неинтересно.
Иначе ты бы со своего главрежа скальп сняла, но роль получила.
   - Возможно, - легко согласилась Мария.  -  Но  не  только.  Ты  давно
заглядывал в кошелек?
   - Я никогда не считаю. Есть деньги,  и  слава  Богу,  -  Гуров  пожал
плечами.
   - Мужчина - защитник и кормилец семьи. -  Мария  поднялась,  включила
чайник. - Очень скоро тебе придется  занимать.  В  семье  кто-то  должен
зарабатывать.
   - У нас есть кому, я счастлив. - Гуров сосредоточенно ловил вилкой  в
тарелке ускользающую последнюю пельменину.
   - Спасибо, что доверяешь. - Мария поднялась, вновь  провела  ладонями
по тонкой талии. - Встань, полковник.
   Когда сыщик выполнил приказание, актриса  подошла  к  нему  вплотную,
положила ладони на плечи, внимательно посмотрела в глаза.
   - Не забывай, ты живешь не один. Я  хочу  вернуться  и  застать  тебя
дома.
   - Не будь сентиментальной, - он выпрямился, ответил на  ее  взгляд  с
вызовом. - Тебе так просто от меня не отделаться.
   - Ну-ну, - она поцеловала его в щеку. - Помоги мне собрать чемодан, у
тебя это получается лучше.

   Полиция Швейцарии сообщила, что Ольга Чекина из больницы  выписалась.
Проведенное  обследование  и  анализы  показали,  что  четыре  инъекции,
которые она сделала в  Москве,  содержали  в  себе  какой-то  слабенький
наркотик, отнюдь не героин. Девушка абсолютно здорова и днями вернется в
Москву.
   Гуров написал соответствующий рапорт, бросил его в папку и сказал:
   - Я, безусловно, рад за девчонку, но наша  стройная  версия  рухнула,
придется возвращаться назад.
   - Так не в первый раз. - Станислав взял цветной карандаш,  подчеркнул
фразу в лежавшей перед ним бумаге, перебросил бумагу на стол Гурова.
   - Штурмуешь  скалу  и  скатываешься  вниз.  -  Гуров  взял  брошенную
Станиславом бумагу, отложил в сторону. - Когда летишь вверх тормашками в
десятый раз, злости и разочарования ничуть не меньше, чем когда улетаешь
в первый. Вернемся к убийству, постараемся взглянуть на ситуацию заново.
Если не героин, то что?
   - Почему не героин? Девчонка кололась не героином, но это не  значит,
что он в истории отсутствует. Ты взгляни на бумажку, что я тебе бросил.
   Гуров подвинул к себе лист. Это был рапорт опера из отделения милиции
об Игоре Волке, который начал увлекаться скупкой  драгоценностей.  Сыщик
попытался напрячь память, ничего толкового из нее не выудил и спросил:
   - Мы этого парня знаем?
   - Вы, господин полковник, вряд ли, а я занимаюсь им втихую не  первый
день.  Не  хотел  вас  в  горячие  дни   отвлекать,   велел   проверить.
Небезынтересный для нас человек.  Молодой  ученый.  Химик.  -  Станислав
выдержал многозначительную паузу. -  Вчера  у  него  имелась  одна  пара
штанов. Сегодня он купил престижную квартиру, машину, одевается если  не
у Кардена, то весьма цивилизованно. Спрашивается: откуда дровишки?
   - Так откуда? - спросил Гуров, но на его лице не появилось  истинного
интереса.
   - Я ждал, когда ты вынырнешь в жизнь, - Станислав вновь  помолчал.  -
Занимаюсь не своим делом, строю воздушные замки.  Однако  слишком  много
совпадений.  Химик  хорошо  знаком  с  некоей  шустрой  дамочкой.  Софья
Владимировна Попова, так зовут дамочку, имеет обширные связи. Среди  них
проглядывают три человека, телефоны которых нами были  изъяты  из  стола
покойного полковника Веткина.
   - Интересно, - равнодушно заметил Гуров. - Только  это  не  воздушные
замки, а миражи.
   Станислав разозлился и продолжал:
   - Миражи. У меня имеется друг, который  начинал  разработку,  имея  в
руках и менее существенное.
   - У тебя широкий круг друзей, Станислав, - ответил Гуров. -  Чего  ты
конкретно хочешь?
   - Невозможного, -  быстро  сказал  Крячко.  -  Чтобы  старший  группы
вернулся на землю, воткнул вилку в розетку, на секунду задумался.
   - Допустим, воткнул. - Гуров провел ладонями по  лицу,  даже  тряхнул
головой. - Хочешь занять Нестеренко и Котова? Валяй, пусть парни немного
поработают. Но ты, надеюсь, понимаешь, что это  люди  неинтересного  для
нас уровня? Мне нужен  человек,  имеющий  выходы  за  кордон,  связи  со
спецслужбами и возможность вызвать в Россию киллеров.
   - И только? - Станислав смотрел доверчиво.
   Он прекрасно знал: порой на Гурова накатывает, сыщик не желает видеть
очевидного, отказывается  думать.  В  таких  случаях  следует  терпеливо
давить или, как выражается сам Станислав, долбить лбом стенку.
   - Я и не знал, что дом начинают  ставить  с  крыши,  наивно  полагал,
сначала копают землю, закладывают фундамент.
   - Не воспитывай меня, Станислав, -  Гуров  поморщился.  -  Я  большой
мальчик.
   Станислав решил, зайти с другой стороны.
   - Лев Иванович, я полагал, что мы однажды наступили  наркодельцам  на
мозоль. Сейчас зрячего хода не просматривается,  но  если  мы  начнем  в
определенной среде очень сильно топать, то  угадаем  по  больному  месту
снова. И валеты проснутся, вылезут на поверхность.
   Станислав произнес заветное слово, лицо  Гурова  ожило,  взгляд  стал
осмысленным и жестким.
   - Полагаешь? - Сыщик достал сигареты,  закурил,  вышел  из-за  стола,
начал расхаживать по кабинету.
   Станислав довольно улыбнулся, самодовольно огладил  прическу.  Гурова
удалось столкнуть с места, теперь только смотри,  чтобы  он  не  наломал
лишнего.
   - Химик... Попова имеет связи, - бормотал Гуров. - Квартира.  Машина.
Как фамилия большого начальника покойного Веткина?
   - Начальников много, мне ни к чему, - ответил Станислав.
   - Хорошо, я человек не очень здоровый, порой меня  заносит!  -  Гуров
расхаживал  все  быстрее,  словно  разминался  перед  бегом.  -  Но  ты,
Станислав, реалист, твердо стоишь на земле. Так скажи мне, откуда Веткин
получил страничку с  зашифрованными  телефонами?  Веткин  никак  не  мог
получить шифровку снизу, она попала  к  нему  сверху.  А  ты  не  знаешь
фамилию начальника Веткина. Безобразие!
   Станислав замахал на друга руками.
   - Чуть помедленнее, кони! Чуть помедленнее! Я не успеваю  за  полетом
мысли вашей светлости, ведь я хожу по земле.
   - Я плохо работаю, Станислав! - Гуров раздавил сигарету в пепельнице.
- Разбрасываюсь. Будь другом, составь мне перечень  фактов,  которые  мы
бросали по дороге.
   - Не хватит ни бумаги, ни чернил,  -  недовольно  ответил  Станислав,
который, как и его друг и начальник, терпеть не мог писать.
   - Терпи, не развалишься. - Гуров отодвинул свой стул  ногой,  сел.  -
Так, вызывай Нестеренко и Котова. Пусть они разработают Игоря с ласковой
фамилией Волк. Необходимо пролезть в его лабораторию. Хотя если Игорь  и
связан с производством, то занимается этим не на дому. По связям шустрой
дамочки Поповой Софьи  Владимировны.  Составь  список  интересующих  нас
людей. Я напишу рапорт, подброшу его на визу Петру и передам  начальнику
Управления по борьбе с наркотиками. Здесь их грядка, пусть пашут.  Роман
Игоря Волка со вдовой Сотина и  дочерью  Чекина  Еленой  полагаю  линией
бесперспективной, личной. Чего я пропустил?
   - Разработкой руководства покойного Веткина  следует  заняться  лично
полковнику Гурову, - бесстрастно произнес Станислав.
   - Не царское это дело, но  придется.  Генералы  не  любят,  когда  их
отрывают  от  самосозерцания.  А  меня  прикрывает  должность,  враз  из
кабинета не выгонишь.
   Станислав подумал, что Гурова  и  без  упоминания  его  должности  из
кабинета  не  выгонишь.  Оперу  на  секунду   стало   жаль   незнакомого
начальника, которому предстоял столь  ласковый  разговор,  но  Станислав
промолчал. Он еще был зол на друга и не хотел лить  елей  на  его  раны.
Ничего, мужик здоровый, зарубцуется.
   А Гуров уставился в окно и молчал. Лицо у  него  стало  отстраненным,
злым. Станислав прекрасно знал это выражение,  ничего  хорошего  оно  не
предвещало.
   Сыщик улетел мыслями к шестому августа, к  мертвым  телам  Веткина  и
Сотина, своим решениям того времени и понял, что все делал не правильно,
шел на поводу у противника. Он зябко поежился.
   Сделать из простого сложное каждый  способен,  а  увидеть  в  простом
единственное зерно истины обязан он, сыщик Гуров, старший группы.
   Станислав смотрел на его чеканный  профиль  с  надеждой  и  некоторым
испугом. Такое уже случалось, и далеко не всегда старший попадал в цель,
но было ясно: с сегодняшнего дня работать группа начнет по-новому.
   - Валентин и Григорий, задание по химику не отменяю,  -  сказал  тихо
Гуров. - Но то завтра, а сегодня после рабочего дня вы мне тихо  снимите
с улицы секретаря Веткина и доставьте  ее  на  конспиративную  квартиру.
Снимает один, второй аккуратно  проверяет,  не  ведется  ли  за  девицей
наблюдение.
   - Дину Гришину трижды допрашивали в прокуратуре, а Гойда  вам  хорошо
известен, - ответил Нестеренко.
   Гуров поднял на оперативника тяжелый взгляд.
   - Дину поведете не на свою квартиру, а на мою, и не через переулок, а
через магазин. - Гуров положил на стол ключи от квартиры. - Один из  вас
в магазине "потеряется", выйдет переулком, позвонит в кабинет.
   - Лев Иванович, может, объяснишь? - спросил Станислав.
   -  Долго.  -  Гуров  промокнул  лоб  носовым  платком.  -  Станислав,
профессиональные киллеры никогда не  убивают  двоих,  если  мешает  лишь
один. В наркокартеле произошла или грозила произойти утечка  информации.
Яков Веткин был не пешкой, а тяжелой фигурой.  Его  разговор  с  Сотиным
следовало прервать во что бы то ни стало.
   - Возможно, - согласился Станислав. - Но в таком случае  оставлять  в
живых его секретаря было верхом неблагоразумия.
   - А мы сами-то быстро добрались до них?  -  прошептал  Гуров.  -  Они
сильно рассчитывали на отвлекающий маневр с Сотиным. Зять самого Чекина.
Были уверены: мы уйдем в сторону. Мы и ушли. Теперь все по  новой  и  не
медля.  Секретарша  нужна  нам  живая.  Рысью,  ребята,  мы  обязаны  их
опередить.

   Нестеренко и Котов были не только опытными сыщиками и друзьями, но  и
прекрасно сыгранной парой. Они  сразу  бросили  "Москвич"  Нестеренко  и
вошли в метро следом  за  Гришиной.  В  потоке  служивого  люда  увидеть
"наружку", если объект не проверяется, невозможно, но и вести женщину  в
плотной толпе не составляло труда.
   Гришина, молодая женщина неприметной наружности, вышла из  поезда  на
"Театральной", присела на скамеечку, поставив сумку у ног, и  неожиданно
завалилась на бок. Оперативники переглянулись, играть в конспирацию было
поздно.
   Гриша сел рядом с Гришиной,  лишь  дотронулся  до  тела,  по  тяжелой
податливости понял, что она мертва.
   - Мы опаздываем, постоянно  опаздываем,  -  понял  сыщик,  отобрал  у
покойницы сумку, уткнулся в нее лбом, чуть не заплакал.

   Отвезли тело в морг, дождались вскрытия, проведения всех  необходимых
анализов, около четырех утра собрались вновь в кабинете Гурова, молчали,
так как говорить было, собственно, не  о  чем.  Гришина  была  отравлена
уколом пока неизвестного яда.
   Оперативники старались на Гурова не смотреть, так как любой взгляд  в
его сторону означал немой укор, мол, где же ты был, старший?
   - Нас увидеть не могли, народу - уйма, - сказал Котов.
   - Вас знали в лицо, - сухо ответил
   Гуров. - Я должен был предвидеть. Несмотря  на  провал,  мы  имеем  и
дивиденды. Мы на верном пути. Яков Веткин был отнюдь не пешкой в большой
игре, уж чем он занимался  в  наркоделе  -  неизвестно,  но  именно  для
ликвидации Веткина были приглашены валеты.
   - В Москве и без наемников убивают достаточно, - заметил Нестеренко.
   - Валентин, ты в сыске почти тридцать лет, -  стараясь  говорить  как
можно спокойнее, ответил Гуров. -  Возникни  необходимость,  тебе  легко
было бы нанять киллеров?
   - Не пробовал, - огрызнулся Нестеренко.
   - А я  пробовал,  и  скажу,  что  сложно.  Надо  иметь  другую  среду
обитания, и все равно возможна утечка информации. А наркоимперия  -  это
гигантский спрут, каждый щупалец живет  сам  по  себе.  Мы  жизнь  можем
положить и не узнать, кто и каким образом вызвал валетов.
   Гуров замолчала начал чертить на листке геометрические фигуры, затем,
смяв бумажку, бросил в урну.
   - Как выражаются футболисты, начинаем прессинг по всему полю на грани
фола. В игре нервов мы имеем преимущество. Мы ведем  официальный  розыск
убийц. Поглядим, что они могут нам противопоставить.
   - Нажалуются, и нас прикроют, - ответил Станислав.
   - Не упрощай взаимоотношения в верхах, - ответил Гуров. - У них  свои
отношения, и отнюдь не простые.

   Около полудня Гуров вышел из здания, в котором  некогда  служил  Яков
Веткин. Сыщик не торопился сосредоточиться и просчитать итоги только что
состоявшегося разговора с начальником покойного. Уж слишком  заманчивым,
хотя и несколько  надуманным  казался  вариант,  что  высокопоставленный
чиновник окажется замешанным в наркогруппе.
   Гуров подошел к своей машине "Пежо-405",  которую  он  в  свое  время
получил в подарок от ФБР за участие в  удачно  закончившейся  совместной
операции по ликвидации группы наркобизнесменов. В последние  годы  сыщик
не раз сталкивался с нар  код  ельцами,  что  было  вполне  естественно:
торговцы "белой смертью" боролись за расширение рынка, и Россия для  них
представляла слишком лакомый кусочек,  чтобы  не  протянуть  сюда  руки.
Огромные пространства, полудикое, с точки зрения Запада,  население,  на
руках у которого скопились сотни миллионов, а то и  миллиарды  долларов.
Но раньше Гуров сталкивался с дельцами, пытавшимися проникнуть в  Россию
извне, сегодня сыщик имел дело с организацией, выросшей внутри общества.
Новообразование  явно  имело  связи  за  рубежом,  иначе  не   объяснишь
появление валетов.
   На ветровом стекле машины под щетку  снегоочистителя  была  подсунута
бумажка, наверняка штраф за какое-то нарушение. Гуров взял  бумажку,  не
успел прочитать, как рядом оказался ладно скроенный парень в униформе, с
ухмылкой на лице, который, не поздоровавшись, указал дубинкой  на  знак,
запрещающий стоянку. Полковник решил вести переговоры в предложенной ему
форме и тоже молча указал на подъезд здания, из которого вышел. Рядом  с
дверью имелась огромная черная доска, на которой золотыми  буквами  было
написано "Министерство внутренних дел".
   Страж порядка переступил массивными ботинками, подыскивая  подходящее
слово. Гуров сунул штрафную квитанцию за ремень портупеи  парня,  открыл
машину и сел за руль. Страж  хотел  было  преградить  дорогу,  отступил,
махнул рукой и решил не связываться.
   Гуров выехал со стоянки, в силу укоренившейся  привычки  посмотрел  в
зеркало заднего вида  и  увидел,  как  из  переулка  вырулила  "Вольво",
пристроилась сзади.
   Совпадение,  решил  сыщик.  Чиновник,  человек  штатский,  занимавший
генеральскую должность, не мог  так  быстро  среагировать.  Должность  и
место  службы  Гурова  чиновнику  были  отлично  известны,  и   садиться
незваному гостю на хвост не было никакой необходимости. И, главное, хоть
чиновник и занимал крупный пост и был внештатным консультантом в  некоем
совете при президенте, все равно у него  не  могло  быть  личной  службы
наружного наблюдения. Он не имел возможности реагировать  столь  быстро.
Совпадение, наблюдая за "Вольво", убеждал себя Гуров.
   Хотя сыщик проехал всего с десяток кварталов,  и  болтающаяся  позади
"Вольво" вполне могла просто двигаться в центр,  Гуров  чувствовал,  что
его "ведут". Доказательством тому было  несколько  причин,  лежавшая  на
поверхности заключалась в том, что "Вольво", скоростная машина, тащилась
со скоростью шестьдесят километров, не  приближалась,  пропуская  вперед
вихляющие  "Жигули"  и  громыхающие  на  колдобинах  "Волги",   иномарки
проносились мимо, не обращая внимания на тихоходов.
   Гуров сделал один поворот, второй, совершенно бессмысленный, "Вольво"
держалась на почтительном расстоянии, но не  обгоняла  и  не  отставала.
Значит, точно "ведут", и пославший  "Вольво",  и  сидевший  за  рулем  -
дилетанты. За профессионалом  нельзя  вести  наблюдение  одной  машиной.
Чиновник очень разозлился и испугался. Гуров перестал обращать  внимание
на преследование, начал вспоминать.
   Значит, я приехал утром, без звонка, представился секретарю, попросил
доложить. Приняли сразу, следовательно, поначалу важняк из  Главка  угро
не произвел никакого впечатления. Приехал - пусть  заходит,  хозяину  не
потребовалось времени на размышление, на то, чтобы  выпить  стакан  воды
или выкурить сигарету. Сразу, в  приемной,  затем  в  кабинете  высокого
чиновника сыщик не обратил внимания на столь простой факт. Пригласили  в
кабинет, Гуров вошел, поздоровался, сел в предложенное кресло, справился
о здоровье, сказал несколько слов о погоде и перешел к делу. Он сообщил,
мол,  занимаюсь   прискорбной   историей   с   неожиданным,   совершенно
немотивированным убийством вашего сотрудника, полковника Веткина. А  тут
еще и убийство его секретарши Гришиной.
   Реакция? Молчание, кивок, вопросительный взгляд. Мол,  известно,  что
еще? Естественно, без нервов, вот только ни слова об  убитом  и  никаких
предположений о возможных причинах убийства. Обычно в подобных ситуациях
сослуживцы погибшего, особенно начальники, начинают бурно негодовать как
по поводу "страшного" события, так и в  адрес  розыскников,  которые  не
работают, даже не чешутся,  хоть  весь  город  перестреляй.  Обязательно
излагаются личные версии и  предположения,  которые  следует  проверить.
Часто высказываются угрозы обратиться с жалобой лично к министру.
   Здесь ничего. Лишь согласный кивок, молчание, вопросительный  взгляд.
И принял мгновенно, хотя мог вполне продержать минут десять в  приемной,
подумать, а чего вдруг розыску понадобилось? Возможно, за  всем  этим  и
ничего не стоит,  вежливый,  хорошо  воспитанный  человек  сразу  принял
пришедшего к нему посетителя.
   Беседа Гурова с чиновником продолжалась около двух часов, и сыщик мог
убедиться, что хозяин не вежлив и совсем не  воспитан.  Мирно  и  плавно
начавшийся  разговор  в  момент  сломался,   хозяина   кабинета   словно
подменили. Привычно фальшивую улыбку сменила злобная гримаса,  он  начал
отвлекаться, звонить по  телефону,  вести  явно  не  срочные  разговоры,
упоминая ненароком имена сильных мира сего.  Причина  столь  разительной
перемены стала ясна сыщику сразу. Он выложил перед чиновником страницу с
номерами зашифрованных телефонов, изъятую из письменного стола покойного
Веткина, спросил, видел ли чиновник данную страницу? Она была закатана в
прозрачный целлофан.
   Чиновник взял страницу, повертел между пальцами, мельком взглянул  на
цифры, излишне решительно заявил, что впервые данную бумагу видит, но не
удержался и спросил:
   - А зачем вы так тщательно закатали эту пустую бумажку?
   Он был врун никудышный, увидеть документ явно не ожидал. Плохо, что и
сыщик  не  приготовился  к  столь  бурной  реакции  и  по   ходу   начал
импровизировать.
   - Мы обнаружили страничку в столе покойного,  не  могли  понять,  что
здесь написано. Но мы сыщики, - Гуров виновато улыбнулся, развел руками.
- Когда у нас ничего  нет,  мы  хватаемся  за  соломинку,  возможно,  за
воздух. Вполне вероятно, что эти цифры лишь суммы  предстоящих  трат  на
ремонт дачи. А если нет? Если они являются неведомой нам уликой?  Отдали
в лабораторию, сняли отпечатки пальцев и защитили, чтобы не залапали, не
стерли.
   - Что сняли отпечатки, понимаю, - спокойно  сказал  чиновник,  первый
шок миновал. - А закатали-то зачем?
   -  Перестраховка.  Новые  условия,  постоянный  прессинг  со  стороны
прокуратуры и суда,  -  объяснял  терпеливо  Гуров.  -  Допустим,  здесь
записаны не карточные долги, а что-то серьезное. Мы представляем  улику,
снятые с нее отпечатки, а подследственный  нагло  заявляет,  мол,  знать
ничего не знаю и не ведаю, а ваша экспертиза и  прочие  бумажки  -  ложь
несусветная, - в тот момент сыщик уже внимательно  следил  за  реакциями
чиновника.
   - А здесь, - Гуров убрал  страничку  в  папку,  -  все  ясно,  четко,
неопровержим