их  будет  несколько  и  все  с
автоматами?
   - Нам с тобой нужен один. А на несколько, да еще с автоматами, у тебя
при всем желании рук не хватит.
   - Черный юмор и плевое отношение к  подчиненному.  -  Крячко  положил
трубку, за подъездом наблюдал уже с интересом. Почему Яшин  не  идет  на
службу?
   В одиннадцать Яшин вышел, повертелся на месте и вернулся в подъезд.
   Крячко о происшедшем доложил, начал  думать.  Решил,  что,  возможно,
Яшин вызвал машину, которая не пришла.
   - Ты меня слышишь? - спросил Гуров.
   - Ну?
   - Я ошибся. Галей хочет получить, с охранника деньги. Думаю, они  ему
какие-то условия выставили, в почтовый ящик  положили.  Он  эти  условия
выполнить не может.
   Яшин позвонил в квартиру к Жданам, не зная, что будет говорить. Слава
Богу, дверь открыла мадам. Юрий уже уехал на работу.
   - Короче, Вероника, я не стану тебе ничего объяснять, но моя  встреча
и все последующие под угрозой срыва.
   - Если не объяснишь, я тебе не  смогу  помочь,  -  с  непредсказуемой
женской логикой ответила Вероника.
   - Ты права, -  усмехнулся  Яшин.  -  Все  предусмотрел,  а  в  ерунде
прокололся. Они еще до встречи с организатором хотят видеть доллары.
   - Нормально. Не дураки. Надеюсь, ты заготовил "куклу"?
   - Мать твою так! Вот не заготовил. - Яшин отлично понял,  что  свалял
дурака, оправдания ему нет, злился на себя еще больше.
   - Потом поговорим, дорогой. - Вероника ушла в глубь квартиры, оставив
незваного гостя в прихожей, вернулась с кейсом. - Здесь ровно миллион. С
тебя двадцать тысяч!, десять я заплатила за изготовление. - Она  открыла
кейс, и  Яшин  увидел  ровно  выложенные  пачки  сотенных  в  банковской
упаковке. Итого тридцать тысяч.
   - Не ношу же я их в кармане! - Яшин переложил пачки в свой кейс.  Они
были абсолютно настоящие, даже с желтой  контрольной  полосой  по  ребру
каждой пачки. - Ты  упростила  задачу.  -  Яшин  захлопнул  кейс,  запер
секретный замок. - Вечером ты получишь кейс.
   Яшин вошел в камеру хранения Киевского вокзала без одной минуты  три.
Он  знал,  что  вокзальные  оперативники  наблюдают  за  пассажирами,  и
привлекать к себе внимание нельзя. Он набрал код, открыл двадцать  пятую
ячейку, взял лежавшую в  нем  небольшую  коробочку  и  небрежно  прикрыл
дверцу, когда услышал негромкий голос:
   - Здорово, братишка! Каким судьбами? Яшин и Аким были  одного  роста,
оба широкоплечие,  и  перегородили  узкий  проход  между  металлическими
ячейками. Сразу образовался небольшой затор.
   Какая-то женщина с двумя пацанятами, крепко державшимися  за  мамкину
юбку, пыталась засунуть в ячейку непомерно большой узел.
   - Мать, надо было два соорудить, не войдет, - сказал Аким.
   Яшин смотрел в широченную спину  Акима  и  чувствовал  тяжесть  внизу
живота, ему вдруг захотелось в туалет.
   - Да проходите, че, золото ховаете?  Аким  не  был  так  уверен,  что
гэбэшник баксы не принесет. Уверенный в прикрытии, он покажет  настоящие
Доллары. А такую сумму Аким выпустить из рук никак не может. С чем  Аким
соглашался безоговорочно, так это с требованием, чтобы при нем не то что
пистолета, пилочки для ногтей не  было.  По  пути  следования  было  три
остановки, на второй Аким и получит пистолет с глушителем.
   Сейчас Аким видел, что гэбэшник от  страха  весь  трясется,  морда  в
поту. Отнять у него баксы - жизнь временно оставить. Галей  поймет,  что
ни один чекист не стоит миллиона "зеленых". А ехать - значит  рисковать.
Две   машины   сопровождения,   гаишники,   и   вообще   дорога    полна
неожиданностей. На случай,  если  придется  взять  руль  на  себя,  Аким
запасся помощником, о котором Галей никогда не узнает. Этот  парень  был
действительно современным Гаврошем. Роста среднего, фигурой  неказистый"
одет как все: кожанка из Турции, штаны из  Лапландии,  кеды  под  фирму,
взгляд рассеянный. В руках парень  держал  цветастый  плотный  пакет,  в
который можно было легко  упрятать  франтоватый  кейс  гэбэшника.  Через
несколько секунд этого подручного обнаружить в толпе было бы невозможно.
   Но Крячко засек Гавроша практически сразу, уж больно  последовательно
он держался за Яшиным. Полковник парня засек, но определить его  роль  в
создавшейся ситуации не сумел.
   - Ты, парень, вроде и встрече не рад. - Аким,  улыбаясь,  подталкивал
Яшина к свободному углу. - Дай взглянуть, чего там у тебя в кейсе, да  я
пошел. Смрадно тут, а я вообще не люблю закрытые помещения.
   Яшин, пытаясь унять резь в животе, присел, мокрыми пальцами тыркал  в
шифровый замок.
   - Слушай сюда, - прижимая Яшина к стене и загораживая  его  собой  от
окружающих, вещал Аким. - В ящике ты взял  приемник-передатчик,  у  меня
такой же. Они настроены на одну волну, так что ты ничего не крути, тогда
мы сможем говорить друг с другом. Я тебе буду диктовать  куда  ехать.  В
одном месте мы остановимся, ты переложишь баксы в простой мешок,  может,
в твоем чемоданчике радио запрятано. Понял? Ну,  показывай  товар,  чего
возишься? Или ты туфту привез, баклан?
   - Все честно... живот у меня... Не могу! - прошептал Яшин,  опускаясь
еще ниже на пол, сунул кейс в руки Акима.
   Тот подозрительно огляделся, увидел своего парня, мужика, возившегося
поодаль с мешком, и, наконец, взял кейс.
   - Шифр?
   - Тысяча девятьсот девяносто пять, - ответил Яшин.
   - Если рванет, так обоих.  -  Аким  положил  кейс  на  голову  Яшина,
который в этот момент уже сидел на полу, открыл, увидел банковские пачки
долларов  и  сторонне,  словно  не  его  касается,  подумал:  "Я  честно
предупреждал, миллион не давай". Он захлопнул кейс и вдруг  увидел,  что
сидевший на полу гэбист натурально плачет, а из  под  него  расплывается
мокрое пятно и пахнет обыкновенным говном.
   Аким кивнул подручному, бросил в его цветастый пакет кейс, повернулся
к  Яшину,  который,  оскальзываясь  на   собственном   дерьме,   пытался
подняться.
   - Сиди, останешься жив, - прошептал Аким, толкнул Яшина в лоб, и  тот
шлепнулся на пол.
   Аким не мог видеть, что его "шестерка" успел  сделать  по  залу  лишь
несколько шагов, как ткнулся животом в ствол пистолета.  Сначала  Крячко
решил оглушить парня, разобраться потом. Но сыщик не знал, что  творится
за спиной, вспомнил шутку Гурова, что на всех рук не хватит, выхватил  у
малого пакет  с  кейсом,  отвесил  парню  по  шее  так,  чтобы  мало  не
показалось, сунул добычу в свой мешок.
   Движения Крячко были так быстры и  непринужденны,  что  заняли  всего
несколько секунд, и никто из окружающих не заметил ни  пистолета  в  его
руке, ни исчезнувшего в мешке из-под картошки сверкающего кейса.
   Яшин сидел в луже, вонь от него исходила страшная, держался за живот.
Аким уже отошел  на  несколько  шагов,  когда  услышал  голос  с  хорошо
знакомой интонацией:
   - Стоять! Руки за голову! Вести себя хорошо! За твоей спиной прячется
парнишка из уголовного розыска. - Крячко ловко обыскал Акима,  вынул  из
внутреннего кармана паспорт, присвистнул:
   - Чем ты ткнул этого мужика, что сидит в  собственном  дерьме  позади
нас?
   - Можно повернуться, командир?  -  спокойно  спросил  Аким,  медленно
повернулся, одарил Крячко своей фирменной улыбкой. - Разрешите  опустить
руки.
   Аким вмиг оценил уверенное спокойствие опера, что пушку он не достал,
стоит хорошо, правильно.
   - Ты смотри - и паспорт настоящий. Как же ты,  солидный  авторитет...
Крячко голос приглушил, и собравшийся было народ  начал  расходиться  по
своим вокзальным делам. - Не ожидал от тебя,  Ленчик,  что  ты  в  такое
дерьмо вмажешься.
   - Идемте, командир, взглянем на героя. Ежели на нем хоть царапина,  я
без суда в зону  пойду,  -  сказал  Аким,  которому,  с  одной  стороны,
льстило, что опер сразу его опознал, с другой - подобная  засветка  была
совершенно ни к чему.
   Все время Крячко боковым зрением держал свой мешок, валявшийся в трех
шагах от тяжело осевшего Яшина. Крячко подошел, первым делом ткнул мешок
ногой,  убедился,  что  "кукла"  на  месте,  затем  обратился  к   Яшину
участливо:
   - Вам плохо, Егор Владимирович?
   - Кто вы такой?
   - Вам помощь не нужна? - уже без всякого участия,  чистым  ментовским
тоном  спросил  Крячко.  -  Гражданин  Яшин,  вы  к  данному  гражданину
претензий не имеете?
   - У меня пропал кейс!
   Прибежала уборщица. За ней, шмурыгая, подошел сонный сержант; услышав
последнюю фразу Яшина, проснулся и закричал:
   - За хулиганство накажем! Дома не срешь посреди  комнаты?!  Пойдем  в
отделение! Там мы тебе такой кейс устроим!
   Яшин поднялся  на  ноги,  шагнул,  из-под  брючины  потекло.  Сержант
схватил знал бы парнишка, кого хватал, - Яшина за рукав:
   - Бесстыжая морда, заплати  Екатерине,  она  не  обязана  твое  говно
убирать.
   Как развивались события дальше,  Крячко  не  слышал,  подхватив  свой
мешок, он пошел к машине.
 
*** 
 
   Настал звездный час Станислава Крячко. Он рассказывал  о  происшедших
событиях Орлову и Гурову.
   Чтобы не беспокоили сообщениями об убийствах и  прочих  творящихся  в
России безобразиях,  друзья  собрались  не  в  кабинете  генерала,  а  у
оперативников.
   Крячко был бесподобен. Орлов промокал  свое  бульдожье  лицо  носовым
платком, Гуров порой лишь сдержанно хрюкал.
   - Главное, конечно, запах! - Крячко  закатил  глаза  и  схватился  за
живот.
   - Верим! - быстро сказал Гуров. - Потому марш в гальюн!
   - Обижаешь, командир! - Крячко вышел степенно, из коридора  донеслась
дробь его ботинок.
   - Успеет? - озабоченно спросил Орлов.
   - Должен успеть. - Гуров кончиками пальцев повернул лежавший на столе
кейс с "куклами", сказал совсем об ином:
   - Петр, меня мой мальчик очень беспокоит. Недавно Галей  заявил,  что
никаких дел у него с Ленчиком быть не может. Если Галей по  округе  слух
пустил, слава Богу. А если он моего  парнишку  проверяет,  заподозрил  в
чем? Я жизнью парня рисковать не могу. И отослать его из  Москвы  сейчас
никак нельзя, это только укрепит Галея в его подозрениях.  А  всю  жизнь
прятать парня мы не можем, не в Америке живем.
   - Глупости, - с несвойственной ему быстротой  ответил  генерал.  -  У
тебя в мозгах помутнение. Кабы Галей хоть чуток твоего парня подозревал,
то никогда Акима сразу в дело не задействовал бы. Да еще в  такое  дело.
Он же собирался Яшина убрать и  его  смертью  остальных  придавить.  Ему
Аким-Ленчик нужен был лишь для одного дела. Как одноразовый шприц.
   Гуров и Орлов посмотрели друг другу в глаза и одновременно вскочили.
   - Ко мне! - Орлов бросился из кабинета. - От меня проще!
   Длинноногий Гуров еле поспевал за коротышкой-начальником.
   Орлов влетел в свой кабинет, снял одну из трубок.
   - Говорит генерал-лейтенант Орлов, соедините меня с  начальником  ГАИ
города... Здравствуй, это я. Мне немедленно нужен  городской  телефонный
номер автомашины марки...  -  Орлов  подвинул  к  себе  записку  Гурова,
"мерседес-300". - Он продиктовал госзнак и номер. - Не  знаю,  кому  она
принадлежит, дорогой, и на кого оформлялась. Сейчас на  ней  ездит  Аким
Леонтьев по кличке Ленчик, солнцевская группировка. Машина заминирована,
а парень мне нужен живым. Дашь всем постам? - Орлов взглянул на  Гурова.
- Нет, тогда он не нужен живым. А я не знаю, как вы даете  телефоны,  но
знаю, в каких вы отношениях с телефонщиками... А ты тогда - мудак, а  не
полковик! Найди мне номер и забудь, что я у тебя его спрашивал!
   - Если мы его зацепим, наверняка выйдем на  убийц  Ильина,  -  сказал
Гуров. - и главное, на заказчиков.
   - Это ты мне говоришь? - безразлично поинтересовался Орлов.
   - Конечно, нет. - Гуров повернулся к Крячко,  который  вошел  тихо  и
протянул ключ, оставленный в дверях кабинета.
   Крячко был не в курсе, понимал, происходит  нечто  серьезное  и  ждут
телефонного звонка.
   - Чтобы время скоротать, предлагаю подбить бабки на сегодняшний день.
Что - имеем, что - хотим...
   Орлов согласно кивнул Гурову:
   - По убийству на даче Барчука?
   - Розыск преступника временно прекратить. Мое  мнение,  что  дурацкую
затею осуществил сам Скоп, случайно застрелился.  На  веранде  в  момент
фотографирования возникла сумятица. Возможно, люди были  изрядно  пьяны,
возникли амбиции. Кто-то не хотел стоять рядом с "X",  который,  в  свою
очередь, не желал находиться рядом с "У". Скопа толкнули, а на  палец  у
него была намотана нитка, он непроизвольно дернул рукой и получил  пулю.
Я могу еще доказать, что лишь Скоп и Еркин, перед тем как сесть за стол,
выпадали из поля зрения окружающих почти на час. Один -  якобы  ходил  в
свою машину, которая стояла поодаль,  второй  объясняет,  что  лазил  на
чердак, интересовался устройством, собирается  творить  нечто  подобное.
Самострел представляет из себя детское устройство, доказывающее, что его
устанавливал дилетант, действовал в одиночку.
   - Скоп случайно застрелился. - Орлов хмыкнул, хитро прищурился.
   - Так кто тогда разобрал самострел? - продолжал  за  друга  Гуров.  -
Барчук нашел карабин. Какой  хозяин  захочет,  чтобы  на  его  даче  был
обнаружен самострел? Петр Николаевич, поймите, данная история  печальна,
но  не  суть  важна.  Отложим,  со  временем  разберемся.  Вот  убийство
полковника Ильина хоть и  не  потрясло  Россию,  но  видится  мне  очень
опасным.  Сигнал  исходил  из   верхов   контрразведки,   а   выполнялся
уголовниками. Если это не коррупция, тогда подберите другое определение.
   - Ты Илиьина знал? Он мог пойти на контакт с уголовниками?
   - Я знал Игоря давно. Очень толковый оперативник. Последние годы мы с
ним  не  ладили.  Перестройки  "конторы"   его   доконали,   отдел   его
использовали не по назначению, он  был  на  ножах  с  Коржановым.  Игорь
передал мне предсмертную записку...
   - Почему не доложил?
   - Виноват, господин генерал-лейтенант!
   - Что ты  плетешь  вокруг  Галея?  Зазвонил  телефон  спецсвязи,  все
притихли. Орлов снял трубку.
   - Слушаю. Да? - Генерал подвинул календарь, записал  номер  телефона.
Молодец.
   Он положил трубку, ткнул пальцем в свою запись.
   - Городской номер вашего Акима. Взрыва пока не зафиксировано.
   - Надо срочно звонить. - Гуров подсел  к  столу,  развернул  один  из
аппаратов, глянул на Крячко, кивнул:
   - Давай. Ты его сегодня видел. Хоть какой, а контакт.
   - Завсегда так, как нырять, так  Станислав.  -  Но  в  голосе  Крячко
звучало удовлетворение.
   -  Парень,  есть  основания  полагать,   что   Галей   машину   Акима
заминировал, шарахнуть может в любой момент, - сказал Орлов таким тоном,
словно сообщил, что дождик собирается.
   - Планировалась поездка... Остановки... Проверки... Временной фактор,
бормотал Крячко. Лицо его преобразилось - из  округлого  и  добродушного
превратилось в злую маску.
   Он подвинул аппарат, посмотрел на  Гурова  пустым  взглядом,  твердым
пальцем набрал номер.
   - Але! - ответили почти сразу.
   - Аким?
   - Кто его спрашивает?
   - Аким, с тобой говорит полковник уголовного розыска.
   - Чего?
   - Молчи и слушай. Твоя тачка заминирована, выключи немедленно мотор и
паркуйся в сторонке. Если  ты,  сука,  плохо  поставишь  железку  и  она
взорвется и покалечит людей, я тебя достану.
   - Слушай, командир, движок выключил, еду накатом.
   - Ты где?
   - Хер его знает! Какой-то переулок у Трубной, впереди  Садовое.  Вижу
подходящий двор.
   - Молодец! Заезжай.
   - Встал, падла!
   - Рискни, Аким. Представь, что не знаешь.
   - А, мать твою, бога в душу! Не из  бумаги  сделаны!  Повернул  ключ,
вроде не взорвался.
   - Спокойно, Аким. Улыбнись.  Мне  еще  днем  твоя  простецкая  улыбка
понравилась. Ты ведь помнишь, я попросил тебя руки поднять?
   - Так это ты, сука! Простите,  господин  полковник.  Очень  ловко  вы
кейсом завладели, уважаю. Бабки-то настоящие?
   -  Жопой  на  вулкане  сидишь,  а  деньгами   интересуешься.   Слушай
внимательно. Выходишь из машины, ключ из  замка  зажигания  не  вынимай,
ищешь телефон.
   - Воду в пустыне скорее найдешь.
   - Понял. Стережешь машину, лучше стоять за столбом или углом  здания.
К  машине  никого  не  подпускаешь,  ждешь  нас.  Мы  сейчас   подъедем,
специалиста привезем, а ты за это время рассчитай весь путь, по которому
должен был возить Яшина, прежде чем грохнуть. Если Галей поставил  мину,
ну с часовым механизмом, то он рассчитал  твой  путь  до  самого  конца,
накинул время на непредвиденные остановки. В общем,  прикинь  время.  Он
хотел тебя прикончить, когда ты вернешься домой.
   - Обижаешь, начальник. Я в жизни человека  ничем,  кроме  кулака,  не
тронул. У меня и пушки нет, сам проверял.
   - Обрисуй, где стоишь, мы выезжаем. - Крячко некоторое время  слушал,
кивал. - Понял. Едем. - Он повернулся  к  Гурову.  -  Какого  агента  ты
слепишь из него, Лев Иванович!
   - Почему я? - искренне удивился Гуров.
   - Потому как мне такой конь не по руке. Не удержать.
   Через  несколько  минут,  прихватив  с  собой  двух  сотрудников   из
научно-технического отдела, сыщики уже отъехали от министерства.
 
Глава одиннадцатая 
 
   Орлов  проводил  ребят,  битых,  опытных   волкодавов,   и   невольно
взгрустнул. И потому, что спало напряжение, на котором генерал держался,
как на допинге. И просто потому, что они были молодые,  хотя  и  считали
себя стариками. А он, Петр Орлов, был сильно не молодой, он даже себе не
говорил - старый, считал себя еще ого-го,  особенно  после  многочасовых
сидений на советах, коллегиях и различных совещаниях. Он чувствовал себя
на подобных сборищах молодым, так как  соображал  быстрее,  формулировал
мысли четче, с интересом, а не с пренебрежением выслушивал  сорокалетних
генералов.
   А что, Станислав прав, Лева вполне может  завербовать  Акима-Лёнчика.
Подумав о вербовке, Орлов почувствовал, что поймал мысль,  .  которая  у
него появилась во время описания Крячко своих подвигов на  вокзале.  Да,
мысль была, и отличная, наглая. А вот куда-то девалась.
   Он выбрался из-за стола и, непроизвольно копируя Гурова, прошелся  по
кабинету. Возможно ли завербовать Акима? Агентурного дела  не  заводить,
кличку не присваивать, не заставлять что-либо писать.  Просто  взять  на
короткую связь. Он - напарник киллера Галея. И  неважно,  что  последний
решил его ликвидировать, что, кстати сказать, пока не подтвердилось.
   А  как  воспримет  Галей  Акима,  который  не  ликвидировал  Яшина  и
неизвестно каким образом остался жив? Гуров - мастак,  легенду  сочинит,
но  Галей  профессионал,  который  не  поверит  ни  в   какую   легенду,
оправдывающую провал и чудесное спасение.
   Акима и Галея можно "поссорить", поселить  в  них  недоверие  друг  к
другу и мирно развести. Пусть Галей колупается со своими "должниками", а
мы  со   стороны   посмотрим,   что   у   него   получится.   Он   хотел
затерроризировать всех смертью Яшина, который в решающий момент  наложил
в штаны. Вот!  Та  самая  ниточка,  которую  мусолил  генерал  во  время
рассказа  Крячко.  Яшин  прилюдно  опозорился!  Правая  рука  Коржанова,
который  из  простого  охранника  стал  крупной  политической   фигурой.
Генералу Коржанову плевать, в каком дерьме Яшин.  Но  коли  твоя  правая
рука в дерьме, то в дерьме ты сам,  с  ног  до  головы.  И  в  жизни  не
отмоешься. Простят предательство,  кражу  миллионов,  убийство  невинных
людей простят. Неверно, люди не простят,  но  со  временем  забудут.  Но
обосранные штаны не забудут никогда.  Потому  что  это  смешно  и  очень
воняет. Если генерал Орлов даст делу ход, то Яшин политический труп, его
не возьмут охранником даже в пивной ларек. И как бы генерал Коржанов  ни
открещивался от своего  подчиненного,  как  бы  ни  топтал  его  ногами,
Коржанов тоже труп.
   А кейс с десятитысячными "куклами" долларов  в  банковской  упаковке?
Такие куклы может изготовить только профессионал, и его не так уж трудно
найти. И на кейсе пальцевые отпечатки Яшина. Это петля, на которой можно
повесить не только Яшина, Коржанова, но и фигуры покрупнее.
   Орлов тяжело  вздохнул  и  н