м  пахнет.  Им,
конечно, иностранцы и черные тоже сулили, но со своим вернее,  опять  же
депутат, не подкопаешься.
   Еркин хозяйке себя и по телевизору показал: объявил, когда  выступать
будет. Его телевизионщики снимали, а в ящике и не было. и  Да  бабка  не
поняла сослепу, все про его чубчик и розовенькую рубашечку рассказывала.
   Тут главное провернуть обмен этим годом, до перевыборов, а то  так  и
останешься под Тулой  с  поросятами,  женой  злющей  да  двумя  девками,
неизвестно как сделанными.
   А здесь такая заморочка с почтой пришла, миллион за охрану требуют.
   Тяжелые мысли прервал  телефонный  звонок.  Еркин  не  торопясь  снял
трубку, выждал паузу; он  всегда  строг  становился,  когда  приходилось
говорить по телефону.
   - Алле, Еркин слушает.
   - Здравствуйте, Олег Кузьмич, - прозвучал мелодичный женский голос. -
Вас беспокоит Вероника Андреевна Ждан, супруга помощника Президента.
   (Этот разговор Галей уже слушал, так как стоял  недалеко  от  дома  и
силы техники хватало.)
   - Здравствуйте. - Еркин кивнул, словно звонившая  могла  его  видеть,
имя-отчество женщины он, конечно, тут же забыл.
   - Олег Кузьмич, извините, что по пустякам беспокою, но моему мужу тут
письмо пришло. - Вероника взглянула на Яшина, который слушал разговор по
параллельному аппарату. - Так вот письмо пришло,  кажется,  на  нем  был
штемпель - "Ознакомить с депутатами Думы", а я письмо,  естественно,  не
читая, куда-то засунула.
   Еркин еле дождался паузы и быстро сказал:
   - Я никакого  письма  не  получал,  служебные  дела  по  телефону  не
обсуждаю. - И брякнул трубку. Вот, сука!  Чья  она  жена?  Как  фамилия?
Еркин ударил кулаком по голове, но ответа не получил.
   Заместитель   начальника   могущественного   Управления   по   охране
Президента Егор Владимирович Яшин  находился  в  припадке  бешенства,  в
ярости он мог сокрушить горы, а  уж  изящный  гарнитур  из  натурального
ореха, который окружал его в настоящий момент, тем более. Яшин имел рост
под два метра, весил около ста сорока килограммов, некогда был  мастером
спорта по вольной борьбе, но и сегодня был незаурядно силен.
   - Суки,  падлы,  чего  придумали!  Эта  думовская  гнида,  недомерок,
конечно, врет. Он наверняка получил письмо. Твой получил, я  получил,  а
Еркину, ядрена его мать, выслать постеснялись. Кто же такую крутую  кашу
варит? На что рассчитывает? Вот так, испугавшись одного мертвяка, мы ему
просто так, за милую душу, по миллиону баксов отвалим?
   Вероника Ждан сидела  на  диванчике,  поводя  хотя  и  коровьими,  но
красивыми  глазами.  Она  знала:  следует   выждать,   пока   мужик   не
перебесится.
   Они были любовниками, что  к  делу  отношения  не  имело.  Любовников
хватало, на сегодня  даже  организовался  избыток.  Егор  был  охранник,
раньше работал в угро.
   Чего ты молчишь, сука? - Яшин не был оригиналом, выпил коньяку .
   - Егор, веди себя достойно. - У Вероники шок  уже  прошел,  она  даже
испытывала облегчение, что оказалась в подобном  положении  не  одна.  -
Налей мне выпить.
   - Не барыня! - Яшин махнул в сторону бара.
   - Егор, налей мне, пожалуйста. - Голос Вероники звучал вкрадчиво.
   Однако ее вкрадчивость  вдруг  коснулась  неведомой  струны,  которая
зазвучала в нем в тот момент, когда Яшин  прочитал  и  осознал  послание
Галея. Страх, опасность, боль разбудила эта звучащая все громче  струна.
А после слов ненужной уже любовницы  звук  словно  раздвоился,  зазвучал
мощнее. И одновременно словно  ожили  две  опасности  -  та,  далекая  и
неведомая, а эта, тут рядом. Он заставил  себя  улыбнуться,  механически
наполнил рюмку, протянул женщине. Она тоже улыбнулась ему в ответ.  Яшин
увидел, что зубы у нее острые, а глаза вовсе не коровьи, скорее змеиные.
   - Понимаешь, Егорушка, когда подобное пишут помощнику Президента,  то
помощнику усиливают охрану. - Она отпила из рюмки,  сделала  недовольную
гримасу. - Когда такое письмо получает замнач охраны, то я не знаю,  что
он делает.
   (Данный разговор Галей слушал особенно внимательно.)
   - Но мы были вместе,  и  я  не  виноват!  Ведь  всем  послали!  Можно
проверить!
   - Кретин! Ну и что ты намерен делать?
   - Думать!
   - Если тем местом, которым ты хвастаешься, то оно никуда не годится.
   - Сука! Ну, не в добрый час я тебя встретил!
   - Еще раз скажешь, и я тебя раздавлю. Хуже,  что  ты  будешь  кричать
вслед ушедшему поезду, никто и не  услышит.  Главное,  тебе  самому  уже
станет неинтересно.
   - Чего ты хочешь?
   - Чтобы ты подобрал сопли, вспомнил,  что  ты  мужик  и  оперативник,
вспомнил своих друзей, которые еще не заросли  жирком,  еще  охотятся  и
знают не как снять штаны, а как вынуть из них пистолет.
   - Друзья? Вероника, не будь наивной!
   - О, я далеко не наивна! Ты защитишь нас и  себя  или  выплатишь  два
миллиона долларов. У моего мужа денег нет, он человек  порядочный,  а  я
денег не дам. Усвоил?
   - Я не собираюсь платить, ты в уме?
   - Прекрасно. В письме сказано, что позвонят через неделю.  Значит,  в
следующее воскресенье ты начнешь с человеком переговоры. А деньги ты  на
всякий случай приготовь. И не один миллион, а  два.  Якушев  деньги  или
иную защиту найдет. Барчук может  обратиться  к  твоему  шефу,  генералу
Коржанову. Вот уже посмеемся, жаль, его  самого  в  списке  нет.  Судьба
гниды из Думы меня не интересует.  Кажется,  я  все  тебе  объяснила.  -
Вероника махнула ручкой и отправилась к себе.
   Галей   понял,   что   дамочка   ушла,   отключился   и   уехал    от
"высокопоставленного" дома. В принципе киллер не узнал ничего нового. Он
знал, Яшин платить не станет. Да и получать с него Галей  не  собирался,
слишком опасно. Киллер  обрек  охранника  на  заклание;  И  Пусть  мужик
побегает, поднимет волну, рассыпает угрозы, а потом  умрет  в  назидание
оставшимся в живых. Яшин хоть и в охране Президента,  но  возможности  у
него сильно ограничены. К шефу своему, всесильному  Коржанову,  Яшин  не
пойдет, побоится. Стыдно, когда охранник просит  охрану,  главное  -  не
объяснить миллион баксов. Откуда? Тут и  считать  нечего,  не  пойдет  и
конец. Ну, найдет он двух дружков из  бывших  или  нынешних  ментов.  Да
какие друзья у человека, который на чужих костях себе кресло соорудил.
   Пока милиция занималась  своими  глупостями,  пыталась  найти  улики,
Галей ждал заветного воскресенья, чтобы поговорить  с  "должниками".  На
неделе возвращался  из  Цюриха  Якушев.  С  таким  богатым  и  серьезным
человеком следовало встретиться лично.
   В пятницу в приемной Якушева творится что-то несусветное.  Оставалась
суббота - неделю назад Якушев был на месте и в субботу -  но  телефонный
звонок не получился.
   Якушев работал в своем кабинете. Как  обычно,  стоило  отлучиться  на
несколько дней, скапливалась гора срочных бумаг, половина из  которых  и
не  требовала  его  личного  вмешательства,  подсовывалась   замами   из
перестраховки. Как уже говорилось, он обладал феноменальной  памятью  и,
просматривая документы, лишь изредка прибегал к помощи компьютера.
   Якушев лишь вчера вернулся из  Цюриха,  города,  в  котором  ни  один
уважающий себя с человек в субботу не работает.  Но  Якушев  вернулся  в
Россию, относился к своей судьбе стоически. Почему-то вспомнилось, что и
в прошлую субботу он тоже работал. Это объяснялось предстоящим отъездом,
но тогда раздался этот идиотский звонок и тут же явился милиционер.  Как
большинство россиян, Якушев не любил милицию, но  в  прошлую  субботу  к
нему пришел не просто мент, а личность незаурядная, которая вела хотя  и
немного наивный, но крайне опасный разговор.
   Неприятные воспоминания выбили его из колеи. Он  прекратил  работать,
собрался вызвать машину, когда раздался звонок секретаря.  Якушев  нажал
клавишу, разрешая секретарю войти.
   Она пересекла кабинет и на серебряном подносе протянула шефу визитную
карточку. Вид у девушки был извиняющийся, она даже  пожала  плечами.  Он
усмехнулся, ободряюще подмигнул, взял  визитку,  на  которой  значилось:
"И.И. Иванов", дальше от руки был написан номер телефона.  Якушев  очень
хотел бы не помнить данный номер, связанные с  ним  грязь  и  кровь,  да
ничего из памяти не смывается. Это был номер, по которому Якушев  звонил
в прошлом году и давал распоряжение о ликвидации депутата Сивкова, затем
о посредника Карасика. Якушев не сомневался, что  все  концы  отрублены;
оказалось, ошибался. Оттуда и странный звонок, и  необычный  милиционер,
сегодняшний визитер тоже из прошлого.
   - Просите, - кивнул Якушев.
   Он внимательно осмотрел вошедшего Галея, который был в своем  обычном
маскарадном параде. Драповое пальто  с  отложным  бархатным  воротником,
белоснежная рубашка, в руке шляпа и короткая трость.
   Якушев  жестом  предложил   садиться   и,   скрывая   замешательство,
саркастически сказал:
   - Знаете, только Александр Сергеевич Пушкин позволял себе  писать  на
визитных карточках столь лаконично.
   - Я не Пушкин. - Галей даже не улыбнулся. - Однако вы меня приняли.
   Якушев заставил себя посмотреть в лицо гостя, увидел лицо бесцветное,
одновременно  выразительное,  подумал:  "Теперь  я  знаю,  как  выглядит
киллер".
   - За одну и  ту  же  работу  я  два  раза  никогда  не  беру,  Виктор
Михайлович. Но случаются обстоятельства, когда меня  вынуждают  нарушать
собственные принципы.
   Якушев не ответил, решая, что предпринять. Гость знал номер телефона,
находящегося в пьяном притоне,  по  которому  Якушев  вел  переговоры  с
киллером, отдавал задания,  договаривался  о  передаче  денег.  Интуиция
подсказывала: сидевший перед  ним  человек  и  есть  тот  самый  киллер,
ликвидировавший Сивкова, затем выведшего на него Карасика.  Киллер  брал
деньги авансом, работу выполнял безукоризненно  и,  по  мнению  Якушева,
знать заказчика никак не мог.
   В принципе, если заказчик не знал  Галея,  то  и  он  не  интересовал
киллера, так как при всем кровавом цинизме  работы  Галей  придерживался
определенных принципов. Лишних денег ему  не  требовалось,  оберегал  он
лишь свою безопасность. Виноват в  расшифровке  Якушева  был  предыдущий
заказчик, президент некой финансовой компании Михаил Михайлович Карасик.
Еще получая предыдущий заказ, Галей заметил, что Карасик  нервничает,  а
попросту говоря трусит. А это не годилось. Как не  годилось  и  то,  что
взаимоотношения с Карасиком затягивались, а длинная ниточка  обязательно
кого-нибудь приведет. Карасика следовало  ликвидировать,  но  оставаться
без всякой связи с финансистом Галей не хотел. Хотя  он  не  был  жаден,
патологической страстью к убийствам не страдал, считал,  что  полученных
долларов ему с братом хватит до конца жизни, но чем  черт  не  шутит.  И
Галей пожелал  своего  последнего  заказчика  установить.  Может,  и  не
понадобится никогда, но запас карман не  тянет.  Финансисты  ни  хера  в
оперативной работе не понимали. Галей просчитал, когда они  должны  были
встретиться, взял под  наблюдение  Карасика,  который  и  привел  его  к
Якушеву.
   Потом у Галея начались неприятности. Сначала киллера засек  полковник
Гуров, через которого на киллера вышли гэбэшники, в частности  полковник
Ильин. Долгая история закончилась, как уже известно, спасением Галея, но
потерей "честно заработанных"  денег,  которые  гэбэшники  изъяли  почти
полностью.
   Галей  изобрел  новый  вид  "заработка":  составил  список  из   пяти
"налогоплательщиков". Первым в список в силу  давнего  знакомства  попал
Виктор Михайлович Якушев. Галей  прекрасно  понимал,  что  Якушев  самый
крутой из пятерки, но и самый безопасный и денежный.
   - Каковы ваши  проблемы?  -  Якушев  толкнул  ногтем  визитку  Галея,
который, согласно кивнув, убрал ее в карман.
   - По не зависящим от меня причинам, у меня осенью  изъяли  полученный
от вас гонорар.
   - Я не знаю, о чем вы говорите. Наш банк осуществляет ежедневно сотни
платежей. - Якушев внимательно оценивал гостя. Несколько старомодная, но
очень  высокого  класса  одежца  импонировала  банкиру.  Спокойствие   и
уверенность профессионала говорили о том, что придется платить. Денег не
жалко, но у Якушева тоже были принципы: не платить дважды за одну  и  ту
же работу.  Главное  -  нельзя  оказываться  в  зависимости  от  другого
человека: человек, потерявший деньги, это человек, потерявший деньги.
   -  Согласен.  -  Галей  перекинул  ногу  на  ногу,  одел  на  коленку
шляпу-котелок,  обвел  тростью  помещение,  задержался   на   телефонных
аппаратах и поморщился. - Уважаю принципиальных, но не люблю дураков.  -
Он при желании умел выражаться очень  интеллигентно,  вынул  из  кармана
блокнот, серебряный "паркер" с золотым пером, написал "С Вас 2 млн.  500
тыс. немедленно", и продолжал говорить:
   - К вам, уважаемый Виктор Михайлович, это, естественно, не  относится
- И положил записку на стол Якушева. Тот пробежал текст глазами, записку
смял, а: бросил в пепельницу и поджег. - Аппендицит простейшая операция,
- спокойно говорил Галей. - Однако люди гибнут в основном  в  результате
самых простых операций. Профессионалы и еще  раз  профессионалы.  Они  в
большой цене и их крайне мало. Поверьте, любезнейший Виктор  Михайлович,
но я никак не ожидал, что когда-нибудь увижу вас.  Случилось.  Но  может
так произойти, что вам тоже понадобится небольшая услуга.
   - Как я вас найду?
   - Это невозможно.
   Решив, что точно будет платить, Якушев вынул из стального ящика стола
пачку долларов, протянул Галею. Тот, не глядя, положил их во  внутренний
карман пиджака.
   - Я понимаю, солидную сумму солидный человек при себе не  держит,  но
вы ее приготовьте. Вскоре,  думаю  -  на  следующей  неделе,  произойдет
небольшое событие, которое лишний раз вам докажет, насколько вы  умны  и
предусмотрительны. Я улетаю. Рад знакомству...
   Галей поднялся, кивнул  и  направился  к  двери.  Якушев  завороженно
смотрел на прямую, неширокую спину киллера и  рассуждал:  а  хорошо  или
плохо, что этот человек объявился?
 
*** 
 
   Галей  свернул  у  любимого   "Динамо",   повертелся   в   переулках,
проверился. Слежки не  было.  А  кому  он  сейчас  нужен?!  Ильин  будет
молчать, стучать не будет, но драться  не  полезет,  точка.  Телефончики
"гусей"  полковник  И  дал  правильные.  Уже  проверено,  пора  начинать
действовать.  Конечно,  пятьдесят  штук,  которые,  глазом  не  моргнув,
отстегнул Якушев, хватит надолго. Можно жить, никуда не  лезть,  послать
этого Акима. Но с другой стороны...
   Начался апрель, восьмое. Прошла неделя,  как  Галей  был  у  Якушева,
получил доллары, обещал небольшое  событие.  Но  ничего  не  предпринял,
выходит, похвастался. Так можно свой высокий, как его, рейтинг потерять.
"Ладно, вперед. Неделю мне Якушев простит, тем более что мое дело к  его
делам касательства не имеет".
   Галей свернул на Красноармейскую, остановился у ближайшего киоска.  У
машины тут же появился Аким, втиснул мощное тело  на  переднее  сиденье,
отодвинул его в упор.
   - Привет, Борис. Солидную тачку надо иметь. Хочешь подарю?
   - Обойдусь. Ну, что твои пацаны, работают или лишь языком треплют?
   - Ребята работают почти неделю, они к дисциплине приучены,  работаешь
- в субботу деньги получаешь, - ответил Аким, широко улыбаясь. - Я  могу
из своих заплатить, но полагаю - это непорядок. Дело  твое,  ты  мне  ни
словечка, куш неизвестен, моя доля в тумане. Борис, я тебя уважаю, но  в
"шестерках" состоять не желаю.
   - Обижаешь, Ленчик. - Галей рулил в сторону Тимирязевского парка, где
из-за непогоды шныряли лишь одинокие собачники, да мамаши  с  колясками,
накрывшись зонтами, томились на сырых скамейках. - Я "шестерок"  в  свою
машину не пускаю, да и не помню, когда говорил с ними. Ты сколько  ребят
за Яшиным держишь?
   - Как ты и велел, две пятерки машин.  В  обед  они  меняются.  Только
жалуются: ездит он мало, в Кремле  сидит,  а  вылетает,  так  в  эскорте
Президента, а за их машинами не уследишь, и  не  потому  что  движка  не
хватает.
   - Аким, я объяснял, меня служба этого холуя не интересует. Когда он в
общей колонне, пусть катится. Мне нужно найти  его  личный  маршрут.  Не
может у такого мужчины бабы не быть. Знаешь, куда царь пешком ходит?
   - В сортир.
   - Молодец. - Галей скупо улыбнулся. - Найдите, куда Яшин ездит один.
   - Домой.
   - Нет, дом не годится. В подъезде дома убивают лишь фраера.
   - Он явно - бабник, юбку ему подсунуть нетрудно, - сказал Аким.
   - Сложно. Раз сложно, значит, плохо. Да, в отношении денег... - Галей
вынул пачку долларов, развернув веером, отделил десять тысяч. -  Заплати
ребятам. Ты говорил, что ребятам будут платить твои, но  я  не  люблю  о
брать в долг. Возьми свою долю, да не теряй, они на дороге  валяются.  А
ты сам-то не мандражишь? Завалить такого  волка,  нервы  в  по  -  рядке
держать следует. Покажи свою машинку. - Галей встал у глухой аллеи.
   - Так ты же велел ничего при себе не иметь, - ответил Аким.
   - Велел, теперь проверяю. - Борис одобрительно улыбнулся.
   - Между прочим, Борис, у меня в своем  районе  врагов,  как  у  сучки
блох.
   - Вот ты в своем районе хоть с огнеметом разъезжай, а  когда  ко  мне
идешь, должен быть чистым.
   - Я офицер, хоть и в отставке, и дисциплину понимаю.
   - Чую, пока вертится все как надо. Ты о своей доле говорил. За  Яшина
получишь полтинник, хотя он этого и не стоит. Затем еще четыре  раза  по
стольнику. Там стрелять не придется, но и даром не дадут. Годится?
   - Годится, - с трудом выговорил Аким, думая не о том, как подобраться
к Яшину, а о том, за какие дела он получит еще четыреста тысяч долларов,
раз стрелять-то не придется, и что в сумме у него образуется полмиллиона
баксов, в принципе, за пустяковую работу. О таких деньгах Аким-Лёнчик  и
мечтать не мог. Он все вспоминал, как Галей небрежно  вынул  из  кармана
новенькую пачку долларов, развернул их  веером  и,  не  считая,  выделил
Акиму десять штук, остальные сунул а карман.  Так  сколько  и  на  каких
делах имеет сам Борис?..
   Галей долго наблюдал за напарником, аж скучно стало, вспомнил старого
клоуна в очках и сарказм в его голосе, стало еще скучнее. Но  в  отличие
от Акима Галей думал и о ликвидации Яшина. Решение пришло почти готовым,
завернутым в узорчатую бумагу и перевязанным розовой ленточкой. Оно было
столь просто  и  естественно,  что  походило  на  скверно  изготовленный
фальшивый червонец,  который  ты  в  пору  безденежья  поддал  ногой  на
мостовой. Галей взвесил монету, попробовал на зуб, всмотрелся в  профиль
последнего императора, прочитал надпись, выбитую по  ребру  червонца,  -
все настоящее. Так какого  дьявола  ты  валяешься  тут,  среди  слюнявых
окурков и мятых банок из-под пепси?!
   Аким золотого червонца не видел. Галей опустил тяжеленную  монетку  в
карман и сказал:
   -  Знаешь,  Ленчик,  мы  разыграем  кон  иначе.  Ты   с   ребятишками
расплатись, наружку с Яшина сними.  Он  сам  придет  в  указанное  тобой
место, вовремя придет. Он же не заявит  по  телефону:  приходи,  я  тебе
мозги вышибу! Он тебя захочет подловить, заявить, что деньги  готовы,  а
ты якобы поверишь.
   - Так он всю округу оцепит! - сказал Аким, и  впервые  в  его  глазах
мелькнул страх.
   - Какую округу? Москву? - Галей чуть было не рассмеялся.  -  Он  кого
искать будет? Он станет ждать, кто  возьмет  оставленный  им  пакет.  Ты
мудака уведешь от его "куклы", которую и будут "пасти" пара  затруханных
ментов. А ты шлепнешь героя и отправишься по своим делам. Меня в  Москве
не будет, я  прилечу  через  день,  ты  получишь  свои  бабки,  операция
продолжится.
   У Акима перехватило дух, не выдержал, спросил:
   - Яшин не заплатит, а другие заплатят?
   - И его долю тоже, - самодовольно ответил Галей. Судьбу напарника  он
определил.  Решить  его   жизни   лишь   справедливо.   Это   называется
"упреждающий ход", но лишать  возможности  примерить  корону  победителя
слишком жестоко.
   Да, Галею вдруг захотелось поболтать -  нико