гарету.
   - Привыкли задавать вопросы?
   - Привык, - Гуров вынул из бокового кармана пиджака "беретту".
   - Не двигаться! - рявкнул гэбист, и опустившийся было пистолет  вновь
мертво уперся в Гурова.
   Гуров рассмеялся и поднес "беретту" к кончику сигареты, как  подносят
зажигалку.
   - Не будьте  мальчишкой,  коллеги  засмеют!  -  Он  сделал  вид,  что
собирается прикурить  и,  не  снимая  предохранителя,  нажал  на  спуск.
Никакого пламени, естественно, не выскочило. Гуров чертыхнулся:
   - Японцы, японцы!
   Сыщик понимал  человеческую  психологию,  гэбист  не  хотел  казаться
смешным, а на расстоянии трех метров прикрытая рукой "беретта"  казалась
игрушкой.
   - Похож на настоящий, - мужчина опустил пистолет. Тогда Гуров опустил
предохранитель и выстрелил гэбисту в лицо.  Сильный  паралитический  газ
ударил гэбиста по голове как обухом.
   - Как? - сорвавшимся  голосом  прошептал  Сабурин.  Гуров  подошел  к
гэбисту, подцепил ботинком валявшийся на ковре пистолет, зашвырнул его в
дальний угол, затем поднял свой "вальтер", водворил на место.
   - Я не представился, он не представился, сплошное безобразие. - Гуров
повернулся к Сабурину:
   - Я вам что велел? Садитесь, пишите.
   Хозяин вдавился в кресло, не двигался - то ли выражал протест, то  ли
страх парализовал.
   - Сережа, я  знаю  о  твоем  приятеле,  рыжеволосом  любителе  кошек,
достаточно и обязательно его найду, -  пусть  не  задушевно,  но  вполне
по-человечески сказал сыщик. - Дело техники и времени, которого у нас  с
тобой в обрез. Три трупа в резиденции я стерпел, но  сегодня  застрелили
моего друга. Я могу быть очень грубым, Сережа! Кроме того, потом,  когда
тебя подлечат, я привяжу тебе прямое соучастие. И ты,  Сергей,  лишишься
не  только  мандата,  но  и  свободы.   Тобой   интересуются   различные
спецслужбы. - Он кивнул  на  оживающее  тело.  -  Лучше  иметь  сильного
союзника, чем личного врага. Садись и пиши.
 
*** 
 
   Орлов  сверкал  генеральскими  погонами,  недовольно  поглядывал   на
собравшихся  в  его   кабинете   оперативников   и   полковника   службы
безопасности Гранина.
   - Ну, что нового? - с некоторой тоской спросил Орлов. -  Толчемся  на
месте, шарим наугад?
   Генерал знал о гибели капитана Вакурова, знал все  новости,  так  как
Гуров явился к нему домой в пять утра и они кофейничали на кухне  больше
часа, свели концы с концами и договорились о данной  встрече.  Но  Орлов
был старый, опытный сыскной волк и понимал  -  начинать  должен  старший
группы, только он знает точно, когда и как начать атаку.
   Гуров согласно кивнул, довольно скучным голосом, словно сообщал, мол,
всех дел не переделаешь, пора и отдохнуть, сказал:
   -  В  принципе,  господин  генерал,  мы  закончили.  Ну,  доводить  и
подчищать еще до... и больше, однако боевое ядро мы  выявили,  остальное
рутина.
   - А Бориска не дожил, - вздохнул Светлов.
   - Когда стреляет свой, да еще  в  спину,  не  убережешься,  -  сказал
Крячко, выглянул  из  кабинета  в  приемную,  что-то  шепнул  секретарю,
вернулся в кабинет и остался у двери.
   Орлов сосредоточенно катал по столу карандаш, выпятил нижнюю  губу  и
сердито сопел.
   - Я что-то не понимаю. - Гранин взглянул на Гурова удивленно:
   - Кого-то взяли, я не в курсе?
   - Иван Сергеевич, - Гуров присел на подоконник, - я же вам дал  слово
-  если  будут  новости,  сообщу  вам  первому.  Убийцу  и  организатора
установили, а человека, который их охранял, задержали.
   - Поздравляю! Когда же вы успели? Сегодня ночью? - Гэбист  улыбнулся,
покачал головой:
   - Ну асы, нет слов! Рассказывай.
   - Задержка произошла по моей вине, туповат  маленько.  Когда  в  доме
воруют, двери не ломают, в форточки не  лазают,  даже  молодой  опер  не
станет интересоваться, кто да когда в дом приходил. Опер-стригунок знает
- ворует кто-то свой, из членов семьи. А я ломал эту дурацкую  башку!  -
Сыщик для наглядности постучал по голове. - Кто да кто? И каким образом?
Убивают в закрытой охраняемой зоне! Кто? Да свои же  и  убивают!  Первый
выстрел произвел профессионал, ежику ясно.  Кто  из  окружающих  спикера
мастер по стрельбе? Я задал этот  вопрос  начальнику  охраны  Егорову  и
полковнику Авдееву. Говорю им: ваши коллеги, прежде чем принять человека
на работу, десятки раз его перепроверили, на каждого личное дело завели.
Кто стрельбой увлекался, проверьте. Они только  руками  разводят  -  нет
такого, каждый проверен досконально. И я поверил, видно, умом  двинулся.
Тут же убивают Илью Егорова. Участником заговора он был или его  втемную
использовали, сейчас сказать не могу, следствие покажет. Тут  у  меня  в
голове  немного  прояснилось,  я  в  полковника  Авдеева  уперся.  Вижу,
ломается человек прямо на глазах, не к месту о  полиомиелите  заговорил.
Тогда я вас, Иван Сергеевич, в этом кабинете кстати, попросил проверить,
не болен ли кто из родственников Авдеева этой страшной  болезнью.  И  вы
мне сообщили, что верно, сестра больна, ездила за границу лечиться.
   - Все верно, - согласился Гранин. - Я установку заказал, она  у  меня
имеется.
   - Не сомневаюсь, бумажка в  наличии,  только  сестра  Авдеева  больна
несерьезно и никуда лечиться не ездила. Но данный факт я слишком  поздно
установил. Авдеев раскаяние разыграл, пьянку изобразил,  каяться  начал,
мол,  позволил  некоему  меценату  оплатить  лечение  любимой  сестры  и
запутался. Я посочувствовал,  признаюсь,  частично  поверил,  уж  больно
натурально  признание  звучало.  Очень  интересно  на   вашу   установку
взглянуть, особенно интересно встретиться с ее исполнителем. Отвлекаюсь,
это пусть прокуратура  занимается.  Ну,  чтобы  я  особенно  полковником
Авдеевым не занимался, его, как и положено, убили. Работа, надо сказать,
не столяра, не плотника даже, просто дровосека. У любого недоумка,  даже
у меня, в голове в конце концов проясняется. И тут  я  понял,  что  веду
борьбу не с кем иным, как с вашей  конторой,  Иван  Сергеевич,  и  вашей
агентурой. И значит,  ничему  верить  нельзя,  надо  обитателей  фазенды
проверять самостоятельно. Я  выбрал  из  обслуживающего  персонала  трех
человек и поручил их проверить. Если человек  увлекается  стрельбой,  то
близкие обязательно об этом должны знать.
   - Мне надо  выйти  на  минуточку,  -  Гранин  поднялся,  взглянул  на
стоявшего у двери Крячко, возмутился:
   - Я задержан? На каком основании? "Мне  в  туалет  необходимо,  пусть
проводят.
   - Ты не только подонок, но еще и абсолютный кретин! - сорвался Орлов.
- Ты выйдешь из моего кабинета только  в  наручниках!  А  если  тебя  от
страха приперло, мочись в штаны, ты уже обосрался, можно валить до кучи!
   - Я буду  жаловаться!  -  воскликнул  Гранин.  Услышать  подобное  от
полковника службы безопасности было  так  смешно,  что  оперативники  не
выдержали. Гуров улыбнулся, Светлов хихикнул, а Крячко  расхохотался  во
все горло.
   - Лева, твои байки никому не нужны, - Орлову надоело катать карандаш,
и генерал его сломал.  -  Но  мы  понимаем,  ты  мучился,  терпел,  тебе
необходимо высказаться, потому валяй, только покороче.
   - Ну спасибо, господин генерал, - ответил Гуров. Реплика Орлова тоже,
являлась домашней заготовкой. Рассказ Гурова был действительно не нужен,
но  с  доказательствами  дело  обстояло  неважно,  гэбиста   требовалось
психологически дожать, Гуров этим и занимался.
   - Ты, полковник, понял, что я  начну  копать,  я  догадался  о  твоей
сообразительности, но решил, раньше часов  четырех  ваш  бюрократический
механизм не сработает. Я ошибся, и Бориса Вакурова убили.  Мы  составили
маршрут его передвижения по адресам и тут же определили, что парня убили
после его встречи с матерью Эрика Класа, прислужника спикера и,  уверен,
вашего агента. Пять лет назад он застрелил человека, вы вытащили его  из
тюрьмы, завербовали. Когда профессор Имран Русланович Гораев поднялся по
политической лестнице, вы внедрили своего агента в окружение спикера.  Я
его понял, он человек незлопамятный, душевный, узнает правду - сразу вас
простит.
   Гранин побледнел, еле выговорил:
   - Если докажете.
   - А чего доказывать? Эрик  Клас,  которого  матушка  любовно  Гариком
зовет, мастер спорта по стрельбе из пистолета, факт  установленный.  Что
несколько лет назад он убил человека, доказать несложно, стоит  дело  из
архива поднять. Что ваша служба все скрыла и парня завербовали... Ладно,
разберемся, дело техники. А когда мы парня арестуем,  он  боевую  стойку
займет и молчать станет... Сергеич, не прикидывайся дурее, чем  ты  есть
на самом деле.
   - Я лично никакого Эрика Класа не знаю, и он меня лишь  в  резиденции
спикера видел. - В голосе гэбиста слышалась уверенность.
   - Согласен. А Бланка Геннадия Артуровича ты  знаешь?  Знаешь...  Ишь,
глаза забегали. Думал, не доберусь я до него?  Желаешь  знать,  кто  мне
назвал Бланка? Желаешь? - Гуров усмехнулся. - А  я  не  скажу.  -  Гуров
замолчал, прикурил сигарету и неожиданно сказал:
   -  Может  быть,  прав  был  Иешуа,  сказав,  что  один   из   главных
человеческих  пороков  -  трусость.  Только  я  не  Христос,  мне  тебя,
полковник, не жалко.
   - Хватит проповедей, Бланка тебе назвал Сабурин. - Гэбист взглянул на
Гурова вызывающе:
   - Ты забыл, что имеешь дело с профессионалом. А доказательств у  тебя
нет и не будет.
   - Да какой ты профессионал! - Гуров  помахал  рукой,  разгоняя  перед
лицом сигаретный дым. - Мутотень, я бы  тебя  рядовым  опером  не  взял.
Сабурин внезапно переметнулся на  сторону  Бесковитого.  Я  искал  среди
политиков   людей,   заинтересованных   в   скандале   и   дискредитации
исполнительной власти, тянулся к Сабурину от  безысходности,  наугад,  а
ты, профессионал, тут же подтвердил мои подозрения. Что ты  всполошился,
когда  я  попросил  взять  его  под  контроль?  Какой  аргумент  привел?
Депутатская  неприкосновенность,  незаконность  действий?  Это  так   же
смешно, как если бы уличная  девка  отказалась  поужинать  с  незнакомым
мужчиной, сославшись на строгую маму, которая подобного не разрешает. Ты
очухался  и  записал  пустой  застольный  разговор   между   Бесковитым,
Сабуриным и Юсовым. Ты, профессионал, -  сыщик  брезгливо  скривился,  -
даже не подумал, что мне важно не содержание разговора, а  встреча  этих
людей, еще более важно, что ты выбрал именно их. Ты знал время  и  место
встречи, значит, держал под наблюдением, и, значит, я прав. Лох ты, а не
профессионал, и доказательства я найду. Или ты  полагаешь,  Бланк  будет
молчать? Сто против одного, что Бланк твой агент,  именно  ты,  узнав  о
моем интересе к Сабурину, приказал агенту  порвать  связь  с  депутатом.
Горничную застрелил Клас, начальника охраны убрал  полковник  Авдеев,  а
вот  заигравшегося  со  мной  коллегу  ликвидировал  ты   лично.   Среди
недоумков, которыми нашпиговали резиденцию,  наверняка  найдется  прямой
свидетель, который тебя видел и даст показания.
   С доказательствами дело обстояло совсем не так отлично, как утверждал
сыщик. Гэбиста требовалось психологически сломать, вынудить  признаться,
рассказать в прокуратуре правду.
   - Агентурист ты неплохой - Бланк  человек  незаурядный,  представляю,
как ты с ним намучился. Если  отбросить  мораль,  то  история  придумана
превосходно. - Гуров замолчал, давая возможность Гранину высказаться, но
тот упорно молчал. - Как свалить правительство  и  президента?  -  Сыщик
развел  руками.  -  Убить  спикера  парламента   и   свалить   вину   на
исполнительную власть?  Недостаточно.  А  вот  серия  убийств,  пусть  и
бессмысленных, но будоражащих  общество,  предупреждающих,  что  вот-вот
прозвучит главный выстрел... И власть бессильна остановить  беспредел...
Это уже не власть. И президент не президент! Но ты не  успел,  последний
выстрел не прозвучал. Тебе  прекрасно  известно  -  кто  не  успел,  тот
опоздал. Что скажешь?
   -  Я  хочу   видеть   доказательства,   -   тихо   произнес   гэбист,
чувствовалось, что он держится из последних сил.
   - Ты отлично понимаешь, что спикер парламента теперь предоставит  мне
карт-бланш. Я с прокуратурой  размотаю  клубок  до  последнего  кончика,
спряду такую пряжу,  что  десять  лет  строгого  режима  тебе  покажутся
подарком судьбы. Станислав, - Гуров повернулся к  Крячко,  -  мы  сумеем
проследить, чтобы у данного  индивидуума  режим  оказался  действительно
строгим?
   - Обижаете, господин полковник, - оскорбленно  ответил  Крячко,  даже
потупив взгляд.
   - Хватит, лежачего не бьют, - вмешался генерал Орлов, вздохнул:
   - Эх ты, Ваня! Я всякое повидал, но чтобы достойный человек...
   - Брось, Петр Николаевич!  -  перебил  Гранин.  -  Ты  сам  достойный
динозавр, тебя в музей поместить надо. Тебе нравятся нынешние правители?
Кому ты служишь? Только не говори мне про народ и Отчизну! Твои  хозяева
за жирный кусок перервали друг другу глотки, воруют  по-черному.  Ничего
нового  не  скажу,  но  каждому  россиянину  необходимы  стабилизация  и
порядок. Вооруженный переворот невозможен! Сильного президента нет и  не
предвидится. Значит, нужно, чтобы избрали марионетку, за спиной  которой
встали бы деньги партии, спецслужбы и трезвые головы. Главное, чтобы это
были люди богатые, не нуждающиеся в дачах, машинах и детском питании. Вы
думаете, меня замели и победили? Я лишь  льдинка  на  вершине  айсберга.
Теоретический экскурс - в реальной действительности я никого не  убивал,
ни в чем не виноват, и вы, генерал, творите произвол.
   - Ваня, жизнь покажет и все расставит по своим местам. - Орлов  снова
вздохнул,  помассировал  нос.  -  Доставьте  гражданина  в  прокуратуру,
желательно обойтись без наручников.
   - Извините, господин генерал, каждый решает свои проблемы.  -  Крячко
достал наручники.
   Из приемной раздались голоса, дверь распахнулась, и в  кабинет  вошел
заместитель министра. Орлов встал, Гуров слез с подоконника.
   - Приветствую! - фальшиво воскликнул генерал-лейтенант. - Орлы-сыщики
держат совет. Петр Николаевич, и вы, полковник, - он кивнул  Гранину,  -
пойдете со мной, министр ждет.
   Гэбист рванулся, в дверях  столкнулся  с  двумя  молодыми  парнями  в
пятнистых комбинезонах, с автоматами  на  плече.  Орлов  бросил  быстрый
взгляд на Гурова и сказал:
   - Товарищ заместитель министра...
   - Идем, идем, у министра все объяснишь. Надеюсь, не возражаешь,  если
мои парни обождут здесь, - перебил заместитель  и  подтолкнул  Орлова  к
дверям.
   Двери  закрылись,  пятнистые  парни  встали  по  бокам,  походили  на
киношных эсэсовцев  -  выставленные  подбородки,  бессмысленный  взгляд,
тяжелые ладони на висящих на груди автоматах.
   Гуров занял кресло Орлова, снял  телефонную  трубку,  но  она  мертво
молчала.
   - Господин полковник, - усмехнулся Крячко,  -  что-то  интересное  вы
рассказывали об Одессе и Херсоне.
   - Не разговаривать! - охранник ухитрился  отдать  команду,  почти  не
разжимая губ.
   - Пошел бы ты к... матери! - Крячко двинулся  на  ствол  автомата.  -
Сейчас железку отыму и набью морду!
   - Оставь, Станислав, - устало  произнес  Гуров.  -  Кто  же  воюет  с
оловянными солдатиками? - он опустил руку  а  карман,  достал  сигареты,
огладил "беретту". - Обесточить парней дело нехитрое,  только  идти  нам
некуда.
   - Сынки, вы присядьте, мы вас не тронем, -  сказал  Светлов  грустно,
подошел к столу, вытащил  из  пачки  сигарету.  -  Дай-ка  засмолю,  лет
тридцать не курил.
   Глаза охранников ожили, в  них  появился  страх.  Сильные,  прекрасно
тренированные  парни  неожиданно  поняли,  что  уже  немолодые  штатские
абсолютно не боятся, а стрелять, даже в потолок, в стенах  министерства,
конечно, нельзя.
   - Сынок, ты не дрейфь, сказал -  не  тронем,  значит,  не  тронем.  -
Светлов прикурил и закашлялся. - Лева, жизнь - штука страшно интересная.
Утром жена ругалась, что я на пенсию никак не соберусь. Я и пообедать не
успел - вопрос решился положительно.
   - Василий Иванович, у тебя, знаю, дачка, а сколько соток?  -  спросил
Крячко, занимая место Гурова у подоконника.
   - Десять, - ответил  Светлов,  жадно  затягиваясь,  -  я  цветы  буду
выращивать, у нас и сейчас есть, но только для души, теперь  развернемся
со старухой, начнем торговать. - Он раздавил сигарету, глянул на  Гурова
и сказал:
   - Господин полковник, ты свой аппарат выключи, перегорит  к  чертовой
матери, а тебе еще жить и жить.
   - Ты прав, комендант,  -  Гуров  потер  лицо.  -  Темно,  выключатель
нащупать не могу.
   Вскоре вернулся Орлов, охранники облегченно вздохнули и  ушли.  Гуров
хозяйское место не освободил, кивнул на кресло для гостей:
   - Присядь, Петр Николаевич, передохни.
   - Весна на исходе, лето наваливается, -  Орлов  плюхнулся  в  кресло,
вытянул коротковатые  ноги.  -  Не  люблю  жару.  Лева,  ты  отпуск  где
проведешь?
   - К родителям в деревню под  Херсон  подамся,  -  безучастно  ответил
Гуров.
   Крячко хохотнул, Светлов его поддержал, Гуров  запоздало  понял,  как
смешно упоминание о Херсоне, и присоединился к  приятелям.  Оперативники
смеялись, Орлов смотрел недоуменно и ничего не понимал.
   - Что вы, ненормальные, ржете? - возмутился генерал. - Преступника  у
нас из рук забрали, от дела отстранили, а вы заливаетесь!
   - Петр Николаевич, дорогой наш начальник и друг! - Гуров вышел  из-за
стола, предложил  Орлову  занять  свое  законное  место.  -  Встречаются
ситуации, когда - или плакать, или  смеяться.  Плакать  мы,  к  великому
сожалению, разучились, так что извини. - И развел руками.
 
*** 
 
   Полковнику  Гурову,  подполковникам  Крячко   и   Светлову   объявили
благодарность,  предложили  работу  по  делу  прекратить,  вернуться   к
исполнению  своих  непосредственных  обязанностей.  Капитана   Вакурова,
павшего от бандитской пули,  похоронили  скромно,  ведь  оперативник  не
Белый дом защищал.
   Генералом  Орловым  неожиданно  заинтересовались  врачи,  уложили   в
госпиталь на обследование. Он из  отдельной  палаты  немедленно  сбежал,
заявив, что уволится сам, а койка нужна больным и раненым.
   Два  дня  пресса  и  телевидение  оповещали  россиян   о   ликвидации
сотрудниками службы безопасности при содействии  сотрудников  МВД  особо
опасной  группы  террористов.  Два  террориста,  некто  Бланк  и   Клас,
инородцы, были убиты б завязавшейся перестрелке. Любопытным  журналистам
взглянуть на трупы не разрешили, объяснив,  что  сейчас  время  собирать
камни, не разбрасывать и люди жаждут покоя, а не сенсаций.
   Но Гуров трупы увидел. Как он и ожидал, агенты были убиты  выстрелами
в затылок. На изящного даже после смерти  Эрика  Класа  Гуров  посмотрел
равнодушно, лишь обругал себя, что слишком  поздно,  и  заплатив  жизнью
Бориса, сумел разгадать сущность самого  близкого  к  спикеру  человека.
Вспомнил, что с первой встречи воспринял Класа настороженно,  подумал  о
двойном дне, отложил проверку и опоздал.
   Профессора Бланка, сыщик  разглядывал  долго,  сожалел  не  о  смерти
человека, а о том, что не удалось захватить живым и поговорить.
   Полковник Гуров никогда не  интересовался  политикой.  Сейчас  вообще
перестал смотреть телевизор и просматривать  газеты.  Он  не  знал,  что
министра безопасности и госсекретаря отправили в отставку, а что Сабурин
и  Бесковитый  вновь  размежевались,  последний  опять   начал   грозить
пальчиком,  вещать  о  великом  предназначении   русского   человека   и
восстановлении великой державы СССР в прежних границах.
   Спикер парламента одобрительно отозвался о работе службы безопасности
и правительства в целом, выразил надежду, что кадровые перемены приведут
к стабилизации во взаимоотношениях двух ветвей власти и свидетельствуют,
что президент все-таки прислушивается к голосу народа и его избранников.
Спикер обратил внимание  на  блестящую  операцию  по  ликвидации  группы
террористов, проведенную сотрудниками службы безопасности  и  положившую
конец серии убийств, которые дестабилизировали  обстановку  в  обществе,
вел