а словно мертвая, так как была полностью выселена.
   - Лев Иванович, ты  беседуй  с  врачом,  а  я  полазаю  по  брошенным
"дворцам", никогда не поверю, что там никого не  найду.  Стены  имеются,
крыша  тоже,  значит,  человек  просто  обязан  притулиться,  -   сказал
Станислав и зашагал на другую сторону.
   Поначалу Гуров как следует не рассмотрел мальчишек, сейчас же их тела
казались удивительно маленькими, беззащитными.
   Начальник отделения, молодой капитан, и его  зам  по  розыску  стояли
понуро,  отлично  понимая,  что  получили  глухой  "висяк".  Они  оба  с
удивлением поглядывали на приехавшее  начальство,  присутствие  которого
ничего хорошего не обещало, хотя и плохого добавить особо не могло.  Два
трупа  на  территории  отделения  обнаружены,  так   изволь   возбуждать
уголовное дело и разыскивать неизвестно где и кого.
   - Доктор, я и у живых парней возраст определить не  могу,  у  мертвых
тем паче, - сказал Гуров. - Подскажите, сколько им лет?
   - Вообще-то главный вопрос розыскника "когда", а не "сколько лет".  -
Врач заглянул покойникам в рот. -  Они  не  так  молоды,  как  выглядят.
Приблизительно около двадцати пяти. - Он осмотрел  кисти  покойников.  -
Никакой драки, убиты примерно сутки назад.
   - Надо пальцы снять, может, судимые, - сказал зам по розыску. - Иначе
с установлением личности намучаешься.
   - Не намучаешься, - сказал Гуров, представился и дал свою визитку.  -
Позвони, я сообщу данные убитых.  А  сейчас,  капитан,  прикажите  своим
патрульным осмотреть, как с этого места  выехать  на  трассу,  и  где-то
поблизости должен стоять серый брошенный "Москвич", если его не  угнали.
Городской знак я могу узнать, но вы  и  так  разберетесь.  Убийца  сидел
сзади, попросил  остановить,  якобы  по  нужде,  выстрелил,  забрал  все
документы, выкинул  трупы  и  сел  за  руль.  Но  ехать  по  Москве  без
документов на машину и водительских  прав  он  не  мог.  Ему  надо  было
добраться до линии городского транспорта,  там  он  остановился,  бросил
машину и ушел. Из такого расклада и ищите "Москвич", он недалеко. Машина
необходима, она нам может сказать значительно больше, чем  трупы.  И  не
волнуйтесь, "висяка" у вас не будет, я убийцу разыщу.
   - Господин  полковник,  так  вы  у  нас  дело  забираете?  -  спросил
повеселевший капитан.
   - Ничего  я  пока  у  вас  не  забираю,  капитан.  Быстро  выполняйте
приказания, гоните "Москвич" к министерству, а если у  охраны  возникнут
вопросы, покажите мою визитку. С производством дела  решу,  когда  увижу
"Москвич". Действуйте, желаю удачи. Да, в "Москвич"  садиться  только  в
перчатках, нужны пальцы.
   - Господин  полковник,  да  где  же  я  сейчас  перчатки  достану?  -
воскликнул зам по розыску.
   -  Укради,  -  флегматично  ответил  Гуров.  В  этот  момент  подошел
Станислав, развел руками.
   - Жители, конечно, имеются, но никто ничего не видел. Машины заезжают
по ошибке, разворачиваются, уезжают. Конкретно никто ничего...
   - А видел - не скажет, - перебил Гуров. -  Давай  назад,  в  контору.
Необходимо быстренько разыскать убийцу. У нас не так  уж  мало  на  него
имеется.
   - Через связи покойников, - сказал Станислав,  пробиваясь  в  сторону
центра.
   - Этих парней убил я. - Гуров наконец закурил, он в  последнее  время
ограничивал себя, мучился.
   - Лев Иванович, признавайся: Христа на Лысой горе к кресту,  случаем,
не ты приколотил? Извини, я тебе по-дружески, надоело. Какое  дерьмо  ни
попадется, обязательно ты замазан. У тебя вроде болезни,  самобичевания.
Да, ты ушел от них нахально, через нейтралку. Но их  никто  за  язык  не
тянул. Зачем они покаялись своему  шефу?  -  удивился  Станислав.  -  Но
этого, пожалуй, маловато для такой расправы.
   - Кто-то за ними послал "наружку", которую и засек убийца,  -  сказал
Гуров. - Как ты без разрешения попал к заместителю министра?
   - Я не мальчик, не сую под нож пальчик,  тем  более  уши,  -  ответил
Станислав. - Петр Николасвич санкционировал.
   - Все ты врешь, паршивец. Петр, конечно, знает, но  ничего  подобного
не санкционировал. Ох, достукаешься ты, Станислав.
   - Я был прав, извиняться не собираюсь. Извини.
   - Ты не был прав, а теперь оказался, - сказал Гуров. - Значит,  плохо
сработали парни Паши Кулагина. Убийца живет с покойниками либо  в  одном
доме, либо по соседству. А установку  делали  тяп-ляп,  абы  отписаться.
Поехал бы Гриша Котов, там ни одна мышь хвостом не шевельнула бы.
   - Гриша  уникальный  профессионал  в  подобных  делах,  -  согласился
Станислав. - Так у тебя самого такого второго нетушки.  Так  что  ты  на
парней не греши, принимай жизнь, какая она есть, и думай,  как  работать
дальше.
   -  Думай!  -  Гуров  выругался.  -  Как  изволите  думать,  когда  ты
непрестанно над ухом верещишь?
   Оставшийся  путь  до  дома  сыщики  молчали.  Гуров  корил  себя   за
несдержанность, несправедливость к другу, который,  рискуя  налететь  на
неприятности, сделал доброе дело.
   Станислав посторонними мыслями не мучился. Он  решал,  как  наилучшим
способом  воспользоваться  легким  срывом  друга.   Можно   сегодня   же
потребовать компенсацию в виде  ужина  на  вражеской  территории.  Можно
выждать, когда  он  в  чем-то  ошибется,  куда  от  этого  денется?  Сам
Станислав не станет тогда объясняться, а, скромно  потупившись,  скажет:
мол, все люди живые и все ошибаются. Гуров тотчас поймет и заткнется.
   Когда они въехали на стоянку перед министерством,  то  сразу  увидели
капитана и его зама по розыску, которые стояли около серого  "Москвича",
а дежурный инспектор ГАИ постукивал жезлом по  капоту  машины  и  что-то
сердито им выговаривал.
   Гуров выскочил из "мерса", подошел и спокойно сказал:
   - Инспектор, вы абсолютно правы, машину тотчас  уберут  в  отстойник.
Это  вещдок  по  серьезному  делу.  Вы  здесь  начальник,  не  откажите,
организуйте все по высшему разряду.
   - Господин полковник!  Лев  Иванович!  Не  волнуйтесь,  все  будет  в
порядке, - ответил инспектор.
   - Спасибо, - Гуров пожал инспектору руку,  повернулся  к  сотрудникам
отделения. - Молодцы, поздравляю. Как же вам удалось нас обогнать?
   - Мы свой район знаем, господин полковник, - ответил зам по  розыску.
- И дорог через город много. - Он показал свои руки  в  нитяных  женских
перчатках.
   - Украл? - улыбнулся Гуров.
   - Позаимствовал, - ответил,  улыбаясь,  парень.  -  Как  с  уголовным
делом?
   - Все по закону. Прокуратура вашего района возбуждает дело и сообщает
о нем следователю  городской  прокуратуры  Гойде.  -  Гуров  продиктовал
телефон. - Скажите ему, что Гуров  забирает  его  в  свое  производство.
Формальности прокуратуре известны.
   - И все? - удивился капитан.
   - Конечно. Благодарю, вы  свободны.  -  Гуров  пожал  офицерам  руки,
повернулся к Станиславу, который стоял молча с недовольной  физиономией.
- А ты распорядись, чтобы эксперты тотчас занялись машиной.  В  основном
заднее сиденье, пальцы, возможно, волосы, следы одежды, в общем,  все  -
они знают. И приходи в кабинет. Будем думать и разговоры разговаривать.
   - Сделаем, Лев Иванович. - Станислав осуждающе взглянул на  Гурова  и
отправился выполнять его приказ.
   В кабинете Гурова ждали Нестеренко и Котов, сидя за ничейным  столом,
они сражались, составляя  слова  от  одного  корня.  Оперы  должны  были
вернуться  значительно  позже,  но  Гуров  никогда  лишних  вопросов  не
задавал, а, поздоровавшись, занял свое место и бросил:
   - Рассказывайте.
   Докладывал Нестеренко, так как именно он разговаривал с гэбэшником.
   - Работают спустя рукава, пустое дело, - закончил  он,  посмотрел  на
Гришу Котова, мол, не хочешь ли добавить?
   - Обычная история, никто не вкалывает по приказу по  чужому  делу,  -
сказал Котов. - Я лишний раз взглянул  на  Илью  Титова,  интересный  он
парень.
   - У него душевная травма. Забудь о нем, Григорий, - пояснил Гуров.  -
Проверку газовых коммуникаций соседи, конечно, с  потолка  взяли.  -  Он
закурил, посмотрел в окно, выдержал паузу и добавил:
   - А сама по себе идея интересная. Позор, что  я  раньше  об  этом  не
подумал.
   - Не понял, - сказал Нестеренко. - Сечение трубы газопровода...
   - Оставим, Валентин, - перебил Гуров. - Найти  тела  -  наша  главная
задача, но сегодня она отодвигается на  второй  план.  Покойники  лежат,
никуда не денутся. А убийца нам неизвестен и гуляет на свободе. Я говорю
о вчерашнем убийстве. В местах проживания убитых наши коллеги побывали и
засветились. А нам  необходимо  получить  домовые  книги  из  пяти-шести
домов, выписать всех мужчин в возрасте тридцати - шестидесяти  лет.  Это
наша самая срочная работа. Григорий, кто жэками  командует?  Может,  они
сегодня  иначе  называются?  Явиться  к  начальству,  определить,   кому
конкретно можно приоткрыться. У них свое  хозяйство  и  законы.  Местная
власть должна определить вам  легенду,  дать  телефонограмму  о  приходе
ревизоров. Работа противная, нудная, но необходимая.  Возраст  я  назвал
такой умышленно, рамки предельно расширил. А  так,  по  моим  прикидкам,
убийце  в  районе  пятидесяти.  Он  заказ  принял,  а  намеченных  ранее
исполнителей ликвидировал. Думаю, живет он несладко, поэтому  отказаться
не может, а обещано ему за мою башку солидно. В его возрасте  отошедшему
от дел человеку такой кус упускать нельзя. Вы будете его искать по месту
жительства, а Станислав  и  я  -  в  районе  моего  дома.  Место  работы
отпадает, расстрелять меня в  машине  -  нужна  техника  и  люди,  а  он
одиночка.
   Нестеренко недовольно поморщился, взглянул на  Котова,  кивнул:  мол,
выскажись. Гриша поерзал на стуле, посопел и решительно сказал:
   - Лев Иванович, вы рассуждаете правильно, но в  жизни  обычно  бывает
что-то да не так. Допустим, сегодня это одиночка, но ведь прошлые  связи
он наверняка не растерял.  Человеку  со  стороны  классного  киллера  не
найти, с ним даже говорить не станут. Но обратиться  к  старому  дружку,
который сегодня в группировке, убийца может.
   И нанять нескольких отморозков на двух машинах тоже может. В подъезде
и на лестнице вы со Станиславом никому не дадитесь, а расстрелять вас  в
машинной толчее большого ума не надо.
   -  Так,  -  согласился  Нестеренко  и  кивнул,  а  сам  подумал,  что
преступники хоть и стали другими, а дури в голове у  них  не  убавилось.
Допустим, убьют они Гурова, так ведь Орлов и Крячко их руками передавят.
   - Ты верно думаешь, Валентин, - сказал Гуров. - Напрасно они  в  меня
уперлись. В таком деле один человек - это всего лишь один человек. Хотя,
признаюсь, Лев Иванович мне дорог, мы еще поборемся.
   Пришел Станислав, занял свое место, его ввели в курс разговора, и  он
неожиданно жестко заявил:
   - Вы все  оперативники  опытные,  обсуждать  ситуацию  вам  никто  не
мешает, но операцией в целом руковожу  я.  Ваш  план  мне  не  нравится,
слишком много допусков; воевать с бандитами  по  наитию,  рискуя  нашими
жизнями, я не позволю.
   Гуров хотел было вмешаться,  Крячко  жестом  остановил  начальника  и
друга.
   - Лев Иванович, я еще  не  закончил.  Согласен,  Нестеренко  и  Котов
работают в Митине. Так что можете сейчас и отправляться.
   - Поняли и поехали, - сказал Нестеренко, и оперативники ушли.
   - А мы с. тобой, Лев Иванович, будем действовать иначе.  Свои  машины
мы паркуем у министерства, я беру в нашем гараже "Волгу" и вожу тебя  на
работу и обратно. Жить ты будешь на конспиративной  квартире.  Подождем,
что  эксперты  выжмут  из  "Москвича".  Если  в  салоне  найдут   пальцы
постороннего человека, то,  вполне  возможно,  мы  выйдем  на  убийцу  в
течение суток-двух.
   - Я не согласен, - возразил Гуров.
   - Пойдем к Петру, понадобится, обратимся к Бодрашову,  убежден,  меня
поддержат, - Станислав говорил  уверенно  и  нравился  Гурову,  который,
глядя на друга, думал, что в создании такого самонадеянного и нахального
начальника есть и его, Гурова, небольшая заслуга.
   - Пока мы никуда не пойдем, попробуем договориться между  собой,  без
генералов, - сказал Гуров.
   - Пробуй, - согласился Станислав, но его  тон  и  выражение  лица  не
обнадеживали.
   - Обнаружить пальцевой отпечаток в  машине  крайне  проблематично,  -
начал Гуров. - Работа, которую сейчас  выполняют  эксперты,  понадобится
Игорю  Гойде,  когда  перед  ним  будет  находиться  подозреваемый,  для
закрепления доказательств. Обождать  сутки  -  просто  их  потерять.  Не
рассчитывай ты так наивно на науку, розыскнику она не помощник.
   Вот Нестеренко и Котов - другое дело, они могут выйти напрямую. Время
покажет. Хочешь  поселить  меня  на  другой  квартире?  Дело  твое,  мне
безразлично. Хочешь возить  меня  в  "Волге"  да  еще  пледом  прикрыть?
Пожалуйста. А ты прокачал результат? Убийцу в Митине, предположим, мы не
засекли. Гуров пропал, и, если убийца нанял молодчиков,  они  пару  дней
потыркались, сказали  заказчику:  мол,  катись  ты,  старик,  не  морочь
занятым людям голову. Далеко ты продвинешься в результате?
   Станислав несколько растерялся; подражая Гурову, начал черкать чистый
лист бумаги, затем сказал:
   - Ты прав, но лишь в случае, если мы везде промажем.  А  если  где-то
проклюнется результат?
   - Насчет экспертов я тебе свое мнение сказал, значит, надежда лишь на
ребят. Это максимум два дня; за такое время никто  не  способен  собрать
команду и зацепить тебя. Так что ставим мою машину у министерства, и два
дня я с удовольствием с тобой катаюсь.
   - Хорошо,  -  неохотно  согласился  Станислав.  -  А  если  выставить
"наружку" за Борисом Вагиным?
   - И на что рассчитывать? - Гуров  взглянул  недоуменно.  -  Я  уж  не
говорю, что вести наблюдение за оперативником сложно и  дорого.  Сколько
нужно людей и техники? Ладно, пускай никто людские деньги не считает,  и
мы такие же. Но что ты ждешь? С кем  может  встретиться  твой  Вагин?  С
убийцей, которому сделан заказ? Да никогда в жизни.
   - Хорошо, гений, беру свои слова взад. - Станислав  махнул  рукой.  -
Надоел ты мне со своей правдой, сил никаких не хватает.

***

   Оперативники приехали в Митино,  разыскали  районную  контору  жилья,
нашли кабинет начальника. Котов подтолкнул напарника, шепнул:
   - Иди.
   - Отчего я? Тогда уж пошли вдвоем.
   - Сказал, иди! - рассердился Котов и ушел в другой конец коридора.
   Нестеренко вышел лишь минут через двадцать чуть ли  не  в  обнимку  с
усатым русым толстячком.
   - Всегда рад, - гудел усатый. - Я приказал, значит, "ша"! Если  какая
заминка, звони, я им, бездельникам, головы поотрываю! - Он покосился  на
Котова, дыхнул перегаром и выкатился на улицу.
   - Мировой мужик, чего ты уперся,  не  пойму,  -  от  Нестеренко  тоже
попахивало. - Пойдем, взглянем на жэк, они скоро закрывают.
   - Как ты верно когда-то заметил, Валентин, я - еврей. А твой "мировой
мужик" - антисемит. Мне бы пришлось его  уговаривать,  а  ты  с  ним  не
разлей вода, - сказал Котов, усмехаясь.
   - Да откуда ты взял? - возмутился опер. - Заранее ты знать не мог, да
и сейчас лишь предполагаешь.
   - Я перестраховывался, а теперь знаю. Ты не заметил, как он на выходе
на Меня посмотрел, а я к таким взглядам давно привык.
   - Все ты врешь,  -  ответил  Нестеренко.  В  коридоре  жэка  толкался
недобрый народ,  все  на  что-то  сердились,  но  оперативники  вошли  в
комнату, где их ждали.
   - Мы, конечно, не знаем, кто у нас  в  какой  квартире  без  прописки
живет, - быстро говорила немолодая  женщина  в  больших  очках.  -  Наши
документы в полном порядке, принимаем людей лишь из  паспортного  стола,
все по закону.
   - Лидия Степановна, не надо нервничать, -  сказал  Котов,  слышавший,
как к женщине обратилась знакомая.
   - Я совершенно спокойна! - заявила несколько воинственно чиновница, и
оперативники невольно переглянулись. Им стало ясно,  что  с  законностью
здесь не все в порядке.
   - Вы работаете сегодня до шести? - спросил Котов.
   - Я могу задержаться, - с готовностью ответила женщина.
   - Сейчас половина шестого, - вмешался Нестеренко. - Не стоит и  книги
доставать, мы придем завтра к десяти. Вам это удобно?
   - Конечно, конечно, - женщина понизила голос, хотя  рядом  никого  не
было. - Вы слышали, двух парней из десятого дома вчера убили?
   - Ужас, - ответил Котов. - Слава богу, мы не по таким делам.
   - Замечу, черных сильно прибавилось.  Безобразие!  А  ведь  у  нас  и
депутаты живут.
   Отделавшись от назойливой чиновницы, оперативники  пошли  по  аллейке
чахлого скверика, миновали пенсионера с детской коляской, не обратив  на
него никакого внимания.
   Зато Робер внимание даже очень обратил на двух  мужчин,  вышедших  из
дверей жэка.
   Он  не  торопясь  поднялся,  покатил  коляску  и  вскоре  узнал,  что
поступила команда проверить всех "черных",  проживающих  в  микрорайоне,
особо тех, что без прописки.
   Узнав цель визита неизвестных, Робер замурлыкал песню и  решил,  что,
вернувшись в хату, махнет призовой стакан.

***

   Вскоре на  столе  Гурова  лежал  список  мужчин,  каждый  из  которых
теоретически мог оказаться разыскиваемым. Таких  людей  набралось  всего
двенадцать человек.
   Петр Николасвич Орлов просмотрел список и отложил на  своем  столе  в
сторону.
   - Бумага остается у меня,  заниматься  кропотливой  проверкой  я  вам
запрещаю. Не исключена возможность, что  преступник  увидит  Котова  или
Нестеренко в лицо, и это затруднит нам последующую работу.
   Гуров с Крячко переглянулись, они ждали если не похвалы, то одобрения
и заинтересованности генерала, а он был безразличен, даже ворчлив больше
обычного.
   Генерал, конечно, заметил удрученный вид своих друзей и  подчиненных,
отодвинул документы, которыми  занимался  до  прихода  оперативников,  и
сказал:
   - Ладно уж, садитесь.
   Гуров был так удивлен, что даже не пошел курить к окну, а занял  стул
рядом со Станиславом.
   - Скажу прямо, я вашей работой по данному делу крайне недоволен. Будь
на вашем  месте  кто-либо  другой,  я  бы  воспринял  все  как  должное.
Профессиональная, добросовестно выполненная работа,  но  вы  поехали  по
наезженной колее. Так бы поступил любой опытный розыскник, у меня  таких
офицеров много.  Но  вы  не  любые,  вы  два  элитарных,  лучших  сыщика
управления. Результатов ждут не только в министерстве. А вы делаете, что
положено, и  не  более.  Такие  светлые  головы,  а  не  понимаете,  что
работаете по шаблону, упорно лезете в тупик.
   Гуров вытер платком пот со  лба.  Столь  оскорбительных  слов  он  не
слышал от Петра много лет.
   - А ты. Лева, вообще работаешь неприлично. Я имею в виду твою  мерку,
которую установил ты сам, тебя на такую высоту никто силком не тащил.  А
залез,  так  изволь  соответствовать,  а   не   соответствуешь,   изволь
выслушивать. Ты, Станислав, извини, на хорошем, но своем уровне  к  тебе
претензий  нет,  работаешь,  как  умеешь.  Я  установленное   в   группе
старшинство отменяю. Старший группы Гуров, решает данный вопрос  генерал
Орлов, и не смейте без моего разрешения меняться местами. Как говорится,
дружба дружбой, а служба службой.
   - Господин генерал-лейтенант, а можно выражаться конкретнее? -  Голос
у Гурова немного сел, но опер четко закончил фразу.
   - Я говорю, как считаю нужным, называю тебя, между прочим, по  имени.
То, что сейчас происходит с тобой, хоть раз в жизни случается  с  каждым
талантливым человеком. Ты уверовал в свою непогрешимость.
   - Не правда, Петр, - чуть ли не крикнул Гуров.
   - Не правда, - легко согласился Орлов. -  Но  мы  твоих  сомнений  не
знаем, ты замкнулся в себе, что плохо для тебя, для дела, да  и  нам  не
здорово. Ты хотел конкретнее, изволь.
   Орлов расстегнул верхнюю пуговицу  рубашки,  ослабил  узел  галстука.
Станислав встал, вынул из  шкафа  валокордин,  разбавил,  дал  генералу.
Орлов выпил, откусил яблоко.
   - Еще несколько лишних слов. Я думаю о вашем деле постоянно.  А  ведь
если я поручил дело вам, я должен забыть о нем, должен н