только решу, куда именно,  и
потопаю.
   - Вы хоть что-нибудь можете объяснить? - спросил Колесников.
   - Не могу, и не оттого, что секрет, а потому, что не знаю.
   - Это связано с "медведями"?
   - Возможно.
   - Так я их выселю к чертовой матери!
   - Не надо.
   - Здесь я командую. Заявился, беду привез, актеры "медведи" классные,
вопроса нет. Но мы тихо  жили,  красиво.  Нам  это  надо?  -  Колесников
распалялся. - Теперь клетку решил  переделывать,  Григория  на  время  в
конюшню переселить. Так он мне лошадей с ума сведет. Не позволю!
   - А чего с клеткой и когда Рогожин сказал, что будет ее переделывать?
- безразлично спросил Гуров.
   - Сказал сегодня, поутру. Это важно?
   - Нет, конечно, любопытствую  без  дела.  А  надо  переделать,  пусть
мастерит, не мешайте.
   - Это приказ?
   - Просьба, однако настойчивая.
   - Понятно, - Колесников смотрел недоуменно, и  было  видно,  что  ему
ничего не понятно.  Почему  полковник  милиции  из  Москвы  интересуется
медвежьей клеткой? - Пожалуй,  раз  вам  требуется,  разрешу.  Григория,
конечно, я не в конюшню, в другое место помещу, еще умом не двинулся.
   Зазвонил телефон, и Колесников снял трубку.
   - Слушаю, да, у меня, - он протянул трубку Гурову. - Началось.
   - Гуров, - сказал сыщик.
   - Здравия желаю, товарищ полковник, - бодро произнес молодой служивый
голос. - С вами хочет говорить начальник управления генерал  Фомин  Илья
Николаевич.
   - Соедините, - вздохнул Гуров и пробормотал недовольно:
   - Ну раз генерал хочет, вроде отказывать неудобно.
   - Здравствуйте, полковник. Я хочу вас видеть.
   - Здравствуйте, Илья Николаевич. Меня зовут Лев Иванович,  дайте  ваш
телефон, я вам завтра утром позвоню.
   - Никаких завтра, сейчас подошлю машину.
   - Извините, Илья Николаевич, сейчас я занят.
   - Вы что себе позволяете, полковник? Вас к теще на блины приглашают?
   - Мы даже незнакомы, Илья Николаевич, зачем нам ссориться?
   - Я-то вас знаю, наслышан, - перебил генерал. -  И  прошу  немедленно
приехать.
   - Илья Николаевич, если бы я располагал информацией,  то  побывал  бы
уже и у вас, и в прокуратуре.
   - Не врите, так не бывает! Раз вы  приехали  и  тут  начали  убивать,
значит...
   - Извините, - перебил Гуров, - позвоните в Москву, начальнику  главка
генералу Орлову. Всего вам доброго, -  и  положил  трубку.  -  Мне  надо
сматываться, Капитан, иначе меня могут взять под белы руки.
   - Мотай, предупреждаю, Илья мужик хреновый, бывший секретарь горкома,
дурак и с норовом.
   - Спасибо, я все уже понял. Он позвонит в Москву, охолонится.  Запиши
свой домашний телефон. А где живет ваш Классик?
   Колесников вырвал из настольного календаря листок, записал телефон.
   - Николаша живет в одном доме с Сильвером. Направо, за углом,  желтый
одноэтажный домишка, квартира слева.
   - Спасибо, скоро увидимся, - Гуров взял листок с телефоном и вышел.
 
*** 
 
   Сыщик быстро добрался до гостиницы, заглянул  в  свой  номер,  забрал
портсигар, позвонил Юдину, убедившись, что  коммерсант  на  месте,  сдал
ключ администратору, предупредил, что если будут спрашивать,  так  пусть
отвечают, что отъехал в область.
   - Послушайте, Лев Иванович, я бизнесмен, и для меня  непозволительная
роскошь бросить дела, умчаться за тысячи верст  и  сидеть  в  номере,  -
сказал раздраженно Юдин, увидев вошедшего Гурова.
   - Взялся за гуж...
   - Я ни за что не брался! - перебил Юдин. - Вы попросили,  я  приехал,
доставил, что требуется, - мне необходимо вернуться в Москву.
   Гуров взглянул на часы, спросил:
   - Сейчас семь, вы погоните ночью...
   - Ночью по нашим дорогам? - Юдин задумался.  -  Вы  правы,  ночью  не
поеду.
   Коммерсант успокоился, не так уж ему и  нужно  в  Москву,  но  томили
безделье  и  неизвестность  своего  положения,  зависимость  от  Гурова,
который опутал обстоятельствами, вроде ничего не просил, но и свободы не
давал, заставлял подчиняться добровольно.
   Борис,  вы  человек  всемогущий,  -  сказал   Гуров,   заметил,   как
насторожился Юдин, и рассмеялся. - Да не ждите вы постоянно  подвоха,  у
меня лишь очередная просьба, а нет так нет.
   - Уже проходили, - ответил Юдин. - Только не помню, чтобы вы дали мне
возможность ответить отказом.
   - Не я, совесть вас принуждает.
   - Короче, господин сыщик.
   - Мне нужна машина.
   - У подъезда, берите ключи...
   - Ваша не годится, - перебил сыщик. - Мне  нужна  скромная  машина  с
местными номерами.
   - Где же я  ее  возьму?  -  возмутился  Юдин  и  невольно  задумался,
вспоминая имя знакомого дельца, живущего в этом городе.
   - Вот видите, я предчувствовал, существуют варианты. Вы позвоните,  а
я пройду в ваш кабинет, - сыщик указал на винтовую лестницу, - мне  надо
подумать. Мною могут интересоваться, так вы меня с утра  не  видели.  Не
важно, кто спросит, милиция,  прокуратура,  отвечайте:  утром  виделись,
полковник ушел и пропал.
   - Даже так? - Юдин взглянул удивленно, затем хитро прищурился. -  Так
ведь врать грешно, господин полковник, а врать властям еще и опасно.
   - Вы на себя возьмите грех, я на себя - защиту от опасности, -  Гуров
начал было подниматься на второй этаж, прошел лишь  несколько  ступенек,
вернулся. - Плохой стал, мозги заклинивает, не  сказал  вам,  что  убили
начальника уголовного  розыска.  Вы  об  этом,  естественно,  ничего  не
знаете, а я вам сообщил, чтобы вы поняли: я не дурью  маюсь,  а  пытаюсь
выбраться на след крайне жестокого человека. Майора убили случайно,  эти
люди охотятся за такими, как вы, и они профессионалы.
   - Пугаете? Значит, вам нужна не только машина, что-то еще.
   - Верно, только я вас не пугаю, мы не дети, говорю  лишнее,  что  вам
знать не положено, хочу, чтобы вы уяснили серьезность положения.
   - Хорошо, уяснил, - Юдин тяжело вздохнул  и  опустился  в  кресло.  -
Вываливайте до конца, как, говорится, до кучи.
   - Прекрасно, вы умница, - Гуров  прошел  через  холл,  запер  входную
дверь. -  Береженого  Бог  бережет.  Вернулся,  начал  прохаживаться  по
номеру. Когда требовалось быстро соображать, говорить без  лишних  слов,
сыщик любил оставаться на ногах.
   - Утром вы сказали, что знаете  в  Москве  крупного  дельца,  который
неожиданно разорился, даже  ближайшему  окружению  ничего  не  объяснил,
добро распродал, ушел из делового  мира.  Я  хочу,  чтобы  этот  человек
немедленно прибыл, - Гуров указал себе под ноги. - Мне необходимо с  ним
переговорить. Молчите! - Он махнул  рукой  на  Юдина,  который  собрался
заговорить. - Молчите. Я буду работать, - сыщик кивнул на  второй  этаж,
затем постучал пальцем  по  виску.  -  Вы  достаете  мне  машину,  затем
связываетесь с разорившимся  коллегой,  объясняете  ему,  кто  я  такой,
заверяете своим именем, что ни единая крупица  информации  не  уйдет  на
сторону. Даже вы содержание нашего с ним разговора знать не будете. Все!
Я пошел, а вы решайте.
 
*** 
 
   Кабинет был обставлен  шикарно:  большой  темного  дерева  письменный
стол, два  низких  кожаных  кресла  и  огромный  диван,  тоже  обтянутый
натуральной кожей. Но сыщику такая обстановка мешала сосредоточиться. Он
привык сидеть на жестком, опираясь руками на стол, не расслабляясь,  тем
более не разваливаясь  на  составные  части.  Здесь  не  работать,  даму
уговаривать, злился сыщик. Всплыло лицо Ольга,  он  чертыхнулся,  достал
портсигар, перемотал пленку, включил воспроизведение, уменьшив  звук  до
предела.
   - Борис Андреевич Юдин оказался старым знакомым  нашего  обаятельного
соседа,  -  шелестел  голос  Ольги.  -  Лев  Иванович,  имя  и  отчество
правильные, но это  единственное,  что  в  этом  человеке  соответствует
действительности.
   И Ольга продолжала рассказывать мужу о  замечательном  соседе.  Сыщик
часть пленки промотал - выслушивать в свой адрес комплименты и брань  не
было времени.
   - Его интересуют убийцы и  разбойники,  он  тут  по  своим  делам,  -
произнес мужчина. - Дорогая, к нам это не имеет ни малейшего отношения.
   - Если ты говоришь правду, - ответила Ольга. - Я не  знаю,  зачем  ты
приехал в эту дыру?
   - Почему приехал я, понятно, а вот зачем ты увязалась -  вопрос.  Ты,
которая и в Москве посещаешь лишь избранные места...
   - Хочу уберечь тебя от глупостей. Женская интуиция, если хочешь.
   - Стоп! Вспомнил! Дорогая, ты врешь,  запуталась  окончательно.  Ведь
именно ты с неделю назад спросила, какие дела у меня в  этом  городе,  и
объявила, что не прочь  посмотреть  местные  монастыри.  Откуда  у  тебя
интерес к архитектуре и старине? Ты подбила  меня  поехать  и  увязалась
следом...
   - Дурак, и таким помрешь...
   - Хотела что-то смотреть,  а  сидишь  безвылазно  в  номере,  хлещешь
виски. Вдруг заинтересовалась цирком...
   - В цирк первым отправился ты, а там, между прочим, убили человека...
   - Я и убил! Я убийца, ты раньше не знала? И  твой  супермен-полковник
выслеживает именно меня. Ты успела затащить его в койку?
   - Мужлан! Боже, за кого я вышла замуж?
   - За Сергея Петровича Соснина, черт  побери!  За  человека  пусть  не
гениального, но сообразительного! Человека,  который  обеспечивает  тебя
всем необходимым и чуть больше! Я не компрометирую тебя перед друзьями.
   - Пошел вон!
   - Я  пошел  по  делам,  а  ты  об  этом  разговоре  пожалеешь.  Ольга
рассмеялась,  раздались  шаги,  стук  двери,  сыщик  собрался  выключить
магнитофон,  отвлекся,  закурил,  начал  обдумывать  услышанное,   часть
разговора  супругов  представляла  безусловный   интерес.   Он   отложил
сигарету, собрался перемотать пленку,  прослушать  заинтересовавший  его
кусок заново, как услышал:
   - Девушка, я хочу срочно переговорить с Москвой. Какой талон? Я  живу
в люксе и имею  право  заказывать  в  кредит.  Срочно!  Милая,  меня  не
интересует цена! Нет. Кто подойдет, - Ольга продиктовала номер, сказала:
   - Милая, за мной бутылка коньяка. Жду.
   Сыщик промотал пленку до конца, но магнитофончик не был рассчитан  на
долгое ожидание, щелкнул и отключился.
   "Самого интересного я не узнал", - подумал сыщик. Убирая портсигар  в
карман, вспомнил номер, который Ольга заказала,  и  понял,  что  абонент
расположен в самом центре. Тверская. Манеж. Калининский...
 
Глава седьмая 
КРУТОЙ ПОВОРОТ 
 
   Приближалась полночь. Гуров сидел в "Жигулях",  терпение  -  одно  из
главных качеств, которыми должен обладать сыщик. Машину  он  поставил  в
ста метрах от здания цирка, темень была непроглядная,  но  расположиться
ближе сыщик не рискнул. "Возможно, я  тяну  пустышку,  -  рассуждал  он,
напряженно вглядываясь в темноту, - но,  думается,  кто-то  должен  сюда
явиться либо некто выйдет из цирка. Надо терпеть".
   Около девяти вечера, когда Гуров в номере Юдина вышел из  кабинета  в
холл, хозяин бросил ему ключи от машины и сказал:
   - Голубая "шестерка" стоит у подъезда. Я не знаю, зачем мне  все  это
надо, видно, пришла пора, и я сдвинулся по фазе.
   - Спасибо, - поймав ключи, ответил Гуров. - Никуда  ваша  "крыша"  не
поехала, наоборот, срабатывают здоровые инстинкты.
   - О вас спрашивали по телефону, затем  двое  явились,  пытались  меня
запугать, - Юдин самодовольно улыбнулся. - Почему в органах работает так
много дураков?
   - Полагаю, обычный процент, нормальный для общества в целом, -  Гуров
чуть помедлил и добавил:
   - Просто у нас власти чуть больше, потому глупость светится ярче.
   - И чего вы не уходите?
   - Из упрямства, да я больше ничего и делать не умею.
   - Врете, вам сорок, можно сказать, молодой совсем. Сегодня человек  с
головой да еще с принципами прошлого века...
   - Спасибо, Борис Андреевич, вы говорили с приятелем? - перебил Гуров.
   Не мог Юдин привыкнуть  к  подчинению,  бесила  манера  сыщика  вести
разговор и его убежденность в своем превосходстве.
   - Я и не думал звонить, - ответил Юдин раздраженно, но вспомнил,  что
в кабинете стоит параллельный телефон. - Вы подслушивали?
   - Ага. Каюсь, подслушивал, - Гуров искренне вздохнул. - Омерзительно,
только я подслушивал не  вас.  Аппарат  долго  тренькал,  потом  звякнул
междугородный, каков результат?
   - Он  вылетит  завтра  утром,  к  полудню  будет  здесь  и  позвонит.
Оказалось, что он о вас знает, потому и согласился.
   - Кто-то сказал: человек половину жизни работает на  имя,  затем  имя
работает  на  него.  Возможно,  мне  придется  у  вас  переночевать.  Не
возражаете?
   - Пошли вы к черту! Вас мое мнение абсолютно не интересует!
   - Не адекватно вы ко мне относитесь, Борис Андреевич: если бы  я  вас
не ценил, то не просил бы приехать и сейчас бы меня здесь не было.
   - Ладно, ладно, - миролюбиво, даже смущенно пробормотал Юдин.  -  Мы,
словно мальчишки, препираемся.  Чувствую,  вы  крепко  насолили  местным
властям. Не мне вас  учить,  сами  отлично  знаете,  область  на  местах
самолюбива, местная милиция еще дальше от  закона,  чем  московская.  Вы
своими званиями не обольщайтесь, поберегитесь.
   - Спасибо, Борис Андреевич, - Гуров поклонился, понял, что получилось
по-шутовски, с издевкой,  подошел  к  Юдину,  взял  за  плечи.  -  Самая
искренняя благодарность. Не за предупреждение, за работу.
   Юдин смутился, ответить не успел, зазвонил телефон.
   - Слушаю, - ответил  Юдин,  помолчал,  продолжал  раздраженно.  -  Не
понимаю,  почему  Льва  Ивановича  ищут  именно  у  меня?  Так,  так,  к
сожалению, ничем не могу помочь. Хорошо, минуточку, - он бросил  быстрый
взгляд на Гурова, достал авторучку, хотел записать, но не нашел на  чем,
вытянул  из  кармана  денежную  купюру,  -  диктуйте,   увижу,   передам
обязательно.
   - Неужели кого еще?  -  пробормотал  Гуров,  подошел,  взял  у  Юдина
тысячерублевую ассигнацию, взглянул на запись, вернул.  -  Я  знаю  этот
номер.
   - Все вы знаете, - Юдин сунул деньги Гурову в карман. -  Возьмите  на
память. Значит, так: трижды звонила Москва. Вас срочно требуют по  этому
номеру.
   - Этот человек зря не требует. - Гуров взглянул на часы.  -  Придется
звонить. Только разговор закажете вы, когда соединят, начнете  говорить,
я подключусь с другого аппарата, тогда положите трубку.
   Юдин хотел было снова возмутиться, лишь махнул  рукой,  соединился  с
междугородной. Телефонистка ответила, что предупреждена, можно не вешать
трубку. Москва будет немедленно. Гуров взлетел  на  второй  этаж.  Когда
связь установилась, сыщик услышал ровный с хрипотцой голос:
   - Орлов слушает.
   - Здравствуй, - сказал Гуров и, услышав,  что  Юдин  трубку  положил,
спросил:
   - Где горит?
   - У тебя, - ответил Орлов, и сыщик как бы увидел,  как  генерал  мнет
короткопалой ладонью лицо. - Я виноват. Лева, да об этом потом. Когда мы
расставались, ты почувствовал, что недоговариваю, да еще удачи  пожелал.
Ты подумал, что я придерживаю информацию по делу, а  вопрос  в  ином.  Я
старый сентиментальный идиот, мне друга беречь надо, а я о чести мундира
пекусь. Есть данные, что в  милиции  города,  где  ты  сейчас,  творится
беспредел. Министров меняют, ни у кого руки не доходят, мать их так. Мне
звонил этот говенный генерал...
   - Да. Илья Николаевич Фомин, - подсказал Гуров.
   - Вот-вот, имечко папаня  с  маманей  ему  дали  доброе,  а  с  сутью
неувязочка случилась. Сука он и подонок  редкостный.  Нет,  со  мной  он
говорил нормально и о тебе худого не сказал, но голос тухлый, из  трубки
сортиром несло. Говорит мне,  что  в  городе  криминогенная  обстановка,
партию убрали, в милиции  коррупция,  а  ваш  товарищ,  ты  то  есть,  в
одиночку по улицам шастает. А нас, случаем, не слушают?
   - Не должно, техники у них нет, а посадить оперативника на телефонный
узел ума не хватит, однако давай закругляться, - ответил Гуров. - Я  вас
понял. У меня дурная мыслишка появилась, проверь сразу поутру:  в  какой
стране  на  последних  гастролях  находился  цирковой   номер   "Русские
медведи", в какой стране последние гастроли.
   Полковник Гуров ошибся - оперативник на телефонном узле  был.  Но  он
был  службист  и  дурак.  Вместо  того  чтобы  сразу   сообщить   своему
начальству, что Гуров из гостиницы разговаривает с Москвой,  опер  решил
выслужиться  и  разговор  корявым  почерком  заносил  в  блокнот,  затем
перечитывал, дополнял по памяти, только после этого бросился  к  машине,
не терпелось  доложить  лично.  Выбегая  с  телеграфа,  он  опомнился  и
позвонил. Генерал дал команду, потом  кого-то  не  оказалось  на  месте,
газик стоял во дворе, но водитель отошел то ли в буфет, то ли в  сортир.
Прискакал опер с телеграфа, кинулся в главный кабинет.
   Гуров вышел из дверей гостиницы, но не стал спускаться по центральной
лестнице,  а  двинулся  вдоль  корпуса,  мимо  традиционных  колонн.  За
последней остановился, оглядел автомобильную стоянку, где  ютились  пять
машин. Гнутый  фонарь  высвечивал  лишь  силуэты,  цвет  разобрать  было
невозможно. Две иномарки, "Волга",  "Москвич"  и  "Жигули"  -  определил
сыщик и начал спускаться по боковой лестнице, когда услышал  нарастающий
звук автомобильного мотора. Через  несколько  секунд  милицейский  газик
остановился, захлопали двери, три фигуры кинулись к центральным дверям.
   "Беспредел", вспомнил Гуров Орлова, самодовольно  подумал  про  себя,
что все-таки он мужик умный. Перед уходом сыщик увел  Юдина  из  номера,
велел сдать ключи, сказать, что отправился прогуляться, и сесть на время
в ресторане, желательно, присоединившись к какой-нибудь компании.
   "Жигули"  оказались  в  прекрасном  состоянии,   движок   завелся   с
полуоборота,  урчал  мягко,  ритмично,  сыщик  выкатился   со   стоянки,
направился к цирку, проехал мимо, сделал круг, наконец выбрал место.
   Теперь стоит уже третий час,  ждет,  неизвестно  кого.  Но  сыщик  не
томился, наоборот получал от покоя  удовольствие,  уж  очень  во  многом
необходимо было разобраться, отделить сиротливые факты от многочисленных
предположений, разложить по кучкам, рассовать по полочкам.
   Гуров курил, определил себе одну сигарету на тридцать минут, чтобы не
задохнуться, опустил стекло, продуло  отлично,  стало  мерзко,  пришлось
включить двигатель и печку. Сыщик взглянул на приборный  щиток,  увидел,
что бак полон, и это при том, что бензина нет и  после  скачка  цен.  За
большие деньги  все  есть,  поправил  себя  сыщик.  Машина?  Пожалуйста,
новехонькая и стоит у подъезда, бензин под пробку,  ключи  в  аккуратном
кожаном чехольчике. Гуров был  опытный  сыщик  и  умный  мужик,  однако,
рассуждая так, ошибался.
   Серьезные коммерсанты  оказывают  друг  другу  услуги  не  только  за
деньги, хотя последние незримо всегда присутствуют. Местному  бизнесмену
польстило, что к нему обратился  лично  Борис  Андреевич  Юдин.  Просьба
ерундовая, выполнить легко, а при случае  среди  своих  можно  обронить,
мол, мы с Борисом дружны. А хлестнет петля, так не  грех  и  с  ответной
просьбой обратиться. Юдин, известно, мужик памятливый и обязательный.
 
*** 
 
   Гуров  одернул  себя:   нельзя   рассуждать   о   постороннем,   надо
сосредоточиться. Начнем  от  печки.  Почему  некая  сила  обрушилась  на
"медведей"? Клетка, которая проходит таможню без досмотра...
   Собрались вывезти серьезную контрабанду, предположительно  наркотики.
Выдвинув такую рабочую версию, сыщик остался собой доволен.
   Гуров вообще относился к себе хотя и с  определенной  иронией,  но  с
большим уважением. В самоуверенности и самоуважении сыщика была огромная
сила, но одновременно  таилась  и  серьезная  опасность.  И  приближался
момент,  когда  жизнь  напомнит  ему  некоторые  достаточно  тривиальные
истины.
   Хотели вывезти - сорвалось. "На первый взгляд  выглядит  убедительно,
однако при ближайшем рассмотрении,  -  рассуждал  сыщик;  вглядываясь  в
темноту,  -  ни  черта  не  складывается.  Почему  начали   преследовать
"медведей", с какой целью? Бессмыслица. Оставлю, как есть, переключусь",
- решил Гуров, закурил, опустил стекло. Сырой воздух  ворвался  в  салон
машины, освежил лицо. "Кажется, я ошибся, и никто