ил лежащий на подоконнике пистолет с глушителем. В  том,
что он убьет лощеного полковника, Илья не сомневался,  и  выстрел  будет
тихий, за воротами станции практически не слышный.  Сидя  в  комнате  за
шторой, проигрывая все свои  действия,  он  чувствовал  себя  абсолютным
хозяином чужой жизни. Мент многим  изувечил  жизнь,  наверняка  убил  не
одного человека, теперь настал и его час.

***

   В стволе толстенной сосны, на которой  сидел  Гуров,  имелось  дупло,
может, в нем раньше кто-то и жил, белка или  какая-нибудь  птица.  Сыщик
пользовался дуплом как бездонной пепельницей.  Он  сидел  расслабившись,
вытянув  длинные  ноги,  терпеливо  ждал,  не  ощущая   пред   стартовой
лихорадки, его даже клонило в сон. Гуров испытывал подобное состояние не
впервые; как  объяснили  врачи,  такова  его  индивидуальная  защита  от
нервной перегрузки. Когда раздастся звонок, машина включится  мгновенно,
с пол-оборота.
   Гуров прекрасно понимал, что в министерстве давно  известно,  где  он
находится и чем занят. Сыщик отлично знал,  что  чувствует  Орлов.  Петр
сейчас, должно быть, убеждает себя, что раз Лева уперся, значит, уверен,
а  промахивается  сыщик  крайне  редко.  А  занят  генерал  какой-нибудь
бездумной и нудной работой, может быть,  вычерчивает  никому  не  нужный
график.
   Первый  зам,  имя-отчество  которого  Гуров   не   желал   запоминать
принципиально, узнав, что зарвавшийся полковник нарушил повеление свыше,
злорадно улыбнулся. Возможно, он даже распорядился приготовить  карающий
приказ. Сейчас  он  находится  на  очередном  заседании,  где  готовится
грозный документ, обязующий к немедленной мобилизации сил для  нанесения
последнего, решающего удара по организованной преступности.  Подавляющее
большинство   присутствующих   на   совещании   генералов   реально   не
представляет, что такое организованная  преступность,  с  чем  ее  едят.
Кое-кто из приглашенных, знающие преступность, разумно помалкивают. И на
подобном совещании было бы нелепо заявить,  что  на  успешную  борьбу  с
преступностью требуются годы и что начинать следует с  самого  верха,  с
кабинетов, в которые милицию просто не пускают. ФСБ и прокуратура  войти
в те кабинеты могут, но  лишь  для  того,  чтобы  быстро  убраться  и  в
ближайшие дни освободить свои несладкие должности.
   Данные соображения находились на периферии его сознания, так  как  не
имели конкретного отношения к делу. Неспешным, но твердым шагом  подошел
Станислав и доложил:
   -  Инженер  с  хозяином  ерундой  занимаются,   шестеро   ментов   из
райуправления пьют пиво, и не только его, играют в домино. Я  хотел  бы,
чтобы ты отвлекся от самосозерцания и взглянул на одну комнату.
   - Слушаюсь, мой друг. Слушаюсь. - Гуров поднялся,  отряхнул  брюки  и
пошел следом за Станиславом.
   Начал Гуров с раздевалки, где сейчас "отдыхали" шестеро милиционеров.
   - Встать, - негромко сказал он, стоя на пороге. -  Кто  не  знает,  я
полковник главка, и вы находитесь в моем распоряжении.  Комнату  убрать,
пустую посуду вынести. Кто старший?
   - Старшина Сердюк, - вытянулся сорокалетний крепыш с красным и потным
лицом.
   - Старшина, вы всегда на работе выпиваете?
   - Никак нет! - Старшина смотрел не моргая.
   - Значит, сегодня день особенный? Боюсь, вы  его  надолго  запомните.
Всем принять душ, привести себя в надлежащий порядок. - Гуров  посмотрел
на старшину. - Давно в милиции, Сердюк?
   - Восемнадцать лет, господин полковник!
   - Хорошо. Командуйте, я на вас надеюсь.  -  Гуров  повернулся,  пошел
следом за Станиславом.
   Они  подошли  к  железной  двери,  над   которой   имелась   надпись:
"Инструментальная".
   - Хорошее слово, русское. Даль о нем и не слышал. - Гуров потянул  на
себя полуприкрытую дверь и вошел в квадратную комнату метров пятнадцати.
   В углах стояли  железные  шкафы,  стены  были  увешаны  полками,  пол
застлан линолеумом, на подоконнике зарешеченного окна виднелся кактус.
   - Хорошая инструментальная, чистая, новая. - Гуров  оглядывал  полки.
Не   струганные   самоделки,   а   магазинные,   возможно   иностранного
производства.
   - Стас, будь другом, позови хозяина,  -  сказал  Гуров,  прошелся  по
линолеуму, топнул.
   - Здесь мы, - сказал  немедленно  объявившийся  Полоз.  -  В  проекте
инструментальная отсутствовала. Может, за бугром нашим инструментом и не
работают, но нам пока много железок требуется. Случается, механик  какой
ключ оставит, потом час ходит, его ищет.
   - Ясное дело, -  согласился  Гуров.  -  Анатолий  Иванович,  а  почем
полочки обошлись?
   - Полочки? - Полоз наморщил лоб,  вспоминая.  -  Черт  его  знает,  в
бухгалтерии можно узнать.
   Гуров верил, что хозяин цену полок может и не знать, но тот факт, что
Полоз начал без толку шарить  по  карманам  халата,  вынул  из  брючного
кармана носовой платок, положил обратно, сыщику понравился.
   - Анатолий Иванович,  дайте  команду  рабочим  полки  снять,  комнату
очистить. - Гуров подчеркнуто смотрел хозяину в глаза.
   - Зачем? На каком основании? - возмутился Полоз.
   - Следователь городской прокуратуры  разрешил  мне  осмотреть  данную
станцию.  -  Гуров  достал  из  кармана  бумагу,  подписанную  Гойдой  и
скрепленную печатью.
   - Да вы  скажите,  что  конкретно  ищете.  Может,  мы  сами  вам  все
предъявим, - пытаясь успокоиться, заявил хозяин.
   - Это вряд ли. Статья большая. - Гуров повернулся к  Станиславу,  тот
кивнул. - Мы ищем героин. Объем пакета невелик,  искать  будем  долго  и
тщательно.
   - Я что-то не замечал, может, кто наркотиком и балуется, за каждым не
уследишь. Но ломать инструментальную я не разрешу.
   - Ваше дело. Но если мои люди займутся этим,  то,  боюсь,  они  могут
повредить стены. - Гуров продолжал изучать Полоза. - Вас  в  армии  чему
обучали?
   - Я не только служил, но, в отличие от вас, и воевал в Афганистане  и
Чечне. Я стрелок, - ответил с некоторым пафосом Полоз.
   - Хороший? - Гуров  фиксировал  каждое  движение  хозяина  и  заметил
нервный румянец на бледном одутловатом лице.
   - К делу не относится. - Полоз направился к выходу и на ходу сказал:
   - Сейчас распоряжусь, ребята сделают. - И ушел.
   - Стас, зови старшину с командой, иначе мы будем ждать до  вечера,  -
приказал  Гуров  и  повернулся  к  стоявшему  молча  инженеру.  -  Семен
Константинович, благодарю за помощь, думаю, ваши знания в дальнейшем  не
понадобятся. Но вы, на всякий случай, далеко не уходите.
   Естественно, старшина с пятеркой молодцов явились раньше  сотрудников
станции.
   - Старшина, эта комната - ваш объект, для начала необходимо снять все
полки, вынести шкафы, в общем, очистить помещение, - приказал Гуров. - Я
буду здесь, рядом, возникнут вопросы - обращайтесь.
   Гуров и Станислав вышли из мастерских,  Гуров  закурил.  Мимо  прошел
рабочий Сычов, тут же  появился  Котов,  подошел  и  не  очень  уверенно
сказал:
   - Женька явно нервничает. - Он помолчал. - Так, может,  у  него  мать
заболела?
   - Случается, - согласился Станислав. - Пойду взгляну на свой  объект,
что-то он задерживается. Звонить ему вроде некуда, бежать еще рано.
   Но Станислав не успел даже  отойти,  подлетел  разъяренный  хозяин  и
закричал:
   - Ваши бугаи сломали полку!
   - Она была треснутая, - сказал подошедший старшина.
   - Анатолий Иванович,  я  вас  предупреждал,  что  в  своем  хозяйстве
бережнее разбираются сами хозяева.
   Хозяин открыл было рот, но под взглядом сыщика сник, ругнулся и пошел
в помещение.
   Рабочие лишь обозначали видимость помощи, но милиционеры, подгоняемые
старшиной, довольно быстро очистили  комнату.  Гуров  вошел,  огляделся,
подозвал хозяина и спросил:
   - Под линолеумом никакого люка не имеется?
   - Люка  нет.  Давно  имелась  лестница  вниз,  не  знаю,  что  хотели
строители. Лестница -  всего  десяток  ступенек;  я  велел  заложить  ее
кирпичом, вот и получилась комната, - ответил равнодушно Полоз.
   - Извините, - вмешался инженер. - Я пришел  на  этот  участок  позже;
кажется, здесь собирались прокладывать коммуникации, но позже отказались
и вошли с другой стороны.
   - Спасибо, Семен  Константинович,  -  сказал  Гуров  и  повернулся  к
хозяину. - Анатолий Иванович, распорядитесь снять линолеум,  может,  еще
пригодится.
   Хозяин взглянул на  крепких  молодых  ментов,  понял:  они  в  минуту
раздерут линолеум на тряпки, и позвал своих рабочих.
   Линолеум сняли быстро, обнажился бетонный пол,  посередине  виднелась
большая заплата из кирпичной кладки.
   - Придется вскрывать, - вздохнул Гуров и посмотрел на часы. - Обедать
не пора?
   - У меня каждый жрет в зависимости от работы, - сказал хозяин.
   - Старшина, сорок минут на обед,  -  объявил  Гуров  и  отвел  его  в
сторону. - Смотайся в управление, куда хочешь, но  два  лома  раздобудь.
Понял?
   - Потому и старшина, что понятливый, - мент усмехнулся. - Сделаю.
   - Валяй, старшина. - Гуров хлопнул Станислава по плечу. - Не верю  я,
что хозяин может дернуть, но ты пригляди за ним.
   - Котову прикажу, мне самому есть  за  кем  приглядывать,  -  ответил
Станислав.
   Гуров понял, взглянул недовольно, однако промолчал.  Станислав  вновь
направился в лесок, сорвал травинку, прилег за кустом.
   Запасливее  всех  оказалась  супруга  Котова,  и  он  начал   раздачу
бутербродов с потрясающе вкусными котлетами.  Последним  Гриша  разыскал
Станислава, протянул ему еду и бутылочку сока, лег рядом.
   - Стас, ты вроде как в засаде.
   - Угу, - Станислав жевал, кивнул одобрительно, запив последний кусок,
ответил:
   - Вроде как в засаде, не знаю на кого, Гриша. Ты шибко умный,  скажи,
если ты хищника потихонечку  удавливаешь,  хищник  так  и  погибнет,  не
дернувшись? Он не попытается освободиться, не захочет  тяпнуть  тебя  за
горло? Взойдет на крест, словно христианин?
   Гриша долго не отвечал, беззвучно пошевелил губами, вздохнул,  затем,
как бы через силу, сказал:
   - Зверя не вижу. Полоз обыкновенный гад. Не удивлюсь, если выяснится,
что людей убивал именно он. А чтобы кто бросился  сегодня,  как  я  тебя
понимаю, на Гурова, такого зверя я не вижу.
   - А кто тебе сказал,  что  он  должен  находиться  здесь?  -  спросил
Станислав.
   Хозяин техстанции и Гуров стояли в пустой комнате, где недавно лежали
инструменты, и смотрели на аккуратный квадрат кирпичной кладки в  центре
пола.
   - Вы довольны? - спросил Полоз. - Здесь никакого наркотика  уж  точно
не спрятано.
   - Не знаю, вскроем, посмотрим, - ответил Гуров.
   И тут  Полоз  проявил  незаурядную  сообразительность,  усмехнулся  и
ответил:
   - Героин не золото, его не станут упрятывать на века, наркотик должен
находиться под рукой.
   - Не наркоман, судить не берусь. - Гуров жестом  позвал  старшину.  -
Привезли? Зови ребят, вскрывайте.
   - Не имеете права! - Хозяин встал на кирпичную заплатку. -  Сломаете,
кто станет заново класть?
   Два молодых милиционера с ломами в руках подошли, ждали команды.
   - Глупости и милицейский беспредел! - закричал хозяин. -  Это  личная
собственность! Я буду жаловаться прокурору!
   - Здравствуйте! - На пороге появился следователь прокуратуры. Он  был
в мундире, чем несказанно удивил Гурова. Сыщик не знал, чему  удивляться
больше - появлению следователя или его мундиру. - Я старший  следователь
городской прокуратуры, вот  необходимые  документы.  -  Он  открыл  свою
папку, начал перебирать бумаги.
   - Да делайте что хотите! Ваша власть! - Хозяин вышел.
   Гуров  пожал  следователю  руку,  махнул  милиционерам,  они  ударили
ломами. Брызнули кирпичные осколки. Гуров и Гойда вышли на улицу.
   - Какими судьбами, Игорь Федорович? - спросил Гуров.
   - Начальство распорядилось. - Гойда развел короткими руками с пухлыми
ладошками. - К прокурору явился его  помощник  Драч,  которого  накрутил
твой генерал. Я слышал, ты чуть ли не против министра попер? Прокурор  у
меня еще интересовался, достаточно ли ты разумен?
   - Временами, - ответил Гуров. - Хорош я буду, если тел не найду.
   - Тогда мы все окажемся в  дерьме,  -  несколько  равнодушно  заметил
Гойда. Он был человеком высочайшего самообладания. - Ты сам-то убежден?
   - Игорь, ты  бываешь  когда-нибудь  абсолютно  убежден  в  виновности
подследственного? - спросил Гуров. - У меня имеется практически все. Нет
только трупов.
   - Тогда у тебя нет ничего, - подвел итог Гойда.
   У  техстанции  остановилась  "Волга",  из  которой  выбрался   тучный
полковник.
   Станислав  оставил  Котова,   подбежал   к   полковнику,   начальнику
райуправления, которого сыщик накануне вечером  отвез  домой.  Полковник
едва  кивнул  Станиславу,  как  человеку   малознакомому,   и   хриплым,
срывающимся голосом спросил:
   - Кто главный в творящемся беспределе?
   Его заместитель подполковник Суворов из машины не вышел, а опер Вагин
выбрался с противоположной стороны, подошел к Станиславу и тихо сказал:
   - Вы, коллеги, кажется, сильно вмазались.
   Гуров стоял рядом со следователем прокуратуры,  встречать  прибывшего
не собирался, так как ничего хорошего от его визита не  ждал.  Начальник
райуправления подошел сам и, дыхнув густым перегаром, сказал:
   - Вы полковник Гуров? Вы вчера подослали ко мне  сотрудника,  который
ввел меня в заблуждение, так что теперь я невольно оказываю помощь вашим
противоправным действиям.
   - Извините, но законность действий полковника определяет прокуратура,
- спокойно ответил Гойда.
   - А я имею приказ руководства! - вспылил полковник.
   - Факт вашей биографии, - парировал Гойда.
   - Где мои люди? Я не желаю иметь никакого отношения к  происходящему.
- Полковник натужно закашлялся, казалось, сейчас его вырвет. - Я забираю
своих людей. Данный объект расположен  на  моей  территории,  здесь  все
подчиняются моим приказам!
   - Желаете самоопределения? - спросил
   Гуров. - Вашими людьми я не руковожу, можете их забрать.
   Стоявший чуть поодаль Полоз слушал, как препирается начальство, после
слов Гурова хозяин подбежал к ним:
   - Господин  полковник,  станция  принадлежит  мне  на  правах  личной
собственности, они ломают...
   -  Заткнись.  -  Начальник  райуправления  взглянул  на  хозяина  без
симпатии. - Нанесенный ущерб вам будет возмещать полковник Гуров.
   - По решению суда, - заметил Гойда.
   - Как старый мент,  скажу  тебе,  полковник.  -  Прибывший  начальник
посмотрел на Гурова с сожалением. - Ты зарвался,  тебе  даже  победу  не
простят, о неудаче я уже не говорю.
   - Идемте, идемте, - хозяин  открывал  двери.  -  Взгляните,  что  они
творят.
   Кирпичи лежали лишь в два ряда, под ними обнаружились доски,  их  тут
же оторвали, и  теперь  в  центре  пола  зияла  квадратная  дыра.  Гуров
принюхался, трупного запаха не  ощущалось.  Завидев  своего  полковника,
старшина подал команду "смирно", рядовые побросали инструмент, встали  и
замерли.
   - Вы кому служите, сукины дети? - рявкнул полковник.
   - Дежурный приказал! - У старшины перехватило дыхание.
   - Чтобы через минуту здесь никого не было! С дежурным я разберусь.  -
Полковник повернулся к Гурову. - И что вы тут нашли?
   - Надо взглянуть, - ответил  Гуров.  Станислав  оттеснил  начальство,
нырнул в дыру, сказал:
   -  Здесь  лестница,  нужен  фонарь.  Вездесущий  и  запасливый  Котов
протянул Станиславу мощный фонарь и тоже  стал  спускаться  вниз.  Гойда
сжал Гурову руку, кивнул и прошептал:
   - Спокойно, Лев Иванович. Спокойно. Вы же сами любите повторять,  что
еще не вечер.
   Начальник райуправления тяжело дышал, отвалив губу.  Гуров  вынул  из
кармана фляжку, отвел "больного" в сторону.
   - Глотни, может прихватить. Мне только твоего трупа и не хватает.
   Полковник сделал несколько глотков, вернул фляжку, пробормотал:
   - Видно, ты стоящий мужик... Жалко тебя.
   - Нормально. Пробьемся, - ответил Гуров, не сводя взгляда  с  темного
проема.
   Блеснул  луч,  показалась  голова  Станислава.  Он  ловко  выпрыгнул,
появился и Котов.
   - Ничего? Пусто?  -  Начальник  райуправления  повернулся,  пошел  на
выход.
   - Не тужи, полковник, - усмехнулся Вагин. - И отставники служат.
   - Как вы  сказали,  капитан?  -  Гуров  тяжело  взглянул  и  нехорошо
улыбнулся. - У вас второго Робера не имеется?
   - Не понял, господин полковник! - Вагин невольно вытянулся.
   - Значит, не шибко умен.  -  Гуров  достал  пачку  сигарет,  пошел  к
выходу, Станислав двинулся следом, но Гуров бросил через плечо:
   - Оставь меня, надо сосредоточиться.
   Станислав отстал, но не намного. Оказавшись  на  улице,  он  побежал,
обогнул станцию, хотел пересечь дорогу другу к лесу.
   Гуров шел  медленно,  порой  поддавая  ногой  пустую  пачку  сигарет,
консервную банку. Чем дольше сыщик думал, тем больше уверовал,  что  они
на верном пути, следует спуститься, все осмотреть самому.
   - Полковник, - услышал он негромкий голос и машинально опустил руку в
карман. - Не успеешь, просто повернись.
   Гуров  повернулся,  увидел  Илью  Титова,  направившего   на   сыщика
пистолет.
   - Брось немедленно! - крикнул Гуров. - Сопляк!
   - Хочу, чтобы ты видел свою смерть! - выспренне сказал  Илья,  что-то
хотел добавить, не успел.
   Два выстрела ударили дуплетом, парня резко отбросило в сторону. Гуров
провел ладонью по лицу, невнятно сказал:
   - Гойду сюда...
   Станислав хотел поддержать друга под  руку,  Гуров  оттолкнул  его  и
крикнул:
   - Кузьмич! Не бойся!
   Из-за разлапистого дуба вылетел пистолет,  высокая,  стройная  фигура
скрылась в кустарнике.
   Гуров посмотрел и зло крикнул:
   - Господь, не так сдаешь! Грешно!
   - Ладно, праведник, иди, работай! - тоже недобро произнес  Станислав.
- Внизу пусто, но слишком чисто.
   Подбежали Гойда и Котов.
   - Вызывай бригаду, Игорь Федорович, - сказал Станислав.  -  Занимайся
своим делом. Одна пуля моя. Учти, твою работу  будут  рассматривать  под
микроскопом. Нас с Львом Ивановичем допросишь позже, сейчас у нас дела.
   - Стой! - Гойда взял Крячко за рукав. - Где второй? Стреляли двое.
   - Из леса стреляли, я не видел. -  Крячко  говорил  правду.  Сухотого
Валентина Кузьмича сыщик не знал.
   У ворот станции мялись ее хозяин и подсобный рабочий Гарик,  напротив
них стоял Валентин Нестеренко, который укоризненно говорил:
   - Рабочий день еще не окончен, вернитесь в  помещение  и  не  сердите
меня. - Увидев вышедшее  из-за  угла  начальство,  Нестеренко  простецки
доложил:
   - Лев Иванович, надо работать, а люди куда-то бежать собрались. Я вот
решаю: наручники надеть или они образумятся.
   - Наручники! - Гуров быстро прошел в ворота, крикнул:
   - У кого в машине есть фонари, тащите сюда.
   Лестничный пролет оказался коротким, потолок нависал метрах  в  двух,
не более, коридорчик в три шага упирался в стену.
   - Ну, полковник, бери в руки лом, - сказал Гуров, снимая пиджак, -  и
приготовь носовой платок.
   Сыщики встали рядом, ударили одновременно. После второго  удара  ломы
прошли  сквозь  перегородку,  стало  трудно  дышать,   в   лицо   ударил
сладковатый запах смерти.
   - Брось железо, Станислав, - приказал Гуров. - Мы  не  белоручки,  но
край знать следует.
   По  звонку  следователя  Гойды  приехала  бригада  из  МУРа,   начали
заниматься обследованием трупа Ильи Титова.
   -  Две  огнестрельные  раны,  обе  несовместимые  с  жизнью,  -   дал
заключение мед-эксперт.
   Неожиданно из подвала исчез фотограф; он появился  лишь  минут  через
пятнадцать, бледный, хлопнул ладонью по  своему  "Кодаку",  а  Гурову  и
Станиславу протянул по фотографии, сделанной "Поляроидом".
   Гуров лишь глянул и быстро убрал снимок в карман,  Станислав  смотрел
на свой снимок долго, потом тихо сказал:
   - Я положу данную фотографию на стол первого заместителя министра.  -
Повернувшись к Гурову, он зло оскалился:
   - А вы, господин, даже смотреть не желаете? И держите на  меня  злобу
за слишком точный выстрел? Я вас, чистоплюя, насквозь вижу! Вы считаете,
что спокойно подстрелили бы  Титова,  не  вынимая  руки