ьютере. - Тут у меня концы с концами не сходятся.
   Когда через несколько минут хозяин выключил компьютер и откинулся  на
спинку кресла, Загранян, утонувший в низком кожаном кресле  для  гостей,
неуверенно сказал:
   - Да я так, без дела зашел.
   - Как в Ереване? - спросил Крупин. - Старики здоровы?
   - Ты уже спрашивал. В Ереване плохо, старики здоровы, скоро перевезу,
- Загранян выбрался из кресла, взял со стола сигареты, закурил.
   - Утром звонил тебе, искал, хотел спросить, - Крупин открыл  лежавшую
перед ним папку, перелистал. - Памяти никакой!
   - Я с утра в прокуратуре был, - нехотя ответил армянин. - Тебя  снова
не вызывали?
   - А чего им нужно? Бумаг побольше в папку насовать и  побыстрее  дело
закрыть. Преступник не найден, ждите... Ждите... Ждите!  На  Гришу  всем
наплевать. Коммерсанты. Разборки. Ну  скажи,  Гарик,  кому  мешал  Гриша
Байков? - Крупин развел руками. - Какие с ним могут  быть  разборки?  Со
мной еще куда  ни  шло,  я  коммерческий  директор,  могу  и  на  мозоль
наступить. Даже с тобой возможно...
   - Не говори! - Загранян  махнул  рукой.  -  Один  человек  приезжает,
спрашивает, ты и мебель изготовить можешь? Я отвечаю...
   -  Гарик,  ради  бога!  -  Крупин  перекрестился.  -  У  меня   таких
визитеров... Так что в прокуратуре? Они хоть как зацепились?
   - Егор, ты все путаешь!  -  вспылил  Загранян.  -  В  прокуратуре  не
отвечают, в прокуратуре задают вопросы. Следователь в меня вцепился, что
надо, понять не могу, дорогой.
   - Гарик, ты другим голову морочь, прикидывайся недоумком,  а  я  тебя
знаю.
   - Зачем обижаешь? - Загранян опустил голову, пошел к дверям. - У меня
подписку о невыезде взяли.
   - На каком основании? Тебя в чем-то подозревают? - спросил Крупин.
   - Дорогой, я тебе сказал, что в прокуратуре не отвечают на вопросы, а
их задают, - Загранян вышел.
   Крупину  вспомнился  недавний   разговор   с   "особистом"   Гуровым.
Коммерческий директор начал размышлять, складывать, делить  и  умножать,
ничего толкового в ответе не получалось. Но  он  знал,  что  подписка  о
невыезде  -  на  сегодняшний  день  первый  звонок.  Вчера  при   первой
возможности человека сразу сажали, сегодня  берут  подписку.  Интересно,
что прокуратура откопала?
 
*** 
 
   Известно, что ждать и догонять -  занятие  не  из  приятных,  точнее,
просто отвратительное, и неизвестно, что хуже - первое или второе. Сыщик
может быть умным и не очень,  эрудированным,  проницательным  или  всего
понемножку и заниматься сыскным делом с большим или меньшим успехом.  Но
любой сыщик, даже самый посредственный, должен уметь ждать и догонять, а
если человек этого не умеет, значит, у него какая-то иная профессия.
   Гуров, бесцельно расхаживающий по своему кабинету,  прописные  истины
прекрасно  знал,  но  легче  ему  от  этого  не  становилось.  Когда-то,
много-много лет назад, грея свой зад на ребристом радиаторе в промозглом
подъезде и ожидая, что, может быть, жулик придет, молодой  опер  мечтал,
что если он станет знаменитым, то ждать часами  неизвестного  результата
не придется. Или, рассуждал он, я привыкну и не  буду  так  мучиться  от
безделья и ожидания.
   Гуров  стал  знаменитым,  сменил  промозглый  подъезд  на   роскошный
кабинет. Но если молодой опер ждал часами, то теперь Гуров ждал сутками,
неделями,  месяцами.  Он  понял,  что  привыкнуть  к  этому  нервному  и
одновременно  тоскливому  состоянию  невозможно,  оно  для  человеческой
психики  противоестественно.  Необходимо  научиться   терпеть.   Однажды
знаменитый спортсмен, олимпиец, в присутствии Гурова  сказал,  что  если
человек не умеет терпеть, ему нечего делать в большом спорте. Своя  боль
больнее, каждый, владеющий профессией серьезно, считает ее уникальной.
   Гуров ждал, будь оно  проклято!  Он  прекрасно  понимал,  что  убийца
Григория  Байкова  тоже  выжидает,  хочет  разобраться,   что   известно
прокуратуре, сыщику Гурову и насколько это серьезно?  У  него  на  руках
наркотик, который следует передать по инстанции. Убийца  не  двинется  с
места, пока не убедится, что не находится  в  поле  зрения  розыскников.
Необходимо заставить его сдвинуться с этого места,  начать  действовать.
Как? Самый верный способ - это его успокоить, отвлечь. Но  существует  и
прямо противоположный прием - напугать. Например, напугать  возможностью
ареста. Человек опытный, - а что он  опытен,  сомнения  не  вызывает,  -
моментально сообразит, что если его арестуют по подозрению в убийстве, а
наркотик не уйдет, будет храниться в  тайнике,  то  наркомафия  достанет
отступника и в следственном изоляторе.
   Гуров ждал реакции на свои действия,  убийца  должен  себя  проявить,
что-то предпринять.
   Зазвонил телефон, сыщик заставил себя не хватать трубку сразу, обошел
стол, опустился в кресло, лишь потом неторопливо снял трубку и ответил:
   - Слушаю.
   - Лев Иванович? - осведомился мужской голос.
   - А черт его знает! - Гуров рассмеялся: он наверняка знал звонившего,
но не мог вспомнить.
   - Мне необходимо срочно с вами встретиться.
   - Ну, если необходимо и срочно, назначайте время  и  место,  -  Гуров
клял себя последними словами, но вспомнить, когда слышал этот голос,  не
мог, и было ясно, что человек не хочет называть свое имя.
   - Я говорю из автомата неподалеку от того места, где упал  пьяный,  а
люди поленились его поднять.
   - Я могу туда подъехать через  тридцать  минут,  -  Гуров  облегченно
вздохнул.
   - Лев Иванович, надеюсь, вы будете один.
   - Обязательно.
   - Тогда жду.
   Гуров надел плащ, запер кабинет и быстро вышел на улицу. Крячко уехал
на "Жигулях", не хотел у вокзала оставлять "мерседес": и угнать могут, и
машина обязывает. Так что Гуров сел за руль "мерседеса", хотя  и  некому
было на нем "виснуть", проехал переулками, сквозным двором, выскочил  на
Садовое, остановился, лишь убедившись, что  за  ним  никто  не  следует,
поехал дальше. Когда звонивший сказал: "упал пьяный, а  люди  поленились
его поднять", сыщик понял, что звонит Еланчук, напоминая,  как  упал  на
улице Чехова ныне покойный Байков.
 
*** 
 
   Они прогуливались по аллее на Воробьевых горах, молчали, Гуров курил,
Еланчук вертел в руке сырую веточку. По дороге он  в  нескольких  фразах
объяснил сыщику  свое  положение,  помощи  просить  не  стал,  факт  его
появления и рассказ были достаточно красноречивы и для опытного человека
пояснений не требовали. Теперь сыщик думал,  бывший  гэбист,  ныне  член
мафии, ждал решения, практически приговора, так как никто, кроме Гурова,
помочь уже не мог.
   - Поздненько вы обратились, Юрий Петрович, - сказал  Гуров,  понимая,
что начал не по-мужски: между профессионалами  говорить  вещи  очевидные
несолидно. - С какой стати я буду рисковать и помогать преступнику?
   - Без комментариев! - Еланчук ударил веточкой по брючине.
   - Крови на вас нет?
   - Нет. И киднэппинга на мне нет, сделано было за моей спиной. Я  лишь
помогал вам получить здорового ребенка.
   - Обменять, - уточнил Гуров.
   - Обмена не получилось, ребенка просто вернули.
   - Допустим, - Гуров выщелкнул окурок. - Наркотики.
   - Прямое соучастие, не отрицаю.
   - Все равно тюрьма.
   - О моей роли знают два человека. Вы и Жеволуб.
   - Он из наших, человек грамотный, хотя и прикидывается дурачком. Ваша
версия,  Юрий  Петрович,  мне  нравится.  Возможно,  так   и   задумано:
ликвидировать  вас,  имитировать  уход,  сохранить  главных  фигурантов.
Возможно, - повторил Гуров. - Я понимаю все, кроме одного - на кой  черт
вы мне нужны?
   - Без комментариев! - Еланчук вновь хлестнул веточкой.
   - Хорошо, хорошо, понимаю, вы человек ценный, но не настолько,  чтобы
я рисковал собственной шкурой. Если я вляпаюсь, мне тоже можно  повесить
соучастие. А врагов у меня хватает.
   Еланчук ничего не ответил, понимая, что Гуров ищет выход, если бы  он
решил отказать, то и разговора бы не было.
   - Ничего обещать не могу,  -  после  долгой  паузы  сказал  сыщик.  -
Жеволуб? Если его взять, он заговорит и вас  сдаст.  Обязательно.  -  Он
почесал седеющий висок. - Если его оставить в покое...
   - То он меня убьет, - подсказал Еланчук.
   - Вас так просто убить?  Он  не  захочет  из-за  вас  садиться,  даже
рисковать  не  станет.  Принимайте  меры  предосторожности,  вы  человек
профессиональный.
   - Я разработчик, у меня даже нет оружия.
   - Одолжить? - усмехнулся Гуров. - Кстати,  господин  разработчик,  вы
должны были предвидеть, что некто Гуров вам может  понадобиться,  почему
не предупредили?
   - Я узнал о киллере одновременно с вами, лишь после смерти Валентино,
- ответил Еланчук, поскользнулся и чуть было не упал. - Как вам  удалось
выявить и взять киллера?
   Гуров напряженно думал, как с наименьшим риском для себя сохранить  и
использовать бывшего гэбиста.
   - Как выявил, не скажу, а взял обыкновенно,  руками.  Или  вы  умеете
брать иначе?
   - Я никак не умею.
   - И на кой черт вы мне нужны? - риторически спросил Гуров. - Человека
Организации, окопавшегося в "Стоике",  вы  не  знаете.  Канал  пересылки
наркотика через западную границу не знаете. Кто убил юриста Байкова,  вы
тоже не знаете.
   - Я имею связь с представителем Организации в Москве. Подумайте,  Лев
Иванович, как данную связь можно использовать.
   - Я думаю, а вы мне мешаете, - Гуров кивнул в сторону "мерседеса".  -
Пошли, нам не хватает простудиться.
   Они сели в машину, Гуров включил мотор и печку, скоро стало тепло.
   - Виктор Жеволуб работал у нас, позже у вас, изображает  дурачка,  но
парень не простой, - задумчиво произнес Гуров. - Его следует  обесточить
и не только потому, что он угрожает вашей драгоценной жизни,  он  мешает
мне. Я не люблю, когда мне  мешают,  -  сыщик  рассуждал  вслух,  словно
находился в машине один, неожиданно,  без  всякой  связи  со  сказанным,
спросил:
   - Давно вы завербовали Елену?
   - Елену? Завербовал? - Еланчук  смотрел  недоумевающе.  -  Вы  с  ума
сошли? - он понял, что Гуров не поверит, и торопливо продолжал:
   - Да будь она моим агентом, я бы  ее  так  подставил?  Она  ближайшая
подруга моей жены. Трудно поверить в подобное стечение обстоятельств...
   - Трудно, - перебил Гуров. - Я и не верю.
   - Я бы тоже не поверил, - согласился Еланчук. - На работу  в  "Стоик"
устроил Елену действительно я.  Она  ничего  не  знает.  И  вы  напрасно
подумали, что ужин  в  "Дели"  и  наша  последующая  встреча  были  мною
подстроены. Я встретился с Еленой по просьбе жены, дела семейные, мне  и
в голову не приходило, что вы за ней  можете  наблюдать.  Я  никогда  не
стану вмешивать жену в свою работу. И в тот вечер, когда  Елена  заехала
на полчасика к жене, дела тряпичные, это я, узнав, что у  вас  свидание,
подговорил Елену позвонить и предложить заехать. Я человек  самолюбивый,
хотел проводить Елену до машины, "познакомиться" с вами,  доказать,  что
тоже не лыком шит. А киллера я не знал, и связи у меня с ним никогда  не
существовало. Можете не верить, только все именно так и было.
   - А теперь помолчите, Юрий Петрович, - Гуров  закурил,  откинулся  на
сиденье, начал просчитывать ситуацию.
   Наблюдение не ведется, один на  один  гэбист  ликвидировать  меня  не
рискнет.  Он  вообще  не  по  этому  делу.  Он  говорит  правду,  филиал
Организации в СП "Витязь" ликвидируется. Что Елена не работает на мафию,
Гуров понял, когда киллер пришел в ловушку у ресторана. А уж когда сыщик
обнаружил в сумке Елены пудреницу с "жучком", последние сомнения отпали.
Еланчук никогда бы не позволил агенту принести с собой  такую  улику.  И
хватит думать о пути пройденном,  прокладывай  дорогу  вперед,  приказал
себе сыщик и сказал:
   - Я вам ничего не  обещаю,  буду  стараться.  Дальнейшее  зависит  от
нашего с вами ума и везения. Глава тринадцатая БЕЛОРУССКИЙ ВОКЗАЛ
   Гуров высадил Еланчука у метро "Университет", поехал к дому  и,  хотя
считал, что опасаться ему в  данный  момент  нечего,  машину  оставил  в
Мерзляковском переулке, прошелся по бульвару, даже  присел  на  лавочку,
закурил. Поднявшись на два этажа выше, чем следовало,  он  спустился  по
лестнице, осмотрел дверь квартиры, лишь убедившись, что все  в  порядке,
вошел и, не доверяя замкам, заперся на массивную щеколду.
   Мысль обратиться за помощью к Шалве Гогишвили у сыщика появилась  еще
на Воробьевых  горах,  но  он  ее  гнал:  уж  очень  не  хотелось  вновь
пользоваться услугами авторитета уголовного мира. Гуров не любил  играть
в прятки сам с собой, знал, податься больше не к кому и нечего мучаться,
искать оправдания. Однако и готовя нехитрый ужин, и перемыв  посуду,  он
еще долго расхаживал по  квартире,  прежде  чем  опустился  в  кресло  и
позвонил. Шалва снял трубку сам, низкий  голос  и  акцент  спутать  было
невозможно, но Гуров, предоставляя авторитету возможность  от  разговора
отказаться, сказал:
   - Добрый  вечер.  Извините  за  поздний  звонок.  Можно  попросить  к
телефону Шалву Давидовича?
   - Спрошу, - прогудел Шалва. - Кто говорит?
   - Гуров.
   - Лев Иванович? Рад тебя слышать. Не узнал, богатым будешь.
   - Я тоже не узнал тебя, Шалва, - солгал Гуров. - Как  здоровье  жены,
детей?
   - Спасибо, хорошо живем, дружно. Как твое здоровье?
   - Спасибо, Шалва, бог милует.
   - Да, бог, да, - Шалва зацокал языком. -  Но  человек  должен  и  сам
заботиться о себе. Слышал, ты ушел из ментов, это верно?
   - Верно, Шалва, место сменил, работа осталась прежней.
   - Плохо, - Шалва вновь  зацокал.  -  Ты  не  мальчик,  дорогой,  надо
жениться, растить сыновей. Извини, Лев  Иванович,  совсем  старый  стал,
советы умные даю. Какие заботы у тебя?
   - Ты Витьку Жеволуба помнишь? - спросил Гуров.
   -  Плохой  человек,  совсем  гнилой,  -  в  голосе  Шалвы   появилась
настороженность. - Он в восемьдесят втором моего  друга  взял,  не  было
ничего, анашу  подсунул.  Плохой  человек.  Он  из  органов  ушел,  чего
спрашиваешь?
   - Витька мешает мне, помоги, Шалва.
   Авторитет не отвечал. Гуров  догадался,  что  Князь,  -  южане  любят
красивые клички - понял не правильно  и  виноват  в  этом  сам,  нарушил
паузу:
   - Извини, Шалва, я не сыщик, а болван, должен говорить  яснее.  И  ты
плохо подумал обо мне. Князь. Я тебя понимаю, раз человек  мешает,  надо
его убрать. Все так, но я имею в  виду  лишь  убрать  в  сторону,  а  не
ликвидировать.
   Шалва громко вздохнул, заговорил весело:
   - Эта жизнь нас совсем покалечила! Понимаешь,  дорогой,  каждый  день
слышишь о разборках, смертях, мозги вбок пошли. Я за тебя испугался,  за
себя, старого, испугался, решил, все - поехали. Если такой человек...
   - Хорошо, Шалва, не оправдывайся, извини,  что  перебил.  Я  виноват,
плохо, неточно выразился. Ты лишь присоветуй Жеволубу уехать на недельку
из Москвы.
   - Так-так, - Шалва рассмеялся. - Конечно,  дорогой,  переговорю.  Как
тебе позвонить?
   Гуров дал свой телефон, поблагодарил, хотел  сказать,  что  теперь  с
него причитается, промолчал - такие вещи подразумевались сами собой.
 
*** 
 
   На следующий день Еланчук, как обычно, приехал  в  офис  СП  "Витязь"
около девяти, зашел к секретарше, чтобы взять почту, и удивился, увидев,
что девица уже на месте, так как обычно она появлялась на час позже.
   - Доброе утро,  Вера,  -  он  кивнул,  взял  стопку  газет.  -  Такой
пасмурный, серый день, а вам не спится?
   - Юрий Петрович, как жить будем? - Вера всхлипнула,  некрасиво  кривя
рот и обнажая редкие зубы. - Куда нам теперь?
   - А что случилось? - Еланчук присел на  стул,  почувствовал  -  вести
будут недобрые.
   - Вы не в курсе? - девица прижала платок к покрасневшим глазам. -  Ну
да, вы вчера после обеда уехали. Разорились  мы,  лопнули!  Сам,  -  она
кивнула на дверь начальника,  -  уже  распродает  машины,  факсы-шмаксы,
карманы набивает.
   - Верочка, успокойтесь,  расскажите  все  по  порядку.  Я  ведь  тоже
работаю в данной лавочке, мне интересно, -  Еланчук  поддернул  брючину,
закинул ногу на ногу.
   - И рассказывать нечего. Вчера после обеда собрал нас  этот,  -  Вера
снова кивнула на дверь, - и сообщил,  что  кто-то  был  должен  нам,  мы
должны другим, в общем, приветик!  Собирайте  вещички,  разбегайтесь  по
домам. Обещал чего-то еще подбросить, врет, конечно.
   - Он здесь? - спросил Еланчук.
   - Как же, дождетесь! Вот пришла спозаранку, поддежуриваю.  Вчера  как
вышли из этих дверей, так брызнули все в разные стороны! Сей  минут  ваш
амбал звонил, как его?
   - Виктор, - подсказал Еланчук, - Жеволуб.
   - Во-во! Слюнявая свинья!  -  девица  дернула  плечиком,  скривилась,
видимо, воспоминания об  охраннике  не  доставляли  ей  удовольствия.  -
Говорит, передай моему шефу, значит, вам, Юрий Петрович, мол,  приболел,
в больницу ложусь. Каково? Он приболел? Все, с концами, накрылись медным
тазом!
   - Все проходит, - философски изрек Еланчук и прошел в свой кабинет.
   Что контору прикроют,  Еланчук  не  сомневался.  Почему  так  быстро?
Жеволуб скрылся, это очень плохо и опасно. Когда  он  рядом,  спокойнее.
Сейчас он готовится к выполнению  задания,  то  есть  ликвидации  своего
бывшего шефа. Я не  Гуров,  мне  не  уберечься.  Еланчук  сел  за  стол,
развернул газету  и  нервно  зевнул.  Потягаться  в  уме,  теоретических
выкладках я с сыщиком еще могу, а  в  острых  ситуациях  я  против  него
пустое место. Почему пустое? Труп отнюдь не  пустое  место,  это  вполне
материальное мертвое тело. Позвонить, что  сказать?  Просить,  чтобы  он
меня спрятал в подвал, как мешок картошки на  черный  день?  Только  без
нервов, приказал  себе  гэбист.  Или  ты  не  бывал  на  грани  провала?
Случалось,  правда,  тогда  грозила  лишь  тюрьма.  Он  был   человеком,
прошедшим отличную школу, и быстро взял себя в руки, начал  просчитывать
ситуацию, пытаясь предугадать,  где,  как  и  когда  собирается  напасть
Жеволуб.
   От этого "увлекательного"  занятия  его  оторвал  телефонный  звонок.
Еланчук снял трубку, с удовлетворением  отметив,  что  рука  у  него  не
дрожит, даже не потеет.
   - Добрый день, вас слушают.
   - Добрый, хотя и пасмурный, - произнес уверенный, слегка  насмешливый
голос. Еланчук сразу узнал Гурова. - Ваш ближайший приятель не вышел  на
работу, так вы не волнуйтесь, Юрий Петрович, человек жив и здоров.
   - Он звонил секретарю, сказал, что болен, даже упомянул больницу.
   - Врет. По моим данным мужик здоров, сейчас либо пакует чемодан, либо
уже уехал из Москвы. Он вернется не раньше, чем через неделю. Кстати,  я
сегодня тоже улетаю на несколько дней.
   - Даже так? - Еланчук замялся. - "Витязь" разорился, и его  прикрыли,
так что по данному номеру вы больше не звоните.
   - Разорился? Вот беда! Капитализм  -  не  только  хлеб  с  маслом,  а
коммерция - не всегда купи-продай, - усмехнулся
   Гуров. - Я из своего отлета секрета не делаю, кому  интересно,  пусть
узнает.
   - Я вас понял, передам обязательно, всего вам доброго.
   - Спасибо, счастливо оставаться.
   Еланчук некоторое  время  разглядывал  телефонную  трубку  как  нечто
малознакомое, бережно положил на  место.  Жеволуба  выслали  из  города?
Быстро работает Гуров. Как ему такое удалось? Естественно, он  не  может
задействовать официальные органы,  дал  команду  через  агентуру.  Но  у
сыщика угро, какой бы он талантливый ни был, нет и не может существовать
агентуры под Жеволубом. Однако  факт  остается  фактом:  амбала  убрали,
неделя мне гарантирована. Как передать дезу, что  Гуров  улетает?  Сыщик
сообщил дезинформацию, сомнений нет, никуда он  не  улетает,  выманивает
наркотик  из  укрытия.  "Витязь"  прикрыл  и  выбросил  на   свалку   за
ненадобностью американец, тут также сомнений нет. Тогда  он  должен  мне
позвонить, каждый день звонит, сегодня появится непременно.  А  если  он
распорядился о моей ликвидации и  успокоился?  Так  не  бывает,  человек
должен  получать  подтверждение,  что  приказ  выполнен.  Гость   обязан
перестраховаться, тем более, когда он имеет дело с русским