ы, человек хороший, чиновник и оклад тебе максимум триста.  Такую
кухню, видео и прочее, что напихано в квартире, ты  бы  видел  только  в
кино.
   - Вы правы, - согласился Крутин. - Но такова  моя  профессия.  Там  я
работаю, принимаю решения, дома я  стану  писать  бумажки  и  носить  из
кабинета в кабинет папки. И, что греха таить, все  это...  -  он  сделал
округлый жест, указывая на обстановку. - Мы с Марьяной были  нормальными
нищими студентами. После войны жилось сложно,  хотелось  одеться,  затем
квартиру... Еще три года, и все, клялись на крови  друг  друга  не  раз:
"маньяка", что по-испански означает "завтра". В  Южной  Америке  любимое
слово, они на завтра откладывают дела,  мы  откладываем  свою  жизнь.  В
прошлом году Марьяна с Аленой подхватили какой-то вирус, я не  успел  их
доставить в Москву. Вот так, майор, бесплатных пирожных не бывает.
   - Хочу увидеть океан, - сказал Гуров. ("Пусть я груб,  у  меня  кожа,
как у гиппопотама, но сочувствием не поможешь, надо отвлечь".)  -  Никак
не могу понять, чем океан может  отличаться  от  моря.  Вода  уходит  за
горизонт, для человека означает - бесконечность. Но если нет границ,  то
чем океан может отличаться от моря?
   - Могу вам показать кино, - Крутин постарался улыбнуться.
   - Спасибо, кино я видел,  -  Гуров  допил  кофе  и  встал.  Помахивая
цветастым пакетиком, в котором находились рыболовные снасти,  Гуров  шел
по Шмидтовскому проезду и решал, как проще добраться до своего кабинета.
Честно сказать, возвращаться совершенно не хотелось,  можно  проехать  в
район либо в бильярдную, где он ничего не нашел интересного,  но  искать
следует.  Надо  отдать  пакет,  главное,  хотя  сказано  не   было,   он
чувствовал, что нужен Орлову. И все-таки Лева не садился в  такси,  шел,
тянул время.
   Интересно, какой категории людей  дорогие  вещи  доставляют  истинное
удовольствие? Жулики  отпадают  -  как  бы  они  ни  хорохорились  и  ни
бахвалились, а все равно страшно. И из цветного телевизора  выглядывает,
из полированного серванта, из краденой хрустальной вазочки  подмаргивает
страх. Надеваешь ондатровую шапку, думаешь, а сколько она  стоит?  Не  в
рублях, что известно, а в годах, когда наконец придут?
   Кто честно зарабатывает, глядя на бесконечную конвейерную  ленту,  по
которой едут вещи, тот вскоре и видеть их  перестанет,  потому  что  пот
глаза заливает, либо он уже  адресом  психиатра  интересуется.  Ему  что
черная икра, что плавленый сырок "Волна" - на вкус одинаковые.
   Молодым, что при  всем  уже  приобретенном  родились,  тоже  все  это
неинтересно и без всякого удовольствия. "Я, к примеру, - рассуждал Лева,
- и не очень молодой, а "жигуленка" не  заработал,  в  подарок  получил,
потому в моторе разбираться не желаю  и  мою  только  после  напоминания
ГАИ".
   Так он незаметно дошел до Пресни  и  завернул  в  зоомагазин.  Они  с
Ольгой мечтали завести золотых рыбок.
   Гуров  остановился  у  сонных  рыбок,  задыхавшихся  в  мутной   воде
аквариума.
   Стоявший у окна парень окинул Гурова  равнодушным  взглядом,  обратил
внимание на пакет явно иностранного происхождения и подошел.
   - Чем интересуетесь?
   - Океаном, - ответил Гуров.
   - Чего нет, того нет, - серьезно сказал парень. -  Но  окно  в  океан
создать  можем.  С  подсветом,  со  всем  содержимым,   фирма   качество
гарантирует.  У  вас  случайно  чеков  нет?  Если   после   командировки
остались... - он  встретился  с  Гуровым  взглядом,  запнулся  и,  криво
улыбаясь, закончил:
   - Шутка.
   Лев Иванович не обладал каким-то особым, магическим взглядом,  просто
когда жулик и сыщик взглядом встретятся, хотите - верьте, хотите -  нет,
но они друг друга мгновенно узнают.
   Гуров взглядом "подержал" парня, ничего не ответил и вышел на улицу.
   Орлов встретил  Гурова  рассеянно,  даже  не  посмотрев  долгожданный
подарок, сказал:
   - Спасибо, положи в шкаф, - взял со стола часть  документов,  которые
читал, протянул, кивнул на стол для совещаний.  -  Садись  и  знакомься,
потом обсудим.
   Гуров хотел уйти в свой кабинет - надо позвонить домой, и  вообще  он
любил работать один. Орлов понял и сердито обронил:
   - Сказал, здесь сиди, - переставил телефон. - Позвони жене.
   Гуров  доложил  Рите,  что  задерживается,  и  занялся   документами.
Полковник отдал ему вторую половину бумаг, молча ушел, вернувшись  минут
через тридцать, уселся напротив Гурова, ждал.
   Пропуская многие страницы рапортов,  справок,  секретных  документов,
можно было подвести довольно печальный итог. За последние пять  суток  в
одном из районов Московской области выстрелами в  упор  или  с  близкого
расстояния  были  убиты  из  одного  и  того  же  пистолета   участковый
инспектор, постовой милиционер и проводник железной дороги.
   Коллеги из областного управления уголовного розыска,  десятки  других
сотрудников за пять суток  проделали  гигантскую  работу.  Так  как  все
убийства  казались   абсолютно   немотивированными,   то   отталкиваться
приходилось буквально от пустого места.  Кое-каких  свидетелей,  которые
ничего не значили в суде, но могли  помочь  определиться  в  направлении
розыска, в конце концов найти удалось. Во всех трех  случаях  поблизости
от места преступления местные жители видели высокого,  худого,  сутулого
мужчину в возрасте тридцати - сорока лет, в правой руке он держал книгу.
   Подняли все старые материалы, сигналы об имеющемся "где-то у кого-то"
огнестрельном оружии, когда-то не проверенные анонимки.  Так  как  мотив
убийств  обнаружить  не  удалось,  пошли  и  по  пути  Гурова,  то  есть
обратились к психиатрам. Коллегам, хоть и очень  слабенько,  но  удалось
зацепиться. Сошлись три тоненькие, способные в любой  момент  оборваться
ниточки.
   Два года  назад,  по  непроверенным  оперативным  данным,  у  некоего
Петренко И. С. вроде бы видели пистолет марки ТТ.
   Тело участкового инспектора обнаружили в квартале от дома Петренко.
   Иван Степанович Петренко  состоит  на  учете  в  психоневрологическом
диспансере с восемнадцати  лет.  В  13-14-летнем  возрасте  осматривался
детским психиатром по поводу неуправляемого поведения дома и в школе.  В
дальнейшем  дважды  лежал  в  стационаре  в  связи  со  злоупотреблением
алкоголем.
   Диагноз: психопатия. Вялотекущая шизофрения под вопросом.
   Периодически работает, увольняется без видимых причин.
   Отец страдает хроническим алкоголизмом. Стационар...  Ремиссия  -  не
более двух-трех месяцев.
   Петренко пять  дней  как  с  места  своего  жительства  исчез,  место
нахождения его неизвестно.
   Старшая сестра Петренко из семьи ушла пятнадцать лет назад,  связи  с
родителями и братом не поддерживает, проживает в  Сокольническом  районе
Москвы. Адрес...
   Гуров закрыл папку, передвинул ее полковнику.
   - Печально, только я здесь при чем? Сокольнический район?
   - Я  с  тобой  посоветоваться  решил,  -  перебил  Орлов.  -  У  тебя
склонность к аналитическому мышлению...
   - Петр Николаевич, - в свою очередь перебил Гуров, - у меня  мышление
в норме, как говорится, не держите меня за дурака.
   -  Хорошо,  мы  за  домом  сестры  установили  наблюдение,  -  сказал
терпеливо Орлов, словно ничего не слышал. - Допустим,  парень  появится,
традиционный  вопрос,  что  делать?  Задерживать?   С   одной   стороны,
совершенно  неизвестно,  он  совершил  убийство  или  нет?   Убиты   два
сотрудника, они были в  форме.  Но  железнодорожник  был  в  гражданской
одежде. Выстрелы произведены с расстояния трех - пяти метров. Может,  он
стреляет в каждого мужчину, который к нему подходит? Начнем задерживать,
а он откроет стрельбу?
   - Значит, если он у  сестры  появится,  в  квартиру  лезть  не  надо.
Выпустить на улицу, подловить момент и взять под руки, - ответил  Гуров.
- Если убийства совершил он, то и пистолет он носит постоянно.  Эксперты
установят, - он пожал плечами.
   Гуров чувствовал фальшь в поведении и тоне начальника, но разбираться
не хотелось, мешала неизвестно откуда появившаяся апатия.
   Чего-то устал, Петр Николаевич, - сказал он, прямо глядя полковнику в
глаза. - Если вы меня хотите подключить в это дело, то  я  категорически
против. У меня тоже труп, пусть один, но ребенка.
   - Лева, я тоже против, - Орлов вздохнул. - Дело в  том,  что  генерал
Турилин - за.
   - Надо объяснить. Константин Константинович...
   - Я объяснял, - Орлов прижал ладонью  лежавшую  перед  ним  папку.  -
Константин Константинович всего лишь начальник  управления.  Для  нас  с
тобой Турилин вот, - он провел ладонью по макушке. - А в другом кабинете
ему сказали, что Москва - столица. И чтобы в столице ни одного  выстрела
не прозвучало. А он считает тебя лучшим и ошибается.  Я  лучше  тебя!  -
Орлов распалился, повысил голос:
   - Старшим группы захвата должен быть я, а не ты! Потому  как  у  меня
такой случай в жизни уже место имел! А ты, извини. Лева,  еще  сопляк  и
ситуации ни черта не понимаешь
   Гуров неизвестного убийцу не видел, не представлял, думать о  нем  не
хотел, разговор для него носил абстрактный характер о ситуации,  которая
может возникнуть, а может, и нет, да еще неизвестно -  когда.  И  почему
Петр Николаевич все так близко принимает к сердцу, тоже непонятно.
   - Когда прекратятся блатные родственные дела? -  продолжал  Орлов.  -
Когда-то  Турилин  работал  с  тобой,  знает  тебя  лучше,  чем   других
оперативников. Значит, майора Гурова - вперед? Лева, куда вперед? Он  же
тебя к черту в зубы засовывает! Если Петренко убийца, то, скорее  всего,
маньяк. А ты их щупал, хотя бы видел? А  Петр  Николаевич  Орлов,  -  он
ударил себя в грудь,  -  в  руках  держал.  Ну,  скоро  шестьдесят,  ну,
полковник, так и жизнь кончилась?
   Орлов поднялся из-за стола, сцепил  пальцы,  хрустнул  ими,  как  это
делает порой Турилин, явно  передразнивая  начальника,  чуть  растягивая
слова, заговорил:
   - Вы, Петр Николаевич, простите,  алогичны.  Я,  к  примеру,  сижу  в
данном  кабинете  и  даю  указания  вам.  Вы  разрабатываете   операции,
инструктируете  и  руководите,  а  оперативный  состав  выполняет   свои
функции, - от тщательного подбора слов и подражания интонации генерала у
Орлова лицо вытянулось, стало интеллигентнее.
   - Хорошо иметь среди старых знакомых генерала, - сказал Гуров. - Блат
- великое  дело.  Значит,  я  всего  лишь  оперативный  состав,  который
выполняет свои функции?
   - Нет, Лева, ты принц датский, - запал у Орлова кончился, он вздохнул
и опустился на стул. - Не знаю, когда тебя начинать накачивать?
   -  Появится  фигурант  у   сестры,   нет,   неизвестно,   -   ответил
рассудительно Гуров. - Лучше обождать.
   - Договорились, -  легко  согласился  полковник.  -  Сейчас  прямо  и
начнем, так как ты ничего не понял и понимать не желаешь.
   -  Константин  Константинович  прав,  вы  несколько  алогичны,   Петр
Николаевич.
   - Дело на контроле в министерстве. И здесь  объявится  Петренко  -  в
ином месте, опергруппу к нему поведет майор Гуров. - Орлов загнул палец.
- Это логика не моя, а руководства. Я тебя должен обучать и  направлять?
Прекрасно. Иди домой, отдыхай.
   И хотя не первый  год  работал  Гуров  с  полковником,  привыкнуть  к
парадоксальным выводам до конца  не  мог.  Лева  сначала  опешил,  затем
сказал:
   - Спокойной ночи, Петр Николаевич, - и быстренько ретировался.
   Орлов остался один, некоторое время посидел  неподвижно,  затем  взял
чистый лист бумаги. Необходимо составить план-инструктаж: что  говорить,
о чем молчать, но помнить.  Да,  растерялся,  старик,  расслюнявился.  А
Гуров опасности не понимает.
   Если псих убьет сотрудника, то карьере Гурова  конец.  А  если  убьют
человека гражданского? А если двух? Гуров  отдаст  партбилет  и  погоны,
генерал уйдет на пенсию, на полковника Орлова лишь строго  посмотрят.  -
"Как же  я,  умница,  так  ловко  устроился?  Старшего  группы  назначил
генерал, стрельба началась в результате ошибки,  допущенной  майором,  а
полковник Орлов - между. Молодец, я собой горжусь!"
   Он снял телефонную трубку, сухо сказал:
   - Орлов говорит. Лейтенант, соедините меня с генералом.
 
НАКАНУНЕ 
 
   Лева проснулся рано,  в  начале  седьмого,  взглянул  на  часы,  чуть
повернулся на бок и закрыл глаза, но Рита тут же откликнулась:
   - Тебе сегодня раньше?
   - Нормально, - буркнул он. - Спи.
   Она  обладала   каким-то   сверхъестественным   чутьем.   Иногда   он
просыпался, открывал глаза, лежал неподвижно,  и  тут  же  звучал  голос
жены. На его удивленный  вопрос,  как  это  ей  удается,  Рита  пожимала
плечами и говорила как о естественном и всем понятном:
   - Ты же, когда не спишь, дышишь совсем иначе.
   - Может, мне не дышать? - шутил он.
   - Да нет, лучше уж дыши, - отвечала она.
   Такая чуткость и умиляла, и радовала, и раздражала, и утомляла.
   И сегодня Рита села, зевнула:
   - Встаю. Ольге надо раньше, чего-то  они  собирают  -  то  ли  ржавое
железо, то ли старые газеты.
   Он, не открывая глаз, видел, как  жена  кулачками,  по-ребячьи,  трет
глаза, проводит ладошкой по рыжим  вихрам  и  тянется  за  халатом.  Она
бесшумно  выскользнула  из  комнаты,  он  вытянулся  на  спине,   шумно,
безбоязненно вздохнул. Последние дни  в  их  взаимоотношениях  наступило
похолодание, временами переходящее в заморозки. Лева,  в  семье  человек
легкий, иронично-шутливый, почти  всегда  в  хорошем  настроении,  после
убийства  девочки  больше  отмалчивался,  и  его   собственные   девочки
реагировали  болезненно.  А  что  он  мог?  Как  выражаются  женщины   -
поделиться? Рассказав о случившемся, с себя он груза не снимет,  а  Риту
придавит, она женщина,  у  нее  сестренка,  начнет  видеться  всякое.  И
вообще, мужчина имеет право делиться  только  радостью.  Горбы  забот  и
неприятностей он обязан таскать молча.
   В квартире звякнуло, брякнуло, послышался грохот, словно вошел  взвод
солдат. Встала Ольга, понял Лева и постарался переключиться  с  семейных
неурядиц на иную тему, более приятную:
   "Петр Николаевич вчера... Как это однажды пошутил Станислав: у нас не
отдел, а дивизия. Василий Иванович есть, он имел в виду Светлова. Петька
есть, назначим Фурманова, заведем лошадей... и шашки  наголо.  С  Крячко
отношения налаживаются? Как сказала  бы  Ольга:  фигушки  и  без  масла.
Просто трудно сейчас, а Станислав - мужик, потому терпит и молча  пашет.
Как только вырвемся, так все и вернется на круги  своя.  Расстаться  нам
следует, не моя забота, каким Крячко станет старшим. Пусть Орлов решает,
ему на то и оклад, и кабинет персональный, и персональная машина. Так  и
решим, Петр  Николаевич.  Вчера  он  каким-то  больным  казался.  Убийцу
предстоит задерживать? А мы что? На новенького? Разных задерживали".
   Мысли цеплялись друг за друга и, одновременно перескакивая, убегали в
прошлое,  потянуло  на   философию.   Задержание   преступника?   Звучит
напряженно, тревожно, чуть ли не как отсчет перед вылетом в неизвестное:
пять,  четыре,  три,  два,  один,  пуск!  На  самом   деле   задерживать
подавляющее большинство преступников неопасно.
   На кухне снова громыхнуло. Это Ольга напоминала, что существует,  что
в школу еще не ушла.
   Опасна  при  задержании  шпана,  особенно  когда  собьется  в   стаю.
Оказавшись в кабинете один, такой супермен зачастую начинает  плакать  и
называет дяденькой. Ну, конечно, опасны индивидуумы,  статья  у  которых
предусматривает высшую меру.  Лева  слышал,  что  в  Греции  во  времена
"черных  полковников",  подчеркивая  опасность  борцов  против   режима,
коммунистов приговаривали к трем - пяти расстрелам. Уголовник знает, что
стреляют однажды, и этого хватает. Он в тюрьму идти и ждать решения суда
не хочет. Людям, которые приглашают такого  уголовника  пройти  с  ними,
следует поберечься.
   А девяносто девять процентов задерживаемых люди покладистые, они свою
статью знают, лишнего им не  надо,  и  руку  на  сотрудника  никогда  не
поднимут.
   И чего Петр Николаевич разнервничался? "Я лучше тебя! Группу я должен
вести!" Хватит с тебя, сиди в мягком кресле и руководи. Что, майор Гуров
не  знает  дела,  не  профессионал?  Ребят  ему  дадут  ловких,  стрелка
высококлассного непременно. Его задача?
   Лева подремывал и думал о предстоящем легко,  в  состоянии  блаженной
эйфории. Не то чтобы ему удовольствие предстояло, просто лежал он  дома,
в удобной постели, дремал, было ему хорошо.
   Старший группы захвата должен определить время,  место  и  обеспечить
ситуацию, при  которой  двое  оперативников  окажутся  от  фигуранта  на
расстоянии вытянутой руки, а один, как правило стрелок, подстраховывает.
Старший в такой момент может курить или беседовать с  девушкой,  которую
ему дают для маскировки.
   Время и место? Главное и обязательное условие - исключить всякий риск
для граждан. Как создать ситуацию, при которой  ребята  могут  незаметно
подойти? Существует такое понятие, как отвлекающий фактор. Таких еще  до
рождения Гурова придумано множество, следует  лишь  выбрать  подходящий.
Если у старшего голова на месте,  то  все  происходит  тихо,  незаметно,
буднично. Двое мужчин берут третьего под руки  и  сажают  в  подъехавшую
машину. Если начинается возня или уголовник  закричал,  значит,  старший
лопухнулся. А драки, погоня и  стрельба  -  это  уже  не  работа  группы
захвата, а кино.
   Наверное, вчера вечером полковнику Орлову надо было найти  подходящие
слова и объяснить Леве, что работа ему предстоит не  совсем  обычная,  а
точнее - совсем необычная.
   Несерьезно для своего возраста и  должности  размышлял  Лев  Иванович
Гуров. Ну, как говорится, жизнь научит.
   Когда дверь в квартиру захлопнулась, оповещая, что  Ольга  отбыла,  и
люстра в спальне перестала качаться,  Лева  спокойно  поднялся.  Вскоре,
свежевыбритый, благоухая французским одеколоном, он появился на кухне.
   - Большое спасибо, - Рита выложила на тарелку яичницу.
   - Еще большее пожалуйста, - Лева поцеловал жену в щеку.
   - Слушай, Гуров, - Рита налила себе чашку кофе, села напротив. -  Нам
надо...
   - Не надо,  -  перебил  он.  -  Яичница  замечательная!  Произведение
искусства! Как тебе только удается? Я говорю совершенно  искренне.  Ведь
известно, что я вру только в крайних случаях!
   Проверенный сотнями поколений мужчин, совершенно  безотказный  прием,
или, как выражаются оперативники, фактор отвлечения, не сработал.
   Рита  ответила  в  стиле  полковника,  словно  прошла  у  него  курсы
повышения квалификации:
   - Яичница великолепная, а кофе еще лучше, - она подвинула Леве чашку.
- Поэтому ответь мне, пожалуйста, кем я тебе прихожусь? Я  не  устраиваю
тебе  сцен,  ничего  не  требую,  просто  интересуюсь.  Ты  мне   как-то
рассказывал о социальной  психологии  и  ролевом  управлении.  Я  должна
знать, какова моя роль в  твоем  доме.  Любовница?  Соседка?  Приходящая
прислуга?
   - Ты моя любимая женщина и друг, - серьезно ответил Лева, но  тут  же
не удержался и добавил:
   - Факт  регистрации,  штамп  в  паспорте,  твоя  постоянная  прописка
несколько омрачают.
   - Хватит, Гуров, - перебила Рита. - Значит, любимая и друг?
   - Значит, - признался Лева.
   -  Ты  пятые   сутки   молчишь,   лишь   отвечаешь   на   вопросы   и
отворачиваешься, - Рита забрала у Левы чашку  кофе  и  отхлебнула.  -  Я
понимаю, работа у тебя секретная, ты  не  можешь  рассказывать  все.  Но
что-то можно?  В  конце  концов  необязательно  говорить  о  работе.  Ты
приходишь, ешь, спишь и уходишь. Когда ты сидишь  рядом,  целуешь  меня,
смотришь вместе со мной  телевизор,  физически  ты  существуешь,  но  ты
манекен, ты не человек.
   - Только без красивостей, - сказал Лева и не  заметил,  что  голос  у
него звучал, как у майора Гурова. - Мне казалось, ты повзрослела.  Жизнь
не игра в хочу и не хочу, приятно неприятно. Учись терпеть.
   Рите казалось, что знает Леву Гурова. Она увидела, какие нехорошие  у
него глаза, и испугалась.
   - В моей жизни мало секрет