ам не разобраться.
   - Безусловно, - согласился Гуров. - Думаю, что речь идет  о  задержке
груза. Ясно, что гость показал  осведомленность  в  делах  москвичей.  И
Еланчук делает вывод, что  под  ним  сидит  агент,  который  информирует
верха.
   - Значит, мы кого-то прошляпили?
   - Возможно, да, а возможно, и нет, - ответил  Гуров.  -  Я  чувствую,
чувствую - мы шарим лишь по вершине айсберга, очень хорошо и просто  все
у нас получается. Станислав, кто мы с тобой такие? Сыщики угро и только.
   - Отличные сыщики!
   - Понятно, заразился хвастовством  от  меня.  Согласен,  мы  отличные
сыщики. Но наркобароны  выступают  против  Интерпола,  ФБР,  где  ребята
высочайшего класса.
   - Ну и берут твоих баронов чуть ли не пачками. Только  сажают  редко,
чаще отпускают. Там суд, а не исполнители указов, да и  присяжные,  черт
бы их побрал! В голову не возьму, как простой,  юридически  безграмотный
человек может решать, кто виновен, а кто не виновен.
   - У нас появился суд присяжных, сходим как-нибудь, послушаем. Я  пока
присяжных видел лишь на экране и тоже понять не могу,  как  они  решают.
Нет, я догадываюсь, они выносят приговор по совести, но, убей меня  бог,
я бы не взялся.
   - И  потом,  как  просто:  виновен,  не  виновен!  Сколько  оттенков,
нюансов, а тут как топором! Ну, хватит, - Крячко махнул рукой. -  Ты  не
присяжный, ты сыщик, скажи, как действовать будем?
   -  Прослушаем  перевод,  однако  почти  убежден,   задержанный   груз
требуется отпустить. Ты понимаешь, видно, так  их  припекло,  что  из-за
этой задержки наших с тобой ближайших друзей, Еланчука и его шефа, могут
запросто ликвидировать. Сейчас мы держимся за вершки, если их оборвут, у
нас в руках не останется ничего.
   В дверь кабинета тихо постучали.
   - Открыто! - громко сказал Гуров.
   - Здравствуйте, господа, - сказала  секретарша  Юдина,  опустилась  в
ближайшее кресло. - Вас не видно... Вы - служба безопасности... А  Гришу
Байкова убили.
 
Глава девятая 
ЛИКВИДАТОР 
 
   Люди убивают друг друга различными способами и  по  многим  причинам,
хладнокровно и в  запальчивости,  импульсивно  и  с  заранее  обдуманным
намерением. Когда убийству предшествует  длительная  подготовка,  сильно
образованные  обеспечивают  себе  фальшивое  алиби.  Такие  умники,  как
правило, становятся сравнительно легкой  добычей  следователей.  Опытный
следователь внимательнее всего относится  к  человеку,  имеющему  алиби.
Невиновный в большинстве случаев просто не помнит, где  он  находился  в
определенный день и час, не говоря уже о том, что если  и  вспомнит,  то
редко может назвать свидетелей, которые подтвердят его показания.
   Федора Ивлева алиби не интересовало, так как он был киллером, то есть
наемным убийцей, и попадать в поле зрения следствия, тем более на допрос
не собирался. Он не был ни Федором, ни Ивлевым, но документы имел на это
имя. Сразу после выполнения задания документы уничтожались,  он  получал
другие. Настоящий  паспорт  хранился  в  чьем-то  сейфе,  свое  имя  он,
конечно, знал, но,  будучи  от  природы  натурой  артистической,  быстро
привыкал к новому паспорту, если по Станиславскому, то легко вживался  в
образ.
   Итак, мужчина с документами на имя Федора Ивлева  прошел  мимо  офиса
фирмы "Стоик", даже не взглянув на стальные двери и бронзовую  доску  на
стене, миновал маленькое кафе и,  не  оглядываясь,  вышел  из  переулка.
Вроде бы он не поднимал головы,  не  взглянул  на  одинокий  тополь,  но
отлично увидел три жилых дома, расположенных напротив офиса, запомнил их
номера. Главным  в  его  работе  было  определить  место,  где  "клиент"
появлялся регулярно, и точку, откуда удобнее всего  произвести  выстрел.
Случалось, что все готовили неизвестные люди,  а  его,  как  знаменитого
хирурга, привозили прямо к телу - требовались лишь твердая рука и точный
глаз. Сегодня ему назвали лишь адрес, все остальное  он  должен  сделать
сам. Ему показали великолепные фотографии обоих: и портреты, и в рост, и
в плащах, и в костюмах. Но, во-первых, убрать двоих значительно сложнее,
чем одного, во-вторых, ему не нравилось, что если  он  определит  местом
операции подъезд, мимо которого только что прошел, где клиенты постоянно
появляются  вдвоем,  где  требуется  лишь  два  раза  быстро  нажать  на
спусковой крючок, то возникнет масса сложностей.
   Его  предупредили,  что  клиенты  -  опытные  оперативники,   значит,
стрелять из машины нельзя.  Переулок  тихий,  проезжающая  машина  сразу
привлечет внимание. Напарников он  никогда  не  брал,  значит,  придется
вести машину самому, следовательно, стрелять из автомата, а он не  любил
автомат, отдавая предпочтение винтовке. Раз оперативники, то гранату  не
бросишь: нет,  бросить-то  можно,  да  каков  будет  результат?  Сыскари
гранату увидят, упадут  на  землю  и  через  секунду  откроют  огонь  по
колесам. О машине забыть... В данной ситуации стрелять следует  лишь  из
окна одного из трех домов. Как попасть в нужную квартиру,  киллер  знал,
но как уходить от трупов, которые лежат на другой стороне улицы?..
   Киллер был человеком мафии, его не знали ни Валентино, ни  тем  более
Еланчук.  Завербовали  Федора  просто:  он  уже   начал   "работать   по
специальности", выполняя заказы крупных авторитетов, когда, не зная и не
ведая о том, попался на глаза одного из наркобаронов. Итальянец русского
происхождения выдавал себя за рядового  коммерсанта,  даже  платил  дань
рэкетирам, хотя мог слопать их живьем, со всеми потрохами. Выполняя волю
вышестоящих, он жил под Москвой, вел скромный образ  жизни,  обзаводился
связями, выискивая возможные пути для прохождения наркотика через  тогда
еще Советский Союз. Кроме  основного  задания,  у  мафиози  существовало
второстепенное  поручение:  приобрести  наемного  убийцу,  лучше   двух,
"законсервировать" их на черный день.
   Когда мафиози услышал о Федоре, затем познакомился с  его  "работой",
то просто встретился с ним и предложил не  ждать  случайных  заказов,  а
получать ежемесячную зарплату в валюте, устроиться на работу  по  своему
усмотрению и жить спокойно. Парень, никогда таких денег и  не  видевший,
согласился - отказаться от такого предложения мог только полный  кретин,
а убийца был человек очень даже сообразительный. За пять лет "службы" он
выполнил лишь шесть "заказов". Его работой остались столь довольны,  что
"законсервировали" наглухо, решив  к  нему  обратиться  лишь  в  крайнем
случае.
   Прознав о существовании Гурова и Крячко  и  о  том,  что  именно  они
встали  на  пути  и  готовы   вот-вот   перерезать   один   из   каналов
транспортировки драгоценного порошка, наркобароны  обратились  к  Федору
Ивлеву. Он уже два года  был  хозяином  скромной  коммерческой  палатки,
исправно платил дань рэкетирам, даже женился, но не забывал,  где  лежит
его настоящий паспорт, потому почти не пил, ежедневно бегал и три-четыре
раза в неделю тренировался в  тире.  Встречаются  люди  одаренные:  одни
свободно  умножают  многозначные  числа,  другие   обладают   абсолютным
музыкальным слухом или, взяв карандаш,  рисуют  -  различны  способности
человека. Федор был стрелком. Еще в детстве, взяв в руки духовое  ружье,
он  удивил  всех  своей  меткостью;  казалось,  он  просто  не  способен
промахнуться. В тире он скрывал свои способности, не  укладывал  пулю  в
пулю, а рисовал на  мишени  замысловатые  фигуры,  считая,  что  незачем
привлекать к себе внимание.
   Когда он поступил на "службу" к мафиози, то получил  профессиональную
винтовку  с  глушителем  и  оптическим  прицелом.   Небольшая,   легкая,
компактная, она разбиралась, укладывалась в специальный футляр,  который
походил на футляр для музыкального  инструмента  и  хотя  был  абсолютно
новым, выглядел потертым, старым, не привлекал к себе внимания. Примерно
раз в месяц киллер выезжал за город и  стрелял  с  расстояния  в  тысячу
шагов и более,  привыкал  к  винтовке,  оптике,  -  в  общем,  постоянно
сохранял форму.
   Сейчас он вышел из переулка, в  котором  был  расположён  офис  фирмы
"Стоик", и оглядывался, пытаясь найти какой-нибудь высокий дом в радиусе
километра. Черт побери, по всей Москве натыканы  многоэтажные  башни,  а
неподалеку от  узкого  переулка,  который  словно  щель  рассекал  кусок
старого города, ничего подходящего не торчало. Неужели придется стрелять
из  какого-либо  дома  напротив?  Они  все  крепкие,  не  видно,   чтобы
готовились на снос и расселялись, - тогда можно  было  бы  найти  пустую
квартиру, застрелить ментов и уйти черным ходом. Федор  знал:  в  старых
домах обязательно имеется черный ход. Возможно, пустая квартира и  есть,
но как ее найти, не привлекая к себе внимания?
   Известно, что путь к сердцу мужчины лежит  через  его  желудок.  А  к
сердцу  женщины?  Самым  простым   и   точным   источником   информации,
безусловно, являются домохозяйки. Казалось бы, в наше время все  женщины
работают, но так только кажется. Пенсионерки, одни по  возрасту,  другие
по инвалидности, не работающие женщины, ухаживающие за  внуками,  -  это
целая армия  прекрасных,  осведомленных  и  разговорчивых  людей.  Каких
мужчин   любят,   даже   боготворят   домохозяйки?   Артистов?   Ведущих
телепрограмм? Якубовича  с  Листьевым?  Конечно,  но  только  на  экране
телевизора. В жизни эти мужики - народ  бесполезный,  просто  никчемный.
"Приз в студию!" - красиво, но жизнь куда  прозаичней!  Текут  краны!  В
старых  домах  краны  текут  непрерывно,   словно   Волга,   порой   они
превращаются в Ниагарский водопад.
   Убийца давно понял:  домохозяйки  обожают  трезвых  сантехников,  тем
более что два этих понятия в России практически взаимоисключаются.  Если
трезвый, так пиликает на скрипке либо роняет  очки  над  компьютером,  а
коли водопроводчик, так, сами понимаете, он воду не пьет. И Федор  Ивлев
давно освоил  нехитрую  профессию,  обзавелся  инструментиком,  главное,
качественными прокладками, коих, по  утверждению  "мастеров",  в  России
после известного события семнадцатого года более не  производят.  Убийца
знал: можно уверенно звонить в любую квартиру, спросить, не вызывали  ли
сантехника и что  тебе  "сезам,  откройся!".  Двери  распахнутся,  любая
домохозяйка, будь она от рождения мегерой, встретит ласково, расплываясь
в улыбке. Но простейший путь не годился, так как Федор  отлично  знал  -
стоит произойти убийству, как в квартире появится мент и задаст  вопрос:
мол, гражданочка, а к вам никто не заходил, незнакомых мужчин не видели?
Ах, сантехник? Милый и трезвый, и мастер - "золотые руки"? А в конторе о
таком  только  мечтают,  но  никогда  не  видели.  Мало?  Однако...  раз
засветишься - поставят на учет по приметам, по манере работать.
   Если завалить двух известных оперативников,  МУР  ощетинится,  начнет
копать глубоко. Стрелять следует только в  голову,  а  это  уже  почерк.
Поднимут старые дела - в такой ситуации оставлять свои  приметы  слишком
опасно. Выходит, стрелять из ближних домов нельзя, а других вариантов не
просматривается.
   Убийца  задумчиво  шел  к  своей  машине,  оставленной  за  несколько
кварталов от офиса, искал решение, не находил, но предчувствие удачи его
не покидало. А он, как большинство людей, чья работа связана  с  риском,
верил в предчувствия.
 
*** 
 
   Юдин сидел в кабинете Гурова и, устало поглядывая на сыщика,  лениво,
как бы нехотя, говорил:
   - В былые времена мы не виделись с тобой по  году,  каждый  занимался
своим делом... Не друзья, но понимали друг друга. Я тебя порой очень  не
любил, но уважал, и ты мне никогда не врал. А сейчас встречаемся  каждый
день, делаем одно дело и чужие - ты мне врешь, а если  и  не  врешь,  то
утаиваешь  точно,  не  сомневаюсь.  Убили  Гришу,  уже   второго   моего
сотрудника, ты, начальник службы безопасности, сидишь в своем  кабинете,
лицо каменное... - Юдин замолчал, не закончив фразы.
   Гуров слушал шефа, думал не о деле,  а  почему-то  о  том,  как  Юдин
постарел за последнее  время.  Недавно  -  молодящийся,  бодрый,  всегда
энергичный и быстрый в движениях, сейчас - пожилой и  усталый,  главное,
растерянный. Неожиданно у сыщика мелькнула подлая мысль: а если Юдин  не
просто крыша? Совсем не втемную его используют, а очень  даже  всветлую.
Мыслишка не только подлая, - остановил себя Гуров, - но и  глупая,  даже
идиотская,  такая  может  появиться  в  голове  человека,   окончательно
запутавшегося.
   - Ты дал команду отослать мебель в Германию? - спросил Гуров.
   - У тебя манера вести разговор, как у Горбачева: спрашивают  человека
об одном - он рассуждает на другую тему.
   - Спасибо за сравнение, Борис. Бывший  генсек  и  Президент  -  мужик
далеко не глупый. А манера эта не его, не моя, а любого здравомыслящего:
не можешь сказать правду - смени тему. Ты мебель отослал?
   - Да, утром контейнеры ушли. Я ответил, отвечай  и  ты  мне.  За  что
убили Григория? Он ничего криминального не знал...
   - Хватит, Борис, не лезь в чужие дела! - резко оборвал его Гуров. - Я
тоже не знаю конкретно, за что убили юриста. Но ему больше года  платили
деньги, а никто и никогда просто так не платит. Моя вина - я не успел  с
ним потолковать по душам,  считал,  успею,  но  захлестнули  неожиданные
дела. Его убил человек, которого Байков прекрасно знал, но  боялся.  Сам
пустил убийцу в квартиру и беседовал с  ним  около  часа.  Убийца  -  не
профессионал,  а  дилетант,  человек  умный   и   хладнокровный.   Можно
предположить,  что  он  пришел  без  намерения  убить,  так  как  ударил
молотком, который взял на кухне. Я сказал все, что знаю, могу добавить -
видимо, в разговоре Байков сказал лишнее. Скорее всего, он сказал нечто,
не придавая этому значения, как бы обмолвился, но гость оценил сказанное
по-своему, пошел на кухню, взял молоток и снес хозяину чуть не  половину
черепа. Ребята из МУРа работают, и дай им бог удачи. Из того, что я тебе
сейчас сообщил, часть является установленными  фактами,  часть  -  моими
сыщицкими домыслами. Я сказал тебе все, что считаю нужным, даже  немного
больше.
   - Спасибо... - Лицо Юдина просветлело, он даже улыбнулся. -  И  много
скрыл?
   -  Порядочно.  Прекратим  никчемный   разговор.   Ты   решаешь   свои
коммерческие проблемы, я работаю, стараюсь тебя и фирму защитить.
   Зазвонил телефон. Казалось, кто-то ждал окончания  беседы  и  тут  же
набрал номер.
   - Здравствуйте, - сказал Гуров.
   - Здравствуй, - ответил Орлов. - Я, естественно, в курсе  вчерашнего.
Тебя обвиняют в сокрытии фактов, имеющих большое значение для следствия.
   Генерал говорил столь официально, что Гуров  понял:  рядом  с  Петром
посторонний.
   - Петр Николаевич, предположения бывшего сыщика не  являются  фактом.
Не могу, да и не желаю, нагружать прокуратуру  и  бывших  коллег  своими
домыслами. Я, и работая под вашим началом, не всегда бывал откровенен, а
уж сейчас - извините.
   - Ты хам, возомнивший себя гением!
   - Вы изволите сами себе противоречить, господин генерал. -  Гуров  не
сомневался: разговор ведется для некоторого третьего лица очень высокого
ранга, иначе Петр не стал бы  ломать  комедию.  -  Если  я  хам  и  лишь
возомнил о себе, то никого не должен интересовать. Вы прекрасно  знаете,
я не делюсь сомнениями, догадками и непроверенной информацией.
   -  Непроверенная  информация  остается  информацией,  и  вы   обязаны
сообщить ее следователю прокуратуры. - Орлов жевал слова, казалось,  ему
хочется сплюнуть.
   "Раз на Петра так давят, надо ему помочь", - решил  Гуров  и  ответил
как можно суше:
   - Господин генерал, я отвечал на вопросы следователя в полном объеме,
а готовить их за прокуратуру  я  не  обязан.  Что-нибудь  еще?  -  Гуров
услышал частые гудки, пожал плечами, повернулся к Юдину. - не  поверишь,
Борис, но быть гением порой так трудно, просто ужас!
 
*** 
 
   Вечером Орлов, Гуров и Крячко собрались  на  конспиративной  квартире
генерала, пили чай. Они чувствовали себя  спокойно,  уютно,  знали  друг
друга досконально, верили на все сто, и  даже  предстоящий  разговор  не
портил  им  настроения.  Так  как  ничего  объяснять  не   надо,   можно
ограничиться главным, остальное поймут правильно.
   - Ну, казаки-разбойники, сообщаю: меня не уволили. - Орлов  отодвинул
пустую чашку, вытер короткопалой ладонью мощный лоб. -  Как  я  понимаю,
зам, которому я забросил крючок,  чтобы  он  подписал  запрос  в  службу
безопасности, растрепался по  секрету  всему  свету,  что  он  руководит
операцией по выявлению канала следования наркотиков через Россию.  -  Он
замолчал, глянул на друзей, но они, люди опытные, вопросов не  задавали.
- Зарубежные газеты называют этот канал: "Красная дорога белой смерти".
   - Звучит  красиво.  -  Крячко  оглядел  скромно  сервированный  стол,
приподнял пустой чайник. - Господин генерал, рабочий  день  окончен,  мы
люди сугубо штатские, усталые...
   - Перебьешься, - буркнул  Орлов,  состроил  гримасу,  вздохнул.  -  В
буфете, на нижней полке... А раньше ты помалкивал и не пил.
   - Молодой и стеснялся... - Крячко вытащил из буфета бутылку  коньяка,
ладонью обтер пыль, достал из серванта рюмки.  Мебель  в  квартире  была
старинная, массивная, квартира выглядела неухоженной, пахла пылью. Орлов
пригубил из своей рюмки, продолжал:
   - Значит, один растрепал, другие хотят  оказаться  в  деле  в  случае
удачи и далеко-далеко от него при ином раскладе.
   - Начальство было, есть и будет, - Гуров кивнул. - Их винить  нельзя,
они так изготовлены.
   - Я с тобой говорил из кабинета...  -  Орлов  запнулся.  -  Не  имеет
значения. Они не дураки, понимают: начало и конец истории в твоих руках,
- он посмотрел на Гурова. - О нашей дружбе известно, но в такую  наивную
глупость господа-товарищи не верят, я их в неверии  поддержал,  ты  меня
понял, говорил со мной хорошо. Зачем мне это нужно?
   - Понятно. Пропусти и двигай дальше, - сказал Гуров.
   - Не учи, мальчонка, без подсказки соображу!  -  Орлов  насупился.  -
Распустились.
   Крячко с Гуровым переглянулись:  мол,  и  сыщики  стареют,  жизнь  не
переделаешь.
   - Пусть некие высокопоставленные лица  считают,  что  Орлов  и  Гуров
разошлись,  -  продолжал  Орлов.  -   Необходимо   пресечь   поступление
информации о твоей работе в верха.  Я  не  считаю,  что,  все  они...  -
генерал сделал неопределенный жест рукой. - Отнюдь, но нам они помочь не
могут, значит, и рисковать нет  смысла.  Мы  имеем...  -  он  почесал  в
затылке. - Итак,  некто,  используя  СП  "Стоик"  втемную,  переправляет
наркотик из Вьетнама в Европу.  В  СП  "Витязь"  имеются  люди,  которые
контролируют транспортировку. Предположительно,  наркотик  провозится  в
полостях мебели, изготовленной из  бамбука.  Кто  в  "Стоике"  связан  с
наркобизнесом?
   - Кто убил юриста Байкова, тот и связан, - сказал Крячко.
   - Розыском убийцы занимается МУР,  следствие  ведет  прокуратура,  не
будем вмешиваться. - Орлов взглянул на Гурова. - Я могу приказать,  тебя
через день-два ознакомят с результатами работы.
   - Это вряд  ли,  -  усмехнулся  Гуров.  -  Не  те  отношения.  Приказ
начальника главка они, конечно, выполнят  -  розыскные  дела  покажут...
Только кто им помешает  нужное,  самое  горячее,  из  папки  вынуть?  На
собранный материал следует посмотреть, - он кивнул Крячко.  -  Станислав
посмотрит, он нынешним ребятам ближе и понятнее.
   - Верно, - согласился Орлов. - Станислав, позвони на Петровку  завтра
к вечеру. - Он вновь посмотрел на Гурова. - Ты недоговариваешь,  у  тебя
есть подозреваемый и версия?
   - А черт его знает, есть или нет - сам не  знаю.  У  меня  есть  одна
мыслишка... Возможно, я и сумею установить убийцу. Возможно, не сумею.
   - Выкладывай: три головы больше, чем одна, - миролюбиво сказал Орлов,
но чувствовалось, как он закипает.
   - Я люблю, да и привык, думать один, - Гуров поднял руку.  -  Подожди
кричать  и  давить.  Ты  сейчас  хмыкнешь,  а   Станислав   так   просто
расхохочется, но я болезненно  сам