ебуются люди удобные. Дуров подался
было в частное сыскное бюро, но  взаимоотношения  опять  не  заладились,
надо признать, что характер у Артема был  не  сахар,  а  проще  сказать,
хреноватый характер. Плюс ко всему парень был озлоблен, кидался на людей
без причины.  В  такой  момент  и  позвонил  ему  Павел  Петрович  Усов,
пригласил в "имение", они поговорили по душам раз, второй, после чего
   Усов устроил Артема в казино, сказал, чтобы парень вел себя тихо.
   Дело в том, что много лет назад они вместе работали по  одному  делу.
Усов  был  начальником,  быстро  раскусил   характер   сильного   опера,
предоставил ему свободу действий. Сам Усов в те годы с мафией связан  не
был,  поддерживал  Артема  из   благих   побуждений,   так   как   ценил
профессионалов и рассчитывал в будущем взять его в свой отдел. Но  жизнь
закрутила, полковник шустрого капитана забыл  и  вспомнил  о  нем,  лишь
когда устроился в министерское имение и  начал  подбирать  команду.  Как
говорится, не было бы счастья, да несчастье  помогло.  Естественно,  что
эта пословица в конкретной ситуации коснется только Усова. Ему  повезло,
что бюрократия и проходимцы  выкинули  Дурова  за  борт,  а  Павел  Усов
оказался рядом.
   Они встречались  почти  ежедневно,  говорили  о  жизни,  о  службе  в
розыске. Усов сказал, что его уволили, спровоцировав на взятку, вроде бы
признал  вину,  объясняя,  что  не  хватило  сил  смотреть,  как  гребут
лопатами,  вот  и  оскоромился,  а  начальство  его  подставило.  Бывший
полковник  очень  медленно  и  тщательно  готовил  Артема  к   решающему
разговору, засекая реакции опера на те или иные примеры коррупции  среди
сотрудников милиции.
   Наконец Усов решился и сделал Артему конкретное предложение:
   - Я помог одному человеку получить солидные деньги. Человек  считает,
что ему помог случай, надо открыть ему глаза и забрать у него свою долю.
   - Сколько? - на удивление спокойно спросил Артем.
   - Он получил двести тысяч, - ответил Усов.  -  Я  считаю,  он  должен
отдать семьдесят. Я ему  создал  репутацию  крутого  мужика.  Недавно  я
подтолкнул к нему еще одного просителя, тут дело пахнет сотнями тысяч, а
то и миллионом.
   - Я человека знаю?
   - Знаешь, - Усов улыбнулся.
   - Мой шеф, Борис Петрович Гай. Он мужик  умный,  с  ним  легко  иметь
дело. - Дуров быстро просчитал комбинацию. - Гая  знают  в  коммерческих
кругах, он свой, и в случае  нужды  к  нему  не  грех  и  обратиться  за
помощью. Никакой банкир не станет иметь дело с уголовным авторитетом,  а
с коллегой рангом ниже станет. Лучше получить часть долга, чем  потерять
все.
   Все эти разговоры велись весной, еще не убили Аляшина-старшего, и  не
надвинулась тень Гурова.
   Артем Дуров после второй встречи с Усовым понял, что бывший полковник
имеет  на  бывшего  капитана  серьезные  виды,  и  не  сомневался,   что
предложение будет  носить  криминальный  характер.  Артем  считал  такое
положение нормальным, зачем еще может понадобиться битый  опер?  В  мае,
когда Усов в конце концов решился и выложил часть своих  карт  на  стол,
Дуров  воспринял  предложение  спокойно.  Он  не  сомневался,  Усова  не
подставили на взятке,  он  запутался  в  коррупции,  и  карты  полковник
показал не все, в рукаве осталось, но все это Артема  не  волновало.  Он
свою задачу определил, решил  твердо:  все  дозволено,  кроме  убийства.
Стрелять он будет, как и прежде, только в порядке самозащиты.
   Он вошел в кабинет Гая в  одиннадцать  утра,  когда  хозяин  проверял
счета и никого не принимал, все сотрудники казино  об  этом  знали.  Гай
взглянул на охранника настороженно, ничего не сказал, кивнул на кресло.
   - Борис Петрович, вы горькое лекарство пьете сразу  или  сначала  его
пробуете? - спросил Артем, усаживаясь.
   - Я стараюсь лекарства не  употреблять  ни  горькие,  ни  сладкие,  -
ответил Гай и закрыл лежавшую перед ним папку.
   - Вы вышли из прошлого бизнеса, получив двести тысяч отступного, хотя
по занимаемой в компании позиции не  могли  претендовать  даже  на  один
доллар. Вы  умело  обыграли  неожиданное  убийство  вашего  партнера  по
переговорам. Вы считаете подобную ситуацию нормальной?
   - Я не спрашиваю, откуда вы все знаете. Это факт вашей биографии.
   - Профессии, - поправил Дуров. - Вы не ответили на прямо поставленный
вопрос.
   - И не собираюсь, - спокойно ответил Гай, даже  облегченно  вздохнул.
Он знал, рано или поздно подобного разговора не избежать. - Я никогда не
брал в руки оружия и не нанимал убийц. В Москве убивают, прискорбно,  но
факт. Кто и какие выводы делает из тех или иных убийств, мне неизвестно.
   - Вы помогли своему бывшему шефу сделать выгодные для вас заключения.
   - Вы юрист, Артем Григорьевич, человек опытный  и  прекрасно  знаете,
что доказать можно, а что нельзя.
   Дуров посмотрел в лицо хозяина  и  заскучал.  По  многолетнему  опыту
работы в сыске он знал: самый несговорчивый человек - это дурак. Видимо,
Гай увидел в лице охранника некий дурной признак, потому что без  всякой
надобности зажег и погасил настольную зажигалку. Он любил  прикидываться
человеком недалеким.
   - Вы производите  впечатление  человека  разумного.  -  Артем  считал
ситуацию предельно ясной и  очень  не  хотел  вдаваться  в  подробности,
раскладывать все по полочкам. - У вас  было  достаточно  времени,  чтобы
подготовиться к этому разговору. Вам не глупости надо говорить, а задать
один вопрос: сколько?
   Гай собрался возразить, но Дуров, проведший за время службы несчетное
количество допросов и душеспасительных  бесед,  уже  понял:  хозяина  не
уговорить.
   - Намедни к вам обратился инженер  по  ремонту  телевизоров.  Ему  не
возвращают долг. Пустячная сумма -  два  миллиона  сто  тысяч  долларов.
Инженер по ремонту телевизоров, как любой гражданин, имеет право  давать
взаймы и возмущаться,  когда  ему  долги  не  отдают.  Вы,  шеф,  будете
продолжать  валять  дурака,  или  мы  перейдем  к   решению   конкретных
вопросов?
   - Каких вопросов? - с трудом выговорил Гай.
   - Вы самозванец, беретесь за работу, которую не  способны  выполнить.
Ваше дело развлекать и угощать богатых людей, а  по  утрам  подсчитывать
доход да исправно платить  налоги.  Вы  беретесь  получать  криминальные
долги, это не ваша работа, а Якова Семеновича Ямщикова, по кличке Лялек.
Если не верите, проконсультируйтесь у Бориса Михайловича Харитонова.
   - Я не собираюсь ни у кого отбивать хлеб.
   -  Я  уже  сказал,  хватит  болтать.  Если  Лялек  узнает   о   нашем
разговоре...
   - Не узнает! - воскликнул Гай.
   - Короче, шеф, на сегодня расклад такой, - Дуров сделал паузу,  давая
возможность Гаю высказаться, но тот молчал. -  Семьдесят  тысяч  вы  нам
должны за ликвидацию вашего партнера, в  отношении  заказа  инженера  по
ремонту телевизоров, - он усмехнулся, -  давайте  думать.  Вы  в  данном
вопросе абсолютный фраер. Согласны?
   - Семьдесят тысяч долларов -  солидные  деньги,  и  отдавать  их  под
складные разговоры я не собираюсь.  Лялек  для  меня  опасен,  но  он  в
принципе опасный человек. Этот шантаж у вас не пройдет. - Гай собрался с
мыслями, обрел некоторую  уверенность.  -  Если  идет  речь  о  создании
определенной корпорации с четким распределением обязанностей и  прибыли,
то вопрос можно обсудить. Если вы хотите получить деньги за  информацию,
которой вы обладаете, то  вы  ошиблись.  Мне  проще  отдать  мастера  по
ремонту телевизоров Ляльку и забыть вас как дурной сон.
   -  Мы  выполняем  заказ,  который  вы  неосмотрительно  приняли,   вы
получаете все  деньги,  отдаете  две  трети  и  долг.  В  дальнейшем  мы
обеспечиваем вас новыми заказчиками. Они будут, так как получение долгов
-  животрепещущий  вопрос  сегодняшнего  бытия.   Отношения   никак   не
оформляются, никто ничего не пишет. Договорились?
   - Мне надо подумать, - ответил Гай.
   - Разумно. Надеюсь, пять минут вам хватит. - Дуров взглянул на  часы,
вытянул ноги, устроился в кресле удобнее.
 
*** 
 
   Слежка за Аляшиным прекратилась. Наружное  наблюдение  проследило  зa
азербайджанцем Рзаевым и его молодым соотечественником,  убедилось,  что
они селив самолет и улетели в Баку. Артем  Дуров  работал  в  казино,  в
свободное время отсыпался в  своей  однокомнатной  квартире,  ни  в  чем
предосудительном замечен не был. "Волга",  которая  в  свое  время  была
задержана для проверки, один день  была  разгонной  и  возила  различных
депутатов, потом, видимо,  была  закреплена  за  председателем  комиссии
депутатом Котовым Григорием Давыдовичем, рьяным  коммунистом,  человеком
из окружения Зюганова.
   Наружное наблюдение пришлось снять, сыщики Гуров и Крячко оказались у
разбитого  корыта.  Больше  часа  они  вели  пустопорожние  разговоры  в
кабинете генерала Орлова. Гуров дважды вспоминал Павла Усова, утверждал,
что без бывшего коллеги данное дело не обошлось.
   - Я устал от тебя.  Лев  Иванович,  -  сказал  наконец  Орлов.  -  Ты
зациклился на Павле. Мы  уже  трижды  проверяли,  он  работает  на  даче
министра, практически не  выходит  с  территории.  Установить  за  дачей
наблюдение  нам  никто  не  позволит.  Эту  зону   курируют   достаточно
квалифицированные  люди.  И  хватит  об  этом,  если  у  тебя   появится
что-нибудь конкретное, готов выслушать.
   Когда сыщики вернулись в свой кабинет, Крячко сказал:
   - Положение у нас паршивое. Хуже нет, чем ждать  и  догонять.  Что-то
тебя гложет, Лев Иванович, поделись.
   - Ты, как и Петр, любишь  оперировать  фактами,  у  меня  их  нет,  -
ответил Гуров. - Я могу лишь рассуждать на отвлеченные  темы.  Начнем  с
Аляшина. Наблюдение за ним  выглядит  странным,  необъяснимым,  но  если
предположить, что между Аляшиным  и  организатором  убийства  его  брата
достигнута договоренность, то почти все становится ясно.
   - Мне можно встревать или помолчать? - спросил Крячко.
   - Валяй.
   - Коли достигнута договоренность, к чему наблюдение?
   - Станислав, ты так привык изображать из себя недоумка, что и со мной
играешь,  -  раздраженно  ответил  Гуров.  -  Аляшина   припугнули,   он
согласился долги брата вернуть. Но страх - чувство проходящее.  А  когда
за  тобой  постоянно  следует  машина  с  четырьмя  амбалами,  страх  не
проходит, а усиливается. Мы с тобой ломали головы,  почему  их  четверо,
когда вполне достаточно двоих. Организатор  действа  умышленно  засветил
свое наблюдение и прессинговал  жертву.  Когда  вы  остановили  "Волгу",
рядом с водителем сидел Рзаев? А на заднем сиденье, между прочим,  сидел
молодой русский парнишка.
   - Володин Степан Иванович, двадцать четыре года, после армии  работал
год в милиции, - сказал Крячко. - Сейчас  охранник-"шестерка"  в  мелком
СП.
   - Разумно в машину наружного  наблюдения  рядом  с  водителем  сажать
усатого  азербайджанца?  -  тихо  спросил  Гуров  и  вздохнул.  -   Наши
наблюдатели не работают, отбывают номер. Они должны  были  в  первый  же
день нам сообщить, что объект умышленно засвечивается. И с  тобой  Рзаев
вел себя вызывающе. Думается, что пацана Володина в экипаж  взял  бывший
опер Дуров. Он присматривается к мальчишке, имеет на него виды. Вот тебе
и весь фокус с наблюдением.
   - Но были другие машины и другие люди.
   - Нам не сообщили, как "вели"  Аляшина.  Просто  организатор  данного
действа тоньше и умнее наших обычных клиентов. Он такой, как ты  или  я,
опытный сыщик.
   - Опять Павел Усов? Ты, Лев Иванович, не решаешь задачу, а подгоняешь
решение под нужный тебе ответ.
   - Полагаешь? - Гуров смотрел на друга грустными, казалось, поблекшими
глазами. Это уже не был статный, самоуверенный, ироничный сыщик,  теперь
Гуров походил на усталого и не уверенного в себе человека.  -  Возможно,
возможно, однако вряд ли, Станислав. Подожди, я вот сейчас возьму себя в
руки и тебе обязательно врежу. У тебя ничего нет? - Он щелкнул по горлу.
   - Я законопослушный чиновник, не держу.
   - Ты большой лгун и садист! - Гуров поднялся из-за стола,  потянулся,
распрямил плечи. -  Какие  основные  качества  присущи  Павлу  Петровичу
Усову? Тщеславие и стремление к власти.
   - Обычные мужские слабости.
   - Зависит от размеров. Пашу они разрывали на части.  Его  на  этом  и
вербанули. И вот в один прекрасный день человек лишился всего. Он был не
слабак, поэтому не сломался и не запил. Если бы такое случилось, его  не
держали бы в резиденции министра. Убежден, он блюдет себя,  поддерживает
в хорошей физической форме. При его связях и биографии у  него  не  было
заманчивых предложений? Да такие люди сейчас на вес  золота.  Однако  он
поселился в глуши, наступил на собственную гордость,  прислуживает  черт
знает кому. Я не имею в виду министра, не знаю его, возможно, он  вполне
достойный человек.
   - Это вряд ли, - ввернул Крячко одно из любимых  выражений  друга.  -
Сегодня любой министр в  первую  очередь  человек  нужный,  управляемый.
Другие там не задерживаются.
   - В любом  случае  министр  -  человек  занятой,  на  даче  не  живет
постоянно, приехал на день отдохнуть, провел нужные  переговоры  -  и  в
стойло. В имении гуляет семья и прихлебатели, и Павел Усов  прислуживает
и терпит.  Хотя  не  удивлюсь,  что  он  отыскал  в  этой  команде  пару
подходящих холуев,  которых  можно  на  водке  и  девочках  подловить  и
вербануть. Но дело не в этом. Такая берлога очень подходит для человека,
готовящегося к броску. Уединение, хорошо охраняется, телефон, пять минут
от Москвы. Он подбирает людей, обдумывает план, возможно, уже действует.
   - Он просто  тот  человек,  которого  мы  ищем,  -  сказал  Крячко  и
рассмеялся.
   - Станислав, ты напрасно веселишься. Неужели ты  не  понял,  что  вся
наша жизнь состоит из самых невероятных совпадений?
   Зазвонил телефон, и Крячко снял трубку:
   - Приемная полковника Гурова.  Здравствуйте.  Говорит  его  помощник.
Девушка, в нашей  организации  не  занимаются  розыгрышами.  Из  Италии?
Хорошо, соединяю, - передал трубку Гурову.
   - Здравствуйте. Гуров. Спасибо. От кого? Большое спасибо, обязательно
подъеду. Говорите, я запомню. Проточный переулок, восемь, в семь  часов,
- повторил Гуров. - Я знаю, где этот переулок. До свидания. - Он положил
трубку, взглянув на Крячко. - Какая-то актриса привезла мне из Италии от
Марии сувенир и письмо.
   Сыщики помолчали, оба знали Проточный переулок, который спускался  от
Садового кольца к набережной.
 
*** 
 
   Сыщики  подъехали   к   Смоленской   площади   в   начале   седьмого,
припарковались и пошли к Проточному. Переулок был грязный, изрытый.  Шли
они по разным сторонам. Крячко по четной и чуть впереди.
   "Не станет Мария ничего посылать, - думал Гуров. - Тем более  писать.
Все это очень похоже на ловушку. Но откуда известны Мария и Италия?"  Он
зашел в подъезд расположенного почти напротив дома восемь, закурил, хотя
и  понимал,  что  делать  этого   не   следует.   Чувствовал   он   себя
отвратительно, как-то  раздвоенно  и  противоречиво.  С  одной  стороны,
звонок был самый обычный, опытному сыщику стыдно так перестраховываться.
С другой - настораживало место встречи. Старая Москва, облупленные дома,
в которых  доживали  свой  век  старики,  не  согласившиеся  уезжать  на
окраины, а в центре им квартир не давали.
   Темнело, в переулке было сумеречно и малолюдно. Если это  засада,  то
киллер будет один, максимум двое, и их надо брать. Но  они  могут  ждать
машину, находиться также и в подъезде или дворе. Если это  действительно
Машина  приятельница-актриса,   она   выскочит   из   подъезда,   начнет
оглядываться. А может, она стоит у окна и ждет машину, а он, как  дурак,
прячется, боится собственной тени.
   Станислав спустился по переулку, Гуров друга не видел, но  неожиданно
услышал его громкий веселый голос:
   -  Мамаша,  здравствуйте!  Да  не  бойтесь,  я  трезвый  и  абсолютно
безопасный.
   - Чего надо? - Голос у женщины был грубый, пропитой.
   - Должен был к семи подъехать, да машина заглохла. Девушка  меня  тут
ждет, а я номер дома забыл! - Крячко говорил громко, словно разговаривал
с глухим.
   - Чего орешь? В округе самая симпатичная девушка - это я!  -  Женщина
хрипло рассмеялась. - У тебя в плаще ничего, случаем, не завалялось? Или
только в штанах?
   - Озорная ты, мать! - Крячко хохотнул. И тут Гуров  увидел  вышедшего
из двора мужчину. Его серая фигура сливалась на  фоне  серого  облезлого
дома.  Гурову  не  был  виден  Крячко.  Судя  по  доносившимся  голосам,
Станислав стоял на той стороне, где был  подъезд,  в  котором  находился
Гуров, до незнакомца метров  пятьдесят,  автомата  у  него  нет,  а  для
пистолета далековато. Да еще неизвестно, как стоит женщина,  может,  она
мешает стрельбе.
   Гуров дослал патрон, снял предохранитель. Мужчина стоял  у  дома,  не
двигаясь.
   - Некогда мне, - произнес женский голос, и рядом стукнула дверь.
   - Эй, приятель, - голос у мужчины был молодой, ломкий. -  Огоньку  не
найдется?
   - Не курю! - ответил Крячко и побежал. "Умница, -  подумал  Гуров,  -
понимает, что я в каком-то подъезде, хочет, чтобы  парень  проявил  свою
суть и подставился".
   Неизвестный выхватил пистолет, выстрелил, но догонять  Станислава  не
стал, пересек переулок, оказался в двух шагах  от  Гурова,  выстрелил  в
мостовую, сыщик понял, что пистолет у парня заряжен холостыми патронами.
Он выскочил из подъезда на тротуар, ударил парня по  тонкой  шее,  отнял
пистолет и крикнул:
   - Станислав, отбой!
   Гуров держал парня не за руку, лишь  за  рукав,  как  держит  учитель
провинившегося ученика.
   - Отпусти! - Парень вяло дернулся.
   Гуров  смотрел  в  его  худое  изможденное  лицо,  в  больные   глаза
наркомана, чувствовал себя неловко, словно был в чем-то виноват.
   Подошел Крячко, взял парня за подбородок, поднял его лицо, заглянул в
глаза, сплюнул и сказал:
   - Дожили, нас уже и за людей  не  считают.  Куда  же  мы  его  теперь
повезем?
   - Куда? Ко мне домой! - Гуров выругался. -  У  меня  не  квартира,  а
санпропускник.
   - Шарж какой-то!.. - Крячко не  успел  договорить,  его  прервал  вой
сирены.
   В переулок влетели две машины, над крышей  первой  горел  спецсигнал.
Гуров швырнул задержанного мальчишку в подъезд, из которого  только  что
вышел, прыгнул сам. Крячко был  рядом.  Даже  в  такой  ситуации  он  не
удержался и спросил:
   - Может; Москву переименовали в Грозный?
   Они поднялись на второй этаж,  из  окна  наблюдали  за  происходящим.
Машины встали,  первым  оказался  милицейский  "Мерседес",  из  которого
выскочили три рослые фигуры в пятнистой униформе, с автоматами и черными
масками на головах, вторая  машина,  "рафик",  встала  чуть  в  стороне,
дверца открылась, но из нее никто не выходил. Автоматчики стояли, широко
расставив ноги, поводили автоматами, явно не зная, в  какую  сторону  их
направить.
   Гуров и Крячко, стоя на площадке лестницы второго этажа, наблюдали за
происходящим, как сидящие в ложе зрители смотрят на  театральную  сцену.
Так поставить машины мог только полный идиот.  Фары  освещали  не  стены
домов, а друг друга.
   После недолгой паузы из "Мерседеса" вылез майор милиции с мегафоном.
   - Ты что-нибудь понимаешь? - спросил Крячко.
   - Внимание! - сказал майор в мегафон.  -  Вы  окружены!  Выходите  по
одному с поднятыми руками.
   Гуров положил "вальтер" на  подоконник,  приложил  ладони  ко  рту  и
громко ответил:
   - Майор! Говорит полковник милиции. Прекратите этот цирк, не  пугайте
людей! Уберите в машину этих фантомасов, иначе  я  их  перестреляю,  как
курей.
   Неожиданно один из автоматчиков  полоснул  очередью  по  окну.  Гуров
стоял за стеной, брызнули осколки кирпича, пули впились в потолок. Гуров
взял с подоконника пистолет, выстрелил под ноги автоматчику.
   - Майор! Я сказал, уберите ряженых и поднимитесь ко мне. Выполняйте!
   В этот момент из "рафика" вылез человек с кинокамерой.  Гуров  понял,
что приехавшие не бандиты, а творится обычный милицейский бардак.
   - Не позор