теренко  и  Котов  на  вызов  старшего
группы к генералу не обратили внимания, они по-прежнему обсуждали детали
завтрашней операции.
   - Необходимо человек шесть на земляные работы, - говорил Нестеренко.
   - Ты не о том печешься, Валентин, -  возражал  Котов.  -  Следует  по
возможности  точно  определить  состав   группы.   Каждого   взять   под
наблюдение, чтобы потом не гоняться за преступником по всей России.
   - Или по всей территории бывшего Союза, - вставил Станислав.
   - Шкуру делите, - усмехнулся Гуров. - Людей нам не дадут. - Он  вынул
из папки лист, проглядел написанное,  согласно  кивнул.  -  Я  тут  ваши
позиции определил. Опера Вагина берет под контроль Станислав. Хозяина  я
буду держать в поле зрения  сам.  Рабочего  Трофимова  возьмет  на  себя
Нестеренко. Валентин, учти, он абхазец,  может  иметь  оружие.  Котов  с
инженером Ивашевым руководят земляными работами.
   - А Титов? - спросил Станислав.
   -  Илья  Титов  там  уже  не  работает,  Станислав.  Захочешь  с  ним
поговорить, съездишь к парню домой, - ответил Гуров. -
   Для окружающих, включая генерала Орлова, у нас завтра отгул.
   - Не понял, - сказал Станислав вызывающе. - Нас объявили вне закона?
   - Ты умрешь от любопытства, друг мой.  Сейчас  ты  едешь  в  тамошнее
райуправление. Предварительно согласуй  с  начальником  по  телефону.  -
Гуров повернулся к Котову и Нестеренко. - Сегодня вы, коллеги, свободны.
Семьям скажите, что завтра с утра уезжаете в Рязань. Чтобы  они  в  ваше
отсутствие на телефонные звонки отвечали  уверенно:  Рязань.  Отдыхайте,
учить вас не собираюсь. Завтра в семь тридцать у техстанции  Полоза.  Мы
со Станиславом подвезем туда инженера Ивашева.
   Когда оперативники  вышли,  Станислав  облокотился  на  стол,  подпер
ладонью щеку и грустно спросил:
   - Сочинять начнешь или для смеха правду скажешь?
   - Я не знаю, как тебе ответить, - искренне сказал Гуров. - Ты  нового
первого зама знаешь?
   - Не удостоился... Он, верно, наш кабинет найти не может,  -  ответил
Станислав. - Вижу, симпатичный мужик пришел.
   - Главное, умный. Он  убежден,  что  разыскивать  покойников  -  дело
зряшное, приказал нашу работу прекратить, сослался на  приказ  министра.
Наверняка врет. Министр на живых-то внимания не  обращает,  что  ему  до
покойников? Мой непосредственный  начальник  тебе  хорошо  известен,  по
данному вопросу он промолчал. Алексей Алексеевич  пожелал  удачи,  ранее
обронив -  мол,  не  сомневается  в  правильности  моего  решения.  Все,
Станислав, как на духу.
   - Все кругом правы. Совет ясный: прыгай, полковник, здесь  неглубоко,
- подвел итог Станислав. - Твое решение известно, будем прыгать.
   - Обязательно. Я начал тебе объяснять, как переговорить с начальником
райуправления. -  Гуров  помолчал.  -  Я  наводил  о  нем  справки.  Его
собирались уйти на  пенсию  вчера,  но  пока  не  могут  найти  хорошего
человека.
   - А кто может? - удивился Станислав.
   -  Полковник  Крячко  справится.  Я  на  начальника   получил   самые
положительные отзывы,  правда,  последние  полгода  он  начал  выпивать.
Настораживает. В таком возрасте выпивать кончают. А  вдруг  ему  деньжат
подбросили? - спросил Гуров.
   - Как выражается мой начальник,  это  вряд  ли.  Что,  деньги  девать
некуда? На хрен старый полковник нужен  банде?  У  него  район,  заботы,
устаревшее представление о морали, - уверенно сказал Станислав.
   - Дай бог! - Гуров оглядел Станислава. - Форму не надевай,  созвонись
и кати на своем "мерсе".  Легенда  простая:  ищем  вещдоки,  преступники
местные, лучше, чтобы оперчасть до завтра ничего  не  знала.  Нам  нужно
шесть  ментов,  желательно  молодых,  шесть  лопат.   Машина   у   него,
естественно, имеется, но ты отвези его с шиком домой.
   - Как с этим? - Станислав щелкнул пальцем по горлу.
   - По обстановке, но лучше у  него  дома.  Жене  цветы.  Ты,  главное,
проследи, чтобы он из своего кабинета необходимые указания дал.
   Они несколько секунд молча смотрели друг  на  друга,  Гуров  хмыкнул,
достал из сейфа деньги, дал другу сто рублей.
   - И ни в чем себе не отказывай.
   - А цветы?
   - Попрошайка. - Гуров добавил пятьдесят. - Деньги спиши на свою Вику.
***

   Илья  Титов  сидел  в  своем  новом  кабинете,   небольшом,   уютном,
оборудованном по последнему слову техники. На компьютер главный  механик
смотрел без страха, но и без понимания.
   - Пятилетние играют, - сказал он, обращаясь к симпатичной секретарше,
пост которой находился между кабинетами  главного  инженера  и  главного
механика. - Дети уже через Интернет общаются, а я только с дерева  слез.
Девочка, мне необходим тренер.
   - Очень нужно. - Модная девчонка лет двадцати положила на  стол  Ильи
почту. - Вы на меня ноль внимания, а я вам помогай. Фигушки! - Она  чуть
отставила ногу, повернулась боком, зная, что профиль у  нее  обалденный,
бюст высокий. Ее звали Светланой, недавно ей исполнился  двадцать  один,
большинство ее подруг вышли замуж, двое уже нянчили детей.  В  общем,  у
всех было о'кей, только Светик-самоцветик все еще плясала на дискотеках,
валялась в перспективных и черт знает каких койках.
   Увидев Илью, девчонка сразу же  твердо  решила:  главмех  от  нее  не
уйдет.
   - За так только телки пасутся,  -  сказала  она,  стреляя  глазами  и
улыбаясь. - Станете говорить комплименты, буду учить компьютеру.
   -  Красавица!  Прелесть!  -  крикнул  Илья,  секретарша  одобрительно
кивнула, качнула бедрами и скрылась за дверью.
   На столе зазвонил телефон. Илья прикинул, который из двух,  сообразил
- тот, что без цифр, видно местный, и снял трубку.
   - Слушаю.
   - Здравствуй, Илюша. Как устроился?
   С прежнего места беспокоят, некто Вагин Борис, проще - мент.
   - Здравствуйте, спасибо. А как вы узнали, где я? - удивился Илья.
   - Я же опер, мальчик. Мне тут воробышек чирикнул, завтра жди гостей с
лопатами, - сказал Вагин. - А  впереди,  на  лихом  коне  твой  молочный
братец. Мне Полоз сообщил, что ты к нему заглядывал и вопрос вы уладили.
Так вот, слушай, завтра у тебя последний шанс.
   - Там лопатами не пробьешься, - утирая выступивший пот, ответил Илья.
   - Когда пробьются,  шанс  твой  испарится.  Решай.  -  Вагин  положил
трубку.
   Илья выдвинул ящик  стола,  сунул  руку  вглубь  и  достал  вороненый
пистолет,  завернутый  в  пластиковый  пакет.  С   новым   кабинетом   и
полногрудой секретаршей он как-то отвлекся от черных мыслей. Сейчас  они
нахлынули снова. Он не копался в себе, кого больше ненавидит:  Вику  или
мента? Твердо знал, начинать надо с мужчины. Затем уже женщина. Ее он не
убьет. Он представлял себе, как опрокинет ее на диван, обнажит  атласную
грудь. Одну руку на эту грудь, другую на горло, и долго  будет  смотреть
ей в глаза. Не хотела  замуж?  Так  разворачивайся  на  коленках,  затем
получи свои проклятые деньги.
   Так мечтал Илья Титов, выщелкивая из пистолета обойму,  заглядывая  в
ствол, проверяя спусковой механизм.

***

   Как только "Мерседес" Крячко с выпившим полковником отъехал от здания
райуправления, старший опер Вагин зашел в дежурную  часть,  где  ему  не
пришлось даже задавать вопросы.
   - Каждому его  дружку  давай  людей,  -  бормотал  сердито  дежурный,
просматривая график работы постовой службы.  -  Молодых  и  с  лопатами.
Придумали! Мы дежурная часть или хозвзвод?
   - Я слышал, Семен, - сказал Вагин, - до революции в трактирах служили
мальчики. Привозили их в  Москву  из  деревни  на  обучение  и  называли
коротко, но ясно: "мальчик за все". Что прикажут, то пацан и  делает.  А
за это ему от хозяина полагалась кормежка и  койка.  Сегодня  милиция  и
есть мальчик за все.
   - Именно, - согласился дежурный. - Барин  сказал:  шесть  молодцов  с
лопатами к семи ноль-ноль. Так и боремся с оргпреступностью.
   Вагин охотно согласился,  вернулся  в  кабинет  и  стал  прикидывать,
каковы его шансы уцелеть.
   Единственный верный шанс,  если  тела  не  найдут.  Вагин  знал,  где
покойники складированы, обнаружить их сложно.  Вагин  поставил  себя  на
место  Гурова,  постарался  честно  оценить  ситуацию.  Все  зависит  от
старшего группы, от его упорства и злости. И он сам, Вагин, вел бы  себя
в  зависимости  от  внутреннего  настроя.  А  может,  Гуров  иной?  Даже
наверняка, потому что,  имея  скверный  характер,  он  служит  в  главке
"важняком", старшим группы.
   Когда  начали  складывать  трупы,  а  затем,  по  требованию  Вагина,
замуровали их намертво, в банде радовались -  вот  теперь  их  никто  не
разыщет.  Сегодня  вчерашние  козыри  играют  против  банды.  Гуров   не
отвернулся, уперся. Лежали бы тела в другом месте, можно было бы за ночь
их за сотню  километров  отвезти,  в  любой  овраг  побросать  попробуй,
привяжи мертвяков к убийцам. Да никогда.
   Да, Гуров это  понял,  потому  и  не  торопится.  Жертвы  захоронены,
перенести их на новое место невозможно, необходимо их найти, тогда можно
возбуждать уголовное дело, предъявлять подозреваемым  обвинение,  а  уже
прокуратура займется доказательствами.  Если  жертвы  не  обнаружат,  не
будет ничего. Гурову вставят фитиль или уволят,  последнее  безразлично.
Личной ненависти к Гурову опер не испытывал. Бежать Вагин не  собирался,
отправился домой спать, даже не проверился, есть ли за ним "наружка" или
ее нет, ему было все равно. Он выпил водки, но так  и  не  заснул,  а  в
шесть уже поднялся и отправился на работу. От опера сегодня  уже  ничего
не зависело.

***

   Инженера Ивашева в это утро  невозможно  было  узнать.  Голова  гордо
поднята, казалось, человек стал выше ростом, даже шире в плечах.
   Станислав вел "Мерседес", Гуров  и  Ивашев  расположились  на  заднем
сиденье. Инженер открыл лежавшую на коленях папку, достал чертеж,  начал
объяснять:
   -  Чертежи  прокладки  дополнительных  коммуникаций,   которые   были
проведены после постройки  двух  техстанций.  Конечно,  их  должны  были
проложить   одновременно   с   закладкой   фундамента,   но   российское
разгильдяйство непобедимо.
   -  Семен  Константинович,  вскрывать  наружный  слой  по  всей  длине
коммуникаций бессмысленно, да и технически невозможно, - сказал Гуров. -
Нас интересует стыковка коммуникаций с самой станцией и как они проходят
непосредственно под ней. Вы сумели бы  по  поверхности  определить,  где
могла существовать шахта, дверь, ведущие под землю?
   -  Так  ведь  существуют  официальные  люки,  через   которые   можно
проникнуть к внутреннему хозяйству. Порой  бывает  необходимо  перекрыть
воду, газ и прочее, - ответил инженер.
   - Видимые снаружи люки нас мало интересуют. Я уже  вам  говорил,  вот
вы, как инженер, где бы соорудили  для  себя  помещение,  допустим,  для
хранения?..
   - Не надо фантазировать, Лев Иванович, - перебил Ивашев. -  Я  сделаю
что смогу.
   Они подъехали к техстанции Полоза, когда ее ворота еще были закрыты и
вокруг не было ни души. Инженер ловко выскочил из машины,  направился  к
первым деревьям подлеска, остановился, посмотрел на жилые дома, стоявшие
за шоссе, на техстанцию и топнул ногой по земле.
   - Примерно до этого места коммуникации протянули от  жилого  сектора,
здесь повернули, двинули на объект.

***

   Илья Титов ночевал в  доме,  расположенном  непосредственно  напротив
техстанции Полоза. Между станциями и жилыми домами тянулось узкое шоссе,
и Титов из окна хорошо видел, как подкатил "Мерседес", вышли  из  машины
менты. Илья, как уже говорилось, нравился женщинам. Еще два  года  назад
он познакомился с Асей, девкой гулящей и пьющей. Водка интересовала  Асю
значительно больше, чем мужики, возможно, девица была фригидна, а скорее
спиртное, которое она принимала с раннего возраста, убило в ней женщину.
Мать-алкоголичку  Ася  схоронила  примерно  в  те  же  месяцы,  когда  и
предложила себя Титову. Он взял бутылку  и  пошел  посмотреть  квартиру:
иметь комнату рядом с работой было заманчиво. Сюда можно было  приводить
девушек чище и симпатичнее  Ас  и,  которая  в  таких  случаях,  схватив
бутылку, спала в кухне на раскладушке. Здесь можно было  переночевать  и
одному, когда подворачивалась срочная работа.  Когда  позвонил  Вагин  и
мысль убить полковника превратилась для Ильи в навязчивую идею, он сразу
вспомнил про Аську, позвонил ей, не застал  дома.  Тогда  он  купил  две
бутылки  хорошей  водки,  закуски,  раздобыл  слабенький  бинокль  и  на
"леваке" быстро добрался в нужный район. Аську он нашел быстро, места ее
возможного  пребывания  были  хорошо  известны.  Девица   оказалась   до
неприличия трезвой и злой, а две ее товарки разливали по стаканам темную
пахучую жидкость. Илья знал, как следует  себя  вести,  он  жестко  взял
Аську за руку, шепнул на ухо:
   - У меня имеется, идем.
   Товарки было загомонили,  но,  когда  сообразили,  что  если  подругу
уведут, то им достанется больше, тут же умолкли. Стакан водки сбил Аську
с ног, как тяжелый шар сносит кегли в  кегельбане.  Сказать,  что  ночью
Илья спал, было бы сильным преувеличением.  Он  находился  в  прозрачном
полузабытье, а на рассвете встал, побрился, принял душ и сел у окна.
   Итак, прибыли менты и инженер. Вскоре на "БМВ"  появился  сам  Полоз,
открыли  ворота,   начали   подъезжать   ребята,   неожиданно   подкатил
милицейский "уазик", привез молодцов с лопатами.
   Полоз с инженером ушли внутрь, помощник Гурова почему-то направился к
леску. Между леском и станцией раскорячился  старый  дуб.  Именно  из-за
него Илья и собирался стрелять, и непонятная прогулка  прибывшего  мента
насторожила Илью. Гуров не пошел на станцию, не направился он и в лес, а
уселся на сухие бревна, которые готовили для какого-то строительства,  и
закурил.  Для  снайпера,  имеющего  винтовку  с   оптическим   прицелом,
полковник являлся даже не мишенью, а фигуркой в детском тире.  Титов  не
был снайпером, не имел винтовки с оптикой, а стрелять  из  пистолета  из
окна ему даже не приходило в голову.
   Илья знал, что ему придется выйти во двор, параллельной шоссе  улицей
обогнуть  квартал,  пересечь   шоссе   в   таком   месте,   которое   не
просматривается от станции. Далее он планировал углубиться  в  лесок,  а
там останется метров тридцать до разлапистого дуба,  откуда  он  уже  не
промахнется.
   Станислав обследовал край рощи, постоял около дуба и пошел к  Гурову,
который продолжал беспечно сидеть на бревнах.
   - Ты зачем позируешь,  командир?  -  раздраженно  спросил  Станислав,
усаживаясь рядом. - Утверждаешься? Тебе Шереметьева мало?
   - Стрелять некому, - ответил Гуров. - Да и рано еще, мы не нашли, как
я понимаю, даже возможное место захоронения. Сейчас начать стрельбу  все
равно что громко объявить: мол, вы на правильном пути,  менты,  главное,
старайтесь.
   - Ты философ, друг  мой.  Готовишься  к  пенсии,  решил  податься  на
преподавательскую  работу?  Почему  не  идешь  вовнутрь   на   поддержку
инженеру? - спросил Станислав, которого не обманывало  и  тем  не  менее
изредка раздражало показное равнодушие Гурова.
   - Допинг действует, если его дать вовремя, -  ответил  Гуров.  -  Что
толку, если я  начну  толкаться  рядом,  всем  своим  видом  подстегивая
инженера? А вот и Полоз вышел,  значит,  тыркаемся  мы  вслепую,  хозяин
спокоен.
   - Меня беспокоит Илья Титов, - сказал Станислав.
   - Он тебе всегда нравился, -  ехидно  заметил  Гуров.  -  Неужели  ты
считаешь, что такой позер и романтик способен на покушение?
   - Я не хочу с тобой спорить, но считаю, что тебе  необходимо  идти  к
инженеру и постараться помочь. Сейчас дело не в специальных знаниях, а в
интуиции. - Станислав даже подтолкнул Гурова.
   - Станислав, - строго произнес  Гуров,  -  иди  туда,  присмотрись  к
работникам станции, кого-нибудь могут выдать нервы.
   Из станции вышли Гриша  Котов,  который  приехал  вместе  с  молодыми
милиционерами, и молодой подсобный рабочий Женька Сычов,  они  о  чем-то
оживленно разговаривали.
   Нестеренко приехал вскоре после Гурова и Станислава и сидел  в  своей
машине, "дремал". Он громко заявил, что приболел  и  получил  разрешение
Гурова поспать в машине.  У  него  было  задание  наблюдать  за  Гариком
Трофимовым, который как приехал, так из помещения станции и не  выходил.
Старый опер, не мудрствуя лукаво, спустил у машины Гарика два  колеса  и
сидел спокойно, уверенный, что в случае попытки скрыться абхазец от него
не уйдет.
   Станислав  и  не  рассчитывал,  что  захоронение  удастся  обнаружить
быстро. За долгие годы совместной службы он не раз был свидетелем  того,
как в напряженные критические часы операции Гурова охватывает сонливость
и апатия, которые, впрочем, мгновенно исчезают, когда приходит черед  не
ждать, а действовать. Но Станислав свято верил в талант и интуицию друга
и в то, что трупы обнаружит именно Гуров, а не какой-то инженер.  Однако
Гуров не желал идти внутрь станции, и скоро уже три часа  как  сидел  на
бревнышках, а в случае стрельбы - так под пулей.
   Старший поручил ему наблюдать Вагина, Станислав спорить не стал, хотя
считал задание совершенно  пустым.  Настоящий  опер  никогда  не  станет
стрелять, не бросится в бега, слишком много в  своей  жизни  повидал  он
беглых и знает,  какова  их  жизнь  и  как  безрадостен  конец.  Нарушая
приказание, Станислав поручил  сам  себе  охранять  Гурова,  следить  за
реакциями работников, может, кто и выдаст себя  репликой,  жестом,  черт
знает чем, порой и представить заранее невозможно.
   Гуров приказал ему идти  на  станцию,  глядеть  в  оба,  и  Станислав
безропотно пошел.
   Ивашев и Полоз, который вернулся, видимо, из туалета, спорили.
   - Анатолий Иванович, не морочьте мне голову,  -  говорил  инженер.  -
Мойку вы перенесли. Я же помню, куда мы проводили воду.
   -  Как  себя  помню,  мойка  всегда  находилась  на  ентом  месте,  -
равнодушно отбрехивался Полоз. - У людей спросите. Вон Юрка Федоров  тут
с первого дня обитает. Спросите.
   Станислав смотрел на изрядно затертый цементный пол мойки, на старые,
облупившиеся трубы и понимал, что разговор ведется не по существу.
   Опер  пошел  вдоль  большого  помещения.  В  комнате,   где   рабочие
переодеваются,  приехавшие  из  райуправления  менты  азартно  играли  в
домино. Утром, недовольные и невыспавшиеся, они тихо  кляли  начальство,
сейчас, опохмелившись пивом и слегка обалдев от  безделья,  они  играли,
шутили и  радовались,  что  вместо  занудной  постовой  службы  случайно
поймали кайф. Лопаты стояли в  углу,  парни  расстегнули  пуговицы  и  в
буквальном смысле слова распоясались.
   Станислав смотрел на молодые раскрасневшиеся лица и  думал,  с  каких
это дел Полоз, а больше ведь некому, выставил ребятам  коробку  пива  и,
судя по всему, сунул бутылку беленькой? Непонятно. А Станислав не любил,
когда в простой ситуации опытному оперу что-то непонятно.  Так  быть  не
должно. Пиво и бутылка для хозяина станции - безделица, но  человек  без
всякого умысла не разбрасывает по земле даже самые мелкие деньги.
   Илья Титов налил хозяйке еще стакан и вскоре вновь уложил  ее  спать.
Который уже час он сидел за шторой у окна, наблюдал за воротами  станции
и за сидевшим на бревнах Гуровым. Он понимал, что если поиски дадут хоть
какие-то результаты,  то  на  станции  начнется  суета,  за  полковником
прибегут, уведут внутрь. Еще Илья знал, что если менты  догадаются,  где
начинается лестница вниз, то у розыскников будет впереди еще не один час
работы, и Гуров там стоять, безусловно, не станет, а  вернется  на  свои
бревна. Тогда и  наступит  время  Ильи.  Он  посмотрел  влево,  на  дуб,
начинавшийся далее лесок. Заместитель Гурова, шаривший там  по  приезде,
давно из леска убрался, люди  там  вообще  не  ходили,  знали,  что  там
проходит тропа к заброшенной конторе  каменоломни.  А  в  конторе  порой
собирается уголовная группировка Сухого, и встреча с одним  из  бандитов
закончится для неразумного, как минимум, ограблением. Краем этого  леска
Илья и пойдет к дубу.
   Парень поглад