м было, естественно, недовольно.
   Гуров  своим  вопросом  подставился  умышленно:  последние  дни  Петр
выглядел плохо, постоянно был  в  дурном  настроении.  Однако  и  сейчас
генерал не улыбнулся, шутки не получилось, и  сыщик  отправился  в  свой
кабинет, хотел связаться с МУРом, выяснить подробности по инкассаторам.
   Тут влетел Станислав с воплем:
   - Атас! Срываемся! Лев Иванович,  журналисты  и  телевидение,  уходим
огородами.
   Они прошли в обратную сторону  от  лифтов,  выбрались  на  лестничную
площадку, где Гуров закурил и сказал:
   - А толковая статья нам бы отнюдь не повредила.  Через  газету  можно
такую дезу запустить - закачаешься!  Не  хватает  у  них  профессионалов
хронически. И если сейчас дезу с Авиловым пробить, то залатать дырку  им
нечем. И дальше пойдут уже нормальные живые люди. Звено к  звену  крепко
спаяно, нигде ничего не рвется. Как вытягивали, держало, так и  пушиться
начнет, держать будет.
   Станислав взглянул недоуменно и прибег  к  старинному  способу:  если
чего не понимаешь, прикидывайся абсолютным дураком.
   - Вытягивается... рушится... держится... такое, Лев Иванович, извини,
для меня очень сложно.
   Гуров глянул на друга оценивающе, решая, сколько в его словах правды,
сколько наигрыша, махнул рукой:
   - Мне некогда с тобой дурачка играть. У них агентурная  цепь  рваная,
каждый кусочек отдельно, а  начиная  со  звена  служебного,  она  цельно
спаянная,  потому  как  свое  кресло  никто  отдавать  не  собирается  и
вываливаться из обоймы не желает, зная, что обратно возврата  нет.  Если
мы добрались до Виталия Золотарева, то  он,  кадровый  офицер,  уйти  по
собственному желанию не захочет, потянет за собой следующего и  далее...
Понятно?
   - Кого потянет? - уже серьезно спросил Станислав.
   - Это нам определить нужно. Ты  когда-нибудь  в  деревне  из  колодца
ведро с водой подымал?
   - Ну, - Станислав не успевал следить за мыслью Гурова.
   - Если ты ведром черпанул, но не дополна, можешь ворот отпустить,  он
обратно разматывается, ведро в воду плюхается и черпает  уже  до  краев.
Цепь и в одну и в другую сторону держит крепко,  не  рвется,  ты  можешь
полное ведро вытащить.
   - Верно, только там этих ведер немерено, - ответил Станислав.
   - А ты не торопись, сначала одно ведро вытяни.  Они  считают,  мы  до
воды не доберемся. А мы одно ведро вытянем, там  посмотрим,  мерено  или
немерено.
   - Ты пока ворот крутить будешь, тебя убьют десять раз.
   - Тогда крутить ворот начнешь ты, - ответил Гуров  так,  словно  речь
шла об укладке дров во дворе.
   На лестничную  площадку  вышли  два  молодых  человека.  Один  весело
сказал:
   - Добрый день. Вы полковников Гурова и Крячко не видели?
   - Видели, - мгновенно ответил  Станислав.  -  Они  около  часа  назад
уехали. Думаю, на Петровку, у них там арестованный.
   - Да знаем, - махнул рукой худосочный следопыт. - Мы из  газеты,  они
нам вот как, - он чиркнул пальцем по горлу, - нужны. Они вроде  киллера,
что убил Леньку, задержали. Мы уже скоро час  тут  по  этажам  мотаемся,
всех генералов на ноги подняли, а главных ментов нет как нет.
   - Завтра с утречка приходите,  -  Станислав  смотрел  простодушно.  -
Газета не каждый день выходит?
   Второй парень глянул на Станислава как  на  недоумка,  махнул  рукой,
устремился к лифту.
   - Раненые были? - с надеждой спросил оставшийся.
   Станислав выкатил нижнюю губу, словно вспоминая, но журналист  исчез,
с лифтовой площадки донеслось:
   - Ты эти лица видел? Да он гриб под собственной ногой не найдет.
   - Стае, просто беда, - сказал Гуров. - Совершенно  не  умею  собирать
грибы. У меня действительно из-под ног  выхватывают,  я  только  глазами
хлопаю.
   - Что о тебе говорить? - Крячко неодобрительно осмотрел друга.  -  Ты
вообще рассеянный до ужаса, только одно дело в жизни научился делать.  -
Он подумал и поправился:
   - Два. Ты, когда в настроении, за  женщинами  классно  ухаживаешь.  И
бабником тебя не назовешь, но если ты в форме, а женщина тебе  нравится,
она рядом с тобой тает, как эскимо под африканским солнцем. И как  Мария
терпит, не пойму.
   - Она не замечает, - ответил Гуров. - А если и обратит внимание,  так
ей только приятно.
   - Ну, ты скажешь! - возмутился Станислав.
   - А чего? Нормально, идет женщина с холеным волкодавом на цепи,  люди
оборачиваются.
   На площадке появилась другая пара  журналистов,  глянули  равнодушно,
устремились к лифтам.
   - Слушай, пора  сматываться,  могут  выловить,  -  сказал  решительно
Станислав.
   Они спустились по лестнице,  зашли  в  дежурную  часть,  скомандовали
Нестеренко и Котову на выход и пошли к машинам.
   Оставив свои иномарки под присмотром двух  фотографов,  втиснулись  в
"Жигули" оперативников и двинули  в  сторону  Кремля.  Нашли  подходящий
двор, и только Станислав открыл рот, мол, нужно что-то делать, как Гуров
прервал его:
   - Все! Начинаем атаку. Самое слабое звено у них - Виталий  Золотарев.
Я уже говорил, он неумен и трусоват. Валентин и Григорий, берите его под
наружное наблюдение. Профессиональное, но достаточно  наглое,  чтобы  он
вас засек сегодня же.
   - Лев Иванович, он офицер контрразведки, - сказал Нестеренко, смотрел
недоуменно.
   - И прекрасно. Он попробует от вас оторваться, вы его не  отпускайте.
У него машина посильнее, но в городе это преимущества не дает. Москву вы
знаете лучше. Так, он вас тормознет, как вы будете выглядеть? -  спросил
Гуров.
   Григорий Котов, который был хитрее, да и умнее друга, ответил:
   -  Как  сыщики  охранной  службы.  У  нас  была  попытка  наезда   на
инкассатора, по приметам проходит данная машина. А в ней  хоть  директор
ФСБ  ездит,  у  нас  служба,  ловим  бандитов.  Сейчас  в   ней   офицер
контрразведки, еще подлинность документов проверить следует. Мы сейчас с
главком, полковником  Гуровым  никаких  дел  не  имеем,  выполняем  свою
работу.
   - Кстати, где была машина вчера в  двадцать  три  часа?  -  подсказал
Гуров.
   - Он начальству заявит, нам такого фитиля вставят, могут и уволить, -
рассудительно произнес Нестеренко.
   - Что он заявит? - хохотнул Станислав. - Что он попал под  наблюдение
частных сыщиков, которые решают свои проблемы? "А ну-ка быстро выясните,
где находилась наша машина в интересующее сыщиков время. Нам только и не
хватает, чтобы на нашей машине залепили какой-нибудь грабеж".
   - Никуда Золотарев не пойдет, ничего  заявлять  не  будет,  -  сказал
Гуров. - Он начнет потеть, портить воздух  и  думать,  как  его  заложил
Авилов. Золотарев побаивается даже на ступеньку подняться,  с  товарищем
ситуацию обсудить. Потому как взяток менты не меньше их  берут,  а  друг
дружку так, как они, не закладывают. Так что, ребята,  вперед,  доведите
его до истерики, чтобы днем дрожал, а ночью не спал.
   Гуров дал ключи от своей машины знакомому офицеру, попросил перегнать
ее  за  угол  здания.  Любопытным  объяснить,   что   машина   идет   на
профилактику, а хозяин сгинул, видимо, пьет от счастья и успехов.
   Только, мол, это сугубо  между  нами,  доблестная  и  краснознаменная
должна быть без пятнышка.
   Группа журналистов собралась в кабинете генерала Орлова.
   - Я вас слушаю, друзья, постарайтесь покороче, времени у меня нет,  -
сказал Орлов, когда все расселись. - И уберите кино - и  фотоаппаратуру,
я не звезда, снимать меня не стоит.
   - "Комсомольская правда", - сказала симпатичная девушка лет  двадцати
пяти. - Петр Николаевич, мы не  можем  понять,  наконец-то  вам  удалось
задержать  наемного  убийцу.  Все  должны  радоваться,  давать  интервью
охотно, а мы даже не можем найти оперативных работников, которые провели
задержание.
   - Милая моя, - очень по-домашнему ответил Орлов, - а кто вам  сказал,
что мы задержали киллера?
   В кабинете зашумели, раздались отдельные реплики:
   - Мы даже знаем, что у убийцы изъят пистолет, экспертиза подтвердила,
что именно из него был  убит  Леня  Голуб.  Убийца  находился  в  здании
телецентра в момент выстрела.
   - Вы очень много знаете и походя употребляете  слово  "убийца".  А  я
называю задержанного по имени-отчеству.  Что  вы,  собственно,  от  меня
хотите, дорогие друзья? - Орлов разговаривал  терпеливо,  как  с  малыми
детьми.
   -  Мы  хотим  знать,  кто  и  как  проводил  задержание,  какими   вы
располагаете уликами?
   - Интересный вопрос, - Орлов кивнул.  -  Полковники  Гуров  и  Крячко
зашли к подозреваемому на квартиру, пригласили понятых,  провели  обыск,
обнаружили пистолет системы "вальтер" и глушитель, после чего  задержали
подозреваемого  для  дачи  показаний.  В  настоящее  время  дело   ведет
городская прокуратура, где вам и следует  задавать  свои  вопросы.  Если
быть честным, убежден, ответов вы не  получите.  Следователь  -  мужчина
невидный, но очень серьезный.
   -  Весь  день  вы  нас  гоняете  из  кабинета  в  кабинет!  -  заявил
взъерошенный высокий парень  с  аккредитационной  карточкой  на  лацкане
пиджака. - Словно вы не желаете, чтобы ваши  мало-мальские  успехи  были
отражены в прессе.
   - Вы не любите милицию, молодой человек, ищете ссоры.
   - А за что мне любить милицию? - спросил парень вызывающе.
   - Мы не девушки, чего  нас  любить?  -  Орлов  взглянул  на  папку  с
бумагами на столе, вздохнул. - А уважать следовало бы.  Вы  ведь,  кроме
как писать о  скандалах,  больше  ничего  в  жизни  не  умеете,  молодой
человек. Ведь так?
   В кабинете засмеялись. Орлов почесал лысину и продолжал:
   - У  нас  с  прессой  постоянные  недоразумения.  Вы  нас  все  время
обвиняете. Я что-то не читал,  чтобы  сотрудник  милиции  пожаловался  в
газету, что  корреспондент  обложил  его  матом,  толкнул  в  грудь  или
пригрозил. А в жизни такого достаточно. Сейчас вы меня обвиняете, что  я
не даю вам материал. А  вчера  о  другом  сотруднике  написали,  как  он
невинного человека  посадил  в  тюрьму.  И  вы  постоянно  правы,  мы  -
виноваты. Вы люди взрослые, должны понимать, в жизни так  не  бывает.  Я
вам могу продиктовать, что вы  можете  сегодня  написать:  "Вчера  около
шестнадцати часов в своей квартире  по  подозрению  в  убийстве  диктора
Леонида Голуба был задержан гражданин  "К".  При  обыске  в  квартире  в
присутствии понятых в сливном бачке  туалета  были  обнаружены  пистолет
марки "вальтер" и  глушитель.  Проведенная  экспертиза  установила,  что
смертельный выстрел был произведен из найденного оружия. При  задержании
подозреваемый  вел  себя  очень  спокойно,  никакого  сопротивления   не
оказывал. Объяснить, каким образом пистолет и  глушитель  попали  в  его
квартиру, он не может. Во время оформления документов сам подозреваемый,
понятые и сотрудники милиции пили чай.
   Возбуждено уголовное дело, которое ведет городская прокуратура". Все,
- Орлов развел руками.
   - За такую статейку из газеты  выгонят,  -  заявил  высокий  лохматый
журналист, с которым Орлов ранее беседовал.
   - Возможно, поэтому я и не работаю в  газете,  -  миролюбиво  ответил
Орлов.
   - Вы взяли преступника с поличным, а разводите какую-то лабуду.
   - Вы не знаете, что такое "с поличным", я не понимаю слова  "лабуда",
- уже сухо ответил Орлов. - Мы толчем воду в ступе около тридцати минут,
а у меня, кроме разговоров с журналистами, есть и другие дела.
   - Кто именно проводил задержание, что это за люди? На основании каких
материалов вы вышли на подозреваемого? Господин генерал, неужели  мы  не
можем разговаривать в другом тоне?
   - Тон разговора изначально определили вы, господа журналисты.  Я  мог
рассказать вам больше и меньше, мне ваш тон  не  понравился,  вы  узнали
меньше. Всего вам доброго, - Орлов поднялся. - Надеюсь,  следующее  ваше
интервью окажется более успешным.
   Когда журналисты вышли, в кабинете задержался мужчина  постарше,  лет
сорока.
   - Петр Николаевич, я сейчас не работаю  на  конкретную  газету,  меня
зовут Марк Анатольевич. Простите за навязчивость, у вас  есть  серьезные
основания подозревать, что задержанный убийства не совершал?
   В течение всего разговора Орлов  себя  сдерживал,  сейчас  расстегнул
верхнюю пуговицу рубашки, облегченно вздохнул.
   - Марк Анатольевич, я  не  могу  ответить  на  ваш  вопрос.  Поймите,
голубчик, действительно не могу. В одно слово  ответ  не  помещается.  А
рассказывать вам историю - значит раскрывать тайну  следствия.  Хотя,  -
Орлов  на  секунду  задумался,  -  у  задержанного   отсутствует   мотив
преступления.
   - А деньги? У любого киллера один мотив, - быстро сказал журналист.
   - Киллер и живет иначе,  и  ведет  себя  по-другому.  Задержанный  не
киллер, это я могу сказать вам определенно.
   На приставном столике зазвонил один из телефонов.
   - Первый заместитель министра,  -  направляясь  к  телефонам,  сказал
Орлов. - Идите, Марк Анатольевич, идите.
   Журналист вышел, Орлов снял трубку:
   - Довольно безуспешно отбивался от журналистов, Василий Семенович.
   - Вы странно себя ведете, Петр Николаевич: на вашей улице праздник, а
настроение у вас похоронное. Я вызывал к себе  Гурова,  он  попросту  не
явился.
   -  Гуров  не  виноват,  я  с  утра  послал  его  за   город.   Что-то
проклевывается по нападению на инкассаторов. Дело, в котором увяз МУР.
   - Вы от меня что-то скрываете, генерал.
   - Скрываю, Василий Семенович, - вздохнул Орлов. - Грешен.  Прошу,  не
влезайте вы в это дело, держитесь в стороне.
   - Вот черт побери! Звонил прокурор, он заменил следователя.  Как  мне
докладывали, дело яйца выеденного не  стоит,  -  рассерженно  проговорил
Шубин. - Нас с вами вызывает с докладом министр. Они готовят справку для
Администрации Президента.
   - Ну и вляпаются в дерьмо! И черт с ними! Хотя потом они  все  свалят
на нас! - повысил голос Орлов.
   - А вы почему кричите, генерал-лейтенант?
   - Виноват! Не уверен в себе, срываюсь.
   - Может, поделитесь сомнениями, вдвоем легче.
   - У меня редко  бывают  хорошие  начальники,  я  обязан  вас  беречь,
Василий Семенович. Я вас прошу,  не  вмешивайтесь  в  это  дело.  А  что
следователя сменят, я и не сомневался.
   Золотарев отпустил водителя, сел за руль "Волги" и мотался по городу,
пытаясь уйти от "Жигулей", которые последние три часа вели  себя  просто
нагло. До этого настроение у него было превосходным: все получилось,  он
нигде не засветился, Авилова арестовали. Визит неизвестного в  отделение
милиции накануне он посчитал обычной проверкой,  никак  не  связанной  с
убийством диктора. Виталий  Золотарев  и  вправду  не  имел  к  убийству
никакого отношения. О туфтовой подготовке малого в тире никто  не  знал,
инструктор был мужик свой, кремень, а  не  человек.  Золотарев  все-таки
съездил в тир узнать, не появлялся ли кто из  любопытных.  Сейчас-то  он
прекрасно понимал, что во время этого визита и засветился.  Но  кто  мог
предполагать?
   В прекрасном настроении он ехал по Садовому кольцу,  светофор  мигнул
желтым,  но   Золотарев,   находящийся   в   первом   ряду,   решил   не
останавливаться, нажал на газ, проскочил Колхозную, когда увидел, как из
правого крайнего  ряда,  обогнув  остановившийся  троллейбус,  вывернули
"Жигули" и уже на красный пролетели мимо. Сначала опер подумал, что  это
какой-то лихач, но  вскоре  вновь  увидел  настырную  "пятерку",  слегка
притормозил, машины поравнялись, и он различил, что за рулем сидит  один
из парней Гурова. Всякие сомнения отпали, его "Волгу" вели  в  открытую,
так водят только человека  обреченного,  вопрос  о  задержании  которого
решен. У Золотарева при себе имелись двадцать тысяч долларов, он получил
их от Грека, якобы за тренировку Авилова. Объяснить, откуда у него такая
сумма, по сегодняшним  меркам  незначительная,  но,  учитывая  служебное
положение Золотарева, более чем значительная, он не мог. Спрятать валюту
в машине, потом откреститься от нее, во-первых, жалко, во-вторых,  более
чем наивно. Раз так нахально ведут, значит, что-то  конкретное  имеется.
Он все-таки капитан службы безопасности,  а  не  челнок  и  не  рыночный
барыга.
   Золотарев  мог  спокойно  заехать  домой,  передать   доллары   жене,
отправиться по делам и не обращать на "пятерку" никакого внимания. Никто
его задерживать, тем более  обыскивать,  не  собирался.  Но  Гуров  знал
Виталия Золотарева, предполагал, что тот может запаниковать.
   Единственный человек, к которому Золотарев мог обратиться за советом,
был полковник Грек,  но  именно  сегодня  он  уехал  в  командировку.  И
Золотарев мотался по городу с безумной надеждой, что  у  преследователей
кончится бензин.
   Капитан, кстати, был прав, стрелка бензоуказателя "Жигулей" болталась
на нуле.
   - Я машину знаю, километров тридцать у  нас  еще  имеется,  -  сказал
Нестеренко.
   - Не выход, Валентин, - покачал головой Котов. - Судя по поведению, у
него что-то при себе горячее. Если мы его упустим, век не простим,  -  и
снял телефонную трубку.
   Ответил Крячко. Котов сказал:
   - У нашего клиента  в  кармане  динамитная  шашка,  у  нас  на  нуле,
необходимо ваше присутствие.
   - Где находитесь?
   - Бульварное кольцо, двигаемся к Трубной в сторону Пушкинской.
   - Выезжаю. Звони в машину, объясняй, как прохвост поворачивает.
   Через минуту "Мерседес" Станислава мощно рванулся от здания МВД.
   Он догнал оперативников у  Лужников,  через  секунду  увидел  "Волгу"
Золотарева, настиг ее, словно стоящую, просигналил, махнул  рукой,  мол,
останавливайся.
   Станислав встал рядом, выпрыгнул из "мерса" и радостно спросил:
   - Виталик, ты чего от своих бегаешь? Мы не ГАИ, штраф не  возьмем,  -
он был улыбчив, доброжелателен, открыл дверь "Волги",  помог  Золотареву
выбраться из машины.
   -  Мне  ребята  сообщают:  "Волга",  которая  у   нас   проходит   по
инкассаторам, мечется по городу, не уходит из центра,  полагаем,  у  нее
здесь назначена встреча, преследуем,  ждем.  Я  через  ГАИ  твои  номера
проверил, оказывается, коллеги. Позвонил в ваш гараж, сказали, Золотарев
за рулем, водителя  почему-то  отпустил.  -  Станислав  говорил  быстро,
весело, но глаза у него были внимательные, настороженные. - А  может,  у
тебя действительно встреча, потому ты водителя прогнал?
   - Ага! Встреча! - обрадованно подтвердил Золотарев.
   - Не спрашиваю, где именно, дела секретные. Но вот интересно, в какое
время? Ты выехал в двенадцать, сейчас уже пять вечера. Ты не мог выехать
за пять часов до срока.
   - Я мужчина, Станислав, мне твои парни весь кайф поломали, -  нашелся
Золотарев.
   - А чего ты им не сказал, остановился бы да объяснил, ребята свои.  -
Станислав неожиданно сменил тон,  веселость  и  дружелюбие  пропали,  он
заговорил жестко:
   - Врешь ты все. Машину давал кому-то, а на ней инкассатора грабанули.
Вызывай своего начальника, я своего, будем разбираться.
   - Станислав, ты меня  в  землю  закопаешь.  Это  у  вас  все  просто,
друзья-товарищи. А мое начальство заставит тонну бумаги  исписать.  Ехал
на конспиративную встречу и засветился.
   - Ты как хочешь, а я без Льва Ивановича  вопрос  решить  не  могу.  -
Станислав вынул из кармана телефон, соединился  с  Гуровым.  -  Господин
полковник, у нас тут маленькое  недоразумение  с  Виталием  Золотаревым,
считаю целесообразным,  чтобы  вы  подъехали.  У  въезда  в  Лужники,  у
парапета набережной.
   Жду.
   - Ваш Гуров тоже тот еще змей, - пробормотал  Золотарев,  прикидывая,
как ему без потерь выскочить из этой ситуации.
   - Гуров змей - и ты мне это объясняешь? - Станислав чуть  рубашку  не
рванул  на  груди.  Он  оправил  плащ,  усмехнулся,   представляя   лицо
Золотарева через две минуты. Станислав звонил Гурову не в кабинет,  а  в
машину, которая стояла в квартале или двух. Знали, что гэбэшника следует
трясти горячего, запаренного, а лучше Гурова это сделать никто не мог.
   Станислав заглянул в "Волгу", ключи торчали в замке. Подозвал Котова,
шепнул:
   - Как Лев Иванович появится, отгоните  "волжанку"  вдоль  набережной,
встаньте рядом.
   "Пежо" Гурова подкатил бесшу