оложено.
   - А пить на дежурстве положено? Ты лучше пойди глотку прополощи, зубы
вычисти. Тебя уже дальше гнать некуда!
   Если бы сыщик Гуров данный разговор слышал, то очень бы  рассердился.
Оперативник должен с любым человеком контакт найти, с бывшим  гэбэшником
любой опер вмиг подружится. Илья Егоров,  человек  умный,  образованный,
сыщицкому ремеслу не обучался, к тому же, как всякий трезвенник, терпеть
не мог пьяниц,  лишь  приобрел  врага,  нужную  информацию  не  получил,
отправился добывать самолично.
   В  салоне  "волги"  пахло  бензином.  Илья  собрался  открыть  капот,
опомнился, нагнулся к сиденью, тронул  пальцем  пол.  Сомнений  быть  не
могло - совсем недавно кто-то смоченной в  бензине  тряпкой  протер  все
педали и пол под ногами водителя.
   В другой "волге" тоже все тщательно протерли,  не  забыли  и  дверные
ручки.
 
*** 
 
   Гуров спал, услышал звонок, подумал, что во сне телефон издает  такой
же противный звук, как и наяву, сел и снял трубку.
   - С добрым утром, господин полковник, -  ехидно  произнес  Авдеев.  -
Извини, что так рано.
   Гуров взглянул на часы, было около полудня.  Илья  вернулся  в  семь,
сыщик лег в восемь, спал отлично, ответил добродушно:
   - Понедельник начинается в субботу,  а  день  с  двенадцати.  Что  ты
принес в клюве?
   - Вы  приказывали  доложить  к  двенадцати,  вот  и  докладываю,  что
заказанная вами пресса доставлена.
   - Молодец, благодарю за службу!
   - Рад стараться!
   - Врешь, но все равно спасибо.
   - Обижаешь, начальник! -  Авдеев  довольно  хохотнул.  -  Звонили  из
Белого дома, журналисты  пронюхали,  атакуют  пресс-службу,  нам  ведено
никого не пускать, с писаками не контактировать.
   - Тебе ведено, мне никто ничего не приказывал, с удовольствием устрою
пресс-конференцию.
   - Все шутки шутишь.
   - Для разнообразия могу и серьезно, - Гуров выдержал небольшую паузу,
чтобы гэбэшник  понял  действительную  серьезность  полковника.  -  Труп
доставили по месту назначения? Медик-профессионал дал  заключение?  Пулю
изъяли? В желудке обнаружен алкоголь? Когда  у  покойной  был  последний
половой контакт? На все эти вопросы ты  должен  был  иметь  ответы  двое
суток назад.
   - Двое суток назад она была еще жива! - огрызнулся Авдеев.
   - Ты меня понял, - сухо  произнес  Гуров.  -  Что  еще?  Где  я  могу
взглянуть на пришедшие бумаги?
   - Сейчас принесу, господин полковник, - саркастически, а  возможно  и
устало, ответил Авдеев.
   В семь утра, когда Илья докладывал Гурову результаты осмотра машин, к
особняку подкатил следователь прокуратуры. Сыщик ждал,  что  следователь
вызовет,  потребует  отчета,  но  прокурорский   советник   вылетел   из
резиденции минут через пятнадцать. Машина развернулась и умчалась.
   - У начальства на нас, грешных, нет свободной минутки,  продолжай,  я
тебя слушаю.
   - А чего  продолжать,  Лев  Иванович,  бензин  есть  бензин,  -  Илья
вздохнул. - Машины возвращались в гараж до двух  часов,  а  в  пять  уже
прибыл водитель,  забрал  свою  тачку,  которую  заказали  вчера,  около
двадцати  двух.  Я  проверил  журнал,  заказ  имеется.   Так   что   мне
похвастаться нечем.
   - Не скажи, - задумчиво произнес Гуров. -  Давай  соснем,  позже,  на
свежую голову, прокачаем варианты.
   Сыщик собирался заняться анализом ситуации, которая  была  далеко  не
так однозначна, как  представлял  Илья,  но  позвонил  Авдеев,  придется
работу отложить, копаться в пустых бумажках. И зачем только я затребовал
эти пустые справки? - корил себя сыщик, заваривая чай.  Теперь  придется
читать, изображать заинтересованность и попусту терять время.
   В дверь коротко стукнули, вошел Авдеев, склонил голову:
   - Привет, маэстро, - и положил на стол портфель.
   - Тут кое-какие обстоятельства, - пробормотал Гуров, глядя на  пухлый
портфель. - Урок чтения придется отложить, мне нужно съездить в город.
   - Кто разрешил? - вырвалось у гэбиста. - Я не правильно выразился. Ты
пойми, Лев Иванович, ты же не у друзей на даче - приехал, отъехал.
   Гуров хотел ответить резкостью,  понял,  что  полковник  безопасности
прав.
   - Николай, по части охраны сейчас старший здесь ты,  розыск  веду  я,
прокуратура  отсутствует.  К  чему  огород  городить?  -  сыщик  смотрел
недоуменно. - Мне нужно заехать домой, взять бритву, рубашки,  носки.  Я
хочу доложить своему генералу, посоветоваться. Он в курсе дела и большая
умница. Хозяина нет, и раньше вечера его не будет...
   - Позвони мадам.
   - Спросить разрешения? - Гуров махнул рукой. - Ладно, ты прав, а меня
не убудет, она хозяйка. - Он набрал номер.
   - Вас слушают, - ответил совершенно безжизненный мужской голос.
   - Беспокоит полковник Гуров, соедините меня с мадам  Гораевой,  -  он
прикрыл трубку ладонью, сказал:
   - Холуя зовут Эрик?
   - Эрик Рихардович, - ответил Авдеев. - Крайне опасный парень.
   - Лев Иванович, я вас слушаю, - голос Лианы звучал ровно и спокойно.
   - Здравствуйте, мадам, - Гуров состроил  гримасу.  -  Мне  необходимо
съездить в город, в ближайшие три часа я вам не нужен?
   - У вас есть новости? - Сожалею, мадам.
   - Вы мне нужны, но могу  подождать,  вернетесь  -  зайдите,  -  Лиана
положила трубку.
   Гуров понимал,  что  ведет  себя  по-мальчишески,  но  не  удержался,
изобразил реверанс.
   - Значит, едешь, а что с этим? - Авдеев указал на портфель.
   - Здесь сейфа нет, возьми к себе, вернусь - займемся, - ответил Гуров
и вновь снял трубку, набрал номер. - Еще лучше, если  ты  посмотришь  до
меня, - услышал гудки, затем голос генерала:
   - Орлов.
   - Здравия желаю, господин генерал, - серьезно и  официально  произнес
Гуров. - Докладывает полковник Гуров.
   - Слушаю вас, полковник, - ответил сухо  Орлов,  понимая,  либо  Лева
говорит   в   чьем-то   присутствии,   либо   полагает,   что   разговор
прослушивается.
   - Петр Николаевич, я хотел доложиться  и  посоветоваться.  Вы  можете
меня принять?
   - Хорошо, полковник, жду вас к четырнадцати, - ответил Орлов.
 
*** 
 
   Генерал индифферентно смотрел  на  друга,  который  попросил  Верочку
переключить на себя все городские телефоны и ни с кем Петра  Николаевича
не соединять, внимательно изучал свои ладони, пока  Гуров  докладывал  о
происшедших событиях.
   - Все? - спросил он, когда сыщик замолчал. - И что ты по  этому  делу
думаешь?
   - Что думаю я, мне известно, скажи, что ты думаешь, - ответил Гуров.
   - У тебя было больше времени, ты готов лучше, так что начинай.
   - Я уже говорил, девушка могла слышать, видеть, что ей  не  положено,
ее схватили за руку.
   - Стоп! - перебил Орлов, смотрел разочарованно. -  Ты,  парень,  умом
двинулся. Резиденция спикера не сходка "авторитетов" и  мафиози,  ничего
там неположенного не произнесут,  тем  более  не  сделают.  Ты  говорил,
девушка была сексапильна, ее мог схватить за руку обыкновенный ловелас.
   - Ловелас хватает не за руку, - обиженно возразил Гуров.
   -  Я  не  исключаю  твою  версию  полностью,  однако   чувствую,   ты
зациклился.
   - Хорошо, - согласился Гуров.  -  Оставим  мои  вымыслы,  хотя  иного
мотива для столь поспешного убийства я не вижу.
   - Эксперты обнаружили на твоей траве  крайне  слабые  следы  химии  и
высказали    предположение,    что    реактив,    который     применяли,
самораспадается. И его удалось обнаружить только благодаря тому, что  ты
конверт запечатал, перекрыл кислород.
   - Тогда зачем бензин?
   - Это я тебя  спрашиваю  -  зачем  бензин?  Я  принимаю  версию,  что
преступники услышали наш разговор, поняли, что мы осмотрим  машины.  Но,
зная свойства используемого реактива, никто не стал бы беспокоиться.  Ты
же сложил простенькую схему. - Орлов взглянул хитро:
   - Узнав, что обнаружен состав отравы, преступники  заказывают  машину
на пять утра,  дают  возможность  шоферу-исполнителю  войти  в  гараж  и
уничтожить следы. Так?
   - Возможно.
   - И ты собираешься заняться разработкой водителя, как его... Танаева,
- хвастаясь своей памятью, Орлов довольно  улыбнулся,  -  Карим  Танаев.
Так? Ты полагаешь, что водитель тебя куда-то приведет. А я  уверен,  что
это обман и ты затратишь время и  силы,  потянешь  пустышку.  Тебе  суют
водителя под нос. Профессионалы, а ты имеешь дело с профессионалами,  не
могли допустить столь грубый просчет. Согласен?
   - Абсолютно.
   - Тогда зачем ты морочишь старику  голову  и  размазываешь  лапшу  по
тарелке?
   - Ты верно мыслишь. Ошибка слишком очевидна, она настолько груба, что
не годится и для ловушки.
   Орлов вытянул губы дудочкой, покосился на кончик  собственного  носа,
почесал за ухом:
   - Понимаю... Понимаю, да не до конца. Поясни.
   - Чудится, мы имеем дело с двумя противниками. Не с одним, а с двумя.
Они действуют параллельно и, возможно, не взаимодействуют. Возможно,  на
самом верху пирамиды они едины, но у основания, где орудуют исполнители,
они расходятся и не ведают, что творит левая, а что правая рука.
   - Версия красивая, но завиральная.
   - Я тоже сомневаюсь, потому  и  пришел,  -  сказал  Гуров,  с  трудом
оторвался от подоконника, прошелся по  тесному  кабинету.  -  Ты  умный,
помоги определиться.
   - А почему ты решил, что силы две и работают они параллельно.
   - Мой давний знакомый из КГБ, сегодня полковник службы  безопасности,
Авдеев ведет себя странно. Он поднялся на  волне  августовских  событий,
судя по всему, сторонник президента... Но полковник все время врет,  как
в большом, так и в малом. Я убежден, что информация о заключении химиков
ушла к преступникам через Авдеева. Но информация  ушла  не  напрямую,  а
через кого-то, боюсь, через вышестоящих товарищей из бывшего КГБ. Нам  с
тобой понятно, что данная организация была, есть и в  обозримом  будущем
будет здравствовать. И начальника можно назначить любого, но танк  он  и
есть танк - броня, гусеницы и пушка. Он  может  повернуться,  двинуть  в
ином направлении, но он создан для того, чтобы давить и стрелять.
   - Очень интересно, - пробурчал Орлов, - мы тоже  не  можем  лечить  и
пахать, давай по существу.
   - Полковник выполняет определенное  задание,  не  исключаю,  что  его
используют втемную. Он человек среднего ума, у "соседей", как  бы  мы  к
ним ни относились, имеются люди очень толковые, настоящие профессионалы,
и мне непонятно,  почему  на  такое  дело  послан  Авдеев.  Что,  служба
безопасности не заинтересована в розыске преступника и защите спикера?
   - Не говори глупостей,  полковник,  -  сказал  раздраженно  Орлов.  -
Генерал предатель, два  генерала  и  три  полковника  -  это  не  служба
безопасности, лишь кучка дерьма.
   - Может оказаться, что это могучая кучка, генерал. В общем, Авдеева и
его начальника я считаю одной силой. А убийцу направила сила другая.
   Друзья долго молчали,  изредка  бросали  друг  на  друга  недовольные
взгляды.
   - Не складывается, - пробормотал Орлов, потирая лицо.  -  Не  хватает
информации, давай отложим разговоры, перейдем к  действиям.  С  чего  ты
думаешь начать?
   - С водителя Карима Танаева. Они суют его  мне  под  нос,  я  наживку
схвачу, время покажет, кто кого поймал.
   - И для этого тебе нужна  опергруппа.  Причем  твои  оперативники,  с
которыми ты работал еще в МУРе.
   - Ты умный.
   - А ты наглый. Кто там у  тебя  был?  Станислав  Крячко  -  задира  и
наглец. Сопливый парнишка, теперь он,  конечно,  ас,  как  его...  Борис
Вакуров и третий, тогда уже майором был, Светлов. Все верно? Я свяжусь с
МУРом,  попрошу  откомандировать  ребят  в  мое  распоряжение.  Но   ты,
полковник, понимаешь.
   - Полковник понимает, -  Гуров  усмехнулся.  -  Совершенно  секретное
задание, и оперативник должен знать лишь то, что он должен знать.
   - Ты умный, - передразнивая друга, произнес Орлов.
 
*** 
 
   Из министерства Гуров проехал на  Петровку,  из  вежливости  зашел  к
начальнику МУРа, которого знал хорошо, но не приятельствовал. Как всякий
руководитель, когда у него забирают хороших работников,  начальник  МУРа
был недоволен, буркнул, мол, как руководить,  так  министерство,  а  как
пахать, так муровцы. Гуров молча соглашался, заверил, что отпустит ребят
тотчас, как сможет, и прошел в отдел.
   И вот, как прежде, некогда знаменитая опергруппа собралась в кабинете
начальника  отдела.  Хозяин  кабинета  подполковник   Станислав   Крячко
изменился мало,  смуглый  крепыш  с  умным,  цепким,  часто  насмешливым
взглядом. Борис Вакуров, как и предвидел генерал, заматерел, раздался  в
плечах, обрел уверенность в движениях, голос у  него  погустел.  Василий
Иванович Светлов, подполковник, простоватый с виду, как всегда спокойный
и медлительный, слегка сдал, - ничего  странного,  человеку  катило  под
шестьдесят.
   - Прошу, господин полковник! - Крячко вышел из-за стола, уступая свое
место.
   - Спасибо, Станислав, - Гуров сел в кресло, начал было передвигать на
столе предметы, спохватился:
   - Извини, - и оглядел свою гвардию.
   -  Пустяки,  Лев  Иванович,  -  Крячко  рассчитывал,  что  Гуров   из
вежливости откажется от места за столом и займет свою любимую позицию  у
окна, - мы к вашим манерам привыкшие.
   - Рад видеть  всех  в  здравии,  -  Гуров  не  удержался,  переставил
пресс-папье и чуть сдвинул настольную лампу.
   - Александр Дюма... "Десять лет спустя".
   - Неужто десять? - Светлов почесал седой висок, взглянул на Вакурова,
согласно кивнул:
   - Без малого. Да, жизнь. Борис совсем стригунком  был,  а  я  уже  на
пенсию поглядываю.
   - Полагаю, что опер-важняк из главка собрал нас не ради воспоминаний,
- Крячко не мог смириться,  что  в  собственном  кабинете  находится  на
вторых ролях. - Давай,  Лев  Иванович,  со  свойственной  тебе  прямотой
объясни, куда ты нас посылаешь и есть ли у нас надежда вернуться.
   - Мне нужен один человек. Он живет в  Москве,  работает  водителем  в
гараже,  обслуживающем  ВС  России.  В  силу  занимаемой  должности  он,
естественно, проверен-перепроверен  и  находится  под  приглядом  службы
безопасности. Сдается мне, что  наши  коллеги  из  безопасности  чего-то
недопроверили и недоглядели.
   - Так и знал, что дерьмо. Лев Иванович, ты мне друг и  начальник,  но
громить  отдел,  забирать  начальника  и   двух   старших   оперов   для
установочной работы! - Крячко развел руками.
   - Станислав, хватит! - одернул его Гуров.  -  Я  сейчас  уйду,  и  ты
вернешься в свое кресло. Я с вами работать не буду, связаться со мной вы
не можете, в случае ЧП связывайтесь с генералом Орловым.
   Гуров положил на  стол  конверт,  поднялся,  пожал  руки  Вакурову  и
Светлову, закрыл за ними дверь, повернулся к Крячко.
   - Станислав, мне необходимы вся твоя смекалка и опыт,  расколи  этого
парня, - полковник указал на лежавший на столе  конверт.  -  Как  хочешь
извернись, добудь его пальцы, наружка  и  традиционный  сбор  информации
ничего не дают. Я надеюсь на тебя и ребят. Удачи.
   - Ну,  коли  так  припекло...  -  Крячко  самодовольно  улыбнулся,  -
расстараемся, Лев Иванович. Ты как всегда прав. Если не ты, то кто?
 
*** 
 
   А в Белом доме журналисты, отчаявшись прорваться к спикеру, атаковали
пресс-секретаря.
   - Почему ваша служба скрывает правду?
   - Если слухи беспочвенны,  дайте  нам  лишь  взглянуть  на  горничную
Оксану Строеву!
   - Ваше молчание дает нам право публиковать свои версии...
   - И комментировать ваше молчание!
   - Правда ли, что спикер  не  доверяет  своей  службе  безопасности  и
обратился за помощью в уголовный розыск?
   Чиновник  был  невозмутим,  ждал,  когда  шквал  вопросов   иссякнет.
Открылась боковая дверь, и в помещение пресс-службы быстро вошли  спикер
и начальник службы безопасности.
   - Что не доверяю, ложь! -  сказал  Гораев  на  ходу.  -  А  в  розыск
обратился! - он отстранил протянутый микрофон:
   - Вы, господа журналисты, дадите мне три минуты? Спасибо!
   Наступила тишина, сверкали блицы, тянулись руки с микрофонами.
   - Подробности происшедшего вам после моего ухода  сообщат,  -  Гораев
кивнул секретарю. - Вы относитесь ко мне по-разному, однако любой из вас
в силах понять, что об убийстве мне хорошо знакомого, а  для  моей  жены
близкого человека  трубить  на  весь  мир  не  хочется.  Убили  молодую,
красивую, жизнерадостную девушку. Мне как человеку горько,  как  спикеру
парламента - стыдно, что  в  России  продолжают  убивать.  Я  официально
заявляю, что происшедшее убийство расцениваю как обыкновенную уголовщину
и преступное деяние, не имеющее никакого отношения к политической борьбе
и предстоящим выборам. Именно поэтому я обратился в уголовный розыск,  к
специалистам, занимающимся раскрытием подобных преступлений.
   - "Московский комсомолец"! Разрешите...
   - Нет! - оборвал спикер. - На вопросы я отвечать не собираюсь! У меня
к  вам  просьба,  господа  журналисты!  Положение  с  преступностью  вам
известно. Когда россияне узнают, что  убивают  не  только  на  улицах  и
переулках, но и на закрытой для посторонних  территории...  У  меня  нет
слов! Просьба! Да не пишите вы пока об этом  деле!  Дайте  информацию  и
этим ограничьтесь. Будут новости - вам сообщат! Благодарю за внимание!
   Спикер вышел из помещения столь же стремительно, как и вошел.
 
*** 
 
   Авдеев  сидел  в  комнате,  которую  отвели   Гурову   во   временное
пользование,  и  с  ухмылкой  наблюдал,  как  сыщик  читает   полученные
документы.
   Как Гуров и ожидал, ничего интересного в  материалах,  присланных  из
службы безопасности, не было. Если  СБ  и  располагала  на  депутатов  и
министров,   советников    и    помощников    президента    и    спикера
компрометирующими  материалами,  то  сообщать   об   этом   милиции   не
собиралась. Надеяться получить подобную информацию было в высшей степени
наивно, но Гуров хотя порой и утверждал, что  доверчивость  и  наивность
свидетельство не глупости, а чистоты души, в данном,  конкретном  случае
проявил достаточно коварства. Сыщик отлично понимал, что, кроме  фамилий
и общеизвестных сведений о приближенных, ничего не получит. Но, с  одной
стороны, ему и официальные данные были необходимы, - в случае надобности
не разыскивать фамилии и телефоны. С другой, Гурову было интересно,  как
коллеги отреагируют  на  подобную  просьбу,  не  предпримут  ли  попытку
протолкнуть какую-нибудь дезу  либо  навести  на  след.  Гуров  попросил
Авдеева  познакомиться  с  материалами,  не  сомневаясь,  что  последние
гэбисту  прекрасно  известны.  Сыщик  давал  возможность   Авдееву   при
"знакомстве" с информацией обратить внимание сыщика на какой-нибудь факт
биографии, эпизод из жизни человека, что  самое  главное,  -  на  какого
именно человека подтолкнут гэбисты сыщика угро.
   Закончив листать пухлую папку,  Гуров  сделал  вид,  что  не  обратил
внимания на отчеркнутые места, папку отодвинул и беспечно спросил:
   - Николай, ты лично за белых или за красных?
   - Ты уже спрашивал, я отвечал. За Россию,  мой  друг,  за  Россию.  И
вопрос твой детский, наивный. Кого ты считаешь белыми, а кого красными?
   - Нас с тобой с детства  приучили,  что  большевики  красные,  а  все
остальные белые.
   - Надо понимать, что ты считаешь хозяина данной резиденции красным, а
президента, в недавнем прошлом секретаря обкома, позже кандидата в члены
Политбюро, белым. Как ты сам выражаешься, интересное кино.
   - Не путай, я без твоей помощи давно заблудился. Ты  за  кого  будешь
голосовать на выборах?
   - Отстань! Какое это имеет отношение к убийству?
   - Большое, - Гуров зевнул. - Убийца  наследил,  я  тебе  дал  образцы
травы, ты отослал на анализ и сказал мне, что химики ничего не нашли. Ты
мне соврал, мне интересно, почему ты соврал.
   - Я  тебе  передал  полученную  мной  информацию,  -  Авдеев  смотрел
спокойно, чуть насмешливо. - Ты же продублировал результаты  экспертизы.
Ты считаешь меня недоумком, что я поверю, мол, машина приходила за твоим
рапортом? Лев Иванович, о том, как ты не любишь писать рапорта и отчеты,
у нас давно сложены ле