рательной  кампании,  иначе  в
Москве да Петербурге рванет, а до России, которая, как  известно,  очень
даже большая, волна не докатится, и народ проголосует по инерции. Нужно,
чтобы разразился вселенский  бардак  и  люди,  уставшие  до  предела  от
микрофонных разборок и бесконечных обещаний, закричали:  "Пошли  вы  все
к... матери! Пусть правит черт, дьявол, сумасшедший ёрник Бесковитый, но
обеспечьте порядок, дайте жить и работать!"
   И  хотел  того  Бланк  или  не  хотел,  а  мысли  его  пронеслись  по
раскрученной спирали событий и  уперлись  в  сыщика  Гурова.  Только  он
представлял реальную угрозу, возможно, Бланк его переоценивает, у страха
глаза велики, так ведь лучше сто  раз  перестраховаться.  Гуров  напугал
Бланка  с  первого  дня  тем,  что  очень  вяло,  практически  никак  не
прореагировал на подставку шофера Карима Танаева. А приманка, по  мнению
Профессора,  была   очень   заманчивая,   ее   организация   потребовала
значительных усилий. Но, как спринтер-чемпион не реагирует на фальстарт,
так и сыщик на Танаева не дернулся,  легкоатлеты  выражаются  -  железно
сидел  в  колодках.  Бланк  забеспокоился,   второй   тревожный   звонок
прозвучал, когда Профессор узнал, что сыщик не  потребовал  сменить  всю
охрану, хотя такая замена напрашивалась, да и  свидетельствовала  бы  об
активных  действиях  розыскника.  А  ведь  прекрасно  известно  -  любой
милицейский не столько занят розыском  преступника,  сколько  обеспокоен
тем, чтобы у властей сложилось благоприятное мнение о его особе. Гуров и
здесь плыл против течения. Пусть Бланк не планировал убийство начальника
охраны, но, когда оно произошло, сыщик должен был полезть на  стену.  Он
же, как доложили, в присутствии генералов даже не подошел к трупу.
   Бланка привело в полное замешательство нежелание, даже категорический
отказ прожженных убийц ликвидировать  Гурова.  Когда  же  удалось  найти
исполнителя, придумать совершенно безопасный способ ликвидации,  вручить
самое современное оружие, то Гуров отловил парня за несколько часов.  Он
словно ждал его, - как опытный ботаник, стоял  с  сачком,  зная:  сейчас
сюда прилетит искомая бабочка.
   Мадам  Гораева  из  резиденции  выехала.   Случайность?   Или   сыщик
предугадал следующий его ход? Смерть жены спикера парламента - это  была
бы вторая Хиросима. Пусть спикера не любят, но, когда у человека убивают
жену, люди возмущены. Кроме того, разразился бы  международный  скандал,
во всем мире боятся и ненавидят террористов и  презирают  правительство,
которое не способно с ними справиться.  Конец  нынешнему  правительству,
рейтинг президента летит к чертовой матери. Народ отшатнется  от  своего
идола, но не пойдет за спикером, - в людском сознании они в равной  мере
виноваты в творящемся беспределе.  Спикера  не  любят,  как  ставленника
депутатского корпуса. А любой депутат для россиянина как красная  тряпка
для быка.
   Бланк  приказал  себе  не  думать  о  политике,   оглянулся,   увидел
госсекретаря, который, привычно склонив голову, вышел из зала, увернулся
от журналистов, быстро зашагал к боковым дверям. Зачем он появился  тут?
Крысы бегут с тонущего корабля? Этой крысе  не  спастись,  первым,  кого
отдаст президент, будет, конечно, госсекретарь. Увидев Сергея  Сабурина,
который беседовал с кем-то из журналистов, Бланк самодовольно улыбнулся.
Он заметил, что на экране засуетились активнее,  кого-то  оттолкнули  от
микрофона. Бланк взглянул  на  часы  и  кивнул  -  так  режиссер  кивает
актерам, мол, давайте, ребята, показывайте свое мастерство.
   - Уважаемый Имран Русланович, простите, что не по  повестке  дня,  но
мне только что сообщили,  -  депутат  поправил  очки,  взглянул  в  свой
блокнот, - мне сообщили, что час назад  под  окнами  вашего  загородного
дома убит полковник службы безопасности Николай Васильевич Авдеев.
   Разговоры в зале умолкли, спикер успел сказать:
   - Мне ничего не известно, думаю, что это лишь  провокационные  слухи,
попытка сорвать нашу работу...
   - К сожалению, это не...
   Микрофон у депутата  отняли,  общий  шум  заглушил  говорящего,  были
слышны лишь щелчки спикера по микрофону и его срывающийся голос:
   - Спокойно, товарищи! Спокойно! Мы не должны поддаваться на очередную
провокацию правительства, - он запнулся,  начал  клониться  к  столу,  в
горле что-то застряло, глаза застелил туман.
   Гораев  чувствовал,  как   его   подхватили   под   мышки,   старался
выпрямиться, идти самостоятельно, однако ноги отказали. Мозг оставался в
норме, первая мысль была: "Слава богу, значит, не инсульт...  Этот  мент
знал... По поводу вашей охраны у  каждого  своя  точка  зрения...  Пусть
мадам Гораева съедет на городскую квартиру, лучше за границу... За какие
грехи мне наказание?"
   Спикера увели, точнее вынесли, из зала. Каждый рвался к микрофону,  а
кто не мог приблизиться, кричал с места. Через некоторое  время  удалось
установить относительную тишину.  На  трибуне,  в  наполеоновской  позе,
заложив руку за борт  пиджака,  стоял  Семен  Вульфович  Бесковитый.  Он
смотрел на коллег  сверху,  губы  кривила  усмешка,  покрывая  утихающий
гомон, закричал:
   - А что я вам говорил? Дайте мне сформировать правительство, и  через
два дня в России будет порядок!
   - Авантюрист, фанфарон, но не дурак,  -  глядя  на  экран,  рассуждал
Бланк, - на трибуне оказался вовремя. Эх, если бы там лежал не продажный
гэбист,  а  мадам...  Сейчас  бы  мы  имели  варенье  -  абрикосовое,  с
косточкой. Чеченец  в  обморок  упал  в  самый  раз.  А  может,  играет?
Наплевать! Все едино!
   Бесковитый заговорил о великой державе, о танках  от  моря  до  моря.
Причем западной точкой, судя  по  всему,  имел  Ла-Манш.  Оторванный  от
микрофона,  ведомый  по  проходу,   Бесковитый   продолжал   кричать   и
размахивать руками. Даже на лицах умных и порядочных депутатов,  -  а  в
зале присутствовали и  такие,  и  в  изрядном  количестве,  -  появилась
озабоченность.
   Через  некоторое  время  решили  заседание  прервать  до  завтра,  на
утреннее заседание пригласить  руководство  силовых  министерств,  писак
заставить  молчать.  Кто-то  возразил,  что  заставить  нельзя,  следует
попросить, умника залипали, оттолкнули в сторону.
   Профессор наблюдал, как журналисты бросаются  к  выходившим  из  зала
депутатам, и думал, что совсем не зря он,  Генка  Бланк,  заварил  такую
кашу и не напрасно мучился два с лишним часа в парикмахерской,  -  такое
зрелище согревало душу. Он поднялся, не торопясь, подошел к двум молодым
ребятам, которые тыкали микрофонами в Сережку. Тот раскраснелся, говорил
сдержанно, с паузами, однако рубил  воздух  ладонью.  Бланк  смотрел  на
друга детства без зависти, скорее с презрением, и думал: что  бы  сейчас
произошло, узнай присутствующие, кто именно  способен  ответить  на  все
вопросы?  Он  услышал  рядом  английскую  речь,  повернулся  -  молодая,
симпатичная девушка протягивала ему микрофон, обращалась на  английском.
Язык он не знал, понимал с пятого на десятое,  однако  внимательно  и  с
удовольствием выслушал красотку и ответил:
   - Спасибо за внимание, мне проще говорить по-русски.  -  Бланк  начал
слегка увечить родной язык. - Я не могу ответить на ваш вопрос,  считаю,
вы должны решить его самостоятельно.
   -  Простите,  как  ваше  имя,  из  какой  вы  страны,  какую   газету
представляете?
   - Я из России и представляю  сам  себя.  -  Бланк  увидел  нацеленный
фотоаппарат, поднял руку, поправил волосы, проклиная себя, что вылез  из
кресла, и начал беседовать с журналисткой.
   - Понимаю, вы из Прибалтики, - быстро говорила журналистка. -  Нашему
читателю интересно мнение человека, который представляет сам себя. Вы не
возражаете, если мы напечатаем ваше фото и напишем: вот человек, который
пожелал остаться неизвестным...
   Бланка спас парень-фотограф, который дернул девицу за рукав, крикнул:
   - Быстрее! Здесь госсекретарь! - и побежал через зал. Бланк промакнул
лоб носовым платком, поднял глаза и увидел  стоявшего  рядом  Сергея.  У
него был такой вид, словно он встретился с инопланетянином.
   - Ты? - Сабурин оглянулся и  тоже  вытер  пот.  -  Конечно,  тебя  не
узнать, однако ты с ума сошел...
   - Это почему? - Бланк уже взял себя в руки, беспечно пожал плечами:
   - Приятель, ты его не знаешь, сделал мне пропуск. Я решил  взглянуть,
чем вы тут занимаетесь. Кстати, очень интересно. Конечно, вы стоите  нам
огромных  денег,  -  издевательским  тоном   продолжал   Бланк.   -   Но
отрабатываете их честно, ваше шоу высокого мирового класса.
   - Геннадий, ты понимаешь, что натворил? - губы  у  Сабурина  прыгали,
он, словно пьяный, с трудом справлялся с артикуляцией.
   - Я? - Бланк взглянул недоуменно. - При чем тут я? - Он посмотрел  на
друга внимательно, казалось. Бланк только сейчас понял,  какой  страшный
смысл вкладывал Сабурин в свой вопрос. - Ты умом  двинулся,  Серега?  Ты
что же, связываешь меня со всей этой  кровавой  кутерьмой,  происходящей
вокруг спикера?
   - Но ты говорил, дал мне понять...
   - Что я говорил? - Бланк так вошел  в  роль,  что  схватил  друга  за
лацкан пиджака, спохватился, лишь огладил и криво усмехнулся:
   - Тебе морду надо набить, чтобы в мозгах прояснилось. Я  аналитик,  а
не убийца. Я считал, что фюрер Бесковитый имеет шансы на выборах, потому
как русский человек любит самодержцев. У нас в  генах  царь.  Поляк  он,
немец, грузин, придурок,  сын  юриста,  -  главное,  чтобы  был  царь  и
порядок. Сегодня он  называется  "президент".  Нынешнему  президенту  ты
даром не нужен, спикеру ты не ко двору, потому я и сказал - приблизься к
Вульфовичу; А какие ты,  недоумок,  выводы  сделал,  дело  твое,  сугубо
личное.
   Бланк был настолько искренен в недоумении  и  гневе,  что  Сабурин  в
своих  предположениях  засомневался,  потом   вспомнил,   как   Геннадий
категорически запретил звонить, тем более к нему  заходить.  Оценил  его
костюм, прическу, лицо, обратил внимание на руки, сам факт  появления  в
Белом доме, и именно в тот момент, когда поступило известие о  последнем
убийстве,  и  пришел  к  однозначному  выводу.  Генка   Бланк   -   член
могущественной мафии, они валят президента и правительство, и  если  он,
Сергей Сабурин, сейчас же другу не подыграет,  то...  подумать  страшно!
Сабурин фальшиво улыбнулся, иная улыбка у него с детства не  получалась,
сказал сердито:
   - А ты посиди в этом сумасшедшем доме хоть денек, так тебе, Генка, не
такое привидится, начнешь трезвым чертей ловить. Извини, тороплюсь. А ты
выглядишь на миллион долларов. - Он хлопнул друга детства по плечу:
   - Будет время и желание - звони, - и зашагал к дверям.
   Бланк платил долларами, и с такси у него проблем  не  было.  Выслушав
адрес, водитель оценил внешность клиента и вынес приговор:
   - Тридцать зеленых.
   Бланк опустился на заднее сиденье и спокойно ответил:
   - Десятью подавишься, ложкомой, -  он  знал  расстояния  и  расценки,
назвал хорошую цену. Водитель глянул на "иностранца" уважительно и молча
тронул с места.
   Бланк проехал мимо дома еще квартал, осмотрел улицу, заметил  одиноко
маячившую фигуру, в которой признал своего посредника  и  связного.  Еще
раз проверившись и убедившись, что никого за собой  не  приволок,  Бланк
вернулся к дому и, проходя мимо соседнего подъезда, где  стоял  человек,
небрежно обронил:
   - Ну, раз явился, идем.
   Они прорвались через блокированный котами подъезд, вошли в  квартиру.
Посредник, которого звали вычурным русским именем Семен, на  иностранную
внешность хозяина не реагировал.
   Семен, или проще Сеня, не имел ни возраста, ни отчества, и фамилии не
имел. Он являл собой копию хозяина, только в гораздо  меньшем  масштабе.
Умный, осторожный, равнодушный к чужой жизни, Сеня боготворил  Бланка  и
вольно или невольно следовал его привычкам и образу жизни.  Он,  человек
богатый, жил в скромной обшарпанной квартирке, одевался кое-как, не пил,
любил вкусно поесть, но мог есть все  что  угодно  и  был  доволен.  Все
внешние атрибуты власти и денег Сеня презирал, ему нравилось повелевать,
втайне от всех распоряжаться людскими судьбами. И неважно,  что  команды
отдавал другой человек, но вилку в штепсель включал именно  Сеня,  такая
роль его вполне устраивала.
   Они работали вместе больше пяти  лет.  Бланк  долго  приглядывался  к
Сене, долго держал  втемную,  на  побегушках,  прокачал  по  милицейским
картотекам и, только убедившись, что Сеня несудим и на учете не состоит,
приблизил и приоткрыл прислужнику занавесочку.  Как  ни  крути,  как  ни
перестраховывайся, а без такого человека Бланк  оказывался  без  рук,  а
головой можно что хочешь придумать,  а  ложку  ко  рту  не  поднесешь  и
сдохнешь с голоду.
   Сеня оценил иностранный вид хозяина, но виду  не  подал,  ждал,  пока
Бланк переодевался в замасленный, покрытый кошачьей шерстью адидасовский
костюм, вскипятил чайник,  накрыл  на  стол,  порезал  колбасу  и  хлеб.
Оказавшись в привычной одежде, Бланк облегченно  вздохнул,  плюхнулся  в
кресло.
   - Ну, что нам пишут из Янины? - Так называлась одна  из  глав  "Графа
Монте-Кристо". Бланку нравилось сравнивать себя с известным литературным
героем.
   Первоисточника присказки о Янине Семен  не  знал,  к  вопросу  привык
давно, рассказывал о новостях обстоятельно, неторопливо.
   Он передал хозяину  новости  об  аресте  Юрия  Савикова,  которые  по
агентурным каналам по распоряжению Гурова передал  подполковник  Крячко.
Мол, повязали парня ловко, но, кроме машины, ему  ничего  предъявить  не
могут, а тачка ничейная, к дело у ментов разваливается.
   - А перо? -  спросил  Бланк,  оглаживая  примостившегося  на  коленях
Бакса. - Сыщик не мог прошляпить, дело пахнет провокацией.
   - На допросах вроде бы о ручке разговор не велся, Юрка в камере о ней
тоже молчит. Однако известно, сам Гуров с Юркой  разговаривал  единожды,
сегодня утром, следствие ведет не прокуратура.
   - Странно, - Бланк почесал подведенную бровь, - запомни, Сеня,  когда
все складывается очень хорошо, это настораживает.
   - Это по твоей части, Геннадий, я сообщаю, что сумел выведать.
   - На такой кривой козе меня не объедешь. Ты  этого  умельца,  который
Савикову перо и машину передал, успокой, связи с ним не теряй. Если Юрку
выпустят, дашь ему наркотик и  потолкуешь.  Какие  вопросы  ему  следует
задать, подскажу. Ты умница, валяй дальше.
   - Гуров в пять часов  встретился  с  "авторитетами".  -  Сеня  назвал
имена. - О чем был разговор, неизвестно.  А  час  назад  в  кабаке,  где
собирается чечня, была названа кличка Профессор. Интересовались, кто его
знает и прочее, объяснили - слышали, что  Профессор  -  большая  голова,
хотят с ним посоветоваться.
   - Гуров, мать его! - Бланк выругался. - Зацепился, ищейка! Где же  он
за меня зацепился? Что делать? - Бланк растерялся, даже вскочил и уронил
рыжего Бакса.
   Кот с недовольным видом отошел в сторону и отвернулся.
   - Только без нервов,  Геннадий,  без  нервов!  -  Бланк,  поддергивая
штаны, прошелся по комнате. - Ты не  больно  верил  сказкам  о  чертовом
сыщике, а он такой, такой, мать его в душу!
   - Есть и хорошая новость.
   - Заткнись! Хорошая новость лишь одна, что Гуров попал под трамвай!
   - Еще не попал, но считай, лежит на рельсах. -  Семен  впервые  видел
хозяина испуганным и растерянным и неожиданно  понял,  что  получает  от
зрелища удовольствие.
   - Ну? Не тяни!
   Семен спокойно, без эмоций рассказал,  что  Челюсть  был  на  встрече
сыщика с "авторитетами", но сразу ушел. А через пару  часов,  в  лоскуты
пьяный, клялся на крови, что мента Гурова под землей найдет и тот  будет
просить, чтобы убили скорее.
   - Так? - Бланк подхватил кота,  уселся  в  кресло,  долго  молчал.  -
Челюсть? Не знаю... Кто такой?
   -  Разноцветный,  с  ним  дело  иметь  нельзя.  Он  с  патологией!  -
Неизвестно, какой смысл в последнее слово вкладывал Семен, но  жест  его
был красноречив - крутанул пальцем у виска и присвистнул.
   - А как же его в солидную компанию взяли?
   - Долгая история.
   - Мы не торопимся.
   - Нормальная семья: отца никто не знает,  мать  алкоголичка.  Детский
дом, побег, лагерь для малолетних. Марат,  так  его  по  паспорту,  силы
необыкновенной, а с  мозгами  накладка.  Вышел,  разбойничал  на  улице,
обратно вернулся в зону. Освободился где-то в девяностом, и его к себе в
команду покойный Турок взял. Челюсть при нем состоял в  охранниках.  Год
назад Турок нечаянно с ментами столкнулся и откинулся, а  Челюсть  ушел.
Поговаривали, что Турка застрелили в спину, точно ничего никто не знает.
Тут, Геннадий, самое интересное. Известно, у Турка был капитал, так  вот
ни милиция, ни вдова, ни подельники ни одного зеленого не нашли. А через
несколько  месяцев  Челюсть  прилюдно  заявил,  что  с   разбойничеством
покончил, перешел в честный бизнес. С ним пытались говорить, мол, откуда
деньги - не наследство ли Турка  случайно?  Но  он  же!  -  Семен  вновь
крутанул пальцем у виска и присвистнул. - Убил двоих, одного  искалечил,
на том разборка и закончилась. Турок друзей не  имел,  люди  с  Челюстью
связываться не захотели. На Петровке на него дело, говорят,  толщиной  с
кирпич, а взять не на чем.
   - Это деловые не того. - Бланк постучал по виску.  -  А  Марат  очень
даже ничего. И все же мне непонятно, как такой фрукт мог сегодня за стол
с серьезными людьми и Гуровым попасть? И почему сбежал и что у  него  на
господина полковника образовалось?
   - Как попал, понятно. Он вроде остепенился, в дело с  азербайджанцами
вошел. Видимо, когда переговоры о встрече начались, он как-то  пронюхал.
А такого врага никто иметь не пожелает, решили, раз все равно знает, так
лучше, чтобы рядом был, чем зло затаит да начнет за углом  шептать,  что
"авторитеты" с контрой  сговариваются.  Видно,  ему  твой  лучший  друг,
господин  полковник,  при  людях  сильно  мозоль  отдавил...   Остальное
понятно.
   - Мне требуется с ним контакт установить.
   - И не думай! У меня под ним осведомитель  есть,  а  подхода  нет  и,
слава богу, не будет, - ответил решительно  Семен.  -  И  не  вздумай  с
Челюстью в свои игры играть, он твоих тонкостей не поймет. Он сыщика сам
порешит, не волнуйся.
   - Сеня, ты  как  агентурист-осведомитель  человек  бесценный,  а  как
аналитик - полное говно. Утром я хотел Гурова  убить,  а  сейчас,  после
того, что узнал,  полковник  мне  нужен  живым.  Понимаешь,  если  Гуров
сыскную машину крутанул, мы должны знать, что ему одному известно, а что
кому-то еще конкретно. Допустим, Гуров труп, а  два  его  приятеля  тоже
ухватились за кончик и взялись за лопаты. Сыскари  после  смерти  своего
шефа будут копать, пока не умрут либо не докопаются. А я буду  сидеть  и
ждать, гадать, как у них получится?  Так  не  пойдет,  Сеня.  В  лепешку
разбейся, найди контакт с этим Челюстью.  Валюта  есть?  Трать,  сколько
требуется, я плачу.
   Бланк был человеком если не щедрым, то отнюдь не скупым,  а  на  дело
тратился не считая, кроме того, он уже решил, что, как только с  Гуровым
будет покончено, придется расстаться и с Семеном. Нужный  человек,  слов
нет, и замены  ему  не  найти,  но  завтра-послезавтра  он  окончательно
засветится среди воров и другого  делового  мира,  который  оперативники
прослушивают  отлично.  Семена  нащупают  через  несколько  дней,  а  он
единственная прямая, которая ведет к Геннадию Артуровичу Бланку.
 
*** 
 
   Врач закончил осмотр и сказал:
   - Полагаю, ничего  серьезного,  Имран  Русланович.  Видимо,  скакнуло
давление,  сейчас  оно  в  норме.  Врачи  не  волшебники  и   достаточно
консервативны, не скажу  ничего  нового.  Покой,  отключите  телефон,  я
распоряжусь, пусть вас посмотрят невропатологи. Я  бы  рекомендовал  вам
сменить обстановку, махнуть на какие-нибудь Багамы недельки на две,  так
ведь вы не согласитесь.
   - Не соглашусь, - спикер сел, чувствуя  себя  вполне  прилично,  так,
легкая слабость.
   В комнате отдыха, кроме