л, который между Мустафой и белыми воротничками?  Четыре
парня, кожаные куртки, одинаковая стрижка, бычьи шеи  -  качки.  Охрана.
Почему разные люди в большом зале заняли четыре стола рядом?  Непонятно,
может, они кого-то ждут?
   - Черт побери, Дитер, может, мы  вообще  попали  на  бал?  -  спросил
Гуров. - Сейчас начнут приезжать гости, и мы окажемся абсолютно лишними?
Чего они сбились в кучу, зал пустой они разные, почему  рядом?  Мужчина,
которого ты определил как богатого и спокойного, скорее всего  Академик,
рядом сидит охрана, Мустафа представляет воров в законе, четвертый  стол
не в счет. Парень на подхвате, у нас говорят -  шестерка,  и  сутенер  с
двумя девочками. А кто они все вместе? Полномочные представители города,
они ждут гостей. Мы зря сегодня пришли,  Дитер.  Надо  быстрее  уходить,
очень быстро.
   - Если надо, пойдем, - флегматично ответил Дитер  отодвигаясь.  -  Ты
доктор, ты решаешь.
   - Дитер, если мы уйдем, то не сумеем вернуться. Все  зря,  из  города
надо улетать. Сам пойми,  что  о  нас  подумают?  Ворвались  с  оружием,
посидели,  оглянулись,  убежали.  Либо  плохо  обученные   менты,   либо
трусливые, несолидные люди. А ты представитель международного синдиката.
Надо держать марку.
   - Понимаю, назвался грибом, залезай в  корзинку,  -  кивнул  Дитер  и
придвинул стул на место. - Я защищаю твою спину и молчу.
   Подошла, скорее, подбежала Нина, поставила на стол запотевшую бутылку
"Смирнофф", две салатницы, приборы и тихо, хотя слышать  никто  не  мог,
сказала:
   - Выпейте, закусите и уматывайте, вам дают пятнадцать минут.
   - Ниночка, я родился, испугался, и мне того  страха  хватает  по  сей
день. Передай, мы проездом, но сегодня здесь ужинаем,  задерживаться  не
будем, неприятностей не ищем и никому их не желаем. Слова запомнила?
   - С вас пять тысяч, я больше  к  вам  не  подойду.  -  Нина  пыталась
вырваться, но сыщик ее не отпускал,  свободной  рукой  положил  на  стол
пятитысячную купюру.
   - Вы достаточно взрослая, не зарекайтесь,  обещаю,  вы  подойдете.  -
Гуров смотрел девушке в глаза, которые наполнялись слезами.
   - Доктор, пожалуйста, - пробурчал  Дитер,  открыл  бутылку,  наполнил
рюмки.
   Гуров не обратил на него внимания, продолжал смотреть девушке в лицо,
ослабил хватку, сказал очень мягко:
   - Нина, прошу вас, принесите  нам  минеральной  воды  или  сок,  ведь
пятнадцать минут еще не истекли.
   - Да-да. - Девушка убежала.
   - Ты никого не жалеешь, - недовольно пробормотал Дитер.
   - Знаешь, почему я согласился, чтобы  ты  называл  меня  доктором.  -
Гуров приподнял рюмку, пригубил и незаметно выплеснул под стол. -  Очень
серьезный человек в Москве имеет такую кличку. Он немного  меня  старше,
чуть пониже, но сходство  имеется.  Сейчас  эта  кличка  прошелестела  в
холле... Смотри, смотри, новость несут к столам, заметь - не Мустафе,  а
Академику.
   Через  зал  с  подносом  пробежал  мэтр,  что-то  поставил  на   стол
Академика, видимо, сказал важное, так как охранники за  соседним  столом
заворочались, развернулись, словно: тяжелые орудия, уставились в сторону
незваных гостей, которым недвусмысленно предложили убираться.
   Подбежала  Нина,  поставила  минеральную  воду,   срывающейся   рукой
откупорила.
   - Да уйдите вы отсюда за ради бога, ведь взрослые люди, не пацаны.  -
Махнула рукой и убежала.
   - Ты говорил, доктор, что хлебну я горячего до слез, - сказал  Дитер.
- Это и есть горячее?
   - Неудачно получилось. - Гуров вновь наполнил рюмки. -  И  собираются
они раз в год, так мы сумели угадать.
   - Вы постоянно не  отвечаете  на  вопросы!  -  вспылил  Дитер.  -  Вы
невежливый человек.
   - Оставаться или уходить? - Гуров ладонью крепко вытер лицо.
 
*** 
 
   Мужчина, который  сидел  к  залу  спиной,  был  действительно  второй
авторитет города и. области по кличке Академик и решал ту  же  проблему,
что и полковник. Только глава преступного синдиката решал, подойти ему к
незнакомцам или не подходить. Люди явно солидные, здесь не случайно,  но
и явно залетные. Доктор - кличка распространенная, и возможно, не кличка
совсем, а действительно профессия. Иностранец? А может, только красится?
Девка утверждает, что он настоящий немец, говорит в совершенстве.  Но  в
чужом городе, в чужом доме, сунуть швейцару под нос пистолет?  Какую  же
спину они имеют, кто за ними стоит?
   - Юрик, проводи, посиди рядом, я с  гостями  познакомлюсь,  -  сказал
Академик, поднялся и направился через ресторан к угловому столику.
   Гуров смотрел на остановившегося рядом человека равнодушно,  Дитер  с
любопытством, молчали.
   -  Добрый  вечер,  -  сказал  Академик,  указывая:  стоявшим   позади
охранникам на соседний стол.
   - Добрый, добрый, - заулыбался Дитер.
   Гуров отодвинул стул, сухо сказал:
   - Присаживайтесь. Выпьете? - Гуров налил три рюмки и подвинул  прибор
и вазочку с салатом. - Как вас величать?
   - Вам за сорок? - Академик поднял рюмку, кивнул и выпил. - И мне  под
пятьдесят. В нашем деле  визитные  карточки  не  в  ходу,  а  врать  уже
неудобно: возраст.
   - Почему? Странно. - Гуров щелкнул пальцами, взял у  Дитера  визитку,
достал свою, положил на стол, подвинул  Академику  -  Старинный  русский
город  поражает  нас  на  каждом  шагу  -  сказал  Гуров.  -  Ну,  Дитер
натуральный немец, его в нашей жизни удивить нетрудно. Но я-то плоть  от
плоти, как говорится, огонь, вода и медные трубы. Однако,  -  он  сделал
паузу, но Академик изучал визитки  и  молчал,  -  не  пускают  в  пустой
ресторан, наконец уговорили, заказали, ставят  водку,  закусить,  словно
кроликам, и предупреждают, что через пятнадцать минут следует убраться.
   "Дитер Вольф, коммерсант... фирма... Гамбург. Германия".
   "Гуров Лев Иванович... посредник... СП... Москва.  Россия".  Академик
изучал  визитки,  прекрасно  понимая,  что  сегодня  визитная   карточка
изготавливается за несколько минут, решал, кто в действительности  сидит
за столом, зачем пришли и чего добиваются.
   - Вы, Лев Иванович, знаете, Россия страна своеобразная,  не  Америка,
не Чикаго, но  случается,  что  человек  входит  в  ресторан,  предъявив
швейцару вместо пригласительного билета пистолет.
   - Шутите, неужели случается? - искренне удивился Гуров. - Не верю.
   - А вы действительно доктор? - спросил местный авторитет.
   Дитер, который напряженно следил за разговором,  якобы  услышав  одно
знакомое слово, начал кивать и повторил:
   - Доктор... доктор...
   - Горе ты мое. - Сыщик поморщился. - Я тебя просил,  Дитер,  помолчи,
тренируйся со мной. - Он взглянул на авторитета и пояснил:
   - В немецком языке "доктор" -  не  более  чем  вежливое  обращение  к
образованному человеку.
   - И как я не подумал? - удивился Академик. - Зал снят на весь  вечер,
так что вам действительно пора уходить. - Он взглянул на часы.
   Гуров тоже посмотрел на часы и сказал:
   - Осталось пять минут. А что произойдет, если мы не уйдем через  пять
минут?
   - Коли любопытны, подождите и узнаете.
   - Мы любопытны. - Гуров кивнул, увидев, что незваный  гость  собрался
уходить, продолжал:
   - Не понимаю, почему вас удивило обращение "доктор". Когда у  пивного
ларька один ханыга другому говорит: "Эй, академик!", это же  не  значит,
что тот действительно академик?
   Только все стадо на свои места - и такой  удар!  Академик  тяжело,  с
присвистом вздохнул. Значит, этот столичный франт на самом деле  Доктор!
А кто же еще? Он знает ресторан  "Алмаз",  дверь  открывает  пистолетным
стволом и знает меня. И прибыл он на сходку.  И  люди  начнут  прибывать
через  полчаса,  разольется  пьянка,  мат-перемат,  разборки,  и  Доктор
увидит, что большинство меня не признает, воры тянутся к Мустафе.
   Сыщик, естественно, не мог читать мысли местного  авторитета,  но  их
направление угадывал и сказал:
   - Павел Николаевич, хотите верьте, хотите нет,  но  мы  в  городе  по
личным делам и залетели сюда  случайно.  Нас  ваши  дела  совершенно  не
интересуют. Мы ужинаем и  уходим,  не  слышали,  не  видели,  ничего  не
помним.  Завтра,  часиков  в  десять  утра,  подъезжайте   к   нам,   мы
остановились в бывшей партийной резервации.  На  вахте  скажите,  что  к
москвичам. Договорились?
   - Конечно. - Академик кивнул. - Мне приехать одному?
   - Как вам удобнее, нам безразлично. Идите.
   Тщеславный,  самолюбивый  авторитет  Павел   Николаевич   Фокин   так
обрадовался столь простому разрешению конфликта, что не заметил, как ему
навязали  чужие  правила  игры  и,  отходя   от   стола,   непроизвольно
поклонился.
   Но этот поклон прекрасно видели все присутствующие, главное  же,  его
видел Мустафа.
   Тут же прибежала Нина, принесла тарелки с горячим - мясо с картошкой,
видимо деликатес местной  кухни,  смотрела  с  любопытством,  на  улыбку
Дитера ответила смущенно, косметика на лице девушки поблекла.
   - Дитер, ты пользуешься у женщин успехом, - заметил  Гуров,  наполнил
его рюмку, сам даже не пригубил, бутылку убрал в карман.
   - Доктор, ты знаешь, что умеешь гипнотизировать? - спросил Дитер.
   - Не всегда, - ответил Гуров. - И  не  гипнотизировать,  а  подавлять
волю, навязывать свою.
   - Так это и есть гипноз.
   - Доедай и пошли, надо  знать  меру.  Из  первого  вечера  мы  выжали
максимум.
   - Не мы, а вы, доктор.
   - Глупости, не будь рядом тебя, мне бы мало чего удалось. Да  и  наше
положение не надо переоценивать. Мы живы, только и всего.
   - Мне достаточно, - улыбнулся Дитер.
   - Так сидели бы, ты у себя в офисе, я у себя в конторе, и нам было бы
достаточно, - сказал раздраженно Гуров и встал. - Идем, и не считай, что
наша дорога до дома будет усыпана розами.
   В холле они столкнулись с компанией мужчин, от которых пахло  водкой,
табаком и провинцией. Кто-то присвистнул, раздался тягучий голос:
   - Смотри, какой клифт на парне, ну точно мой размер.
   - Морда, возьми отгул за мой счет.
   Оперативники и уголовники разминулись без инцидентов, увидев  Гурова,
швейцар бросился в гардероб за одеждой, но сыщик остановил:
   - Минуточку, где у тебя здесь... руки помыть можно?
   Швейцар указал на вишневую пыльную портьеру, Гуров  взял  Дитера  под
руку, провел в туалет, указал на желтую облезлую раковину, а сам  прошел
в кабину.
   Через несколько минут они вышли  из  ресторана  в  промозглую  слепую
ночь.
   - Ты держишься  хорошо,  только  не  расслабляйся,  -  сказал  Гуров,
обгоняя товарища и направляясь к  машине,  не  доходя  несколько  шагов,
остановился. - Я же говорил. -  Гуров  указал  на  милицейский  "газик",
припарковавшийся рядом с их "волгой". - Ты  не  отвечаешь  ни  на  какие
вопросы,  сразу  достаешь  свой  паспорт  и  повторяешь,  как   попугай:
"Консул... Доктор Гуров..." - и все.
   - Понял, - ответил Дитер и следом за Гуровым подошел к "волге".
   - Это ваша машина?  -  спросил  выпрыгнувший  из  "газика"  лейтенант
милиции.
   - Лейтенант, вы же по номеру машины видите, что она  государственная,
- ответил Гуров, взглянул на вышедших из-под навеса дома сержантов, один
поигрывал дубинкой, у второго из-под мышки торчал автомат.
   - Документы. - Лейтенант зажег фонарик.
   - Пожалуйста. - Гуров протянул свой паспорт и паспорт Дитера.
   Увидев иностранный паспорт, лейтенант несколько смешался, затем  взял
оба, сунул в карман.
   - Документы на машину.
   Сыщик понимал, что ведет  себя  по-мальчишески,  удержаться  не  мог,
удивленно спросил:
   - Какую машину?
   - На эту "волгу".
   - У меня, естественно,  нет  никаких  документов  на  государственную
машину. Лейтенант, а почему вы у меня не спросите документы на  трамвай?
- Сыщик указал на припаркованный на ночь  трамвай.  -  А  за  ним  стоит
автобус.
   - Валюх, мужик слишком умный, - сказал сержант с дубинкой,  -  я  ему
врежу, он станет проще.
   Сыщик в темноте не видел, но чувствовал,  как  лейтенант  гоняет  под
скулами желваки, тяжело  задышал.  Сопляк  с  дубинкой  и  лейтенант  не
проблема, а вот молчаливый сержант с автоматом серьезнее. Гуров отметил,
как Дитер приблизился к автоматчику, одобрительно  кивнул  и  миролюбиво
сказал:
   -  Мерзлая  погода,  лейтенант,  может,   пройдем   в   отделение   и
разберемся?
   - Поехали. - Лейтенант, сообразив, как  он  лопухнулся,  задержав  до
того, как люди сели в машину, облегченно вздохнул и пошел к "газику".
   - А "волгу" оставим здесь? -  удивился  Гуров,  достал  ключи,  отпер
дверь:
   - Дитер, прошу, лейтенант, садитесь, покажете дорогу.
   - Значит, это ваша машина, - усаживаясь  рядом  с  Гуровым,  довольно
констатировал лейтенант.
   -  Это  государственная  машина,  -  устало  и  безнадежно   произнес
полковник  и  подумал,  что  лейтенант   потенциальный   покойник.   Три
сотрудника, вооруженные дубинкой, пистолетом и автоматом, задержали двух
дерзких, но безоружных угонщиков. Лейтенант садится на переднее сиденье,
оставляет за спиной амбала, который накидывает ему на горло шнурок, -  и
конец. "Волга" останавливается, якобы спустил баллон, останавливается  и
"газик", из пистолета лейтенанта быстренько кончают сержантов,  забирают
автомат, пистолет, "газон", документы, форму. - Ой, мама моя  родная!  -
сказал всегда выдержанный полковник. - Как жить-то будем?
   В  отделении  милиции  пахло,  как  обычно,  больницей   и   сортиром
одновременно. Гуров подошел  к  барьеру,  за  которым  сидел  облысевший
капитан, и на несколько секунд потерял  бдительность  -  ударили  сзади,
неумело, палка лишь скользнула по голове,  опустилась  на  плечо.  Сыщик
сознания не потерял, инстинкт и опыт отбросили его в сторону,  и  второй
удар вообще рассек воздух. Туман редел, стены становились на  место,  но
не устояли, полковнику подсекли ноги, и дощатый  пропитанный  мочой  пол
ударил в лицо.
 
Глава четвертая 
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА 
 
   Сознания он не терял, чувствовал - правая рука словно  под  наркозом,
ноги слабые, в глазах туман. Подняться можно, но вести бой не  способен,
а вставать на ноги, чтобы получить еще жестче, не  имело  смысла,  и  он
изображал беспамятство.
   - Забери у него пистолет, - произнес над головой уверенный голос.
   Сильные суетливые  руки  начали  обыскивать  Гурова,  перевернули  на
спину. Издалека  доносились  возмущенные  возгласы  Дитера,  он  ругался
по-немецки,  вставляя  общеизвестные   русские   слова.   Сыщика   вновь
перевернули лицом вниз, обшарили от пяток до подмышек.
   - Нету, командир, пустой он, мать твою!
   - Мудаки, бегите в машину, он запрятал пистолет под сиденье!  Тряпкой
оберни, нам нужны его пальцы, иначе отопрется, век не докажешь.
   Над  головой  затопали,  хлопнула  дверь,  голос  Дитера  на  секунду
приблизился, затем снова стал глуше.
   Только бы он не сорвался, думал Гуров, не раскрылся.
   -  Крови  нет?  Ты  черепок  ему  не  проломил,  сука   здоровая?   Я
предупреждал,  бей  вполсилы.  Посади  его  на  стул,  найди  в  аптечке
нашатырь. Сейчас майор придет, если пистолет не найдете...
   Гурова подхватили, поволокли, он "начал приходить в себя",  шевельнул
ногами, затряс головой. Сыщика усадили, начали даже отряхивать  грязь  с
брюк, оправлять куртку. Хлопнула дверь, раздались шаги, голоса умолкли.
   - Ну, что у вас происходит? Дежурный, доложите!
   - Товарищ майор, поступил сигнал,  что  двое  неизвестных  на  машине
второго секретаря...
   - Какого секретаря? - оборвал майор. - Короче, по существу дела!
   - Один вооружен, второй выдает себя за иностранца...
   - Ко мне в кабинет, - перебил майор.
   Гурова вновь подхватили, он вяло отстранился, натурально икнул.
   - Я сам. - Он качнулся  и  неуверенно  пошел  в  коридор,  следом  за
майором,  который  открыл  дверь  с  табличкой  "Начальник   отделения",
поддерживая Гурова, провел в кабинет, заботливо усадил на диван, налил в
стакан воды, поставил на стул.
   Гуров из-под опущенных век  наблюдал  за  молодым,  хорошо  сложенным
майором. Тот прошелся по кабинету,  не  зная,  с  чего  начать,  рубанул
воздух ладонью и решительно произнес:
   - Какие бы  сигналы  мои  люди  ни  получили,  превышение  налицо.  Я
разберусь, виновных строго накажу. Я вас понимаю, секретная миссия.  Как
иначе, если среди нас сволочей до хрена? Но и вы ребят поймите,  они  же
понятия не имеют, кто вы, зачем в городе.
   - Город - закрытая  зона?  -  тихо  спросил  Гуров.  -  Иностранцу  с
сопровождающим приехать нельзя?
   - Не прикидывайтесь, майор, или вы  подполковник?  Нельзя  ездить  на
машине без документов! И уж совсем нельзя  размахивать  пистолетом!  Мне
сказали, что встретили с московского рейса немца с  сопровождающим.  Так
это я знаю, а ребята не знают, и вы на них зла не держите.
   - Не понял. - Гуров выпил воды. - Где Дитер Вольф? Вы, майор, отдаете
себе отчет, что без всяких оснований задержали иностранца, избили. Я  не
знаю вашего генерала, но в Москве мне сказали, что  могу  обратиться  за
помощью. - Он начал шарить по карманам. - У меня записано, сейчас... Где
документы, бумажник?
   Майор снял трубку, крутанул диск и сказал:
   - Приведите немца, принесите все изъятое  у  задержанных.  -  Положил
трубку и продолжал раздраженно:
   - Секретность и  выполнение  специального  задания  мне  как  офицеру
понятны, но надо и меру знать.
   Гуров достал из кармана мятую бумажку, разгладил и прочитал:
   - Алексей Алексеевич Сурмин. - Он поднялся. -  Дайте  мне  позвонить,
вам, майор, объяснят и о секретности,  и  о  задании.  Я  сопредседатель
совместного предприятия, сопровождаю иностранца.  -  Гуров  потянулся  к
телефону, майор оттолкнул его руку и закричал:
   - Вы являетесь сотрудником внутренних дел?
   - Пошли вы к черту. Я гражданин России, которого незаконно  задержали
и избили. Вы ответите...
   - Это я слышу по десять раз в день! - перебил майор.  -  Если  вы  не
сотрудник, то вы и ответите! И за машину, и за пистолет!
   - Повторяю, майор,  я  гражданин  России,  а  Дитер  Вольф  гражданин
Германии. Мы приехали в ваш город  по  частным  делам,  которые  вас  не
касаются. Машину нам предоставили в пользование совершенно официально! -
Сыщик выпрямился, голос у него окреп. - Никакого оружия у  меня  никогда
не  было.  Его   придумали   ваши   подчиненные   в   оправдание   своих
противоправных, теперь уже преступных, действий.
   - Товарищ майор, разрешите? - На пороге стоял  дежурный  капитан,  за
ним громоздился Дитер.
   - Войдите. - Майор вышел навстречу Дитеру, но  тот  широко  шагнул  в
кабинет, огромным кулаком шарахнул по столу:
   - Я есть немец! Я уважаю  власть!  Ельцин!  Перестройка!  "Артист  ты
неплохой, - сыщик криво улыбнулся, - а спину мне не уберег, мальчик".
   - Дитер, - Гуров указал на стул рядом, - охолонись, парень.
   - Доктор! - Дитер сел и забухтел по-немецки. Лысый капитан выложил на
стол документы, бумажник, ключи и, повернувшись  к  задержанным  спиной,
что-то доказывал начальнику. Майор как-то сник, разглядывал свои пальцы,
нервно покусывал губу, тихо сказал:
   - Хорошо, хорошо, - и громко продолжил:
   - Подробные рапорта, вам и всей патрульной  группе.  Идите.  В  нашей
работе, будь она проклята... - Майор  взял  со  стола  документы  и  все
остальное, передал Гурову. - Не извиняюсь, так как мне это  не  поможет.
Не знаю, кто вы такой, но мы точно встретимся еще раз,  уверен,  что  вы
перестанете улыбаться.
   - Это вряд ли. - Гуров отдал Дитеру его паспорт, подтолкнул к дверям.
- Вперед, немчура, тебе нас не понять.
   - Не понять, не понять, - повторил Дитер.
   Они вышли в дежурную часть,  где  находились  все  герои  происшедшей
истории. Гуров подошел к сержанту с дубинкой, спокойно, будничным  тоном
произнес:
   - Ты сказал, что я очень умный. Запомни,  сопляк,  слишком  умных  не
бывает, - и жесткими, словно  деревянными,  пальцами  ткнул  сержанта  в
живот, чуть выше брючного ремня.
   Парень захрипел, начал ломаться в поясе, уронил палку,  схватился  за
живот. Сыщик взял его за ухо,  словно  вздернул,  и  так  же  миролюбиво
продолжа