ормальный -  его  фамилия!  -  Сестра  бежала  по  длинному
коридору. - Нам приносят истекающего кровью человека, мы у него  фамилию
спрашиваем? Входите!
   Крячко вошел в палату, белые халаты  расступились.  Станислав  увидел
серое лицо, клок черных волос, торчащий нос, узнал Котова.
   - Делайте переливание! Немедленно! - кричал какой-то толстяк, судя по
его пунцовому лицу, у него крови было предостаточно.
   - Переливание, Гриша! - сказал Крячко. -  Иначе  ты  не  сумеешь  мне
ничего сказать и сорвешь операцию.
   - Какая операция? - кричал красномордый. - Кровь немедленно,  мы  его
до операционной не довезем! Какой  идиот  распорядился  привезти  его  в
палату? Его следовало класть на стол немедленно. И кровь! Кровь!
   Котов приоткрыл глаза, увидел Станислава и улыбнулся.
   - Я здесь, и все будет в норме! Гриша твоя основная задача -  принять
кровь. Сделай это для нас! Держись!
   - Хорошо говоришь, - шептал врач, подталкивая Станислава.  -  Говори,
не давай ему уходить, продержись хоть немного.
   - Ты классный сыщик, Григорий! Я знал, ты нас не подведешь и  выйдешь
на подонка.
   Григорий хотел что-то сказать, но Станислав опередил:
   - Гриша, ты молодец, но старших не перебивают.  Ты  потерпишь,  когда
местный генерал разрешит, ты мне все расскажешь.
   - Пульс! - сказала сестра.
   - Везите! - Маленький краснолицый врач грубо оттолкнул Крячко.
   Каталку повезли в операционную,  рядом  бежала  сестра,  поддерживала
какой-то сосуд с прозрачным раствором. Люди в  белых  халатах  вытеснили
Станислава в коридор; понимая,  что  в  ближайшее  время  с  Котовым  не
поговорит,  полковник  спустился  на  первый  этаж,  где  инспектор  ГАИ
разговаривал  с  молодым  парнем  в  штатском,  но  явно  с  милицейской
физиономией.
   - А, приятель! - Гаишник распахнул объятия. Думал, едешь в Склиф, так
людей можно давить?  -  Вы  к  раненому  приехали?  -  спросил  молодой,
доставая муровское удостоверение.
   Станислав оглянулся, увидел дверь с буквой "М",  двинулся  в  туалет,
приговаривая:
   - Самое подходящее место для ментовских разборок.
   - Я уже на тебя времени потерял, никакой зарплаты не хватит, -  входя
следом за Станиславом в туалет, сказал гаишник, но тут же столкнулся  со
взглядом Крячко, почуял, что не туда попал, и уже миролюбиво закончил:
   - Менты тоже люди, понимаю, но вы бы хоть  свой  "мерс"  переставили,
"скорым" мешаете.
   - Переставь и не забудь вернуть. - Крячко протянул гаишнику ключи  от
машины, повернулся к молодому инспектору, предъявил свое  удостоверение,
кивнул:
   - Рассказывай.
   - Товарищ полковник...
   - Товарищи в компартии заседают, а я  -  господин  полковник.  Слушаю
вас, лейтенант.
   - Господин  полковник,  может,  в  МУР  подъедем,  вы  с  начальством
поговорите. - Парень оглядел туалет. - История серьезная, а место  здесь
не совсем подходящее...
   - Короче, парень, ты не  знаешь,  что  мне  можно  говорить,  а  чего
нельзя. Понимаю, по-своему ты прав.
   Доброжелательный  тон  полковника  подействовал  на  молодого   опера
ободряюще.
   - Господин полковник, вы когда-то тоже были лейтенантом.
   - Лучше не говори, -  Станислав  взглянул  на  потолок,  где-то  там,
наверху, оперировали Григория.
   - Ваш сотрудник человека убил... Капитана ФСБ.
   - Молодец, Григорий, не знал, что он так здорово стреляет,  -  сказал
Станислав. - А где произошло?
   Вернулся гаишник, отдал ключи, козырнул и ушел. - Господин полковник,
-  парень  смотрел  с  отчаянием.  -  Ладно.  Я  буду  ждать  здесь.  Ты
отправляйся в контору, срочно найди начальство или дежурного по  городу,
скажи,  что  о  происшедшем   следует   немедленно   сообщить   старшему
оперативному уполномоченному по особо  важным  делам  главка  полковнику
Гурову. Запиши его домашний.
   - Понял. - Оперативник записал, шагнул к двери, когда Крячко сказал:
   - Учти, парень, дело решают минуты.
 
*** 
 
   Полковник Крячко не знал, что эти минуты уже прошли.
   Григорий Котов пришел в сознание  уже  в  Склифосовского,  когда  его
перекладывали с носилок на каталку. Какие-то мысли и образы появлялись и
раньше, но Григорий не мог ухватиться, сосредоточиться. Когда его  везли
по больничному коридору, он внезапно четко осознал, что ранен, вспомнил,
как это произошло, хотел  схватить  шагавшего  рядом  санитара,  не  мог
двинуться, понял, что пристегнут, попытался  заговорить,  вновь  потерял
сознание.
   Затем он пришел в себя от того,  что  ему  разрезают  одежду,  делают
какие-то уколы, молодая  женщина,  низко  наклонившись,  смотрит  в  его
глаза. В горле булькнуло, он раздельно, словно пьяный, произнес:
   - Срочно позвоните Крячко... - назвал  номер.  -  Я  буду  драться...
Подохну... Позвоните немедленно.
   С переливанием крови происходила задержка не из-за  того,  что  Котов
буйствовал,  не  оказалось  крови  нужной  группы.  Врач  велел   сестре
позвонить. Если бы сестра позвонила сразу, Крячко приехал  бы,  и  Котов
был в сознании, тогда оперативники еще успевали.  Но  все  сложилось  не
так, и сестра задержалась  со  звонком,  девушку  попросили  помочь  при
перевязке...
   В тот момент, когда Станислав напутствовал  молодого  опера,  торопил
его, в гостиничном номере, который  занимал  Иван,  раздался  телефонный
звонок.
   - Ну? - сказал Иван, сняв трубку.
   - Спускайся, оформляйся,  иди  направо,  на  углу  тебя  будет  ждать
машина, - произнес незнакомый Ивану голос.
   Случайностей в  жизни  происходит  значительно  больше,  чем  принято
думать. Гулящая Лялька встретила Ивана, с которым  рассталась  пять  лет
назад за тысячи километров от Москвы.
   Вердин опасался, что "крестник" может испугаться и  скрыться,  потому
выставил за Иваном наблюдение. Так надо было такому случиться,  что  это
оказались два парня, которые недавно столкнулись с Котовым на огороде  у
дома Ивлева и в результате цветочника упустили, и  офицеры  получили  от
Вердина по самую завязку. Проводя "разбор полетов", Вердин несколько раз
повторил, что Григорий Котов - человек полковника Гурова, очень опытен и
крайне опасен в рукопашной.  Когда  капитан-гэбэшник  дремал  у  столба,
проклиная дурачковую работу, и  услышал  приближающиеся  шаги,  подумал:
подгулявший   возвращается   домой.   Оружие   переложил,    в    карман
исключительно, чтобы придать себе значимость.  Когда  прохожий  вошел  в
светлый круг фонаря, гэбэшник мгновенно узнал жида с огорода. Он не  мог
быть здесь случайно, понял капитан. Напарник в машине в конце  квартала,
одному мне мента не одолеть.  На  все  рассуждения  и  принятие  решения
капитану отводилась целая секунда. Мент в нескольких шагах, промахнуться
невозможно, капитан выстрелил, плотнее прижался к фонарю,  услышал,  как
мент упал, и осторожно выглянул... Остальное известно.
 
*** 
 
   - Болевой  шок,  большая  потеря  крови,  пулю  извлекли,  жизнь  вне
опасности,  -  врач   говорил   неторопливо,   равнодушно,   разглядывая
рентгеновские снимки и неодобрительно поглядывая  на  молодого  коллегу,
который топтался рядом.
   Полковник Крячко не топтался, стоял как  вкопанный,  хотя  оба  врача
ясно давали ему понять, мол,  разговор  окончен,  отправляйтесь,  у  нас
дела, плевать, что вы какой-то милицейский чин.
   - Спасибо, доктор, - сказал Станислав. - Когда  он  проснется,  можно
будет поговорить?
   - Допросить? -  Врач  глянул  недобро,  вернул  рентгеновские  снимки
коллеге. - Я бы с операцией повременил.
   - Григорий мой  друг,  нет  надобности  его  допрашивать,  -  ответил
Станислав, глядя на равнодушных хирургов и думая, что все  профессионалы
одинаковы, адаптируются к чужой боли, а иначе им не выжить.
   - Послушайте, - хирург повернулся к Станиславу, поморщился.  -  Жизнь
вашего друга вне опасности, обратитесь к лечащему врачу.
   - Спасибо, доктор, - остальные слова Станислав проглотил, поклонился.
   Григорий  Котов  проснулся,  рассказал  Станиславу,  почему  пошел  в
гостиницу.  Крячко  не  ответил,  что  на  задержание   особо   опасного
преступника в одиночку бросаются лишь пионеры, приказал спать и уехал.
   В гостиницу, конечно, съездили.
 
*** 
 
   Генерал Орлов сидел за своим столом,  был  одет  в  мягкий  шерстяной
пуловер и потому находился в прекрасном настроении. История его ухода  с
коллегии  прошла  незамеченной.  Немолодой  человек,  стало  неважно   с
сердцем, он интеллигентно, по-английски,  вышел.  Болен  и  готовится  к
операции Президент, на самом верху летят головы, в прокуратуре  решается
вопрос о возбуждении уголовного дела против министра. Кому какое дело до
стареющего генерала? Первый зам после злополучной коллегии обронил:
   -  К  Петру  Николаевичу   обращаться   только   в   случае   крайней
необходимости, пусть отдохнет.
   Орлов являлся "картой" в разыгрываемом пасьянсе не участвующей, его с
удовольствием оставили в покое.
   Он надел свой любимый пуловер и блаженствовал, наводя порядок в своем
огромном хозяйстве. Изображая сердечника, генерал пил не  кофе,  а  чай,
поглядывая на присутствующих в  кабинете  Гурова,  Крячко  и  Нестеренко
покровительственно и доброжелательно.
   - Не такие уж вы скверные сыщики,  как  порой  кажетесь.  Ну,  искали
человека в бандгруппировках, а человек спокойно проживал  в  гостиницах.
Сколько гостиниц он сменил  за  полгода?  Двенадцать  гостиниц,  считай,
экскурсия по Москве.
   Гуров стоял на  излюбленном  месте,  у  окна,  курил,  пускал  дым  в
форточку и друга и начальника не слушал. Решит сказать что-либо по делу,
позовет. А  пока  хочется  поболтать,  пускай  болтает.  Станислав  свою
дурацкую улыбочку нацепил, гадает, смотался Иван  Скоморохов  из  Москвы
или сменил документы и торгует на рынке. Когда  спецслужба  обеспечивает
документами, у  человека  неисчислимое  количество  тропинок  в  большом
городе.
   - Лев Иванович! Лев Иванович! - громко сказал Орлов. - Извините,  что
нарушаю ваш покой. Соблаговолите присесть на  этот  стульчик,  попробуем
немножко поработать.
   - Господин генерал, попробовать всегда можно, -  Гуров  отлепился  от
окна и сел на самый неудобный стул. -  Реально  мы  можем  сдвинуться  с
места, если нам поможет  подполковник  Вердин.  Но  так  как  именно  он
является рабочим звеном операции, то его помощь равносильна самоубийству
и совершенно нереальна. Убитый Котовым капитан официально  находился  за
штатом в распоряжении кадров. Тем не менее мы значительно продвинулись в
поисках неизвестного, так как на сегодня имеем его словесный портрет.
   Станислав кашлянул и взглянул на Гурова  жалостливо.  Тот  перехватил
взгляд друга и сердито продолжал:
   - Тебе, Станислав, следовало стать не сыщиком, а критиком.  Указывать
на избитые истины в нашем деле - самое простое. Да, кроме этого "Ивана",
в  Москве  ежедневно  находятся  еще  несколько  мужчин  с  аналогичными
приметами. Во всех гостиницах, где он проживал, наш "Иван" был одет  под
приезжего бизнесмена средней руки. Документы ему сменили, он переоделся,
изменил социальный статус, два дня не побреется, перестанет мыть руки  -
и наша розыскная ориентировка гроша ломаного не  стоит.  Однако  у  него
возникнет маленькая сложность. Сейчас, Станислав, ты  перестанешь  глупо
улыбаться и скажешь нам, с какой сложностью столкнется "Иван" и  как  он
ее будет преодолевать.
   - Жилье, - сказал Нестеренко, который неловко чувствовал  себя  среди
старых друзей, невольно становился посторонним.
   - Спасибо, Валентин, ты настоящий друг, - ответил Станислав. -  Хотя,
если человек получил новые документы и изменил  социальный  статус,  что
может помешать ему вновь поселиться в какой-нибудь заштатной гостинице?
   - А кто поручится, что главк не даст  команду  и  все  участковые  не
проверят на своей  территории  гостиницы  и  не  сделают  выборку  среди
мужчин, поселившихся за последние  двое  суток?  -  спросил  Нестеренко,
почувствовав одобрительный взгляд генерала, и чуть было не покраснел.
   - Значит, все против Станислава Крячко? Хорошо,  отставим  гостиницы,
надеюсь, в бывшем КГБ  осталась  хоть  одна  задрипанная  конспиративная
квартира? - спросил Станислав, тут же смутился.  -  Ладно,  считайте,  я
глупостей не говорил. Вердин не положит гранату в карман в надежде,  что
ее не найдут. А почему я один должен подставляться? Пусть  Лев  Иванович
умное предложит.
   - Сдаешься, трус?  -  спросил  Гуров.  -  Я  тебе  сто  раз  говорил,
летосчисление началось от Рождества Христова.
   - С перестрелки под фонарем! - Крячко схватился за голову.  -  Почему
капитан оказался у гостиницы? "Иван" гэбэшникам необходим, но они ему не
верят и сторожат, боятся, что  парень  смоется.  Так  где  же  он  может
находиться?
   - Загородная охраняемая резиденция, - тихо предположил Нестеренко.
   - Или на Гавайях! - усмехнулся Гуров.
   - Стыдно, полковник! - резко сказал Орлов. - Если бы  я  тыркал  тебя
каждый раз... Хватит. Вы, ребята, молодцы! Вы практически своего "Ивана"
вычислили. Он задержан за хулиганку или мелкую кражу, содержится в  КПЗ,
или как она сейчас называется.
   - ИВС, - подсказал Нестеренко.
   - Практически все, - подвел итог Орлов. -  Осталось  только  человека
разыскать и задержать.
   - Неплохо  было  бы  придумать  статью,  по  которой  мы  его  станем
задерживать, - сказал Гуров и пожал плечами.
 
Глава тринадцатая 
 
   Гуров впервые вошел в квартиру Котовых. Григорий и  Настя  поженились
тихо, никого из друзей не  звали.  Григорий  говорил  не  правду  редко,
только из оперативных соображений, а тут его словно с цепи сорвало:  он,
не  моргнув  глазом,  сочинил  историю  о  многолетнем  романе,  который
позавчера благополучно завершился  в  загсе,  и  он,  старый  убежденный
холостяк, теперь человек  женатый.  Крячко  устроил  по  данному  поводу
скандал, мол, теряем близких людей,  а  сообщают  о  "похоронах"  задним
числом,  лишают  людей  законного  повода   попьянствовать.   Нестеренко
лаконично  высказался  о  природной  еврейской  скупости,  что  Гриша  с
радостью и собственные похороны "зажмет", но сие  от  него  не  зависит.
Гуров услышал в словах Котова  ложь,  но  разбираться  не  счел  нужным.
Хочется человеку соврать, пусть врет, семья - дело святое.
   Григорий хотел устроить скромный междусобойчик,  но  Настя  выступила
категорически против. Соберутся сыскари, от них не скроешь, что Григорий
познакомился с будущей женой по приказу  начальства,  начнутся  шутки  И
пересуды, мол, человек спутал, дамочку следовало в тюрьму  проводить,  а
он девушку в загс поволок.
   В общем, свадьбу Григорий зажал, выпили после  работы  в  кабинете  и
разбежались по обычным делам.
   Гуров давно усвоил: все неприятности должен разрешать старший, потому
известие, что  Григорий  находится  в  Склифе,  принес  в  квартиру  он,
полковник Гуров. Сутки перед этим Насте  по  телефону  морочили  голову,
мол, муж срочно выехал в область и связи с ним нет.
   Итак, Гуров впервые вошел в квартиру Котова, Настю  узнал  влет,  она
ему понравилась тогда, в буфете аэропорта Шереметьево, когда сыщик  стоя
пил кофе. Что  лучшая  защита  -  это  нападение,  знают  даже  депутаты
Госдумы. - Здравствуйте, - Гуров вручил  Насте  цветы  и  поклонился.  -
Предупреждаю вас, красавица, сокрытие уголовного  преступления  уголовно
наказуемо. Пытаться обмануть женщину может лишь  человек  недалекий  или
крайне самоуверенный.
   Настя бросила цветы на тумбочку, схватила Гурова  за  лацканы  плаща,
втащила в прихожую.
   - Что с ним?
   - Жив! В порядке...
   - Едем! - Настя  критически  оглядела  свой  домашний  халат,  тяжело
опустилась на стоявший рядом стул, начала обуваться.
   - Нас не пустят, - Гуров опустился  на  колени,  помог  Насте  надеть
сапожки.
   - Это вас не пустят! - Настя гордо выставила живот. - Нас пустят!
   Гуров даже и не пытался сопротивляться, помог спуститься по лестнице,
усадил женщину в машину. Всю дорогу он рассказывал, куда  именно  попала
пуля, как прошла, что задела,  что  миновала.  Рассказал  об  опасности,
которая возникла в связи с большой  потерей  крови.  Гуров  знал  точно,
ничто так не успокаивает, как правда, ее узнают по  запаху  и  на  вкус,
женщина определяет правду даже на ощупь.
   И  Настя  погладила  Гурова  по  плечу,  отерла  ладонью  лицо,  даже
похлопала себя по щекам.
   - Теперь Гриша до самых родов будет дома.
   И тут Гуров вспомнил, что ребята у Князя Гочишвили застрахованы.
   - Может, я глупость скажу, так вы меня, Настя, не  судите,  -  сказал
Гуров осторожно, тут же решил о страховке не говорить и сменил тему:
   - Жизнь Григория  вне  опасности,  но  ему  необходим  покой,  вы  уж
держитесь, пожалуйста.
   Настя глянула на Гурова недобро, сказала:
   - Гриша мне уши прожужжал, какой у него начальник умный.
   - Человеку свойственно ошибаться. - Гуров припарковался  у  приемного
отделения, выскочил из машины,  открыл  Насте  дверцу,  взял  под  руку,
поднялся по ступенькам.
 
*** 
 
   Станислав и Нестеренко сидели в дежурной части и при помощи  молодого
офицера составляли список изоляторов временного содержания. Конечно,  он
имелся и  в  отпечатанном  виде,  но  переселения  отделений  милиции  и
передвижения   ИВС    происходили    быстрее,    чем    перепечатывались
соответствующие документы. - Как часто меняется контингент  задержанных?
- спросил Станислав. Лейтенант взглянул  удивленно,  Нестеренко  толкнул
Крячко в бок, тихо сказал:
   - Ты засиделся в министерстве, господин полковник. ИВС не  что  иное,
как проходной двор, одни люди входят, другие выходят.
   - Бежать легко? - прошептал Станислав.
   - Смотря кому и смотря  где,  -  ответил  Нестеренко.  -  Если  особо
опасного поместили - одно, а коли подрался по пьянке и никто  не  знает,
штрафовать поутру или  по  мелкому  оформлять,  так  его  и  без  конвоя
выпустят за сигаретами сбегать.  Случается,  человека  по  подозрению  в
убийстве взяли, а дежурный об этом не знает.
   - Так как же мы работаем? - удивился Станислав.
   - А как вы команды даете, так и работают, - зло ответил Нестеренко. -
Генерал сказал, человек задержан за хулиганку или  мелкое  воровство.  И
вопрос решен. А кто "Ивана" в ИВС  Москвы  искать  будет?  Мы  с  тобой,
вдвоем? А ты, опер, забыл, что в каждом ИВС,  проще  по-старому  -  КПЗ,
половины людей нету. Один на допросе, один на выезде, один  в  гараже  с
ментами водку пьет. Другого на экспертизу повезли. Да мы  с  тобой,  как
мартышки по джунглям, будем шастать.
   - А чего же ты вчера молчал?
   - У вас больно победный вид был, огорчать не хотелось.
   - А ты считаешь, что генерал обязан  знать,  что  под  какими  нарами
вытворяется? - обозлился Станислав. - Мол,  мы  на  земле  пашем,  а  вы
паркеты шаркаете? Так? Ты мне свой  характер  не  показывай.  Хотел  мне
гвоздь в жопу воткнуть, так теперь его из своей  задницы  и  вытаскивай.
Садись за  отдельный  стол,  возьми  бумаги,  рисуй  проект  приказа  за
подписью  генерала  Орлова.  Сочиняй,  кому  что  в  отделениях  следует
сделать, чтобы господин Нестеренко мог  поставленную  перед  ним  задачу
выполнить.
   - Станислав, я же так, для примеру...
   - А я очень даже конкретно! - перебил Крячко. - Задание  должно  быть
выполнено. Потому садись, пиши проект приказа, придумай, чем конкретно в
отделениях милиции нам могут помочь.
 
*** 
 
   Подполковник Федор Васильевич Уткин исполнял  обязанности  начальника
тюрьмы, клял судьбу и зануду-кадровика, который два года  назад  бравого
оперативника превратил в тюремного надсмотрщика. Можно было на тюрьму не
соглашаться и гордо уйти на  пенсию.  Так  поступили  многие  сослуживцы
Уткина, его ровесники. Он недавно столкнулся с одним коллегой,  майором,
когда тот выходил из роскошного лакированного "БМВ". Отставник служил  в
какой-то  охранной  фирме  и  получал   ежемесячно   больше   начальника
управления. Уткин знал ребят, которые устроились, а  он  нет,  потому  и
работал тюремщиком.
   На самом деле в