о дней назад устраивался  на  работу
очень подходящий человек. Я не доложил, решил проверить, установил,  что
он  уехал  к  больной  матери  в   Тулу,   выйдет   на   работу   только
восемнадцатого, и вопрос снял. Начальник охраны провел этого  мужика  по
всем  помещениям,  человек  нанимался  охранником,  от  наружного  поста
отказался, сослался на радикулит. Человек все рассмотрел, место закладки
определил.
   - Именно цирк на Цветном сегодня проверяли  в  последнюю  очередь,  -
возразил Гуров. - Переносное ядерное  взрывное  устройство  весит  около
пятидесяти килограммов, профессионалы, оснащенные современной  техникой,
не могли его не  обнаружить.  Необходимо  немедленно  выставить  охрану,
Кобра способен до неузнаваемости изменить свою внешность,  но  уменьшить
груз невозможно.
   - Вам нужны люди? - спросил Орлов.
   - Работать будут только оперативники, они у меня имеются.
   - С богом! - генерал перекрестил друзей.
 
*** 
 
   Сыщики  опоздали,  час  назад  Кобра  въехал  во  двор   цирка,   где
парковались служебные машины и личный транспорт,  в  основном  иномарки,
артистов и служащих цирка. В здании цирка имелся вход со двора,  который
в данный момент никто не охранял. Кобра, на которого  никто  не  обращал
внимания, мог взять рюкзак из багажника "Жигулей",  занести  внутрь,  но
поостерегся.  Он  не  хотел  попадаться  на  глаза  начальнику   охраны.
Появление нового охранника на два дня раньше  оговоренного  срока  могло
вызвать ненужный интерес. Кобра оставил "Жигули", которые терялись среди
других машин, и ушел двором, как приехал. Взрыв он назначил на завтра на
пятнадцать часов, имел свой план установки взрывного устройства и  решил
его последовательно придерживаться.
 
*** 
 
   Гуров и Крячко приехали в цирк около двух  часов,  перед  центральным
входом уже толпились люди, пришедшие пораньше, представление  начиналось
в пятнадцать, двери вот-вот должны были  открыться  и  принять  ребят  и
родителей в мир веселья и красочного праздника.
   "А если я ошибся и Кобра взорвет цирк не завтра, а сегодня?  -  думал
Гуров, глядя на ребятишек, которые почему-то притихли у закрытых дверей.
- Сегодня ему никак не успеть", - успокаивал себя сыщик.
   - Нас здесь не пустят, нужно обойти здание, служебный вход с обратной
стороны, - сказал Крячко,  дернул  друга  за  рукав.  -  Ты  видел,  как
перестраивают Центральный рынок?
   - Пока его только ломают, - Гуров не смотрел  на  соседнее  с  цирком
здание  Центрального  рынка,  где  велась  стройка,   застыл   уродливый
экскаватор.
   Двери начали  открываться,  ребятня  разноголосо  зашумела,  взрослые
пытались удержать своих нетерпеливых отпрысков.
   "Если я сегодня ничего не найду, надо идти к Юрию  Никулину,  просить
перенести представление. С  Никулиным  можно  разговаривать  откровенно,
признаться, что это лишь мои  предположения.  Он  и  артист  большой,  и
человек настоящий, воевал, поймет, что, как бы ни мал процент риска, его
допустить  нельзя,  -  думал  Гуров,  направляясь  следом  за  Крячко  к
служебному входу. - Меня, конечно,  уволят,  вскоре  "уйдут"  на  пенсию
Орлова, за компанию вышвырнут из министерства и Станислава".
   Гуров после  реконструкции  в  цирке  на  Цветном  ни  разу  не  был,
разглядывал новое помещение  с  удивлением,  даже  восторгом,  забыв  на
мгновение о грозящей опасности. Сопровождавший  оперативников  начальник
охраны разговаривал с Крячко  как  со  старым  знакомым,  поглядывая  на
молчаливого спутника с некоторой опаской, угадывал в нем начальника.
   В вестибюле творилось невообразимое, ребята со взрослыми толпились  у
раздевалок, особо шустрые прямо  в  верхней  одежде  торопились  к  двум
медвежатам,   которые,   сидя   на    скамейках,    приглашали    гостей
сфотографироваться на память. Сыщик  прекрасно  понимал,  что  Кобре  на
представлении  делать  нечего,  тем  не   менее   просматривал   людской
водоворот, выискивая мужчин выше среднего роста и подходящего возраста.
   - Господин полковник, - официальным тоном произнес Крячко, -  обойдем
арену по служебному коридору?
   Гуров ничего  не  ответил,  пошел  следом  за  начальником  охраны  и
Станиславом. Вдоль стен стояли многочисленные ящики,  на  многих  висели
замки, для специалиста подобные запоры были сродни оконному шпингалету.
   - Ваши товарищи ушли только утром, - пояснял охранник, чувствовалось,
что молчание Гурова тяготит человека.
   Сыщик похлопал его по плечу и сказал:
   - Не обращайте на меня внимания, голова раскалывается, видимо,  грипп
подхватил.
   - Эпидемия, чуть не каждый второй болеет, - охотно поддержал разговор
охранник. - Я уж забыл, когда у меня выходной был.
   - Людей не хватает? -  Гуров  оглядывал  ящики,  огромные  коробки  о
вещами циркового бродячего народа. - Цирковые похожи на цыган,  в  любой
момент снялись с места, подхватили скарб, двинули на новое место.
   - Верно,  нашим  артистам  не  позавидуешь,  -  согласился  охранник,
взглянул на Гурова с симпатией.  -  Цирковой,  даже  с  мировым  именем,
вечный гастролер.
   - Одни уехали, другие приехали, случается, артист  уехать  не  успел,
новые уже прибыли.
   Крячко  понимал,  что  Гуров   начал   прорабатывать   новую   версию
проникновения Кобры в цирк.
   - Случается, любая программа порой частично изменяется.
   - Служба охраны постоянна?
   - В основном. Однако на летний сезон  большинство  увольняется,  ведь
зарплата на лето падает.
   - Народ, наверное, пьющий? - безразлично спросил Гуров.
   - У меня в основном отставники,  они  уже  свое  выпили,  -  поспешно
ответил начальник охраны.
   - Днями к вам устроился мужчина лет сорока, какой же он отставник?
   - Мужчина серьезный, но он  еще  и  на  работу  не  вышел.  Должен  в
понедельник заступить.
   - Вы ему и пропуск выдали?
   - Временный, мужик мне понравился, обстоятельный, однако приглядеться
необходимо...
   - Ясное дело, - перебил Гуров. - Охрана на ночь остается, у вас много
дорогих вещей. - Он потерял к  разговору  интерес,  вышел  через  задние
двери во двор, взглянул на машины.
   - Тачки наших ребят. Кто на гастролях в Японии был - иномарки купили.
На спектакли приезжают, здесь  паркуются,  сейчас  на  улице  машину  не
оставишь. Гуров кивнул и ушел внутрь здания.
   - Начальник у вас с понятием, - сказал охранник, обращаясь к Крячко.
   - Он в цирке работал, - пояснил Станислав и пошел догонять друга.
   - Вход со двора - самое уязвимое место, - сказал Гуров.  -  Завтра  с
утра выставишь у ворот двоих, самых толковых оперов.
   - Почему завтра? - рассердился Крячко. - Что ты уперся  в  завтрашний
день? До семнадцатого еще восемь дней.
   - Шестнадцатого поздно, скандал  не  успеет  набрать  обороты.  Из-за
ночной проверки сегодня он опоздал.  До  дня  выборов  завтра  последние
спектакли для детей.
   Начальник охраны  провел  сыщиков  в  ложу  дирекции,  и  они  начали
смотреть представление, которое называлось "Лед и пламень". На программе
были изображены изящные гимнасты, рыжеволосая красавица на белом коне  и
любимец зрителей Юрий Никулин с детской обаятельной улыбкой  и  в  своей
знаменитой шляпке-канотье. В первом отделении Гуров насчитал одиннадцать
номеров,  во  втором  -  четырнадцать,   сколько   артистов   занято   в
представлении, понять было невозможно.
   Арену покрывал тонкий слой льда, возможно, это был и не лед, какое-то
иное скользкое покрытие. Занятый  мыслями  только  о  террористе,  Гуров
данным вопросом не интересовался.
   Круглая чаша цирка была переполнена, она вмещала две тысячи  человек,
это сыщик знал. Две с лишним тысячи жизней. Он смотрел на скользящих  по
арене красавиц и не видел  девушек  на  коньках,  ему  мерещился  кошмар
возможного взрыва. Если даже потолок не обрушится и  взрыв  не  сровняет
цирк с землей, оставшиеся в живых передавят друг друга.
   Девушки в кокошниках скользнули за портьеры,  появились  традиционные
клоуны, которые смешно падали, вызывая восторг детворы.
   Гуров подтолкнул Крячко, вышел из ложи, спустился в пустое фойе.
   - Я не могу на это смотреть, - сказал он, доставая сигареты.
   - Мужчина, здесь не курят, - недовольно предупредила билетерша.
   Гуров кивнул. Крячко, стараясь казаться бодрым, сказал:
   - Мы возьмем его.  Он  же  не  Кио,  не  может  материализоваться  из
воздуха. Он должен принести пятьдесят килограммов, такой груз  в  карман
не спрячешь.
   - Камуфляж под реквизит, провезет со двора.
   - Там  встанут  лучшие  сыщики,  -  возразил  Крячко,  -  снабдим  их
магнитами, этими щупами, которые использует  охрана  в  том  же  казино.
Лично я считаю, что, когда он увидит усиленную охрану, откажется.
   - Антисоциальный психопат, - пробормотал Гуров. - Так врачи  называют
человека, которого мы ищем.  В  обыденной  жизни  нормальный,  ничем  не
примечательный, в экстремальных ситуациях решительный, бесстрашный.
   - Что делать с девушками? Они в Москве, я говорил  с  ними.  Конечно,
напуганы, но прийти сюда не отказываются.
   - Бессмысленно. Он не появится здесь в своем повседневном обличье.  -
Гуров покачал головой, задумавшись, сел на скамейку рядом с медвежонком.
   - Будем фотографироваться? - спросил молодой человек с  аппаратом.  -
Тридцать тысяч вон той девушке, пожалуйста.
   - Да, пожалуйста, я заплачу.  -  Крячко  подошел  к  стоявшему  рядом
столику, заплатил, получил квитанцию.
   - Расслабьтесь, можете его обнять. - Фотограф  навел  аппарат.  -  Да
улыбнитесь, что вы словно памятник.
   Гуров положил руку на шею медвежонка, изобразил улыбку.
   - Фотографии после представления.
   - Обязательно. - Гуров погладил медвежонка и поднялся. - Спасибо.
   Сыщики спустились вниз, прошли к задним дверям, выходящим во двор.
   - Кобра может надеть милицейскую форму, - сказал Гуров. - Нет, скорее
служебный халат, взять тележку, метлу.
   - Ты городишь чушь, - сердито ответил Крячко. -  Я  же  тебе  сказал,
здесь встанут оперативники. Ночью выставим дежурных, пустим собак.
   - Глупости, ночью он не пойдет. Он выберет крайне простой,  обыденный
ход.
   Гуров только подъехал к  дому  кандидата  в  депутаты  Госдумы  Павла
Петровича Усова, как у его подъезда остановилась "Волга", из  нее  вышел
бывший полковник.
   - Павел, можно тебя на минуточку! - окликнул его  Гуров,  высовываясь
из машины.
   В  шесть  часов  вечера  в   декабре   уже   темно.   Усов   подошел,
приглядываясь, узнав бывшего коллегу, остановился:
   - Ты? Чего надо?
   - Поговорить, сядь рядом, - ответил Гуров. - Ты же не хочешь, чтобы я
пришел в квартиру.
   - Тебе мало, ты продолжаешь копать. - Усов сел рядом, пытался придать
голосу насмешливый тон.
   - У меня нет времени на глупые разговоры. Посторонних нет, а  мы  оба
знаем, кто ты такой. Но я приехал по другому  вопросу.  Ты  знаешь,  что
Яшин, майор Сухов и Артем убиты?
   - Нет, но меня это не касается.
   - Артем работал на твоем месте, его застрелили в домике, где  ты  жил
до  начала  своей  политической  карьеры.  А  с   майором   ты   виделся
неоднократно. Ты много лет был оперативником, подумай.
   - О чем? Я не имел к их делам никакого отношения.
   - Работал консультантом на общественных  началах?  У  тебя  не  взяли
подписку, не дали псевдоним?
   Усов потянулся к дверной ручке, но Гуров резким рывком усадил его  на
место.
   - У тебя двое детей, девочка и  парень.  -  Гуров  вынул  из  кармана
пригласительный билет. -  Юрий  Владимирович  Никулин  приглашает  твоих
ребят завтра в цирк, на дневное представление.
   Усов  машинально  взял  приглашение,  подписанное  лично   Никулиным.
Подписываясь, народный артист рисовал свой профиль в  неизменной  шляпе.
Усов смотрел недоуменно.
   - Никулин? Моих ребят? "Лед и пламень"?
   - Символическое название. - Гуров вглядывался в лицо бывшего коллеги,
уже понимал. Усов ничего не знает. Он и не мог иметь контакта с  Коброй,
сыщик стрелял навскидку, вдруг повезет. Хотя и отлично  понимал:  такого
везения быть не может.
   -  Занятно  подписывает.  -  Усов  разглядывал  приглашение  в   ложу
дирекции. - Чего ты добиваешься? Что ты имеешь в виду?
   - О чем расспрашивал тебя майор? Конечно, о полковнике Гурове.  А  ты
сказал, что самое лучшее Гурова просто убить.  Сейчас  разговор  не  обо
мне. Ты отдаешь себе отчет, в какую историю вмазался?  Ты  понимаешь,  в
какой партии состоишь?
   - Ты отличаешь партии друг от друга? - усмехнулся Усов.
   Гуров подумал, кем бы ни был Павел Усов,  его  дети  -  только  дети;
сыщик выхватил приглашение из пальцев новоиспеченного политика.
   - Не знаю, может, твои хозяева и не имеют  к  происходящему  никакого
отношения.  Но  кто-то  пригласил  в  Россию  террориста  международного
класса, этот политик теряет рейтинг  и  рассчитывает  ценой  катастрофы,
которая унесет тысячи человеческих жизней, взлететь на  гребень  успеха,
привлечь избирателей.
   - Он хочет взорвать цирк во время представления?  -  Усов  побледнел,
начал даже заикаться. - Не может того быть!
   - Политик ничего не взрывает, он лишь заказывает  музыку.  Сейчас  на
пути террориста  стоим  только  мы:  Петр,  Станислав  и  я.  Ты  знаешь
что-нибудь, можешь помочь?
   - Яшин... Майор... Артем, - произнес Усов, вытер лицо  ладонью,  отер
ее о брюки. - Я помогал убрать тебя... Я помогал  советами.  Они  убрали
все связи... Я жив, значит, я ничего не знаю. Я  не  оправдываюсь,  лишь
рассуждаю. Майор говорил о грандиозном скандале. Это все,  что  я  знаю.
Цирк. это точно?
   - Паша, ты сам сыщик, что в нашем деле точно? Я так считаю.  -  Гуров
забыл о предательстве  Усова,  о  том,  что  он  консультировал  попытку
ликвидации его, Льва Гурова, видел перед собой  лишь  человека,  который
может помочь.
   - Закрой цирк, отмени... - Усова начало тошнить, он замолчал, так как
вспомнил, ведь майор говорил...
   -  Наемник  получил  деньги.  Имеет  переносное  взрывное  устройство
огромной силы, если я отменю представление, он взорвет не цирк. Сейчас я
знаю, где его ждать. Ну, Паша, вспомни, - Гуров уже не  верил  в  успех,
взглянул на Усова безнадежно.
   - Если бы я мог что-нибудь вспомнить, был бы уже мертв, - пробормотал
Усов.
   - Ты и сейчас не жив. Иди.
   Усов выбрался из машины и, по-стариковски шмыгая, скрылся в подъезде.
***
 
   В воскресенье, десятого декабря, в девять утра Гуров, Крячко и девять
оперативников уголовного розыска  подошли  к  зданию  цирка  на  Цветном
бульваре. Они собирались сменить  ночную  охрану,  встать  по  периметру
служебного коридора. Вход со двора и ящики с  личными  вещами  артистов,
стоявшие вдоль стен, Гуров считал наиболее уязвимым местом.
   Вдоль ограды бульвара стоял автобус, сыщики на него взглянули, но  не
придали значения, оставили в том же ряду свои  машины  и  направились  в
обход цирка к  служебному  входу.  У  дверей  их  встретил  десантник  в
пятнистой униформе с автоматом.
   - Приготовьте пропуска, - сказал розовощекий парень, оглядывая группу
подошедших мужчин. - Артисты?
   - Фокусники, - ответил Крячко. - Сынок, тебя кто тут поставил?
   - Приготовьте пропуска и проходите, - парень повел мощными плечами, -
здесь скапливаться запрещено.
   Гуров почувствовал неладное. Крячко прошептал:
   - Автобус у бульвара, ОМОН  прислали.  Они  бы  еще  бронетранспортер
приволокли.
   - Выйди с ребятами на улицу. - Гуров вошел в здание цирка, увидал еще
одного автоматчика, мужчину в униформе постарше, и знакомого  начальника
местной охраны.
   - Полковник Гуров? - Пятнистый шагнул навстречу. - Майор Котов. -  Он
открыл внутренние двери. - Прошу, полковник, надо поговорить.
   Гуров прошел в коридор, сказал:
   - Ваши документы, пожалуйста, господин майор.  -  Он  предъявил  свое
удостоверение, взял удостоверение майора,  внимательно  изучил,  вернул,
забрал свое.
   - Полковник, я получил  приказ  взять  под  охрану  здание  цирка  до
окончания  вечернего  представления.  В  моем   распоряжении   пятьдесят
прекрасно обученных бойцов спецназа, у нас мышь не проскочит.
   Гуров смотрел на майора без раздражения, в творящемся бардаке  парень
был не виноват, миролюбиво спросил:
   - И от кого вы собираетесь защищать объект, господин майор?
   - Я получил соответствующие инструкции.
   - От кого конкретно?
   - Я подчиняюсь своему командованию.
   - Подчиняйтесь, майор. - Гуров пожал плечами. - Меня это не касается,
со мной десять сотрудников милиции в штатском. Я прошу пропустить  их  в
здание. Вы будете выполнять свой приказ, мы решать свою задачу.
   - Не могу, полковник. - Майор даже щелкнул каблуками. - Посторонние в
здании находиться не должны. Терпение Гурова кончилось:
   - Только майоры  СС  и  КГБ  позволяли  разговаривать  с  полковником
криминальной полиции в таком тоне. Мы поговорим позже, вы на  всю  жизнь
запомните нашу встречу. Посторонних в здании не должно быть?
   - И не будет. Я вам гарантирую.
   - А артисты цирка, зрители?
   - Умничаете. - Майор понимающе кивнул. - У  артистов,  между  прочим,
имеется удостоверение, у зрителей билеты.
   - У меня есть персональное  приглашение  в  ложу  дирекции,  -  Гуров
протянул приглашение, подписанное Юрием Никулиным.
   Майор взглянул, усмехнулся:
   - Здесь нет печати, сейчас проверим. - Он вышел в вестибюль,  показал
приглашение дежурной, сидевшей за  столом  у  служебного  входа,  вернул
Гурову. - Приглашение действительно на два лица, так что вы можете взять
с собой одного человека.
   Гуров его не слушал, взял приглашение,  отвел  в  сторону  начальника
местной охраны.
   - Игорь Михайлович, мне нужно девять билетов на одиннадцать и столько
же на три часа дня. У вас же наверняка имеется броня.
   - Все сделаем, но легче обратиться к Никулину, он распорядится...
   - Юрий Владимирович - немолодой человек. Народный  артист,  не  будем
его волновать.
   Решив вопрос с билетами, Гуров позвонил генералу Орлову.
   - Что происходит, Петр? - спросил сыщик как можно спокойнее.
   - Черт его знает! - Орлов матюгнулся. - С этими выборами  все  с  ума
посходили, со мной даже не  советуются,  просто  ставят  в  известность.
Слухи дошли до первого зама. К нему явились  два  депутата,  журналисты.
Жалуются на проведение повальных обысков. Наш главк от работы по данному
делу отстранен, так что ты там находишься вне закона.
   - Кобра, конечно, солдат уже увидел, сейчас перестроится, значит,  до
трех часов мы время имеем. Ты не можешь добиться...
   - Лева, готовится приказ о моем увольнении.
   - Понимаешь, Петр, это не главное.
   - Конечно, - ответил Орлов. - У тебя какие-нибудь идеи появились?
   - Кое-что, я чувствую себя в форме. Спецназ, естественно, мешает,  но
мы сделаем все возможное.
   - Мне нечего тебе сказать, знай, твоя смерть ничему не поможет...
   - Когда сказать нечего, молчи.  Мы  не  уйдем  отсюда  до  последнего
мгновения. - Гуров  положил  трубку,  взглянул  на  стоявшего  в  дверях
кабинета Крячко. - Никогда не думал, что начну говорить красиво.
 
*** 
 
   Кобра  толкался  среди   ребятни   и   взрослых,   ожидавших   начала
представления,  видел  бойцов  спецназа  и  улыбался.  Он  был  доволен:
солдатики - не профессиональные сыщики, с вояками иметь  дело  легче.  И
масштаб  проводимой  против  него  операции  вдохновлял,  делал  его   в
собственных глазах значимее. Он понимал, что его отвлекающий  маневр  не
прошел, трехчасовое представление могут и  отменить.  Что  же,  шарахнем
через пару дней театр, можно и МХАТ. Эффект меньше,  но  спецслужбы  все
происходящее видят, никто против меня и слова не скажет.
 
*** 
 
   Распахнулись двери, ребятня, как и вчера, поначалу  несколько  робко,
вошла в вестибюль, многие держались за руки взрослых,  но  стоило  детям
раздеться,  увидеть  поджидавших  их  медвежат  и  мартышку  в  нарядном
комбинезончике, как фойе наполнилось многоголосьем  и  смехом.  Взрослые
пытались обуздать  ребятню,  но  мгновенно  превратились  из  ведущих  в
ведомых. Отцов  и  матерей,  а