еступление  в   Афгане.
Вердин поднял розыскные дела, здесь подходящие ребята  имелись,  но  они
уже давно находились в розыске, которым занималась  не  кургузая  группа
полковника, а асы своего дела, оснащенные современной техникой. Уж  если
они столько лет тянут пустышку, то Вердину,  имеющему  на  все  про  все
максимум месяц, и соваться на данную тропу нечего.
   Зазвонил телефон, Вердин снял трубку.
   - Слушаю.
   - Добрый день, Виктор Олегович. Как  жизнь?  Я  что-то  неважно  себя
чувствую.
   Вердин узнал голос полковника Соболя. Хотя они оба  были  убеждены  в
надежной  защите  собственных  телефонов,  тем  не  менее   предпочитали
объясняться эзоповым языком.
   - У тебя хронический насморк, старик, -  ответил  Вердин,  недовольно
морщась. На вербовку заместителя начальника МУРа Вердин  возлагал  очень
большие надежды, конкретными  результатами  оставался  недоволен.  Сыщик
подбрасывал  порой  уголовную  мелочь,  за  счет   подобных   задержаний
отделение подполковника было в управлении не из худших. Но Вердин  делал
большую ставку на камерную  разработку.  МУР  в  свою  тюрьму  чужих  не
пускал, а Соболь  там  был  фактически  хозяином.  И  заставить  молчать
мальчишку-чеченца удалось через агента Соболя, но контрразведчику  этого
казалось мало. Он хоть и считался в управлении отличным агентуристом, на
самом деле таковым не являлся.  Хитрый,  умный,  умеющий  предвидеть,  а
значит, и опередить ход противника,  Вердин  тем  не  менее  не  обладал
достаточным  обаянием,  не  умел   построить   с   человеком   отношения
доброжелательные и взаимовыгодные. Он упорно  совершал  распространенную
ошибку, стремясь получить больше, чем отдать. Соболь работал вполсилы по
вине Вердина, который не желал принимать во внимание, что мент старше по
возрасту, в звании, опытнее и не менее самолюбив.
   Гэбэшник завербовал мента на укрытии  убийства,  совершенного  сынком
высокопоставленного лица. Дело удалось закрыть, сунуть в архив,  и  тут,
как на грех, лицо перестало быть высокопоставленным,  а  вскоре  человек
вообще потерял лицо. А дело в архиве осталось, его можно  было  в  любой
момент достать, отряхнуть пыль. Соболь совершил самое распространенное в
ментовке преступление. И не напоминай Вердин о нем, подружись с  ментом,
держись с ним на равных и порой спроси у старшего совета, так  получился
бы пусть и криминальный, но  очень  сильный  тандем.  Но,  коли  родился
человек не с душой, а с душонкой, распахнуть ее не способен даже Господь
Бог. Душонку у такого человека можно только вынуть.
   Вот и сейчас, жалуется человек на здоровье, что означает, мол, у него
неприятности. Так выслушай сочувственно, назначь встречу,  подумай,  как
можно  помочь.  Нет,  Вердин   брякнул   о   хроническом   насморке.   А
неприятности, кстати, касались как  Соболя,  так  и  Вердина.  Полковник
разозлился и зло сказал:
   - Гуров посетил сегодня моего генерала, хотя делу них  совместных  не
просматривается. И мой шеф, как всякий генерал, не любит министерских..
   - Что ты хочешь этим сказать? - Вердин насторожился.
   - Ничего особенного, что хотел, то и сказал.
   - Не мандражи, наш друг не Бог, не мог копнуть столь  глубоко.  Да  и
дело было весной, прошел суд, имеется приговор. - Вердин  разозлился  не
на шутку, не желая признаться даже себе, что  элементарно  испугался.  -
Все быльем поросло.
   -  Я  не  люблю  его,  всю  жизнь  терпеть  не  мог,  однако   должен
предупредить, память у этого человека отличная. И в отпуск  он  ушел,  с
лучшим другом якобы  разругался,  на  общественных  началах  разыскивает
какую-то банду. Если ты такой молодой и тебе делать абсолютно нечего, то
развесь такую лапшу себе на уши.
   - Не забывайся, полковник!
   - Ты сам не забывайся, сопляк! Ты меня чем пугаешь, на  чем  держишь?
Твой крючок давно сгнил! Два года назад полковник Соболь дело  развалил?
А ты сегодня об этом узнал или два года молчал?
   - Витя! Виктор Сергеевич, извини, давай по-хорошему, и вообще это  не
телефонный разговор.
   - Тезка, по-хорошему следовало два года назад  начинать.  А  сегодня,
как любит повторять наш общий знакомый, что выросло, то выросло.  Ладно,
будут новости, позвоню.
 
*** 
 
   Утром, еще до прихода  полковника  Гурова,  начальник  МУРа  приказал
поставить телефон полковника Соболя на  прослушивание.  Начальник  столь
деликатной службы открыл было рот, чтобы хотя бы обозначить  несогласие,
генерал шарахнул кулаком по столу и закричал:
   - Отправляйся ты со своей прокуратурой.., и не возвращайся. Понял?  Я
что, прошу тебя Думу гребаную прослушивать?  Это  мое!  Ты  понял?  Мое!
Скажу в сортире установить микрофон, поставишь в сортире! И  запараллель
Витькин аппарат с моим номером. Только с моим! Чтобы ни одна живая  душа
не знала, а твоя мгновенно забыла.
   Положил трубку полковник Соболь, бросил трубку  подполковник  Вердин,
последним опустил трубку генерал.
   "Вот за что я не люблю Витьку Соболя, - подумал генерал. -  Не  люблю
потому, что я такая же сука, как и он.  Только  меня  на  этом  деле  не
поймали, а его поймали".
   Убийство, совершенное сынком два года назад, генерал отлично  помнил.
Он тогда не был генералом, руководил отделом, а Витька был замом. Давили
из администрации Президента, прокурор брезгливо воротил морду, словно не
ведал, откуда у бабы ноги растут. Одного  свидетеля  "потеряли",  одного
"не нашли", передали в прокуратуру вонючую дохлятину. Там  папку  сунули
какому-то практиканту и тут же  завалили  серьезной  работой.  Известно,
ученого учить - только портить. Какая-то  газетенка  дернулась,  так  ее
корреспонденту такой жареный материал по серийному  маньяку  подбросили,
журналист вмиг забыл, зачем и в МУР явился.
   Многие  знали,  но  на  оперативных  документах  красовалась  подпись
полковника Соболя. Давно известно, кто подписывает, тот и отвечает.
 
*** 
 
   Гуров расхаживал по  квартире,  ждал  звонка  Георгия  Тулина.  Можно
позвонить и самому, но тактически следовало выжидать, инициативу  сыщика
воспримут как напоминание о долге.
   Верный принцип: солдат  спит,  служба  идет,  -  Станислав  дремал  в
гостиной на диване.
   Когда телефон зазвонил, Станислав, словно кот, слегка приоткрыл глаз.
Собиравшаяся в театр Мария крикнула из ванной:
   - Я уже ушла!
   - На старости лет врать приучают,  -  недовольно  пробормотал  Гуров,
снял трубку:
   - Слушаю вас внимательно.
   - Лев Иванович? - Гуров узнал голос начальника МУРа.  -  Вам  фамилия
Вердин что-нибудь говорит?
   - Очень многое, и спасибо за звонок, господин генерал. Я ваш должник.
   -  Прекрасно,  можете  сразу  и  расплатиться.   Лев   Иванович,   по
возможности забудьте наш утренний разговор.
   - Какой разговор, господин  генерал?  -  совершенно  искренним  тоном
произнес Гуров. - Я искренне рад, что вы позвонили, и  желаю  вам  всего
наилучшего.
   - Спасибо. Звони. И не забывай, что мы на  "ты".  Мария  вылетела  из
ванной,  быстро  повернулась   перед   мужчинами,   ладонью   остановила
пытавшегося приблизиться Гурова.
   - Стоп! Такое лицо трогать нельзя! Полковник,  не  забудь  напомнить,
чтобы я вечером тебе кое-что рассказала. Пароль: слово "дача".
   - Минуточку! - Гуров преградил Марии дорогу. - Какая дача?
   - Я опаздываю!
   - Станислав! Доставь великую актрису в театр, выясни по дороге все  и
немного больше. Я бы с радостью сам, но должен находиться на телефоне.
   - Дача, вилла, замок, - говорил Станислав,  распахивая  перед  Марией
дверь.
   Гуров с улыбкой отметил,  что  дверь  Станислав  галантно  распахнул,
однако мгновенно прикрыл Марию и вышел из квартиры первым.
   Проводив Марию и Станислава, он подошел к книжным полкам, хотел взять
однотомник Булгакова. "Мастера и Маргариту" мог перечитывать бесконечно,
неожиданно  вспомнил  отца  и  вытащил  с   полки   "Трех   мушкетеров".
Неоднократно Гуров давал себе слово начать перечитывать  "Войну  и  мир"
или осилить наконец "Жизнь Клима Самгина", но душевных и физических  сил
на подвиги не хватало. Он улегся на диван, открыл  "Мушкетеров"  на  том
месте, где Д'Артаньян  убеждал  своего  слугу  Планше,  что  сон  вполне
заменяет обед, когда раздался телефонный звонок. Гуров влюблялся не один
раз, но его бесконечные ожидания  телефонного  звонка  никогда  не  были
связаны с женщиной.
   "А ведь  это  плохо",  -  подумал  сыщик,  глядя  на  аппарат,  затем
неторопливо снял трубку и привычно ответил:
   - Здравствуйте. Слушаю вас внимательно.
   - Здравствуйте, Лев Иванович, - сказал Тулин. - Вчера я  получил  два
года условно.
   - Поздравляю, теперь переходи улицу только на зеленый свет.  -  Гуров
обрадовался звонку Тулина. Что суд вчера  состоялся,  сыщик  знал,  ждал
звонка Георгия немедленно, но нервы у того были в  порядке,  и  он  знал
себе цену.
   - Не слышу радости в голосе командира.
   - Я молча пускаю ракеты, всю квартиру задымил. - Ладно,  ваша  взяла.
Надо бы встретиться, - сказал Тулин.
   - Ты мне не друг, с объятиями подождем,  ничего  конкретного  я  тебе
сейчас предложить не могу, - лгал Гуров, отметив,  что  с  каждым  годом
врет все легче и легче. - Ты в такси?  Катайся,  зарабатывай  на  жизнь,
изучай город.
   - А квартира? Мне за нее платить или как? - Живи пока, я  посоветуюсь
с начальством.
   -  Да,  -  Тулин  несколько  растерялся,  понимая,   что   живет   на
конспиративной квартире, не сомневался, уголовка  давно  заготовила  ему
"подарочек". Вежливость и обходительность полковника для дураков, просто
так в жизни никто подобных подарков не делает. Или  он,  Георгий  Тулин,
ошибся, опытный сыщик, полковник, человеку, покушавшемуся на его  жизнь,
не верит, превратит в "консерву", отложит до лучших времен?
   - Давай завтра подкати к кинотеатру  "Повторного  фильма"  часиков  в
десять утра, покатаемся, может, чего и придумаем.
   В действительности лишь Тулин мог сдвинуть операцию с мертвой  точки,
но в таком деле торопиться нельзя. Требуется крайне  осторожно  подвести
бывшего  капитана  к  Вердину.  По  раскладу  гэбэшнику  был  совершенно
необходим такой человек, как Георгий, а такие люди не только  на  дороге
не валяются, их и в менее  доступных  местах  разыскать  крайне  сложно.
Познакомить их пара пустяков, сложность в ином, необходимо, чтобы Вердин
поверил бывшему афганцу.  На  взгляд  Гурова,  Тулин  обладал  серьезным
недостатком,  который   заключался   в   не   правдоподобном   сочетании
достоинств.
   Обычно Гуров исходил из посылки, что противник не глупее его самого и
не менее опытен. Сыщик заочно хорошо изучил Вердина,  знал  о  некоторых
недостатках молодого подполковника, считал, что имеет перед ним ощутимое
преимущество. Но Гурову также известно,  что  чаще  всего  оперативников
убивают в операциях, когда они в своей победе не сомневаются.
   Георгий Тулин. Зрелый опытный боец в расцвете сил, служил  в  Афгане,
значит,  биография  подернута  дымкой  Неизвестности,  почти,  наверняка
криминального окраса, иначе бы из ВДВ на улицу не  ушел.  Ни  семьи,  ни
специальности, если не  считать,  что  в  совершенстве  управляет  любой
техникой, имеющей колеса, и стреляет  из  всех  видов  оружия,  имеющего
патроны. Согласился ликвидировать полковника  милиции,  значит,  смел  и
предрассудками не отягощен. Служил ;под командованием генерал-полковника
Агеева, проверялся ныне покойным подполковником Фокиным.
   Георгий Тулин  идеальный  исполнитель,  подобного  только  во  сне  и
увидишь.
   Задание он не  выполнил,  его  куратор  по  неустановленным  причинам
погиб, сам Тулин арестован ментами с  высококлассным  оружием  в  руках,
содержался во внутренней  тюрьме  на  Петровке,  ждал  суда  в  Бутырке,
естественно, разрабатывался агентурой. В суде получил два года  условно,
получил временную прописку, работает в таксопарке. Решение  суда  понять
можно, человек воевал, к оружию привык, уничтожить ценную вещь для  него
невозможно, хотел продать и заработать.
   Он, полковник Гуров, поверил бы Георгию Тулину? Да никогда  в  жизни.
Все слишком складно и  безукоризненно  объяснено.  Любой  опытный  сыщик
прекрасно знает: чем правдивее объяснения, тем меньше им следует верить.
В  реальной  жизни   обязательно   находятся   нестыковочки,   маленькие
противоречия, тщательно скрытая ложь. Если  ничего  этого  нет,  значит,
ложь большая.
   И главное, идеальный исполнитель появляется в самый нужный момент. От
такого человека следует держаться подальше либо использовать  в  двойной
игре.
   Вновь проанализировав ход операции,  Гуров  загрустил.  Казалось  бы,
такой верный козырной туз, как  Георгий  Тулин,  в  колоду  не  ложился.
Строить работу,  рассчитывая,  что  Вердин  лопухнется,  несерьезно.  Но
положению последнего тоже не позавидуешь.
   Ясно, гэбэшник получил задание подбросить дровишек  в  костер  Чечни.
Слишком большие деньги делают люди на этой войне, чтобы дать возможность
сторонам замириться. Политики и многозвездные генералы берут деньги и от
партии войны, и от партии мира, видимо, окончательно  запутались,  какую
сторону следует поддерживать.
   Мальчишка  Вердин  рассудил  верно:  чтобы  вновь  грянул  гром,   не
обязательно  карабкаться  на  Олимп.  Пусть  боги  увечат  титанов   или
наоборот. Они забыли о людях, которые копошатся на земле и вроде  ничего
не могут я не решают. Гэбэшник Вердин - циник, подонок, но  не  дурак  и
про людей не забыл.
   Взрыв  автобуса,  гибель  детей,  сидящий  в  клетке   чеченец-убийца
шарахнули и долго били по головам людей разных  национальностей,  злоба,
казалось, затопила все  живое.  Но  мудрый  царь  Соломон  сказал:  "Все
проходит". Убили Холодова, убили Листьева, казалось, не забудется вовек,
спустя год отметили дату, через два упомянули  о  погибших  журналистах,
скоро их имена забудут,  а  ребята,  сменившие  ролики  на  "Мерседесы",
просто не будут знать этих фамилий.
   Вердин  рванул  сильно,  но  чуть  рановато,  газеты  и   тевевидение
разбушевались, жизнь вынудила переключиться на президентские выборы,  на
грубого  прямолинейного  генерала,  который  топтал  огонь,   раскидывал
головешки,  выворачивая  противникам   руки,   усаживал   их   за   стол
переговоров. И что имеет сегодня гэбэшник? Прочных фальшивых свидетелей,
нужный приговор. Полковник Гуров перехватил свидетелей,  вроде  захватил
инициативу, но все это лишь видимость успеха.  Сыщик  свое  преимущество
использовать не в силах. А людоедская акция гэбэшника, которая  приведет
к расстрелу невинного, тоже не принесет желаемых результатов. Выстрел  в
затылок Тимура Яндиева прозвучит  словно  хлопок  лопнувшего  воздушного
шарика. Люди поднимут головы, посмотрят в пустоту  и  перекрестятся,  не
более того.
   Гуров  поднялся  с  дивана,  начал  было  расхаживать  по   квартире,
остановился. Если один человек  способен  просчитать  ситуацию,  значит,
подобное способен сделать и другой.
   На что  рассчитывает  Вердин?  Он  обязан  понимать,  что  его  атака
захлебнулась, огонь неумолимо гаснет. А если  он  заготовил  канистру  с
бензином и в последний момент швырнет ее в затухающие угли? Что  он  мог
задумать? Это может выяснить лишь Георгий Тулин.
   Гуров позвонил полковнику Кулагину.
   - Привет, Павел, некто Гуров беспокоит.
   - В плохой день  я  с  тобой  встретился,  Лев  Иванович,  -  ответил
контрразведчик. - Я могу тебе предложить лишь двух парней, больше у меня
нет. Ребята, конечно, есть, но таких, как ты требуешь, только двое.
   - Ты умница, Паша. Завтра с утра мне понадобится только один.
 
*** 
 
   Подполковник Вердин выслушал  доклад  оперативника,  который  у  гром
торговал французской парфюмерией в театре.
   - Как вы и предупреждали, Виктор Олегович, наводящих  вопросов  я  не
задавал.
   Вердин кивнул, думая о том, что на хрена козе  баян?  Да  пусть  мент
подавится этими свидетелями, никому они не нужны. Сейчас главное  совсем
в ином.
   - Ты познакомился с Марией? - спросил он из чистого любопытства.
   - Нет, Виктор Олегович, она такая змея, взгляд как  у  кобры,  словно
гипнотизирует.
   - А на кой ты ей сдался? Насторожилась, значит, знает, и  мент  ее  о
чем-то просил, - Вердин довольно ухмыльнулся. Все эти  старые  сыщики  -
сплошная туфта и легенда. В атомный век они все еще придумывают порох.
   - Я закадрил двух телок, - оперативник, увидев  на  губах  начальника
улыбку, заговорил свободно. - Но вообще эти актрисули в жизни - без слез
не взглянешь. На сцене они королевы и Джульетты, а в жизни в руки  взять
нечего. Нет, если родина потребует, я и со шваброй в койку лягу.
   - Не рискуй жизнью, лейтенант, но с девочками  порознь  повстречайся.
На всякий пожарный неплохо бы знать, куда этих педерастов мент упрятал.
   - Понял, могу идти?
   Вердин собрался ответить, но зазвонил  телефон,  подполковник  жестом
остановил подчиненного, снял трубку.
   - Да, слушаю.
   - Дурные вести,  Виктор  Олегович.  Точнее,  не  дурные,  а  какие-то
непонятные.
   - Короче! - раздраженно прервал Вердин. - Что у тебя  за  привычка  -
дерьмо в фольгу заворачивать? - Пропала семья Яндиевых.
   - Как пропала? Улетела, пешком удрала? Их же много, там дед ноги чуть
передвигает.
   - Непонятно. Сначала на машине боевиков уехали отец с матерью,  вроде
в соседнее село на похороны.  На  следующий  день  какой-то  родственник
явился, увез ребят. А еще через день в дом вошли, а  деда  нет.  Вечером
спать лег, а утром его уже нету.
   - Чего же вы раньше не доложили? - вспылил Вердин.
   - Виноват, но это же обычное дело, они ходят туда-сюда.
   - Значит, никого из Яндиевых не осталось? А вещи? Голыми ушли или что
взяли с собой?
   - Взяли, - еле расслышал Вердин и бросил  трубку.  -  Что  стоишь?  -
накинулся он  на  лейтенанта.  -  Бери  деньги,  покупай  свое  барахло,
встречайся со своими девками! Чтобы к завтрашнему  вечеру  я  знал,  где
появились новые мужики. Поезжай,  проверь,  убедись  своими  зыркалками.
Идиот!
 
*** 
 
   - Начальник всегда прав! - бодро объявил Станислав, войдя в квартиру.
- Устаю восхищаться вашей гениальностью, господин полковник. Вижу, не  в
духе? Улыбнитесь! - Утром в театре действительно побывал  парень  нашего
приятеля. Я там с девчонками пошушукался, выяснил, что  у  одной  инженю
парень как бы вскользь спросил, не требуется ли  кому  на  дачу  сторож?
Якобы  его  жена  прогнала,  ему  зиму  перекантоваться  негде.  Топором
работают господа гэбэшники.
   - А мы с тобой работаем на тракторе, след оставляем до  горизонта!  -
Гуров схватил со стола чашку,  хотел  разбить,  устыдился,  поставил  на
место. - Чему улыбаешься? Собственной глупости, бездарности? Мы проводим
оперативную комбинацию, которую  сопливый  мальчишка  разгадывает  влет.
Зачем улыбаться? Давай хохотать!
   - Я, как обычно, скажу глупость,  но  надо  уметь  проигрывать.  Даже
гениальный чемпион порой терпит поражения.
   - Проигрывать достойно и не человеческие жизни.
   Ты берешь Котова и Нестеренко, звонишь полковнику Кулагину, он обещал
мне  двух  человек,  я  взял  только  одного,  ты   забираешь   второго,
разбиваетесь на пары и закрываете адреса. Полагаю, люди  Вердина  резких
движений не позволят, проведут разведку, мне нужны их фотографии.
   - А если позволят, проникнут в помещение, попытаются людей похитить?
   - Догадайся! - Гуров взглянул насмешливо.
   - Мы окажемся вдвоем против троих, - Станислав изобразил смущение.  -
Конечно, в случае грубых действий со  стороны  приехавших  можно  одному
сразу прострелить руку. - Тот случай, когда деликатность только  вредна.
При   оказании   сопротивления   "преступников"   изувечить,   наручники
обязательно,  "фальшивые"  удостоверения  отобрать.  У  прибывших  машин
прострелить все колеса, не одно-два, а все. Вызвать территориалов, и ФСБ
тоже вызвать. Позвони на телевидение и  в  "МК",  -  Гуров  вздохнул.  -
Мечты, мечты! Такого подарка мы не дождемся. Сделаешь снимки, и молодец.
***
 
   Старый дачный поселок был застр