скренним любопытством, точно видела впервые.  -  В  тебе  порой  искрит
мальчишество, так и матерый  волк  может  по  настроению  поваляться  на
траве, но все равно щенком его не назовешь.
   - За что и любишь? - Гуров  понизил  голос,  хотя  никто  их  не  мог
слышать.
   - На глупые вопросы не отвечаю. И не бери за горло, я этого не люблю.
И не каменей. Так на какую тему мы с тобой говорили, братец?
   - О прибывших вчера мальчиках, - подсказал Гуров.
   - Верно. Ты все равно на них выйдешь. Я  правильно  употребила  слово
"выйдешь"? Но времени у вас всего ничего, скоро занавес.
   Почему ты решила, что именно они имеют отношение к нашему делу?
   - У грузина на руке золотые часы. Штук...  Извини.  Они  стоят  тысяч
двадцать. Не буду оскорблять твой нежный  слух  и  скажу  просто:  тысяч
двадцать с лишним не рублей. Я  у  его  друга  часы  не  разглядела,  но
уверена, тоже не "Салют". Так вот, мальчики с такими деньгами  не  ездят
на курорт без девочек. Главное, они не ездят в подобную, пусть  и  очень
цивилизованную, глухомань.
   - Глухомань не бывает цивилизованной, - сухо поправил Гуров, которого
разозлило, что Мария позволяет себе учить его, битого сыщика.
   Но женщин в таком вопросе  не  обмануть,  Мария  мгновенно  раскусила
Гурова, ударила по больному:
   - Еще профессионал называется! Самолюбие ставит выше интересов  дела.
Стыдно!
   Гуров проглотил обиду, согласно кивнул:
   - Ну извини. Ты права.
   - Суть не в том. Я помогла тебе?
   - Еще как, миледи! Даже если твои предположения и не подтвердятся.
   Гуров так  увлекся  беседой  с  Марией,  что  только  теперь  заметил
слоняющегося за ближайшими рядом деревьев Еланчука.
   - Машенька, когда я с тобой, забываю обо всем на свете. - Гуров подал
руку, они встали, пошли к выходу. - Юрий болтается  в  десяти  шагах  от
нас, почему-то не подходит.
   - Я не хочу оставаться одна, - жалобно надула губы Мария.
   - Значит,  не  останешься.  -  Прогулочным  шагом  они  следовали  за
Еланчуком, который свернул на аллею, сведущую к круглому корпусу.
   Войдя в холл, Еланчук остановился у одной из дверей, как бы приглашая
войти.
   - Иди, я буду здесь, кофе выпью, - Мария нежно пожала руку "брата".
   Гуров  прошел  в  указанную  дверь,  оказался  в  кабинете   главного
менеджера, где, кроме него, находился еще один мужчина,  в  котором  без
труда угадывался полицейский. Гуров в шортах и босиком  чувствовал  себя
несколько скованно. Тем более что хозяин кабинета, хотя и  без  пиджака,
был в белоснежной рубашке, а полицейский -  в  холщовом,  безукоризненно
отутюженном костюме.
   - Здравствуйте, господа, - легко отбросив смущение,  пожалуй,  слегка
иронизируя над своим внешним видом, наклонил голову  Гуров.  Можно  было
бы,  конечно,  разозлиться  на  Еланчука,  но...  какое  все  это  имело
значение? Мелочь.
   - Здравствуйте! Здравствуйте! - ответили "господа" по-русски (похоже,
одно из немногих слов, которые они знали), перешли на английский.
   - Юрий, извинись за мой непрезентабельный вид и выкладывай,  зачем  я
понадобился господам.
   Еланчук перевел, хозяин замахал руками, пригласил садиться,  подвинул
чашку кофе, полицейский лишь кивнул и улыбнулся.
   Еланчук всех  представил  друг  другу,  Гуров  имена  тут  же  забыл,
запомнил  лишь,  что  хозяина  следует  звать  шеф,  а  полицейского   -
лейтенантом.
   Еланчук обменялся с ними несколькими фразами, сел рядом с Гуровым  на
диван.
   - На менеджера не обращай внимания - пешка!  Лейтенант  вроде  парень
толковый и на моей стороне. Но в принципе они оба ничего не решают.
   - Так на кой черт ты  меня  позвал?  -  широко  улыбаясь,  проговорил
Гуров. - Ставишь в идиотское положение!
   - Объясняю. Вчера Интерпол по  факсу  обратился  в  Стамбул.  Команда
катилась  по  инстанциям,  докатилась  до  начальника  местной  полиции,
который  струхнул  и  сказал  этому  пшюту,  который  тут  главный,  что
собирается арестовать одного из гостей за  преступление,  совершенное  в
Германии. Этот встал на уши: "Компрометация роскошного отеля и прочее!",
позвонил хозяину. Тот реагировал неожиданно, заявив,  что  в  любой  дом
может забраться вор, хозяин дома обязан всячески  способствовать  работе
властей. Однако арест  следует  провести  незаметно  для  окружающих.  А
завтра он сам приедет сюда, что, понятно, вызвало дикий  переполох.  Они
начали плакаться мне в жилетку, я и  ляпнул,  что  сейчас  на  одном  из
лежаков отеля валяется лучший сыщик России.
   - Ну уж, - заскромничал Гуров. - Не преувеличивай! Да и  не  люблю  я
лесть. - Сказать-то сказал, но вышло не слишком убедительно: в умеренных
дозах, конечно, лесть уважал.
   Атмосфера  между  тем  накалялась.  Полицейский  флегматично  молчал,
управляющий же говорил на все более повышенных тонах.
   Гуров допытался  было  разрядить  обстановку,  перевести  разговор  в
профессиональное русло:
   - Арестовать незаметно человека - не фокус. Я могу это сделать  один.
Однако не советую.
   Юрий, переведи этому господину дословно.
   - Готово, Лев Иванович!
   - И еще скажи, что я не люблю, когда при мне кричат, - Гуров  выждал,
пока Еланчук переведет. - Я буду разговаривать только с хозяином отеля и
начальником полиции, - он вновь выдержал паузу. - Я хочу, чтобы господин
лейтенант и его двое коллег поселились в  отеле  под  видом  отдыхающих.
Одной из полицейских должна быть молодая женщина. Лучше,  чтобы  немного
понимала по-русски. Все должны быть на месте до... - Гуров  взглянул  на
часы, - восемнадцати часов.
   Хозяин кабинета быстро заговорил. Гуров шагнул к дверям.
   - Юрий, скажи ему, чтобы заткнулся, и, если он не хочет  вылететь  из
этого кабинета в ближайшие дни, пусть  уговорит  хозяина  приехать  сюда
сегодня вечером или ночью. Где найти меня, ты  знаешь,  -  Гуров  махнул
рукой и вышел.
   - Чего они от тебя хотят? - спросила Мария, вытягиваясь на лежаке.
   - Как и большинство людей, желают, чтобы я на минуточку превратился в
Арутюна Акопяна, - усмехнулся Гуров,  представив  себя  во  фраке  и  на
сцене.
   - Заломи гонорар тысяч на сто баксов, они вмиг отстанут, - философски
изрекла Мария.
   - И что бы ты делала с такими деньжищами? - поинтересовался Гуров.
   - Глупый! Это не такие уж большие деньги.  Я  бы  жила  спокойно,  не
соглашалась сниматься в ерундовых фильмах, которые все  равно  никто  не
смотрит. Ты их получи, а куда деть, я найду.
   - Я подумал и понял, что сказал глупость: не станем мы размениваться.
Пошли они к черту!
   - Ясненько, - Мария  выудила  из  пачки  сигарету.  -  Значит,  будем
подставлять лоб бесплатно, на общественных началах?
   - Наркодельцы не поклонники кровопролития.
   - Врешь и не краснеешь, а у меня имеется для тебя  информация.  Но  я
агент платный, готова сто долларов!
   -  Может,  твоя  информация  гроша  ломаного  не  стоит.  Сначала   -
информация, затем решим вопрос оплаты, - улыбнулся Гуров.
   - Торг здесь неуместен! - отрезала  Мария,  всем  своим  видом  давая
понять, что ее решение окончательно и обсуждению не подлежит.
   - Предлагаю компромисс, - заупрямился  Гуров.  -  Ты  покупаешь  себе
финтифлюшку за сто долларов, потом шепотом сообщаешь мне свою  секретную
информацию.
   - Никогда! - решительно заявила Мария. - Я хочу стать обычным платным
агентом.
   - Тогда надо брать у тебя подписку, присваивать псевдоним, утверждать
кандидатуру у начальства... -  Гуров  комично  вздохнул.  -  У  нас  нет
столько времени.
   - Скажи, не положено агента  в  любовницах  держать,  честнее  будет,
Мария показала ему язык. - Ох уж эти ваши секреты, обхохочешься.  Ладно,
я не такой жлоб, как ты. Дарю! - Лицо у нее стало серьезным.  -  Часы  у
Петра такие же, как у Гиви.
   - Что, и вся информация? - разочарованно протянул Гуров.
   - Это тебе ни о чем не говорит? - Глаза у Марии были такие  открытые,
голубые и честные, что  Гуров  понял,  она  сказала  отнюдь  не  все,  и
прибегнул к испытанному приему.
   - Не тяни, Машенька, просвети, солнышко! Ну опытнее ты меня в  данном
вопросе, умнее, так помоги.
   - Так бы давно, - смилостивилась Мария, потягиваясь сильным  красивым
телом.
   И Гуров неожиданно вспомнил свой любимый мультфильм "Маугли" и гибкую
красавицу пантеру Багиру. Он сел на траву, скрестил ноги, понуро опустил
голову.
   - Я знаю таких мужчин, - начала неторопливо свое повествование Мария.
Среди вас много различных  пород,  всех  не  перечислишь.  Чтобы  ты  не
обижался за род мужской, скажу, встречаются среди  вас  люди  достойные,
умные, смелые, щедрые, даже великие. Но бывают и не  очень...  Ежедневно
сталкиваюсь. Существует, как бы точнее выразиться,  индивидуальный  вид,
порожденный  временем,  -  мужчины  с  манией  величия,  из  которых  не
получилось фюреров. Даже  типа  Жириновского.  Мужчины,  у  которых  нет
практически ничего: ни ума, ни хитрости, ни силы - в общем, ничего. Но в
неразберихе последних лет они сумели оторвать жирный  кусок.  Они  имеют
дом, семью, любовницу и платных  девок.  Обязательно  платных!  Женщина,
которая согласна лечь с ним в постель  задаром,  не  нужна.  Что  купил,
можно в любой момент выбросить, обращаться как с вещью.
   - Извини, - перебил Гуров. - Я слышал, что у таких женщин  существует
охрана. Там особенно не разгуляешься.
   - Навести справки - раз плюнуть. Есть охрана  -  значит,  девочка  не
годится. Такие мужчины выбирают абсолютно беззащитных. Они  предпочитают
взять с асфальта  голодное,  нищее  существо,  отмыть,  одеть,  конечно,
показать врачу и распоряжаться им как заблагорассудится.
   - Гады, конечно, - кивнул Гуров. - Так ты считаешь?
   - Убеждена.
   - Значит, мы опять выбрали чужой поезд! - Гуров чуть было не сплюнул,
сдержался, изобразив, что закашлялся.
   - Не скажи. Сначала я решила, они ошиблись отелем. Но, если  бы  так,
они не подпустили бы к себе таких дам. Эти две жирные коровы  совершенно
не в их стиле. Им нужен только голый  секс.  Так  что  не  складывается,
дорогой.
   - Что именно не складывается?
   - Господин полковник, извольте сами  отвечать  на  подобные  вопросы,
Мария сделала вид, что рассердилась. - Я деньги в другой кассе получаю.
   - Ты мне голову не морочь, интриганка! Когда я обмолвился, мол, снова
ошибочка вышла, ты меня одернула. Что ты имела в виду?
   - Не знаю, психологически здесь все не правильно. Но ведь преступники
ненормальные люди, ты сам не раз говорил. Я не хочу, чтобы ты бросал эту
четверку, занимайся ими...
   Было над чем пораскинуть мозгами. Гуров потер  виски  ладонями.  Что,
если интуиция не подводит Марию?
 
*** 
 
   За обедом Мария капризничала. Гуров переставил тарелки с бараниной  и
овощами на соседний пустой стол, принес курицу  с  чем-то  непонятным  и
пиалу с протертым супом.
   - Вылью на голову, - понюхав жидкость, пригрозила привереда.
   - Как вашему величеству будет угодно, - смиренно потупился Гуров.
   Мария обглодала ножку курицы, отодвинула тарелку.
   - Не откажи в любезности, принеси мне двойной джин, тоник и персик.
   - Мария, побойся Бога! В такую жару и двойной джин!
   - Ведь на халяву, сэр!
   - Не произноси это пошлое слово, прошу, - Гуров  встал  и  отправился
выполнять заказ.
   Приняв запотевший стакан, Мария с грустью сказала:
   - Не любите вы простых людей, господин.
   - Не люблю, -  признался  Гуров,  увидел  полицейского,  который  уже
поменял свой отутюженный костюм на пляжные шорты.
   За ним шли девушка и парень.
   - Быстро же они обернулись, - заметил Гуров.
   Мария проследила за его взглядом.
   - Коллеги? - Она поставила джин перед Гуровым. - Милый, будь  хорошим
мальчиком, вылей. Ужасно, если от женщины днем несет алкоголем.
   - Конечно, нет проблем! - Гуров выплеснул джин в траву.
   Мария с Гуровым выкурили по сигарете, выпили по чашке кофе и вышли на
многолюдную аллею, ожидая, пока полицейские перекусят. Вскоре  появились
и они.
   Гуров слегка кивнул, направился к своему дому. Думая, в  каком  месте
лучше всего провести  беседу,  он  решил  использовать  свой  номер  как
конспиративную квартиру.
   Мария усадила гостей, налила всем вина, подвинула блюдо с фруктами и,
мило улыбнувшись, ушла в другую комнату.
   Лейтенанта  звали  Захра,  его  прекрасно  знал  весь   обслуживающий
персонал отеля, что было и хорошо и плохо.
   Новые оперативники были болгарского происхождения. Девушка  -  София,
парень - Людмил.
   Главное же - оба говорили по-русски.
   Гуров заметно повеселел и сообщил, что о предстоящей работе не  может
сообщить коллегам практически ничего.  Главная  цель  операции  является
секретом Интерпола, и  поэтому,  увы,  он,  полковник,  обязан  молчать.
Теперь о том, что рассказывать можно.
   Некий  груз,  килограммов  от  десяти  до   двадцати,   должен   быть
переправлен из Анталии в Москву. Предположительно груз уже находится  на
территории отеля.
   Почти с уверенностью можно утверждать, что в операции будут принимать
участие и турки,  и  русские.  Возможно,  задействованы  люди  и  других
национальностей.
   Мои  соображения?  Гуров  вновь  оглядел  своих  помощников,  пытаясь
понять, кто на что способен.
   Пауза затянулась, оперативники терпеливо ждали.
   - Распространяться о своих предположениях я не стану.  И  не  потому,
что это секрет, а оттого, что сам не люблю досужих версий.
   Мы имеем четырех подозреваемых: двое мужчин и две женщины.
   Вы видели эту компанию. Каковы их роли, имеют ли они непосредственное
отношение к нашему делу, пока неизвестно. Именно это и  надо  узнать  во
что бы то ни стало. Как?  Прежде  всего  необходимо  выяснить,  как  они
проведут вечер. Не исключено, один из мужчин  может  вечером  уехать  из
отеля. Людмил, - Гуров взглянул на парня, - вам придется прокатиться  за
ним, посмотреть, с кем он встретится.
   - Понял. В каких случаях задерживать?
   Гуров подумал, что  хрупкий  оперативник  здоровенного  Петра,  да  и
грузина Гиви, задержать без оружия не сможет, а разрешить Людмилу  взять
пистолет нельзя.
   Если начнется стрельба, потом не расхлебаешь.
   - Знаете, лейтенант, если один из объектов уйдет с территории, ведите
его вдвоем с Людмилом. Я выражаюсь ясно? "Водить" - это наблюдать.  Если
при  встрече  будет  передан  чемодан,  сумка,  объемистый  сверток,  не
задерживать ни в коем случае.
   - А если он будет стрелять? - спросил Людмил.
   - Не будет, - успокоил Гуров и повернулся к девушке:
   - София, ваша задача - установить, как  объекты  провели  вечер.  Ну,
кажется, все! -  Встал,  но  тут  же,  вспомнив  что-то,  попросил  всех
задержаться:
   - Да, главное и неукоснительное условие: ни при каких обстоятельствах
нельзя дать объекту почувствовать слежку!
 
Глава четвертая 
 
   Господин Назих-бей - так звали известного  и  почитаемого  в  Анталии
владельца этого отеля и еще двух аналогичных - был  сравнительно  молод,
где-то около сорока, и хорошо сложен, что для турка  явление  достаточно
редкое.
   Встретились они с Гуровым в том же кабинете,  куда  утром  пригласили
полковника. Управляющий отсутствовал, зато был здесь начальник  полиции,
человек  явно  самоуверенный  и  желающий   быть   хозяином   положения.
Естественно, только в те моменты,  когда  Назих-бей  молчал.  На  диване
скромно сидел Еланчук как представитель Интерпола и переводчик.
   Гуров,   поначалу   настроенный   миролюбиво,   нейтрально,   услышав
начальственный резкий голос полицейского, решил  усатому  самоуверенному
наглецу спуску не давать.
   - Нет! Нет! И нет! - клокотал  полицейский.  Естественно,  что  Гуров
получал все это в переводе  Еланчука.  -  Никаких  наркотиков  в  отелях
господина Назих-бея никогда не было и быть не  может!  -  низкий  поклон
хозяину. - Интерпол сел в лужу и готов свалить свой  провал  на  других.
Снова поклон хозяину.
   Следует сказать, что сам Назих-бей держался  совершенно  бесстрастно,
пил из высокого бокала минеральную воду, любовался игрой пузырьков.
   - И зачем к делу допустили этого русского? Пусть они сначала  наведут
порядок у себя дома, а потом учат нас, как следует работать.
   Вот подобных слов начальнику полиции говорить не следовало.
   - Мне очень приятно  было  познакомиться  с  высокочтимым  господином
Назих-беем, - Гуров поклонился. - У  вас  великолепный  отель,  отличное
обслуживание.  Мне  искренне  жаль,  что  у  вас  негодная   полиция   и
существование столь великолепного  заведения  столь  быстро  и  печально
закончится.  Примите  мое  искреннее  сожаление,  -  он  сухо  кивнул  и
решительно шагнул  к  двери,  умышленно  замешкался,  давая  возможность
Еланчуку перевести.
   Назих-бей быстро пересек кабинет, взял  Гурова  под  руку,  подвел  к
стене-бару, нажав кнопку, открыл его, жестом подозвал Еланчука.
   - Я сегодня  говорил  с  Москвой  и  много  слышал  о  вас,  господин
полковник. Я безмерно рад, что в трудный момент вы оказались  у  меня  в
гостях, и посему даю вам неограниченные полномочия в моих владениях.
   Начальник полиции вышел на цыпочках, дверь за собой закрыл  бесшумно.
Сказав друг другу еще несколько комплиментов, они выпили коньяка,  после
чего Гуров перешел в атаку.
   -  Наркомафию  можно  сравнить  с  такой  неизлечимой  и  смертельной
болезнью, как рак.
   Назих-бей слушал внимательно, согласно кивнул.
   - Я не буду вас утомлять  специальными  терминами.  В  конце  концов,
важно лишь одно, болен человек или здоров.
   - Это и есть истина! - по-русски произнес Назих-бей.
   - Можно подождать, человек либо выздоровеет, либо умрет.
   Назих-бей понял без перевода и, замахав руками, быстро заговорил.
   - Он говорит, что ему не страшен рак, достаточно того, что  газеты  и
телевидение сообщат, что в его  отелях  торгуют  наркотиком,  -  перевел
Еланчук.
   - Если мне не будут мешать...
   Гуров замолчал, долго вытряхивал из пачки сигарету, долго прикуривал.
   - Этот человек уже не работает, - сказал хозяин.
   - Только мудрость делает человека богатым, - усмехнулся Гуров.
   - Ну, ты даешь! - сорвалось у Еланчука, и он начал переводить.
   Назих-бей оказался не  так  прост.  Выслушав  перевод,  рассмеялся  и
погрозил Гурову пальцем:
   - Вам нужны люди?
   - Люди, как деньги, лишними не бывают.
   - Он не правильно поймет, - смутился Еланчук.
   - Переведи так, чтобы понял правильно, - разозлился  Гуров,  так  как
ненавязчивое упоминание о деньгах  считал  отнюдь  не  лишним.  В  конце
концов, он работает во время отпуска, а коммунизм не состоялся.
   Еланчук начал переводить,  но  Назих-бей  что-то  сказал  по-турецки,
затем, с трудом выговаривая и коверкая слова, произнес:
   - Вы считаете, я дурак? - и достал чековую книжку.
   - Рано! - решительно сказал Гуров. - Сначала хирург делает  операцию.
И данный вопрос, - он указал на чековую книжку, - решает моя жена.
   Хозяин выслушал, пожал плечами, убрал чековую книжку.
   Еланчук еще продолжал переводить, когда затрезвонил телефон.
   Хозяин пренебрежительно махнул на него рукой, но Гуров сказал:
   - Врачам и полицейским  можно  звонить  круглые  сутки.  Юрий,  сними
трубку.
   Еланчук снял трубку, выслушал несколько фраз, повернулся к Гурову:
   - Лев Иванович, на пляже обнаружен труп.
   - Переведи, скажи, что нам нужен врач, эксперт, полицейский.  Еще,  -
Гуров задержался в  дверях,  -  пусть  завтра  утром  человек,  которому
положено этим заниматься, переговорит с прессой. Ну и, конечно, ни слова
о нашем с тобой присутствии.
 
*** 
 
   Около десяти вечера совсем стемнело. Охотников лезть в море  в  такое
время не находилось, хотя яркая лунная дорожка приманивала.
   Тело лежало прямо у кромки воды. Она отталкивала  его,  затем,  шурша
галькой, тащила обратно.
   Следопыту и  собаке  делать  тут  было  нечего.  Гуров  оттащил  труп
подальше на берег, опустился на колени, осмотрел рану на затылке.
   Парень был явно местный, одет в шорты и  короткую  маечку,  на  ногах
легкие матерчатые туфли.
   Лет примерно двадцать с небольши