урову, - мое начальство убыло  в  командировку,  теперь  я
штурман  и  капитан.  Сегодня  я  познакомлю  вас  с  одним  иностранным
человеком, который примет вас с Дэником в Вене. Личное знакомство всегда
надежнее писем и всяких дурацких паролей.
   - Безусловно, - согласился Гуров.
   - На Ленинградском шоссе, за Войковской,  есть  уютное  кооперативное
кафе "44". В восемь часов. Договорились?
   - Хорошо.
   - Денис, останови, мы пройдемся, - сказал Волин  и  первым  вышел  из
машины.
   Гуров сжал плечо Сергачева, тот понимающе кивнул.
   - Вам, конечно, уже известно, - Волин взял Гурова за руку.  -  И  как
понимать?
   - Философски, - ответил Гуров, - жизнь  вообще  следует  воспринимать
философски, иначе инфаркт. А вы  полагали,  если  подполковник  Гуров  в
отпуске, связался с Корпорацией, то МУР закрыли на ремонт или  переучет?
Вы с ума посходили, притащили в столицу  вооруженных  бандитов,  да  еще
накануне сессии Верховного, Совета!
   - Накладки бывают и на более высоком  уровне,  -  миролюбиво  ответил
Волин. - Но арест наших боевиков произошел  не  без  вашего  участия,  я
убежден. Собака не может равнодушно видеть кошку,  такова  жизнь,  и  вы
абсолютно правы, пора становиться философом. Вы принесли паспорт?
   - Пожалуйста, - Гуров протянул свой паспорт.
   - Отлично, -  Волин  положил  паспорт  в  карман.  -  Вы  продолжаете
считать, что братские могилы хороши лишь для неизвестных солдат?
   Гуров не ответил, со скучающим выражением ждал продолжения.
   - Отлично, - повторил Волин. - Значит, никаких фортелей  против  меня
выкидывать не станете. Вы придете на встречу?
   - Обязательно.
   - Тогда до скорого, -  Волин  кивнул  и  уехал.  Ему  очень  хотелось
спросить,  куда  пропал  Юрий  Петрович  Лебедев,  но  Волин  сдержался,
понимая, что либо сыщик ничего не знает, либо просто не ответит.
   Гуров вернулся на квартиру приятеля, переговорил с Орловым,  затем  с
Денисом,  предупредил,  что  ребята  должны  приехать  к  месту  встречи
примерно за час, объяснил, как следует себя вести в  дальнейшем,  и  лег
отдыхать. Очень хотелось поговорить с Ритой и Ольгой но он опасался, что
может потерять душевное равновесие и уверенность, которые  ему  сегодня,
как никогда, необходимы.
   Он даже вздремнул, затем принял душ и побрился, надел свежую рубашку;
самый нарядный галстук, спрятал пистолет и документы. В  карман  положил
лишь носовой платок и деньги.
   Когда  он  миновал  Белорусский  вокзал  и  выкатился  по  мосту   на
Ленинградский проспект, с машиной Гурова поравнялся  знакомый  "вольво",
коротко просигналил, далеко  обогнал  "Жигули"  и,  мигая  подфарниками,
начал останавливаться. За рулем "вольво" сидел незнакомый парень,  Гуров
понимал, что его просят остановиться, тоже мигнул сигнальной  лампочкой,
обозначая поворот, но не припарковался, напротив, выжал  педаль  газа  и
оторвался от  незнакомца.  Конечно,  на  трассе  трюк  "Жигулей"  против
"вольво" стоил три копейки, но в условиях города Гуров сумел  проскочить
светофор, влетел у "Сокола" в  туннель  и  через  несколько  секунд  уже
остановился у кафе "44". Гуров запирал машину, когда подлетел парень  на
"вольво", выскочил из машины, матюгнулся и спросил:
   - Вы что, ослепли? Я приказал вам...
   - Простите, не имею чести, - перебил  Гуров  и  направился  к  дверям
кафе, окна которого были плотно зашторены.
   Парень растерялся, но быстро взял себя в руки, в  два  прыжка  догнал
Гурова, схватил за рукав.
   - Лев Иванович, обстоятельства изменились, вас просят...  Гуров  сжал
парню кисть, освободил рукав, внимательно посмотрел в  глаза,  он  знал,
такой взгляд производит впечатление и отрезвляет.
   - Я не стар, но консервативен,  -  Гуров,  отлично  зная,  что  столь
пристальное внимание нервирует,  осматривал  парня,  мысленно  составляя
словесный портрет. - Во-первых, поздоровайтесь, затем представьтесь.
   - Здравствуйте, - парень шмыгнул носом. - Юрик, - покраснел,  -  Юрий
Копылов.
   - Водительские права, Юрий Копылов, -  Гуров  протянул  руку,  решая,
почему Волин прислал такого юнца.
   - Лев  Иванович,  вы  же  машину  знаете,  Руслан  Алексеевич  просил
извиниться и привезти вас в другое место.
   Гуров взглянул  на  права,  одновременно  приглядываясь  к  таксисту,
который, подняв капот, возился с мотором. Водитель был  из  спортсменов,
он уже стоял здесь, когда Гуров подъехал.
   - Машину, Юрий, я знаю, - Гуров вернул парню  права.  -  Я  поеду  на
своей, а ты - на своей, ты впереди, я за тобой.
   - Ведено ехать на одной, - Юрий  явно  тушевался.  -  Я  привезу  вас
обратно...
   "Зачем же прислали такого сопляка? Я ведь могу  отказаться.  Тогда  я
поломаю планы Волина, и то, что должно состояться, не  состоится.  Тогда
зачем я ехал сюда?" Гуров пожал плечами и направился к "вольво".
   Юрий, при всей своей сопливости, оказался отличным водителем,  машину
чувствовал, вел  быстро,  ровно.  Гуров,  сидевший  на  заднем  сиденье,
оглянулся:  такси  следовало  за   "вольво",   порой   исчезало,   вновь
появлялось.
   "Ну и что? - рассуждал Гуров, непроизвольно отмечая, что летят они по
окружной. - Благородная машина, не привыкшая к таким  ямам  и  выбоинам,
слегка  вздрагивала.  -  Кажется,  меня  элементарно   хотят   упрятать,
следовательно, везут не  в  район  предстоящих  событий,  а  в  обратную
сторону. Юношу Юрика можно остановить в любой момент, но тогда я вернусь
к исходной позиции. Если я не выйду из машины сейчас, то могу заехать  в
такое место, где Юрика заменят люди,  которым  не  прикажешь,  а  будешь
смирно сидеть. Убивать меня не собираются, такие дела  выполняют  иначе,
но и помощи  мне  теперь  ждать  неоткуда,  -  самонадеянные  спортсмены
застряли у кафе, сколько дурака не учи, он умным  не  станет.  Следовало
гордость куда-нибудь засунуть и попросить ребят у Орлова".
   "Вольво"  свернул  с  окружной  и  покатился  по   отличной   дороге,
замелькали  посты  ГАИ,  навстречу  проскакивали  длинные   лакированные
лимузины с затемненными пуленепробиваемыми стеклами. По обочинам  дороги
стояли строгие сосны,  ясно,  что  на  данной  территории  проживали  не
хозяева, а слуги народа.
   Юрик снова уверенно повернул, подъехал к высокому забору,  прокатился
вдоль и въехал в ворота, которые тут  же  начали  закрываться.  В  узкий
створ Гуров успел увидеть, как такси проскочило мимо.
   - Вас ждут, - сказал Юрик поворачиваясь.
   Сыщик  оглядел  особнячок  и  подумал:  "Прав  был   классик,   когда
утверждал, что злые языки страшнее пистолета. Кругом только  и  слышишь,
мол,  строить  разучились,  рабочий  класс  спился,   мастеров   извели.
Двухэтажный домишко создали истинные умельцы и, судя по  всему,  не  при
Николае и даже не при горько оплакиваемом Иосифе, а значительно позднее.
Кирпичики уложены, словно кафельная плитка в фирменной  ванной  комнате,
не  швы,  а  ровные  линии,  прочерченные  профессиональной  рукой:   ни
зазубринки, ни осколочка. Значит, недоглядели, кто-то из работяг на Руси
остался".
   Гуров шагнул на мраморные ступеньки, которые явно откуда-то стибрили,
слямзили - а что непременно украли, сомнений не было:  мрамор  был  явно
дореволюционного  происхождения.  Сыщик  потянул  за  массивное  кольцо,
прикушенное звериной мордой - и массивная дверь распахнулась  неожиданно
легко. Дверь тоже стибрили, слямзили, украли, понял Гуров, вытер ноги  и
зашагал по ковру того же происхождения.
   Он понял: за портьерой прячутся, вздохнул,  пытаясь  унять  противную
дрожь, которая обычно появлялась в минуты опасности. "Не валяй дурака  и
не сопротивляйся", - скомандовал  себе  Гуров  и  прошел  мимо  плюшевой
портьеры. В этот момент сыщика и схватили. Хотя он был абсолютно готов и
только что отдал себе разумные команды, однако рефлексы сильнее  разума.
Сыщик подсек чью-то ногу, ударил кого-то по  голове,  в  результате  сам
получил удар, обмяк, на мгновение потерял сознание,  затем  вернулся  на
землю, почувствовал как его обыскивают и услышал удивленный возглас:
   - Парни, да он пустой! Шеф болтал: опасный, а мужик просто глупый.
   Гурова швырнули в огромное кресло и предупредили:
   - Будешь дергаться - набьем морду.
   - Но-но, я этого не люблю, - Гуров хотел встать и  тут  же  схлопотал
кулаком по макушке.
   - Сказали же, сиди, - прогудели  за  спиной  и  бросили  через  плечо
"Огонек". - Просвещайся.
   Во время нападения ни одного лица Гуров не видел,  боевики  и  сейчас
стояли  за  спиной.  Он  решил,  что  их  трое,  хотя,   как   известно,
"мушкетеров" было четверо.
   "Ну, а теперь быстро, - скомандовал себе  Гуров.  -  Ты  в  цейтноте,
найди решение, или грош тебе цена. Тебя не собираются калечить,  ни  тем
более убивать. Приказано захватить и держать.  Зачем?  Волин  собирается
выполнить главную акцию.  Какую?  Валюта.  Наркотик.  Обмен.  Получение.
Передача. Но Волин должен быть уверен, что его  парни  не  промахнулись.
Значит, сейчас они должны позвонить, и Волин начнет действовать".
   Гуров сидел лицом к дверям, видел  инкрустированный  столик  с  белым
телефоном в стиле "ретро" и думал о том, что в доме несколько аппаратов,
и будут звонить, конечно, с другого,  но  этот  должен  звякнуть.  Затем
следует выждать, дать Волину выехать, иначе, когда Гуров  вырвется,  они
перезвонят, предупредят. "А где искать Референта? Я должен знать, где он
будет находиться, иначе бы меня  здесь  не  держали,  а  просто  завезли
куда-нибудь и бросили. Волин должен принять  груз  и  вернуться  в  свою
квартиру, другого места я не знаю".
   И аппарат на столике  тренькнул,  сыщик  оказался  прав:  из  другого
помещения куда-то звонили. "Сейчас за моей спиной  стоят  лишь  двое,  -
подумал Гуров, - удобно, но следует ждать".
   В спортзале, где занимались  каратэ,  он  был  только  два  раза,  на
большее его не хватило. Гуров вспомнил худощавого тренера, который  шутя
дробил ребром ладони кирпичи, мог взбежать по стене и  ударить  ногой  в
потолок.
   "Здорово, но не для меня", - решил тогда Гуров. Сыщик - это ум, воля,
память, реакция, а  руки  и  ноги  на  последнем  месте.  Однако,  когда
несколько лет назад участились нападения на сотрудников, он  притащил  в
дом гантели, гирю, гимнастическую резину, начал  отжиматься  от  пола  и
оброс солидной мускулатурой.
   Но сейчас этого мало, против троих ему, конечно, не  выстоять.  Кроме
элемента  неожиданности,  необходимо  придумать   какой-то   трюк   либо
завладеть оружием. Сгодится и кочерга, металлический  штырь.  На  стенах
ничего не висит? Гуров покосился в одну сторону, затем  в  другую,  чуть
повернулся. Его мгновенно схватили за плечо, и перед его носом появилась
рука, сжимавшая опасную бритву. Голубое холодное лезвие  опустилось  ему
на бедро, легко "лизнуло", брючина распалась, боли он  не  почувствовал,
казалось, к бедру приложили не очень горячий компресс.
   - Привяжем к креслу - и порядок, - произнес высокий голос за спиной.
   - У тебя фантазии ни на грош. Привяжем, -  передразнил  более  низкий
голос. - Ты держал на крючке настоящую рыбу? Интересно, когда она ведет,
тянет, упирается, а ты держишь, подсадчик готовишь. А на берег  забросил
- и она шлепается и подыхает, никакого кайфа. Рыба она есть рыба.
   Говоривший дышал в самое ухо, вытер бритву о разрезанную штанину.
   Телефон вновь тренькнул, видимо, разговор закончился.
   Гуров поджал ноги, решил больше не ждать. "Отшвырну кресло назад, сам
в дверь, и если сумею завладеть машиной..."
   Хлопнула входная дверь,  послышались  шаги,  и  в  гостиную  солидно,
словно  званые  гости,  вошли  трое  ветеранов  -   Кирилл,   Прохор   и
бритоголовый "кубик", имени которого Гуров не знал.
   - Здорово, ребята! - Прохор развел руки, словно готов был обнять весь
мир.
   - Стоять! - рявкнули за спиной Гурова, и  он  услышал  знакомый  звук
передернутого пистолетного затвора.
   - Я говорю "привет", а ты отвечаешь "стоять"? - возмутился Прохор.  -
Говорят, рэкетиры сплошь из спорта. А я вас не знаю.
   Прохор подошел так близко, что Гуров увидел сузившиеся  до  крохотных
точек зрачки его глаз, бисеринки пота на бровях.
   Сыщик  отшвырнул  кресло  и  ласточкой  нырнул  в  сторону,  над  ним
пролетело что-то огромное, круглое, словно гигантское пушечное  ядро.  В
то же мгновение раздался выстрел, грохот  падающих  людей  и  предметов,
нечленораздельные крики. Гурову казалось, что он вскочил  очень  быстро,
тем не менее, схватка уже закончилась. Прохор разглядывал пистолет,  два
бандита лежали без движения,  один  не  очень  активно  пытался  вылезти
из-под обломков кресла,  еще  один  -  теперь  подполковник  понял,  что
захватчиков было четверо, - задыхаясь, болтал руками и ногами, извивался
в воздухе: ветеран, которого Гуров  прозвал  "кубиком",  держал  его  на
вытянутых коротких мощных руках. А затем с силой опустил, точнее, ударил
бандита о собственную голову, и Гуров  услышал,  как  трещат  ломающиеся
ребра. Тело мокро шлепнулось на ворованный ковер.
   - Если медицина окажется бессильна, - богатырь погладил свою макушку,
- ты, Лев Иванович, подтвердишь, что я не превышал  допустимых  пределов
обороны.
   - Как вы?.. Откуда? - Гуров недоуменно осмотрелся, бросил  взгляд  на
часы, решая, каким образом происшедшее  побоище  оформить,  придать  ему
законный вид. - Ладно. Я уезжаю, всех грузите в машины, везите прямо  на
Петровку, к полковнику Орлову.
   Гуров забрал у Прохора пистолет, придерживая разрезанную подмокшую от
крови брючину, выскочил на улицу.
   - Спасибо сказал? - спросил сидевший за рулем "вольво" Сepгачев.
   - Давай в Москву, быстро!  -  Гуров  взглянул  на  притулившегося  на
заднем сиденье Юрика.
   - Значит, спасибо не сказал, - констатировал Сергачев. - И отчего  ты
такой равнодушный и спокойный? Вроде бы ты только что жизнью рисковал...
   - Я не спокойный, а тренированный, - ответил Гуров. -  Твои  товарищи
рисковали, а ты в машине прятался.
   - От рождения труслив, - парировал Денис. -  Мы  знали,  что  в  доме
только четверо, зачем лишние люди?
   - Я не доверяю этим людям, - сказал Гуров,  указывая  на  сотрудников
милиции, расположившихся вдоль спецтрассы, - выйдешь на трассу, останови
у поста ГАИ, я скажу несколько слов. А пока объясни, как  вы  удержались
за нами? Я проверил, вас на нашем "хвосте" не было.
   - Все гениально просто, - скромно ответил Сергачев. - Это для тебя  я
Денис, неплохой мужик, но рядовой товарищ. А для  миллионов  болельщиков
Денис Сергачев - легенда.
   - Ты легенду пропусти, оставь фабулу.
   Денис было обиделся, но, заметив в глазах Гурова  смешливые  искорки,
пробормотал что-то нечленораздельное, а вслух сказал:
   - Мы подъехали к  кафе  заранее,  огляделись,  тут  такси  подкатило,
водитель поднял капот и этак неторопливо, словно не от счетчика живет, а
ему с наших налогов отстегивают, начал копаться в  движке.  Мне  это  не
понравилось, я подошел, предложил помочь, а он смотрит на меня, будто  я
только с креста слез, и спрашивает:
   - Неужто?
   Я, честно,  не  сориентировался,  подзабыл  свою  великую  славу,  но
отвечаю:
   - Обязательно!
   - Ну и как ты?
   - Как видишь, - я для убедительности хлопнул себя  по  груди.  Дальше
просто. Прохор подошел. Они обнялись,  чуть  не  прослезились.  Водитель
объяснил, что наняли его, и не впервой. Когда узнал, что это дело и  нас
касается, объяснил, в  какое  место  нанимателю  он  засунет  полученные
деньги. Ну, мы ответили, что деньги он может или оставить, или перевести
в какой-нибудь фонд, сейчас всем помогать требуется. И мы договорились.
   -  Молодцы,  -  перебил  Гуров  и,   чтобы   как-то   выразить   свою
благодарность, поправил Денису спадающие на лоб волосы. - А твои парни -
высший класс! - Он повернулся к Юрику. - Твоя очередь, кто ты такой?
   - Да плевать я на тебя хотел, мент паршивый!
   Застенчивая растерянность мальчишки исчезла, на Гурова смотрели  злые
насмешливые  глаза.  Но  почему-то  сыщик  понял,  что  защита  у  парня
непрочная, как фольга: отливает металлом, а  пальцем  ткнешь,  получится
дырка.
   Гуров устроился поудобнее, подмигнул и сказал:
   - Если бы из слов можно было  строить,  то  из  "паршивого  мента"  я
сложил бы замок.
   - Ты уже побывал в моем замке, - процедил  парнишка,  -  я  вас  всех
ненавижу.
   - Сколько тебе заплатили?
   - Нужны мне ваши паршивые деньги!
   - Значит, за просто так, за идею? У папы отобрали особняк,  ты  решил
отомстить?
   - Нужен мне этот холуй!
   - Значит, папа тоже плохой, - Гуров согласно кивнул. - А кроме  тебя,
кто хороший? Тс-с, - чувствуя, что парень сейчас начнет ругаться  матом,
он приложил палец к губам. - Меня зовут Лев Иванович.
   - Нужно мне...
   - Лев Иванович, - Сергачев принял вправо и остановился у поста ГАИ.
   Гуров выскочил из машины.
   - Подай вперед, здесь остановка  запрещена,  -  приветствовал  сыщика
сердитый лейтенант.
   - Непременно, - Гуров кивнул и вошел внутрь поста ГАИ.
 
*** 
 
   Волин уже забыл, когда последний раз был в камере  хранения.  Первое,
что поразило  преуспевающего  бизнесмена,  был  воздух,  пахло,  точнее,
воняло непотребно. По осклизлому кафелю  сновали  сосредоточенные  люди,
они толкали друг друга, огрызались, но не останавливались.
   Волин  знал:  дорожная  милиция  за  обстановкой  в  камере  хранения
наблюдает, поэтому, чтобы не привлекать к себе внимания, прошел  быстро,
уверенно, остановился у нужного номера, набрал  шифр,  открыл  дверцу  -
камера оказалась пуста. Он по инерции сунул руку внутрь, нащупал  тонкий
конверт, с невозмутимым видом положил в карман,  ловко  уворачиваясь  от
баулов, узлов, чемоданов, бросающихся под ноги детей.
   "Неужели боров ни в чем и никогда не  способен  поступить  честно?  -
думал он, направляясь к машине. - Конверт тонкий, там может лежать  лишь
записка. Может, это  последнее  "прости"?  И  я  уже  никогда  не  увижу
Патрона?"
   Волин сел в машину, вскрыл конверт,  вынул  отпечатанный  на  машинке
листок.
   "Все остается в силе, в двадцать  часов  находись  у  себя  дома.  От
записки прикури любимую трубку и не думай обо мне хуже, чем я есть".
   За стойкой валютного бара стоял новичок, наливая виски, он,  коверкая
английский, спросил:
   - Господин не желает поменять доллары, марки?
   - Господин купит, только не у тебя. - Волин расплатился, взяв стакан,
сел за свободный столик.
   Тут же рядом прошелестел мягкий женский голос:
   - Говорите по-английски? Желаете отдохнуть? Могу показать город.
   - Позвони завтра, я свожу тебя в зоопарк,  -  Волин  пригубил  виски,
задумался.
   - Начальник, извини, - женщина за спиной исчезла  и,  видимо,  подала
товаркам сигнал, так как больше Референта не беспокоили.
   Лебедев исчез, наверняка в Москве его уже нет. Эффенди здесь, но пока
не опасен. Гуров? Судя  по  всему,  великого  сыщика  спеленали  плотно,
звонивший парень беспечно шутил, обозвал подполковника фрайером, хотя не
преминул  намекнуть,  что,  мол,  за  риск  придется   добавить.   Волин
улыбнулся. "А этого мальчонку,  сыночка  раскулаченного  перестройщиками
функционера, я зацепил классно. Диалектика, из любой бредовой затеи  при
желании  можно   извлечь   пользу...   Умен   Патрон,   недооцениваю   я
руководителя, - Волин опять пригубил из стакана. - И сколько нашу  водку
ни хвали, пьют ее только нищие, а люди предпочитают виски.  Значит,  моя
поездка - лишь страховочный ход, за мной  присматривали,  проверяли,  не
еду ли я в сопровождении компетентных органов. Завтра с подполковником я
буду ласковый-ласковый, буду обещать и обещать все закончить. Главное  -
улететь...  И  из-за   бугра   умного,   красивого   и   принципиального
расстрелять".
   От избытка чувств он выпил вторую порцию прямо у стойки.
 
*** 
 
   В  шикарном  подъезде  Руслана  Алексеевича  Волина  ожидала   группа
товарищей. Телевизионные камеры, корреспонденты и  цветы  отсутствовали.
Встретившись взглядом с Гуровым,  Волин  лишь  пож