шем  возможны  варианты.  Ряженый  берет  чемодан  и
малыша...
   - Чемодан не годится, одна  рука  бандита  должна  быть  свободна,  -
возразил Орлов.
   - Верно, - кивнул Гуров. - Хотя если второй
   Ряженый приставляет ствол  к  боку  посла  и  шепчет:  "Пройдем  этой
дверью"?
   - Зачем осложнять, если возможно  держать  и  пистолет  и  малыша?  -
согласился Гуров.
   - Осложнять не стоит. Один несет ребенка, другой говорит пару фраз, -
согласился Гуров.
   - Но посла встречала охрана и лимузин, - возразил Кулагин.
   - Так посла, не Президента, где охрана на два шага не  подпустит,  да
еще надзирающие стоят... Сам знаешь. Прилетели, общая неразбериха, посла
сторонкой, мимо очереди, - рассуждал Гуров. - Службы разные, люди в лицо
друг друга не знают. Чемоданы...
   - Ты забыл паспортный контроль, - подсказал Кулагин.
   - Паспорта у гостей какой-нибудь чин  отобрал,  сказал,  указывая  на
дверь: "Сюда, пожалуйста". Начнем выяснять, кто  конкретно  встречал,  в
сменах запутаемся. Там наши, ваши, служба охраны, внутренняя  служба,  -
Кулагин махнул рукой.
   - Можно проще, был посол и нет посла,  а  женщин  и  детей  много,  -
сказал Орлов. - Лева, кончай молчать, выкладывай свои соображения.
   - Следует дать по рукам, чтобы надолго запомнили. Работать по прямому
пути следования семьи нужно обязательно. Павел, это твое дело.  И  фирма
твоя, с давних времен людей пугает. А я с группой оперов займусь дорогой
навстречу. Людей много, потоки перемешиваются, вроде это плохо, но  есть
люди,  которые  много  видят  и  знают.   Я   попытаюсь   с   некоторыми
переговорить, нажать, попытаться решить вопрос  мирно.  Серьезной  драки
никто не хочет.

   Приметы некоторых похитителей получили  хорошие,  вызывал  недоумение
парнишка, крутившийся у посольского "Мерседеса". Судя по  описанию,  ему
было не более двенадцати-тринадцати лет.
   Кулагин  смотрел  больными  глазами,  именно  в  его  части  операция
провалилась, а ведь казалось, так просто  найти  такси,  которые  увезли
семью почти от здания Шереметьева.
   Гуров  рассматривал  фотороботы  двух  подозреваемых   и   почти   не
сомневался, что усатый блондин с небольшим шрамом на лбу  тот  самый,  о
котором  ему  сообщила  агентура,  старший  сержант,  по  другим  данным
старлей, то ли Русин, то ли Рубанов или Рубинов?  Низковато  звание  для
такого масштабного дела, однако чем черт не  шутит.  Послать  запросы  в
части? В какие части, все  переформировано,  многие  демобилизованы.  Но
канцелярская машина крутилась, хотя одной фамилии было явно мало.
   Послали запросы в места  заключения.  Пришел  лишь  один  ответ,  что
Всеволод Рубинов убит при попытке к бегству.
   - Обкакались, господа хорошие, -  подвел  итог  генерал  Орлов.  -  И
контрразведка, и розыск, я не делю на ваших и наших, мы с  тобой,  Паша,
обыкновенные говнюки. Ты как полагаешь, пацан, что крутился у машины, из
банды или посторонний?
   - Не знаю, не думал, Петр Николаевич, - ответил Кулагин.
   - Боевик, -  уверенно  ответил  Гуров.  -  Наше  производство,  лично
изготовили.
   - Это как понимать? - спросил Рыгалин, генерал контрразведки.  -  Его
мать родила, отец воспитал. Я попрошу тут политику не вмешивать.
   - Согласен, никакой  политики,  обыкновенный  бандитизм,  -  спокойно
ответил Гуров. - Он в  футбол  должен  гонять,  а  мы  из  него  бандита
изготовили. Три свидетеля говорят о его мертвых глазах. Парень  в  цирке
их приобрел или мама таким родила? Мы  его  таким  изготовили,  вот  ты,
генерал, и я.
   - Прошу не "тыкать", не забывайтесь, полковник!
   - Я забуду, плевать, кадры запишут навечно...
   - Заткнитесь! - Орлов хлопнул ладонью по столу. -  Что  мне  министру
докладывать?
   - Упустили из-за разгильдяйства служб, - громко сказал  Станислав.  -
Не станем же мы на старости лет врать?
   - Простите, Петр Николаевич, у нас  имеется  свой  план  действий,  -
Рыгалин, который был в  равной  должности  с  Кулагиным,  но  как  более
опытный аппаратчик подмял Пашу и завладел инициативой.
   - Так,  прекрасно!  Секретарь,  занесите  в  протокол,  контрразведка
желает работать самостоятельно.
   - Не желает, а вынуждена, - поправил генерал.
   -  Раз  так,  то  поясните,  пожалуйста.  Почему  вынуждена?  Вы   не
исключаете утечку информации?
   - Не исключаю. Ваши офицеры общались в Шереметьеве с блатными.
   Орлов прыснул в кулак, его широкое лицо налилось кровью. Генерал  еле
удерживался, чтобы не расхохотаться. Наконец он справился с собой:
   - Грустно слышать, что вы это заметили.  Я  им  всыплю,  конспираторы
хреновы.  А  вам,   сообщу   по   секрету,   оперативник   получает   от
налогоплательщика деньги именно за общение с  преступным  элементом.  Ну
ладно, пошутили и хватит.  Кто  имеет  свой  план,  свободен,  к  вечеру
доложить результаты.
   Двигая стульями, несколько смущенно прощаясь, половина  оперативников
ушли. Орлов заметил Кулагина, удивился:
   - Паша, а ты чего?
   - У меня плана нет, хочу чужие секреты послушать.
   - Ну-ну, - одобряюще сказал Орлов. - Ничего нового ты не услышишь,  а
бредятину, если она у господина Гурова имеется,  он  от  стеснительности
мне один на один сообщит.
   - Отчего же, Петр Николаевич,  -  ответил  Гуров.  -  Могу  публично.
Необходимо заглянуть в госпитали.
   - Или в ясли? - насмешливо прищурился Орлов.
   - Ну, зачем же... Преступники сделали дело и легли на  дно.  Где  это
дно?
   - Вот-вот, - подзадорил Орлов. - Где же?
   - Судя по их почерку, - невозмутимо продолжал Гуров, - они не  просто
бандиты. Чувствуется военный опыт.  Может  -  афганцы?  Имеют  право  на
специальное лечение. Я не прав?
   - Перспективно, - согласился Орлов.
   - На такую работу следует направить Гришу Котова. Он человек  упорный
и терпеливый. Орлов почесал лысеющую макушку:
   - Ну-ну. У кого чего?
   - Нечего  и  думать,  Петр  Николаевич,  -  сказал  обычно  молчавший
Нестеренко. - Таксисты. Они каждую машину в лицо  без  номера  знают.  А
главный  там  Яша  Врубель.  А  Яша  станет  говорить  только  с   Львом
Ивановичем.
   - Согласен, Валентин. Это самое серьезное, что у нас имеется.  Плохо,
что снова Лев Иванович... Признаться, он мне  изрядно  надоел,  -  Орлов
взглянул на Гурова, вздохнул, повернулся к Крячко.
   - Станислав?
   -  После  похищения  самая  серьезная  проблема  -  место  содержания
заложников. Это сложный вопрос. Как их ни переодевай, они иностранцы. Ни
в какой санаторий не сунешься, нужны частные квартиры.
   Зазвонил телефон, Орлов снял трубку.
   - Орлов слушает. Понял. Как? Гуров выезжает. Гуров поднялся,  одернул
пиджак, привычным движением поправил галстук.
   - Павел, тебя касается в первую очередь.  Убит  генерал  Костылев,  -
сказал Орлов. - Найден в машине, у кладбища.
   - Этого-то за что? - Кулагин  перекрестился.  -  В  жизни  ничего  не
делал. Странно как-то...

   Из машины воняло. Гуров  понял,  что  трупу  уже  дней  пять.  Вокруг
кольцом стояли  автоматчики.  Гуров  посторонился,  пропуская  Кулагина.
Сержант  неожиданно  взял   удостоверение   генерала   в   руки,   начал
рассматривать.
   - Неграмотный? - поинтересовался Гуров.  Подлетел  капитан,  козырнул
Кулагину, указал на Гурова:
   - Посторонних приказано не пускать.
   - Вот и уйди отсюда, капитан! Не доводи до  греха!  -  повысил  голос
Павел.
   Появился генерал Рыгалин, еще недавно убеждавший  Орлова,  что  имеет
свой план раскрытия, спросил раздраженно:
   - Паша, зачем ты привел милицию? Сами не обойдемся?
   - Кто обойдется? Остынь! Кто раскрывать станет? Ты или я?
   - У нас есть следователи, оперативники...
   Кулагин сорвался:
   - Были! - закричал он. - Менты хоть часть профессионалов сохранили, а
мы ни хера! Я тебе профессора привел, ты в ножки поклониться должен... И
убери этого дурака с ружьем! - Павел оттолкнул сержанта.
   В машине ничего заслуживающего внимания не обнаружили. В  техпаспорте
и водительском удостоверении стояла фамилия: "Чугунов", Павел перехватил
насмешливый взгляд Гурова, буркнул: "Прикрытие, как ты понимаешь. Только
вот на хер оно ему понадобилось?"
   Гуров не любил проводить осмотр места преступления.  Когда  приезжала
бригада с Петровки, то сыщик хотя  бы  знал  кого-то,  сейчас  суетились
чужие люди. Гуров обратил  внимание  на  высокого  сутулого  человека  в
массивных очках. Он молча смотрел на происходящее.
   - Здравствуйте, - сказал,  подходя,  Гуров.  -  Что  же  вам  так  не
нравится? Судя по вашему возрасту, вы видите  не  первый  труп  в  своей
жизни.
   - В моей жизни многого не хватало, только не трупов, - ответил врач.
   - Отчего умер этот человек? - спросил Гуров. Врач снял  очки,  протер
их, снова надел, затем сказал:
   - Вы знаете, что без вскрытия...
   - Конечно знаю, доктор. Но я не прошу у вас  заключение,  мы  с  вами
просто разговариваем.
   - Более чем странный вопрос.  -  Врач  был  явно  доволен  начавшимся
разговором. - Имеется труп с колото-резаной раной в  шее.  Что  вам  еще
требуется?
   - Ваше мнение.
   - Видно, вы давно в розыске.
   - Так, пару лет, - ответил Гуров  и  посмотрел  на  врача  с  большим
вниманием.
   - В качестве предположения могу сказать, что  человека  убили  ударом
ножа. Бил профессионал высокого класса. И даже не  пытался  скрыть  свой
профессионализм.
   - Вы сообщили ваши предварительные заключения?
   - Зачем? Здесь они никого не интересуют.
   - Обижаетесь, уважаемый, - Гуров нашел взглядом Кулагина и окликнул:
   - Паша! - Когда Кулагин подошел, Гуров сказал:
   - Доктор, не откажите в любезности, повторите генералу свой  рассказ.
Он мне показался крайне интересным.
   ...Отпечатки на руле явно принадлежали Костылеву. Других не нашли  ни
на ручках дверей, ни на стекле.
   - Странно, не осталось ничего... - заметил эксперт.
   -  Ничего  странного,  -  Гуров  посмотрел  на  доктора.  -   Работал
профессионал, вот и все.
   Когда труп увезли,  а  "жигуль"  погрузили  на  эвакуатор,  к  Гурову
подошел недавний сержант, начальник караула.
   -  Извините,  товарищ  полковник,  я  ведь  не  знал...  -   произнес
застенчиво. - Служба, сами понимаете...
   - Прощен, ступай, - улыбнулся Гуров.
   - Я тут бумажку подобрал... -  сержант  полез  в  карман  камуфляжной
куртки. - Хотел отдать своим, да они какие-то неприступные, рот  боишься
открыть.
   - Правильно боишься. Ты служишь в специальном войсковом подразделении
и должен знать: на месте совершения преступления трогать ничего  нельзя!
- непримиримо сказал Гуров. - Что за бумажка?
   Сержант протянул визитную  карточку.  "Чугунов  Семен  Калистратович,
директор бюро путешествий". На обороте косым выработанным  почерком  был
записан телефон. Гуров с трудом сдержал восклицание. Эти телефоны ему ли
не знать? Это же родная Огаревка, черт бы ее взял! Генерал  Зотов,  будь
он неладен! Ему-то что понадобилось в Федеральной Службе Безопасности?
   Гуров только вернулся в кабинет Орлова,  как  на  приставном  столике
зазвонил телефон. Орлов снял трубку:
   - Слушаю вас, Василий Семенович. Понял, - провел ладонью  по  лацкану
штатского пиджака. - Разрешите прибыть в штатском?  Объясните  министру,
что вы застали меня в момент выезда в город. - С минуту Орлов слушал  со
скучающим видом, потом спокойно ответил:
   - Объясните, мы не штабные чиновники, а  оперативники.  Если  министр
никуда не торопится, я могу переодеться. Слушаюсь! - Он положил  трубку,
повернулся к Гурову. - Дело на контроле у Президента. Сейчас у  министра
посол Азербайджана. Иду на выволочку, ты сидишь здесь, думаешь. Телефоны
- на секретаря.
   Гуров,  волнуясь,  показал  находку.  Орлов  с  недоумением  повертел
визитку  в  пальцах,  поднял  скучающий  взгляд.  За  нарочитой   скукой
проглядывала явная растерянность.
   - Что думаешь, полковник?
   - Нечего  тут  думать...  -  хмуро  бросил  Гуров.  -  Министру  надо
докладывать. Только...
   - Не тяни за ширинку. Лева.
   - Попадет к министру  -  стухнет-сдохнет,  увянет  и  рассохнется,  -
ровным  голосом  проговорил  Гуров.  -  А  здесь  пахнет  не  керосином.
Гнусностью здесь пахнет!
   - Ну, ты уж так, сразу... - поморщился Орлов.
   - Да. Сразу, товарищ генерал. Подпишите справку с красной полосой. По
моей подписи спецотдел правды не откроет. А вот по вашей...
   - Ты... о какой правде? - посерел Орлов.
   - О той самой, вы все поняли. Человек, который  кокнул  генерала  ФСБ
Костылева, - на связи у Зотова, вот что  я  вам  скажу!  Проверяйте  или
лучше запишите на бумажке: агент - это тот самый афганец, Росин-Рощин. А
вот зачем это все понадобилось - вопрос...
   - А ты. Лева, маг и волшебник... - тихо сказал Орлов. -  Заполняй,  я
подпишу. Проверим твои способности...

   Гуров  ехал  в  Шереметьево-2.  Никаких  новостей  генерал  Орлов  от
министра не принес. "Необходимо всех разогнать и  набрать  новых".  "Все
продались и работать не хотят или не  умеют".  "Позор  на  всю  Европу!"
"Дело на контроле у Самого!" Если через три дня  семья  посла  в  полном
здравии не отбудет в Баку, погоны у всех снимут и пришьют к заднице!
   - А почему именно три дня? Не два, не четыре, именно  три?  -  озорно
спросил Гуров и выскочил из кабинета прежде, чем  Орлов  успел  схватить
чернильницу.
   Дело на контроле Президента - факт и  положительный  и  отрицательный
одновременно. Можно  требовать  технику  и  людей,  что  неплохо.  Могут
заставить ежедневно являться к чиновнику  с  докладом.  Он  ни  черта  в
работе не понимает, дает идиотские указания и задает еще более идиотские
вопросы. В самолетостроение они не лезут, в медицине не командуют,  а  в
розыскном деле понимает каждый. Придется жертвовать временем Станислава.
Он со своей  идиотской  улыбкой,  соглашаясь  с  самыми  противоречивыми
указаниями, за несколько дней отобьет охоту  к  ежедневным  докладам.  В
кругу приятелей чиновник будет с наслаждением рассказывать, какие дебилы
служат в милиции. Стерпим, дело привычное.
   Гуров остановил машину около зала прилета и тут же увидел Крячко:
   - Ты нашел Яшу?
   - Здесь. С рабочего места ни на шаг, обворуют.
   - Ты сказал, что от меня?
   - Сказал. Но Яша не кричал "ура". Мне показалось, что он сразу двинул
в буфет.  Есть  уголовник,  с  которым  у  тебя  не  было  бы  дружеских
отношений?
   Станислав взял Гурова под руку, повел в здание аэровокзала.
   - Извини, злой стал, на себя не похож. Яша Рунбель  сидел  на  шатком
стульчике  за  кривым  столом,  положив  на  него  свою  огромную  руку;
казалось, стол сейчас упадет. Сам Яша походил на гору, он не глотая, лил
в глотку пиво.  Увидев  Гурова,  Яша  встал.  Некогда  рыжая,  а  сейчас
глянцево-лысая голова его поднялась над толпой, и Яша двинулся по  залу.
Люди шарахались, Яша двигался ровно, не отклоняясь,  и  через  несколько
секунд перед бывшим одесским биндюжником образовался коридор.
   - Найди инспектора ГАИ, - говорил Гуров  Станиславу.  -  Объясни,  мы
работаем по делу, взятому на контроль  Президентом.  Моя  машина  должна
стоять у левых дверей при выходе из зала.
   Станислав двинулся к выходу, Яша вошел в какую-то дверь без  вывески.
Гуров последовал за ним. Комната была квадратная, за столом  боролся  со
сном усталый капитан милиции.
   - Привет, Иван, вызывал? Вот и я, - сказал Яша, придавливая  один  из
стульев.
   Капитан протер слезинки в углах глаз, кивнул, взглянул  вопросительно
на Гурова. Лицо капитана было серое, чувствовалось, офицер  держится  из
последних сил. Гуров молча предъявил удостоверение, кивнул на стоявшую в
углу солдатскую койку, сухо сказал:
   - Прилягте, капитан. Я за вас подежурю. Пока я здесь,  вам  ничто  не
грозит.
   В этой же комнате  за  канцелярским  столом  что-то  писали  Котов  и
Нестеренко. Гуров сделал вид, что их не знает, лишь спросил:
   - Сотрудники? - И, получив утвердительный ответ" перестал обращать на
них внимание. - Что-то ты неласковый, Яков. - Гуров лукаво  взглянул  на
Рунбеля.
   - Столько лет жду, когда ясный сокол  явится  по  мою  душу,  -  Яков
ощерился.  Напротив  полковника  сидел  матерый  уголовник,  пахан.   Он
расправил широченные плечи, положил на  стол  покрытые  светлой  шерстью
кулаки, увидел на лице Гурова усмешку, сплюнул под ноги.
   - Яша, я держу тебя за полуинтеллигентного человека, а  ты  прямо  на
глазах опускаешься? - удивился Гуров. - Люди еще не сказали  друг  другу
ни единого слова, не выпили глотка водки, ты уже нервами играешь.
   - Старше вы меня. Лев Иванович. Признаю. Три месяца - не держите меня
за дурака. Я же не совсем ушибленный, все понимаю.  В  девять  утра  тут
затерялась семья айзеров...
   - Посол с супругой и двумя детьми!  -  перебил  Гуров.  -  Если  тебе
отшибло память и из сотни твоих грабителей  нельзя  выдавить  ни  слова,
последуют самые печальные последствия.
   - Бог с вами. Лев Иванович, вы мне угрожаете? - Яша рванул рубашку на
груди так осторожно, что она даже не треснула.
   - Я не угрожаю, башку оторву, - Гуров  взглянул  на  часы.  -  Сейчас
девятнадцать-пятнадцать, к десяти утра я должен  иметь  полный  расклад,
кто из твоих парней стоял  на  парковке,  кто  пил  кофе,  кто  сидел  в
сортире. Кто что слышал, видел, мог видеть или  слышать.  Ты,  Яша,  уже
большой мальчик, должен понимать,  когда  можно  шутить,  когда  следует
говорить серьезно. Я вернусь завтра в девять. Говорили  мы  с  тобой  об
оставленной в такси фотокамере "Сони" - вчера вечером. - Гуров поднялся.
   Оперативники  стояли  у  машины  Гурова.  Увидев  начальника,  Крячко
любезно распахнул водительскую  дверцу,  все  заняли  места  и  поехали.
Следовало поговорить, а возвращаться  в  душный  кабинет  с  беспокойным
телефоном на столе не хотелось. Съехали с трассы,  встали  в  теньке.  У
оперативников нашлась минералка и бутерброды.
   - Валентин, слушаем тебя, - сказал Гуров, закуривая.
   - Нас с Григорием можно слушать  порознь  и  вместе,  толку  мало.  -
Нестеренко жевал травинку и недовольно морщился.  -  По  прилете  ничего
особенного не произошло. Люди бывалые отмечают, что не было обычных  для
южан объятий, длинных речей и застолья. И вообще  встречающих  оказалось
на редкость мало. Обменялись короткими речами, и московский посол уехал,
гостя до машины не проводил.
   - Видно, там власть сменилась, -  предположил  Котов.  -  И  посол  в
Лондоне оказался лишним.
   - Нас не касается, - сказал Крячко. -  Интересен  высокий  блондин  в
штатском, разговаривавший с водителем, и парнишка, крутившийся  рядом  с
машиной, возможно, он и подложил шип под переднее колесо.
   - Я уже говорил, имеются у меня агентурные данные на одного  афганца,
служившего и в Чечне.  Боевой  разведчик,  возможно,  старлей,  -  Гуров
помолчал. - Вроде бы имел тягу к преступной группировке, но отошел. А  у
нас имеются два трупа. Люди убиты явно бывшими разведчиками. Удар  ножом
профессиональный. - О подозрениях  в  адрес  генерала  Зотова  Гуров  не
сказал ни слова.
   - Верно, Лев Иванович, но главное - это такси и таксисты,  они  много
чего знают, хорошо, что на контакт с нами пошли, - высказался Крячко.
   - Не любят они нашего брата, - заметил Котов.
   - А кто нас любит? - усмехнулся Станислав. - И только в день получки.
   - Не будь циником, - оборвал друга Гуров.
   - А почему мы вообще занимаемся данным вопросом? - спросил Станислав.
-  Существует  служба  безопасности,  генерал  Кулагин.  Пусть  они   по
сантиметру вымеряют весь путь семьи от трапа самолета  и  до  посадки  в
машину, умчавшую их в лесные дали. Кто встречал? Кто видел  встречавших?
Какая машина? По-моему, я рассказываю картину пятидесятых  годов.  В  те
годы мы расправлялись с врагами, как повар с картошкой.
   - В кино, - вставил Котов.
   - Не перебивай старших! - Станислав сделал вид, что рассердился.
   С шоссе скатилась машина ГАИ, из нее вышел загорелый здоровяк, весело
спросил:
   - Водочку распиваем  на  природе?  Очень  пользительно,  особливо  за
рулем.
   - Так мы же не