машины на ходу, побежал вперед,  свернул  за  дом  и  исчез.
Нестеренко через минуту выключил мотор, вылез, неторопливо запер дверь и
так же не спеша направился к  дороге.  Он  знал,  что  теперь  предстоит
долгое, бессмысленное ожидание.
   Отставной полковник в  молодости  был  хорошим  сыщиком,  позже  стал
справедливым, знающим толк  в  розыскном  деле  начальником.  Он  хорошо
разбирался в психологии  своих  клиентов,  умел  найти  слабое  звено  в
группе, легко находил с нужным человеком общий язык. Но с возрастом, еще
работая в системе, все меньше любил проявлять инициативу. Ему  нравилось
жить под началом толкового генерала, получать четкие, понятные  приказы.
В  таких  ситуациях  он  чувствовал  себя  комфортно,  умело   руководил
подчиненными, умел с  них  спросить,  но  никогда  не  перегибал  палку.
Начальству с ним жилось спокойно, подчиненные его если не любили, то  уж
точно относились доброжелательно. "Старик" сам не рвался  вперед,  но  и
оперов не загонял до полусмерти. Когда случались неудачи, не  валил  все
на  исполнителей,  перед  верхами  умел  ответить  сам.  Поэтому  ему  и
нравилось работать с Гуровым, который был всегда конкретен и четок,  сам
дорабатывал за подчиненных, сам шел на ковер, вернувшись, не  размазывал
кашу по тарелке и  не  искал  виновных.  Нестеренко  не  был  тщеславен,
подшучивал  над  своим  напарником,  но  понимал,  что  Григорий  парень
головастый и в трудный момент обязательно найдет решение.
   Нестеренко обогнул дом,  вышел  на  проселок,  но  дальше  не  пошел,
уверенный, что Гриша все разузнает  и  вернется.  Ждать  пришлось  минут
сорок.  Котов  вынырнул  из  темноты,  сел   рядом,   отдышался,   начал
рассказывать:
   - Дом двухэтажный, но жилой только первый этаж. У  дома  припарковано
три машины, два "жигуля", одна иномарка, какая, не понял. Окна  завешены
изнутри, зала большая, метров тридцать, видно,  будет  две  комнаты.  На
одном окне занавеска рваная, так что наблюдать можно. Молодежь, насчитал
девять  человек,  но  уверен,  что  во  второй   комнате,   которая   не
просматривается, тоже есть люди. В основном девки, не одетые,  но  и  не
голые, стены обиты чем-то темным. На одной стене распятие,  перевернуто,
девки танцуют, в экстазе, то ли пьяные, может, накуренные. Нонка там,  а
Тимошу не видно. Перпендикулярно стене, под  распятием,  тахта.  Уверен,
какая-то секта, их сейчас развелось до чертовой  матери.  Видел  мужика,
судя по описанию, Тихон.  Лет  тридцать  с  небольшим,  высокий,  худой,
бледный, в черной сутане, как священник.
   Когда он вошел, музыка прекратилась, девки словно поникли. Он  что-то
коротко сказал и снова ушел.  Девки  выпили  из  горлышка,  снова  стали
танцевать, извиваться, а двое принесли черную простыню или  покрывало  и
застелили тахту. Пойдем досмотрим кино до конца.
   - Хорошо мы с тобой, Гриша, будем выглядеть, если на той черной тахте
под распятием кого-нибудь зарежут, а мы будем стоять и смотреть.
   - Ты прав, Валентин, я  уже  думал  об  этом.  Если  у  них  намечено
человеческое жертвоприношение,  то,  уйдем  мы  или  останемся,  разницы
никакой. Уверен, у них оружия нет, мы можем этого мужика забрать, и  что
будем с ним делать? Звони Гурову.
   Они сели в машину, позвонили Гурову. Он выслушал Котова внимательно и
сказал:
   - Я не знаю, что вам посоветовать.  Понаблюдайте  их  часика  два,  в
идеале хорошо бы проследить за мужчиной, выяснить, где он ночует. Хозяин
этой дачи нам ничего не даст, скажет, что строится,  а  что  творится  в
доме ночами, понятия не имеет. Значит, еще  часика  два  понаблюдайте  и
сматывайтесь. Удачи.
   - Не много он нам помог, - проворчал Нестеренко.
   - Лев Иванович классный сыщик, честный человек и мозги нам не пудрит,
- ответил Котов. - Не знает он, так и говорит.
   Они заперли машину и через несколько минут были  уже  возле  дачи,  в
которой происходило сборище. Котов указал окно с разорванной занавеской.
Происходящее  и  комнате  видно  было  хорошо,  сами   же   оперативники
находились в темноте. Нестеренко заметил, что угол стекла в окне треснул
и залеплен пластырем. Опер достал нож, отлепил пластырь,  вынул  осколок
стекла, теперь оперативники могли и слушать, но понять происходящего  не
могли.
   Когда  они  заняли  свою  позицию,  комната  была  пуста.  Неожиданно
заиграла тихая музыка, и из соседней комнаты появилась вереница  девушек
в черных одеждах с капюшонами, которые встали  вдоль  стен  на  примерно
равном расстоянии друг  от  друга.  Затем  в  комнату  вошла  обнаженная
девушка и  легла  на  черную  тахту,  над  которой  висело  перевернутое
распятие. Она раздвинула ноги и раскинула руки,  в  которые  ей  тут  же
вложили горящие свечи в черных подсвечниках.
   Появился монах в черном, в отличие от всех, капюшона на нем не  было.
Он встал на колени между  ног  лежавшей  обнаженной  девушки,  где-то  в
глубине дома ударил гонг. И монах заговорил:
   - Пред могущественным и несказанным Принцем Тьмы и в присутствии всех
ужасных демонов бездны и всей собравшейся здесь  компании  я  осознаю  и
каюсь в моем былом заблуждении.
   Отрицая  все   прошлые   клятвы   верности,   я   провозглашаю,   что
Сатана-Люцифер правит землею, и  я  скрепляю  и  обновляю  мое  обещание
признать  и  почтить  Его  во  всем  безоговорочно,  желая  взамен   Его
многократной поддержки  в  успешном  осуществлении  моих  устремлений  и
выполнении моих желаний.
   Котов выключил магнитофон,  отвел  напарника  в  сторону  от  окна  и
сказал:
   - Какой-то сатанинский ритуал. Наверняка текст всех этих заклинаний у
спецов имеется. Если девку в  конце  концов  трахнут,  так  нас  это  не
касается.
   - Возвращаемся? - радостно спросил Нестеренко.
   - Нам приказано ждать два часа  и  попытаться  проследить  Тихона,  -
равнодушно ответил Котов,  точно  зная,  что  сейчас  ответит  напарник,
который выполнил свою роль безукоризненно.
   - Я тебя проверял, майор! -  Нестеренко  поднял  костлявый  палец.  -
Служивый человек никогда не оставляет пост  раньше  указанного  времени.
Даже если его поставят охранять телеграфный столб.
   Котов согласно кивнул, они  залезли  в  недостроенный  соседний  дом,
который защищал от ветра и начинающегося дождя. Гриша,  как  младший  по
званию п  возрасту,  сходил  к  машине,  приволок  сумку  с  термосом  и
бутербродами. Обстановка для засады получилась идеальной, тем более  что
не требовалось  чутко  прислушиваться  и  без  надобности  хвататься  за
пистолеты.
   Примерно через час темные шторы с окон сдернули, оперативники увидели
полуголых  и  абсолютно  голых  девиц,  которые  под  непонятную  музыку
отплясывали нечто непотребное.
   - Гриша, чем угодно клянусь, девки под кайфом, и не от водки. "Святой
отец" снабжает их наркотой, иначе так не зайдешься, -  убежденно  заявил
Нестеренко. - Не пойму только, какой кайф от этой вакханалии  имеет  сам
Тихон?
   - Психиатры наверняка знают,  поинтересуйся,  -  флегматично  ответил
Котов. - Пока из того, что мы видели, никакого криминала не  получается.
Пусть Антон с Аленкой и участвовали в таком непотребстве, мне не понять,
почему они сиганули с крыши.
   Вдалеке  послышался  звук  автомобильного  мотора,   который   быстро
нарастал.
   - Джип "Чероки", - убежденно заметил Нестеренко.
   - На таких машинах раскатывает братва. Если они обратят  внимание  на
наш "Москвич", могут случиться неприятности, - философски заметил Котов.
- А джип и братва  -  значит,  и  "Калашников",  так  что  мы  со  своей
артиллерией должны сидеть тихо-тихо.
   Огромная машина подкатила к дому, из нее выпрыгнули два  бритоголовых
амбала, за ними не торопясь вышли трое  мужчин  в  длинных  пальто,  все
вошли в дом.
   - Взглянуть бы, - тихо сказал Нестеренко.
   - Сиди, водитель остался за рулем,  -  заметил  Котов.  -  Кое-что  и
отсюда видно. А что не увидишь, но шибко интересуешься, я тебе расскажу.
   - Я тебя проверял,  -  буркнул  Нестеренко.  -  Или  я  коллективного
бардака не видел?
   Из дома доносился усилившийся шум и гвалт, голая девчонка вылетела на
крыльцо, завизжала и вновь скрылась в доме. Сквозь  мутные  стекла  окон
оперативники  видели  голые  тела,  непонятно,  где  были  мужские,  где
женские.
   Нестеренко свернул мятые газеты и остатки еды, убрал в  сумку,  сунул
туда термос, зевнул, усмехнувшись, сказал:
   - Мы выполняем секретное и сверхважное  задание.  Тихон  обыкновенный
содержатель  притона,  забивает  девкам   головы   всякой   мистикой   и
подкладывает их под клиентов.
   - Ты отличный сыщик, Валентин, но прост, как грабли, - ответил Котов,
дожевывая последний бутерброд и вытирая руки о  плащ.  -  Может,  "быки"
соблазнятся, но владелец джипа в длинном пальто не поедет ночью за город
ради сомнительной забавы. Ему такой товар привозят на дом.
   - Разнообразие, - возразил Нестеренко. - К тому же богатые  потому  и
богатые, что лишнего не тратят.
   Дверь дома открылась, музыка зазвучала громче, на крыльцо вышли двое:
один из приехавших, судя по аккуратной одежде, он участия  в  вакханалии
не принимал, и Тихон, одетый в свою длинную рясу.
   - У тебя комнаты, где можно поговорить спокойно,  нет,  -  недовольно
сказал приезжий гость, вытянул руку. - Дождь.
   - Как ты платишь, так я и живу, Игорь, - ответил Тихон.  -  Пойдем  в
твой лимузин, он величиной с дом.
   - Там охранник. - Игорь  поднял  воротник  пальто.  -  Пошли  в  этот
дворец, хоть крыша над головой,  -  он  указал  на  стройку,  в  которой
находились оперативники.
   В центре пустой комнаты,  заваленной  стройматериалами,  громоздилась
недоделанная русская печь. За нее и спрятались сыщики.
   Вошедшие громыхнули пустым ведром, уселись  на  пустые  ящики,  Игорь
закурил, недовольно произнес:
   - Дела у меня, прямо сказать, херовые. Через два Дня парням  платить,
последнее отдам. Если партнеры поймут, что я  без  налички,  выкинут  из
дела к едрене матери.
   - Так у тебя за рубежом в банке имеется, - ответил Тихон.
   - Магистр, а дурак. - Игорь сплюнул. - Тронь я счет  в  банке,  сразу
обвал. Я могу поднять, только если ты женишься.
   - Не желает этот педераст с  ней  регистрироваться,  тянет,  говорит,
мол, на следующей неделе. И так уже третий месяц.
   - Но ты же магистр, внуши, где твоя магия? - перебил Игорь.
   - Уверен, я бы с ним справился, судя по  рассказам  мадам,  он  мужик
слабовольный. Так ведь придется вступать в личный  контакт,  выходить  в
свет. Сразу внимание. Кто да откуда? - Тихон помолчал. - Пока ты мне все
нужные документы не выправишь, я никуда не полезу. Надеюсь, ты  помнишь,
кто я такой: врач-психотерапевт, имел в  тмутаракани  частную  практику,
переехал в Москву. У меня есть девочка, которую я держу в руках, так что
прописка и жилье будут. Только тогда я могу объявиться рядом с мадам,  и
то это плохо. Муж заболеет, вскоре помрет.  А  он  фигура  значительная,
могут заинтересоваться окружением.
   - А если все упростить? - спросил Игорь.  -  Каждый  день  бизнесмены
взлетают в воздух. Копать начнут среди его партнеров. - Игорь  выщелкнул
окурок, и он тусклой искрой пропал в темноте.
   - Плохо, он должен умереть без криминала, иначе наложат лапу  на  его
счета, - ответил Тихон. - Отслеживать каждого, кто к ним приблизится.  И
все  равно,  сначала  он  должен  жениться,  нет   прямых   наследников,
компаньоны капитал из рук не выпустят. Крутись, жди  и  сюда  больше  не
приезжай, я хочу, чтобы твои парни меня забыли. - Он поднялся, подхватил
сутану и начал выбираться со стройки.
   За  ним  последовал  и  Игорь,  скоро  из  дома  начали  вываливаться
стриженые амбалы, обмениваясь репликами запредельной пошлости.
   - А ларчик просто открывался, - сказал Григорий. - Как  Лев  Иванович
угадывает направление?
   - Да не делай ты из него бога! -  разозлился  Нестеренко.  -  Хороший
сыщик, слов нет, и везучий до ужаса.
   - На какой машине поедет Тихон? - спросил Котов. - Давай перебираться
в твою колымагу.
   Ушел, взревев  мощным  движком,  джип,  начали  выходить  на  крыльцо
девчонки.
   - Учитель, когда следующая месса? - спросила одна.
   Две другие подошли к новостройке, переговариваясь.
   - Как хочешь, Светка, а мне такое не  фартит.  Ехать  за  сто  верст,
чтобы трахаться за гроши, не для меня.
   - Не из-за грошей же ты ездишь. Как же Учитель?
   - Вы все чокнутые, - ответила подруга. - Иди на Тверскую, там у  тебя
учителей объявится, матка лопнет.
   - Молчи, услышит, дома поговорим.
   - Крысы покидают корабль, - прокомментировал Котов. - Пошли  быстрее,
если он сядет в иномарку, уйдет.
   Шлепая по  раскисшей  земле,  оперативники  добежали  до  "Москвича",
только успели сесть, как по дороге, сверкнув фарами, проскочила машина.
   -  Старенький  сто  двадцатый  "мерс",  номер  я  записал,  -  сказал
Нестеренко. - Конечно, неизвестно, за кем он числится, но в одной  руке,
Гриша, все не удержать.
   - Вот так и доложишь утром, - огрызнулся Котов.

***

   Утром Гуров со скучным лицом выслушал доклад оперативников,  приказал
написать рапорта и никому ничего не рассказывать.
   - Что упустили монаха, не расстраивайтесь, как всякое дерьмо, он  сам
всплывет. Джип мы  проверим,  думаю,  неизвестного  Игоря  вычислим.  Вы
сработали хорошо, удача вам  сопутствовала.  Завтра  воскресенье,  затем
выходите по основному месту работы. Будете нужны, Станислав позвонит.
   Станислав сидел за своим столом, словно ничего  не  слышал,  никакого
участия в разговоре не принимал. Он видел, что Гуров зол на весь мир,  и
знал почему.
   Опергруппа  занималась  делом,  которым  интересовались  верха,  были
неприятности у начальника  главка  и  заместителя  министра,  а  выявить
удалось  обыкновенного  проходимца,  связанного  с  мелким  бизнесменом,
которые готовили убийство другого бизнесмена,  более  крупного.  И  хотя
Гуров  примерно  такого  результата   и   ожидал,   все   равно   обидно
удостовериться, что ты тратишь время и силы на ловлю мелких грызунов.
   Министерство течет, информация уплывает на сторону. Тоже не  новость.
Станислав с Гуровым говорили об этом месяца три назад, Орлов  разозлился
на них и выгнал из кабинета.  А  сегодня  утром  в  коридорах  только  и
разговоров, что министр собрал замов, пригласил к себе начальника службы
внутренней безопасности. Известно о совещании в столовой  и  в  сортире,
значит, незачем собираться и толочь в ступе воду. Орлова не  пригласили.
Хотя ежу ясно, вопрос об утечке информации министр  должен  обсуждать  с
начальником безопасности, начугро и замом, курирующим их главк, и все. И
чтобы о разговоре больше ни одна живая душа не знала.  Словно  продолжая
рассуждения друга, Гуров проводил оперативников и, возвращаясь к  своему
столу, зло сказал:
   - Наши парни тоже знают о совещании, слышали разговор в лифте.  Через
два дня станет известно в каждом отделении  милиции,  значит,  вопрос  о
нашей продажности будут обсуждать уличные бомбилы и пьяные  дворники.  У
меня создается впечатление, что я работаю на рынке,  торгую  поношенными
вещами.
   Приоткрылась дверь, Орлов не вошел, даже  не  заглянул,  лишь  громко
сказал:
   - Оба зайдите ко мне, - и сильно хлопнул дверью.
   Когда друзья вошли в кабинет генерала, то  впервые  в  жизни  увидели
своего друга и начальника  без  пиджака  и  в  подтяжках.  Видно,  Петру
надоело постоянно  поддерживать  брюки,  которые  сползали  с  выросшего
живота, и он обзавелся подтяжками, над  которыми  всю  жизнь  издевался.
Увидев офицеров, он щелкнул подтяжками и сказал:
   - Я говорил, что оперативник, носящий данный предмет туалета,  обязан
немедленно отправляться на пенсию?
   - Так точно, Петр Николасвич, только в те годы вы были подполковником
и не имели в виду генералов, - браво ответил Станислав.
   - Что у тебя? Доложи! - Орлов, глядя на Гурова, надел пиджак, сел  за
стол, привычно сцепил толстые пальцы.
   Гуров доложил коротко и только по существу, словно и не было в работе
сложностей, все получилось  само  собой.  За  такую  манеру  докладывать
результаты разработки Станислав порой друга ненавидел.
   - Значит, вам просто повезло, - саркастически заметил  Орлов.  -  Так
пусть вам везет  и  дальше.  Выявите  монаха,  установите  его  связи  с
бизнесменом, подготовьте все материалы к передаче дела в прокуратуру.
   - Мы  не  имеем  доказательств,  Петр  Николасвич,  -  ответил  Гуров
спокойно. - Выявить  и  установить  возможно,  также  возможно  провести
профилактическую работу, вынудить фигурантов отказаться  от  преступного
замысла. О прокуратуре не может быть и речи.
   - Нет уж, дорогой мой, меня такой результат не устраивает.  На  твоей
могучей шее висят два молодых трупа. Изволь добиться наказания виновных.
- Орлов хлопнул ладонью по столу. - И не говори мне, что конкретные люди
не виноваты и нести наказание некому. Я отлично понимаю, на самоубийство
ребят толкнуло бездушие родителей, сатанинские козни мошенника, а это  в
прокуратуру не понесешь. Меня данные  вопросы  не  касаются,  делай  что
хочешь, ты же знаменитый везунок, вот и расстарайся.
   - Не понял, господин генерал-лейтенант, но буду стараться, -  ответил
Гуров, даже не взглянув на генерала.
   - И еще! Тебя  выдвигают  на  генеральскую  должность  с  немедленным
присвоением  звания.  Заместителем  начальника  Управления   собственной
безопасности. Через некоторое время ты станешь начальником управления, а
вскоре заместителем министра. - Орлов натужно хохотнул.
   - Прекрасно,  господин  генерал-лейтенант,  только  это  вряд  ли,  -
ответил, не моргнув глазом, Гуров.
   - Сначала ты закончишь начатое тобой  дело,  затем  на  переговоры  к
министру.
   - Слушаюсь. Я занимаюсь  своим  делом,  дальше  посмотрим.  Разрешите
идти? - Гуров вытянулся.
   - Не разрешаю! Мне приказано получить ваше принципиальное согласие  и
доложить по инстанции.
   -  Петр,  я  никогда  не  буду  работать  в  Управлении   собственной
безопасности по очень простой причине. Моя психическая и нервная система
совершенно не годится для подобной работы.
   - Ты можешь работать, зная, что рядом предатель? -  Генерал  взглянул
испытующе.
   - Я же работаю, Петр. - Гуров пожал плечами. - Или мы сегодня  узнали
о коррупции?
   - Я не хочу тебя отдавать. - Орлов вздохнул. - Но выбора у тебя  нет.
Либо ты переходишь в управление с повышением, получаешь  генерала,  либо
отправляешься на пенсию. Таково распоряжение министра.
   - Хорошо, - согласился Гуров. - Я заканчиваю  дело  по  самоубийству,
секте и прочее и ухожу на пенсию.
   - Не валяй дурака, Лев Иванович, - вмешался в разговор  Станислав.  -
Мы уже раз уходили, не получается, не  будем  снова  смешить  людей.  Ты
родился сыщиком.
   - Извини, Станислав, я сказал и ходов назад не беру. -  Гуров  достал
сигареты, отошел к своему любимому месту  у  окна,  закурил.  -  Как  ни
печально, друзья, но все в жизни кончается.
   - Я знал, что ты не согласишься, но не думал, что сдашься без боя,  -
в голосе Орлова звучало разочарование. - Ты хорошо подумал? Я  говорю  с
тобой совершенно официально.
   - Подумал как умею, - Гуров начал раздражаться. - Кончай, Петр,  всем
больно.
   Орлов снял трубку, соединился с заместителем министра, сказал:
   - Сожалею,  Алексей  Алексеевич,  но,  как  я  и  предполагал,  Гуров
отказывается категорически.
   - Пусть зайдет, - ответил Бодрашов.
   -  Простите,  не  имеет  смысла,   -   начал   говорить   Орлов,   но
генерал-полковник уже положил трубку.
   - Я не девушка, меня незачем уговаривать, и к Алексею  Алексеевичу  я
не пойду, - сказал Гуров. - Разрешите идти работать?
   - Лева, генерал нормальный мужик, но он  ходит  под  министром,  будь
человеком, я тебя прошу. По-человечески прошу. - Орлов  встал,  протянул
руку. - Сходи, заканчивай с монахом и сдавай дела Станиславу.
   - Это вряд ли, - улыбнулся Крячко. - У  каждого  характер,  только  у
Станислава крем-брюле? Не прощаюсь  окончательно,  еще  увид