м, загорелый, худой. Такие  мальчишки
обычно убирают территорию отеля. Но те  одеты  аккуратно,  даже  не  без
некоторого щегольства.
   Сверкнули автомобильные фары, раздался  шум  моторов,  подъехали  две
машины "скорая" и полицейская.
   Не желая привлекать к себе внимание, Гуров и Еланчук отошли метров на
двадцать, где уже появился полицейский в форме  и  несколько  любопытных
отдыхающих.
   - Утонул? - спросил кто-то.
   - Здесь же мелко, - ответил высокий женский голос.
   - Утонул там, где глубоко,  сюда  вода  притащила,  -  снисходительно
пояснил кто-то.
   Гуров пристально взглянул на говорившего. Это был один из отдыхающих,
который загорал неподалеку от них.
   Тело уложили  на  носилки,  задвинули  в  "скорую".  Машина  укатила,
полиция осталась, хотя делать здесь было абсолютно нечего.
   - Юрий, ты ростом поменьше, протолкнись к этому полицейскому гению. Я
буду ждать около административного корпуса, - сказал Гуров.
   Но полицейский опередил Еланчука, подбежал к Гурову  первым,  сказать
ничего не мог. Он складывал ладони перед грудью, что-то быстро говорил.
   - Господин приносит свои извинения, - начал было переводить  Еланчук,
но Гуров его прервал:
   - Юрий, давай мы-то с тобой не будет играть в бирюльки. Я плохо  знаю
правила игры в наркобизнесе, но слышал, что убирают они  лишь  во  время
переделов владений и путей доставки. Теперь переведи этому  олуху.  Удар
был нанесен сильным мужчиной, предположительно высокого роста.  -  Гуров
закурил, выждал, пока Еланчук переведет, затем продолжал:
   -  Срочно  установить  личность  убитого,  круг  общения.  Немедленно
провести вскрытие, меня интересует наличие в крови наркотика.
   Выслушав перевод, полицейский отправился исполнять приказание.
   - Ты рану осматривал, твое мнение? - спросил Еланчук.
   - Будь мы в России, не  задумываясь  бы  назвал  кастет.  А  чем  они
пользуются здесь, это, кстати, тоже надо непременно выяснить.
   - Ну, к примеру, я знаю весьма распространенный вид холодного  оружия
металлические шары с цепочкой.
   - Не шар, точно. Рана рубящего характера. Ладно, давай  искать  наших
помощников.
 
*** 
 
   Ближайшим помощником  Виктора  Белевича  был  немец  Рихтер  Шнайдер.
Догадывался он, что Белевич и есть истинный  шеф  или  нет,  неизвестно.
Белевича данный вопрос не интересовал. Виктор последовательно  изображал
лицо   подчиненнее,   близкое   к   руководителю,   могущественное,   но
подчиненное.
   Они  сидели  в  офисе  небольшой,  но   вполне   солидной   компании,
занимающейся недвижимостью. Компания была  не  липовая,  а  действующая,
приносила доход, платила налоги. Кроме Белевича  и  Шнайдера,  никто  из
служащих не подозревал  основной  статьи  дохода,  который  ни  в  каких
финансовых отчетах компании не значился.
   Сегодня утром Рихтер принес плохую весть. Зная шефа, не юлил, вывалил
все разом:
   - В отеле, где мы должны получить основную партию  товара,  объявился
человек из Интерпола.
   Виктору было известно, что Рихтер  имеет  в  Интерполе  осведомителя.
Услышав скверную новость, поморщился, но ждал продолжения.
   - Вы сами говорили, шеф, что Интерпол  почувствует  приток  опиума  и
обеспокоится. Так вот, один русский разгадал ваш маневр.
   Правда, доказательств у него нет, в отель попал методом тыка.
   - Немедленно прекратить движение. Выждать.
   - Вы, как всегда, правы, шеф, - Рихтер вздохнул.
   -  Продолжай,  -  Белевич  отложил  карандаш,  который  крутил  между
пальцев.
   - Нам просто чертовски не повезло,  шеф.  В  тот  же  заезд  в  отель
прибыла группа русских парней, проворачивают нелегальный вывоз каракуля.
   - Да почему, черт возьми, обычные челноки решили жить  две  недели  в
отеле люкс? - возмутился Белевич. - Истратят больше, чем наживут.
   - Русские! - Рихтер развел руками. -  На  них  бы  никто  не  обратил
внимания, не свяжись они с уголовником -  убийцей,  который  значится  в
компьютере Интерпола.
   - Так почему не повезло?  Пусть  они  забирают  своего  мокрушника  и
убираются!
   - Все бы так, да в отеле убили парня, который, видимо, знал  о  нашем
товаре, - от рождения белокожий, Шнайдер стал еще белее.
   - Ну, вот что! - Белевич хлопнул ладонью по столу. - Ты знаешь, я  не
убиваю людей. Но эта партия стоит двадцать миллионов. Ни у  меня,  ни  у
тебя таких денег нет. Товар необходимо сберечь.
   Если его не  удастся  привезти  в  Москву,  значит,  следует  вернуть
поставщику. Ты потеряешь на этом деньги...
   - Я потеряю все, шеф, - тихо сказал Рихтер.
   - Возможно. Но ты сохранишь свое место, через год вернешь деньги.
   Еще  в  начале  совместной   работы   Белевич   предупреждал:   среди
исполнителей не должно быть шофера. Они первыми попадают под подозрение.
Рихтер разрешил нарушить распоряжение шефа. Сейчас, оказавшись припертым
к стене, он рассказал все без утайки.
   - Первым рейсом вылетаешь в Анталию. Ты должен сохранить груз.  Любой
ценой!
   Рихтер знал, что за все  время  совместной  работы  шеф  ни  разу  не
приказал ликвидировать человека. Но немец и не  сомневался  -  в  случае
провала его, Рихтера Шнайдера,  уберут  обязательно.  Он  слишком  много
знал. Даже и то, что у шефа никакого хозяина  нет,  всем  руководит  сам
Виктор Белевич. Он не станет рисковать бизнесом из-за  одного  человека.
Машина уже запущена, и он, Рихтер  Шнайдер,  уже  под  колпаком.  Но  он
ошибался: никакого наблюдения за ним не было. Белевич послал ликвидатора
в Анталию заранее. И смертельная опасность не следовала за Шнайдером  по
пятам, а ждала его на лазурном берегу. Ошибка влечет  за  собой  смерть.
Таковы правила наркобизнеса.
 
Глава пятая 
 
   Вскоре выяснили, что убитый не работал  в  отеле.  Начальник  полиции
приободрился,  смотрел  победителем.  Парень  был  уже  судим,   работал
грузчиком в магазине неподалеку, но в отеле бывал, забором все дырки  не
закроешь. И юркий Вазих лазил к  своему  приятелю  Ялчину,  который  его
подкармливал с гостевого стола, где всегда были излишки.
   Обслуга отеля знала всех и вся, установить  личность  убитого  и  его
"привязку" к отелю было просто.
   Дальше Гуров пошел самым простым путем:  нашел  в  парке  лейтенанта,
которого местные знали, дал ему сто долларов и сказал, что хочет  видеть
человека, который расскажет о погибшем подробности.
   Лейтенант управился за сорок минут, рассказал  все  Гурову,  собрался
вернуться к напарнице для дальнейшего наблюдения за "объектами".
   - Подожди, - остановил его Гуров. - Значит, у  Вазиха  есть  приятель
Ялчин, который работает в отеле?
   - Хороший мальчик, - сказал лейтенант.
   - Он с кем живет?
   - Мать, брат. Взрослый. Большой.
   - Где работает?
   - Автобус, - полицейский показал, как крутят руль.
   Не густо, но хоть что-то. "Неужели попал? Не факт. Проверить. Как?  -
думал Гуров. - Деньги.
   В семье должны появиться деньги. Соседи. Они все видят".
   - Лейтенант, ты будешь капитаном. Зови сюда  Софи,  мне  с  тобой  не
договориться.
   - Договориться, договориться, я понимаю русский, -  торопливо  сказал
лейтенант.
   - Зови Софи, - строго сказал Гуров.
   Лейтенант исчез, и почти сразу появился Еланчук.
   - Хозяин  мне  час  объяснял,  как  важно  сохранить  тайну,  уберечь
авторитет отеля. Что у тебя?
   - Звезды считаю. Юрий, ты заметил, что на юге звезды как бы  ближе  к
земле, все небо в дырках?
   - Не тяни кота за хвост, говори о деле.
   - Боюсь сглазить, - Гуров  решил,  что  коллегу  следует  подбодрить,
рассказал новости.
   Из тьмы выступила хрупкая фигура Софии. За нею маячил лейтенант.
   - Я здесь, господин полковник.
   - Наши русские пьют?
   - Мужчины мало и только вино,  одна  женщина  пьет  виски,  другая  -
только колу.
   - Лейтенант, возьмите машину, поезжайте  к  этому  пареньку,  Ялчину,
Гуров повернулся к девушке. - Найдите, кто не спит среди соседей.  Я  не
знаю ваших обычаев, можно приходить в чужой дом ночью?
   - Смотря какой хозяин. Если не спит и любитель выпить, то  можно.  Но
брать напитки здесь в баре мне нельзя.
   - Лейтенант!
   - Я понял, но мне тоже нельзя.
   - Юрий, пойди с лейтенантом, разреши проблему.  А  мы  с  девушкой  о
жизни поговорим.
   Софи свободно говорила по-русски, но девушка не смела  раскрыть  рта,
чтобы запросто болтать с русским господином полковником, который был для
нее чем-то вроде Господа Бога.
   Гуров неожиданно для себя сказал:
   - Может, тебя поцеловать? Тогда ты поймешь, что я обычный мужик.
   София густо покраснела, неловко отстранилась, не проронив ни слова.
   - Знаешь, чем я от тебя отличаюсь? - спросил  Гуров.  -  Кроме  пола,
конечно. Не знаешь? Так вот, меня значительно больше били.
   - Вас? - невольно ахнула София.
   - Меня, меня! Били руками и ногами, деревом и железом, и по голове  и
куда попало.
   - Как? Почему?
   - Такая работа. А люди не  хотят  идти  в  тюрьму.  И  я  их  отлично
понимаю.
   - Так они преступники!
   - Для тебя, для меня. Для папы, мамы, для себя самого человек  всегда
оправдание найдет. И я для него враг, палач, мент поганый.
   - Это сленг?
   - Это жизнь, Софи. Жизнь  паршивая,  но  единственная.  И  ты  должна
пойти, обмануть человека, может  быть,  хорошего,  пить  с  ним  вино  и
узнать, как живут его соседи. Не появились ли у них лишние  деньги.  Это
наша работа, девочка.
   Грязная работа! Но куда от нее денешься?
 
*** 
 
   Местные сыщики уехали, а Гуров с Еланчуком отправились к веранде, где
гуляла русская компания.
   Гиви с Петром и женщины находились на веранде  одни.  Сначала  Гуров,
сидя за столом на ярус ниже, поглядывал  на  соотечественников  довольно
безучастно и от  наблюдения  никаких  результатов  не  ждал.  Даже  если
компания замешана в деле, интересных разговоров ждать здесь за столом не
приходилось. Но вскоре сыщик изменил свое  мнение.  Петр  совершенно  не
пил, что настораживало. Участие в группе Гиви  изначально  не  нравилось
Гурову, ни один умный человек не станет использовать в  работе  грузина,
который привлекает к себе излишнее внимание. Но если  русский  не  пьет,
то, возможно, он является центральной  фигурой,  а  грузин  используется
втемную. Когда такая мысль пришла к Гурову, он внимательно  посмотрел  и
на вторую женщину, чрезмерно полную, вульгарную, которая постоянно  вела
разговоры о мужчинах, цеплялась за грузина и подсаживалась за  столик  к
Марии, присмотрелся к ее подруге. Они лишь с первого  взгляда  выглядели
похожими, словно родные сестры. Вспоминая прошедшие  дни,  сыщик  понял,
что на близком расстоянии ни разу не видел вторую женщину, не слышал  ее
голоса. Ее затмевала собой Катя, и габаритами, и голосом, полными руками
со множеством украшений.
   С того места, где сыщики сидели, гуляющая компания виделась  нечетко,
мешали кусты, да и света было недостаточно.
   - Юрий, ты Эльзу вблизи видел? - спросил Гуров.
   - Эльза, это которая тихая, рядом с русским сидит? - уточнил Еланчук.
   - Верно, она.
   - Да уж, ее подруги слишком много, - усмехнулся Еланчук. - Я исключаю
участие женщины.
   Тем более такой броской.
   - А ты видел, чтобы они купались?
   - В море им не войти, а бассейн, приняв такие объемы,  выплеснет  всю
воду за бортик.
   - А руки Эльзы ты видел? - не отставал Гуров.
   - При чем тут руки? - удивился  Еланчук,  поднял  взгляд  на  Гурова,
задумался:
   - Ты полагаешь?
   - Ничего я не полагаю, кроме того, что мы с тобой сыщики  хреноватые.
Интересуемся людьми, а разглядеть их  как  следует  не  удосужились.  Со
своего подчиненного за такую работу я  бы  скальп  снял.  А  самому  все
можно, персона великая. Слава Богу, здесь  Станислава  нет,  он  бы  мне
сказал несколько слов.
   - Я тебя не понимаю, - поскучнел Еланчук.
   - Мы оба друг друга не понимаем, что  очень  скверно,  -  раздраженно
сказал Гуров. - А где парень?
   - Какой?
   - Ты совсем плохой, Юрий.
   Оперативников было трое, двух я отослал. Где Людмил?
   - Здесь, - тихо раздался из темноты голос опера.
   - Хорошо, сядь рядом.
   - Давно ты взял их под наблюдение? - спросил Гуров.
   - В семнадцать сорок, господин полковник, я взял под наблюдение обоих
мужчин, они  зашли  в  номер  к  женщинам,  пробыли  семь  минут,  вышли
вчетвером. За женщинами вела наблюдение София.
   Они гуляли по парку, ужинали, затем переместились в бар.
   - Никто не выходил?
   - Сначала сходила в свой номер Эльза, за ней ушла София.
   Как я понимаю, чисто женские дела. Это было в двадцать  один  десять.
Но, когда она в половине десятого не вернулась, русский пошел за ней,  а
Эльза вернулась через две-три минуты. Я послал Софию его искать,  но  на
пути от бара до дома она русского не нашла.
   - Через сколько времени вернулся русский? - спросил Еланчук.
   - Через тридцать две минуты, - ответил опер. -  А  от  бара  до  дома
всего шесть-семь минут, - он был явно обеспокоен. - Я сделал ошибку?
   - Все ошибаются, - успокоил парня Гуров. - А ты не  обратил  внимания
на обувь русского?
   - Темно, господин полковник.
   - Темно, - согласился Гуров. - Ты подойдешь сейчас к их столику  так,
чтобы оказаться рядом с русским.  Поздороваешься  на  турецком  языке  и
попросишь прикурить. Они не поймут. Тогда ты достанешь пачку  сигарет  и
начнешь объяснять жестами, пачку уронишь к ногам русского,  нагнешься  и
посмотришь его обувь. Меня интересует,  мокрая  она  или  нет.  И  брюки
посмотри.
   - Миллионы не передают на пустынном пляже, который просматривается на
большое расстояние, - вмешался Еланчук.
   - Много ты там увидишь, - огрызнулся  Гуров,  но  уверенности  в  его
голосе не было. - Я никогда так плохо  не  работал.  -  Он  поднялся.  -
Ну-ка, быстро уйдем отсюда.
   Они отошли в глубь парка, край веранды был освещен хорошо.
   Оперативник не спустился по ступенькам, вышел с  боковой  дорожки,  у
столика, где только что сидели Гуров и Еланчук, не остановился, спокойно
двинулся к центральной аллее, за что получил от Гурова пять баллов.
   - Умница, - прошептал он. - Я обязан был его проинструктировать.
   По другой аллее шли Катя,  Эльза,  следом  Гиви  и  Петр.  Когда  они
проходили под фонарем, было хорошо видно, что на Петре светлые  брюки  и
темные ботинки.
   - Теоретически он успевал зайти к  себе  в  номер  и  переодеться,  -
заметил Еланчук.
   - Можно сделать проще, узнать,  как  он  был  одет  во  время  обеда,
ответил Гуров. - А  практически  -  это  дырка  от  бублика,  ничего  не
доказывает и никуда не выводит. - Он оглянулся, заметил Людмила, который
успел сделать петлю по парку и оказаться позади сыщиков.
   Опер  был  взволнован.  Еще  бы,  человек  впервые  выполнял  задание
полковника. Гуров похлопал его по плечу.
   - Молодец. Отправляйся в номер, жди возвращения Софии  и  лейтенанта.
Будут новости, давайте ко мне. Сейчас уже два  часа  ночи  и  гулять  по
парку не положено.
 
*** 
 
   Мария спала, но стоило Гурову войти в номер, как она зажгла ночничок.
   - Вашу работу нельзя назвать веселой, - зевнула. - Как бы ты  мне  ни
мешал, я сплю здесь отлично.
   - Убитый парнишка не мог быть действующим лицом,  -  думая  о  своем,
ответил Гуров. - Мафия не держит в своих рядах подобных пацанов.
   - За что же его убили? - спросила Мария. - Я уже становлюсь  доктором
Ватсоном. Как ты работаешь без меня, не пойму?
   - Без тебя я только существую. Я полагаю, что их трое. Один, местный,
связан с поставщиком, получает товар. Двое прилетают  в  отель,  гостят,
забирают товар и улетают. Женщина и  мужчина  -  самое  распространенное
сочетание. Давай завтра пройдемся, посмотрим  какой-нибудь  экзотический
товар.
   - Сегодня, - поправила Мария. - Я и так тебе  скажу,  что  нас  ждет:
кожа, ковры и ракушки да пляжный ширпотреб.
   В дверь тихо постучали, Мария не удержалась, прокомментировала:
   - Выяснилось, по пленке пошел  брак,  приготовиться  к  пересъемке  к
восходу солнца.
   - Ты очаровательна. - Гуров натянул рубашку.
   - Терпелива. Однако и мне начинает надоедать.
   - Памятник поставлю. - Гуров пошел открывать дверь.
   Мария повернулась на бок.
   - От тебя дождешься.
   - Надеюсь, никого не убили, - на условный стук  открыв  дверь,  Гуров
увидел перед собой всю троицу, - София, я слушаю.
   - Семья строит новый дом, осталась только крыша. Мать и Ялчин спят  в
доме, старший брат ночует в автобусе.
   - Это уже кое-что, - кивнул  Гуров,  хотя  информация  была  не  ахти
какая, но лучше нечто, чем ничего. Утро вечера мудренее. Главное, никто,
кажется, не думал скрываться.
   Простившись, Гуров обнаружил,  что  дверь  захлопнулась,  а  ключ  он
оставил на столе. Настоящий сыщик должен уметь открывать простые  замки,
но Гуров не умел. Можно пойти в номер полицейского,  выспаться  у  него.
Но, с одной стороны, стыдно признаваться, что такой недотепа, с другой -
Мария проснется, увидит, что его нет, и не сомкнет глаз до  утра.  Когда
же  выяснилось,  что  и   сигареты   оставил   в   номере,   расстроился
окончательно. Обошел дом, оказался со стороны веранды, у видел,  что  ее
дверь открыта, Мария спит, раскинувшись, как бы символизируя лозунг  "Да
здравствует свобода!".
   - Забыл ключи, сигареты, зажигалку! - Переход от сна к  яви  у  Марии
был мгновенный. -  Думаю,  надо  открыть  дверь,  стучать  постесняется,
станет гулять, мучиться комплексами неполноценности.
   - Мне противопоказано работать рядом с тобой.
   - Все в порядке! Задание партии выполнено,  виновный  найден.  Ложись
спать, супер, ты уже тень  перестал  отбрасывать.  Я  сейчас  рассержусь
по-настоящему!
   Гуров запер дверь, мигом разделся и осторожно лег. Последнее, что  он
увидел, был циферблат часов. Стрелки показывали без пяти минут три.
 
*** 
 
   Ровно в восемь тридцать, как  и  договорились  ночью,  троица  бравых
помощников явилась пред очи русского господина полковника.
   Гуров понимал, что доложить хотелось лейтенанту,  но  плохой  русский
мешал говорить свободно.
   - Лейтенант, начальник следит, чтобы подчиненные чего не  пропустили.
София - дама, ей первое слово.
   - Пьют они, как болгарские крестьяне после работы в поле. Катя  сразу
прошла в номер к мужчинам, вскоре Петр ушел к Эльзе. В номерах  свет  не
гасили. Телефоном никто не пользовался, подойти близко  я  опасалась,  и
разговор Петра со своей дамой не слышала. Свет погасили около четырех.
   - Хорошо, - Гуров взглянул на молодого опера. - Ну?
   - Моя пара вела себя активнее. Как тряслась и стонала  кровать,  было
слышно  на  аллее.  Мужчина  говорил  громко,  но  невнятно,  часто   на
непонятном языке, один  раз  ударил  женщину,  думаю,  что  по...  -  он
похлопал по своему заду. - Не могу сказать точно, но мне кажется, что он
предлагал женщине какой-то подарок.
   - Все? Спасибо. Всем по три часа на сон.
   - Господин полковник, разрешите? - спросил лейтенант.
   - Если это не касается сна, то пожалуйста.
   - В сорок четвертый номер, где находились русский и Эльза, в три ноль
пять звонили по телефону.
   София побледнела, но не произнесла ни слова.
   - Как только гости вошли в 4 номер, женщина взяла телефонный аппарат,
положила на кровать и прикрыла подушкой.
   - Пять баллов, лейтенант!
   - В три часа с минутами, видимо, телефон зазвонил,  так  как  женщина
бросилась на кровать, схватила телефонную трубку, закрылась  подушкой  и
еще одеялом. Разговаривала она шесть минут, Мужчина  был  очень  сердит.
Хочу сказать, что София ни в  чем  не  виновата.  В  смежном  с  номером
помещении  находится  служебная   комната.   Номер   просматривается   и
прослушивается.
   -  Не  могли  сделать  параллельный  аппарат?  Сейчас  бы  мы   знали
практически все!
   - Господин полковник, я только лейтенант.
   - Будешь так работать, останешься лейтенантом!
   Марию покоробил тон Гурова.
   Она открыла дверь в свою комнату, встала на пороге.
   - Я хочу есть.
   - Не лги старшим, - ответил Гуров. - А ты, лейтенант, запомни на  всю
жизнь. В нашей работе можно ошибатьс