бы? - усмехнулся Гуров.
   - Я ничего не думаю, я знаю. - Станислав оценивающе оглядел друга.  -
Три месяца максимум,  вместе  со  сдачей  дел,  медосмотром,  пьянкой  и
опохмелкой.
   - Следовательно, я поступил верно и по существу, и по форме, - подвел
итог разговора Гуров. - А вот отпустил Котова и Нестеренко не правильно.
Звони им на квартиры, проси завтра к девяти явиться.
   Он позвонил в прокуратуру и, когда  следователь  Гойда  снял  трубку,
деланно бодрым голосом сказал:
   -  Господин  советник  юстиции  высочайшего  класса,  здравия  желаю,
докладывает сыскарь Гуров. Какие имеются указания?
   - Не мешать работать, - ответил Гойда. - Я так понимаю, что  по  делу
ничего  нового?  Его   следует   прекратить   за   отсутствием   состава
преступления. Так?
   - Похоже, так, Игорь.
   - Значит, ребята сами прыгнули? - Гойда постарался добавить  в  голос
язвительности.
   - А в твоей практике это первый случай? - спросил Гуров. - Убежден, с
сатанинской сектой непорядок. Я консультировался,  говорят,  возможно  и
психологическое давление. Но в  Уголовном  кодексе  ничего  похожего  не
предусмотрено.
   - Так я выношу постановление?
   - Обожди денька два. Я завтра потолкую с  двумя  девицами  из  секты.
Если хоть что-нибудь добуду, пришлю их к  тебе  на  допрос.  Я  убежден,
убийства не было,  но  на  будущее  показания  этих  свидетельниц  могут
пригодиться.  -  Гуров  выговорился,  ему  стало  легче,  фактически  он
признался в своем бессилии. В спину ребят не  толкали,  но  к  последней
черте  подвели,  сыщик  не  сомневался.  Известно,   когда   оперативник
ссылается на несовершенство УК, значит, он плохой сыщик.
   - Считаешь, у истории будет продолжение? - удивился Гойда.
   - Обязательно.
   - Действуй, тебе виднее, - следователь положил трубку.
   - Станислав, я от  работы  в  безопасности  отказался,  но  Бодрашову
обещал, что крупного коррупционера из  наших  найду.  -  Гуров  опасался
смотреть на друга и сделал  вид,  что  усердно  ищет  в  сейфе  какой-то
документ.
   Но Стас был не мальчик, все уловки и  примочки  своего  друга  освоил
давно, потому терпеливо молчал и, лишь когда тот перестал суетиться, сел
в кресло, взглянул на него сочувственно, как на больного, и спросил:
   - Обещал, значит?  Молодец.  А  сроки  не  оговаривал?  Нет?  Значит,
остатки разума у тебя остались.
   Дело в том, что друзья данную  проблему  обсуждали  множество  раз  и
пришли к выводу: ситуация  абсолютно  тупиковая.  Доказать  причастность
человека к коррупции возможно лишь двумя способами. Схватить за  руку  в
момент получения взятки, чего  профессионал  никогда  не  допустит,  или
получить прямые показания минимум двух  человек,  что  взятка  чиновнику
была дана. Такие  показания  может  дать  только  наглухо  арестованный,
добиваясь смягчения наказания. Но ни один разумный человек  на  подобную
сделку не пойдет. Освободить ценного свидетеля, сменить ему документы  и
спрятать, как это порой практикуется за рубежом  при  разгроме  юстицией
мафии   или   крупных   чиновников-коррупционеров,   в   работе    наших
правоохранительных органов еще не случалось. А дать в суде показания  на
крупного милицейского чиновника и остаться в тюрьме, пусть и на четверть
срока от положенного, не согласится никто  и  никогда.  Если  повесят  в
камере, считай, повезло, случается смерть и похуже.
   Кто в министерстве берет по-крупному? Данный вопрос Гуров и Станислав
обсуждали уже лет пять. Даже установили для себя  несколько  кандидатур.
Продумывали хитрые ловушки, фантастические способы доказательств.  Когда
сыщики остывали,  воздушные  замки  рушились,  растворялись  в  воздухе.
Существовала  еще  одна  сложность:  пока  присмотришься   к   человеку,
вычислишь его ошибки, он уже ушел из министерства на  повышение,  а  там
его совсем не достать.  Гуров  убежден:  непосредственными  взяточниками
являются не высшие чины, они получают свое не напрямую, а опосредованно.
Получают роскошные квартиры родственники, переезжая в Москву, либо некий
международный фонд оплачивает лечение  за  рубежом.  Детки  поступают  в
престижный университет, обучение и проживание оплачивает опять же  некий
благотворительный  фонд.  В  такие  сферы  простому  сыщику  никогда  не
пробраться. Но  существует  несколько  человек,  которые  имеют  дело  с
деньгами непосредственно. Этих людей  сыщик  называет  "подбрюшье",  они
рядом и вполне досягаемы. Хотя дальше предположений негласные разработки
сыщиков никогда не доходили.
   Такие одиозные личности, как полковники-важняки  Гуров  и  Крячко,  к
"подбрюшью" не допускались. Противники раскланивались в коридорах, могли
порой распить бутылочку, поговорить о сложностях  оперативной  работы  и
постоянном безденежье, не более того.  Лишь  однажды  чуть  не  случился
пожар. Большой  генерал  отмечал  пятидесятилетие.  Гуров  и  Станислав,
естественно,  приглашены  не  были.  А  на  следующий  день   похмельный
именинник явился на работу  с  золотыми  часами  на  руке,  часы  стоили
двадцать тысяч долларов. Гуров не соприкасался с тем  генералом,  службы
были  разные.  Но  так  случилось,  что  на   одном   документе   сыщику
понадобилась подпись вчерашнего юбиляра,  и  Гуров  направился  к  нему.
Секретарша, новая молоденькая девочка,  растерялась,  Гуров  кивнул  ей,
вошел и оказался  в  кабинете  в  момент  опохмелки.  Кроме  хозяина,  в
кабинете присутствовали два полковника и французский коньяк. В  принципе
никакого криминала не было. Сыщик  поздоровался,  извинился,  поздравил,
протянул свою папочку, но генерал оказался радушен не в меру и сказал:
   - Налейте сыщику! Льва Ивановича в нашу бумажную канцелярию на аркане
не затащишь, а тут сам соизволил.
   Генерал был без кителя, и на запястье сверкал  золотой  хронометр  на
массивном браслете. Гуров, принимая  рюмку,  взглянул  мельком,  перевел
глаза на лицо  хозяина,  тот  пьяно  рассмеялся,  кивнул  на  одного  из
полковников и сказал:
   - Витька вчера презентовал.
   - Красиво жить не запретишь, - пошутил Гуров, со значением  посмотрев
на  побледневшего  полковника,  выпил  за  здоровье   юбиляра,   получил
необходимую подпись, попрощался и вышел.
   Не успел сыщик рассказать о происшедшем Станиславу,  как  его  вызвал
Орлов.
   - Ты что, дорогой мой,  в  чужих  кабинетах  выделываешь?  -  спросил
начальник. - Врываешься без доклада, да еще поддатый. -  Петр  посмотрел
на друга внимательно.
   - Петр, они со страха совсем  ошалели,  -  ответил  Гуров.  -  Ты  же
видишь, что я абсолютно трезвый.
   - М-да, накладочка, -  согласился  Орлов.  -  Из-за  каких  часов  ты
скандал устроил?
   - Какой скандал? - удивился Гуров. - Я только  посмотрел  на  часики.
Однако на такие уйдет наш годовой оклад.
   - Забудь. Их трое, ты  один.  И  министр  скандала  не  захочет.  Иди
работай. - Орлов скрывал свое бешенство и бессилие.
   Гуров все отлично понимал, но не удержался и спросил:
   - А в туалет выходить можно?
   - Сопляк, радуйся, что эта публика в операциях  не  участвует,  а  то
схватил бы пулю и  остроумничай  потом  в  госпитале.  -  Орлов  шлепнул
ладонью по столу. - Уйди!
   - Слушаюсь, мой генерал, - не унимался Гуров. - А госпиталь  что  дом
родной, - он поторопился закрыть за собой дверь.
   Станислав вздохнул и, как бы про себя, пробормотал:
   - И что мне с тобой, Лев Иванович, делать, ума не приложу? Что же  ты
намерен предпринять?
   - Понятия не имею, - признался Гуров. - Звони ребятам,  пусть  поутру
тащат сюда  девчонок,  Нонну  Семенову  и  Тимошу  -  Татьяну  Конюхову.
Рассадить по разным  машинам,  доставить  раздельно.  Я  должен  с  ними
разобраться и передать в прокуратуру  Гойде.  Ничего  там  существенного
нет, но формальности соблюсти необходимо.

***

   Утром Тимоша, одетая строго и почти без косметики, вошла в кабинет  и
без приглашения, не поздоровавшись, села на стул рядом со столом Гурова.
   Станислава в кабинете не было, он позаимствовал соседнее помещение  у
коллег, где беседовал с Нонной Семеновой.  Гуров  решил,  что  последняя
более уязвим и разговаривать с ней будет легче.
   Тимоша, закидывая ногу на ногу и поднимая юбку по самое некуда, нагло
глядела на опера.
   - Никогда не думала, что у мента могут быть такие честные глаза.
   - Я одолжил, Тимоша, - Гуров улыбнулся. - Вы не  возражаете,  если  я
так вас буду называть,  Татьяна  Яковлевна?  Меня  зовут  Лев  Иванович.
Задержать вас я могу на семьдесят два часа. И не в данном кабинете, а  в
иных условиях.
   - На каком основании? - Тимоша вскочила.
   - По обвинению в сводничестве и принуждении к занятиям  проституцией,
- ответил Гуров. - Номер статьи не помню, я по таким делам  не  работаю,
но можно посмотреть. - Он положил перед собой Уголовный кодекс.  -  Трое
суток - это довольно долго. Будем разговаривать серьезно, или вы станете
выкаблучиваться? Кстати, у вас  участковый,  Василий  Петрович,  мировой
мужик, характеризовал вас отлично, даже умницей назвал.
   - Петрович - человек, - согласилась Тимоша. - А статью, которую вы не
помните, доказать сумеете?
   - Может, сумею, а может, и нет, будем пробовать. Только, если  сумею,
не взыщите. - Гуров замолчал, отвернулся к окну.
   - На кой я вам далась?..
   - Лев Иванович, - подсказал Гуров.
   - Секта интересует? Тихон? Тут хоть пятерик давайте, хоть червонец, я
все равно  толком  ничего  не  знаю,  -  Тимоша  запнулась  и  с  трудом
выговорила:
   - Лев Иванович.
   - Ты так сроками не разбрасывайся, Тимоша, -  переходя  незаметно  на
"ты", сказал Гуров. - Пока твоя задница на этом стуле, тебе все едино  -
трое суток, пятерка или червонец. И беседует с  тобой  полковник  главка
или опер зоны, тебе сейчас без разницы.  А  она  существует,  однако,  и
очень значительная. Наконец до Тимоши дошло-доехало, что она по  дури  с
огнем играет. Девушка подтянулась на стуле, одернула юбчонку,  поправила
волосы.
   - Да, жизнь наша - хренотень порядочная, - философски изрек Гуров.  -
Вроде посуху идешь, раз - земля ушла, дна не  чувствуешь,  за  тоненькую
веточку держишься. - Сыщик вздохнул.
   Молчали они долго, минут десять, наверное.
   - Значит, Тихон, больше некому, - сказала через силу Тимоша. - А ведь
понимала я, девка битая, не лезь, худо будет.  Деньги  дармовые,  работа
непыльная. Тихон все про Сатану вещает. Оно и верно. Только  Сатана  для
дурачков. Сам Тихон тоже не Сатана, хотя мужик мутный и  беспощадный.  А
вот деньги, они действительно - Сатана. Что угодно с человеком сделают.
   - Это точно, - согласился Гуров. - Деньги почти  всесильны.  Но  ведь
ты, Тимоша, девушка умная, нежадная. Вроде и Сатане неподвластна.
   - Раньше была уверена, теперь сомневаюсь. Дармовые деньги  хоть  кого
погубят. Извините. - Она достала носовой платок, промокнула уголки глаз.
- Но я на Тихона криминала не имею.
   - Так уж? - удивился Гуров.  -  А  развращение  несовершеннолетних  и
вовлечение в проституцию?
   - С несовершеннолетними у нас строго, без паспорта не  заходи.  Да  и
против Тихона никто показаний не даст. Какая же проституция, когда никто
девкам денег не платит, они сами их  приносят,  да  еще  умоляют  взять.
Хотите - верьте, хотите - нет, но я с Тихоном не спала. девки к  нему  в
очередь стоят. Но он хитер, в общем, бардака - никогда. Он выше этого.
   - Тимоша, как ты полагаешь, чего Тихон добивается? Ведь не  верит  он
ни в Бога, ни в Сатану. Какой у Тихона интерес? Где он  живет?  Как  его
фамилия, имя, отчество?
   - А то милиция установить не может? - Тимоша глянула  сердито.  -  Вы
меня за дурочку не держите.
   - Можем, конечно, - признался  Гуров.  -  Пугать  раньше  времени  не
хочется. Ты Алену с Антоном хорошо знала?
   - Что с крыши сиганули? Знала, но  плохо,  они  особняком  держались,
хотя Тихон их  сильно  привечал.  А  после  посвящения  Антон  как  умом
двинулся, Аленка - та и вообще смурная девка была.
   - Какое посвящение? - удивился Гуров. - Расскажи подробнее.
   - Да особо нечего рассказывать. Мы и не видели ничего,  нас  выгнали,
мы сами-то непосвященные.
   - А кто посвященный?
   - Баба одна изредка приходит к Тихону. Всегда в балахоне и  капюшоне.
Я ее лица никогда не видела. Но мне  чудится,  она  в  чем-то  верх  над
Тихоном держит. Когда Алену  и  Антона  посвящали,  нас  всех  из  сарая
выгнали. Музыка. Тихон свои слова говорил. Девку опоили и  раздели,  под
крестом уложили. У нас есть любительницы, которые рвутся  на  это  ложе.
Обычно  мы  все  вдоль  стен  стоим,  голая  под  перевернутым   крестом
раскинувшись лежит, свечки держит, а над ней кадилом размахивают. Но  ее
никто не трогает. А когда нас выгнали, Антона с  Аленкой  оставили,  она
уже и на ногах не держалась. Говорят, ее пять мужиков трахнули, но я  не
поклянусь, сама не видела. А над Антоном какой-то  обряд  сотворили,  он
черный балахон снял, а сам весь в крови. Кровь я сама видела. Их обоих в
тот вечер быстренько увезли. Они через день еще раз зашли, девчонка была
то ли под кайфом, а может, просто не  в  себе.  Тихон  долго  с  Антоном
разговаривал, о чем, никто не знает. Вот  баба  Тихона  точно  знает.  А
через несколько дней нам сказали,  что  Антон  с  Аленой  с  крыши  дома
спрыгнули, а души их куда-то переселились, я не поняла только.
   - Не очень понятно, но, надеюсь, разберемся, - ответил Гуров, отлично
понимая, что в данной истории не разберется никогда.
   Можно предположить,  что  Тихон  оказывал  на  парня  психологическое
давление,  мачеха  относилась  озлобленно,  а  отец  просто  не  обращал
внимания. Любимая Девушка изнасилование скрыла,  а  скорее  всего  и  не
помнила, ушла в себя, что не улучшило  душевного  состояния  Антона.  Но
всего этого недостаточно для самоубийства.  Или  он,  сыщик,  ошибается,
рассуждая как человек психически уравновешенный.
   - Тимоша, ты так  и  не  сказала  фамилию  вашего  Учителя.  -  Гуров
чувствовал себя отвратительно и вел беседу недостаточно активно, понимал
это и злился на себя еще больше.
   -  Я  узнала  случайно,  от  нашего  участкового.  -  Тимоша   озорно
улыбнулась. - Зуев он, Тихон Михайлович. А живет иногда у своей бабы, но
у него и своя квартира имеется.
   Не хотел Гуров заканчивать разговор дежурным вопросом,  мол,  как  ты
сама-то собираешься жить дальше? Ничего толкового в голову не приходило,
и он неожиданно для себя спросил:
   - Тимоша, а у тебя нет желания встретиться со мной еще раз?
   - Как это? - растерялась девчонка. - Как женщина с мужчиной?
   - Как человек с человеком.  -  Гуров  подавил  улыбку.  -  Поговорим,
может,  моя  помощь  понадобится?  Арестуем  мы  Зуева,  нет  ли,   пока
неизвестно, но сборища ваши прекратим. Куда ты денешься?
   - Не пропаду, а увидеться можно,  мужчина  вы  интересный,  на  мента
совсем не похожи.
   - Позвони. - Он оторвал от лежавшей на столе газеты кусочек,  записал
четыре цифры. - А первые три - двойки, о разговоре со мной  рассказывать
особо не следует, но и специально скрывать не надо. Брали вас  из  дома,
люди   любопытные,   начнут   расспрашивать.    Скажи,    интересовались
наркотиками, Аленой и Антоном.
   Гуров подписал ей пропуск на выход, зашел к Верочке, поставил печать,
на лестничной площадке передал  девушку  Котову  и  Нестеренко,  которые
изнывали от безделья, и прошел в  кабинет,  где  Станислав  беседовал  с
Нонной Семеновой.
   Станислав и девушка сидели за разными столами, друг против  друга,  и
смеялись. Нонна, глядя в зеркальце, стирала платком потекшую тушь.
   Крячко,  увидев  Гурова,  вскочил,  как  делал  всегда,  когда  хотел
показать присутствующему, что вошел начальник.
   - Здравствуйте, - сказал  Гуров.  -  У  вас  серьезный  разговор  или
репетиция "Клуба веселых и находчивых"?
   - Виноват, Лев Иванович. - Станислав  вытянулся.  -  Смешинка  в  рот
попала.
   - Ты с этой смешинкой родился. Что девушка  рассказывает  о  джипе  и
братве?
   - "Быки" обыкновенные, - ответила Нонна. - Таких в Москве  двенадцать
на дюжину.
   - А парень в длинном темном  пальто  с  фасонной  стрижкой?  -  Гуров
понимал, что эти  вопросы  Станислав  уже  обсудил,  изображал  ретивого
начальника.
   - Игорь. Бизнесмен из новых, я его знаю. Игорь в казино несколько раз
заходил. - Нонна отвечала легко, с некоторым  злорадством  в  голосе.  -
Барина изображает, имеет интерес к  Тихону.  Но  тот  Игоря  не  боится,
держится с ним даже нахально.
   - О нахальстве ты мне не говорила, - осуждающе произнес Станислав.  -
В принципе мы беседу закончили, Лев Иванович.
   - Прекрасно. - Гуров кивнул. - Я беседовал с  Тимошей,  забыл  у  нее
спросить, почему вы к ней переехали?
   - Почему? - Нонна пожала плечами. - Вдвоем жить веселее.
   - Вам сказали, что вас скоро пригласят в  прокуратуру,  где  допросят
официально? Мы вас не задерживаем. Так что и вы  нас  не  подводите,  по
вызову явитесь сразу. Следователь в прокуратуре человек отличный, я  его
предупрежу, он вас особо мучить не станет. Договорились? Вот  и  хорошо.
Полковник, проводите девушку.
   - Слушаюсь, господин полковник, - не удержался ввернуть Станислав.
   Минут через пятнадцать группа собралась в кабинете
   Гурова и Станислава. Котов и Нестеренко заняли свои места, и, нарушая
субординацию, Григорий сказал:
   - В стране правительство беспредел творит, а мы хотим, чтобы  люди  с
нестойкой  психикой  вели  себя  нормально.  Лев  Иванович,   прикажите,
отправлюсь выполнять, но мое личное мнение - имело место самоубийство, и
ничего другого из такой беды не вытащишь.
   - Согласен, - поддержал Станислав. - Но "Додж" и его хозяина придется
устанавливать. И обязательно выявить дамочку, которая в  шабаше  участия
вроде не принимала, однако имеет тесную связь с Тихоном.  Лев  Иванович,
не успел тебе доложить, дамочку вроде бы зовут Линда, но не это главное.
Нонна слышала, как Линда  успокаивала  Антона  по  поводу  коллективного
изнасилования его невесты. Успокаивала. А мое  мнение  -  стерва  просто
парня информировала, что факт имел место. А зачем, спрашивается?  Она  с
Тихоном  решила  молодых  добить.  С  какой  целью?  Хотя   доказать   и
невозможно, но у Линды и Тихона косвенное соучастие в изнасиловании.
   - Станислав, кончай, и так в глазах темно от  всей  этой  истории,  -
оборвал друга Гуров.
   - А что  рубль  завалился  и  у  нас  с  Григорием  пенсия  на  треть
сократилась, так в глазах яркий свет? - спросил Нестеренко.
   - Валентин! Не вали все дерьмо в одну кучу, - повысил голос Гуров.  -
Извольте, господа офицеры, Линду установить, джип и Игоря установить.
   -  Ну,  если  джип  принадлежит  этому  Игорю,  то  достаточно  снять
телефонную трубку, - заметил Станислав.
   - Вот и кончайте маевку, товарищи большевики! Звоните, бегайте, землю
ройте, мне срочно нужны все данные на машину,  женщину,  Игоря,  Тихона.
Где родился, крестился, учился и все прочее.  А  с  голода  мы  пока  не
пухнем и по сравнению с большинством россиян  живем  отлично!  -  Гуров,
чувствуя свою беспомощность, злился все больше.
   - Сделаем. А в Индии смертность от голода неизмеримо выше,  -  заявил
Станислав.
   - Уйдите все тихо, без скандала, - сказал Гуров и отвернулся к окну.
   Как и предполагал Станислав, владельца "Доджа",  чей  городской  знак
был известен, установили  мгновенно,  позвонив  в  ГАИ.  Игорь  Павлович
Касаткин был владельцем пяти современно оборудованных палаток  в  районе
Тишинского рынка.
   Котов и Нестеренко утром выехали по Дмитровскому шоссе  и  без  труда
отыскали  строительный  участок,  дом,  в  котором  происходила   оргия,
административный  центр,  где  застройщики  были   зарегистрированы,   и
бригадира, руководившего отделочными работами дома.
   Оперативники не вели дотошных расспросов о застройщиках, не  называли
фамилию Касаткина, сообщили по секрету бригадиру, что разыскивают группу
особо опасных преступников, скрывающихся якобы в районе новостроек.
   Бригадир, мужик  средних  лет,  не  по  возрасту  п