мал:  всесильный  генерал  не  слышит  возражений,
говорил из упрямства.
   - Ты не наивен, отлично  понимаешь,  я  звонить  в  контрразведку  не
стану. Так зачем, спрашивается, нарушая субординацию, ты меня пригласил?
Сообщить то, что я и без тебя знаю? Отпадает. Ты сейчас  думаешь:  пусть
генерал говорит, ведь главное, что приехал. Значит, ему  интересно,  что
такое знает простой мент, раз решился на подобный фортель? Значит,  ему,
генералу, есть что сказать. Ну, как тебе нравится мой  расклад?  Видишь,
не только паршивый интеллигент  умеет  мыслить  логически?  Ты  скажешь,
зачем пригласил? Или тебе врагов не хватает?
   - Врагов хватает. Я не сомневался, что вы умны, иначе не занимали  бы
положения, которое занимаете. Я пригласил вас потому, что мне нужна ваша
защита. Вы приехали, и я эту защиту получил независимо от  того,  будете
вы кому-либо звонить или нет. О том, что вы у меня  дома  сейчас,  знает
как  минимум  шесть   человек.   Следовательно,   информация   уйдет   в
контрразведку и верха моего министерства. Никто не  захочет  связываться
даже с простым ментом, если к нему приезжал сам Коржанов и провел с  ним
около тридцати минут.
   - Что? - Генерал сел в  кресло,  налил  себе,  выпил,  потер  лоб.  -
Так-так... Выходит, если я кому скажу, что ты наглец,  и  я  при  случае
оторву  тебе  к  едрене  фене  голову,  мне  просто  не  поверят?   Мол,
говори-говори, а у тебя с ментовским сыщиком общий интерес.
   - Видимо, так.
   Гуров покорно склонил голову.  Ему  был  необходим  еще  один  вопрос
генерала, и Коржанов его задал:
   - А на чем могут перекреститься твои интересы с моими людьми?
   - Кто-то оплатил приглашение террориста. Ему  необходима  взрывчатка.
Логично, если преступник обратится за помощью к человеку, который платит
деньги. Я буду искать такого человека...
   - И ты считаешь, что мой офицер может быть замешан  в  таком  грязном
деле? - Коржанов впервые повысил голос.
   - У вас много офицеров, Илья Сергеевич. А на свете уйма мерзавцев.
   - И один из них - ты! - Коржанов вышел в прихожую, сорвал  с  вешалки
плащ. - Проводи до машины!
   - Я же говорил, Илья Сергеевич, что могу вам пригодиться.
   Гуров открыл Коржанову дверь лифта.
 
Глава 12 
 
   Гуров проводил генерала до машины, походя отметил,  что  охранник  не
удосужился войти в подъезд, жизнь, точнее смерть, людей ничему не  учит.
Коржанов, прощаясь, руки не подал, лишь кивнул и уехал. Гуров вернулся в
квартиру, где застал  Станислава  Крячко,  который  во  время  разговора
старших  находился  в  спальной   комнате   возлежащим   на   диване   и
дегустирующим дорогой виски.
   - Надо же, тебя отпустили, - философски изрек Крячко, поднял  стакан.
- Твое здоровье, сыщик. Генерал прав, тебе явно не  хватает  врагов.  До
конца лестницы недалеко, осталось поссориться с Президентом.
   - Сядь нормально и налей мне.
   Гуров подвинул телефон, позвонил Орлову.
   -  Петр  Николаевич,  докладываю,  встреча  прошла  в   дружественной
обстановке, к консенсусу привела вряд ли.
   - Приезжай. - Орлов бросил трубку.
   - Опять плохо! - Гуров забрал  у  друга  бутылку,  пить  не  стал.  -
Поехали.
   - Сказал попугай, когда кошка тащила его из клетки.  Крячко  отставил
стакан и вскочил.
   Прослушав запись разговора, Орлов выключил магнитофон.
   - Я не утверждаю, что ты не прав, нажил врага и ничего не добился. Не
будет он о тебя руки пачкать, ты слишком мал.
   - А он слишком велик, страдает самомнением, потому допускает  ошибки,
- сказал Гуров.
   - А ты - олицетворение скромности, - заметил Орлов.
   - Нет, я высокого о себе мнения. Но стараюсь не  считать  себя  умнее
соперника. Потому я считаю, что данную встречу выиграл. Коржанов ко  мне
приехал, считал себя умнее.
   - Теперь, конечно, машина заработает, соседи будут  крутиться.  Найти
террориста их задача, они не могут позволить, чтобы его  взяла  милиция,
тем более Управление охраны. Если он поселился в гостинице, его  найдут.
- В голосе генерала появилось сомнение.  -  Объем  работы  колоссальный.
Европеец, американец, австралиец, короче, белокожий, около  сорока  лет,
рост сто семьдесят шесть.
   - Одинокий, - подсказал Крячко.  -  Минус  дистрофики.  Затем  данные
через Интерпол заслать в страну проживания...
   - Паспорт может быть выдан в  другой  стране.  -  Орлов  взглянул  на
молчавшего Гурова.
   - Такая работа требует большого количества людей и времени, -  сказал
Гуров. - Но она выполнима. Так считаем мы, профессионалы, а он, человек,
уверенный во всемогуществе КГБ, убежден, что это дело лишь техники, и  в
гостиницу не пойдет. Надо исходить, что  у  него  психология  советского
человека. Он предвидел, рано или поздно ему придется прилететь в Россию.
И наш паспорт у него был заготовлен. Француз прав, наши  пограничники  -
ребята ушлые, границу преступник пересек  с  паспортом  иностранца,  тем
более что паспорт мог быть абсолютно подлинным. А в Москве человек сразу
перекрасился.
   - И легенда разработана, и жилье в  Москве  подготовлено  заранее,  -
высказал свое мнение Крячко. - Пьер  Руссо  прав,  иностранца  в  Москве
видно, но не по платью, а по манерам. Кроме того, опытный человек  может
легко и просто купить вещи в Париже и выглядеть русским.  Надел  кожаное
пальто до пят, уже не иностранец. В общем, с одеждой у него  проблем  не
будет, с языком тоже, квартиру с девочкой подготовят.
   - У него два узких места, -  сказал  Орлов,  массируя  затылок,  -  в
последнее время генерала мучили мигрени. - От кого он принял заказ?
   - От чечена. Война, кровная месть, - ответил Крячко.
   - Станислав, сказать все можно,  -  возразил  Орлов.  -  Надо,  чтобы
человек поверил. Его истинное лицо  известно  очень  узкому  кругу  лиц,
иначе его давно бы взяли. Я согласен с Левой, в истории не обходится без
спецслужб.
   - Считаю, разговор следует отложить на  завтра,  -  сказал  Гуров.  -
Нужен перерыв.
   - Потерпи, полковник. - Обращение генерала по званию означало, что он
нервничает. - Не будем гадать,  ясно,  он  засветился  перед  кем-то  из
наших. Возможна нелепая случайность: террорист встретился  с  человеком,
знавшим его по России, тот пригрозил разоблачением, предложил  контракт.
Это у нас сейчас два миллиона долларов - нормальные деньги, на Западе за
два миллиона черта купить можно.
   - Я не утверждаю, что заказчик чечен, скорее это человек  русский,  -
сказал  Крячко.  -  Просто  Чечня  -  наиболее  простое  и  естественное
объяснение теракта. Тем более учитывая их угрозы...
   - Не разжевывай, Станислав, мы тебя  поняли,  -  раздраженно  перебил
Орлов. - С Кавказа доставить взрывчатку в Москву - дело  нехитрое.  Наша
версия, что террорист живет на частной квартире, имеет наш паспорт. Дело
ставит спецслужба, используя авторитет,  который  дает  людей,  существа
дела  не  знает.  Контрразведка  проверяет  гостиницы,  мы  активизируем
агентуру, ищем недавно появившегося человека в одной из группировок.
   - Я имею подходы к солнцевской  группировке  через  Акима-Лёнчика,  -
сказал Гуров. - Он сильно изменился, пьет, нервничает, предполагаю,  что
именно  Лёнчика  использовала  служба  в  захвате  денег  и   ликвидации
Сабирина. Но Акима замазали так, что у него обратного пути нет. Я считал
и продолжаю считать, что дача министра  Юрченко  является  местом  сбора
преступников. Они убирают с дачи Усова, якобы выдвигают его кандидатом в
депутаты на предстоящие выборы в Госдуму.  Полагаю,  обманывают,  просто
отодвигают его в сторону,  по  неизвестной  нам  причине  Усов  стал  им
мешать.
   - Шлепнули бы,  и  все  дела,  -  возразил  Крячко.  -  Зачем  огород
городить?
   - Расшлепался! - рассердился Гуров. - Убийство дает  право  появиться
милиции, а мы для них кость в горле.  В  группировке  Ямщикова-Лялька  у
меня имеется человек, вы знаете. Но Харитонов без давления  работать  не
станет, а на сегодня у меня против него ничего нет. У нас  имеется  лишь
одна сильная фигура - Артем Дуров.
   - Его зачислили в штат? - спросил Орлов.
   - Тянут, возможности Кулагина ограничены, он лишь начальник отдела, -
ответил Гуров. - Усов говорил с Артемом,  что  тот  уйдет  из  казино  и
станет начальником охраны на даче. Возможно,  узнав  о  моей  встрече  с
генералом Коржановым, они поторопятся, дело сдвинется с мертвой точки.
   - Или замерзнет накрепко, - возразил  Орлов.  -  Если  у  министра  в
гостях бывает генерал,  то  контрразведка  может  испугаться  иметь  там
своего офицера.
   - Перспективно, но в любом случае дача - не место, где  может  осесть
террорист, - вступил в  разговор  Крячко.  -  Если  мы  правы  и  деньги
Сабирина предназначались для террориста,  то  устраивать  его  в  Москве
будет Аким. Как хочешь,  Лев  Иванович,  а  тебе  следует  связь  с  ним
восстановить.
   ...Хозяин казино Борис Петрович Гай сидел в своем кабинете, не слушал
расположившегося напротив Виктора Сергеевича Самойлова,  решал  проблемы
отношений с налоговой инспекцией.  Окружающие  всю  жизнь  недооценивали
Самойлова,  человека  неопределенного  возраста,   с   какой-то   серой,
незапоминающейся внешностью и вставной челюстью.  Самойлову  можно  было
дать и сорок,  и  шестьдесят  лет.  Небольшого  росточка,  худенький,  в
одежде, не претендующей на  элегантность,  Виктор  Сергеевич  производил
крайне несерьезное впечатление. Людям вообще свойственно ошибаться, а  в
отношении данного человека они ошибались очень грубо. На самом деле  ему
недавно исполнилось пятьдесят четыре года, из которых он верой и правдой
почти тридцать лет прослужил в органах, являясь агентом КГБ, и продолжал
сотрудничать с этой организацией, как бы она сегодня ни  называлась.  Во
времена застоя он владел подпольным цехом по производству ширпотреба,  и
состояние сколотил именно в те годы, а так как  никогда  свои  деньги  в
советских рублях не держал, то никакие перестройки его не коснулись. Он,
конечно, погорел на два  миллиона,  польстившись  на  высокие  проценты,
обещанные Сабириным, но отнесся к понесенному ущербу философски.
   Он  явился  в  казино,  выполняя  приказания  хозяев,  и  смотрел  на
самоуверенного Гая с отеческой покровительностью, зная, что в  ближайшем
будущем Бориса Петровича ничего хорошего не ждет. Ему надоело изображать
назойливого, никчемного посетителя, он перешел к главному вопросу:
   - Уважаемый Борис Петрович, не думайте о  налоговой  инспекции,  этот
вопрос можно решить, слушайте меня внимательно.
   Гай тут же очнулся, взглянул на гостя вопросительно:
   - Извините, Виктор Сергеевич, я весь внимание.
   - Вам рекомендуют снять свою  кандидатуру  с  предвыборной  кампании,
ваше время еще не пришло.
   - Кто рекомендует?
   - Люди, которые решат ваши  налоговые  проблемы.  Неважно,  кто  они.
Когда сочтут нужным, к вам придут и представятся. Вы меня поняли?
   - Признаться, не понял. Я должен знать, кого вы представляете. Каковы
гарантии?
   - А никаких гарантий, вы просто  снимаете  свою  кандидатуру,  будете
заниматься игорным бизнесом, сидеть тихо.
   Гай  хотел  было  возмутиться,  встретился  с  уверенным,   несколько
презрительным взглядом "телевизионного мастера" и промолчал.
   - Ваши налоговые проблемы решат, людям Ямщикова вы можете  больше  не
платить. Во время выборов от вас  понадобятся  мелкие  услуги,  тогда  я
появлюсь.
   "Да кто ты такой? Пошел вон!" - хотел крикнуть Гай, лишь молча кивнул
и проводил взглядом гостя, который ушел не прощаясь.
 
*** 
 
   Артем Дуров сидел  на  самодельной,  грубо  сколоченной,  но  прочной
скамейке у домика Усова, держал в руке миску с рубленым мясом и  овощами
и кормил собак.
   - Прикажи им сидеть, - сказал сидевший рядом
   Усов.
   - Сидеть! - скомандовал Артем.
   Но овчарки тянулись к миске и не слушались.
   - Убери миску, повтори команду  и  не  корми,  пока  не  выполнят,  -
усмехнулся Усов, которому было  приятно,  что  псы  трудно  привыкают  к
новому хозяину.
   На Артеме была надета рабочая одежда Усова, сапоги,  он  даже  сменил
одеколон. Усов уже переехал на  свою  квартиру,  но  ежедневно  утром  и
вечером приезжал на старое место службы. В принципе Артем  уже  освоился
полностью, да и с собаками справлялся,  но  Усову  было  приятно  бывать
здесь. Он уже пообвык в своей  московской  квартире,  взаимоотношения  в
семье постепенно  нормализовались,  он  даже  опять  спал  с  женой,  но
бездумная тихая жизнь в этом домишке тянула, словно  в  теплую  берлогу.
Предвыборная суета вокруг него,  любопытные,  даже  завистливые  взгляды
соседей раздражали. Здесь было тихо и спокойно, здесь он вынашивал  свои
наполеоновские замыслы, в которые с каждым месяцем сам верил все меньше.
   Артему удалось посадить овчарок, он скормил им  остатки  мяса,  сучка
даже лизнула ему руку. Из домика вышел  майор  Сухов,  ставший  тут  уже
совсем своим человеком.
   - Артем, проводим Павла  Петровича,  совершим  обход  государственной
границы, - сказал он и хохотнул.
   Артем взял собак на поводок, зашагал вперед, предчувствуя,  что  Усов
сегодня здесь последний вечер,  и  молодому  гэбэшнику  надо  с  будущим
"слугой народа" поговорить. Он трудно привыкал к своей  новой  холуйской
жизни. В милиции, даже  в  первый  год  службы,  Артем  чувствовал  себя
самостоятельным, выполнял свои обязанности  и  знал,  кому  подчиняться.
Теперь  все  было  сложно,  вернее,  с  обязанностями  недоразумений  не
случалось, за исключением одного вечера, когда пришлось встречать гостей
министра. Артем был аполитичен,  по  телевизору  смотрел  лишь  боевики,
"Поле чудес", "Что? Где? Когда?", другую развлекаловку,  и  приезжающие,
видимо именитые, для бывшего опера были на одно лицо. Кроме  того,  они,
почти все, оглядывались, искали взглядом Усова. На  Артема  внимания  не
обращали, и он, не зная, куда себя девать, лишь открывал дверцы машин да
неумело помогал выйти дамам.
   Хозяин, Степан Митрофанович, отнесся к Артему приветливо, хозяйка его
не замечала, однажды обозвала мужиком, отнюдь не в комплиментном смысле.
Наметанным взглядом  оперативника  он  быстро  разобрался,  кто  в  доме
главный, прислугу, которая начала было хамить, Артем быстро поставил  на
место. А зарвавшемуся малому, который прислуживал в доме, однажды врезал
по печени и пообещал отправить, в случае надобности, к врачу.
   Стоило Артему здесь поселиться, как слежка за  ним  прекратилась.  Он
выезжал в город без всякой надобности, аккуратно проверялся, сомнений не
было, "хвост" отпал. Очень хотелось встретиться  с  Гуровым,  но  бывший
опер полковнику не звонил, не стоило рисковать, главное,  он  не  хотел,
чтобы сыщик считал его  своим  агентом.  Однажды  позвонил  подполковник
Кулагин,  они  встретились  на  конспиративной  квартире,  присутствовал
незнакомый   Артему   моложавый   мужчина,   назвавший   себя   Степаном
Сидоровичем.  Должности  и  звания  своего  он  не  назвал,   но   Артем
почувствовал, что  незнакомец  -  начальник  Кулагина,  судя  по  всему,
заместитель начальника управления, видимо, генерал. Он почти  все  время
молчал,  в  конце  встречи  обмолвился,  что  личное  дело  Дурова   уже
затребовали, вопрос о  зачислении  в  штат  и  присвоении  звания  будет
решаться. Артему понравилось, что мужик не сулит  златые  горы,  сказал,
мол, на звание капитана рассчитывать трудно, видно,  на  одну  звездочку
понизят, но все будет решать  результат  операции.  А  до  ее  окончания
нельзя говорить ни о должности,  ни  о  звании,  так  как  в  оформлении
принимает участие слишком  большое  количество  людей,  возможна  утечка
информации.
   Артем  понимал,  начальник  прав,  оформили  человека  -   приказ   о
зачислении на должность, присвоили офицерское звание - снова  приказ,  а
самого человека нет и никто не видел. И пусть организация сверхсекретная
и люди, занимающиеся бумагами, десятки  раз  проверены,  а  определенный
риск существует. Это одна правда. А другая правда  в  том,  что  сегодня
Артем Григорьевич Дуров нужен по  конкретному  делу,  -  и  отношение  к
человеку одно, надобность отпадет - и отношение станет иное. Артем был в
оценке объективен, понимал, что в подобной ситуации и сам  бы  вел  себя
аналогично.  На  кой  черт   рисковать,   брать   неизвестно   кого,   и
ответственность, когда можно дождаться осени, оценить  урожай,  и  пусть
решает начальник.
   Неожиданно Кулагин начал расспрашивать о полковнике милиции Гурове. И
Артему стало ясно, присутствующий начальник Гурова не любит и не  знает,
что история закрутилась именно с подачи сыщика.  Артем  ответил  правду,
исключив из нее последнюю и единственную встречу с Гуровым,  дал  сыщику
характеристику  обтекаемо  отрицательную,  увидел,  и  Кулагин,  и   его
молчаливый шеф остались довольны.
   Основной  задачей  Артема,  кроме  наблюдения  за  гостями  министра,
определили  разработку  майора  Сухова,  сотрудника  Управления  охраны,
который проявляет к даче повышенный интерес. Держаться с майором  ведено
было сдержанно, на дистанции, но естественно. Майор может  обратиться  к
Артему с просьбой, дать какое-то задание, через которое и проявится суть
интереса охранки.
   Артем с майором проводили Усова до  калитки,  попрощались,  совершили
традиционный обход, спустили собак и сели за стол ужинать.
   - Не пойму, Олег, какой у тебя  интерес  к  данной  даче?  -  спросил
Артем,  разливая  чай.  -  Министров  много,  если  к   каждому   майора
приставить, всего вашего управления не хватит.
   Артема предупреждали, чтобы он вопросов  не  задавал,  но  он  считал
такое поведение не правильным. Каждый человек от природы любопытен, а не
интересуется  лишь  тот,  кто  не  хочет,   чтобы   его   самого   особо
расспрашивали.
   - Артем, а ты откуда  мое  звание  знаешь,  я  вроде  не  говорил?  -
усмехнулся майор.
   - Павел Петрович раскололся, когда я из него начал баксы вытряхивать,
- беспечно ответил Артем, доставая из  шкафа  бутылку  коньяку.  -  Тебе
налить или на службе?
   - Налей, промозгло сегодня, - сказал майор. - Министр твой мне  даром
не нужен. А вот ты, Артем Григорьевич Дуров, очень  даже  интересен.  Из
ментовки тебя погнали за пьянку, а ты почти не употребляешь.
   - Не придуривайся. - Артем кивнул и выпил. - И личное дело изучили, и
с корешами моими из оперативников  побеседовали.  Знаете,  за  что  меня
поперли.
   - Так ни один начальник не любит,  когда  подчиненный  много  о  себе
думает. - Майор налил по новой.
   - Ты мне не начальник, твой интерес ко мне если и был, так  кончился.
Я вам баксы с этого жлоба помог  получить,  и  делу  конец.  Я  с  таким
бизнесом завязал. Это у Усова планы были! -  Артем  повертел  пальцем  у
виска. - Я мужик скромный, мне много не требуется. Здесь  штуку  платят,
загашник у меня, сам знаешь, имеется. Слушай, Олег, а телку сюда я  могу
привезти? К Усову вроде мадам приезжала.
   - А чего ты у меня  спрашиваешь?  Ты  свое  начальство  спроси.  Тебя
контрразведка сюда определяла?
   -  Не  представлялись,  но  я  полагаю,  что  родная  краснознаменная
ментовка. Беседовали со мной в райуправлении  милиции,  и  трудовая  там
осталась. А уж кто они на самом деле, мне до фонаря. Я хоть и работал  в
розыске,  а  в  структуре  бывшего  КГБ  ни  черта  не  понимаю.   Какое
управление, чем занимается, они сегодня, наверное, сами толком не знают.
   - Ты розыскник, своего должен узнавать, - сказал майор.
   - Должен, - флегматично ответил Артем. - Честно сказать,  меня  такие
дела больше не  интересуют.  Разок  попробовал  милиционером  стать,  не
вышло, значит, на роду не написано.
   - Меня интересует, тебя не розыск сюда оформлял?  В  райуправлении  с
тобой что за мужик беседовал? Я их кадровика случайно знаю. Лет сорок  с
небольшим, высокий, спортивный, глаза голубые. Он?
   Артем понял, что майор интересуется  полковником  Гуровым,  изобразил
задумчивость, ответил неуверенной
   - Лет сорока точно, какого роста - не знаю, он сидел, не  думаю,  что
высокий. Гла