***

   Одно дело трепаться с другом, теоретически выясняя, кто из  окружения
может  быть  коррумпирован.  Совершенно  иное  -  врезаться  головой   в
генерал-полковника, не уступающего  в  могуществе  даже  министру.  Этот
генерал пережил трех министров, и неизвестно, сколько их еще переживет.
   Цепляясь звеньями,  складывалась  цепочка,  способная  удавить  и  не
такого "гиганта", как полковник Гуров.
   Смерть сына миллиардера, секта и Тихон, у которого то ли подельник, а
может, и "крыша" - мразь Мусин,  лицо  очень  приближенное  к  недавнему
юбиляру, который близок к олигархам и вице-премьерам.
   - А я при чем тут? - спросил Гуров.
   - Вот я и  говорю,  ты  ни  при  чем,  ты  прохожий,  -  с  тоской  и
безнадежностью в голосе ответил Станислав, зная точно, что  друг  теперь
не отступит. - Понимаешь, Лева, эти люди не нанимают киллеров. Они  тебя
посадят в тюрьму. И взятку подложат с твоими пальчиками, а ты узнаешь  о
ней, лишь когда особист ее изымет и понятым предъявит.
   Станислав видел, что друг уже не слушает, задумался, смотрит в  окно.
Зная, что это процесс долгий, Крячко тихо вышел из кабинета, как выходят
из палаты реанимации, когда больной заснул.
   А Гуров  думал  почти  о  постороннем,  он  вспомнил  интеллигентного
молодого  полковника,  который  недавно  просвещал  сыщика  в  отношении
различных сект и, в частности, рассказывал о  сатанистах,  к  которым  и
принадлежал Тихон Зуев. Гуров терпеливо слушал, полковник был  в  данном
вопросе спецом, рассказывал много интересного, но сыщик,  интересующийся
лишь конкретным делом, вежливо улыбался и кивал, в  большинстве  случаев
не понимая, о чем идет речь, и сосредоточивался лишь тогда, когда ученый
касался интересующего Гурова вопроса.
   - Человеческие жертвоприношения случаются, но они  достаточно  редки.
Человека убивают не в ритуальном  зале,  а  в  другом  месте,  выискивая
заранее бродягу, бомжа. Прибитая к двери кошка типична  для  сатанистов.
Кровавая угроза, напоминание,  -  говорил  полковник,  -  внушение,  тем
более, если Учитель обладает неким гипнотическим  даром,  распространено
как способ привлечения новых последователей данного учения, веры.  Кровь
на   костюме   свидетельствует,   что   человек   принимал   участие   в
жертвоприношении.  Его  наверняка   опоили   зельем,   которых   имеется
множество. Кстати, в жидкость добавляют  обычные  медицинские  препараты
сильного  воздействия.  Посвящаемый  был  в  балахоне,   видимо,   кровь
просочилась.  Кровь  на  руках  и   лице   объяснить   просто:   человек
дотрагивался до окровавленной  одежды,  затем  перенес  следы  на  лицо.
Женщины, как правило,  более  подвержены  различным  внушениям,  на  них
сильнее воздействуют сатанинские  ритуалы.  Наивысшее  наслаждение  -  в
достижении смерти...
   Гуров достал из кармана платок, протер  лицо,  начал  расхаживать  по
кабинету, закурил. Необходимо выкинуть  из  головы  мысли  о  сатанизме.
Ясно, Тихон не верит ни в Бога, ни в  Сатану,  движется  к  своей  цели.
Миллиарды Сергеева? Слишком фантастично,  да  и  очень  далеко  до  этих
денег. Если кто и попытается ими завладеть, то значительно более  мощные
охотники, чем доморощенный сатанист.
   Однако  связь  Тихона   и   Игоря   Касаткина   абсолютно   реальная.
Покровительство со стороны Мусина менее реально, но вполне допустимо.  А
от Мусина до самого верха вообще один шаг.
   Подобные рассуждения привели сыщика в еще большее уныние.  Он  сейчас
походил  на  человека,  стоящего  над  неподъемной   ношей   с   твердой
уверенностью, что ему себя не отговорить и он все равно схватится, будет
рвать жилы и тянуть.
   "И на хрена козе баян?" - мелькнула здравая мысль. Но сыщик лишь  над
ней рассмеялся и даже высказался вслух:
   - Да никуда ты не денешься, молодец.

***

   Подполковник Каюров доложил о своем визите в министерство начальнику.
Тот  выслушал  Виктора  без  всякого  интереса,  перелистал   полученный
материал, равнодушно сказал:
   - От  вербовки  воздержись.  А  завести  на  этого  козла  агентурную
разработку можно. В общем, не маленький, на твое усмотрение.
   Но едва Каюров вышел из кабинета, полковник снял  телефонную  трубку,
позвонил Мусину и доложил:
   - Виктор, мой  шустрик  был  в  вашем  офисе,  виделся  с  Гуровым  и
рассказал все подробно.
   Мусин уже  знал  о  визите  подполковника,  но,  получив  официальное
сообщение, побежал к большому генералу.
   Тот выслушал, не отмахнулся и уж совсем не рассмеялся.
   - Козлы безрогие, вам что ни сунь,  вы  все  разжевать  и  проглотить
готовы. Как ты не можешь  сшурупить,  подонок  Гуров  -  битый-перебитый
сыщик. Не мог он от себя говнюка из района с пустыми  руками  отпустить.
Сунул ему завалящее барахло для отмазки. Раз сунул,  значит,  имеет  что
отмазывать.
   - Простите, шеф, но вы на  воду  дуете.  Обычная  бумажная  мутотень.
Гуров не рискнет вызывать человека  из  района  по  серьезному  вопросу.
Откуда полковнику-важняку знать, кто такой этот Каюров? Гуров,  при  его
осторожности и аккуратности? Не верю.
   - Верно, - согласился хозяин. - Кругом обалдуи, потому у  меня  нервы
играют. Живешь, каждой жопы боишься.  Мусин,  ты  смотри  у  меня!  Если
окажется, что Гуров к делу причастен, я тебя заставлю говно жрать.
   - Надо, буду жрать! - радостно ответил Мусин. -  Но  Гуров  вопрос  о
самоубийстве  с  прокуратурой  согласовал,  разработку   прекращает.   А
следователь уголовное дело закрывает в связи  с  отсутствием  состава...
Так все и есть на самом деле.
   - Меня дело по самоубийству не интересует. Мне крайне  важно  большое
дело. Чего там топчется этот святой  или  сумасшедший?  Почему  Игорь  в
таком дерьме испачкался? - Генерал говорил уже спокойнее, но недовольно.
   - Тихон свое сделал. Случайно, нет ли, факт. Игорь нам  нужен,  войну
нельзя выиграть без рядовых. А если какая зачистка понадобится?  У  него
положение хорошее, официальное, - рассуждал Мусин, переминаясь с ноги на
ногу, мечтая быстрее уйти.
   - Ничего,  постоишь,  -  хозяин  довольно  улыбнулся.  -  Сатана  нам
понадобился потому, что в секту пришел Антон. Тогда мы  и  Игорю  велели
туда подтянуться. Здесь все верно. А вот почему Антон потянулся в секту,
мне неясно. Как любой умный человек, я не  люблю  случайных  совпадений.
Все... Ты мне надоел. Отвечаешь. Понял?
   - Так точно! Разрешите идти?
   - А я тебя и не звал, - хозяин довольно хохотнул.

***

   Линда сидела в своей комнате за столом, пила кофе. Тихон  валялся  на
тахте, казалось, дремал, но женщина знала, что это не так. Она поправила
воротничок строгой изящной блузки и тихо спросила:
   - Ты когда последний раз видел Веру?
   - Неделю назад. - Тихон повернулся на спину. -  Не  волнуйся,  она  у
меня не соскочит. Но ее следует держать на голодном пайке.  В  последний
раз мне показалось, за ней следят. Муж  подослал  или  кто  другой,  нам
такое совершенно ни к чему.
   - Ты прав. Меня интересуют не твои дела с ней, в тебе я уверена, а ее
отношения с мужем. - Линда долила в чашку.
   - Он улетел в Штаты лечиться от импотенции. - Тихон тихо  рассмеялся.
- Его нормальный гипнотизер может вылечить. Только надо знать,  от  чего
лечить. А кроме меня, никто не знает. Думаю, сама Верка не знает. Дура.
   - Как от чего? - удивилась Линда. - От импотенции.
   - Даже я, а любой врач тем более, знаю, что  лечат  не  следствие,  а
причину. - Тихон поднялся легко, несколько раз отжался от пола, отряхнул
руки, взял чашку. - Причина же находится здесь, в  Москве,  так  что  он
может летать в Америку, лазать на Гималаи, все одно.
   - Скажи, а в чем дело? -  спросила  Линда  и  подумала,  не  пора  ли
избавиться от обнаглевшего Тихона.
   - Наши  дела,  тебе  неинтересно,  -  Тихон  ответил  равнодушно,  но
взглянул на бывшую любовницу насмешливо.
   - Ты дождешься, что мужик  ее  выгонит.  Известны  такие  случаи.  Не
получается с женщиной, убивают себя работой, курят  гашиш.  Так  что  не
считай себя богом.
   - Я Сатана! - Тихон расхохотался. - Мужик вернется или уже  вернулся,
по моему представлению, еще хуже, чем был. И  я  заставлю  его  пойти  в
загс. Линда, все произойдет, как ты задумала, я не подведу, тем более не
обману.
   Линда посмотрела в его  красивые  наглые  глаза  и  поверила.  Он  не
обманет не потому, что честен, для Тихона  верность  -  понятие  чуждое.
Обман ему не нужен, а сама Линда очень даже нужна. Он хотя и  изображает
из себя человека без комплексов, полностью  самодостаточного,  на  самом
деле все далеко не так, и Тихон это чувствует, а может, и знает. Значит,
ему необходим близкий, абсолютно верный человек. Она снова взглянула ему
в глаза, увидела, как в бездонной голубизне  мелькнула  искорка  страха.
Значит, знает. Линда почувствовала облегчение - тайна объединяет людей.

***

   Вера  встретила  мужа,  точнее  сожителя,   еще   в   прихожей.   Она
направлялась в свою комнату, услышала, как звякают замки, остановилась и
увидела в проем входной двери огромный чемодан, который нес перед  собой
охранник. За ним  вошел  Платон,  последним  шофер,  тащивший  еще  один
чемодан и сумку.
   - Здравствуй, дорогой. - Вера поцеловала мужа  в  щеку,  заглянула  в
глаза. - С приездом. Как поживает Бродвей?
   - Не знаю, но я устал как собака, - ответил хозяин.  -  Скажи,  чтобы
готовили ванну и массажный стол.
   -  Сними  туфли,  выпей  рюмку,  сейчас  все  будет  готово.  -  Вера
направилась в свою комнату, чтобы Платон не заметил на ее лице  радость.
"Каким ты был, таким ты и остался..." - хотелось ей спеть.
   Даже себе Вера не признавалась, что боится этой поездки.  Америка!  В
Америке за деньги вылечат все,  что  угодно.  Когда  она  увидела  глаза
Платона, его собачий взгляд, почувствовала на талии его  дрожащую  руку,
то поспешила уйти. Можно использовать мужика как угодно, но унижать  его
опасно, в таких случаях он порой за свои поступки не отвечает.
   Сергеев Платон  Викторович  был  человек  далеко  не  ординарный.  Он
обладал феноменальной памятью, был хорошим психологом, чувствовал, когда
партнера следует прижать, а когда  отступить,  и  в  деловых  отношениях
всегда проявлял незаурядный характер. Он прекрасно разбирался  в  людях,
его окружение в деловом мире состояло из честных  специалистов,  которые
дорожили своей работой и знали, что воровать невыгодно. Все  у  Сергеева
было в порядке, но с  молодых  лет  не  ладилось  с  половой  потенцией.
Существуют  мужчины,  для  которых  секс  не  имеет  большого  значения,
подвернулась смазливая девчонка, так хорошо, прошла мимо - и черт с ней,
в жизни и без девок дел невпроворот. Попал в постель и оказался мужчиной
- прекрасно, не получилось - значит, партнерша не на высоте.
   Платон был ярый эротоман, он желал почти любую  женщину,  и  когда  в
раннем возрасте выяснил, что его желания  не  всегда  соответствуют  его
возможностям, он даже заболел. Врачи долго не могли  поставить  диагноз.
Когда же он попал к тому доктору, к которому  нужно,  так  ему  дико  не
повезло. Врач оказался блатной, самоуверенный,  мало  знающий,  зато  от
природы великолепный самец. Он не только не помог Платону, но  и  загнал
его болезнь глубоко вовнутрь, возбудил в нем комплекс неполноценности.
   Бурные успехи на финансовом поприще, соответственно и внимание женщин
лишь  подчеркивали,  усугубляли  его  мужские  неудачи.  Он   становился
неврастеником, когда на его пути оказалась  блистательная  путана  Вера.
Сама она была фригидна, но именно поэтому относилась к богатым  мужчинам
внимательно. В первую же ночь, которой  он  так  боялся,  Вера  проявила
максимум внимания, терпения, нежности, главное, не скупилась на похвалы,
и Платон действительно оказался в порядке.
   Они провели медовый месяц, бизнесмен  ликовал,  решил,  что  все  его
неприятности позади, и попытался завернуть налево. Через сутки он  рыдал
на  груди  своей  благоверной  Верочки,  рассказывал  ей  о  всех  своих
многолетних мучениях. В ту ночь она, кривляясь, изобразила  женщину-вамп
и загробным голосом произнесла:
   - Запомни, только со мной ты будешь настоящим мужчиной! Приди в  твою
постель сама Клеопатра,  ты  окажешься  абсолютным  импотентом.  -  Она,
естественно, не верила в свои чары, просто ей хотелось его позлить.
   А Платон свято поверил в слова Веры, с каждым  днем,  месяцем,  годом
становился все больше ее рабом.
   Он пытался вырваться, обращался к врачам  и  знахаркам,  пил  мочу  и
другие отравы - положение не менялось.
   Сегодня, когда он вернулся из этой гребаной Америки, он думал лишь  о
том, чтобы эта женщина его не прогнала.
   Вера интуитивно почувствовала, как следует себя вести. Она весь вечер
шутила и смеялась, о полете в Штаты обмолвилась как о  детской  проказе,
заявив, что Платоша великолепный  мужик  и  впереди  у  него  счастливая
жизнь, а сегодняшняя ночь будет последней страницей их бурного романа.
   Платон словно восстал из пепла, вел себя как ненасытный фавн и заснул
лишь к утру.
   За завтраком она холодно сказала:
   - Поздравляю и спасибо  за  все.  Надеюсь,  ты  не  отберешь  у  меня
безделушки, которые дарил? Я ухожу. Я уже зрелая женщина, мне необходимо
позаботиться о себе. Пока ты устраивал  свои  дела,  я  познакомилась  с
мужчиной. Он достаточно обеспечен, любит меня, мы на днях расписываемся.
Он дарит мне квартиру и машину...
   - Вера! - перебил магнат. - Что ты говоришь?  Я  подарю  тебе  десять
квартир и десять машин!
   - Глупости! Я устала от обещаний, Платон! - Вера была категорична.
   - Идем немедленно в загс! Мы  составим  брачный  контракт!  -  кричал
Платон.
   - А пошел ты, козел! Я люблю тебя, но себя  я  люблю  больше!  -  Она
хлопнула дверью и ушла в свою комнату собирать вещи.

Глава 8

   Гуров опасался, что, как только прокуратура прекратит уголовное  дело
по факту смерти Антона Сергеева и  Алены  Васильевой,  начальник  главка
генерал Орлов поручит ему новую историю, что в принципе было  более  чем
естественным. Работа по старым, лежавшим в сейфе делам не  считалась,  в
папки подшивались вновь пришедшие  документы,  и  если  они  не  вносили
ничего нового, то их возвращали обратно.
   Не только официально, с фактами в руках, но и в  товарищеской  беседе
сыщик не мог объяснить генералу, почему разработку группы Тихона  Зуева,
пока  не  установленной  Линды,  супругов  Сергеевых,  бизнесмена  Игоря
Касаткина следует продолжать. Существовало  много  фактов  криминального
толка,  но  они  не   складывались   в   единую   картину   готовящегося
преступления.  Фактики  существовали  обособленно,  связи   между   ними
казались хлипкими, надуманными. Гуров  знал  генерал  не  разрешит  двум
ведущим розыскникам главка тратить время на поиски неизвестно чего.
   Существовал вопрос, на который  не  мог  ответить  и  генерал  Орлов.
Почему  полковник  главка  Мусин,  доверенное  лицо  большого  генерала,
оказывает покровительство мелкому бизнесмену,  возможно,  члену  крупной
преступной группировки, Игорю Касаткину? Мусин  -  человек  трусливый  и
безынициативный, он  никогда  не  пойдет  на  контакт  с  представителем
криминального мира без команды шефа.
   Сыщик Гуров знал почему, хотя не  имел  никаких  доказательств,  ведь
интуиция и чутье не только  не  принимаются  во  внимание,  но  даже  не
обсуждаются в разговорах следователей прокуратуры. Сыщик сложил  мозаику
из осколков фактов и фактиков, и получилась довольно  страшная  картина.
Картина впечатляла. Но стоило ее тронуть  пальцем,  она  рассыпалась,  и
один только Гуров был способен воссоздать ее заново.
   Даже Станислав Крячко, обсуждавший с другом все происшедшее множество
раз, пока  слушал  Гурова,  согласно  кивал,  однако,  стоило  разговору
прекратиться, проходил  час-другой,  и  Станислав  был  не  в  состоянии
воссоздать только что ясно виденное, тряс возмущенно головой, поглядывал
на друга недоверчиво, даже подозрительно, а порой и зло.
   - Ты мне с этой историей напоминаешь наперсточника, который у  рынков
обманывает честных граждан. Где шарик?  Ты  видел,  убежден,  что  шарик
именно здесь. Но только тронь, и тут же платишь деньги, как обыкновенный
простофиля.
   Опергруппа была в полном сборе. Котов с Нестеренко  сидели  за  своим
столом. Гриша смотрел на Гурова грустно, а Нестеренко несколько  устало.
Утром оперативники встретили  Платона  Сергеева,  прилетевшего  из  США,
проводили его "шестисотый"  "Мерседес"  до  дома.  "Москвич"  за  мощной
машиной, конечно, не успевал, помогали пробки и редкие на данной  трассе
светофоры. Оперативники видели, как Платон Викторович вошел в свой  дом,
а это и было главное.
   Станислав безучастно  смотрел  на  Гурова,  который  сегодня  чему-то
улыбался, хотя последние дни ходил хмурый.
   - Значит, так, не сегодня-завтра нас  разгонят  по  другим  делам,  -
сказал Гуров. - Позже начальство выяснит, что допустило ошибку, но будет
уже несколько поздно. Григорий, ты способен, в конце концов,  установить
неуловимую Линду?
   - Виноват, Лев Иванович, дама давно установлена, - потупился Котов. -
Я всегда считал, что у меня две извилины, а у меня только одна.
   - А если без бичевания? Короче, - сказал недобро Гуров.
   - Линда Яновна Брасна, латышка, уроженка Риги, бывшая путана, сегодня
торгует цветами у метро "Коломенская", шестьдесят пятого года  рождения,
не судима, ни на  каких  учетах  не  состоит,  -  ответил  Котов,  хотел
сплюнуть, но воздержался.
   - Почему так долго не могли установить? - спросил Гуров.
   - Да недолго,  Лев  Иванович,  просто  то  одно,  то  другое,  всегда
оказывалось что-то более важное, - оправдывался Котов. - У  нее  в  доме
живет родная сестра, Линда порой надевает ее вещи, похожи, не  отличишь.
И живет Линда не у сестры, а в двухкомнатной квартире вместе с Тихоном.
   - Безобразие! - сказал Гуров.
   - Абсолютно согласен. Лев Иванович. Но  Линда  никогда  и  ни  в  чем
замечена не была и вместе с Тихоном не светилась.  А  люди  из  подъезда
постоянно выходят, входят, дети бегают. Моя накладка, - признал Котов. -
Но, если бы мы установили женщину  на  два  дня  раньше,  ничего  бы  не
изменилось.
   - Допустим, - согласился Гуров. -  Нестеренко  берет  под  наблюдение
Сергеева, но, полагаю, он поедет завтра из дома не в своем  "шестисотом"
лимузине, а в машине Веры, в "Ауди-80", и за рулем будет женщина. Охраны
не будет, охрана пристанет к ним чуть  позже,  на  машине,  которая  нам
неизвестна. Котов берет закрепленную за ним "Волгу" и ведет охрану.
   - Во  сочинил!  -  то  ли  восхищенно,  то  ли  с  издевкой  произнес
Станислав. - И куда же кортеж отправится?
   - Не ты меня, а я тебя должен спрашивать, - ответил Гуров.
   - А мы с вами, господин начальник, сидим  в  кабинете  и  ожидаем?  -
спросил Станислав.
   - Ты мне постоянно хамишь, потому я тебе  раньше  времени  ничего  не
скажу, - ответил Гуров. - Дом Сергеева взять под наблюдение в семь утра.
   - Они на завод в первую смену выходят? - не удержался Станислав.
   - Ты бы уж лучше молчал, коли не знаешь, когда  начинается  смена  на
заводе, - усмехнулся Гуров.
   - Она вообще не начинается...
   - Замолчишь ты или нет? - перебил Гуров.

***

   Станислав подъехал к дому Гурова в шесть  и  очень  удивился,  увидев
"Пежо" друга у подъезда, так как привык,  что  друг  предпочитает  место
пассажира, а не водителя.
   - С добрым утром, начальник, - Станислав поклонился.
   - Привет, - ответил Гуров. - Едем в контору, оставляем твой  лимузин,
дальше машину веду я.
   В это время, да на таком маршруте, дорога  оказалась  свободной,  они
проскочили к министерству быстро.  Станислав  припарковался,  пересел  в
машину Гурова. Быстро вылетели на Садовое,  двинулись  к  дому  в  тихом
переулке с оградой и постовым у ворот. Гуров проскочил  мимо  и  тут  же
свернул в обычный московский двор - каменный мешок с мусорными баками  у
стены и ленивыми кошками на подоконнике первого этажа.
   - Думаешь,