, мимоходом, - не переусердствуй. Удачи.
   Орлов ушел, сыщики долго молчали. Крячко увидел,  что  его  подпирает
троллейбус, поехал и смачно выругался.
   -  Скверно,  Станислав,  получается.   Мы   играем   с   неизвестными
противниками и по правилам, которых тоже не знаем.  Если  нельзя  верить
заместителю министра,  а  кабинет  зампрокурора  прослушивается,  то  не
знаю...
   - А ты матюгнись и полегчает,  -  ответил  Крячко.  -  Едем  в  офис,
попробуем обнаружить, кто ставит и снимает липучки.
   - Едем, только настроения нет, куражу.
 
*** 
 
   Гуров и Крячко приехали в офис, прошли  в  кабинет.  Станислав  сразу
матюгнулся, по-своему  мстя  слухачам.  Микрофоны  отравляли  жизнь,  не
давали возможности обсудить столь горячую  ситуацию.  Более  выдержанный
Гуров решил использовать прослушивание  с  пользой  для  себя  и  сказал
раздраженно:
   - Станислав, перетряхни мозги,  вспомни:  может,  тебе  попадался  на
глаза этот чертов Еланчук, или ты слышал о нем,  либо  он  в  агентурных
проскакивал?
   - Нет, уже сказано, у меня память на  имена  компьютерная.  -  Крячко
привычно включил кофеварку. - Забудь ты этого прокурорского  хмыря.  Ему
требуется - пусть копает. Он тебя, как  мальчика,  пытался  на  гоп-стоп
взять. Наркотики, надо такое придумать! Лев Иванович,  по  честному,  ты
когда-нибудь пробовал какое-нибудь зелье?
   - Анашу раз курнул, гадость. -  Гуров  взглянул  на  часы:  до  конца
рабочего дня оставалось около тридцати минут. - Не нравится мне разговор
в прокуратуре, в чем-то они нас подозревают.
   - На то и щука в море...
   - Пойду к Вагину, потолкую, может, он что знает.
   - Иди. Что мы с тобой ели сегодня? - Крячко натурально  закряхтел.  -
Меня постоянно в сортир тянет.
   Задуманная сыщиками операция с треском провалилась: в кабинете Вагина
и в туалетной комнате "жучки" прослушивания уже отсутствовали. Пока  они
ездили в прокуратуру, "жучки" сняли.
   Гуров зашел в приемную. Как и  положено  секретарю,  красавица  Елена
была на месте, но сумки ее уже были собраны.
   - Великий сыщик, чем порадуете одинокую женщину?  -  Елена  взглянула
испытующе. - Вам, психологу, прекрасно известно, что для нас, женщин, на
первом месте мужское внимание, на втором - новости и сплетни.
   - Елена, какие рестораны сегодня  предпочитает  молодежь?  -  спросил
Гуров и сел на стул для посетителей, поддернул брюки,  закинул  ногу  на
ногу.
   - Надо спросить у молодежи, - кокетливо улыбнулась Елена. -  Если  вы
интересуетесь моим вкусом, то напрасно, я  с  мужчинами  вашего  типа  в
ресторан не хожу.
   - Какое непостоянство! Не далее чем...
   - Я шутила, - перебила Елена и взглянула на часы. -  Красная  Шапочка
не может дружить с огромным Серым Волком.
   - Поставьте против моей фамилии  крестик.  -  Гуров  легко  поднялся,
вернулся в кабинет, где Крячко мучил себя кофе, так как его принципы  не
позволяли ему выпить рюмку раньше конца рабочего дня.
   Гуров врубил телевизор и магнитолу, сел рядом с другом.
   - Станислав, я никогда так не "плавал" и не опаздывал.
   - Ты никогда не работал по серьезному делу без аппарата. Ты брался за
главное, второстепенное поручал членам команды.
   - Где тут главное, где второстепенное? Начнем с этой конюшни, - Гуров
хлопнул ладонью по столу. - Через  нее  гонят  наркотик  из  Вьетнама  в
Германию.
   - Плетенная из тростника и бамбука мебель. Юдин получает полуфабрикат
уже заряженным, покрывает лаком, собирает мебель.
   - А я об  этом  не  думал?  Полостей  в  бамбуке  хватает.  Прекрасно
придумано, только слишком просто. Если зарождаются лишь  подозрения,  то
проверить пара пустяков.
   - Просвечивать? Думаешь, это возможно?
   - Проще, коллега. Достаточно просверлить в ножках крохотные дырочки и
подвести собаку, - ответил Гуров.
   - Ты умный.
   - А таможенники наверняка знают способы и проще.
   - Вот черт! Я от этой девчонки без ума! - Крячко указал на телевизор:
передавали рекламу "Сладкая парочка", танцевала юная брюнетка, кокетливо
подмигивала.
   - Оставим наркотики. Я таможню предупрежу, пусть у них голова  болит.
Какова цель сегодняшней беседы в прокуратуре? Кто что знает? И  кто  что
хочет узнать? Твое мнение?
   - Аналитик у нас единственный и непревзойденный, - усмехнулся Крячко.
   - То ли у Кутузова, то ли у Наполеона, точно не помню, был установлен
порядок: высказываться начинал младший,  чтобы  он  не  мог  поддакивать
старшему.
   - Ты больше образован, Лев Иванович. Не умничай и валяй,  раскладывай
пасьянс.
   - Трус несчастный! - Гуров взглянул на часы. -  Твое  время  истекло,
наливай.
   Крячко взял бутылку, плеснул в стаканы,  один  протянул  Гурову.  Тот
внимательно взглянул на содержимое, вздохнул:
   - Я не орел, ни черта не  вижу.  -  Отставил  стакан.  -  Думаю,  все
просто. - Он снова вздохнул.  -  Петр  соблазнил  замминистра  подписать
запрос, "соседи"  ответили,  что  похожий  человек  у  них  служил.  Два
ведомства были в курсе, но не прокуратура. Ни в запросе, ни в  ответе  о
наркотиках ни слова, а Федул мотал меня по наркотикам.
   - Ему приказали. - Крячко пригубил из  стакана,  взглянул  на  дно  и
пожалел о своей принципиальности.
   - Повтори, - Гуров тонко улыбнулся. - Когда ты нальешь в третий  раз,
я тоже выпью. Да, ему приказали и слушали мои ответы. Следовательно, наш
наркобарон имеет осведомителя именно в прокуратуре  и  захотел  получить
подтверждение   и   подробности.    Можно    предположить,    что    наш
высокопоставленный мент...
   - Мудак, - уточнил Крячко, подливая я стаканы.
   - Доверительно похвастался в прокуратуре, что уцепился за  наркотики,
и назвал генерала Орлова. А связи Петра со мной и устанавливать нечего.
   - У нас течет, но и у них не все днища целые, - подвел итог Крячко  и
вновь тоскливо взглянул на пустой стакан.
   - Ты либо ханжа, либо алкоголик, - сказал Гуров, налил  себе  граммов
сто и выпил. - А точнее, просто скверный клоун.
   - Младшего ногой пнуть каждый  может,  -  Крячко  состроил  обиженную
гримасу и без перехода продолжал:
   - Федула они не просчитали.
   - Он человек новый, решили - захочет выслужиться. Он очень  старался,
но глазами семафорил. Я, конечно, ни хрена не понял.
   - Ты бы в любом случае не раскололся, нам сейчас прокуратура даром не
нужна. Включить прожектора, осветить пустую  сцену,  всех  разогнать  по
темным углам.
   - Ну, парочка трупов на сцене оказалась бы  обязательно,  -  возразил
Гуров. - Первым они ликвидируют своего разработчика, затем Юдина,  потом
начался бы уже основательный гон на меня.
   - А  почему  бы  не  начать  именно  с  тебя?  Использовать  познания
Еланчука?
   - Мне чудится, что он тянет.
   - С каких дел? Если человек переходит из спецслужбы в наркомафию, так
шлепает по крови, брызги летят.
   - Упрощаешь.
   В кармане Крячко тренькнул  радиотелефон.  Гуров  взглянул  на  друга
удивленно.
   - Слушаю, - сказал Крячко. - Одна? Как он смотрится? Ты  не  голоден?
Сейчас  я  подскачу?  -   Он   убрал   аппарат,   посмотрел   на   друга
снисходительно. - Угадай.
   - Ты установил за Еленой наблюдение, и тебе сообщили, что она вошла в
какой-то  ресторан  с  мужчиной,  скорее  всего,  с   Юрием   Петровичем
Еланчуком.
   - Ну и черт с тобой! Тебе же хуже! Человек, не умеющий удивляться,  -
несчастный человек.
 
*** 
 
   Гуров оставил свою "семерку" у офиса, сел в "мерседес" Крячко,  вышел
на площади Маяковского, доехал  до  Белорусской,  тщательно  проверился,
перешел на другую линию и в конце  концов  вышел  из  метро  на  станции
"Улица 1905 года". Уже стемнело. Гуров позвонил в дежурную машину, через
минут двадцать, отпустив шофера,  припарковался  метрах  в  тридцати  от
"мерседеса" Крячко и начал наблюдать улицу.
   - Наконец-то, -  Крячко  укоризненно  покачал  головой,  когда  Гуров
прилег на заднее сиденье. - Ты не торопился.
   - Без комментариев. Скажи, как тебе удалось заполучить наружку?
   - У Гурова везде друзья, а  Крячко  вчера  на  Казанский  приехал,  -
ехидно ответил Крячко. - Я нашел не наружку, а верного мента с машиной и
радиотелефоном.
   - Расскажи, Станислав. Они  в  "Дели"?  Представляешь,  как  было  бы
славно к ним подсесть и предложить тост за дружбу?
   - Не представляю. Они могут не задержаться, командуй.
   - Уверен, что они разъедутся. Твой парень следует за Еленой, мы -  за
Еланчуком.
 
*** 
 
   Он помог сесть Елене за руль, галантно поцеловал ручку и раскланялся.
К ресторану постоянно подъезжали и  отъезжали  машины,  и  даже  опытный
разведчик не мог определить, что за Еленой последовали "жигули". Еланчук
прошелся по тротуару, резко свернул за угол, так же резко развернулся  в
обратную сторону.
   - И это все, чему он обучился? - удивился  Крячко.  -  Меню  довольно
скудное, надо сказать.
   - Смотри, сглазишь, - буркнул Гуров, который сидел в своей машине.  -
Ты идешь первым, я следом. Рванет на красный -  не  отпускай,  его  надо
взять сегодня.
   - А чего не брали, когда он садился за руль? -  Крячко  мягко  тронул
"мерс" следом за "опелем" Еланчука.
   - Все тебе расскажи, - Гуров тоже вырулил со стоянки.
   Еланчук  внимательно  смотрел  в  зеркало  заднего  вида,  "мерседес"
заметил, но в общем потоке машин не выделил, просто запомнил.  Когда  он
выехал на Садовое, то вновь увидел  "мерс"  и  уже  не  спускал  с  него
взгляда.  Перед  площадью  Маяковского  Еланчук  припарковался,  бежевый
"мерседес" пристроился метрах в десяти  за  "опелем".  Еланчук  вспомнил
свой разговор с генералом, о котором, естественно, не доложил Валентино.
А если он узнал и решил не  вникать  в  тонкости,  а  быстренько  убрать
помощника,  которым  заинтересовалась  милиция?  Но  шеф   придумал   бы
что-нибудь похитрее, не стал бы висеть в центре, вывез бы на дачу либо в
иное место. И на наружку не похоже - грубо  и  водитель  один,  хотя  на
заднем сиденье может оказаться и  второй  человек.  Нет,  так  никто  не
работает. Так сработал мой план или не сработал?
   Еланчук  так  увлекся  наблюдением  за  Крячко,  который   вышел   из
"мерседеса" и усердно пинал колеса, что не обратил внимания на "жигули",
которые припарковались перед ним.
   Гуров подошел к "опелю", постучал в боковое  стекло,  Еланчук  махнул
рукой, мол, проходите, я не извозчик. Гуров рассмеялся и вновь постучал,
Еланчук приспустил стекло, сердито спросил:
   - В чем дело? - и осекся, изображая удивление, даже  испуг.  Он  лишь
однажды видел фотографию Гурова, да и снимок был  плохой,  но  разведчик
узнал сыщика мгновенно.
   - Откройте, Юрий Петрович, по-моему, нам пора объясниться, -  сказал,
улыбаясь,  Гуров.  -  Не  обращайте  на  него  внимания,  -  сказал  он,
перехватив взгляд Еланчука в зеркало. - Это мой человек.
   - А вы сами, извините?
   - Несерьезно, Юрий Петрович, вы прекрасно  знаете,  кто  я,  но  если
настаиваете, - Гуров поклонился. - Гуров Лев Иванович.
   Еланчук долго и внимательно  разглядывал  Гурова,  затем,  растягивая
слова, сказал:
   - Таким я вас и представлял, может, чуть жестче, грубее.
   - Я обаятельный, - Гуров взгляда тоже не опускал. - Но это обманчивое
впечатление.
   - Понимаю, - Еланчук кивнул.
   Они долго молчали. Гуров выкурил сигарету и спросил:
   - Как будем жить дальше?
   - Вы, как обычно, а мне следует подумать.
   - Не правда, вы давно все продумали.  Семью  отправляйте  немедленно.
Паспорт, визы и место в тихой стране вы приготовили.
   - Все-то вы знаете, - Еланчук слегка улыбнулся. - У вас, да и у  всех
остальных, ничего против меня нет и не  будет.  К  убийству  бухгалтера,
похищению девочки - вот уж идиотская затея -  я  никакого  отношения  не
имею.
   - Имеете, - Гуров пожал плечами. - Похищение разрабатывали вы.
   - Нет состава преступления, - перебил  Еланчук.  -  Кстати,  вы  дали
слово, что вы дадите нам отца, и слово свое нарушили.
   - Ничуть не бывало, -  возразил  Гуров.  -  Папашу  я  доставил,  он,
правда, напился от нервов и упал, так я не виноват, что  ваши  парни  не
захотели подобрать пьяного.
   Еланчук легонько похлопал в ладоши.
   - Не надо актерствовать, Юрий Петрович. Вы отлично понимаете, что ваш
хозяин  уже  знает  либо  завтра  узнает,  что  я  вышел   на   вас.   В
доказательствах он не силен, да и люди, стоящие  над  ним,  не  потерпят
такого положения - вас ликвидируют.
   - Нежелательно, - ответил Еланчук спокойно. -  А  чего  я  не  желаю,
обычно не случается. Разрешите праздный вопрос?
   - Валяйте, - Гуров вновь закурил и приспустил окно.
   - Где вы меня видели?
   - Нигде и никогда - я вас вычислил.
   - А внешность?
   - Догадка, импровизация и везение.
   - Так что вы предлагаете, Лев Иванович?
   - Я предлагаю? - искренне удивился Гуров.  -  Впрочем,  извольте.  Вы
оставляете фирму "Стоик" в покое, снимаете все  аппараты  прослушивания,
забираете свою агентуру, и я забываю о вашем существовании. Естественно,
что за правоохранительные органы, их действия я никакой  ответственности
не несу.
   - Я делал подобное предложение, когда узнал, что вы пришли в "Стоик",
- ответил Еланчук. - Предложение решительно отклонили, и повторять его я
не собираюсь.
   - Неразумно тратить время и слова  -  вы  профессионал,  все  отлично
понимаете.
   - Я профессионал, понимаю - ничего вы сделать не можете. Пока  вы  не
обнаружите наркотик, с вами никто не станет и разговаривать.
   - Обнаружим.
   - Сомневаюсь.
   - Мы задержали весь товар фирмы, готовящийся к отправке  в  Германию.
Разберем контейнеры на составляющие и  найдем,  -  резко  сказал  Гуров,
который начал сердиться, понимал, что это  непозволительная  роскошь,  и
сердился еще больше.
   - В цивилизованной стране вам бы никто подобное совершить не разрешил
бы, но в России... Все возможно. Хорошо,  задержали,  разобрали,  нашли,
изъяли. Итог? Вы разорили своего хозяина, так как его заставят заплатить
не только за товар, но и огромные неустойки.  Юдина,  если  не  посадят,
лишат права на коммерческую деятельность. Начальство  вас  похлопает  по
плечу, вы станете обыкновенным пенсионером, так как никто и никогда  вас
уже на работу не возьмет.  Вы,  начальник  службы  безопасности,  сожгли
процветающее СП! Кому такой человек нужен? Кстати, квартиру и  машину  у
вас отберут, вы превратитесь в нищего.
   - Квартиру не отберут, оформлена на  меня,  -  буркнул  растерявшийся
Гуров, удивился собственной глупости, сумел взять себя в руки  и  увидел
сегодняшний вечер в ином свете.
   С чего вдруг именно сегодня Еланчук  встретился  с  Еленой?  Она  его
агент? Но какой же опытный агентурист встречается со своим источником  в
ресторане,  спокойно  ужинает,  провожает  до  машины,   целует   ручки?
Идиотизм. Причем это мой, сыщика Гурова, идиотизм. Я в азарте  проглотил
чужой крючок, без всякой наживки, позор на мою седую голову. Этот парень
хотел, чтобы Гуров с ним встретился и играючи добился  своего.  Человек,
который понимает, что влез в дерьмо, еще не захлебнулся.  Только  сейчас
сыщик понял, что имеет дело  с  профессионалом  высокого  класса,  не  с
паханом или авторитетом, который видит, в лучшем  случае,  на  два  хода
вперед, а с человеком, уже просчитавшим почти всю партию.
   - Я, конечно, ошибся, - признался Гуров и почувствовал  облегчение  и
почву под ногами. - Неоднократно повторял,  что  против  меня  выступает
профессионал, а вел себя,  как  обычно,  мол,  преступники  одним  миром
мазаны. Вы оценили ситуацию трезво, только несколько однобоко.
   Еланчук насторожился, увидел, что сыщик вернул себе  потерянную  было
уверенность, сказал:
   - Поясните.
   - К чему? У вас своя голова на  плечах.  Вы  не  живете  в  реальной,
противоречивой, часто непредсказуемой жизни  -  вы  играете  в  шахматы.
Здорово играете, возможно, вы и  гроссмейстер.  Только  жизнь  не  игра,
живые люди не фигуры, да и в игре вы не ферзь. Не пешка, но и не  ферзь,
а средняя фигура. Вы меня предупреждали, благодарю, я  не  стану  искать
наркотик.  Я  разгромлю  вашу  лавочку,  она,  кажется,  называется   СП
"Витязь"? И вы там числитесь помощником по безопасности. Думаю, что ваше
предприятие убыточное,  ведь  доллары  за  наркотики  не  декларируются.
Устроить ревизию ваших бухгалтерских документов несложно. Где-то в фирме
болтается и ваш хозяин. Наверняка за его спиной по  мелочи  воруют  -  в
России иначе не бывает, я добьюсь ареста мелкого  жулика  и  вытрясу  из
него все, даже то, чего он и не знает, то есть  имя  истинного  хозяина,
даже если он числится сторожем. Когда Ферзь  почует  опасность,  увидит,
что теряет миллионы долларов, когда его старшие партнеры за  рубежом  об
этом узнают, начнется игра по правилам наркомафии.
   Гуров протянул руку, пощупал платочек на шее Еланчука.
   - Шелк натуральный. Очень прочный материал, именно этим платочком вас
и удавят.
   Еланчук не дрогнул, не побледнел, лишь  слегка  кашлянул  и  спокойно
ответил:
   - Возможно. Только вы до того момента не доживете.
   - Молодец! - Гуров искренне рассмеялся.  -  Раз  вы  начали  говорить
глупости, значит, вы не шахматист, а живой человек. Молодец. Значит, моя
жизнь - против вашей. Договорились. Ты с кем драться задумал,  умник?  У
меня вся шкура перештопана, я бью и стреляю с обеих рук,  -  он  сплюнул
под ноги. - И я один, а у тебя близняшки и жена. Опомнись,  теоретик.  Я
жду от тебя разумного предложения до завтра, до двенадцати дня.
   Гуров вышел  из  машины,  аккуратно  прихлопнул  дверь.  И  хотя  он,
разрешил ситуацию точно, практически победил, но не учел одного:  хозяин
Еланчука был человеком умным, самостоятельно мыслящим и непредсказуемым.
И очень быстро Гуров в этом убедился. А пока...  он  заглянул  в  машину
Крячко, сказал:
   - Все нормально, до завтра. - Прошел к своей  машине,  сел  за  руль,
выехал  на  Тверскую,  решал,  в  какой  из  заготовленных  адресов  ему
податься, когда заметил за  собой  хвост.  Гуров  соединился  с  Крячко,
сказал:
   - Меня повели. - Зло рассмеялся. - Убивать собираются. Будь на связи.
   Он проехал Пушкинскую площадь, чуть  по  Тверской,  резко  свернул  в
Гнездниковский переулок. Теперь надо решать - либо выезжать на  Герцена,
либо сделать маленькую петлю и вернуться на Тверскую. Он  выбрал  второй
вариант: на Тверской движение больше, меньше шансов, что начнут стрелять
на ходу. За ним держались две машины, видимо, была еще  одна,  возможно,
две, они пошли на перехват. Они, естественно, имеют связь, так что отрыв
- дело временное. Он вновь соединился с Крячко:
   - Дом журналистов знаешь? Звони дежурному по городу,  пусть  подошлет
оперативников в начало Суворовского, подъезжай туда сам. Ты должен  быть
раньше милиции, так что рассчитай. Я выйду из подворотни дома, что рядом
с журналистами, и сяду к тебе. Предупреди ребят, что имеют дело с хорошо
вооруженной бандой, - и продиктовал номера машин, которые засек.
   - Я тебя понял, - ответил Крячко.
   Гуров вылетел на Тверской бульвар, вернулся к Пушкинской,  не  ожидая
стрелки поворота, со второго ряда вернулся на Тверскую, вновь свернул  в
Гнездниковский,  проскочил  его,  пересек  Герцена,  нырнул  в  Калашный
переулок. За ним осталась лишь одна машина. Уже сверкнули огни проспекта
Калинина - у последнего углового  дома  стояло  несколько  машин.  Гуров
ударил по тормозам, "жигуль" развернулся и встал,  сыщик  выбросился  на
асфальт, закатился под крыло какой-то иномарки, нырнул в подъезд. Он был
проходной, но сыщик не побежал во двор, а, миновав парадные двери, встал
за вторые. Выражаясь по-фронтовому, он хотел захватить "языка". Когда он
катился между  машин,  ударила  слепая  автоматная  очередь,  посыпались
стекла, закричали люди.
   Он стоял за дверью, ведущей во двор,  прислушивался.  Раздался  топот
бежали двое.
   - Тут ему и конец, суке!
   - Стреляй сразу!
   Гуров из-за двери перешел за угол дома. Пули прошили  дверь,  человек
выскочил из нее, Гуров  ударил  преследователя  рукояткой  пистолета  по
затылку, прод