ного, протянул руку, сказал:
   - Володя, дай на игрушку взглянуть, -  взял  прекрасно  изготовленную
подделку, спросил:
   - Кому принадлежит?
   Витька вскочил и быстро заговорил:
   - Гражданин начальник, братан из-за бугра привез, мне подарил! Что из
меня душу тянут, так можно и клизмы отнимать!
   Оперативник был с пацаном согласен, но чутье подсказывало  -  история
не такая простая. Он забрал Витьку, вошел в одну из комнат  оперсостава,
где никого не было, указал парню на стул, миролюбиво сказал:
   - Присядь, герой, спокойно расскажи, кто ты такой, где живешь,  когда
брат тебе такую красивую вещь привез, и я тебя отпущу.
   Сначала Витька рассказывал складно,  но,  когда  назвал  свой  адрес,
Нестеренко насторожился, услышав, что пацан живет в соседней квартире  с
Авиловым. Вскоре выяснилось, что никакого брата у Витьки нет, а пистолет
ему подарил во дворе незнакомый мужик.
   Нестеренко не знал, сколько стоит такой пугач за границей,  но,  судя
по качеству изготовления,  явно  не  копейки,  и  дарить  такую  игрушку
неизвестному пацану никто не станет.
   - Слушай, сынок, ты много врешь, - сказал опер. - Может, тебе Юрка из
соседней квартиры дал поиграть?
   - Юрка пистоль и не видел, я правду говорю.
   - Какая-то она не правильная, твоя правда. - Нестеренко  продолжал  с
интересом разглядывать игрушку. - Знаешь, в  темноте  такую  игрушку  на
человека наставишь, он штаны снимет.
   - Да ежели в темноте на человека лопатой, замахнуться, он  и  ботинки
снимет, - Витька  обрел  уверенность,  мент  в  штатском  ему  нравился,
говорил тихо, уважительно.
   - Тоже верно, -  согласился  опер,  снял  телефонную  трубку,  набрал
номер, сказал:
   - Лев Иванович,  Нестеренко  говорит.  Я  тут  в  отделении  с  очень
симпатичным пацаном одну игрушку разглядываю, хотелось,  чтобы  вы  тоже
взглянули.
   - Ты взрослый мальчик, Валентин, - ответил Гуров.
   - Но я бы вас просил, - настаивал Нестеренко. - Собеседник мой  живет
у Белорусского, дверь в дверь с нашим фигурантом.
   - Сейчас подъеду, - Гуров положил трубку.  Гуров  к  рассказу  Витьки
отнесся еще серьезнее. Пацана выставили в дежурку, в  кабинете  остались
Нестеренко, Гуров и Станислав, который приехал вместе с шефом.
   - По совокупности косвенных улик, - говорил  Станислав,  -  мы  можем
провести у Авилова обыск.
   - А чего тебе сегодняшний день прибавил? - спросил Гуров.
   - Такую сравнительно дорогую вещь никто пацану подарить не мог. Он ее
спер. И я бы в его возрасте спер, больно соблазн велик. И спер он скорее
всего у Авилова. А  под  угрозой  такой  игрушки  ограбить,  так  делать
нечего, - ответил Станислав. - Убежден, следователь нам обыск разрешит.
   - Допустим. А что конкретно мы искать будем?
   - Доллары.
   - Сейчас доллары у многих имеются, - задумчиво сказал Гуров. - Найдем
крупную сумму, Юрий объяснение даст, но для нас доказательство,  что  мы
на  правильном  пути.  Звони,  езжай  к  Игорю,  бери  постановление  на
проведение обыска у Авилова.
   Авилова дома не оказалось, пришлось подождать, пока он явится. Увидев
Гурова, он не скрыл удивления.
   - Здравствуйте, Лев Иванович, какими судьбами?
   - Здравствуй, радоваться погоди, - ответил Гуров, проходя в квартиру.
- У тебя с соседями как?  Возьми  двух  нетрепливых,  мы  у  тебя  обыск
проводить будем.
   - Обыск? - Авилов пуще  удивился.  -  Кажется,  вы  не  в  цвет,  Лев
Иванович.  Будто  не  знаете,  я  не  вашего  калибра.  А   что   искать
собираетесь? Может, я сам отдам?
   - Нас,  Юрий,  крупная  сумма  валюты  интересует,  -  Гуров  оглядел
скромную квартиру Авилова. Долларами в ней и не пахло.
   - Кодекс изменили, валютную статью вернули? - спросил Юрий.  Держался
он хорошо, спокойно, без хамства.
   Из  соседней  квартиры  Авилов  привел  двух  пенсионеров.   Мужчина,
усаживаясь на диван, сразу заявил:
   - Не там ищете, господа хорошие. Или,  где  следует  искать,  вам  не
велят?
   - Не хами, Семеныч, люди на службе, - урезонил Авилов.
   Станислав сел писать протокол.
   - Так как насчет валюты, гражданин Авилов?
   - Плохо, гражданин начальник, - в тон  ему  ответил  Авилов,  снял  с
полки томик Лондона, вынул семьсот долларов, положил на стол. - На  углу
поменял месяца два назад, бумажку не сохранил, виноват.  Но,  если  один
доллар в доме найдете, я вам очень благодарен буду.
   Семьсот, рассуждал Гуров, да триста  он  поменял,  итого  тысяча.  За
убийство это и не аванс, вообще не деньги. Изначально  чувствовал:  Юрий
Авилов в таком деле человек чужой. А его прогулки по телецентру, а  Дина
в ватнике и с цветами, а тир? Этот дурацкий  пистолет-клизма?  Ощущение,
что подталкивают на парня. Но, если так, должны в квартире что-то найти.
На пустое место никто толкать не будет.
   Он отозвал Станислава в сторону, тихо сказал:
   - Давай искать. Место должно быть не простое, но для нас знакомое.
   Работали часа три, слушая язвительные комментарии понятого.
   - Сливной бачок в сортире смотрели? - спросил Станислав,  направляясь
в уборную.
   Гуров взглянул на Авилова, который лишь улыбнулся:
   - Такой тайник еще в начале века сгорел.
   - А ты в те годы не жил, знать не можешь, - ответил Гуров,  внутренне
с парнем соглашаясь.
   - Гражданин понятой, я вас попрошу подойти сюда, - громко  сказал  из
туалета Станислав.
   Сосед, шаркая шлепанцами,  прошел  в  уборную  и  вскоре  принес  два
полиэтиленовых пакета, один большой, другой  маленький,  выложил  их  на
стол, где сразу образовалась лужа.
   - Что здесь? - спросил Гуров, голос его неуловимо изменился.
   - Понятия не имею! - ответил Авилов.
   - Место достаточно традиционное, но ответ не очень оригинальный.
   Из пакета извлекли "вальтер", из меньшего достали глушитель.
   В квартире перестали разговаривать. Авилов сидел молча  с  отрешенным
видом. Изъятие  надлежащим  образом  оформили,  все  расписались,  сосед
решительно сказал:
   - Подложили. Все отрицай, Юрок, не прошлые времена, ничего не будет.
   - Суд-то будет, - тихо сказал Авилов - А отрицаний судьи  наслушались
по самую завязку, Семеныч. Так что ты меня скоро не  жди,  -  он  встал,
заложил руки за спину, пошел к двери.
   - Погоди, успеешь, - остановил Станислав. - Переоденься, теплые  вещи
возьми, носки шерстяные обязательно, мыло, щетку, серьезно соберись,  не
будь фраером.
   Авилова отвезли во внутреннюю тюрьму на Петровку.  Следователю  Гойде
выделили в МУРе кабинет, работай с подозреваемым хоть по восемь часов  в
сутки. Но Игорь  не  торопился,  ждал  результатов  экспертизы  изъятого
оружия. Вывод оказался категоричен. Леонида Голуба застрелили именно  из
этого пистолета, кроме того, на "вальтере" обнаружили отпечатки  пальцев
Авилова.
   Теперь дело не касалось ни МУРа, ни Гурова,  розыскники  свою  работу
закончили. Все надлежащим образом  оформить  и  передать  в  суд  должна
прокуратура.
   Орлов пригласил к себе Гурова и Крячко, сказал:
   - Как это ни неприятно,  вам  придется  встретиться  с  журналистами,
поведать о своих подвигах.
   - Прокуратура занимается, пусть и  интервью  дает  Гойда,  -  ответил
Гуров.
   - Значит, не веришь? - Орлов надул щеки, медленно выпустил воздух.  -
Народным героем стать не желаешь?
   - Можно сказать? - Станислав по-ученически поднял руку. Орлов кивнул,
и сыщик продолжил:
   - Они стать народным героем очень даже желают. Хотя полагают, что без
этой туфты они давно герои.
   - Не размазывайте кашу по тарелке. Раскрыть заказное убийство, да еще
на телецентре, да еще в такие сроки! Я заместителем министра могу стать,
Гуров на мое место, а Станислав замом.
   Гуров со скучающим видом смотрел  в  окно.  Орлов  помолчал,  наконец
через силу сказал:
   - Вы улики собирали, знаете - все против Авилова.
   - Я же не говорю, - Гуров  закурил,  отошел  к  окну.  -  Против  нас
сработали неплохо, однако не  классно.  Я  чувствую,  у  них  неважно  с
людьми, используют одних и тех же.
   - Учти, магистр, не ты один решаешь, - сердито заметил Орлов.
   -  Допустим,  Игорь  Гойда,  как  и  мы,  разберется,  что  Авилов  -
заготовка, ловко подкинутая карта.  Но  прокуратуре  необходима  громкая
победа. Они отдадут дело другому следователю, у которого ума поменьше, а
тщеславия  побольше.  Быстро  проведут  все  следственные   мероприятия,
передадут дело в  суд,  который  завален  делами,  и  отштампуют  твоего
Авилова быстро и аргументирование. Вышку сегодня  ему  не  дадут,  но  и
двенадцать лет мало не покажется. Еще до суда они начнут прессинг  через
печать и телевидение. Возьмут нужные интервью, ты  не  дашь,  да  Бог  с
тобой, желающих хватит.
   - Я не понимаю тебя, Петр, к чему ты все это говоришь?  -  возмутился
Гуров. - Хочешь выглядеть перед начальством красиво? Никогда не  поверю.
Мы должны изложить  генерал-полковнику  нашу  точку  зрения.  Проводится
неизвестная нам операция, убийство Голуба - лишь первый звонок. А потом?
Мы будем гоняться за своим хвостом. У каждого ведомства своя  работа.  У
прокуратуры - одна, у прессы - другая, у розыска  -  третья.  Мы  должны
выяснить, откуда  растут  ноги  и  где  голова.  А  затем  пусть  решают
прокуратура и  суд,  а  газеты  и  журналы  разгребают  свое  дерьмо,  а
телевидение показывает что считает нужным.
   Гойда допрашивал Авилова, Гуров сидел в стороне с таким видом, словно
все происходящее его не касалось.
   - Вы разрешите называть вас Юрием? - спросил Гойда. -  А  меня  зовут
Игорем Федоровичем. Беседа нам предстоит долгая,  мы  устанем  повторять
казенное слово "гражданин".
   Авилов усмехнулся и не ответил.
   - Значит, договорились, -  жизнерадостно  констатировал  Гойда.  -  Я
сейчас ничего записывать не стану, случается, человек забудет  чего  или
захочет изменить показания, утонем в море бумаг. Итак, Юрий, вы попали в
скверную историю, нам предстоит найти из нее выход.
   - Начнем с того, что я не дурак, понимаю улицу, знаю зону, -  ответил
Авилов.  -  Ваша  задача  -  уличить   меня   в   совершении   какого-то
преступления, мне надо не давать против  себя  дополнительных  улик.  Не
тратьте время и вываливайте ваши вопросы. Изначально я заявляю, что ни в
чем не виноват.
   - Начало хорошее, - Гойда  доброжелательно  улыбнулся.  -  По  закону
бремя доказательства лежит на следствии...
   - Я знаю, - перебил Авилов, - не мальчик.
   - В вашей квартире обнаружен пистолет системы "вальтер" с глушителем.
Экспертиза  доказала,  что  седьмого  сентября  сего  года  в  помещении
гримерной телецентра из этого пистолета был  убит  диктор  Голуб  Леонид
Леонидович. Юрий, как вы объясните наличие  данного  пистолета  в  вашей
квартире?
   - Не только объяснить не могу, не способен и  догадаться,  -  ответил
Авилов. - Врагов серьезных у меня нет, фигура  я  никакая,  подкладывать
мне оружие незачем, да и некому. Уж если я не знаю, кому  поперек  горла
встал, так легче  шарахнуть  железкой  по  голове,  чем  городить  такую
чепуху. Этого Голуба в жизни и не видел.
   - Но вы находились седьмого на телецентре? - спросил Гойда.
   - Не могу сказать, я бывал в начале месяца на  телевидении,  мне  там
работу обещали, но числа я не помню. У меня был временный пропуск.
   - Разрешите взглянуть?
   - Пропуск был выписан на десять дней, срок истек, я бумажку выбросил.
Вы можете проверить в бюро пропусков.
   Гуров  от  злости  чуть  не  прикусил  губу,  подумал,   как   дешево
лопухнулись его ребята. Они копались в бюро пропусков, искали разовый, и
только с пятого-шестого сентября. Сам не  сделаешь,  никто  за  тебя  не
сделает. А вроде опытные сыщики...
   - Вы же занимаетесь коммерцией, чего  вас  потянуло  на  телевидение?
Квалификации у вас никакой, а разнорабочим, так заработки грошовые.
   - Дела личные, Игорь Федорович. Приглянулась мне  одна  девушка,  там
работает, имени, адреса не знаю, решил там разыскать.
   Гойда отчетливо почувствовал: Авилов к  вопросу  был  готов  и  выдал
домашнюю заготовку.
   - Юрий, вы хотите, чтобы я вам верил? - спросил несколько раздраженно
Гойда.
   - Ваше дело, можете не верить. Был, не был, важно,  что  не  стрелял.
Попытайтесь доказать обратное.
   - А  мне  необязательно  доказывать  сам  факт  выстрела.  Существует
понятие "совокупность косвенных улик". Пистолет найден у вас,  отпечатки
на пистолете ваши, на телецентре в момент убийства  вы  находились.  Для
суда вполне достаточно.
   - Слушай, козел, тебе достаточно? Отправляй меня в камеру, а  дело  в
суд, и закончим! -  вспылил  Авилов.  -  Предъявляйте  обвинение,  давай
адвоката, в суде и поговорим, что достаточно,  а  чего  не  хватает.  Ты
мотив назвать можешь? Нет. А так просто людей не убивают. Заканчивай,  я
устал, обед скоро, в камеру хочу.
   Гуров понимал, Гойда начал беседу во здравие, кончил за упокой.  Юрия
сердить не следовало, необходимо мягко забрать инициативу.
   - Игорь Федорович, вы говорили, вам сегодня еще  в  Бутырку  надо,  -
соврал сыщик и спокойно продолжал:
   - Вы поезжайте, а мы с Юрием  Сергеевичем  с  вашего  разрешения  еще
побеседуем.
   - Я устал, - упрямо повторил Авилов.
   - Ничего, на разговор со мной ты еще силенок наскребешь, - отнюдь  не
вежливо сказал Гуров. - А за "козла" ответишь!
   - Я извиниться могу, - сразу стушевался  Авилов.  -  Извините,  Игорь
Федорович, нервы.
   - Ладно, - Гойда собрал свои бумаги и ушел.
   - Хорошего мужика  обидел,  -  заметил  Гуров.  -  Вот  заменят  тебе
следователя, тогда запоешь. Мотива нет? У киллера один мотив - деньги.
   - А где они, деньги? Вы их видели, я так нет.
   Гуров   догадывался,   какая   накладка   получилась   с    деньгами.
"Руководитель" деньги  дал,  а  "исполнитель"  доллары  в  полиэтилен  с
пистолетом  не  положил,  в  свой  карман  сунул.  Везде  бардак,  и   в
криминальном мире то же самое.
   - Юра, ты серьезно полагаешь, что без доказанного  мотива  тебе,  как
минимум, червонец не обломится? - спросил Гуров.
   - Лев Иванович, но вы-то меня знаете! Ну какой из меня киллер? В  лоб
дать на улице, так пожалуйста, а в человека стрелять в голову не придет.
   - Юра, хватит ля-ля разводить, я человек занятой, перейдем к делу.  Я
не из душевного отношения к тебе  в  такое  дерьмо  лезу.  Мне  истинный
киллер  нужен,  спасая  себя,  ты  поможешь  мне.  Сейчас  ты  мне   все
расскажешь, подробно и без вранья. А мысли свои детские,  что  тебя  как
соучастника могут привлечь, ты на помойку выбрось. Итак, шел ты  поздним
вечером по Тверской-Ямской, и два бухарика к тебе пристали...
   - Ну, Лев Иванович, словно вы там были! - восхищенно сказал Авилов. -
Только их не двое, а трое нарисовалось.
   Авилов рассказывал долго,  сыщик  слушал  внимательно,  лишь  изредка
задавал вопросы:
   - Значит, этот мужик работу  в  охране  фирмы  предлагал?  Тогда  тир
вполне объясним. А зачем он попросил тебя на телевидение устроиться?
   - Он одну девушку искал, ее муж большие "бабки" должен. И вроде девка
эта работает в гримерной или в комнате по соседству, - ответил Авилов. -
Мне и в голову не пришло, что такое сложиться может.
   - А когда Голуба убили, ты где находился? - спросил сыщик.
   - Этажом выше, на площадке стоял.
   - Выстрел слышал?
   - Нет. Одна деваха побежала и кричит:
   "Убили! Убили!"
   - Значит, запросто ты мог убить, а потом на этаж подняться,  разговор
завести, - констатировал Гуров.
   - Лев Иванович, клянусь!
   - Я же не говорю, что так и было, просто подчеркиваю - алиби  у  тебя
дохлое, ты на него не надейся.
   - Дался мне этот Голуб! Я в человека выстрелить не могу!
   - Эмоции, Юра, а нам нужны факты. А в том коридоре никто, кроме тебя,
не болтался?
   - Там людей, Лев Иванович! К тому же я на мужиков и не смотрел. Я  же
девку искал.
   - Ты срок себе искал, кажется, нашел, - Гуров вздохнул.  -  А  теперь
скажи, ты зачем на прошлой неделе снова в тир намылился?
   - После того убийства я покой  потерял,  начал  все  вспоминать,  чем
больше думал, тем меньше все нравилось. Чую, подставляют меня. Я решил в
тир зайти, с  инструктором  переговорить,  может,  он  мне  тех  чертей,
которые меня в дерьмо окунули, и назовет. А инструктор этот такой падлой
оказался. Говорит, шагай отсюда, я тебя раньше и в глаза  не  видел.  Но
Бог он есть, я в  курилку  вышел,  а  там  тот  -  второй  козел  стоит,
отвернулся было, но я его быстро в  чувство  привел.  Говорю,  если  ты,
сука, мне всю правду не расскажешь, я тебя сейчас в ментовку  сволоку  и
прилюдно объявлю, что ты на  телевидении  диктора  убил,  а  хотел  меня
подставить. Пусть власть разбирается. А он меня  успокаивает,  мол,  все
глупости, поедем в офис, я тебя на работу, как и обещано, устрою. Ну,  я
рот и раззявил, сначала шел настороженно, а как со двора стали выходить,
отвлекся, он мне железным по печени, сам в машину и уехал.
   - Какая машина, модель, цвет, может, часть номера? -  быстро  спросил
Гуров.
   - Тут у меня полный порядок! - усмехнулся Авилов. -  "Жигули",  пятая
модель. - Назвал номер.
   Гуров похвалил парня, сделал вид, что  все  записал,  на  самом  деле
сыщик эту машину прекрасно знал,  она  принадлежала  оперу  ФСБ  Виталию
Золотареву. Гуров вынул из кармана  конверт,  вытряхнул  фотографию,  на
которой Авилов получился хорошо, а Золотарев паршиво, но узнаваемо.
   - Так вы его знаете? - обрадовался Юрий.
   - Немного, - ответил Гуров. - Только ты не ликуй. Фото  он  признает,
скажет, вы рядом случайно оказались, а знакомство с тобой и инструктором
тира будет отрицать.
   - Так правду в жизни не отыщешь! - Авилов даже взялся за голову.
   - А ты полагал, она под ногами валяется, только нагнись? И не  возьми
тебя жизнь за жабры, я бы из тебя правду по капле выжимал.  Ты  из  себя
Христосика не строй. Думаешь, организаторы  сего  действа  на  тебя  так
просто глаз положили? Может, ты им симпатичен или родственник?
   - Не бейте, Лев Иванович, и так больно!
   - А я тебя успокаивать и гладить должен? Это еще не больно,  подожди,
я тебе так врежу, завоешь! Ты,  Юрий,  мужик  взрослый,  должен  головой
соображать, а не задним местом, и за поступки  свои  отвечать.  И  учти,
тебе просто повезло, что наши интересы  совпали,  и  я  буду  биться  до
последнего, мне тот киллер необходим. Лишнего никому  ни  одного  слова.
Следователь у тебя  умный  и  порядочный,  но  его  могут  заменить.  Со
следователем вести себя корректно, на все  вопросы  отвечать  лаконично,
лишнее ты можешь только мне говорить. Или вместо меня появится Станислав
Крячко, пониже меня,  слегка  рыжеватый,  плотный.  Запомни,  его  зовут
Станислав. Ударение на "и". Он так себя и назовет.  Ему  можно  говорить
все, больше никому, ни генералам, ни прокурорам, упаси тебя Боже сказать
одно слово газетчикам. Ты немой, понял? И отправляйся  на  свои  любимые
нары.
   Гуров вызвал конвой, сидел молча, думал. Авилов хотел что-то сказать,
сыщик махнул на него рукой.
   - Иди! Иди! Учти, твоя судьба зависит от твоего молчания и  от  моего
везения.
 
Глава шестая 
 
   Утром сыщика вызвал генерал и недовольным тоном сказал:
   - Я тебя, Лева, не пойму, ты собой следователя подменяешь?  Розыскная
работа по делу закончена, прокуратура довольна. Все! Занимайся убийством
инкассатора. Доложи мне план, все как положено.
   - А отгулы? Мы пахали по двенадцать часов! - возмутился Гуров.
   - По данному вопросу в профком, - ответил Орлов.
   Хохма насчет профкома родилась в милиции в  незапамятные  времена.  В
ментовке, как и в любой военной организации,  профсоюз  отсутствовал,  и
если новичок по наивности обращался  к  начальству  с  вопросом  отгула,
начальник  на  полном  серьезе  отправлял  новичков  в  профком.   Шутка
незатейливая, однако пользовалась неизменным успехом. Дело было еще и  в
том, что рабочий день оперативника как не регламентировался,  так  и  не
контролировался. Опер, закончивший сложное дело, сам  решал,  сколько  и
как  ему  отдыхать.  Начальство,  сидевшее  у  всех  на  виду,  подобным
положение