в свой офис и  ждете  условленного  звонка.
Повторяю, вам необходимо время для  сбора  наличных  денег.  Второе:  вы
согласны лично передать все деньги в руки руководителя, чью  фамилию  вы
не знаете, но его приметы вам известны  досконально.  Упорно  стойте  на
своем: вы согласны передать деньги только в руки человека,  который  вам
звонил.  Никаких  посредников.   Они   не   могут   гарантировать   вашу
безопасность в дальнейшем. Хотите получить деньги? Пожалуйста, но только
из рук в руки, вы знаете меня, я - вас, мы  выступаем  на  равных.  Ваши
условия вполне разумны, возразить  на  них  нечего.  Либо  они  получают
деньги, либо отказываются от своих претензий.
   - Неужели вы думаете, что  мне  удастся  столь  примитивным  способом
установить приметы лидера?
   Гуров на вопрос не ответил, открыл дверцу машины.
   - Звоните мне завтра в десять  утра  из  автомата.  Ваш  номер  могут
поставить на прослушивание.
   Гуров сел в "Мерседес" Крячко, охранники вернулись в "БМВ" хозяина, и
машины разъехались.
 
*** 
 
   Усов был нормальный человек и не любил признаваться в своих  ошибках.
Но двадцать с лишним лет службы в розыске научили его при  необходимости
наступать на  собственное  самолюбие.  Глядя  на  повеселевшего  Дурова,
вспоминал свой разговор с Сабириным, главное,  этот  чертов  аппарат,  с
которого полковник звонил, он понял, что допустил ошибку.
   - Собираемся и сей минут уезжаем, - сказал он, поднимаясь и  доставая
чемодан.  -  Сейчас  на  каждом  аппарате  имеется  определитель  номера
абонента. А я, старый мудак, распустил хвост!
   Дурову долго  объяснять  не  требовалось.  Он  взглянул  на  телефон,
прищурился, казалось, мгновенно протрезвел, начал быстро собирать вещи.
   Усов использовал  грим,  который  даже  при  близком  общении  с  ним
невозможно было заметить. На нем был отличный седой парик, седые усики и
заурядные очки, делающие его внешность вроде бы и  непримечательной,  но
запоминающейся. Любой человек, видевший Усова, на вопрос о его внешности
не задумываясь ответит: седой, с усиками и в очках.
   Прощаясь с  администратором.  Усов  умышленно  задержался  у  стойки,
направляясь к выходу, слегка хромал. Он отвез Дурова к его дому, пересел
в частную "Волгу", хозяин которой подрабатывал на бензин, и отправился в
резиденцию.
   Понедельник он провел как обычно: проверял ограждение, кормил  собак,
Сабирину не звонил,  прекрасно  зная,  что  ничто  не  изматывает  нервы
больше, чем ожидание. Во вторник утром  вернулись  министр  с  супругой,
которую звали красивым русским именем - Мария, но она желала,  чтобы  ее
величали Марианна. Впрочем, в доме ее капризу никто  не  следовал,  так,
супруг-министр звал жену Машей, сын  уважительно  называл  матушкой  или
просто  мамой,  дочь  старалась  с  матерью  не   встречаться,   а   при
необходимости обращалась к ней просто на "ты", безлично.  Обслуга  звала
хозяйку хозяйкой. Усов обходил ее стороной и не называл никак,  а  уж  в
безвыходном случае величал Мадам.
   Степан Митрофанович, так звали  министра,  ловко  изображал  из  себя
подкаблучника,  всегда  и  во  всем  с  женой  соглашался,  но  поступал
по-своему, и все окружающие это знали.
   Итак, во вторник утром супруги прибыли. Усов, как  обычно,  распахнул
ворота, затем тщательно их запер, направился к парадному крыльцу.  Мадам
уже исчезла в своих покоях, слуги  унесли  чемоданы,  министр,  довольно
улыбаясь, оглядывал  свои  владения,  пожал  подошедшему  Усову  руку  и
неожиданно сказал:
   - Павел Петрович,  я  слышал,  в  вашей  жизни  намечаются  серьезные
перемены. Я рад за вас. Вечером  соберутся  гости,  узкий  круг,  только
свои, прошу и вас.
   - Благодарю, Степан Митрофанович, давайте  не  опережать  события.  Я
встречу гостей, как обычно, люди не любят резких перемен.
   - Считаете? -  Министр  взглянул  задумчиво,  хотел  что-то  сказать,
промолчал и ушел в дом.
   Вечером, распахнув дверцу подкатившего к  парадному  входу  шикарного
"Мерседеса", Усов увидел незнакомого  мужчину  лет  пятидесяти.  К  нему
быстро подскочил майор Сухов,  отстранил  Усова,  что-то  ему  шепнул  и
заторопился  следом  за  вновь  прибывшим.  Гостя  встречали  министр  с
супругой, судя по их улыбкам и поклонам, гость был лицом очень важным.
   Чуть позже все собрались в столовой и  вскоре  расселись  за  столом.
Усов, как обычно, прогуливался по веранде, отметив, что сегодня необычно
тихо,  голоса  звучали  приглушенно,  солидно.   Вскоре   к   полковнику
присоединился майор, сказал:
   - Будешь обходить ограду, собак с поводка не спускай, в парке люди.
   - Хорошо, только зачем тогда брать собак?  Я  ваших  людей  не  знаю,
собаки поднимут лай,  -  ответил  Усов.  -  Может,  мы  с  тобой  вдвоем
прогуляемся?
   -  Можно,  -  согласился  майор,  был  он  сегодня  какой-то   вялый,
пришибленный. - Ты когда решишь вопрос с этим  деятелем?  Он  собирается
платить или резину тянет?
   Усов такому вопросу  удивился,  вида  не  подал,  но  и  не  ответил,
спросил:
   - Кого это ты привез, что хозяин встречать вышел?
   - Не узнал? - Майор попытался рассмеяться, но лишь натужно хмыкнул. -
Мой главный шеф, он все решает.  Сам  только  подписывает.  Ты,  кстати,
почему сегодня за стол не сел, вроде решено было, что ты среди гостей?
   - Высовываться не люблю.
   - Ну-ну, может, и хорошо. Ты не ответил, Сабирин платить собирается?
   - Ты же сказал, это дело мое.
   - Все течет, все изменяется, - философски ответил  майор.  -  Мне  за
тебя шею намылили, начальство в детали вникать не любит. Ты решай вопрос
с получением долга и возвращайся в семью.
   Павел Петрович Усов был полковником, начальником отдела, служил много
лет,  привык,  что  на  чиновничьей  лестнице  каждый,   занимает   свою
ступеньку, и высокое  начальство  в  дела  нижестоящих  не  вмешивается.
Чиновнику высшего уровня проявлять интерес к криминальным  разборкам  не
положено. Он и для себя считал унизительным иметь дело  с  таким  типом,
как  Сабирин,  раскаивался,  что  польстился  на  большие  деньги.   Как
известно. Усов брал и раньше, но в отношениях с авторитетами соблюдалась
пусть только внешняя, но уважительность.  Сабирин  был  беспредельщиком,
иметь с ним дело позорно, он, бывший полковник, терпит - выхода  нет,  в
переплет попал. Но чтобы высший чин, приближенный к Президенту, подобным
делом интересовался?!
   Майор понял, о чем задумался бывший полковник, сказал  устало,  не  с
превосходством, а с сожалением в голосе:
   - Ты, Павел Петрович, сыщик опытный, а политик  никудышный.  На  всех
уровнях стоят лишь люди, каждый гребет под себя. - Он  замолчал,  словно
спохватился, что сказал лишнее. - Если уцелеешь, со временем поймешь,  а
пока забудь, я тебе не говорил, ты не слышал. О своих  делах  докладывай
мне ежедневно. Я тебе не начальник, лишь посредник. Ты понял?
 
Глава 8 
 
   Сабирин не отходил от телефона в понедельник  и  весь  вторник,  даже
обед  ему  приносили  в  офис.  Звонка  все  не  было,  телефон   трещал
непрерывно, но нужный человек на связь  не  выходил.  Бизнесмен  отлично
понимал, о нем не забыли, видимо,  у  противника  свои  сложности,  и  к
решающему разговору он не готов. Сабирин собрал нужную сумму, упаковал в
два металлических чемодана, убрал в сейф. Он очень жалел, что связался с
полковником Гуровым, решил отношения порвать, не звонить,  а  в  случае,
если сыщик объявится сам, сказать, что вопрос  разрешился  и  помощь  не
нужна. Но принимать решения и воплощать их в жизнь - далеко не одно и то
же.
   Во вторник Гуров позвонил и сказал:
   - Не валяйте дурака, Сергей  Львович,  перезвоните  немедленно,  -  и
положил трубку.
   "Сам влез, по уши завяз", - клял себя бизнесмен, заходя в соседний  с
офисом подъезд, где имелась однокомнатная квартира,  в  которой  Сабирин
изредка принимал девочек. Он набрал номер, полковник снял трубку.
   - Ну, что, сомнения одолели? - спросил он  весело.  -  Вы  похожи  на
человека, который прыгнул в воду, потом решает, плыть ему или не  плыть.
Утонете, Сергей Львович, вашего "буль-буль" никто не услышит.
   -  Я  все  выполнил,  был  в  пансионате,  получил  описание  нужного
человека, деньги собрал...
   - И решили мне не звонить, - перебил Гуров. - Авось обойдется?
   - Я ценю вашу помощь, господин  полковник,  и  буду  следовать  вашим
указаниям. Убежден, человек придет за деньгами, его описали досконально,
подмены я не допущу.
   - Надеюсь. Так как же  данный  человек  выглядит?  -  спросил  Гуров,
услышав рассказ бизнесмена, сыщик рассмеялся. -  По  таким  приметам  вы
будете его разыскивать всю оставшуюся жизнь. Судя по  вашему  поведению,
она у вас коротка.
   Гуров проинструктировал, как следует разговаривать с абонентом, после
чего сказал:
   - Его правильные приметы, фамилию, имя и отчество  вы  узнаете  после
того, как сообщите мне место и время передачи денег.
   - Вы мне не верите? - возмутился бизнесмен, тут же поняв, что  вопрос
его неуместен, и, пытаясь придать голосу нотки сожаления, продолжал:
   - Извините, вы правы, сегодня никто никому не верит.
   Гуров оставил данную сентенцию без внимания.
   -  Мы  не  станем  задерживать  вашего  делового  партнера  в  момент
получения денег, так как придется брать вас обоих.  Следовательно,  если
вы всучите ему "куклу", это станет известно третьему лицу. Тогда за вашу
жизнь я не отвечаю. - Гуров выдержал паузу, спросил:
   - Вы меня поняли?
   Бизнесмен хотел было признаться, что место встречи определено, но  не
было подтверждающего звонка. Пока Сабирин решал да  собирался  с  духом,
полковник положил трубку.
   В среду утром он только вошел в офис, как раздался телефонный звонок,
бизнесмен опустился в кресло, не торопясь снял трубку:
   - Вас слушают.
   -  Здравствуйте,  я  по  вопросу  предстоящей  встречи.  Должен   был
позвонить раньше, увы, выезжал за город.
   - Знаю, пансионат "Рассвет", довольно милое место. Как отдохнули?
   - Спасибо. Вы располагаете нужной суммой?
   - К сожалению, - признаться, не люблю отдавать деньги.
   - Завтра, в двенадцать дня.
   - Сожалею, могу лишь в пятницу. Забыл  предупредить,  что  я  передам
деньги только  вам  лично.  Никаких  посредников  и  подставных  лиц,  я
прекрасно знаю, как вы выглядите.
   - Прокатились в  пансионат?  -  Усов  сделал  вид,  что  сердится.  -
Расспрашивали,  кто  жил,  как  выглядит  и   прочее?   На   кой   черт?
Администратор расскажет участковому,  местному  оперу.  Вам  не  хватает
внимания?
   - А мне нечего скрывать, - ответил Сабирин. - Я  регистрировался  под
своей фамилией, был без седого парика, накладных усов и очков. Так  что,
если вы действительно хотите получить деньги, приезжайте за ними сами, а
не передавайте весь этот камуфляж напарнику.
   Усов не нашелся, что ответить, сказал:
   - Алло! Алло! Вас не слышно, я перезвоню.
   - Думай,  перезванивай,  только  никуда  тебе  не  деться,  -  сказал
Сабирин. - Любишь кататься - люби и саночки возить. - Он был очень собой
доволен и в данный момент нисколько не жалел, что  связался  с  Гуровым.
Мент - человек опытный, сумеет взять делового мужика так,  что  к  нему,
бизнесмену Сабирину, не протянется и паутиночки. Он не верил в бога,  но
неожиданно подумал, что деньги, полученные обманом,  не  могут  принести
счастья, и черт с ними! Зато с врагом он рассчитается.
   Телефон вновь зазвонил, он снял трубку, лениво произнес:
   - Алло. Вы все обдумали?
   - Да, я только хочу сменить место встречи.
   - А мне нравится Большой  театр,  -  из  чистого  упрямства  возразил
Сабирин. - Центр. Много людей, милиции, безопасно.
   - Итак, двадцать второго, в двенадцать дня, - сказал Усов.
   - Я подойду один, пустой, удостоверюсь, что вы прибыли лично  и  тоже
один.  -  Бизнесмен  усмехнулся.  -  Не  беспокойтесь,  деньги  будут  в
нескольких шагах от четвертой колонны.
 
*** 
 
   Театральная площадь всегда многолюдна.  Никто  не  проводил  на  этой
площади опросов, не выяснял,  откуда  там  собирается  такое  количество
людей, но и так ясно, что москвичи на площади в  Меньшинстве.  Провинция
штурмует   ЦУМ,   туристы   со   всех    концов    света    разглядывают
достопримечательности. Москвичи, живущие или работающие на Петровке и  в
близлежащих переулках, торопятся проскочить в метро и на  самой  площади
не задерживаются. Каждый из них видел Большой театр тысячи  раз,  знает,
что у центрального входа стоят массивные колонны, а над  входом  имеются
кони. Сколько колонн и сколько  коней,  знают  немногие,  москвичи  люди
забитые и  деловые  одновременно,  постоянно  куда-то  опаздывающие,  их
раздражают иностранцы с  фотоаппаратами  и  кинокамерами  и  приезжие  с
тюками и детьми.
   Неопытному человеку кажется, что в людском водовороте и  сам  господь
не разберет, кто есть  кто  на  Театральной  площади  и  куда  эти  люди
торопятся. Господь бог на Театральную площадь не смотрит, он о ней,  как
и о России в целом, давно забыл,  а  вот  менты,  которые  оперативники,
разбираются  в  людском  муравейнике  великолепно,  почти  про   каждого
человека могут сказать, кто он такой, куда спешит или почему  никуда  не
торопится.
   Оперативник без дела здесь не появится,  а  выполняя  на  Театральной
задание, опер в первую  очередь  должен  позаботиться,  как  остаться  в
людской круговерти незамеченным. Если он за кем-то следит, то  это  дело
несложное, "объект" движется и опер шагает в потоке, и все дела. А  если
требуется кого-то ждать? Можно на несколько минут  затесаться  в  группу
иностранцев, но лишь на минуты, а ждать порой приходится  час,  а  то  и
больше.
   Крячко обо всех сложностях знал заранее, как знал и то,  что  на  все
случаи жизни заготовки не напасешься и решать надо будет по ситуации. Он
пришел на место за тридцать минут до назначенного  времени,  то  есть  в
половине  двенадцатого.  Две  машины  встали  у   Малого   театра,   три
оперативника с девушками расположились в  скверике  напротив  знаменитых
колонн, но из скверика плохо видно,  что  делается  между  колоннами,  и
оперативники следили непосредственно за Крячко, который и должен  подать
сигнал, означавший - "объект вижу".
   Операция была задумана просто, но Гуров обычно  придерживался  такого
принципа: чем проще, тем вернее  и  вызывает  меньше  подозрений.  Когда
деньги, а они находились в ящиках из-под телевизоров,  будут  перенесены
из "БМВ" Сабирина в машину получателя, последнюю взять  под  наблюдение,
проследовать за ней до Лубянки, другого пути с Театральной  нет,  выбрав
подходящее место, устроить небольшую аварию - столкновение. Поток  машин
очень плотный, такой удар не  вызовет  ни  у  кого  подозрения,  обычное
дорожное происшествие. Долларовые купюры ночью пометили, остальное  было
делом несложной техники.
   "БМВ" от офиса вел сам бизнесмен, на заднем сиденье расположился один
охранник, сопровождал "БМВ" неприметный "Москвич" с оперативниками.
   Казалось, все предусмотрено, главное, чтобы за  деньгами  к  Большому
театру пришел сам Усов.
   Крячко прошел  от  метро  до  ЦУМа  в  общем  потоке,  развернулся  и
направился в обратную сторону, когда в передатчике услышал ровный  голос
Гурова:
   -  Прервалась  связь  с   машиной   сопровождения,   думаю,   обычное
разгильдяйство.
   - Дай бог, - ответил Станислав. - Вижу Пашку Усова. Ты угадал, чертов
гений.  Он  идет  по  нижней  ступеньке  от  ЦУМа   в   сторону   метро.
Сопровождения не наблюдаю, возможно,  он  один...  Хотя  нет,  у  сквера
Дуров, он с какой-то девицей... Явно провинциалочка... Усов  развернулся
в обратную сторону, смотрит на часы...  Направился  в  сквер  и  сел  на
скамейку вместе с нашими.
   Дальше рассказывать  не  о  чем,  "БМВ"  с  Сабириным,  охранником  и
долларами не появился... Операция провалилась или не  состоялась,  можно
считать как угодно.
 
*** 
 
   "Разбор полетов" происходил в кабинете генерала Орлова.
   Выяснилось, что "Москвич", сопровождавший "БМВ" с валютой,  был  сбит
самосвалом на Пятницкой сразу после поворота с Садового кольца. Самосвал
обнаружили во дворе, буквально в  пятидесяти  метрах  от  места  аварии,
приметы преступников устанавливаются.
   "БМВ" остановила машина ГАИ. Нашли свидетельницу, молодую  женщину  с
ребенком, которая видела, как милиционеры в  форме  что-то  вынимали  из
багажника "БМВ" и переносили в свою милицейскую машину. Машина ГАИ то ли
"Волга", то ли "Мерседес". "БМВ" остался на месте, там же на  Пятницкой,
из машины, по словам женщины,  никто  не  выходил.  Что  было  дальше  -
женщина не знает, так как ушла с малышом  домой.  Через  час  "БМВ"  был
обнаружен поисковой группой. Сабирин и охранник были убиты выстрелами  в
голову, медэксперт считает, что, стреляли из пистолетов с глушителем.
   Первоначально в кабинете Орлова присутствовали и представители ГАИ, и
оперативники, обнаружившие "БМВ" и трупы, и врач, проводивший  первичный
осмотр. Заехал ненадолго помощник прокурора города,  давнишний  приятель
генерала, Федул Иванович Драч, посидел в  уголке  с  Гуровым  и  Крячко,
которые ждали, когда все разъедутся.
   Около шести вечера Орлов, Гуров и Крячко ели бутерброды и пили  кофе,
молчали, так как говорить было нечего.  Розыском  свидетелей  занимались
оперативники МУРа и райуправление, уголовное дело возбудила прокуратура,
отвечать за срыв операции должны были Орлов и Гуров.
   -  Значит,  в  момент  преступления  Усов  и  Дуров   находились   на
Театральной площади, - сказал Орлов, глядя на Крячко, - разговаривать  с
ними не о чем. Лева, через двадцать  пять  минут  нам  следует  доложить
результаты заместителю министра.
   - Я уже здесь, - сказал генерал-лейтенант Бардин, входя в кабинет.  -
Здравствуйте, господа, сидите, вы сегодня уже набегались.
   - Здравствуйте, Николай Ильич. - Гуров  встал,  подвинул  замминистра
стул. - Сегодня мы как раз в основном сидели.
   Бардин работал в милиции третий год с  небольшим  перерывом,  который
произошел из-за его трений с  министром.  Недавно  министра  сменили,  и
генерал-лейтенант вернулся на свое место. В  работе  уголовного  розыска
Бардин разбирался поверхностно, но, как человек  образованный  и  умный,
понимал это, в профессиональные тонкости не лез, к  Орлову  относился  с
искренним почтением, так как был значительно моложе.
   - В общих чертах мне ситуация  известна.  Что  мы  будем  докладывать
министру? Что сообщать прессе? - Бардин смотрел  на  Орлова.  -  Бандиты
использовали нашу машину и форму.
   - Министру, Николай Ильич, не до нас. Ему с Чечней забот  хватает,  -
ответил Орлов. - И вопрос не в  том,  что  докладывать,  а  в  том,  что
делать?
   Бардин не знал о готовящейся передаче долларов. Об операции  в  целом
были осведомлены  лишь  Орлов,  Гуров  и  Крячко.  Остальные  сотрудники
выполняли поставленные  перед  ними  задачи,  и  не  более  того.  Орлов
взглянул на Гурова, мол,  посвящай  замминистра  в  подробности,  затем,
смутившись, что просит поддержки у подчиненного, сказал:
   - Николай Ильич, дело сложнее, чем оно выглядит.
   - Догадываюсь, Петр Николаевич, - без всякой обиды ответил Бардин,  -
не  первый  год  вас  знаю.  "БМВ"  сопровождала  группа  оперативников,
операцию проводил полковник Гуров. И что вы мне хотите сказать?
   - Извините, Николай Ильич, - вступил в разговор Гуров. - Мы  секретов
от вас не имеем,  элементарно,  по-человечески  бережем.  Если  у  меня,
который держит в голове одну операцию, башка раскалывается,  то  я  даже
Петру Николаевичу все до тонкости не докладываю. Мы  же  не  компьютеры,
человеческие возможности ограничены.
   - Доложите коротко, самую суть, - сказал Бардин.
   - Одна преступная группировка должна была передать другой  преступной
группировке два с половиной миллиона долларов.  О  готовящейся  передаче
знали только мы, здесь присутствующие.
   - Знали и те, кто передавал, и те, кто получал. - Бардин  смотрел  на
Гурова недовольно. - Я понимаю,