проблема, Станислав. У тебя сегодняшняя ночь и завтрашняя,
больше времени у нас нет.
   - Я его  привезу.  -  Станислав  пробормотал  нецензурное  и  положил
трубку.
   Турин сидел в номере Гурова, чуть заикаясь, говорил:
   - Вы мне однажды  спасли  жизнь,  за  это  спасибо,  но  она  вам  не
принадлежит. Вы знаете, что ваш человек ударил меня в живот, я думал...
   - Станислав очень умный парень. Он прекрасно понимает, что твое  лицо
является достоянием России.
   - Я общаюсь с президентами и премьерами...
   - Саша, давай отложим данный разговор на потом, сейчас о серьезном, -
перебил Гуров.
   Турин был парнем умным, понимал: без серьезных оснований полковник не
приказал бы привезти человека среди ночи. Злость на  Станислава  прошла,
но гонор еще сохранился.
   - Ладно, отложим, - согласился он, смотрел холодно, отчужденно. - Что
случилось?
   - Рюмку коньяка выпьешь? - спросил Гуров, доставая из шкафа бутылку.
   Турин не ответил, старался сохранять  достоинство,  хотя  в  ситуации
было достаточно комического. Он вышел с телецентра, направился  к  своей
машине, когда дорогу ему  преградил  мужчина  среднего  роста,  довольно
простецкой внешности.
   -  Здравствуйте,  Александр,  вас  просит  подъехать   на   минуточку
полковник Гуров Лев Иванович. Помните такого?
   - Помню, - ответил Турин, доставая ключи от машины, - ночь на  дворе,
а мне с утра надо быть на студии.
   - Понимаю, - мужчина кивнул. - Но Лев Иванович очень просит.
   - Я же объяснил... - Договорить Турин не сумел, ощутил тупой  удар  в
живот, асфальт под ногами словно вздыбился, телезвезда  упал  на  что-то
мягкое, услышал тихое урчание мотора, понял, что едет в  машине,  рванул
сгоряча ручку дверцы, но та не подалась.
   - Двери изнутри не открываются, - спокойно сказал  водитель.  -  Меня
зовут Станислав. Тут езды-то всего ничего, через двадцать минут будем на
месте.
   - Выпей, - Гуров подвинул Турину рюмку, - легче станет. Тебе ведь  не
больно, а обидно.
   Турин пригубил из бокала, заставил себя улыбнуться.
   - Переходите к делу. Лев Иванович.
   -  Мне  нужно  знать,   собирается   ли   Президент   встречаться   с
избирателями. Если да, то где и когда?
   - И вы не можете получить сведения иным путем? - удивился Турин.
   -  Президент  ведет  предвыборную  кампанию,  он  и   его   окружение
заинтересованы в поддержке телевидения.
   - Данный вопрос решается не на моем уровне.
   - Не  прибедняйся,  Саша.  Ты  телезвезда,  если  скажешь,  что  тебе
необходимо подготовиться, Александру Турину не откажут.
   - Что случилось, вы не скажете?
   - Не скажу, - кивнул Гуров.
   - И так ясно, вы получили данные о возможном  покушении.  Но  охраной
Президента занимается не уголовный розыск, передайте свои материалы...
   - Ты умный парень, Саша, но не учи меня жить, - перебил Гуров.
   - Если вы заинтересованы...
   - Мы все заинтересованы, - вновь перебил  Гуров.  -  Чем  быстрее  ты
согласишься, тем раньше ляжешь спать. Соглашайся  быстренько,  выбора  у
тебя нет.
   -  Допустим,  -  Турин  обрел  уверенность,  заговорил  напористо.  -
Возможно, мне удастся получить информацию, но, если что-либо произойдет,
меня тут же снимут с работы и лишат эфира до конца моей жизни.
   - Если что-то произойдет, то тебя в любом случае снимут  с  работы  и
лишат эфира. Но если ты мне не поможешь, то  будешь  доживать  свой  век
плохо. Саша, ты никогда не простишь себе.
   - На кой черт вы втянули себя в эту историю! - сорвался Турин.
   - Совсем плохой. Поезжай, завтра днем Станислав свяжется с  тобой.  -
Гуров поднялся. - Кстати, ты поправился, тебе не  идет,  звезда  обязана
следить за собой. Желаю удачи.
   - Пока, - Турин нерешительно подошел к двери. - Я  не  такое  дерьмо,
как ты считаешь. Лев Иванович.
   - Ты отличный парень, Александр! - Гуров хлопнул Турина по плечу, тот
даже покачнулся. - Если бы я не был в тебе уверен, наша встреча  никогда
бы не произошла.
 
Глава 14 
 
   Игорь Смирнов сидел в кресле, откинувшись на спинку и  вытянув  ноги,
он только что принял полученный от  Фокина  наркотик,  ждал  наступления
кайфа.
   - Хороший ты мужик, Семен Петрович, только  понять  не  могу,  ты  за
белых или за красных?
   - Чапаева по телевизору показывали? - рассмеялся Фокин. - Смешной ты,
Игорек, вроде взрослый, войну прошел, а вопросы задаешь детские.
   - Ты, Семен Петрович,  ни  на  какие  вопросы  не  отвечаешь,  ни  на
взрослые, ни на детские. - Игорь улыбался, наркотик начинал действовать,
но глаза у парнишки были серьезные, взгляд испытующий. - Ты меня на  чем
подловил? На куске колбасы и бутерброде с сыром? Ты  мне  обещал  помочь
мечту мою осуществить.
   - Не правда, я такого обещания не давал, -  серьезно  ответил  Фокин,
взял лежавший на столе блокнот и крупными буквами написал: "Не  болтай",
подвинул блокнот парнишке. Тот силился  сосредоточиться,  прочитать,  но
перед глазами клубился  голубоватый  туман,  хотелось  петь,  в  крайнем
случае, разговаривать.
   Но он забыл,  о  чем  начал,  и  стал  азартно  пересказывать  Фокину
содержание недавно виденного боевика. Подполковника такой поворот вполне
устраивал,  пусть  слухачи  убедятся,  что  парнишка  совсем  свихнулся,
никакой опасности не представляет.
 
*** 
 
   В стоявших неподалеку от дома Смирнова "Жигулях" сидели Нестеренко  и
Котов, лучшие оперативники из группы Гурова.
   - Валентин, полагаю, этот змей парнишке какой-то наркотик дает, -  не
очень уверенно произнес Григорий Котов.
   - Возможно, - согласился Нестеренко. - В любом  случае  Лев  Иванович
прав, с него глаз нельзя спускать. Хотя я понятия  не  имею,  как  Фокин
может парня использовать. Но просто так, из любви к ближнему, он  ходить
к мальчишке не станет.
   - Это точно,  -  ответил  Котов.  -  Как  ты  думаешь,  Лев  Иванович
действительно не догадывается о намерениях гэбэшника или темнит?
   - Какие вы, евреи, недоверчивые, просто диву даешься.
   - Мы мудрые, жизнь научила, иначе бы не выжили. Рассуди, два с лишним
тысячелетия нас изничтожают, а извести не могут.
   - Так, как русские сами себя уничтожают, ни  один  народ  в  мире  не
придумает, - возразил Нестеренко. - А в отношении Гурова ты  ошибаешься.
Если бы у Льва Ивановича хоть какая-нибудь  мыслишка  появилась,  он  бы
мгновенно ее обнародовал. Он же настоящий сыщик, видит, мы столько  дней
пустышку тянем, изверились.
   - А может, его и в живых нет? - Котов глянул на напарника испытующе.
   Нестеренко  хмыкнул,  скривился  презрительно,   приспустил   стекло,
сплюнул.
   - Ты, мудрый, глупости не говори, меня не проверяй.
   Надо со Станиславом потолковать и нам с  тобой  разделиться,  мне  не
нравится, что Илья с Генкой стали в паре работать. Они  парни  неплохие,
но за ними пригляд требуется.
 
*** 
 
   Станислав Крячко вышел из морга, куда приезжал  на  опознание  трупа,
обнаруженного рано утром на окраине кладбища.
   - Можете не сомневаться, господин помощник  прокурора,  -  сказал  он
идущему рядом молодому мужчине в штатском, - Батулин Сергей  Витальевич,
одна тысяча девятьсот пятидесятого года рождения,  майор  из  Управления
охраны Президента.
   - У вас, господин  полковник,  нет  никаких  предположений,  кто  мог
совершить данное убийство?
   - Я точно знаю кто, но не скажу.
   -  Как?  -  Помощник  прокурора  остановился,  развел  руками.  -  Вы
понимаете, что говорите?
   - А то! - Станислав шмыгнул носом. - Не первый год замужем.
   - Я вынужден вас пригласить в прокуратуру и официально допросить.
   - Ваша власть. - Станислав пожал плечами. - А не скажете, свои  люди,
по какому вопросу станете допрашивать?
   -  Кто  убил  майора  Батулина  и  откуда   вы   располагаете   такой
информацией, - ответил прокурорский.
   - Да откуда мне знать, господин советник юстиции? - искренне удивился
Крячко.
   - Издеваетесь? Вы только сейчас сказали...
   - Что я сказал? - Станислав прижал руки к груди.
   - Я напишу представление на имя вашего руководства!
   - Пишите. - Крячко зевнул. - Над вами будет смеяться вся прокуратура,
и громче всех станет смеяться прокурор.
   - Но мы же коллеги! У нас общие цели!
   - О! Речь не мальчика, а мужа. Вы, молодой  человек,  должны  на  всю
жизнь запомнить. - Станислав перестал улыбаться. -  По  закону  вы  мной
командуете, а по правде жизни прокуратура без розыскников ничего,  кроме
бытовухи, раскрыть не может. У нас своя работа, у вас  своя,  мы  должны
уважать друг друга. Если розыскник имеет что прокурору  доложить,  сыщик
минуты молчать не будет. А раз  молчит,  значит,  сказать  не  может.  Я
сейчас могу тебе сказать лишь слова, которые в раскрытии убийства помочь
не могут, появятся у меня фактики, сообщу незамедлительно.  Если  ты  на
меня за такое нравоучение обиделся,  то  это  от  молодости,  которая  с
годами проходит. Низкий поклон, будут вопросы, звони.
   Вернувшись в министерство, Станислав заглянул в приемную  Орлова,  не
успел спросить у Верочки, есть ли новости, как она  кивнула  на  дубовые
двери.
   - Сей момент спрашивал, по-моему, сердится.
   - Накапал молокосос, - пробормотал Крячко, одернул  пиджак,  вошел  в
генеральский кабинет.
   Они сегодня уже виделись, потому Крячко вытянулся и сказал:
   - Слушаю вас, Петр Николаевич.
   - Станислав, ты когда повзрослеешь? - Орлов делал вид, что сердится.
   Крячко изобразил, что чувствует вину и оправдывается.
   - Я стараюсь, господин генерал, плохо получается.
   - И не стыдно издеваться над молодым сотрудником прокуратуры?
   - Ответить правду или сказать, что вы желаете услышать?
   - Тебе врагов не хватает, охламон? Звонил  Федул  Иванович,  говорит,
мальчик вернулся с опознания, чуть не плачет. Он же тебе всю жизнь такое
помнить будет. Тебе надо? - Орлов покачал головой. - Да и нечестно  это,
над молодым подшучивать.
   - Если так, тогда правду,  -  решительно  сказал  Станислав.  -  Драч
звонил? Ему шестьдесят или на пороге?
   Около сорока он с преступностью воюет, в розыске пахал,  в  следствии
надрывался, сейчас  помощник  прокурора.  А  этот  юнец  вчера  портфель
забросил и на равную должность с Федулом Ивановичем устроился. С  каких,
спрашивается, дел? Кто у него в верхах? Отец, дядя или  сосед  по  даче?
Так что лично у меня, Петр Николаевич, с совестью все нормально.
   - Я устал от тебя, Станислав.  -  Орлов  открыл  лежавшую  перед  ним
папку. - Ты когда собираешься Турину звонить?
   - В шестнадцать, как договаривались.
   - Звони, - кивнул Орлов. - Вот с этого аппарата, - он указал на  один
из телефонов.
   - Обижаете, господин генерал.
   - Кто тебя обидит, трех дней не проживет. Иди.
   - Такова благодарность. - Станислав втянул голову и быстренько нырнул
за дверь.
   В приемной он попал в объятия Верочки, Станислав прекрасно знал,  что
Верочка тайно, давно и обреченно влюблена в Гурова, а  к  нему,  Крячко,
она относится по-дружески и несколько  снисходительно,  как  к  человеку
несерьезному. Сейчас она держала  его  за  руку,  заглядывала  в  глаза,
неожиданно поцеловала в щеку.
   - Вечно ты торопишься, Станислав, посиди с девушкой пять минут, выпей
чашку кофе. -  Верочка  подтолкнула  полковника  к  креслу  для  гостей,
протянула уже приготовленную чашку кофе.
   Он мгновенно разгадал причину происходящего, чашку взял,  но  спросил
строго:
   - Ты сколько лет работаешь в розыске?
   Женщина растерялась, затем, наморщив лоб, начала вспоминать:
   - Значит, я  закончила  курсы...  Оформилась,  тогда  еще  шастала  в
девках... Сбегала замуж... Развелась... Боже мой! Сколько лет прошло!  Я
работаю в милиции скоро восемь лет. Ужас!
   - Так вот,  девочка,  сотруднику  со  стажем  положено  знать,  какие
вопросы можно задавать, какие не  следует.  Однако,  по  старой  дружбе,
учитывая  кофе  и  твои  ямочки  на  щеках,  скажу,  что  Лев   Иванович
жив-здоров, а где он сейчас находится - не знаю.
   - А как ты догадался? - Верочка смотрела ошарашенно.
   - Ты  считаешь,  что  Станислав  Крячко  лишь  "сходи",  "принеси"  и
"раздобудь", а он, между прочим,  сыщик.  -  Станислав  скорчил  смешную
гримасу.
   - А говорят, убили и тело в канализационных люках ищут, -  прошептала
девушка.
   - Гурова убивали столько раз... Я считать перестал. А кто говорит?  -
словно между прочим спросил полковник.
   - Люди разные. - Верочка смешалась. - Это важно?
   - Пустое, - Крячко махнул рукой. - Ты знаешь,  что  Лев  Иванович  не
просто сотрудник, он ближайший друг  генерала  и  мой.  Если  бы  Гурова
убили, я бы расхаживал по конторе в белой манишке? Я бы сейчас ползал по
всей канализационной сети города на четвереньках.
   - А говорят, вы с Петром Николаевичем специально  себя  так  спокойно
ведете, чтобы никто не догадался...
   - Составь мне перечень  лиц,  которые  к  тебе  заходят,  и  кто  что
говорит. - Станислав поставил чашку на стол. -  Считай  это  оперативным
заданием.
   -  Господин  полковник,  -  Верочка  села  в  свое  кресло,  смотрела
вызывающе. - Ко мне заходят только подруги,  и  доносить  на  них  я  не
собираюсь.
   - Ты работаешь в главке уголовного розыска, а не на  базаре.  А  сбор
информации не является доносительством. Впрочем,  если  тебе  на  судьбу
Льва Ивановича наплевать, поступай как хочешь. А язык  придержи,  у  нас
никакого разговора не было. Спасибо за кофе. -  Станислав  поклонился  и
вышел.
   Ясно, Фокин через доверенных лиц умышленно начал муссировать подобные
разговоры, и Крячко,  копируя  Гурова,  расхаживал  по  кабинету.  Сыщик
взглянул на чистый листок календаря,  в  который  уже  давно  ничего  не
записывал,  перевел  взгляд  на  часы.  До  звонка   Александру   Турину
оставалось еще три часа. Добудет парень необходимую информацию?
   Чтобы как-то убить время,  оставшееся  до  звонка  Турину,  полковник
вытащил из сейфа папку с бумагами и принялся  за  составление  длиннющей
справки, которую должен был представить еще месяц назад.
 
*** 
 
   Гуров проплыл положенные тысячу пятьсот метров, собрался уже выходить
из бассейна, когда из душевой выдали двое мужчин среднего возраста, один
совершенно лысый, второй с красивой седой  шевелюрой,  оба  с  непомерно
обвислыми животами, тонкими ручками и ножками, что делало их похожими на
пауков. Сыщик видел этих мужчин  в  столовой,  в  современных,  дорогого
покроя костюмах, они выглядели солидными, даже  привлекательными.  Сыщик
отметил, что, когда незнакомцы были  в  костюмах  и  при  бумажниках,  у
мужчин и выражение лица было совершенно иное, чем сейчас. Преуспевающие,
солидные, с одинаково фальшивыми, в то же  время  брезгливыми  улыбками,
раздевшись, они  походили  на  людей,  что-то  потерявших  и  безуспешно
пытавшихся это что-то найти.
   Гуров не хотел выходить из воды на  глазах  у  данных  господ,  и  не
потому, что в отличие от вошедших был отлично сложен, бугрился прекрасно
развитой мускулатурой,  но  не  хотел  демонстрировать  фиолетово-черные
пятна, которые, растеклись  по  шее  и  спине  после  недавней  схватки,
выслушивать дурацкие вопросы и придумывать еще более дурацкие ответы. Он
оттолкнулся от стенки и поплыл в другой конец бассейна, рассчитывая, что
когда он вернется, бизнесмены нырнут в воду и удастся  быстро  выскочить
из бассейна и скрыться  в  душевой.  Но  мужчины  продолжали  сидеть  на
кафельном полу, поглядывая на воду опасливо, и нырять не торопились.
   - Инструктор, а вода не слишком холодная? - громко спросил лысый.
   - Сколько градусов? - поинтересовался второй.
   - Я не инструктор, господа, а вода, по моему мнению, излишне теплая.
   - Кого интересует ваше мнение? Вас спросили, сколько градусов?
   Гуров неожиданно разозлился, словно  впервые  в  жизни  столкнулся  с
хамами, быстро проплыл двадцать пять метров, выпрыгнул на бортик и молча
ушел в душевую.
   - Видал? Уголовник какой-то, - услышал полковник за своей  спиной,  -
весь в татуировках.
   Быстро приняв душ, вытершись,  сыщик  надел  адидасовский  спортивный
костюм,  который  терпеть  не  мог,  такой  костюм  являлся  непременной
составляющей одежды людей Гурову неприятных. Но костюм был действительно
хорош, главное, удобен, приходилось терпеть.
   В номере Гуров запер дверь, вынул из холодильника  бутылочку  тоника,
закурил, взглянул на часы, было без семи пять, Станислав  наверняка  уже
сидит  у  телефона.  Мысли,  не  подвластные  даже  волевому   человеку,
вернулись на круги своя.
   Как Фокин собирается использовать Игоря Смирнова? Американцы пережили
вьетнамский синдром, мы афганский, теперь чеченский. Мало не  покажется,
но  Россия  -  страна,  последовательно  идущая  своим   путем.   Почему
Октябрьский переворот произошел именно в России?  Почему  именно  у  нас
выросло племя большевиков? Ведь, как утверждает основоположник,  призрак
коммунизма болтается по всей Европе, а Россия и Европой-то является лишь
наполовину. Совершались революции во Франции, в Германии, но  большевики
родились  именно  у  нас.  Правда,  в  Германии  и  людоеды   назывались
по-другому, но хрен редьки не слаще. Если бы Гитлер не сбрендил  с  Ума,
слушался старших, ведь Бисмарк предупреждал, что с  Россией  воевать  не
надо... Да, если бы Гитлер бросился  не  на  Восток,  а  на  Запад,  вся
мировая история сегодня выглядела бы по-другому.
   Так зачем Фокину  понадобился  мальчик,  изувеченный  в  междоусобной
войне? Озлоблен? Факт. Но парень болен, физически слаб и  не  для  какой
острой акции непригоден. А бросить бомбу?
   Зазвонил телефон. Гуров снял трубку.
   - Лев Иванович, сожалею, обрадовать не могу, -  сказал  Станислав.  -
Руководство телецентра парню посоветовало лучше готовить свои  передачи,
а в Управлении охраны он, несмотря на всю свою звездность, к руководству
не попал. Знаешь, в кого он уперся?
   - В Фокина?
   - Верно. Такой маленький чиновник, а не перепрыгнешь.
   - У Саши хватило ума?
   - Хватило, - ответил Станислав. - Он сказал Фокину, что хочет  видеть
генерала по личному вопросу, получил ответ, что до  конца  избирательной
кампании генерал никого не принимает. Финиш.
   - В газетах проскочило, что Президент собирается в поездку по стране,
- неуверенно сказал Гуров. - Я, кретин, забыл, в какой газете я вычитал.
   -  Ну,  если  полетит,  так  наверняка  сообщат,  -  успокоил   друга
Станислав. - В  министерстве  пустили  слух,  якобы  твой  труп  ищут  в
канализационных люках.
   -  Пусть  ищут,  -  равнодушно  ответил  Гуров.  -  Скажи  что-нибудь
новенькое.
   - Новенькое? - переспросил  Станислав.  -  Ребята  без  моего  ведома
сменили состав экипажей. Сейчас Котов работает с Нестеренко, а  Гаврилов
с Карцевым.
   - Ну и что? -  удивился  Гуров.  -  Как  им  нравится,  так  пусть  и
спариваются.
   - Нестеренко с Гришей Котовым считают, что  пару  Гаврилов  и  Карцев
следует разъединить, оба молодые и несерьезные. Я  было  согласился,  но
Борис с Ильёй возражают, мол, им со стариками работать  скучно.  А  тебе
отлично известно, приказывать в таком вопросе не следует, экипаж  должен
быть монолитным. Был бы ты на месте, сказал, и все заткнулись,  а  моего
авторитета не хватает.
   - Не дури мне голову, - огрызнулся Гуров.  -  Все  тебе  в  достатке,
чего-то задумал, не знаешь, как ко мне подъехать. Выкладывай.
   - Уговорил, - Станислав тяжело  вздохнул,  словно  его  действительно
уговаривали. - Фокин проявляет большой интерес к  Игорю  Смирнову,  так?
Почему он проявляет интерес, мы не понимаем. Верно?
   - Станислав, кончай бодягу, говори, что задумал.
   - А плюнуть нам на  все  и  не  отгадывать,  зачем  и  почему.  Взять
мальчишку и увезти к чертовой матери. У тебя дружков-приятелей по России
до и больше. Устроишь его уютно, как ты устроил Юлию.
   - Девушка была больна и согласилась.
   - А парень здоров?
   -  Нет.  Однако  Игорь  Смирнов  человек,  не  чемодан.  Его  следует
уговорить, без уговоров ничего не получится.
   -  Не  пойму  тебя,  Лев  Иванович.  То  ты  готов   фальсифицировать
доказате