лешивый,  выслушал
оперативников довольно равнодушно и рассудительно ответил:
   - Насчет преступников, да еще опасных, сильно сомневаюсь, а  вот  что
баб стадами возят и бордели здесь устраивают без стыда  и  совести,  так
оно точно. Только нас такое не касаемо, хозяин платит исправно, мужики у
меня собрались работящие, употребляют в меру, в основном порядок. А ваши
милицейские дела мне до... и даже еще дальше.
   - И правильно, - согласился Нестеренко, - каждый человек своим  делом
занят.
   Бригадир  сразу  подобрел,   предложил   самогону,   но   Нестеренко,
сославшись на то, что за  рулем,  отказался,  а  Котов  в  разговоре  не
участвовал, облазил дом, искал следы крови, но не нашел.
   Вернувшись в Москву, Котов из машины доложил Гурову, который  буркнул
в ответ:
   - Молодцы, ищите Линду, или как ее там.
   Гуров позвонил начальнику районного отделения милиции, на  территории
которого был прописан Касаткин. Начальника отдела не оказалось на месте,
и Гурова соединили с замом по оперативной части. Гуров представился и не
успел сообщить о цели своего звонка, как услышал радостный голос:
   - Здравия желаю,  господин  полковник!  Лев  Иванович,  здравствуйте,
Каюров говорит, бывший опер второго отдела МУРа, вы  наверняка  меня  не
помните, а я вас очень даже хорошо знаю.  Вы  были  начальником  первого
отдела, когда я только в  МУР  пришел.  А  потом  вы  с  Крячко  ушли  в
министерство к  генералу  Орлову,  а  я  вскоре  в  район  перебрался  с
повышением.
   Гуров собеседника действительно не помнил, болтливых людей не  любил,
ответил сухо:
   - Здравствуйте, простите, как ваше имя-отчество?
   - Лев Иванович, ну какое у  меня  для  вас  отчество?  Виктором  меня
зовут. Я вас внимательно слушаю, чем могу помочь?  -  быстро  проговорил
Каюров.
   - Коллега, вам фамилия Касаткин что-нибудь говорит? - спросил Гуров.
   - Игорь Павлович? - уточнил Каюров.
   - Именно.
   - Очень даже говорит, Лев Иванович. - Каюров внезапно замолчал.
   Во время возникшей паузы Гуров  уже  пожалел,  что  назвал  Касаткина
болтливому оперативнику.
   - Лев Иванович, разрешите мне к вам  подъехать.  Не  хотелось  бы  на
данную  тему  говорить  по  телефону,  -  сказал   Каюров,   радость   и
беззаботность из его голоса исчезли.
   - Подъезжайте, - не очень охотно  согласился  Гуров,  назвал  этаж  и
номер кабинета, положил трубку и пошел к Орлову.
   Генерал тоже встретил друга без особого восторга.
   - Вы дело по падению с крыши закрываете? - осуждающе  спросил  он.  -
Как к этому относится прокуратура?
   -  Петр,  как  может  относиться  прокуратура,  если  она   самолично
уголовное дело и закрывает? - удивился Гуров.  -  Я  к  тебе  совсем  по
другому делу.
   - Выкладывай. - Генерал вздохнул. - При невыясненных  обстоятельствах
погибли двое молодых людей, а милиция и  прокуратура  даже  не  чешутся.
Стыдоба. Какое у тебя дело?
   Гурову расхотелось советоваться, долго объяснять, кто такой  Касаткин
и  всплывшую  связь  между  молодым   бизнесменом   и   Зуевым   Тихоном
Михайловичем, биографией которого в настоящее время занимается Крячко.
   - При твоей должности и звании обижаться  не  положено,  -  пробурчал
Орлов. -  Мало  ли  отчего  у  генерала  плохое  настроение?  Может,  он
последние денежки в коммерческий банк вложил и  теперь  вспоминает  свое
детство и небезызвестного Буратино? Шутка, мне  вкладывать  нечего.  Так
чего явился?
   - Ты случайно опера МУРа Каюрова не помнишь?
   - Все помнят только слона и  компьютеры,  -  ответил  Орлов,  остался
своим ответом доволен и рассмеялся. - А чего он тебе?
   - Я с ним по телефону говорил, он нас отлично помнит,  молодой  в  те
годы  был.  Я  по  дурости  назвал  фамилию   парня,   проживающего   на
обслуживаемой территории. Наш коллега чуть язык  не  проглотил,  сказал,
разговор не телефонный, попросил разрешения приехать. Жду.  Я  не  знаю,
как с ним разговаривать. Каюров работал во втором отделе,  можно  о  нем
навести справки? - Гуров чувствовал себя неловко, с подобными  вопросами
к генералу не  обращаются,  выходит,  сыщик  использует  свои  дружеские
отношения.
   - Ты думаешь, что у тебя физиономия каменная, на самом деле она очень
даже выразительная, - заявил Орлов. - Зачем, к черту, нужны друзья, если
их не эксплуатировать в хвост и гриву? Спросил верно, и не рви  на  себе
тельник. Ты никак не можешь привыкнуть, что большой начальник. Каюров  к
тебе едет? - Генерал взглянул хитро.  -  И  прекрасно.  Ты  свой  вопрос
задал.
   Он решил приехать, ты внимательно его выслушай.  Хочет  он  того  или
нет, ему  придется  объяснить,  зачем  он  приехал.  Почему  не  захотел
ответить по телефону? У тебя  прекрасная  позиция.  Может,  он  рванулся
сгоряча, желая выведать причину твоего интереса. Сейчас едет  и  жалеет,
что едет, а обратно повернуть нельзя. Если так, то  он  сейчас  сочиняет
легенду своего скоропалительного визита. Легенду от истины  ты  отличишь
влет. Поймешь, что он врет,  заработаешь  очки,  получишь  материал  для
дальнейшей работы. А ему ответишь какую-нибудь ерунду. И чем  несуразнее
будет твой ответ, тем яснее он поймет, что его легенда провалилась,  тем
хуже он будет спать. А если у него действительно  горячие  материалы  по
разрабатываемому, тебя снова назовут везунком.  Хотя  у  меня  по  этому
поводу собственная точка зрения, которую я и разделяю.
   Выйдя от  генерала,  Гуров  в  коридоре  встретился  со  Станиславом,
который ездил делать установку на Тихона. Гуров обрадовался, хорошо, что
при его разговоре с Каюровым будет присутствовать третий человек.  Сыщик
в двух словах рассказал, кого он ждет, и спросил:
   - Каковы успехи?
   - Полный ноль. Я бы назвал Тихона Зуева "герой  не  нашего  времени".
Переговорил с четырьмя бабушками и не услышал ни одного  плохого  слова.
Живет в одной квартире с матерью, у каждого по комнате. У Тихона чистота
и порядок, у "старой проститутки", так все  называют  его  мать,  грязь,
вонь, пьяные мужики по углам валяются. Порой Тихон нанимает  дворничиху,
она убирает всю квартиру. Он у  себя  ночует  редко,  говорят,  живет  у
женщины, которую в доме несколько  раз  видели.  Аккуратная,  следит  за
собой, молчаливая, но со всеми первой здоровается. Она старше Тихона, не
красивая, но обаятельная, они не расписаны.  -  Станислав  перевел  дух,
вспоминая, что еще можно сказать о разрабатываемом. - В армии парень  не
служил, после института работал в библиотеке.  Тихон  человек  скромный,
тихий, вежливый. Интересно, что года два назад у него появились  деньги,
его  порой  видели  в  монашеской  сутане.  Девушки  у   Тихона   иногда
появляются, молодой красивый  мужчина,  кто  осудит?  Купил  подержанные
"Жигули". Не пьет, не курит, в партии не состоял. - Станислав рассмеялся
и развел руками: мол, чем богаты, не взыщи, начальник.
   В дверь постучали, и на пороге появился молодой подполковник.
   - Здравия желаю, господа! - бодро сказал он и представился:
   - Каюров Виктор Валентинович.
   - Здравствуйте, Виктор.  -  Гуров  пожал  гостю  руку.  -  Проходите,
садитесь, надеюсь, все знакомы.
   Станислав взглянул на гостя цепко, кивнул, стал отпирать  свой  сейф,
раскладывать на столе папки, хотя Гуров точно знал, писать другу нечего,
а старые дела он знает наизусть.
   - Виктор, занимайте гостевое место, - Гуров указал на ничейный  стол,
- рассказывайте о делах, которые вы не хотели обсуждать по телефону.
   Каюрову было лет тридцать пять, роста среднего, фигурой крепок, форму
носил ловко, на лице  проступал  девичий  румянец.  Может,  кожа  всегда
такая,  а  возможно,  разволновался,  оказавшись  в  логове   знаменитых
волкодавов. Парень  прослужил  в  розыске  около  пятнадцати  лет  и  не
обманывался простотой  Крячко  и  элегантностью  Гурова.  Оба  настоящие
сыщики, супер,  таких  в  Москве  по  пальцам  пересчитать.  И  тут  уже
генералы, практической работой не занимаются.
   - Бросьте, Виктор, сомневаться. - Гуров присел на край своего  стола.
- Не зря вы пришли, мы вас поймем, свои люди.
   Рассматривая  подтянутого,  молодого  и  розовощекого  подполковника,
Гуров  позабыл  о  несуразных  мыслях,  что   парень   может   оказаться
разведчиком.
   Каюров сел за стол, положил перед собой  кейс,  достал  две  папки  и
сказал:
   - Засомневался я, отвлекать ли серьезных людей нашей  мелочевкой.  Но
вы. Лев Иванович, сами об Игоре Касаткине спросили.
   Гуров поощрительно кивнул и закурил.
   - Парень выглядит молодо,  но  ему  недавно  тридцатник  шарахнул,  в
отделении на учете с восемнадцати, в девятнадцать, за месяц до призыва в
армию, арестован за карманку. В суде  дело  развалилось,  потерпевшая  в
отказ пошла, был свидетель, иногородний, на суд не явился, так его и  не
нашли. Позже агентура начала сообщать, что Коса, такая у него кличка,  с
карманкой завязал,  подался  в  кооператоры.  Вроде  ничего  необычного,
состоял  на  картотечном  учете  в  отделении,  позже   на   него   дело
предварительной проверки завели, на мой взгляд, совершенно  зря.  Парень
обзавелся палаткой,  купил  старенький  "жигуль",  все  нормализовалось,
женился, в криминальных связях не замечен.  Такие  данные  мы  имели  на
Касаткина на девяносто второй год. В это время стали  поступать  данные,
что наших палаточников прижали неизвестные рэкетиры. Сильно прижали,  до
беспредела, и тут же на  участкового  телега  анонимная  пришла.  Взятки
берет по-черному, не бутылкой водки, а  наличными,  и  не  в  рублях,  а
"зелеными". И  тут  же  дежурному  звонок.  -  Каюров  перелистнул  свои
бумажки. - Вот. Указано время,  место,  где  участковый  получит  триста
долларов. По тем временам большие деньги. Я в то время начальником  ОУРа
в рай отделе служил,  замотался,  в  задержании  не  участвовал.  Место,
время, даже сумма совпали, старлея взяли. Я его знал, хороший участковый
был, я собирался его  в  район  опером  брать,  а  тут  скандал.  Хотели
возбудить дело, старлей жестко в отказ, знать не знаю, и все, подбросили
валюту.
   Каюров замолчал, листал бумаги, поднял глаза на  Гурова,  еще  больше
покраснел и, слегка заикаясь, сказал:
   - Лев Иванович, тут моя вина, не занимался делом, увяз в угонах...
   - И делом приятеля не хотел заниматься, - сказал  Станислав,  который
что-то писал, казалось, разговор и не слушал.
   - Есть грех, господин полковник, - признался Каюров. -  Дело  замяли,
Лешку, так звали участкового, уволили... А через неделю его в  проходном
дворе нашли. Пуля от "ТТ" под лопаткой, стреляли в упор.  Лешка  хороший
мент был, аккуратный, незнакомца к себе никогда бы не  подпустил.  Да  и
делать ему в том дворе после увольнения было совершенно  нечего.  Тут  я
хватился...
   - Да поздно, - перебил Станислав. - Глухой висяк.
   - У нас висяков хватает. Лешку жалко, зря опозорили парня. А он, черт
скрытный, видно, что-то серьезное знал. Хотел докопаться, его и убрали.
   - А тебя повысили в должности, - снова вставил Стас.
   - А вы откуда...
   - От верблюда, - перебил Крячко, отложил ручку. - Думаешь,  ты  такой
единственный? Когда начальству  требуется  сотрудника  утихомирить,  его
увольняют, а чаще повышают. Новое хозяйство, дел  невпроворот,  убийство
бывшего сотрудника по-тихому  на  тормозах  спустили.  Через  год  разве
установишь, где он был, откуда и куда шел? Просрал ты  своего  приятеля,
Виктор. И будет его труп на  тебе  всю  жизнь,  -  безжалостно  закончил
Станислав. - Что рассказал, молоток, по-мужски поступил. Теперь не тяни,
переходи к Игорю Касаткину.
   - Господин полковник, вы материалы смотрели? - Голос у  Каюрова  сел,
он взглянул на Гурова, словно ища поддержки.
   Гуров встал со стула,  прошелся  по  кабинету,  занял  свое  место  в
кресле.
   - Мне только и делов, что  читать  бумажки  в  районах,  -  несколько
обиженно ответил Станислав. - Если Лев Иванович молчит, так думаешь,  он
твою простенькую историю не просчитывает?
   - Да, господа! - Каюров взялся за голову, уставился в свои бумаги.  -
Тогда в агентурках всплыл неожиданно Коса. Ничего  конкретного,  но  его
кличка начала упоминаться то в одном донесении, то в другом.  Вскоре  он
стал хозяином пяти торговых палаток и якобы мясных рядов  на  рынке.  Мы
точно знали, рынок прикрывает  группировка  из  Солнцева.  А  это,  сами
понимаете, уже большие деньги и не простые люди. Но я решил проверить  и
начал с палаток. Сопливая девка, регистрирующая подобные сделки, сначала
не хотела мне показывать  свою  бухгалтерию,  а  когда  я  надавил,  она
скосоротилась и нагло спросила: "Что, майор, погоны жмут?" Каково?
   - Нормально, она свою силу знает, - ответил Станислав.
   - Хозяевами  палаток  оказались  азербайджанцы,  никакой  Касаткин  в
документах  даже  не  упоминался.  Старенькие  "Жигули"  он  сменил   на
сверкающий джип. Я  начал  азербайджанцев  трясти,  проверять  прописки,
интересоваться в паспортных столах. И тут на меня нагрянула  комплексная
проверка с Петровки. У  меня  руки  опустились,  знаете  сами,  в  любом
хозяйстве можно найти огрехи. Ничего серьезного у меня не было, ну, пара
незарегистрированных заявлений. С десяток агентурок, принятых операми по
глупости. Как следует они не проверены, а моя виза  на  них  имеется.  А
чего их проверять, за версту видно, человек сбрехнул, чтобы  отвязались,
опер с похмелья зарегистрировал. Трясли меня чуть не полгода, я  днем  и
ночью объяснения  писал.  Тут  начальника  на  пенсию  отправили,  новый
пришел, решительный. А полковник, который  ушел,  как-то  меня  в  гости
пригласил, раньше-то я у него ни разу не был. А  тут  человек  штатский,
свободный, думаю, выкажу уважение старику, раз сам зовет. Жене его цветы
купил, бутылку, как положено, и явился. Я думал, юбилей какой,  ан  нет,
накрыли на кухне, скромно, хозяйка чуток посуетилась и ушла. Мы  выпили,
отставник меня рассматривает, словно в первый раз видит, чувствую, хочет
сказать, да сомневается. Ну, мы еще выпили, добавили, хозяин и  говорит,
мол, Витек, ты не будь дурней дурного, везде правду не ищи, сожрут тебя,
костей не выплюнут. И особо Игоря Косу не  тревожь,  у  него  "спина"  в
главке, на танке не  объедешь.  -  Каюров  замолчал,  Станислав  впервые
посмотрел Гурову в лицо.
   Тот закурил, начал смотреть в окно, гость привычек хозяина  не  знал,
решил, что оплошал, стал  собирать  бумажки.  Станислав  перехватил  его
растерянный взгляд, пригрозил кулаком,  и  подполковник  затих.  Молчали
долго, Гуров успел вторую сигарету выкурить, повернулся и, как бы  между
прочим, спросил:
   - И давно ты обедал у бывшего начальника?
   - Десять месяцев назад, господин полковник! - выпалил Каюров.
   - Выкладывай дальше, в седле не усидел, за  хвост  не  удержишься.  -
Лицо у Гурова было злое, недовольное, но Станислав  отлично  знал,  друг
злится не на парня, а на самого себя, на то, что  материала  мало,  одна
крайне ценная, но пустая, бездоказательная фраза.
   - Виктор, вы слушайте,  когда  старший  говорит.  Он  знает.  -  Стас
посмотрел на подполковника ободряюще.
   - А больше почти ничего и не было, - неуверенно  произнес  Каюров.  -
Мне  внеочередное  звание  присвоили,  а  собирались  вынести   неполное
служебное соответствие. Я так понял, звезду дали за то, что сижу тихо, а
у  самого  внутри  все  переворачивается,  стал  чаще  покойного   Лешку
вспоминать, сплю хуже, выпиваю больше. А куда пойдешь, кто мои россказни
слушать будет? Подполковника получил, в первый раз  на  работу  в  новых
погонах  пришел,  телефон  звонит,  все  поздравляют.  А   один   звонок
анонимный, я его дословно помню.  -  Каюров  сделал  небольшую  паузу  и
утробным голосом произнес:
   - "Поздравляю, подполковник.  Будешь  служить  верно,  станешь  расти
быстро". Я спрашиваю, кто говорит,  на  той  стороне  отбой.  А  у  меня
аппарат с определителем абонента.  Номер  ваш,  министерский.  Так  что,
господа полковники, вербуют меня.
   - Номер забыл, конечно, - насмешливо сказал Станислав.
   - А что номер, Станислав. С аппарата многие звонить могут, -  ответил
Каюров.
   - А я очень любопытный. - Стас  взял  ручку,  подвинул  календарь.  -
Диктуй, я запишу, а то памяти никакой.
   Каюров номер продиктовал, Станислав записал. Гуров вышел из-за стола,
прошелся по кабинету, сказал:
   - Спасибо, Виктор  Валентинович,  работайте  спокойно,  но  несколько
иначе. Минуточку. - Он повернулся к  Крячко.  -  Стас,  сочини  легенду,
зачем подполковник Каюров приезжал в министерство к полковнику Гурову. О
чем  они  больше  часа  беседовали?  Легенда  должна  быть   простой   и
непробиваемой.
   - Неужели вы думаете... - удивился Каюров.
   - Я знаю точно, - ответил Гуров.  -  Итак,  в  чем  конкретно  должна
измениться твоя работа.  Все  сообщения  об  Игоре  Касаткине  нигде  не
регистрировать, в личные и рабочие дела не подшивать. Если донесение или
сообщение доверенного лица принимаешь сам, то  все  просто,  если  какую
новость приносит оперативник, говори, мол, материал  сомнителен,  прежде
чем  его  регистрировать,  следует  перепроверить.  Дал  соответствующее
задание, а сущность, главное запомни - и на карандаш для  меня.  Никаких
секретных блокнотов, тетрадей, все обязан держать в  голове.  Хотя  нет,
заведи на Касаткина отдельную папочку и сваливай в нее всякий мусор,  не
имеющий  оперативного  интереса.  Держи  папочку  в  сейфе,  любопытный,
пожелавший проверить твой интерес, убедится, что интерес-то  у  тебя  не
пропал, да материала нет никакого. Мне звонить по домашнему и служебному
в любое время. - Гуров положил перед Каюровым свою визитку. - Запомнить,
визитку оставить. Она может стоить  тебе  жизни.  О  том,  что  ездил  в
министерство  и  разговаривал  со  мной,  говори  в   районе   свободно,
естественно, тем, с кем о подобных вещах следует разговаривать. Стас, ты
готов?
   - Обязательно, мой друг. - Станислав подвинул к краю стола  тоненькую
папочку. - Здесь готовые материалы на одного дохлого типа,  проживающего
в вашем районе, подполковник. Тут и справки-проверки, и сводка наружного
наблюдения, сообщения о мелких правонарушениях, и прочая ерунда.  Данный
материал я собирался уничтожить, так как никакого маршрутника  из  парня
не получится. Он запойный алкоголик. Сверху я пришпилил  чистый  листок,
на котором начертал: "Подполковнику Каюрову. Решите вопрос по существу".
Подпишите, Лев Иванович.
   Гуров улыбнулся и расписался, поставил число и время.
   - Виктор, - Станислав протянул папочку  Каюрову,  -  покажите  своему
шефу, скажите, что в министерстве совсем оборзели. Собирают материалы на
вербовку, очухиваются и отфутболивают бумажки  в  район.  При  этом  час
объясняют,  что  данной  макулатуре  цены  нет.  А  так  как  я  справку
диспансера  из  материала  вынул,  то  материал  выглядит  действительно
заманчиво.
   Подполковник  Каюров  распрощался  и   ушел.   Станислав   постукивал
карандашом по зубам, задумчиво смотрел на Гурова, который, усмехнувшись,
сказал:
   - Ну не удержишься, все равно скажешь. Ныряй, здесь неглубоко.
   - Как прикажете, - нехотя произнес Станислав. - Телефон,  с  которого
звонили подполковнику, стоит в дежурной части. С аппарата может  звонить
каждый, мы имеем дело не с дураками.
   - Сбегай в дежурку, выясни, знают там полковника Мусина?
   Офицеры дежурной части  сутки  работают,  двое  отдыхают.  Станиславу
повезло, он попал на смену, в которой знали Мусина. Он здесь  бывал,  по
данному аппарату звонил, приятель Мусина утверждал, что разговоры велись
бабские, а иначе такой "козырный туз" спуститься на землю не  соизволит.
Капитан,  разговаривающий  с  Крячко,  понимал,  что  дружба  у  него  с
полковником из-за этого аппарата и состоялась.
   - Капитан, как быстро вы сообщите Мусину о нашем разговоре? -  в  лоб
спросил Станислав.
   - Когда  прикажете,  -  ответил  капитан.  -  Я  знаю,  что  вы  друг
полковника Гурова. Станислав кивнул и сказал:
   - Друг - высокая должность. Так вы повоздержитесь.