з не помню, не  приглядывался.  Спортивный?  Вроде  бы  нет,
упитанный такой, словом,  типичный  кадровик.  А  чего  пытаешь,  я  был
уверен, вы меня сюда пристроили. Или нет? Да пошли они все! Ты бы  лучше
помог мне в штат вернуться и звание восстановить, чтобы выслуга шла.
   - Поговорю, хотя вряд ли. - Майор явно интерес к разговору потерял. -
Не станут наши в ментовские разборки лезть, службы разные. - Потом вроде
как спохватился, продолжал:
   - Хлопочи за тебя, а толку?
   - Пользы от меня мало, - согласился Артем, отставил свою рюмку. - Мне
хватит, в сон раньше времени клонит. Еще не поздно, может заявиться  кто
из молодежи.
   - Всякое случается, -  согласился  майор  и  поднялся.  -  Мне  пора,
проводи, вдруг псы не признают.
   Артем взял фонарь, проводил майора до калитки, овчарки  действительно
подбежали, даже рыкнули недовольно.
   - Ну, бывай. - Майор прошел в калитку, через плечо обронил:
   - Я о тебе потолкую, только надо тебе какое-нибудь задание сочинить.
   - Сочиняй, ты на такие дела мастак,  -  равнодушно  ответил  Артем  и
зашагал к главному дому.
 
*** 
 
   Гуров пытался восстановить связи среди уголовников. Конечно,  главным
и наиболее перспективным был Аким-Лёнчик, но последний раз сыщик  с  ним
верного тона не нашел. Гурова раздражало  беспробудное  пьянство  Акима,
главное было в другом. Весной парень был среди молодежи в авторитете, но
то было признание силы и храбрости вожака, который разгуливал  на  грани
закона, но ни в каком серьезном криминале замешан не был. И уж тем более
не убивал, руки в крови не  пачкал.  Весной,  когда  бандиты  обстреляли
машину Гурова и убили любимую женщину сыщика, он заподозрил,  что  людей
Галею дал Аким. Захваченный Гуровым  бандит  имени  Лёнчика  не  назвал,
хотя, борясь за  свою  жизнь,  дал  признательные  показания.  Вроде  бы
подозрения сыщика не подтвердились, но связь с Акимом оборвалась.  Гуров
не  хотел  поддерживать  агентурный   контакт   с   человеком,   который
подозревается в соучастии в совершении убийства.
   Встретившись с Акимом недавно, Гуров  увидел  уже  другого  человека.
Аким стал авторитетом в буквальном смысле этого слова. Факт, что к  нему
обратились за людьми, способными выполнить  серьезное  задание,  говорит
сам за себя. За хлебом идут в булочную, за капустой - в овощной магазин,
а  если  требуются  налетчики,  обращаются  к  авторитетному  налетчику.
Исполнителей ликвидировали, теперь это мог сделать  и  сам  Аким-Лёнчик.
Его фраза, сказанная сыщику, что за помощью обратился кто-то из "ваших",
была лишь неуклюжей ложью, попыткой сделать Гурова как  бы  соучастником
преступления.  Вот  дал  ментам  парней   должок   получить,   а   ребят
использовали по-черному, потом и замочили.
   Гуров никогда не держал среди своих информаторов убийц, потому так  и
разговаривал с Акимом и фактически с  ним  окончательно  порвал.  Теперь
выясняется, что сыщик совершил серьезную ошибку. Разыскивать  террориста
международного  уровня  нельзя   в   беленьких   перчатках.   Подозрения
подозрениями, а суд не признал Акима убийцей, пусть от него смердит,  но
если через Лёнчика есть шанс  выйти  на  лежбище  террориста,  розыскник
обязан такой шанс использовать. Сказать все можно, как это сделать? Аким
явно трусит, понял, что связался  с  хищниками  сильнее  и  безжалостнее
обычных. Если Гуров вновь заявится в  Речной  вокзал,  то  скорее  всего
Акима уже не найдет.  А  если  и  встретит,  то  разговор  не  сложится.
Авторитет наверняка будет снова пьян, да и второй раз толковать с ментом
при всем честном народе не рискнет. Такое может пройти лишь единожды,  и
то богу молиться следует, что столь рискованный номер прошел.
   Необходимо найти Мишку Захарченко. Но тогда, у "Варшавы",  за  Мишкой
тоже наблюдали, причем "вели" его не уголовники, значит, звонить ему  на
квартиру опасно.  Вызвать  в  отделение  милиции?  Такой  вызов  -  дело
обычное, однако его "местная власть" обсуждает, участковый свой  человек
и должен знать, кто и по какому делу вызвал.
   Гурову не нравилось, что Мишка, человек аккуратный, после сорвавшейся
встречи не звонил.  А  должен  был  позвонить  обязательно,  так  как  у
"Варшавы" Гурова видел и,  конечно,  понял,  что  полковник  не  подошел
умышленно, что-то мешало. А не только деловой парень, простой  обыватель
догадался бы, раз опер на встречу приехал и не  подошел,  значит,  видит
"хвост".  Прошли  еще  сутки,  Захарченко  не  звонил.   Гуров   всерьез
обеспокоился и сам из  автомата  набрал  Мишкин  номер.  Парень  тут  же
ответил, полковник, прикрыв трубку, заговорил  и  разъединился.  Жив;  и
слава богу, подумал Гуров и поехал в отделение ГАИ. Здесь  ему  повезло,
начальник отделения, пожилой подполковник, в молодости  работал  опером,
понял все с полуслова, записал  номер  Мишкиного  "мерса",  сказал,  что
вызовет парня под  предлогом,  который  даже  у  инспектора  не  вызовет
подозрений, но, чтобы все выглядело натурально, надо два дня обождать.
   Контрразведчики проверяли интуристовские  гостиницы,  результатов  не
было. Станислав работал  с  коллегами,  придирчиво  разглядывая  каждого
иностранца,  который  прибыл  один  и  хотя  бы  отдаленно  походил   на
разыскиваемого террориста.
   Не веря в успех, Гуров встретился с Харитоновым. Встреча проходила на
конспиративной квартире. Барон неожиданно повел себя агрессивно.
   -  Лев  Иванович,  я  вас  уважаю,  слово  надо   держать.   Я   свои
обязательства выполнил, даже ваше указание с полетом в Барнаул исполнил,
вы обещали...
   - Чай или кофе? - спросил Гуров, снимая с огня закипевший чайник.
   - Сахарина нет? Тогда чай, - уже более миролюбиво ответил  Харитонов.
- Я как с вами поговорю, у меня язва обостряется.
   - Вы, Борис Михайлович, хорошего отношения к себе не цените. -  Гуров
налил чай, даже подвинул Харитонову стул. - Вы говорите, что  в  Барнаул
улетали зря, в Москве в это время ничего не произошло. Я, между  прочим,
о вас беспокоился, а не о себе.  У  Ямщикова  с  Бошаевым  "стрелка"  на
Каширском была назначена?
   - Не знаю, мне о своих встречах Лялек не докладывает.
   - Вы, Борис Михайлович, лжете, я могу рассердиться.
   - Хорошо. Встреча назначена была, но не состоялась.
   - Это мне известно, еще я знаю, что на  "стрелку"  не  пришел  именно
Ямщиков, а люди Бошаева прибыли. Их при возвращении в Москву  остановили
для проверки, у двух человек нашли стволы. Сейчас в Москве говорят,  что
Ямщиков казаха подставил.
   - Кто говорит? - возмутился Харитонов. -  Как  это  подставил,  когда
Лялек чукчу предупредил, что ехать не надо?
   - А почему Ямщиков предупредил? И почему вы об  этом  мне  раньше  не
сообщили? - Гуров пил чай и  думал,  как  повернуть  разговор  в  нужное
русло.
   - Я сам узнал, только когда вернулся.
   - А может, если бы я вас из Москвы не отослал, так Ямщиков с Бошаевым
встретился и всю компанию взяли бы с оружием в руках?
   - Да вы что. Лев Иванович? Вы думаете, я с ума, сошел и передал?
   - Что я думаю, я знаю! -  перебил  Гуров,  увидев,  что  осведомитель
испугался и путается, сыщик решил надавить.  -  Мне  интересно,  что  вы
думаете? Я предупредил вас, некто предупредил Ямщикова, который  передал
сигнал Бошаеву.
   Гуров окончательно запутал Харитонова. Когда полковник  "посоветовал"
осведомителю на время из Москвы исчезнуть,  то  ни  слова  не  сказал  о
готовящейся встрече авторитетов. Но  сейчас,  конечно,  Харитонов  забыл
подробности  разговора  и   испугался,   что   Гуров   обвинит   его   в
предательстве. Сыщик вел нечестную игру, но ему нужна была информация, а
без давления Харитонов ничего не говорил.
   - Так получается, что начальство вас обвиняет? Сыщик перехватил мысль
осведомителя на лету и искренне рассмеялся.
   - Так по какому номеру ты  позвонишь,  куда  напишешь  анонимку,  что
полковник Гуров разглашает секретные сведения? - спросил он.
   Подобная мысль  мелькнула,  но  еще  не  сформировалась  конкретно  в
сознании Харитонова. От страха у него задрожала рука, он чуть не выронил
чашку, быстро заговорил:
   - Лев Иванович, богом клянусь, мысли не имел! Да кто я против вас?
   - Сейчас поглядим. - Гуров выдержал паузу. - Гостиница "Будапешт"  на
вашей территории?
   - Ну... - Харитонов  не  мог  понять,  к  чему  такой  вопрос,  начал
судорожно вспоминать, что происходило в гостинице в последнее  время.  -
Наша гостиница.
   - Прямо ваша? Не города, не Интуриста, а ваша? - усмехнулся Гуров.  -
Так что в вашей гостинице происходит?
   - Мы ничего... Может, кражонки какие, так это не к нам.  -  Харитонов
замолчал. - В последние дни комитет навалился, никому продыха  не  дают,
какого-то иностранца ищут. Девок всех перехватали, дали приметы... Девки
долю не отстегивают, парни их придавили,  они  и  раскололись.  Говорят,
шагу не дают ступить, не то что в номер пройти.
   "Вот это работа, - думал Гуров.  -  Именно  так  следует  разыскивать
террориста международного класса".
   - Меня комитетские дела не касаются, - сказал он, вздохнув. - Но, сам
знаешь, раз комитет вцепился, не отпустит. Вся ваша коммерция  в  воздух
уйдет. Может, их иностранец и не в гостинице  живет,  а  у  какой-нибудь
девицы на дому?
   - Может. - Харитонов согласно кивнул, смотрел пристально.  -  А  вас.
Лев Иванович, он тоже интересует?
   - Мне он даром не нужен. - Гуров пожал плечами. - Раз в гостинице все
о розыске знают, он съехал давно.
   - А если он действительно у кого-нибудь из девочек приютился? Если он
платит хорошо, девчонка  такого  клиента  в  жизни  не  отдаст.  Я  могу
поговорить, кое-кому присоветовать?
   - Пробуй, позвони, если что  узнаешь.  -  Гуров  говорил  равнодушно,
прекрасно  понимая,  что  Харитонов  в  заинтересованности   сыщика   не
сомневается.
   - Хорошо, приму надлежащие меры, - солидно произнес Харитонов, словно
докладывал на бюро горкома.
   - Тебе, Борис Михайлович, нужны не меры, а результат, - сказал  Гуров
на  прощание.  -  Ты  завтра  мне  независимо  ни   от   чего   позвони.
Договорились?
 
*** 
 
   Михаил Захарченко подъехал к ГАИ минут за пятнадцать до  назначенного
срока, но Гуров уже был на месте. В "мерсе"  рядом  с  Захарченко  сидел
парень примерно его лет. Михаил загнал машину на площадку  для  осмотра,
пошел искать инспектора, узнать, зачем  понадобился.  Парень,  одетый  в
модную униформу - кожаная куртка, джинсы и кроссовки, вразвалочку  шагал
рядом с Мишкой;  насколько  мог  видеть  Гуров,  парни  между  собой  не
разговаривали,  методично  двигая  челюстями,  жевали.  Такое  поведение
ничего не означало, парень мог быть  приятелем  Михаила,  приехавшим  за
компанию, но мог оказаться и сопровождающим. Такая ситуация Гурова никак
не устраивала, он пошел к подполковнику, который, как и  договаривались,
был в своем кабинете.
   Седому ветерану  явно  нравилось  вспоминать  оперативную  работу,  и
важняк из главка был симпатичен.
   - Воронцов, мать твою! - громыхнул подполковник, выходя  на  крыльцо,
оглянулся, зашагал к "мерсу" Захарченко.
   Дежурный инспектор, тоже немолодой капитан, заторопился к начальнику.
   - Я здесь, товарищ подполковник!
   - Мы сегодня с тобой, капитан, не товарищи, а господа! - Подполковник
сверкнул стальными коронками.
   - Тогда я тут, господин  подполковник!  -  Капитан  на  ходу  щелкнул
каблуками.  Чувствовалось,  что  они  были   дружны   и   капитан   шефу
подыгрывает.
   - Сижу, пишу свои указы и вижу, как подкатывает разыскиваемый "мерс"!
- Подполковник оперся о крыло машины так, что  она  накренилась.  -  Чья
тачка?
   Ожидавшие  техосмотра  владельцы  машин  окружили   подполковника   и
инспектора. Гуров в толпе подошел ближе, увидел, как из здания ГАИ вышел
Михаил с  приятелем,  заторопился  к  своей  машине.  Сыщик  внимательно
разглядывал сопровождавшего Мишку парня, ничего примечательного в нем не
нашел.
   - Кто хозяин? Ждем, ждем, а тут начальство водилу найти не  может!  -
раздался возмущенный голос.
   - Моя машина! - крикнул Михаил, проталкиваясь  через  толпу.  -  Вот,
вызвали, не пойму! - Он протягивал повестку.
   - Ваша, значит?  -  Подполковник  взял  повестку,  оглядел  парня.  -
Техпаспорт, права.
   - Чего случилось, командир? - спросил сопровождавший Михаила  парень.
- Месяц назад техосмотр проходили.
   - А вы кто будете? - спросил подполковник у парня, забирая у  Михаила
документы. - Адвокат?
   - Просто приятель.
   - Поднимите капот, Захарченко, - сказал подполковник, поворачиваясь к
инспектору.  -  Капитан,  проверь  номер  двигателя  и  все   остальное.
Внимательно! Оттереть  до  блеска!  Вот  ты,  приятель,  и  три.  А  вы,
Захарченко, пойдете со мной и подробно напишете, когда,  у  кого  купили
машину.
   Подполковник вернулся в свой кабинет,  подтолкнул  замешкавшегося  на
пороге Захарченко, пропустил в кабинет Гурова, сказал:
   - Запритесь, на звонки не отвечайте, я вернусь через двадцать минут.
   И вышел.
   Мишка, увидев Гурова, все понял, когда дверь закрылась, сказал:
   - Здравствуйте, Лев Иванович, здорово вы организовали. А как  узнали,
что я под наблюдением?
   - Профессия у меня такая, парень, -  ответил  Гуров.  -  Рассказывай.
Меня интересует, почему ты позвонил  и  сказал,  чтобы  я  встретился  с
Лёнчиком?
   Выяснилось, что Михаил продолжает дружить  с  хромым  Сашкой  Галеем,
младшим братом Бориса Галея, застреленного Гуровым киллера. Сашка  пошел
не в брата,  парень  добрый,  а  так  как  живет  один  в  двухкомнатной
квартире, там ежедневно  собирается  местная  пьянь,  но  заскакивают  и
ребята серьезные. В той квартире с неделю назад  и  произошел  разговор,
что Аким-Лёнчик  недавно  одолжил  кому-то  двух  крутых  парней,  а  на
следующий день их трупы нашли у дома. Лёнчик пьет и психует,  ребята  из
группировки грешат на него, говорят, что Аким сам своих парней  порешил.
Тогда Мишка и позвонил Гурову. Потом, через  день,  к  Михаилу  заявился
незнакомый парень, сказал, что от Лёнчика. Местный авторитет подтвердил,
что  парень  солнцевский  и  ему  требуется  перекантоваться  в   Москве
недельку-другую. Михаил старших ослушаться не мог, принял  Василия,  так
звали  гостя,  вскоре  почувствовал,  что  тот   проявляет   к   хозяину
определенный интерес и, похоже, ни от кого не скрывается.
   - А в чем интерес, конкретно? - спросил Гуров.
   - Я так понял, он вами. Лев Иванович, сильно интересуется, -  ответил
Мишка. - Как-то  выпили  мы,  обычные  байки  травили.  Вася  неожиданно
спросил,  мол,  когда  я  последний  раз   полковника   видел?   Фамилию
спервоначала не назвал. Я прикинулся, не понимаю, какого еще полковника?
Тут он и попер на меня. Дурнее глупого не прикидывайся, не каждый день с
полковником розыска разговариваешь. Я на своем стою, уперся: нету у меня
таких приятелей.  Тогда  Василий  нашу  давнишнюю  встречу  напомнил.  Я
успокоился, понял, не знает он ничего, слухи о нападении на вас  слышал,
и только. Я ему объявил, что мужика того помню, дворами  от  него  ушел,
ножом полоснул и ушел.
   Вася помолчал чуток, выпил и говорит: ты мне, малый, лапшу не  вешай.
Ты тогда на всю округу раззвонил, что сыскаря пером ткнул. А недавно наш
качок в одном зале с  полковником  тренировался,  потом  в  душе  вместе
мылись. Отметина на груди и под лопаткой у сыскаря от  пули  имеется,  а
следа от пореза на руке нету. Я же знаю, что вы тренируетесь  и  пулевое
ранение имеете; чую, правду гость говорит, испугался, ответа не нашел  и
между глаз ему стаканом врезал. Кричу, пошел ты к  такой-то  матери,  не
знаю никакого полковника! Собирай,  сука,  свои  шмотки  и  уматывай!  Я
бутылку схватил, драться собрался, он так не видный, но здоровый.  Вдруг
мой Вася на сто восемьдесят развернулся, давай  меня  успокаивать.  Чего
размазывать, не уходит он от меня, живет, выпивку покупает и  как  нитка
за иголкой. Вот и сегодня, я ему повестку ГАИ показываю,  говорю,  ехать
надо. А он мне, и я с тобой, скучно одному.
   - Миша, дело не простое, опасное, я в нем сам разобраться не могу.  У
тебя к "мерсу" маяк прилеплен, чтобы слежку  легче  было  вести,  думаю,
телефон прослушивается. Тебя все эти дела не касаются. Маяк в машине  не
ищи, ты ничего не знаешь, по телефону говори, как прежде, только мне  не
звони.
   - А чего этому Ваське от меня требуется?
   - Точно  не  знаю,  возможно,  они  нашу  старую  встречу  вспомнили,
проверяют, нет ли между нами связи, - ответил Гуров, решая, можно  ли  в
такой  ситуации  просить  парня  найти  Лёнчика.   Вести   игру   против
уголовников - одно дело, против спецслужбы - совсем иное.
   Михаил почуял сомнения полковника, сказал:
   - Не бойтесь. Лев Иванович, я не такой простой, говорите, чего надо.
   - Скажу, - решился Гуров. - Только  ты  сделаешь,  что  требуется,  и
никакой самодеятельности. Иначе тебя, Миша, даже не захоронят.
   - Не пугайте, я и так боюсь.
   - Раз боишься, хорошо, терпеть не  могу  бесстрашных.  Встретишься  с
местным авторитетом один на один. "Другу" своему скажешь, что не его это
собачье  дело,  а  хочет  много  знать,  пусть  у  самого  авторитета  и
спрашивает. А пахану скажешь, что тебе нужно видеть Акима  срочно  и  по
личному делу. Начнет расспрашивать, пригрози: если не сведет. Лёнчик  не
простит. Понял?
   - Не дурак, только Лёнчику я должен серьезное сказать, иначе погорю.
   - А Лёнчику ты расскажешь о Василии все подробно, о  спортзале  скажи
обязательно, что качок с полковником в душе мылся,  тоже  скажи.  И  тут
обмолвься, по твоему мнению, никакой деловой в душ с полковником попасть
не может, липа все это. Просто Вася - неизвестно кто, тебя  проверяет  и
ищет связь с полковником Гуровым.  А  что  тот,  прошлогодний,  мужик  -
полковник Гуров, ты до разговора с Василием и не ведал.  Полагаю,  после
твоего разговора с Лёнчиком твой гость быстренько съедет. Из автомата ты
мне тоже не звони, у тебя дома телефон, и нечего пользоваться автоматом,
а тебя могут наблюдать. Если Лёнчик тебе какое задание даст, отказывайся
до последнего,  возьмет  за  горло,  соглашайся,  тогда  угол  талона  о
техосмотре, что на лобовом стекле, приклей наискосок  лейкопластырем.  Я
тебе позвоню, спрошу Юрия Петровича, ты матюгнешься и повесишь трубку. А
на следующий день в одиннадцать утра поедешь в Сокольники через  Марьину
Рощу...
   - Я эту дорогу знаю, - перебил Мишка.
   - Тебя по дороге проверят, если слежки нет, я  тебя  остановлю,  если
есть, остановит инспектор ГАИ,  что  нужно  -  передаст,  пока  он  твои
документы проверять будет, ты ему тоже пару слов скажешь. Не сложно? Все
запомнил?
   - Запомнил, не бойтесь. Лев Иванович, не подведу.
   - Ты, главное, себя не подведи, иначе меня бог не простит, -  ответил
Гуров и неожиданно для себя самого перекрестил Мишку.
   Вернулся в кабинет подполковник и, словно Гурова в кабинете не  было,
сказал:
   - Ну что, Захарченко, "мерс" твой оказался чистым,  считай,  повезло,
можешь отсюда заюливать.
 
Глава 13 
 
   Лейтенанта Пескова нашли в  туалете  ресторана  гостиницы  "Будапешт"
лишь в десять вечера, хотя сменился  гэбэшник  в  восемнадцать,  и  врач
заявил, что человек пролежал в кабинке не менее  трех  часов.  Лейтенант
был жив, но без сознания, потерял много крови, человеку пробили череп.
   Подполковнику Кулагину сообщили о случившемся лишь около полуночи,  а
собрались на оперативное совещание в кабинете генерала Орлова  только  в
два часа ночи. Такая затяжка во времени удивляла всех присутствующих.
   - Из Склифосовского сообщили,  что  операция  прошла  успешно,  жизнь
лейтенанта вне опасности, - сказал Орлов, потер ладонью  лицо,  взглянул
на Гурова и Крячко мельком, на Кулагина укоризненно.  -  Павел  Юрьевич,
как получилось, что вашего сотрудника чуть не убили около  девятнадцати,
вы узнали об этом только в полночь, а заявили в уголовный розыск  только
после часа ночи?
   - Я  должен  был  согласовать  вопрос  с  руководством,  это  же  наш
сотрудник, - ответ