его  не  поняла,  даже  рассмеялась.   Дверь
открылась, вошел Артеменко и сказал "Майя! О боже!" Я хотела  подойти  к
ней, но Владимир Никитович меня не подпустил, нагнулся к ее лицу, словно
хотел поцеловать, затем позвонил вам.
   - Он не слушал сердце, не проверял пульс? - спросил Гуров.
   - Нет, он вроде знал, что Майя мертва.
   - Хорошо. - Гуров в сердцах ругнулся. - Что я говорю? Ладно.  Слушай,
Татьяна, внимательно. Ты срочно найдешь горничную Екатерину Иванову.
   Гуров инструктировал Таню долго и тщательно,  просил  повторить  свои
вопросы,   дважды   поправлял   ее,   когда    девушка    нарушала    их
последовательность.
   Зинич, естественно, рассказал все. Когда  пришел  Гуров,  парень  уже
оправился от шока и мог свою историю повторить гладенько.
   Отари смотрел на Зинича  грустно,  понимая,  что  парня  использовали
"втемную". Лебедев на очной ставке от всего откажется, его не  взять.  И
прекрасно! Все изменилось, утром  подполковник  Гуров  был  его  другом.
Сейчас он главный враг. Он его не  поймет,  потому  и  знать  ничего  не
должен.
   Гуров почувствовал, сейчас Зинич говорит правду, значит,  главаря  не
взять. Конечно, планы мы его рушим, но  истину  на  свет  не  вытащим  и
виноватых не накажем. Ни Артеменко, ни Кружнев показаний не дадут,  а  с
тем, что у меня есть, - все равно, что с мелкашкой на медведя.
   Отари  и  Зинич  о  чем-то  спорили,  Гуров  опустился  в  кресло   и
равнодушно, без всякой злости сказал:
   - Заткнитесь.
   "Еще недавно я не позволял себе так разговаривать ни  с  кем".  Гуров
взглянул на Отари, хотел извиниться, но лишь поморщился.
   - Пустяки, дорогой. Ты просто устал - сказал Отари и кивнул Зиничу на
дверь. - Выйди, подожди в коридоре.
   - Дайте минуту,  майор.  Если  Татьяна  добьется  успеха,  необходимо
горничную Иванову официально допросить. Кружнева задержать в порядке сто
двадцать второй, на семьдесят два часа. - Гуров встал.
   -  За  что  задержать?  -  Отари  старался  говорить  спокойно  и  не
размахивать руками.  -  Лев  Иванович,  почему  ты  не  можешь  мне  все
объяснить?  Я  не  деревянная  фигурка,  которую  на   шахматной   доске
переставляют.
   - Времени нет, - ответил Гуров.
   - Я задержу! Ты не докажешь! Кто за  незаконное  задержание  отвечать
будет?
   - Майор Антадзе, естественно. - Гуров даже пожал плечами. - Артеменко
тоже задержать, и у обоих изъять все, вплоть до носовых платков я уже не
говорю  об  авторучках.  Передай  следователю,  если  не  докажете  вину
Кружнева и Артеменко и через семьдесят два  часа  их  отпустите  вас  по
головке не погладят. А если  в  гостинице  еще  одного  человека  убьют?
Работай. Зинича со мной в машину
   Гуров уже открыл дверь, неожиданная мысль остановила его.
   - Черт побери! Нельзя задерживать. Разведи их по  номерам,  посади  с
ними людей, пусть читают  журналы  и  пьют  чай.  Спиртное  у  Артеменко
отбери.
   Отари подумал, что еще одного человека в гостинице  сегодня  убьют  и
никто этому не помешает, даже подполковник Гуров.
   В этот день  Юрий  Петрович  поднялся  рано,  пребывая  в  настроении
противоречивом. Вчера Володю Артеменко удалось уговорить, однако  парень
он  оказался  хлипковатый.   Леня   Кружнев   человечек   железный,   но
неуправляемый способен выкинуть любое коленце. Положение,  казалось  бы,
дерьмовое радоваться нечему. С другой  стороны,  ситуация  за  последнее
время не ухудшалась. Половину требуемых денег он семье южанина  передал,
вторую половину обещал отдать после суда.  Значит,  о  том,  чтобы  Юрий
Петрович Лебедев находился на свободе позаботятся.
   Зазвонил  телефон,  звонок  был  междугородный.  Лишь  вчера  Лебедев
сообщил в Москву свои новый номер, кому-то уже неймется. Он снял трубку.
   - Здравствуй.
   Абонент не представился, но Лебедев сразу узнал его. Звонил тот самый
человек с грустными глазами, что в Москве передал от  "южанина"  привет,
"попросил" деньги и потребовал ликвидировать Артеменко и Зинича.
   - Нужный тебе человек не местный, из Москвы твой друг.  Власти  вышли
на него, требуют к себе. Если он попадет  в  кабинет  следователя,  всем
конец, тебе тоже. Я дал тебе документ на...
   - Помню, - перебил Юрий Петрович.
   - Действуй немедленно твоя судьба в твоих руках.  -  Абонент  положил
трубку.
   "И откуда он все знает? - думал Лебедев. -  В  тот  раз  о  пальцевых
отпечатках на шкатулке, теперь, что прокуратура вышла на  Артеменко?  Ну
это дело не мое..." Лебедев написал майору  Антадзе  письмо  и  отнес  в
отдел.
   В это время оперативники уже выходили на некого "Ивана Ивановича".
   Он вернулся в  гостиницу  и  начал  анализировать  ситуацию.  Антадзе
ослушаться не посмеет, не допустит, чтобы  отец  и  дед  сели  в  тюрьму
значит, часы Володи Артеменко сочтены. Сам он Юрий Петрович Лебедев  вне
опасности и к происходящему,  и  к  тому,  что  сегодня  вечером  должно
случиться, никакого отношения не имеет.
   Гуров вошел без стука, прервав размышления Юрия  Петровича  на  самом
интересном месте.
   - Я не здороваюсь, так как здравствовать вам не желаю. - Гуров закрыл
за собой дверь. - Вы Юрий Петрович Лебедев, я - Лев Иванович Гуров. Вы -
преступник, я подполковник  милиции,  такие  встречи  время  от  времени
происходят.
   - У вас наверняка имеется документик,  но  не  беспокоитесь  верю  на
слово. - Юрий Петрович  опустился  в  кресло,  жестом  пригласил  Гурова
садиться. - А что человек преступник устанавливает только  суд.  Вы  это
знаете не хуже меня, судя по возрасту и  званию  оговориться  не  могли,
значит, умышленно оскорбляете.
   - Точно, - Гуров кивнул. - У меня  с  доказательствами  дело  обстоит
плохо, решил обидеть, может вы сгоряча подбросите в огонь дровишек.
   - Это вряд ли, - ответил Юрий Петрович  и  подумал,  что  если  бы  у
Гурова было плохо с доказательствами, то он бы так не говорил. -  Думаю,
вызывать милицию и выпроваживать вас бессмысленно?
   - Правильно думаете. Я у вас пока,  -  Гуров  сел  в  кресло,  -  как
частное лицо, такой нахальный незваный  гость.  Можете  не  сомневаться,
следователь прокуратуры, официальный допрос, очные ставки, все будет  не
волнуйтесь. Давайте сначала мирно побеседуем.
   - Нет. - Юрий Петрович поднялся. - Мирную беседу мы пропустим. Начнем
с официального протокола.
   "А чего я ждал? -  подумал  Гуров.  -  Такой  человек  на  беседу  не
согласится. Позиция у меня слабенькая, если он это поймет, то обнаглеет,
и следователю с ним не справиться".
   - Имеете  полное  право,  -  Гуров  тоже  встал.  -  Я  подумал,  что
разговаривать здесь приятнее, чем  в  милиции.  Следователь  прокуратуры
проводит  осмотр  места  происшествия.  В  "Приморской"   от   мгновенно
действующего яда умер человек. Пока следователь  осмотр  не  закончит  и
всех не допросит, вами заниматься не начнет придется ждать.
   - А я-то здесь при чем? - удивился Юрий Петрович и вновь сел в кресло
- Чушь какая-то!
   - Действительно - согласился Гуров. - Серьезный человек  финансист  и
вдруг какой-то яд бессмысленные убийства. -  Он  сокрушенно  вздохнул  и
развел руками. - Я  здесь  отдыхаю  вообще  человек  сторонний,  но  мне
любопытно стало, я и согласился за вами подъехать.
   "Быстрее надо говорить, больше информации  не  дать  ему  времени  на
анализ - думал Гуров. - Я сам себе противоречу, но он не  должен  успеть
сориентироваться"
   - Я розыскник моя клиентура все больше кистенем да фомкой пользуется,
ну  сегодня  уже  пистолет  и  отмычку  освоила.  Вы  ведь   должны   по
республиканскому делу о хищениях и  взятках  в  особо  крупных  размерах
проходить, но вас пока подследственные с собой не берут. - Гуров говорил
быстро, легко, перескакивая с  одного  на  другое,  словно  речь  шла  о
ерунде. - Я в вопросах хищений и взяток полный профан вы  же  знаете,  у
нас  узкая  специализация.  Убийствами  я  занимаюсь,  в  их   раскрытии
кое-какие заслуги имею. Я и говорю местным  властям,  крупный  финансист
перекраситься в убийцу не может.
   - Я и в "Приморской" ни разу не был, - Юрий  Петрович  растерялся,  -
легко доказать.
   -  Они  говорят,  мол,  незамедлительно   задержать   Лебедева   Юрия
Петровича. Он под чужим именем жил в городе, встречался тайком с Зиничем
и Артеменко, наверняка... - Гуров спохватился, вроде бы сказал лишнее. -
Я с вашего разрешения боржомчика выпью.
   - Конечно, конечно.  -  Юрий  Петрович  открыл  стоявшую  на  столике
бутылку, наполнил  бокал.  -  Прямо  фантасмагория,  -  пробормотал  он,
пытаясь отгадать, кого же убили и что конкретно против него могут иметь.
- Как это под чужим  именем?  Какой  Зинич?  Какой  Артеменко?  Вот  мои
документы, абсолютно подлинные.
   Он  вынул  из  кармана  паспорт  и  бросил  на  стол.  Гуров   удобно
расположился в кресле, пил боржоми, на паспорт даже не  взглянул.  "Надо
подбросить ему мысль, что я с  местными  властями  в  конфликте.  В  мое
стремление ему помочь он никогда не поверит, а  в  ведомственные  распри
поверить может вполне".
   - Ребята из УБХСС и прокуратура гигантоманией страдают. Только у  них
дела  миллионные,  а  в  угро  копеечные  делишки.   Лебедев,   конечно,
преступник, тут я с ними согласен. - Гуров взглянул на хозяина и  развел
руками, мол, извини, от истины не отступлюсь. - Так и берите Лебедева по
его делу. А в мои кровные дела,  на  которых,  фигурально  выражаясь,  я
собаку съел, не лезьте.
   Гурову не понравилось, что  Юрий  Петрович  молчал,  значит,  думает,
сопоставляет. Необходимо его огорошить, запутать.
   - Я согласился за вами подъехать интересно выяснить некоторые  детали
без протокола, может вы сболтнете чего  лишнего!  -  Гуров  заразительно
рассмеялся, словно приглашая хозяина поддержать забавную игру.
   Подполковник не сомневался, что преступник ничего лишнего не  скажет,
добивался не дополнительной информации, а чтобы Юрий Петрович  некоторые
факты признал до встречи со следователем.
   - Вы, я вижу  человек  веселый,  -  начал  осторожно  Юрий  Петрович,
контролируя каждое свое слово. -  Только  разделить  вашего  веселья  не
могу. Проживаю я по своим документам, ни с кем тайно не встречался, а уж
к убийству в гостинице тем более никакого отношения не имею.
   - Очевидные вещи отрицать неразумно! - Гуров вновь рассмеялся  -  Как
говорится, маленькая ложь рождает большие подозрения. Квартиру  вашу  на
Фестивальной нашли кафе "Красный мак", где вы  пили  коньяк  из  чайного
стакана, в своем более чем странном обличье, тоже установили. Зинич, как
вы знаете, большим умом не отличается и встречи с вами не  отрицает.  Он
лишь твердит,  что  никаких  противозаконных  просьб  со  стороны  Ивана
Ивановича то есть от вас Юрий  Петрович  не  было.  А  ваше  свидание  с
Владимиром Никитовичем, он еще держал в  руке  девять  розовых  махровых
гвоздик, я собственными глазами видел.
   Упоминание о чайном стакане и гвоздиках должно было добить  Лебедева,
такие детали всегда действуют безотказно. Он же не знает,  что  официант
стакан с коньяком запомнил, а клиента опознать отказался  категорически.
Гвоздики Гуров видел, а о  встрече  лишь  догадался.  Даже  признай  эту
встречу Артеменко, очная ставка один на один ничего не даст.
   - Володя? - Юрий Петрович изобразил удивление. - Даже не знал что  он
Никитович! Увидел случайно.  Как  выражаются  в  Одессе,  поговорили  за
жизнь.
   "Поплыл  многоопытный  проходимец,  -  подумал  Гуров  -  теперь   не
остановишь. Разведем вас по  кабинетам,  зададим  простые  вопросы  где,
когда, при каких обстоятельствах познакомились? И, простите, о  чем  при
встрече разговаривали?"
   - А кто такой Зинич? - Юрий Петрович всплеснул  ручонками.  -  Уж  не
физрук  ли  Толик?  Здоровенный  балбес  с  голубыми  глазами?  Виделся,
выпивали так от дождя и смертной скуки к кому только не  присоединишься.
А что Иваном Ивановичем себя назвал  так  шутки  ради.  И  квартирку  на
Фестивальной  снимал  хотелось  отшельником   по-простецки   пожить,   а
затосковал в одиночестве к цивилизации потянуло.
   - Ясное дело. - Гуров согласно кивнул. - Коллеги мои  столь  невинные
поступки неизвестно как расценили. Я что, убийц не  видел?  -  Он  пожал
плечами. - Не будет серьезный делец организовывать мокрое дело.
   - Конечно не будет! - воскликнул радостно Юрий Петрович  опомнился  и
добавил. - Только я не делец. Откровенно  скажу  в  наше  время  крупный
хозяйственный работник монахом прожить  не  в  состоянии.  Но  серьезный
делец? Извините к чужой славе не примазываюсь! - Он вскочил.
   Гуров поднялся, легонько толкнул Лебедева ладонями в грудь  словно  в
"ладушки" играл.
   - А это не моя чужая головная боль. Я в ваших шурах мурах ни бельмеса
не смыслю. Заболтались мы с вами. Следователь наверное уже  освободился.
Поехали.
   - Кого шлепнули в  "Приморской"?  -  спросил  Юрий  Петрович.  -  Или
секрет?
   - Не секрет, - Гуров посерьезнел. - Но я лишнего никогда не болтаю. В
каком порядке следователь станет вопросы задавать или начнет с опознания
вами трупа не мое дело.
   - Понимаю, понимаю, - Юрий Петрович запер номер и они вышли на  улицу
чуть ли не друзьями.
   Предстояло  разрешить  щекотливую   ситуацию.   На   заднем   сиденье
милицейской машины сидел Зинич, Гуров не был уверен, что Толик  опознает
Лебедева в его новом обличье. Надо было создать обстановку  при  которой
они встретились бы как старые знакомые и чтобы  инициатива  исходила  от
Лебедева.
   - Юрий Петрович маленький сюрприз! - Гуров распахнул  дверцу.  -  Ваш
молодой друг, прошу любить и жаловать!
   Как Гуров  и  предвидел,  Зинич  своего  "старого  черта"  не  узнал.
Лебедев, не обратив внимания на  недоумение  Толика,  усаживаясь  рядом,
сказал:
   - Здравствуй, недоросль. Человек понимаешь тебя кормит и поит,  а  ты
его грязью поливаешь.
   Толик узнал сначала голос, а, приглядевшись, признал и человека.
   - Иван Иванович я ничего такого, - Толик хлопнул  себя  по  груди.  -
Знакомы и знакомы, никакой уголовщины.
   Главное было произнесено, они подтвердили  факт  знакомства  и  Гуров
начальственным тоном прикрикнул.
   - Разговоры прекратить! Следователь разберется, что вы ели,  пили,  о
чем договаривались.
   Через несколько минут они подъехали к  гостинице  "Приморская".  Юрий
Петрович  пребывал  в  состоянии  зыбкого  полусна  полуяви,  когда   не
понимаешь - то ли просыпаешься, то ли засыпаешь. Всего час назад он  был
абсолютно уверен, что никакие его контакты с "Приморской" недоказуемы. И
как же получилось, что он сам практически добровольно многое  рассказал.
И теперь поднимаясь по ступенькам вверх в состоянии  обреченной  эйфории
он понимал, что это путь вниз.
   - Я побыл в гостях у вас, теперь вы погостите у меня. - Гуров  открыл
дверь своего номера.
   Юрий Петрович не заметив куда и в  какой  момент  исчез  Толик  Зинич
вошел в номер тупо оглядел кресло, письменный стол телевизор.  Никак  не
мог сосредоточиться понять куда явился  и  с  какой  целью.  Наваждение.
Почему он решил что голубоглазый подполковник - хороший парень,  никакой
опасности не представляет  занимается  лишь  решением  своих  внутренних
милицейских вопросов?
   - И долго я буду  у  вас  гостить?  -  Он  попытался  придать  голосу
непринужденность, повернулся и увидел в глазах подполковника иронию.
   В  номер  бесшумно  проскользнул  парнишка  лет  двадцати,  одетый  в
униформу студенческого стройотряда и молча сел  у  двери.  Охрана  понял
Юрий Петрович начал подыскивать слова  протеста  догадался,  что  именно
этого и ждет подполковник, махнул рукой и опустился в плюшевое кресло.
   - Тоже верно, - вздохнул Гуров и вышел в коридор.
   Юрий Петрович поднялся, взглянул на молодого парня строго.
   - Ваш начальник майор Антадзе? Я желаю немедленно говорить с ним.
   Парень помялся в нерешительности, затем выглянул в коридор.
   - Товарищ майор!
   Отари уже сообщили, что подполковник из  Москвы  привез  в  гостиницу
разыскиваемого. Антадзе вошел в номер кивнул подчиненному на дверь.
   - При печальных обстоятельствах встретились, - сказал Лебедев.
   Отари молчал, проклиная тот день, когда попросил подполковника Гурова
о помощи.
   - Ознакомьтесь - Юрий Петрович вынул  из  кармана  конверт,  протянул
Отари. - Это лишь часть того, что мы знаем.
   Отари прочитал копию допроса, содержащего прямые  обвинения  в  адрес
отца и деда в получении и даче взяток.
   - Вам же  самому  и  делать-то  ничего  не  нужно,  начал  было  Юрий
Петрович, но Отари молча вышел.
   Тело уже увезли,  следователь  заканчивал  писать  протокол  осмотра,
увидев Гурова, сказал.
   - Судя по всему, отравилась случайно. Непонятно, каким образом  ей  в
руки попал цианит. Врач утверждает запах  настолько  специфический,  что
спутать нельзя он помнит его со студенческих лет. Лев  Иванович  как  вы
думаете, с кого мне начать? - спросил он словно знал Гурова много лет  и
они десятки раз вместе выезжали на место преступления. - Меня зовут Ашот
Нестерович. Вы предполагаете, что цианит в гостинице остался! Я попросил
Отари Георгиевича и его ребят быть повнимательнее.
   - Мало фактов, много предположений и фантазий, - ответил Гуров.
   - А кто без фантазии? Чиновники.
   - В моем номере находится организатор и  вдохновитель  происходящего.
Допрашивать его рано, прежде я должен вам все рассказать.
   - Он понимает, что задержан, не протестует?
   - Приглашение в гостиницу трудно расценить как задержание,  -  сказал
Гуров. - Кроме того, Юрий Петрович Лебедев человек умный.
   - Я начну с допроса Артеменко, - сказал следователь.  -  На  что  мне
опереться?
   - Артеменко  скрывает  свое  знакомство  с  Лебедевым.  Утром  у  них
состоялась встреча. Лебедев факт  знакомства  и  встречи  признал  и  на
попятную не пойдет.  Умершая  яд  получила  от  Артеменко,  предполагаю,
стащила, не ведая, что именно. Маловероятно,  но  возможно  у  Артеменко
имеется  вторая  порция.  Опять  же  предположительно,  он  должен   был
ликвидировать  Зинича.  Слабое  место  Артеменко  -  его  знакомство   с
Лебедевым и утренняя встреча.
   Кружнев лежал в своем номере на кровати и читал газету.  У  двери  на
стуле сидел сержант. Когда Гуров вошел сержант встал.
   - Здравствуй, - как можно дружелюбнее сказал Гуров.  -  Будь  другом,
погуляй в коридоре, - обратился он к сержанту.
   - Я с вами ни на какие темы разговаривать  не  собираюсь!  -  Кружнев
отбросил газету и сел.  -  Газеты  пишут  телевизор  вещает  Законность!
Правопорядок! Болтовня! Произвол!
   Номер был одноместный, маленький и хотя Гуров сел в  дальнем  углу  у
окна,  вскочивший  Кружнев  сразу  оказался  рядом.   Отгораживаясь   от
воинственно настроенного хозяина Гуров взял стул и поставил перед собой.
   - Боитесь? - Кружнев расхохотался.
   - Боюсь. - Гуров кивнул и погладил шишку за ухом. - Еще не прошло.
   - Не понимаю о чем вы! Убирайтесь! Вызывайте в милицию,  допрашивайте
существует порядок!
   Перед тем как  прийти  к  Кружневу,  Гуров  нашел  Отари  и  прочитал
объяснение горничной Ивановой. Его предположения подтвердились.  В  ночь
угона машины горничная выпила лишнего и крепко спала, алиби  у  Кружнева
отсутствовало. В ночь, когда на Гурова было совершено нападение. Кружнев
обещал к Ивановой прийти, но не пришел. И вообще  Леня  очень  изменился
стал невнимателен даже груб, и их роман пошел на  убыль  можно  сказать,
иссяк. Отари рассказал, что во время беседы Кружнев беспричинно  кричал,
вынул все из карманов даже вывернул их.
   - Отари, зачем человеку выворачивать карманы, когда его никто об этом
не просит - задал вопрос Гуров.
   - Я думал, товарищ подполковник, - сердито ответил  майор  -  Капсулу
можно зажать в руке, оставить даже в вывернутом кармане. А что делать? у
меня нет постановления на  обыск.  Я  приказал  его  стеречь,  что  тоже
незаконно.
   Гуров посмотрел на Отари. Равнодушно, как  о  по  стороннем  человеке
подумал, что за последние часы майор сильно изменился. Улыбка с  кот