ть охранники, они же водители. Здесь одежда  стандартная,  чем
больше вы будете походить на "топтуна", тем лучше.
   Самое  сложное,  я  запрещаю  вам  кого-либо   сопровождать,   только
устанавливать  и  фотографировать,  следовать  за  любым   объектом   не
разрешается.
   - Лев Иванович, если не следить, значит, ничего не  знать,  -  сказал
один из оперов.
   - Верно, - согласился Гуров. - Придется  терпеть.  Пройдет  несколько
дней, и противник убедится, что "наружка" отсутствует. И  если  кто-либо
из охраны или человек  под  видом  охранника  расслабится,  ему  надоест
рядиться в  "цвет"  гостя,  то  продавец  наверняка  стационарное  место
передачи обозначит. Нас интересует не сам наркотик, а личность продавца.
Если он связан с покупателем,  то,  безусловно,  связан  с  поставщиком.
Именно он нам и необходим.
   - Лев Иванович, задумано красиво, но  результата  не  даст.  Если  не
двигаться с места, не следить, ничего не узнаешь, - сказал другой опер.
   - А я считаю, что пятьдесят на пятьдесят, - ответил Гуров. -  И  хоть
один даст слабину. Повторяю. Два дня на подбор одежды,  два-три  дня  на
установление  мест,  где  Елена  Сотина  бывает.  Сутки  на  определение
стационарного места наблюдения. Никого из старых слуг не менять, засекут
влет.
   - Ну, Лева, ты и придумал, - сказал совершенно седой  оперативник.  -
Ты сам-то хоть что-нибудь из заданного мог бы выполнить?
   - Не знаю, Семен, - ответил Гуров. - Я бы старался.
   Признание Гурова, что задание практически  невыполнимо,  удивительно,
но подхлестнуло людей. Да Гуров еще сказал:
   - Ребята, если не вы, то кто? - и добавил, что отчитываться в  работе
ежедневно не обязательно. А в случае малейшего  сомнения,  так  в  любое
время суток звонить по сотовому, он будет включен днем и ночью.
   - И помните, -  добавил  он,  -  неплохо,  если  вы  сами  установите
торговца, но лучше, если его установит ФСБ, а через него выйдете и вы.

   Повезло только в одном. Елена Сотина была консервативна,  посещала  в
основном казино на Кутузовском, где на втором этаже ресторан, сцена  для
артистов и желающих танцевать. Пила девчонка умеренно, танцевала здорово
и до упада. Нет, проглядывал еще один  положительный  момент:  компания,
которую  возглавляла  Елена,  состояла  из  пяти-шести  парней  да  двух
девчонок.  Они  всегда  сидели  отдельно,  контактов  с  окружающими  не
поддерживали. Водилы-охранники тоже сидели вместе, неподалеку от хозяев.
Крайне  редко  кто-либо  из  подруг  Елены  танцевал  с  кем-нибудь   из
посторонних.
   Внешне  работа   походила   на   развлечение.   Оперативники   быстро
разобрались,  что  посетители  делятся  примерно  на  четыре  категории.
Проститутки и "быки", которые пасли проституток либо  кого-то  охраняли.
Это, можно сказать, народ "служивый", они приходили сюда работать, а  не
отдыхать. И "гости", девочки копировали кинозвезд и фотомоделей, мужчины
- сам черт не разберет, каждой твари по паре. Ни фигуры, ни  одежды,  ни
стати и умения себя держать у них не наблюдалось. В основном толклись  у
игровых столов, передавали крупье и друг другу фишки или пачки долларов,
на лицах томилась скука.
   Оперативники попытались обзавестись партнершами, но из  этого  ничего
не вышло, стоило проявить к девушке интерес, подходил парень  и  называл
сумму, неподъемную для офицерского жалованья.
   На второй-третий день оперативники заскучали, лицо  Станислава  стало
злым, слова короткими. Он сам вел непосредственное наблюдение за Еленой,
выяснил, что у нее есть два стойких поклонника и  подруга.  Наблюдая  за
последней, Станислав заметил у девушки изящное портмоне, с  которым  она
во время танцев не расстается. Станислав посоветовался с Гришей  Котовым
и предложил ему пригласить девушку на танец  и  попытаться  оставить  ее
портмоне на столике. Номер не прошел  изначально,  девица  танцевать  не
пошла. Утром об этом доложили Гурову.
   - И много, и ничего, - философски  изрек  командир.  -  Что  наркотик
находится у девчонки, придумано неплохо. А они часто ходят в  туалет?  А
служба обращает на нее внимание?
   - Не  разберешь  там.  Лева.  Ничего  не  разберешь,  -  зло  ответил
Станислав.
   - Я тебе много раз говорил, следует  не  смотреть,  а  понимать.  Что
пьют?
   - Шампанское. Кто-то пьет виски, - Станислав смешался.
   - Какого черта вы там пять дней делаете?
   - Лев Иванович, мы там учимся вежливости, - ответил Станислав.
   - Ну извини!
   - Свои люди, - ответил Станислав.
   - Вечером я иду с вами, - вымолвил Гуров и поперхнулся.
   - Спасибо, хотя не барское это  дело.  Сидевшие  за  ничейным  столом
Котов и Нестеренко разом заявили:
   - Напрасно.
   - Почему? - возмутился Гуров.
   - В зале четыре сотрудника ФСБ, вас могут опознать, - ответил Котов.
   - Лев Иванович должен появиться, когда у  нас  хоть  что-то  будет  в
наличии, - добавил Нестеренко. - А иметь четыре пары глаз или пять - это
не предлог, а несдержанность.
   - Молодежь балуется какой-то слабенькой ерундой, но тяжелый  наркотик
там должен быть, - решительно сказал Станислав. - Нам необходим человек,
поставляющий героин. И этот человек в Москве, и клубы уже подтравлены, и
мы поставщика должны найти.
   - Тебе не мешают, действуй, - огрызнулся Гуров.
   - Ты не кидайся на нас, посмотрись в зеркало. Только ты, Лева! Только
ты! И никуда ты не пойдешь, потребуется, запрем в кабинете.
   Зазвонил телефон, Станислав  демонстративно  отвернулся,  Гуров  снял
трубку.
   - Лев Иванович? - произнес взволнованный  женский  голос.  -  Говорит
вдова полковника Веткина.
   -  Здравствуйте,  -  Гуров  забыл  имя-отчество  вдовы   убитого.   -
Что-нибудь случилось?
   - Помните, вы мне говорили, что к бумагам Якова никого не подпускать,
а если что, звонить вам.
   - Да-да, все верно, - Гурову было чертовски неудобно,  что  он  забыл
имя-отчество вдовы. - А были какие-то попытки?
   - Сегодня позвонил заместитель покойного мужа, они  жили  как  кот  с
собакой, и таким елейным голосом убеждает меня,  мол,  в  рабочем  столе
полковника  Веткина  остался  служебный  блокнот  начальника,  а  он   к
завтрашнему дню нужен генералу. Уж так я этого подкаблучника не  любила,
и сейчас, чую, врет, окаянный. И никаких служебных бумаг муж дома  сроду
не держал. Я к нему в стол не лазила, так знаю. Ну, я  этому  петушку  и
говорю, мол, сейчас из дома уезжаю, вернусь только к вечеру.
   - Все правильно, Рита  Ивановна,  -  Гуров  вспомнил  неожиданно  имя
Веткиной, так как  всегда  удивлялся,  что  полковник  звал  жену  Туля,
сокращая ласковое Ритуля.
   Гуров осмотрел свое "подразделение", спросил:
   - Кто проводил обыск в квартире покойного?
   - Было поручено мне, что-то срочное  подвернулось,  и  я  перепоручил
Сатину из третьего отдела МУРа, - ответил Нестеренко.
   Гуров не ответил, вновь позвонил на квартиру Веткина, сказал:
   - Рита Ивановна, я к вам выезжаю, дверь открывать только мне. Вы меня
в лицо знаете?
   - Конечно, Лев Иванович, мы же с вами танцевали на новогоднем балу.
   - Да-да, извините. Значит, я еду. Вышли вчетвером, немного помолчали,
наконец Станислав сказал:
   - Уперлись в этого Сотина, глаза застит.
   "Мерседес" Крячко загнали во двор, на четвертый этаж поднялись бегом.
   - Никто не знает, как выглядит заместитель Веткина?
   - Подполковник, всегда в форме,  сильно  полноватый,  толстый,  можно
сказать, розовощекий, непременно улыбается, - ответил Котов.
   - Ладно, сначала войдем. - Гуров нажал на кнопку звонка, и, хотя ни о
каких условных сигналах не договаривались, сыщик дал один длинный звонок
и три коротких и встал напротив "глазка".
   Дверь открыли быстро, хозяйка ласково улыбнулась.
   - Здравствуйте, Лев Иванович, заходите, господа-товарищи.
   - Обувь снять. Станислав, найти щетку или тряпку и в туалете  ботинки
тщательно протереть.
   - Рита, - переходя на "ты", сказал Гуров, - мы с тобой идем на  кухню
чай пить, а молодые люди тут обождут. Забыл. На  листке  плотной  бумаги
напиши записку: "Буду от 6 до 7 вечера. Туля". Я верно запомнил?
   Молодая  женщина  молча  кивнула,  пошла  в  другую  комнату.   Гуров
остановился на пороге и,  сжав  зубы,  повторял:  "Не  проглядеть  и  не
напортачить... Не проглядеть и не напортачить..."
   Оглядев игрушки, Гуров спросил:
   - Сколько парнишке?
   - Восемь, - нижняя губа Риты дрогнула.
   - Когда из школы?
   - О! - Рита всплеснула руками. - У него баскетбол этот, раньше девяти
не ждите.
   - Рита, теперь спокойно, дословно повторите слова  человека,  который
звонил.
   - Здравствуйте, можно попросить Риту Ивановну? Значит, он  не  знает,
что взрослых, кроме меня, в квартире нет. А этот змей, зам Якова,  порой
шутил со мной. А тут он сказал,  что  назначен  новым  замом  погибшего,
фамилия его Клубнев.
   - Отлично  рассказываете,  Рита,  продолжайте,  -  подбодрил  женщину
Гуров.
   - Я получил тяжелое задание,  требуется  заглянуть  к  вам,  у  Якова
Сергеевича остались в столе некоторые секретные документы. Мне приказано
их забрать, обработать и завтра утром доложить генералу.
   Рита сцепила пальцы, хрустнула ими:
   - И тут я поняла, что он врет.  Сначала  мелькнула  мысль,  а  почему
присылают незнакомого человека, когда у Яши в отделе было много друзей и
они меня прекрасно знали. Затем я вспомнила  ваше  предупреждение  и  не
стала звонить генералу и  проверять.  И  только  после  подумала,  какие
секретные документы, когда у нас ни один ящик не запирается?  Да  и  Яша
сто раз говорил, что документ из кабинета домой может взять только...
   - Предатель, - помог женщине Гуров. Рита покраснела и кивнула.
   - Я рассказываю долго. Неожиданно поняла - все ложь, в  мозгу  словно
электричка пролетела. И сердце заболело, я даже на диван села.
   Гуров нежно обнял Риту за плечи, поцеловал, сказал:
   - Гриша, валокордин. К окнам  никому  не  подходить,  о  телефоне  не
говорю.

Глава 5

   - Документ есть документ. Офицер его ни в сундук, ни в ванную,  ни  в
сортир не спрячет, - говорил Гуров. - Я разберу стол, вы снимите с полок
книги. Сложить все на стол, просмотреть каждую и поставить обратно.
   Но проделывать и эту небольшую работу не  пришлось.  Через  несколько
минут Гуров позвал товарищей к нижнему ящику стола и  выложил  лист,  на
котором были отпечатаны четыре группы цифр, явная шифровка.
   - Шифровальщикам такое минут на пять, - убежденно заявил Станислав.
   - Учитесь. - Гуров рассматривал страничку под боковым  светом:  вдруг
накладка произошла, чей-нибудь пальчик остался. - Явно шифровка, наличие
ее на квартире  в  письменном  столе  такая  накладка,  приснится  -  не
поверишь.
   - Здесь не ищут,  потому  что  основной  жертвой  считают  полковника
Сотина, - сказал Котов.
   - А не подозрительно ли? Может, нас на Сотина толкают?
   - По работе ни один из них ничего  секретного  не  имел,  -  вмешался
Гуров. - Я получил официальную бумагу. И все здесь не  так,  все  иначе.
Если секретного ничего нет, откуда прибыли профессиональные киллеры?
   - Ладно, командир, ты думай, как из квартиры вылезать?  -  Нестеренко
стоял, спиной прижавшись к проему между окон,  косил  на  улицу.  -  Вон
бабка с сумкой зелени расположилась, здесь за день и пучок не продашь.
   - Значит, сразу после телефонного звонка  они  выставили  наблюдение,
чтобы быть уверенными, что в квартире никого  не  застанут.  О  парнишке
выяснили, мать на работе. -  Станислав  вздохнул.  -  Правда,  ушла  она
поздненько.
   Неожиданно на потолке натужно заверещала  дрель,  а  через  несколько
минут просунулось стальное жало, обсыпало кусочек штукатурки и  исчезло.
В образовавшееся отверстие опустилась леска со шляпкой на  конце.  Леску
выбрали,  и  пуговица  или  нечто   похожее   закупорило   просверленное
отверстие.
   Гуров вынул из кармана блокнот и  написал:  "У  них  нет  современной
техники?  -  и  показал  лист  приятелям.  -  С  этого  момента   только
переписываемся".
   Все достали блокноты.
   "У них нет разрешения прокурора, - написал  Станислав.  -  Как  будем
уходить?"
   "Над нами чердак, -  написал  Нестеренко,  -  они  поставят  жучок  и
уйдут".
   Через некоторое время человек прошел над головой, скрипнул  чердачной
дверью. Гуров взглянул на часы, было  без  пяти  минут  два.  Через  дом
располагался маленький сквер. Гуров подумал и написал: "Поднимаетесь  на
чердак и спускаетесь по черной лестнице в установленном порядке, - после
чего указал на Станислава, затем на Котова, Нестеренко и на себя. - Если
слежки не замечено, опускаете правую руку  в  карман,  если  замечено  -
срываете с куста листик, и в контору. Если полный порядок, собираемся  у
палатки, пьем пиво".
   Станислав ткнул Гурова пальцем в грудь, поднес к  его  лицу  кукиш  и
прошептал на ухо:
   - В таком костюме пьют пиво только очень плохие оперы.
   Гуров взглянул на часы,  толкнул  Станислава  к  двери.  Тот  обулся,
посмотрел в дверной "глазок", отжал замок.
   Они уходили из квартиры с интервалом в пятнадцать минут. Гуров  запер
за собой дверь. За квартирой установили наблюдение. Но ни в  этот  день,
ни на следующий никто у  вдовы  полковника  Веткина  не  появился  и  не
звонил. Искать несуществующего Клубнева было бессмысленно.
   Изъятый листок с цифрами передали шифровальщикам.
   Специалист  посмотрел,  взглянул  на  Гурова  удивленно  и  не  очень
уверенно сказал:
   - Похоже, это не шифровка, а условная запись нужных телефонов.  Думаю
так, но я проверю.
   Через сутки дали официальный ответ, что, судя  по  всему,  на  листке
записаны телефоны служебных кабинетов, и назвали двух офицеров МВД, один
телефон из канцелярии министра и один из правительства.
   - О секретности можете  не  говорить,  а  бутылка  с  вас,  -  сказал
шифровальщик, возвращая листок.
   Крячко нежно ответил:
   - В отношении бутылки  мы  еще  поторгуемся,  а  заключение  твое  не
категоричное, из области предположений.
   Шифровальщик расхохотался, сунул бумажку в руку Станислава и заявил:
   - За девяносто процентов точности я отвечаю, для большего не  хватает
объема материала. А вам, Лев Иванович, из уважения  скажу,  что  к  этой
галиматье профессионал рукой  не  прикасался.  Записано  для  себя,  для
внутреннего пользования. Пока! Рад, если помог.
   Оперативники   разглядывали    полученный    список,    эмоциональные
матерились, сдержанные только шевелили губами.
   - Сейчас какой год? - ни к чему спросил Станислав. - Я к тому, что  у
нас то борются с коррупцией, то утверждают, что ее и в помине нет.
   - Ты шута горохового не валяй! Моли Бога,  что  ни  одного  друга  не
зацепили и сами мимо навозной кучи прошли! - сказал Гуров.  -  Список  к
Веткину попал явно по недоразумению.
   - Он внимания ему  не  придал,  захватил  домой,  хотел  подумать  на
досуге, - рассуждал Станислав.
   - Просто так номера телефонов даже прямолинейно не  зашифровывают,  -
сказал Котов.
   - Согласен, - кивнул Гуров.  -  Утверждать  нельзя,  но  предположить
можно, что данная  группа  занимается  не  благотворительностью.  Звонок
вдове,  установка  прослушивания.  Нас  засекли  влет.  Думаю,   слушали
разговор вдовы по телефону. Сто против рубля,  смежники  стараются.  Эх,
Павел, Павел...
   Станислав хмыкнул, сказал:
   - Лев Иванович, не держи  душу  на  Кулагина,  он  правильный  мужик.
Группа занимается наркотой, никакого отношения к политике  не  имеет.  А
Паша своих парней пустой работой  гробит,  будто  у  него  оперативников
миллион.
   - Ладно. Расслабьтесь, отдыхайте, я пойду к Петру докладывать,  а  то
он и не отец родной, и не начальник, так, дядька чужой.
   Только Гуров вышел в коридор, увидел спешащего Орлова.  Тот,  завидев
друга, замахал руками, бросил, запыхавшись:
   - Завтра! Хоть в семь приходи, продохнуть некогда.
   - А ты пока воздух набирать будешь, я и закончу!  -  Гуров  распахнул
перед генералом дверь.
   -  Получены  оперативные  данные,  что   окрас   у   убийства   чисто
политический, твою группу распускают, станете помогать Кулагину.
   - Рад, - и Гуров вальяжно устроился в кресле. - Откуда дровишки?
   - Не от нас, западная резидентура дала, - и генерал с радостью  начал
срывать мундир, надевать любимый штатский костюм.
   - Извини, Петр, разочарую, они в Москву туфту гонят.
   - Да ты знаешь, кто?
   - Знаю, - спокойно ответил Гуров. - Помощник президента по обороне.
   - Да я же тебе говорить этого не могу!  Я  час  назад  в  специальной
книге расписался.
   - Ты не говорил, я не спрашивал. Твоя подпись, как печать  Тамерлана.
Хочешь, скажу, кто политическую идею поддержал?
   - Да не  в  жизнь!  Полагаешь,  на  генерал-полковника  с  плеч  груз
сбрасывал? - ехидно поинтересовался Орлов.
   - В наше время за бесплатно  никто  ничего  не  делает,  -  убежденно
ответил Гуров. - Он же долю с наркотиков не имеет. А  мент,  он  и  есть
мент! Пусть тяжело, но тянет. Чего мы в гадалки играем? Что те  убийства
имеют политический окрас, в первую очередь и  наиболее  горячо  ратовали
следующие... - и Гуров перечислил имена, указанные в записке  полковника
Веткина. - Но это не вся группа, там кое-кого не хватает.
   - Откуда знаешь? - Орлов даже покраснел.
   - Хороший вопрос. А у меня сызмальства  были  два  учителя,  менты  -
клейма ставить негде, я у них и нахватался.
   - Эх, знали бы те  учителя,  до  какой  ты  жизни  дойдешь,  -  Орлов
схватился за голову, повторяя:
   - Что делать? Что делать?
   - Петр, ты меня всю жизнь  учил,  люди,  продавшие  себя  за  деньги,
опасны, не трусливы.
   - Но ты взгляни, какие они должности  держат?  Мы  же  и  пикнуть  не
сможем. Нарушение приказа, отстранение от должности. Минимум.  Ребят  из
МУРа заберут, технику  отнимут.  Вас  будет  четверо  с  пистолетами.  И
задание  через  меня  вам  соответствующее  придумают   и   отписываться
заставят.
   - Но человек пять мы все равно найдем, - уверенно ответил Гуров. - Ты
учил, лучшая защита - это нападение. Главное, чтобы  они  нам  верили  и
дали работать по своей версии - убийство. Генерал-полковника Шубина  они
привлечь не рискнули. Прокурора Федина даже и не подумали,  человека  из
аристократической семьи на героиновые дела не подтолкнешь.  К  Шубину  я
пойду и расплачусь, что у меня людей отобрали. Пусть руководство право и
в деле круто замешана политика. Но двух офицеров милиции убили, и я имею
агентурные данные...
   - А ты имеешь? - перебил Орлов.
   - Сейчас пойду и напишу, - нагло ответил Гуров. - А источник  у  меня
простри - Виталий Волох.  Пусть  кто-нибудь  пойдет  и  проверит.  Волох
сначала стреляет, потом только спрашивает,  как  зовут.  К  прокурору  я
поеду сейчас и выложу все, как есть. Он и.о., поддержка у  него  мощная,
но и враги из  этого  списка.  Здесь  его  шанс,  а  он  парень  хоть  и
интеллигентный, да рисковый.
   - Один вопрос, - Орлов постучал карандашом по зубам. - Кто полковника
Гурова подстрахует?
   - Подстрахуют, да так, что мало не покажется. Дай мне сутки, генерал!
   - Что-то ты недоговариваешь, - пробурчал Орлов.
   - Настоящий оперативник всегда недоговаривает.

   Прокурор  выслушал  Гурова  с  непроницаемым  выражением  лица,  сухо
спросил:
   - Куда прикажете ваши слова  подшить?  Я  изначально  не  верил,  что
убийства связаны с политикой. Но "верю - не верю" - лишь детская игра, -
сказал Федин.
   - Если  мы  докажем,  что  некое  высокопоставленное  лицо  совершило
уголовное преступление, вы дадите санкцию на арест? - спросил Гуров.
   - Если доказательства вины будут основаны  не  на  личном  признании,
кинопленке или звукозаписи, дам санкцию безусловно, - ответил  прокурор.
- Но если в цепи  доказательств  окажется  хотя  бы  один  кинокадр  или
фотография, то материал можете даже не показывать.
   - А что, для больших чиновников существует  индивидуальный  Уголовный
кодекс? - поинтересовался сыщик.
   Прокурор подошел к  окну,  и  Гуров  только  сейчас  заметил,  что  у
чиновника неестест