти слова. Подобный исход
был бы безусловно наилучшим. Убийца мгновенно взял себя в руки,  оглядел
кучу мусора, свою обувь, кивнул:
   - Спасибо за предупреждение, - и пошел в обход.
   - Мне сто лет, - говорил Гуров, расхаживая по кабинету. - Из них  сто
пятьдесят я работаю в сыске. А сейчас я, словно мальчишка, смотрящий  по
телеку захватывающий боевик, с нетерпением жду, а что же  будет  дальше?
Какой номер у него заготовлен? Чего мы с тобой в нашем деле не знаем?
   - Думаю, многого, - ответил Станислав, не разделявший оптимизма друга
и начальника. - Ты знаешь,  кто  мы  с  тобой?  Мы  лишь  высококлассные
мастера-рукоделы.   Как   наши   механики,   готовые   починить    любую
отечественную машину, имея в руках отвертку и гаечный ключ. Мы  способны
обнаружить неисправность, придумать хитрую новую деталь,  даже  выточить
ее, поставить, и машина поедет. Но нас нельзя подпускать  к  современной
иномарке.  Мы  можем  лишь  поднять  капот  и  удивиться,  как  много  в
современной машине незнакомой нам электроники.  В  сегодняшнем  мире  мы
даже не дилетанты. И то, что ты делаешь, обыкновенное тупое безумие.
   - Согласен! В КГБ готовили универсальных спецов. Но я  работал  с  их
оперативниками, средний класс, не более, - ответил Гуров.
   - Ты работал с операми, которые выискивали инакомыслящих и следили за
иностранцами. Кадры для внутреннего использования. Ребята, изготовленные
для работы за кордоном, совсем  иные.  А  нелегалы-"ликвидаторы"  вообще
непонятные для нас люди. Лев Иванович, давай  по-простому,  спровоцируем
драку, упечем его в зону за хулиганку, а там посмотрим.
   -  Если  можно  провоцировать  одного,  значит,  можно  провоцировать
любого, - сухо ответил Гуров. - Мы с тобой не для того честно  пропахали
четверть века в сыске, чтобы  изваляться  в  дерьме  сегодня.  Он  живой
человек. Он один, у него нет связей.
   - Кто тебе такое сказал, дорогой полковник? Ответь,  гений,  кому  он
звонил из автомата? Убийца - выкормыш системы, а  она  жива.  И  не  нам
судить о его связях  и  помощи,  которую  он  может  получить  извне!  -
Станислав повысил голос, что случалось крайне редко.
   - И что ты предлагаешь? - спросил Гуров.
   - Я сказал.
   - А я не слышал! И закончим!
   Убийца вернулся с прогулки, лишь взглянул на дверь квартиры, понял  -
у него побывали гости.
   Он снял пальто и туфли, надел  домашние  тапочки,  вошел  в  комнату,
никаких признаков посещения квартиры посторонними не  обнаружил,  но  он
знал, где искать. Вынул из письменного стола средний  ящик,  нажал,  где
следует, задняя стенка отодвинулась. Достал из тайника плотный, довольно
тяжелый конверт. Ключи от  этой  квартиры  находились  у  его  куратора,
которого он никогда в жизни не видел. Он никогда с ним не  разговаривал,
а звонил на автоответчик, тогда он сказал:  "Все  данные  на  полковника
главка МВД Гурова". И вот пришел ответ.
   Он зажег торшер, сел в кресло, вскрыл конверт, вытряхнул из него  две
связки ключей от  квартиры  и  машины  Гурова,  развернул  три  страницы
печатного текста.
   Неизвестный источник сообщал о дне И  годе  рождения  Гурова,  о  его
родителях, первой жене, которая сейчас  проживает  в  Америке,  даже  ее
адрес, который сыщик сам не  знал.  Рост,  вес,  физическая  подготовка,
умение владеть оружием и манера вести  машину.  Конечно,  все  о  Марии,
включая занятость в театре, имена и приметы поклонников.
   Перечислялись рестораны, которые объект  посещает,  любимые  блюда  и
напитки.
   Целую страницу занимало подробное заключение об  уме,  реакции,  иных
психофизических   данных,   не   забыли    упомянуть    об    упрямстве,
самоуверенности, но написали и об осторожности.
   Убийца перечитал справку дважды, затем сжег в туалете, выпил  граммов
сто виски, принял таблетку снотворного и, несмотря на то, что было  лишь
шесть часов вечера, лег спать.
   Поднялся он в два часа ночи,  тщательно  и  неторопливо  побрился,  с
удовлетворением отметив, что вернулись спокойствие и уверенность, всегда
присущие ему перед началом "работы".
   Он надел свежую рубашку, лучший костюм и английское пальто из  тонкой
шерсти, взял  небольшой,  заранее  приготовленный  чемодан  и  вышел  из
квартиры. Он вернется сюда только после  окончания  "работы",  а  сейчас
необходимо побеспокоиться о железном алиби.
   Он сел в стоявшие у дома "Жигули", отъехал, боковым зрением  отметив,
как метнулись на бульваре две тени, и ему  стало  смешно.  Пока  наружка
доберется до своей тачки,  пока  созвонится  с  Гуровым  и  дежурным  по
городу, пройдет уйма времени. У него был  четко  спланированный  маршрут
ухода, но он оказался излишним, так  как  убийца  оторвался  от  наружки
изначально. Он не рванул к кольцевой, заехал в один неприметный  двор  в
самом центре, позвонил в находившийся  там  гараж,  двери  раздвинулись.
Человек, который  его  встретил,  ничего  не  спросил,  лишь  указал  на
стоявшую в гараже "Волгу". Он  оставил  в  "Жигулях"  ключи,  пересел  в
"Волгу" и неторопливо выехал в ночную Москву.
   Как и ожидалось, он миновал посты  ГАИ  без  приключений,  километров
через двадцать свернул на проселочную  дорогу  и  вскоре  остановился  у
заштатного  пансионата.  Сонная  дежурная,  недовольно   бормоча,   мол,
некоторые не могут приехать, как люди, им надобно являться  среди  ночи,
взяла у Пузырева карточку и  паспорт,  естественно  на  другую  фамилию,
вручила ему ключи  от  люкса.  Когда  ночной  гость,  услышав  стоимость
номера,  молча  кивнул,  дежурная  подобрела:  пансионат   был   заселен
наполовину.
   Утром  он  развил  бурную  деятельность,  знакомясь   со   скучающими
обитателями, активно ухаживал за  женщинами,  щедро  выставил  коньяк  и
шампанское в честь своего приезда. Население засыпающего в осенней скуке
пансиона оживилось.
   Убийца строил свое  алиби,  обдумывая  тактику  и  конкретные  детали
решающего броска.
   Сообщение о том, что убийца из-под наблюдения  ушел,  Гуров  выслушал
равнодушно, сказал оперативникам, что рапорта  можно  не  писать,  пусть
возвращаются по месту службы.
   - Лопухи! - Нестеренко выругался. - Старшие опера, мать их в душу!..
   - Не пыли, Валентин, - рассмеялся Гуров. - От тебя он бы ушел так  же
просто. В данном вопросе он нам не по зубам. Чтобы его  удержать,  нужно
было иметь три скоростные машины, соответствующее количество людей.
   Вошел генерал Орлов, махнул рукой на вскочивших оперативников,  занял
стул Станислава, буркнул:
   - Молодой, постоишь, не развалишься.
   - Я всегда крайний, просто удивительно. - Станислав  присел  на  край
ничейного стола.
   - Мне дежурный по городу сообщил. - Орлов, никогда  не  употреблявший
жвачку, взял пачку со стола,  вытряхнул  из  нее  пластинку,  развернул,
сунул в рот. - И какие у вас, господин полковник, соображения?
   - Какие  соображения,  Петр  Николаевич,  не  бином  Ньютона,  убийца
действует  по  нашему  сценарию.  Он  не  может  напасть,  находясь  под
наблюдением, залег, думает,  готовится.  Убежден,  все  решится  в  одну
секунду, кто быстрее.
   - Умный, - Орлов покачал головой. - Я тебя невзлюбил с самого начала,
когда ты мальчишкой пришел в МУР. Я тогда понял, ты слишком умный. И  не
смей мне говорить, что слишком умных не бывает!
   - Петр Николаевич, поругаться мы можем и наедине, - ответил Гуров.
   - Если бы я хотел видеть тебя одного, вызвал бы к себе.  Люди  нужны?
Может, выставить у твоего дома наружку?
   - Люди у меня есть. -  Гуров  оглядел  присутствующих.  -  А  наружку
нельзя. Когда ловят щуку, никто не бросает  в  заводь  камни,  На  своей
машине мне  больше  ездить  не  следует.  Петр,  распорядись,  чтобы  ее
поставили в наш гараж.
   - Хорошо. -  Орлов  вышел  из-за  стола,  тяжело  зашагал  к  дверям,
остановился, потер шишковатый лоб, словно вспоминая. - Хотел сказать, но
тебе советы не нужны. Удачи! - Он  вышел,  аккуратно  прикрыл  за  собой
дверь.
   - Слушай, Станислав, когда мы с тобой пахали в одной группе, Петр был
майором или уже подполковником? - спросил Гуров.
   - Не помню, - ответил  Станислав.  -  Ты  еще  спроси,  что  было  до
Рождества Христова. Кажется, майором. А зачем тебе?
   - Да вот сейчас подумал,