и  учащихся
появились признаки уважения.
   Вере нравилось,  что  она  теперь  не  какая-нибудь  вертихвостка,  а
замужняя  дама,  на  переменах  не  пишет  записочки,  не  шушукается  с
подружками, кто кому понравился или разонравился, а обсуждает с молодыми
женщинами способ приготовления борща. Несмотря на все Верочкины мольбы и
даже угрозы, муж ни разу не подвез ее и не заехал за ней на машине.  Она
чуть не плакала от  обиды,  но  и  это  "чудачество"  Володи  обернулось
стороной положительной. Машина у  мужа  Азерниковой  есть,  данный  факт
известен и сомнений не вызывал, а она толкается в автобусе. К  тщеславию
юной соученицы ее  более  взрослые  товарищи  отнеслись  снисходительно,
признали, что Вера - человек порядочный и ведет себя скромно.
   Аттестат она получила без  блеска,  однако  легко.  Преподаватели  на
экзаменах не придирались, больше говорили о перспективах на будущее.  На
выпускной бал Верочка пришла с мужем; у многих женщин мужа не было, а  у
Азерниковой кандидат наук, скромный и непьющий.
   Отгремела музыка, аттестат и белое платье спрятались в шкаф,  Верочка
затосковала. Муж притащил в дом несметное количество медицинских книжек,
размахивая руками, говорил о самой нужной и гуманной профессии  в  мире.
Вера видела себя то беременной, переваливающейся по-утиному, с  тяжелыми
авоськами в руках, то в белом халате, пропахшей лекарствами,  с  коротко
остриженными ногтями, усталой и затурканной.
   Володя уехал на конференцию,  Верочка  собрала  вещички  и  уехала  в
Москву. На столе она, оставила записку: "Пойми и прости. Твоя В.".
   Москва приняла Верочку нормально,  как  море  одинокую  каплю  дождя,
продолжая катить свои волны. Метро всасывало  в  свое  гигантское  нутро
потоки человеческих тел, Верочка не  успела  опомниться,  как  эскалатор
стащил ее в мраморный зал, окружающие подхватили и внесли в вагон только
что подошедшего поезда, двери мгновенно захлопнулись, мраморные  колонны
мелькнули и исчезли...
   - Следующая станция... - пробормотал кто-то в самое ухо невнятно.
   У Верочки в Москве жила подруга, которая закончила  в  Кургане  школу
два года назад, поступила в университет и жила у своей тетки. Бумажка  с
адресом в кармане кофточки,  кофточка  покоилась  в  чемодане,  который,
отрывая руку, плотно прижимался к коленке. Вера покосилась на облепивших
ее людей, вспомнила,  как  в  детстве  забавлялась  с  ребятами  в  "сок
давить". Смысл игры она забыла, но сдавливали в детстве друг  дружку  не
так сильно и не смотрели со злостью, а смеялись...
   И все-таки Верочка доехала до нужной  станции,  нашла  улицу,  дом  и
квартиру, самое невероятное - застала  подругу  дома.  Надя,  так  звали
подругу, усадила ее на тахту и разглядывала  с  любопытством.  Несколько
раз она порывалась что-то сказать, только вздыхала, потом  позвонила  по
телефону и сказала:
   - Беда, старик, приезжай! - Положила трубку. - Иди мойся, я  соображу
поесть.
   Верочке было абсолютно все равно, что делать, главное -  не  выходить
на улицу, не спускаться в метро, не  садиться  в  автобус,  не  пытаться
получить ответ у глухих, очумевших в  безостановочной  гонке  москвичей.
Она не знала, что через Москву ежесуточно проезжает миллион  человек,  и
она пыталась добиться  ответа  у  людей,  которые  сами  не  знали,  где
пересадка, где выход и куда они сейчас едут.
   Когда Верочка сполоснулась под душем, переоделась  и  что-то  жевала,
прибыл "старик", парень лет двадцати пяти, которого  звали  Володя.  Имя
это не вызвало  у  Верочки  никаких  ассоциаций:  муж,  в  существовании
которого она уже сомневалась, остался в другом  мире.  Володя,  коренной
москвич, прожил в этом асфальтовом мире  порядочно,  закончил  факультет
журналистики и кое-что уже  повидал.  Взглянув  на  гостью,  он  кивнул,
сделал себе бутерброд, плюхнулся в кресло и сказал:
   - Ты из Кургана и тебя  зовут  Вера.  Д'Артаньян  прибыл  завоевывать
Париж, имея в кармане пятнадцать  экю.  Рекомендательное  письмо  ты  не
потеряла, у тебя его не было. Позвонить, посоветоваться ты не догадалась
или не пожелала. Начало многообещающее. - Он дожевал и  аккуратно  вытер
руки о джинсы.
   Надя смотрела на Володю, как и полагается смотреть на Бога.
   - Я у вас ничего не прошу,  -  заявила  Верочка,  хотела  встать,  но
передумала.
   Этот парень в белесых джинсах и облезлом кожаном пиджаке  смотрел  на
нее не только без восхищения, но и с нескрываемой издевкой. Он на  слова
Верочки не реагировал, даже  не  улыбался;  поднял  глаза  к  потолку  и
продолжал:
   - Рубикон перейден, Карфаген должен  быть  разрушен.  На  немедленные
съемки у Рязанова, Михалкова или Климова ты не претендуешь, согласна  на
первых порах учиться в мастерской Герасимова и зарабатывать  на  хлеб  в
массовках. Сценарий верен? - Володя вдруг погрустнел, посмотрел на Надю,
спросил:
   - И что я сделал тебе плохого?
   Пока нахал щеголял незнакомыми  словами  и  фамилиями,  Верочка  лишь
презрительно кривила пухлые губки, а вот упоминание о массовках кольнуло
больно.
   - Что же делать? Думай, старик.  -  Надя  старалась  на  землячку  не
смотреть. - Я тоже из Кургана, меня не съели. В  конце  концов  во  ВГИК
поступают не только твои москвичи.
   Володя и на слова Нади не отреагировал.
   - Ко всему прочему она еще хорошенькая и сексапильная, - изрек  он  с
таким видом, будто обнаружил, что гостья горбата и кривонога.
   - Ну и что! Бывает и хуже! - не  сдавалась  Надя,  решившая  защищать
Верочку до последнего.
   Они разговаривали интересно, не слушая друг друга, каждый о  своем  и
так, словно Верочка при этом не присутствует.
   - А может,  она  поживет  недельку  и  вернется?  Мы  ей  Третьяковку
покажем, сводим в кафе-мороженое. Нет? - В голосе Володи  звучала  тоска
безысходная. - Пока тетка на даче, она  здесь  может  пожить,  а  потом?
Сейчас у нее есть двести рублей, она их промотает за месяц, дальше что?
   "Наглец, откуда он знает,  что  у  меня  двести  рублей?  -  подумала
Верочка. - И чего они говорят обо  мне,  как  о  приблудившемся  пуделе?
Держать негде; кормить нечем и выгнать на улицу жалко".
   - Ты ее устроишь на работу,  она  начнет  готовиться  в  какой-нибудь
тихий институт! - Наде надоело раболепствовать, она  топнула.  -  Вытащи
свои мозги из банки с огурцами, думай!
   - Ладно, буду думать, - смирился Володя. - Переодень ее в  потребное,
акварель с мордашки пусть смоет, деньги все отбери, давай рупь в день. У
тебя есть пачка пельменей, я жрать хочу.
   Надя удалилась на кухню с видом победительницы,  подмигнула  Верочке,
мол, знай наших.
   - Почему вы такой грубый? - Верочка встала и прошла к окну, покачивая
бедрами, как порой делают женщины, у которых эти бедра есть.
   - Я реалист. - Володя  взглянул  на  походку  Верочки  и  фыркнул.  -
Ласковых ребят с бархатными голосами ты скоро будешь иметь  в  достатке.
Уверен!
   - Я не девочка, а серьезная замужняя женщина, могу показать паспорт.
   - Пустяки, тебе поверят на слово. Слушай. Поступить тебе  во  ВГИК  -
нуль шансов. Не потому, что ты из Хацепетовки, а  потому...  Увидишь.  В
массовках ты сниматься не будешь, труд это тяжелый,  тебе  такое  не  по
зубам. Ты видела световую рекламу? Огромные буквы по крышам бегают?
   - Ты думаешь, я совсем дикая? - возмутилась Вера.
   -  Такими  буквами  у  тебя  на  лбу  будет  написано,  что   ты   из
Хацепетовки...
   - Я из Кургана, крупный областной центр, с институтом.
   -  Знаю.  Илизаров.  Продолжаю.  Приехала  в  Москву  и   собираешься
поступить в ГИТИС  или  во  ВГИК,  данный  факт  твоей  биографии  может
установить каждый желающий, стоя на противоположной  стороне  улицы.  Ты
знаешь, с кем ты в первую очередь познакомишься?
   - С милиционером.
   - К сожалению, нет. Ты познакомишься с кинорежиссером.
   - Кушать подано, жрать идите! - крикнула из кухни Надя.
   - Шутите, - Верочка улыбнулась.
   - Абсолютно серьезно, предупреждай, не предупреждай, познакомишься...
   Володя уничтожил пельмени, сказал, что к вечеру вернется.
   Целый день Верочка с Надей  протрепались,  за  два  года  много  воды
утекло, девушкам было что друг другу рассказать. Надя говорила  о  своем
Володе, даже в его отсутствие, с благоговением. Верочка о муже  сказала,
что существует, и переключилась  на  общих  знакомых.  Она  не  считала,
точнее, не отдавала себе отчета, что совершила преступление. Может быть,
в восемнадцать лет память, как и жизнь, короткая? Она  не  задумывалась,
что, не окажись на ее пути этого невысокого  и  неплечистого  парня,  не
было бы сейчас у нее аттестата, не видела бы  она  перспективы,  Москвы,
которые сейчас манили и соблазняли. Человек потерял силы и время,  часть
души и любовь. Верочка не была злой, она не предавала, просто не думала.
Но если в начале пути лежит  предательство  и  преступление,  то  наивно
надеяться, что он приведет к счастью.
   Володя, как и обещал, вернулся вечером, притащил  чемодан  и  выложил
перед Верочкой гору книг.
   - У меня, Мерилин Монро из Кургана, есть три недели, дерзай. Если  ты
хотя  бы  прочтешь,  обещаю  взять  за  ручку  и  отвезти   в   институт
кинематографии.
   Верочка смотрела на книги с опаской,  открыла  одну,  увидела  мелкий
шрифт и отодвинула.
   - Это не все, конечно, что  удалось  достать.  -  Володя  раскладывал
книги ловко, в его руках они не казались такими  толстыми.  -  Два  тома
истории  кино.  Рене  Клер,  Жорж   Садуль,   Константин   Сергеевич   -
обязательно.  Вот  "Сделано  в  Голливуде"  не  обязательно,   но   тебе
понравятся картинки. Два тома кинословаря. - Он взял увесистый  "кирпич"
в зеленой обложке. - От "А" до "Я", прочти и начинай сначала.  -  Володя
заглянул на последнюю страницу  второго  тома.  -  Яшин?  Ты  знакома  с
Яшиным?
   - Яшин? - Верочка  наморщила  носик  безупречной  формы.  -  Какой-то
футболист?
   - Даже из инфизкульта  тебя  бы  выгнали,  потому  что  Лев  Яшин  не
какой-то, а единственный.  -  Володя  заглянул  в  словарь.  -  А  Давид
Исаакович Яшин - советский кинорежиссер...
   - Володечка, можно тебя на минутку? - пропела Надя  ласково  и  увела
его на кухню. - Почему ты такой злой? Может, у нее Талант? Все эти фифы,
которые рвутся во ВГИК, знают Давида Исааковича?
   - На актерский факультет  ВГИКа  поступают  не  фифы,  а  сумасшедшие
патриотки, - ответил Володя сухо. - Если у нее  талант,  то  девочку  не
остановят десять книжек, не остановят  и  десять  танков.  Я  нормальный
эгоист, и, если честно, мне на нее наплевать, но к Владимиру  Сухову,  -
он ударил себя в грудь, - отношусь с уважением и не хочу, чтобы он  стал
соучастником преступления.
   Как всякая женщина, Надя не умела выговаривать слова: "Спасибо, я  не
права".
   - Тысячи проваливаются на экзаменах, и каждый случай -  преступление?
- Она не хотела спорить, но последние слова должны принадлежать ей.
   - Я устал, мне тебя вот, - Володя провел пальцем по горлу. - Надеюсь,
в Кургане девочки продолжают расти и мне не дадут соскучиться.
   - Ты явился по приговору народного суда? - Надя нехорошо прищурилась,
Володя быстро обнял ее, виновато зашептал:
   - Я дурак, и мысли мои дурацкие. Я тебя люблю.
   - Ах, ты любишь, потому что дурак? А был бы умнее...
   Володя выскользнул из квартиры, оставив поле боя победителю.
   Верочка поселилась в  квартире  Надиной  тетки,  которая  в  эти  дни
ползала по дачному участку, обрывала  усы  клубники,  мыла  трехлитровые
банки, заготавливала  тару  для  витаминов,  столь  необходимых  любимой
племяннице.
   Кинословарь и "Жизнь  в  искусстве"  Константина  Сергеевича  Верочке
оказались не по  силам,  а  вот  книга  "Сделано  в  Голливуде",  как  и
предсказывал  Володя,  девушке  понравилась.  Она  подолгу  разглядывала
фотографии Мерилин Монро, Глории Свенсон и Джоан Барнс,  Дины  Дурбин  и
Бэтт Девис, подходила  к  зеркалу  и  снова  возвращалась  к  магическим
снимкам.
   Месяц прошел незаметно,  Володя  унес  чемодан  с  книжками,  Верочка
самостоятельно  нашла  в  Москве  ВГИК,  но  об  экзаменах  никогда   не
рассказывала. В конце августа вернулась тетка, одной племянницы ей  было
вполне достаточно, да и  банки  с  витаминами  требовали  места.  Володя
обреченно явился на совет и услышал фразу, которую Ева  впервые  сказала
Адаму:
   - Ты мужчина, ты и думай.
   - Еще вчера придумал,  -  ответил  он,  -  работать  и  готовиться  в
институт,  общежитие  и  временную  прописку  легче  всего  получить  на
строительстве, будешь штукатуром, ничего зазорного. -  Он  замолчал  под
испепеляющим взглядом Верочки.
   Муж -  после  своего  визита  на  экзамен  Верочка  вспомнила  о  его
существовании - перевел ей  триста  рублей.  Адреса  она  не  дала,  еще
явится, начнет злорадствовать, деньги получила на Центральном телеграфе.
   Когда Верочка, постукивая каблучками, вышла  на  улицу  Горького,  ее
поджидал, как Володя и предвидел,  отнюдь  не  милиционер,  а  режиссер.
Александр - так он представился  Верочке  -  был  высок,  сух  и  сутул,
кожаный пиджак художественно болтался на нем, острые коленки прятались в
фирменных джинсах, а насмешливые глаза за темными очками.  Александр  не
сразу признался, что режиссер, он поклонился,  взял  Верочку  под  руку,
словно старую знакомую.
   - Ты вошла в кадр, я увидел тебя крупным планом и понял.
   Что понял Александр, Верочка так и не выяснила: он умел  замолкать  в
самом интересном месте.
   Они вышли на Красную площадь,  спустились  на  набережную.  Александр
временами отходил в сторону, смотрел на Верочку,  выставив  перед  своим
лицом ладони, делая ими замысловатые, гипнотизирующие движения.  Ужинали
в компании "на  уголке",  так  Александр  и  его  друзья  называли  кафе
"Националь". Здесь их все знали - официантки и посетители,  называли  по
имени, раскланивались. Верочке улыбались, и у  нее  появилось  ощущение,
что после долгого  утомительного  путешествия  она  прибыла  на  станцию
назначения. После двух рюмок коньяка  и  нескольких  ложечек  ароматного
горячего жульена это  ощущение  переросло  в  уверенность.  Стараясь  не
казаться  заезжей  в  столицу  провинциалкой,  Верочка  осмотрела   кафе
равнодушно,  устало  щурилась.  Стены,  как  и  положено,  в   зеркалах,
обрамленных   белыми   лепными    виньетками;    посетителей    немного,
разговаривают вполголоса, не кричат, руками не  размахивают;  на  столах
прозрачные фужеры и рюмки. Верочка вспомнила  заведения,  в  которых  ей
довелось бывать перед замужеством: слоящийся дым, кислый запах табака  и
пива, на столах бутылки, липкие стаканы, в тарелках недоеденные котлеты,
макароны и окурки. Верочка брезгливо поморщилась и, вместо того чтобы  с
благодарностью подумать  о  муже,  улыбнулась  Александру.  Еще  Там,  в
Кургане, занимаясь зубрежкой,  слушая  нудный  голос  очень  правильного
мужа, Верочка знала: куранты пробьют, она окажется здесь, среди зеркал и
хрусталя, ее не будут хватать под столом за коленки или  рассказывать  о
законе Ома.
   -  Так  и  делается   кино.   -   Александр   налил   Верочке   воды,
покровительственно кивнул. - Кто сейчас из ребят в запуске?
   За столом с Верочкой и Александром сидели два приятеля, видимо,  тоже
работавшие в кино.
   -  Эльдар  уже  озвучивает,  Никита  монтирует,  -  ответил   Левчик,
улыбчивый и пузатенький, и выпил рюмку.
   -  Кто-то  должен  быть  в  подготовительном,  -  недовольно   сказал
Александр. - Вы же знаете, для меня сценарий еще не готов, а человека, -
он кивнул на Верочку, - надо срочно запустить.
   - Запустишь. - Левчик подмигнул Верочке. - Ты,  Александр,  по  этому
делу мастер.
   Миша, смотревший на Верочку без восхищения, скорее всего с  жалостью,
молчал, молчал, затем поднялся, толкнул Александра, кивнул на дверь.
   - Проводи,  -  повернулся  к  Верочке,  хотел  что-то  сказать,  лишь
вздохнул.  -  До  свидания,  извините,  ночная  съемка.   -   И,   криво
улыбнувшись, вышел с Александром в вестибюль.
   - Не обращай внимания. - Левчик взглянул доверительно. - У  нас  так,
чем  талантливее,  тем  чуднее.  Я  вот   посредственность,   потому   и
общительный.
   - Не скромничайте, - Верочка пригубила из рюмки, -  кто  неспособный,
тот не признается.
   Вернулся повеселевший Александр. Михаил сказал ему  несколько  грубых
слов, но денег взаймы дал.
   - Пусть он такой талантливый, а  мне  он  не  понравился,  -  сказала
Верочка.
   - Брось, Мишка парень стоящий. - Александр был  скуп  на  похвалы  на
сторону, но ему захотелось поиграть в благородство.
   Верочка путала людей  приличных  и  неприличных,  в  своей  небогатой
опытом  жизни   она,   словно   нарочно,   выбирала   последних.   Людей
бескорыстных, достойных в нашей жизни встречается не так много,  они  не
стоят плотным  штакетником,  не  давая  свернуть  в  сторону,  направляя
жизненный путь в лучезарное завтра.
   На московских улицах такие, как  Александр,  встречаются,  что  греха
таить, Верочка выбрала его безошибочно.
   "Роман" Верочки продолжался около месяца. За это время она побывала в
клубных ресторанах,  она  выучила  огромное  количество  имен  известных
режиссеров, с некоторыми даже познакомилась. Однажды обедала с настоящим
диктором телевидения и ужинала  со  сценаристом,  которого  похвалили  в
газете. Верочка держала вырезку в руках. Она разругалась окончательно  с
Надей и Володей,  которые  упрямо  вмешивались  в  ее  личную  жизнь,  и
благополучно истратила полученные от мужа деньги.
   Сентябрь дождил, за мокрым стеклом расплывались  стены  Кремля,  мимо
трусили озабоченные командировочные, Верочка пила кофе в  "Национале"  и
безнадежно ждала Александра. Она пыталась  сосредоточиться  одновременно
на нескольких аспектах своего бытия.  Среди  них  были  серьезные  и  не
очень, но все  одинаково  грустные.  Можно  ли  заказать  горячее?  Если
Александр не придет, как расплачиваться? Действительно она беременна или
у страха глаза велики? Где достать туфли на мокрую погоду?  Тут  Верочка
услышала над головой низкий женский голос:
   - День добрый, надеюсь, мы вам не помешали? - и напротив  села  Елена
Качалина, поощрительно улыбнулась,  кивнула  своему  спутнику,  разрешая
занять место рядом.
   Через несколько минут Верочка  ела  и  запивала,  смотрела  на  Елену
влюбленно и рассказывала свою жизнь.
   Денис Сергачев, выполнявший роль шофера, слушал Верочку с равнодушным
любопытством, скучал. Елена слушать умела, в трудных для новой  знакомой
местах  подталкивала  деликатными  вопросами.   Верочка   очень   хотела
понравиться, заинтересовать, чтобы не оставили здесь, забрали  с  собой.
На мужчину она боялась даже взглянуть, дама приревнуют, и  тогда  конец.
Елена очень позабавилась бы, узнав, что девочка в крепдешиновом платье с
замазанными кремом ципками на руках боится вызвать ее ревность.
   - Какой он режиссер? - Верочка,  еще  недавно  смотревшая  на  своего
кумира с благоговением, раздевала его  ловко,  словно  сдирала  шкуру  с
перезревшего банана. - Какой-то  неудачник  увидел  смазливую  мордашку,
начал изображать из себя, я, дура, уши развесила. -  Пытаясь  вызвать  к
себе жалость, ода, вслух произнесла, то, что поняла уже давно.
   - Ты совсем не дурочка. -  Елена  отлично  понимала  желание  Верочки
понравиться, найти покровителей. - Верно, Дэник?
   - Ваша сила в другом, - ответил Денис равнодушно.
   - Видите, вашему мужу все  равно,  умная  я  или  глупая.  -  Верочка
поняла, что Денис не муж, хотела подластиться. -  В  вашей  Москве  уйма
людей, но каждый сам по себе, на соседа наплевать.  У  нас,  в  Кургане,
люди друг за дружку держатся.
   - Как же они вас отпустили? - усмехнулся Денис.
   - Я убежала.
   - Слезь с пьедестала, Сергачев, ухаживай за дамами.
   - А он нас не слышит. -  Верочка  пыталась  заключить  женский  союз,
объединиться против общего врага.
   - Ну и ловка! - Елена заразительно рассмеялась.
   - Я думаю, как вам помочь. - Денис подлил Верочке коньяк